Игра в сказку

                Игра в сказку
                (миниэссе)

  Когда в очередной раз отключают электричество и я зажигаю свечу, ко мне неизменно приходят мысли о природе жанра «фэнтези» в современной литературе и о причинах его возникновения.
И в самом деле, вполне закономерным кажется появление жанра научной фантастики (НФ) в веке, жители которого назвали его НТР.
Технический прогресс, шагающий в ногу с развитием науки, приветствовал логику как орудие познания мира и упорядочивал действительность согласно точным законам и лабораторным анализам.
Предвиденье будущего облекалось в форму научно-технических произведений, популяризующих науку как единственный способ познания законов Вселенной и приспособления окружающего мира под потребности человечества.
  Хотя и этот жанр не особенно приветствовался в литературе для взрослых (речь идет о территории бывшего СССР), а скорее предназначался для детей и юношества. Почему так - сказать нынче сложно, но стереотип действует до сих пор. Все, что за гранью сугубо материалистической действительности и не поддается непосредственному восприятию или опытной проверке - относится к категории выдумки и фантазерства.
  Впрочем, каждый волен понимать, как ему угодно. И лишь со сменой поколений забудутся старые установки и появится новое восприятие.

  Однако, почему же гипотезы, выраженные в художественной форме и, следовательно, попадающие в разряд НФ, имеют меньше прав на жизнь, чем гипотезы официальной науки. Конечно, они основываются на минимальной базе доказательств, но ведь и заглядывают они гораздо дальше и смелее, чем их нефантастические собратья.
Хотя не всегда фантастика бывает так уж фантастична.
Если герои И. Ефремова строили коммунизм в масштабах космоса, то в то же время в западной литературе там же выстраивался капитализм. То есть макеты отдельно взятых стран переносились на просторы галактики.
  Совсем иначе обстояло дело с жанром фэнтези. Его, как такового, в СССР вообще не существовало.
  Хотя сейчас можно причислить к нему произведения А.Грина и булгаковский роман «Мастер и Маргарита», а также гораздо более позднего В.Орлова («Альтист Данилов»), однако, официально они причислялись к иному разряду - романтических и психологических драм.

  С другой стороны, в XX в., несмотря на огромные успехи науки, одновременно сильно пошатнулся ее авторитет всесильности и единоистинности. Возник парадокс, предугаданный еще древними мудрецами, - чем больше научные открытия приоткрывали завесу картины мирозданья, тем сложнее и непознаваемей она оказывалась. То есть раскрыв одну тайну, ученые наталкивались на десять новых тайн.

Появилась необходимость зайти с другой стороны, чтобы дать оценку с совершенно иной позиции, начать (или продолжить) поиск истины без привлечения научных средств. Так у НФ появилась сводная младшая сестра, долго считавшейся незаконнорожденной. Причем признания и права на жизнь она длительное время не получала не только у «чужих», но и от «своих». Ведь фанатизм присущ не только религии, но и науке, а также литературе.
Наверное, стоит оговориться, что на самом деле фэнтези гораздо старше НФ, и тому есть неоспоримые примеры - «Одиссея» Гомера, гетевский «Фауст», приключения Гулливера в изложении Дж. Свифта и т.д. Но в данном случае мы говорим о рождении жанра, а не о появлении отдельных произведений.

Сейчас главенствует мнение, что приверженцы фэнтези - это люди, стремящиеся уйти от действительности, от проблем современного мира с его стрессами. В какой-то мере это так, но отнюдь не относится к основной цели жанра.
Если человек берет в руки книжку как средство релаксации и проводит свой вечер с выдуманными героями и их переживаниями, то в таком терапевтическом приеме нет нечего особенного. А тем более плохого. И литературный жанр здесь может быть самый разнообразный, потому как одного расслабляют романтические отношения героя и героини, а другого - кровавые разборки крутых парней, живущих лишь на бумаге и замолкающих, когда книга захлопнута.

Фэнтези, по моему мнению, имеет гораздо более глубокие задачи.
Из книги М. Анчарова «Самшитовый лес»:
«Фантазия - это прозрение, это когда вообразишь несусветное и оно оказывается правдой».
Именно прозрение можно считать наивысшей целью и достижением для устремившихся в небо на крыльях фантазии. Тем более что вполне вероятна ситуация, когда то, что реально в одном мире, в другом является всего лишь плодом фантазии, и наоборот
Итак, что же тогда является темой фэнтези?

На страницах этих книг ставится эксперимент глобального масштаба по альтернативному мироустройству, ведутся поиски вариантов спасения миров от величайших катастроф, решаются морально-этические проблемы взаимодействия систем мировоззрения
Вопрос о смысле жизни можно считать риторическим и одновременно вопросом на засыпку. Каждый автор пытается по-своему ответить на него, и за одно это они достойны уважения.
Задается множество вечных, неразрешимых вопросов:

    - Кто мы и откуда?
    - Что было вначале и что будет в конце?
    - Бог создал человека или человек Бога?
    - Кто во всем виноват и что с этим делать?

