Колючая проволока

Его замороженный взгляд тонул в густой черноте потолка. Он даже не моргал…Лишь ресницы изредка подрагивали. Он перебирал кончиками изящных пальцев по кожаным подлокотникам, периодически облизывал сохнувшие губы. Иных движений в его теле не было вовсе. Даже грудная клетка казалась недвижима.
Я не знала, что мне делать…Что сказать..
Я нарезала круги по полупустой комнате, сидела на полу, наблюдая за ним, выходила и возвращалась…Я боялась оставить его одного, но что делать рядом с ним не знала…Говорить с ним было бесполезно. Равно как и просить о чём-то… Его можно было поднять, увести, посадить и так далее… Но его движения…они были не настоящие. Он совершал их вынужденно, и, казалось, неосознанно. Медленные или же резкие, но какие-то неживые…
Сам он не ел, полезные вещества приходилось вводить через вену. Разве что пил. Кровь и красное вино. Я часто видела, как по бледной коже от его губ стекает рубиновая ниточка жидкости… Словно контраст жизни и смерти в этой комнате.
Вот и сейчас он слепо уткнулся взглядом в серую стену, пристально изучая какую-то ему одному особую точку. О чём он думает? Я ведь знаю, что думает. Его мысли ещё жили. Я чувствовала эти особые вибрации, словно вибрации голоса, они оставляли сейсмические линии на тонкой поверхности воздуха. Я боялась только одного… Услышать его мысли.
Я сидела к креслу спиной, слушая тишину и рассматривая пустоту окружающего. Я старалась понять, что видит он. Старалась увидеть и услышать. Но…
Он любил только одно существо. Во всех мириадах миров – лишь одного. Его губы хранили только один вкус. Его пальцы помнили только одного человека, несовершенные изгибы его тела, атлас его волос и нежность кожи. Теперь же, когда его возлюбленный был мёртв, он остался один на один со своими умирающими воспоминаниями. Кажется, я понимаю…
Я стою перед ним, пытаясь поймать его взгляд. Кажется, что он смотрит не перед собой, а куда-то в самую глубину бытия…Ну же, где ты? Ответь…Поймав наконец светло-серые пятна твоих глаз, я просто заглядывая внутрь, надеясь, что твоё доверие подпустит меня к самым глубоким твоим мыслям и ощущениям…

Ты сидишь в кресле. Я стою перед тобою. Вокруг твоей жалкой фигуры, высасывая последние капли жизни, изгибаются в мёртвом танце неясные тени прошлого. Вены на твоих руках вздуты и пульсируют, будто сворачивающаяся в них кровь вдруг вскипела…В твоих глазах затягивающая бесконечность пустоты. Одиночество ядом выходит из твоих лёгких, и с каждым моим вдохом затупляет мои ощущения. Но я ещё хочу понять…

Твой каменный взгляд замораживает нейроны в моём мозгу, приковывая меня к этим минутам, к этому моменту, прибивая ржавыми гвоздями к ожиданию. Через шёлк твой рубашки, с хрустом ломающихся костей, из самого сердца прорываются в обыденность этого мира ветви колючей проволоки. С кусками твоей кожи и мышц, с обрывками шёлка, они свиваются в цветок розы, медленно скручиваясь, проталкивая частички тела в самое сердце болезненного клубка. Вместе с воздухом, пропитанным трупным ядом, из твоих лёгких выходят густые брызги крови. Они падают на твою белую кожу, на белую ткань твоего одеяния. Но ты всё продолжаешь смотреть мне в глаза, впиваясь одинокой чернотой своего единственно зрячего глаза в самую сердцевину моей души, вырывая оттуда остатки осознания себя и мира, в котором, по несчастью, обречено ждать забвения моё тело.
Я опускаю лицо, со скул скатываются призрачные, обжигающие льдинки слёз. Яркой вспышкой и гулким скрежетом разрывается твоё сердце… Стрелами проволока устремляется к моим кистям. Разрывает, как тонкий осенний лист, мою кожу, врываясь в горячие тоннели моих вен. Царапая эластичные, зеркальные стенки, прорывая упругие мембраны, проволока, чужой болью заполняет моё существо, подбираясь к сердцу, чтобы свить там себе то же огненно-кровавое гнездо, что покинула вместе с твоим телом…

Кровавый цветок с лепестками из разорванных мышц распускается на его груди, истекая жизненными соками и источая тонкий, ненавязчивый аромат неясного отсутствия. По щекам, вперемешку с блёстками от разбившихся звёзд, сверкают таинственной дальностью слёзы. В формалиновом тумане незрячего глаза, в самой глубине его, что-то извивается в изящных изгибах… Это его душа пробуждается от долгого, навязанного произошедшими событиями сна. Взгляд отсутствующего разума даёт окончательное подтверждение того, что болезненное тело навсегда покинуто теплотой жизни. И в скором времени будет отдано на корм чему-то живому, чему-то, у чего ещё есть цели и нужды.

Перед ним, вознесённое на пьедестал смерти, с раскинутыми руками, словно впуская в себя свет, прекрасное, изувеченное тело. Неровные мазки застывающей в холоде крови, нанесённые безумным художником на бледное полотно кожи. Тёмные волосы спадают на лицо и плечи, скрывая полные боли и пустоты глазницы, из которых на губы и шею сбегают тонкие линии прозрачной ртути. Кожа местами продрана, из свежих ран поблёскивают зловещие металлические шипы. А из расслабленных кистей прорастают железные терновые ветви.

Тишина нарушается лишь взволнованным роптанием мёртвых душ, привлечённых сюда волнами дрейфующей по комнате смерти. А свет зависает навеки в густом воздухе, пропитанном пылью и фимиамом. Вечная зима поселилась в завороженном пространстве, вцепившись ледяными когтями в остановившиеся сердца, в пропитавшую ковралин кровь, и в тоску, уже начавшую, подобно желчи, разъедать бетонные стены.
 
Синеватые вспышки тока перед глазами посылают таинственные, сотрясающие мысли сигналы. Резко открытые глаза ослепляет белый свет, в пустоту которого, через секунды, врастают очертания комнаты. Пеплом осыпается с тела колючая проволока, оставляя на коже тёмные следы шрамов. Я подхожу к тебе. Указательным пальцем приподнимаю подбородок. Каменно ледяная кожа, тяжесть навеки застывших мышц. Я прикрываю твои опустевшие глаза, в которых больше не нахожу зеркального блеска жизни, касаюсь губами твоих, чуть приоткрытых, откуда вышел недавно последний судорожный вдох. Накинув плащ, я бросаю последний взгляд на залитый кровью ковралин, на выцветшие обои и пыльное окно. Твоё последнее место в ЭТОМ мире… Спокойствие и умиротворённость. Ты этого достоин. А мне лишь остаётся гадать, нашёл ли ты в смерти того, кого так долго искал в мире живых, но так и не сумел найти…

DER ENDE
Февраль 2008г.