Наказание кота

               

               
      Впереди торжественно вышагивает Славка. За ним гурьбой семенят ребята помладше. Славка держит в охапке серого в тигровую полоску кота. Кот испуганно таращит глаза, изредка жалобно мяукает. Славкины руки так сильно сжали его, что он и не пытается вырваться.

     -Куда это вы? — удивленно спрашиваю я. Малышня наперебой рассказывает, что кот проник с чердака в кладовку и добрался до мяса. Теперь его несут топить.

     -Допрыгался дармоед! Будет наперед знать, - радостно говорит Славка. Честно признаться, я тайно завидую Славке. Он запросто может сделать такое, на что другие ребята не решатся. Например, он однажды прополз под партами к учительскому столу и связал шнурки на ботинках нашего историка Фунтика. Когда Фунтику пришло время встать и подойти к карте,  он шлепнулся на пол. Было очень смешно. А главное, Славке ничего не стоит начать драку. Ведь обычно как бывает? Захочешь с кем-нибудь стыкнуться, а ничего не получается. Ты противнику говоришь: “А ну,  попробуй,  ударь”, - а он в ответ: “Нет, ты ударь”. -  Так и стоим друг против друга, талдычим: “Нет - ты, нет -ты”. А потом расходимся ни с чем, говорим каждый: “Попадись мне в следующий раз”.- Славка поступает иначе. Он без долгих разговоров – бац! тебе в нос и - будь здоров! Хочешь, не хо-чешь, а давай сдачи, если не боишься позора.

     Я никогда не видел, как кого-нибудь топят.  Мне и жутковато, и любопытно. И вот я иду вместе с шумной компанией к речке. Светит солнышко, по небу кремовой пеной плывут облака, лениво роются в пыли куры. Все вокруг живет обычной мирной жизнью, а мы как бы немного вне ее. Мы соединены тайной. Мы возбуждены, потому безумолку болтаем и напускаем на себя вид будто нам все нипочем. Лишь Славка снисходительно улыбается и помалкивает. Он явно доволен происходящим.

     Вот и речка. Здесь на крутом изгибе она образовала глубокую вымоину. Вода прозрачна, видно как на желтом песчаном дне играют солнечные блики. Их отбрасывает легкая рябь, бегущая поверху. А вокруг речной ямы, там, где помельче, дно укрыто густыми водорослями. В переплетениях шевелящейся массы растительности стоит темнозеленый сумрак. Изредка в нем серебряной искоркой мелькнет бочок испуганной рыбешки.

     Славка держит кота в вытянутых руках. Оказывается, к кошачьей шее на коротком шнуре уже привязан камень. И камень, и туловище кота охвачены Славкиными ладонями. Кот неестественно оттопырил вниз задние лапы, дергает хвостом из стороны в сторону. Быстрый взмах, всплеск и мы всматриваемся во взбаламученную воду. Когда волны утихают, я с ужасом вижу, что кот вовсе не погиб. Его тело, стоящее вертикально головой вниз, отчаянно извивается. Мокрая шерсть взъерошилась, отчего он увеличился вдвое. Сильно распушенным хвостом он описывает под водой скорые круги.

     В оцепенении я смотрю, как рвется притянутый ко дну кот. Чего я жду? Чтобы шнур лопнул и освободил его? Бесполезно! Я еще могу прыгнуть в воду, вытащить бедолагу, но стыд показаться слабаком, особенно перед Славкой, сильнее меня.   И  я,   не  шевелясь,   наблюдаю,   как   все   медленнее, слабее сопротивляется и загребает лапами утопленник. Уже и затих он, и ребята ушли, а я все стою и не отрываю взгляда от серого пушистого столбика, который поднялся от песчаного дна к  поверхности воды. Медленное течение чуть покачивает его, словно нелепую водоросль. У меня набегают невольно слезы на глаза. Я ненавижу себя.

     Прошло много лет, а в памяти нет-нет да вспыхнет извивающееся под водой кошачье тело, пушистый хвост, выписывающий круги. Простит ли меня когда-нибудь погубленная душа?