Сказка про почти проданную душу

 
.....или урок голландского.
 
АВРОРЕ

Был лёгкий туман, какой бывает только в Амстердаме. Туманная дымка висит над каналами, заполняя и ограничивая пространство. Исчезает привычное колеблющееся повторение фасадов старинных домов в воде. От такого тумана создаётся лёгкое впечатление неестественности.

Мефрау Сенина  шла зимним утром по туманному Амстердаму. «Как в павильоне киностудии Мосфильм, – думала она. Мефрау Сенина была русской, но жила в Амстердаме уже много лет. Язык она выучила, настолько хорошо, насколько возможно выучить иностранный язык в её возрасте, то есть почти. Она всё понимала, но когда  говорила, то её всё время все переспрашивали: «Что вы сказали?». Хотя, если прислушаться к разговору двух коренных голландцев, то и они без конца  друг друга переспрашивают. Так случается со всеми языками, в которых отрицательная частица в предложениях переносится в конец. У слушателей не хватает терпения выслушать всё до конца. Огорошивает отрицание в конце предложения. Слушающий уже забыл к чему оно относилось. Поэтому, в современном голландском отрицательную частицу, для ясности называют коротко в начале. Например: «(Нет)  Жена, с которой мы прожили столько лет, любит не меня.» Русский  сразу бы спросил: « Кого же она любит?» Голландец понимает, что речь идёт не о другом, а о факте нелюбви к собственному мужу.
Мужу мефрау Сениной её акцент не мешал. Как и многие мужья,он слушал её в пол-уха, но у него была  уважительная причина слушать в пол-уха – акцент.

Внешностью Мефрау Сенина особо не выделялась. Единственное, что  у неё было особенного, так это её русская  душа. Живёт душа  в теле, никто её не видит, но мефрау Сенина чувствовала её постоянно. Сидят они как-то с мужем за столом, едят балиянское наси. Муж ест и нахваливает: «Такого наси нигде не едал, даже на самом острове Бали!» Мефрау Сенина могла бы гордиться, всё-таки не балиянка, а наси стоящее сготовила, а русская душа из самой середине шепчет: «Эх, ребята, сейчас бы пельмешек бы с водочкой, чай, декабрь на дворе!». Мефрау Сенина шикнет мысленно на душу, а аппетит пропадает, как его и не было.
Подкладывает она наси мужу и в душе тихо желает, чтобы это наси поскорее кончилось. И чтоб духу его, с запахом кари, в доме больше не было.

Шла мефрау Сенина  по зимнему Амстердаму. Глаза её восхищались красотой северной столицы, а душе хотелось в Москву, хотелось снега, цигейковой шубы и шерстяных рейтуз. Взгляд Мефрау Сениной упал на уличную скамейку.
Она висела в тумане у канала, а на ней стояла недопитая банка пива «Амстель». Обычное дело. Чего только не встретишь на улицах Амстердама – шприцы от наркотиков, недопитые банки пива, использованные презервативы, бомжей, наркоманов, проституток, амстердамцев, совершенно не говорящих по-голландски, киноартистов, политиков, спортсменов, людей всех национальностей и даже русских. Да, последнее время даже русских, потому что раньше их в Амстердаме совсем не было видно. Ко всему этому мефрау Сенина давно привыкла и не обращала внимания. Её внимание в это  утро привлекла скамейка, висящая в тумане. Ей захотелось сесть на скамейку и, покачиваясь в тумане, как на качелях, допить пиво.

Мефрау Сенина села на скамейку, отхлебнула глоток пива «Амстель», хотела его проглотить, как в этот самый момент из чёрной воды канала показался водолаз в чёрном костюме с окошком вместо лица и голосом чудища из «Аленького цветочк»а промычал: «Не пей из банки, русалочкой станешь! Ха-ха-ха! Шутка! А, если серьёзно, исполняю по одному желанию на каждый глоток пива!»
Испугалась мефрау Сенина, выплюнула пиво в канал, банку назад на скамейку поставила и поспешила домой.

Рассказала мефрау Сенина о случившемся мужу, вечером, когда они ели толчёную картошку с чисто голландским овощем, называемым андаюфи, и колбасой.
Муж не поверил, но на всякий случай предложил мефрау Сениной просить у водолаза много денег.

Ночью мефрау Сенина не могла спать совсем. Она всё думала, правильно ли она поступила, поставив банку опять на лавку. Могла ли она своими желаниями улучшить мир? Решить, например, израильско-палестинский конфликт? Мефрау Сенина решила, что несчастий на земле столько, что нужно решать сразу все конфликты одним махом. Она стала искать в уме точную формулировку, чтобы завтра с утра направиться к банке с пивом и спасти мир. Потом мефрау Сенина стала бояться, что пиво из банки уже давно выпито проходившим мимо джюнком, так называют в Голландии наркоманов.
Уже начало светать, когда мефрау Сениной пришло в голову просить выздоровления всех больных. Подруга мефрау Сениной болела раком. Мефрау Сенина представила, как бы было хорошо, если бы её подруга проснулась завтра здоровой и весёлой. Чтобы её сын пошёл завтра в школу и мог бы учиться, как все дети, а не трястись от страха, беспокоясь за жизнь матери. Перед самым утром мефрау Сенина даже стала чуть-чуть верить в Бога. Не в того большого, что живёт на облаках, а в маленького с неизвестной внешностью, несколько рассеянного божка, который время от времени помогает людям, скажем, через банку пива «Амстель» на бульваре.
 
Дождавшись первых светло-серых оттенков в окне спальни, мефрау Сенина понеслась на вчерашнее место. Она хотела попросить другую душу, здоровую, чтобы она не болела по разным поводам. Закалённую душу, как у всех европейцев. Мефрау Сенина была готова к этому. А в придачу абсолютное владение каким-нибудь европейским языком, всё равно каким, но без узнаваемого русского акцента.
На вчерашней лавочке сидел вчерашний водолаз в чёрном сухом водолазном костюме. Тумана совершенно не было, наоборот, светило ярко солнце.
– Менээр, вы не видели здесь недопитую банку пива «Амстель»?
– Мефраучка, какую банку Вы имеете в виду?  Вон их сколько!
Водолаз указывал рукой в перчатке за спину мефрау Сениной. Она обернулась. За её спиной возвышалась целая гора пивных банок. Здесь были помятые банки, или как их называли голландцы, «блики», из-под пива «Хайнекен», «Гролс», «Калсберген», «Бутвайзер»,ей бросилась в глаза даже банка с русскими буквами «Амстердам», но вчерашней недопитой банки с пивом «Амстель» она увидеть не смогла. Рядом высилась ещё одна гора с поломанными велосипедами («фитцами»).
– И это всё только за один рабочий день, всё пойдёт на металлолом. Грахты (каналы) чистить дело прибыльное! – сказал водолаз и окинул оценивающим взглядом фигуру мефрау Сениной через стеклянное окошечко скафандра. Потом ни к тому ни к сему  добавил:
– Машины мы сразу вытаскиваем в тот же день, что и упали. А вы сами родом откуда?
Мефрау Сенина  не слышала водолаза.
«Неужели мне вчера всё это привиделось?»
Она повернулась и медленно пошла домой, полностью занятая своими мыслями. Ей не удалось спасти мир, она не спасла больную подругу и ей придётся доживать век с русской душой, которая по-голландски звучит, как "зиил", что всегда напоминало мефрау Сениной сокращённое название Завода имени Лихачёва.