А главное, поиск ответов не прекращается, и результат размышлений автора доносится до читателей. Рождаются новые космогонические теории или переосмысляются старые, ведутся теологические изыскания, которые вплетаются в ткань повествования и излагаются по ходу странствий героя.
Рвутся плоды с древа познания, и вкус их разнится от вполне узнаваемого до очень экзотического.
Итак, жанр при всей своей развлекательности исключительно серьезен.
Уместно вспомнить слова китайского писателя XVII века Юань Юйлина из предисловия к его роману «Путешествие на Запад».

«Если литература не фантастична, то она не литература, а если фантастика не доходит до крайности, она не фантастична. Так можно понять, что самые фантастичные события в мире самые подлинные.
Посему лучше говорить о чудесном, чем о действительном и лучше говорить о бесовщине, чем о божественном. Ибо бесовщина указывает на нечто, существующее в нас самих, и, поняв это, можно стать Буддой».

Границы фэнтези как жанра более зыбкие и неясные, чем любого другого и событийно он отнюдь он не ограничивается войнами в средневековом королевстве с применением магии и других Оккультных средств.
Современные классификации достаточно сильно разнятся, но все они лишь грубо очерчивают контуры этой волшебной страны под название «Фантазия» (впрочем, это название тоже не более чем условность и не является точным отражением сути, — хотя какая уж точность у фантазии!).
По большому счету никакое произведение не укладывается в жесткие рамки классификации, но все же можно попробовать выделить общие черты:
              Схема-классификация
                Тип І -  эпический;
                тип II – героический.

             Подтипы места действия:
1. альтернотивно-исторический
2. новообразованный мир
3. чужие у нас

           Разновидности: психологическая / социальная / лирическая мистическая / сакральная мифологическая / сказочная
сюрреалистическая философская / теологическая космогоническая юмористическая / ироническая / сатирическая

Как видно из схемы, любое произведение можно отнести к одному из двух основных типов - к эпическому, где своеобразным главным героем выступает страна или же целый мир, и картина подаётся масштабно, и к героическому, в котором личность является движущим фактором развития событий и центральным персонажем, от которого нередко зависит судьба целого мира. Однако не исключен вариант, когда используется комбинация этих двух типов - к примеру, главный герой изображен на фоне огромной империи, и в описании им уделено равное внимание.
В свою очередь эпос может разворачиваться в альтернативной реальности, за основу которой взята наша с вами действительность (различные исторические эпохи) или же автор буквально заново создает свой мир, отличный от нашего по многим параметрам, вплоть до физических констант и геометрических аксиом. В третьем, редком варианте, возможно столкновение цивилизаций - «родной» и «пришлой».
То же может ждать и героя: или он уже изначально рождается в неведомых нам и науке краях, либо он чудодейственным и необъяснимым образом перено¬сится в иную действительность, где его ждут великие дела и великая любовь, либо же просто идя за хлебом он нос к носу сталкивается с несомненно приблудными индивидуумами из параллельного мира. В этом третьем варианте нечто фантастическое вторгается в нашу повседневность, и события разворачиваются не на чуждой территории, а у нас под носом (почему бы и нет, наверняка бы сказал Михаил Афанасьевич, берясь за «Мастера и Маргариту»).
  А дальше вниз по схеме.

  Любые события имеют свою подоплеку - мистическую или мифологическую, лирическую или иррациональную, и объясняются психологией персонажей или государственной политикой Империи, а описываются либо с крайней серьезностью, либо шутя по поводу и без. Родится ли в итоге всего этого новая философская концепция - решать автору, а извлекать мораль - дело читателя.
  Из всего вышеизложенного можно сделать следующий вывод, что более чем какому-то другому жанру, фэнтези присуща эклектичность, что объясняется самой природой жанра.

  Потому смею предложить к дегустации гурманов от фэнтези универсальный рецепт приготовления фэнтези «а 1а III тысячелетие»:
  - Для начинки взять одну или несколько сюжетных линий, очистить их от лишних деталей, порезать на порционные главы, подсолить юмором и подперчить интригой, а также добавить пряности экзотики.
  Замесить не слишком крутое тесто из мифов, мистики и эзотерических воспоминаний подсознания, завернуть в него начинку. Запечь на огне фантазии, время от времени поливая соусом иной реальности и многомерности.
  В качестве гарнира подаются психологические нюансы человеческой души.
  Приятного вам аппетита!
  Пожалуй, основная черта, отличающая фэнтези от уже традиционной фантастики - это отрицание технологического направления эволюции человеческого общества.

  А как тогда прикажете классифицировать роман, повествующий о противостоянии двух цивилизаций, имеющих совершенно различные направления развития - техническое и магическое? Этакий гибрид НФ и фэнтези, но вполне жизнеспособный гибрид, обладающий большой выразительностью и незаурядным творческим потенциалом.
Что ж, парадоксы чувствуют себя в родной стихии, плавая в бурных волнах буйной человеческой фантазии.

