все они умерли

В конце апреля Конструктор, как всегда, готовился к майскому походу на байдарках. Байдарка была так же стара, как он сам. Родными в ней были только шпангоуты. Чехлы, кильсоны и стрингера давно уже были самодельными. Конструктор разложил свой походный инвентарь, сменил очки и не спеша приступил к ремонту и восстановлению изношенных частей. Каждая вещь, которую он брал в руки – будь то штормовка, кастрюля, нож, фонарь или рюкзак - будила в нем счастливые и грустные воспоминания о прошлых походах. Потертую мебель, старые оконные занавески, кучку раскупоренных  лекарств на столе сменили фрагменты речных пейзажей, напряженные эпизоды пройденных порогов, вкус тушенки, запах костров, заросшие щетиной, обветренные лица испытанных товарищей и их видавшие виды полинялые куртки. Рядом на стуле лежал один из многочисленных фотоальбомов. Фотографии сохранили дорогие его памяти  лица друзей, с которыми были пройдены тысячи километров. Воспоминания окрашивали  привычную и слегка печальную работу  ароматом прошедшего времени, придавая ей особый, ностальгический ритм…
Вспомнился Яша Резник, который любил смущать женщин тем, что никогда  не скрывал мужских особенностей своего организма, не желая мочить трусы во время купания. “Все равно ничего принципиально нового они не увидят”, –  любил повторять он. Кроме всего прочего, Яша был заядлый велосипедист и ярый ненавистник любого моторного транспорта.  Яша умер два года назад прямо на поляне, куда он по воскресеньям приезжал на велосипеде играть в волейбол…
Вот  Саша Костюгин – великан и силач, любимым походным блюдом которого была манная каша на сгущенке. Саша всегда восхищал и одновременно раздражал друзей тем, что не убивал на себе комаров, а аккуратно и беззлобно стряхивал их с себя. Байдарка у Саши обилием вещей напоминала пиратский корабль после удачной добычи. Тесноту и неудобства при плавании он компенсировал завидным комфортом на привалах и ночевках. Среди прочих вещей, он всегда брал с собой настоящую подушку, большую красивую фарфоровую чашку с блюдцем и набор столовых приборов – в этом был его особый шик. Саша умер в тот год, когда походу он предпочел выделенный ему садовый участок.
Семен Ужинский – самый неприхотливый мужик. Он никогда не прятался от дождя, ел без разбора все подряд, часами мог удить рыбу без всякого результата, безропотно драил за всех кастрюли, мыл посуду, заготавливал дрова и фактически был перманентным дежурным по кухне. Добродушная улыбка не сходила с его лица. Жена его отличалась особой стервозностью, и поход представлялся ему райским времяпрепровождением. Она его и доконала, заставив подписать какие-то подложные документы. Он погиб в тюрьме. Ему еще не было и 60 лет…
Конструктор достал таблетку валидола и положил под язык. Дальше ему вспоминать не хотелось. Предстояло еще собрать коляску для транспортировки лодки и вещей. Тащить их на плечах ему теперь стало трудно. В этот год Конструктор пойдет на байдарке в одиночку. Товарищи “предали” его – “все они умерли”…