Esc

Милая, я знаю, как нам вернуть все на свои места, как избавиться от проклятия, разрушить стены нашего узилища! Приближается Именно Тот День.
День, когда станет возможным наше возвращение обратно... Когда падут стены рукотворной темницы и вновь засияет небесная бездна над нашими, обращенными в нее лицами.

Прислушайся! Слышишь? Слышишь этот шорох? Этот стук! Этот скрежет, заставляющий звезды падать с небосвода!

Да! Приближается Последний Парад Планет. Время перевести часы на жизнь назад. Скоро вновь все будет правильно. Так, как было задано первопричинами. Как если бы наше следование Пути не поменяла бы ни одна злая воля.

Планеты мчатся друг к другу, ключ поворачивается в скважине, и да настанет время правды! Правды всех правд от начала всех начал!

Этим новолунием Морфей отдал мне мой последний вещий сон. Колыбелью моей было заднее сиденье маршрутного такси.

Погрузившись в сон, я видел Ключника нашего узилища. Я видел, как он почувствовал приближение финала. Как он понял, что скоро сам станет ненужным, ибо падут замки сами собою, растают оковы, и тела растворятся, когда Эоны совпадут. Я смотрел, как он достает последний свой ключ к последним вратам. Это был чертов Кольт 1911. Я видел, как ключник направил ствол в нёбо и нажатием курка открыл последнюю дверь. Остатки его лица улыбались мне на полу.

Потом я узнал, что наш палач, исполнитель приговора, перестал возрождаться младенцами с церебральным параличом. Он исчез. Его не стало. Отныне ни один новорожденный не содержит его в себе.

И наш обвинитель вкусил битого стекла, вознесся ввысь и смешался с облаками, освободившись от тела. Спрятался и затих, как крыса.

Все покинули вверенное им пространство и время. Покинули нас в страхе нашего гнева.

Милая, время бежать.

Осталась лишь глупая стража, не ведающая что происходит. Я годы и годы искал способы обойти ее. Я изучал наш острог, простукивал пределы в поисках пустот.

Брешь в границах есть, и я нашел ее. Это женщина с накладной грудью и литрами ботокса под кожей. Престарелая сумасшедшая вдова в красном платье. Она служит перво*****ю в Посольстве Иисуса.

Дождавшись, когда ветер потечет на Юго-Запад, я приду к ней и до дна выпью то, что она мне предложит. Это будет каркадэ с тетродоксином.

Ведь она знает, что мне надо.

Ведь она давно ждет меня.

Ведь она не стареет ради этого.

И не станет тогда на мне оков, и обращусь я собственным выдохом, и смешаюсь с мерцанием Сириуса.

Ты почувствуешь, что это случилось и откроешь окно. Я вольюсь в твои легкие вместе с юго-западным ветром и смешаюсь с твоей кровью. И по венам твоим, сквозь сердце твое я попаду в мозг твой и узнаю все, что ты хотела мне сказать, но не могла этого сделать от убогости языка, которым нас наказали и несовершенства разума, которым нас обременили.

И когда это произойдет, ты взорвешься от передозировки мною. Мы исчезнем – так наш срок закончится нашими усилиями. Слышишь? Мы больше не обречены на вечность бытия людьми!

Дальше будет женщина-исполин с медным лицом, сидящая на мертвой черепахе. Ты боялась ее, но теперь этого не нужно. В заточении я выучил нужные слова, и сейчас эта жирная тварь в моей власти. И уже она боится нас. Главное – держи меня за руку.

Я скажу, и она переродит нас в тех, кем мы были до наказания — сиамскими близнецами, сросшимися душами. Двумя существами с единою аурою.

Ты как была, станешь вечным котенком с тремя тысячами юностей. Я — тоже каким-то мелким беспощадным хищником семейства куньих.

Так восторжествует справедливость. И больше никакой всемогущий самодур, вечный ребенок, не отловит нас и не сунет в свой душный аквариум ради собственного увеселения.

Но если такое произойдет...

Если такое случится...

Если наступит время, когда мы станем о двух ногах...

Ведь тогда мы снова отыщем друг друга? Среди любых миллиардов нам подобных... И снова сбежим.

Ибо нет такой воли и такого скальпеля, что способен разделить сиамских близнецов, сросшихся душами!