  В основном все миры фэнтезийных произведений застыли в историческом пути на уровне, соответствующем нашему Средневековью. Причем это касается не только уровня быта и инструментов, но и социальной организации общества. Сохраняется структура:

   Вершина власти:   император, властитель, сюзерен, король, феодал и т.п.
   Среднее звено:   вассалы, жрецы, духовенство, маги.
   Подножие пирамиды власти, исполнители:   воины, торговцы, ремесленники, крестьяне.

  А на этом фоне разворачиваются события по выбранному сценарию: война, междоусобная вражда, дворцовые интриги, заговоры и перевороты, поиски могущественных талисманов и амулетов, поиски и освобождение похищенных принцесс и потомственных волшебников, сопротивление вторжению потусторонних (обычно враждебных) сил; в некоторых случаях - борьба с самими богами, контролирующими данный мир (в большинстве своем богоборческие тенденции проявляются лишь предъявлением претензий к. несправедливому мироустройству и не касаются поиска причин, а лишь исправления следствий).
  Действующими лицами могут выступать люди, сказочные персонажи и животные, боги и иные сверхъестественные создания, вымышленные существа и сущности, вплоть до абстрактных форм.

  Достаточно обычно противостояние добрых и злых сил, но что отрадно - все чаще грани между ними стираются, и нет уже однозначного деления на белых и черных, и последним уже не приписываются все грехи мира, а невиновные оказываются не такими уж невиновными. Конфронтация между ними перерастает из вооруженного конфликта в нечто более напоминающее философский диспут.

  Хотелось бы добавить, что герой, являющийся осевой линией сюжета, не обязательно является Героем с большой буквы. То, что помогает победить ему всех недругов и спасти своих друзей, не всегда его лично¬стные качества - сила, ум, ловкость. Почти всегда он - любимчик судьбы, которая образует благоприятное стечение обстоятельств для его карьеры настоящего Героя. Наверное, везение - тоже заслуга.

Но это так, не с завистью сказано. Просто интересно обнаруживать закономерности в лавине случайностей
Увы, нельзя также не отметить черты деградации у столь молодого жанра. Становясь на путь коммерческого успеха, и стремясь идти по уже хорошо протоптанной дороге успеха у публики, появляются посто¬янные повторы и самоповторы, подражания и пародии, постоянные продолжения и римейки, что образует порочный круг жанра, замкнутого сам на себя. Ничего качественно нового не появляется, а если появляется - то не публикуется.
Издатели боятся не распродать тираж, а авторы опасаются, что их оригинальные идеи не заинтересуют издателей. Обидно, что больше всех в этой ситуации страдают читатели. Существующие на голодном пайке однообразной пиши.

Я не хочу рассматривать литературу как сиюминутное развлечение, способ забыться и отдохнуть, получить удовольствие как от вкусного и питательного (или же изыскано сервированного?) ужина. Такая литература уже теряет право называться собственно литературой как видом искусства и быть принадлежной культуре. Это уже скорее относится к сфере услуг, - бытовое обслуживание населения, так сказать, иначе - беллетристика.

По китайским представлениям в картине живописца обязательно должен скрываться секрет, поскольку произведение требует не любования внешними предметами, а усилия внутреннего прозрения.
Читатель не должен находиться на положении иждивенца. Конечно, приятно, лежа на диване с книжкой следить за беготней героев в поисках всемогущего кристалла, способного расставить добро и зло на свои места в этом неспокойном мире. Но элементарные истины, не требующие доказательств, разжеванные до малейших подробностей, не являются пищей для ума, - а лишь красивой оберткой от иной пищи.

Если автор прямым текстом разъяснит свою основную мысль, подвигнувшую его на создание данного произведения, то вы окажетесь в положении школьника, заучивающего басню. Ведь все получится как в пресловутой басне - изложение событий и следующая из них доходчивая для основной массы населения мораль.
Впрочем, даже если мораль последует и непрямым текстом, то не намного усложнит задачу.

Гораздо интересней и поучительней, если из обыкновенной басни будут вытекать две и более моралей, а если еще и взаимоисключающие друг друга, то и во всем здорово. А захлопнув книжку, придется сделать вывод, что истины не существует. Или же она многолика. Или же автор просто издевается над своим читателем. Однако сие уже невозможно, поскольку отношения писателя и читателя - это святое. Они почти как добро и зло, в том смысле, что друг без друга не имеют права на существование.
Конечно, возможен вариант, когда из всего происходившего на страницах книги никакая мораль не извлекается вовсе и концовка являет собой либо типичный хэппи-энд, либо вообще похороны (это уже по вкусу). Но подобное приемлемо для газет, не делающих далеко идущих выводов, а лишь освещающих события. Предназначение же литературы собственно иное. Ее задача - выявление причинно-следственных связей того происшествия, которое попало на газетные полосы.

Полагаю, не заставлять задумываться, а пригласить к обсуждению за круглым читательским столом - вот та цель, на реализацию которой стоит положить усилия адептам этого волшебного мира - фэнтези...