нож за грош

Человечек мой дорогой. Я на кухне, ты в спальне. Я всегда на кухне, а ты всегда в спальне. Это наши с тобой жизни. Но у кухни и спальни общий балкон, по которому я могу подкрасться к тебе, спящему. Я люблю тебя спящего. Ты беззащитен. Ты не любишь одеял и пижам и спишь обнаженным и свободным.

Я перебираю ножи. Они стоят на глянцевой подставке. Глянец потемнел от времени, покрылся кухонным воском. Но ножи те же, что и в день нашей свадьбы. Эти ножи подарила мне моя мама.

Говорят – нельзя дарить острое. Дарить нельзя, а купить можно – я отдала маме медный грошик и взяла острый и тяжелый подарок.

Я провожу пальцами по ручкам пяти ножей. Вынимаю лезвия, любуюсь цветом стали. Сталь как застывшая река, в которой плавают рыбины наших отражений. Они уродливы. Особенно когда поднимаются из тусклой глубины к поверхности лезвия.

Это главный нож. Он самый большой и тяжелый. Его ручку тяжелит твоя кровь, но там еще осталось свободное место. Я перехватываю нож и плыву по руслу балкона, втягивающего меня в уютную спальню, где спишь ты, мой мужчина – мое дитя.

Я стряхиваю с себя материнский инстинкт, как вышедшая из воды собака. Стряхиваю яростно, до последней капли. И подхожу к тебе.

Нож - клинок в четверть метра и тяжелая рукоять. Я наношу тебе размашистый удар, пытаясь перерубить ребра. Распахиваю брюшину и втягиваю твой запах. Ты пахнешь горячим мясом. Горячее мясо – это запах твоего успеха. Я люблю этот паркий запах. Когда нутро сыреет холодной рыбой – это тянет неудачей. И тогда твое сердце выглядит рыбьим, мелким и пугливым. Но сегодня ты пахнешь горячим мясом. Мое лезвие проникает в каждую жилку, каждый сустав и каждый нерв. Я заполняю твоей кровью пустоту рукояти и вытаскиваю теплое лезвие из расслабленного тела. Спи, мой дорогой, я люблю тебя.

Я возвращаюсь на кухню, мою нож в раковине. И случайно режусь лезвием. Моя кровь смешивается с водой и тянет меня за собой, в крутящуюся у дна серебряную воронку. Я заклеиваю палец пластырем и отхожу от порозовевшего  потока, ведущего на свободу. Я не свободна. У меня есть ты. Уже сто лет. С первой брачной ночи.

Первая брачная ночь. Отправляясь с тобой в спальню, я надела белую рубашку, белые чулки, белый пояс. Я не боялась пятен крови. Ты был слишком пьян и неопытен, чтобы лишить меня девственности.

Ты лежал на брачной кровати, также как сейчас. Расслабленно на спине, под которую подвернулся твой шелковый свадебный галстук. Я вытащила из-под кровати набор маминых ножей и вытянула небольшой клювообразный нож. У него было вогнутое лезвие с опущенным острием. Удобный нож для чистки овощей, - ты был для меня молодым клубнем картофеля. Сладким от крахмала и с нежной кожицей. Я бережно выкопала тебя, чисто отмыла слезами и согрела страстным дыханием. И теперь ты счастливо спал, а я сидела над тобой. И сжимала легкий овощной нож для выковыривания картофельных глазков. Я сделала два неглубоких круговых движения и сразу увидела твой мир. Вернее два твоих мира. Левый и правый. Они совмещались, потому что ты был здоров. Я рассмеялась и поцеловала тебя в губы. И вернула нож в деревянную подставку. Брачная ночь такая короткая.

А вдовья ночь такая длинная. Вдовья ночь – это когда я сидела возле тебя в нашей счастливой нейлоновой палатке. Ты каждый отпуск таскал меня в горы. Ты не дал упасть мне, и сорвался на камни. Я плакала в рацию и ждала вертолет. Ты был без сознания, лежал как обычно - на спине, раскинув сильные руки. Я не знала, что будет дальше. Ты уже не дышал. А вертолета все не было. Я полезла в рюкзак и достала нож. Прямой хлебный нож с лезвием-пилкой. Я смотрела на нож и не знала, что с ним делать. Я впервые растерялась. Меня охватила паника. Я боялась, что потеряю тебя. Твое лицо, твою улыбку, твои волосы.

Я схватила нож и стала резать твои волосы, как зубчатым серпом. Я не могла унести с собой твоего взгляда и голоса, но я могла забрать твои волосы. Ты бы жил в них для меня. Я могла бы их трогать, шептаться с ними, носить с собой. Я резала твои волосы. Они были теплыми и ласковыми даже в холоде продуваемой палатки. А потом прилетел вертолет, и тебя забрали – молчаливого, с ободранной головой. Но ты выжил. А волосы я сохранила, и буду хранить до своей смерти. Но я не думаю о смерти. Хотя нет, один раз я хотела ее. Ты уехал в командировку.

Ты уехал в командировку, а я пригласила в гости школьного друга. Я давно хотела пригласить его в гости. Я любила его в последних классах и даже хотела замуж. Мы целовались на его голубятне. Это было красиво. Ворковали белые голуби, под ногами золотилось зерно, мир был пьедесталом для плывущей в небе голубятни. С тех пор прошло много лет. Школьный друг пришел и пил коньяк. И я пила коньяк. И мы оба знали, для чего мы пьем столько коньяка. И почему не закусываем, сидя за уставленным едой столом.

А потом мы танцевали. И он повернул меня и наклонил над запеченным мясом, в котором торчал главный семейный нож. Я смотрела в отражение этого ножа и видела безобразную глубинную рыбу, качавшую головой вперед и назад. Вперед и назад, вперед и назад, вперед и назад. А потом школьный друг засопел, дернулся и покрыл быстрыми брызгами это покорное запеченное мясо. И немного - нож. А рыба испугалась и метнулась в глубину одиночества.

А ты приехал и обнял меня. И меня обожгло это объятие. И я впервые решила направить лезвие не на тебя, а в свое сердце. Я взяла фруктовый нож – он выглядел дамским - для вырезания плодовых косточек. Я ударила себя в грудь – это было пять сантиметров боли и поняла, что короткое лезвие – как короткая любовь никогда не достанет сердца. Я отбросила нож и покаянно разрыдалась. А ты гладил меня по голове и смеялся басом в горевшее от стыда ухо. Спасибо тебе, милый. Спи, я не потревожу твой сон.

Ты мне слишком дорог. Ты мое счастье. Для счастья есть ножи с овальными отверстиями в клинке. Без этих дырок счастье липнет к лезвию и рвется. Я вытащила из набора последний нож – сырный. Его острие - двузубая вилка, которой поддевают тончайшие ломтики счастья. И наслаждаются его вкусом.

Я купила у мамы ножи за медный грошик сто лет назад. Они стоят на потемневшей от времени глянцевой подставке. Приходите ко мне на кухню, и я одолжу вам любой – только признайтесь, какой именно вам нужен.