Нож. история боли

Вот предел. Я зажат, словно в тисках, не в силах пошевелиться - да я и не могу шевелиться, так просто говориться. Безумные глаза, полные боли. Почему у тебя такой взгляд, как у зверя, как у рыбы, которую выбросило течением на берег - и она теперь мучится, судорожно открывает и закрывает рот, не ведая, что делать с этой внезапно обретенной свободой. Ты тоже растерян, ты боишься, тебе больно... Но ведь ты хотел этого - вот она награда за исполнение необдуманных, но вымоленных у Бога желаний... У Бога ли? А это дня тебя сейчас не имеет значения. Ты сжимаешь в руке меня, ты дрожишь от страха, слезы обжигают твою кожу.
Что есть свобода? Глупые люди считают, что это выбор. Но между чем выбирать, когда цепь в итоге приведет все к тому же вопросу? Выбор между пленом и свободой. Ты выбрал последнее. Будь же благодарен за то, что получил.
Ты смотришь на нее, будто ожидаешь, что она заговорит, бросится к тебе в объятья, будет умолять о прощении... Теперь ты не услышишь от нее ни слова. Свою работу я выполняю безукоризненно, меня нельзя обвинить в чем либо, ибо все, что я делаю - лишь через твои руки, через твою злобу. И вот, благодаря мне и тебе она лежит на полу, тихая, безмятежная, раскинув руки, словно во сне. Ее белокурые когда-то волосы окрасились в бардовый цвет, перепачканные ее же кровью. Словно роза, на груди ее распустила свои смертельные лепестки кровавая рана. Смотри, что ты наделал - и плачь.
Меня ты винить не можешь. Я не судья. Я палач.
Немой палач.
Когда приходит пора выбирать, люди часто делают ошибки, которые уже никогда не смогут исправить, как бы не хотелось, как бы они не старались, как бы их грешные души не рыдали... Что тебе больше нравиться, ведомый моей силой человек? Свободы ты хотел? Получи сполна. Можешь дышать ей, собирать ее горстями, пить жадными глотками, не боясь расплескать - ибо ей нет границ, она бесконечна. И она вся твоя.
Что ты будешь делать в своей свободе? Бесцельно бродить по пространству, отыскивая новых жертв для своего самолюбия... Портить чью-то кровь, открывая   свои проблемы наивным людям, просто спросившим у тебя, как дела? ...или, дрожа от страха, спрячешься в сумраке безызвестности, сойдешь с ума от одиночества и канешь в ту же пучину, в которую отправил ту, которую любил...
И она любила тебя. Любила всем сердцем, больше жизни, больше самой себя... И она доказала это, подставив пылающее сердце под мой удар. Стыдно ли тебе?
Тебе не нравится свобода. Ты вспоминаешь сладкий плен, который ты и она соткали из пустоты и нежных чувств. Ты всегда знал, что при любых обстоятельствах, кем бы ты ни был, что бы ты ни наделал, всегда в мире рядом было существо, готовое тебя поддержать, успокоить, согреть и защитить от любых напастей ценой собственного спокойствия. Пусть это были рамки, какие-то не очерченные границы, запреты... Свобода никогда не сравнится с жизнью в   золотой клетке. Но ведь ты расцветал в ней, твое тело пело, волосы вились, глаза сияли... Посмотри на себя, кем тебя сделало одно мгновение Твоей свободы! Дрожащие руки, обагренные кровью... осунувшееся лицо, темные круги под глазами... а самое главное - черное пятно в душе, которое теперь никогда не смоется, но будет напоминать о содеянном каждый день. Ночью, когда твой сон будет разрушен красными картинами воспоминаний, при свете солнца, когда ты будешь видеть живые копии той, что ушла, и блеск моих граней будет слепить твои глаза, затмевать твой разум...
И со временем тьма в душе заполнит тебя всего - и ты вновь воспользуешься моей силой, но уже нечем будет оправдать себя - и ты сгинешь, сожранный своим же страхом, страхом перед справедливым возмездием, которое последует неизбежно. И не важно, из чьих рук оно придет - людей, разъяренных твоей бездушностью, Бога, огорченного бесцветностью твоего духа... А я еще могу тебя спасти. Ты понимаешь это. Я вижу все, что происходит у тебя внутри. Ты подносишь меня к своим безумным глазам, впиваясь взглядом в мои блестящие грани. Ты чувствуешь запах ее крови, ты видишь часть ее, оставшуюся на моем теле, стекающую густыми каплями, разбивающуюся вдребезги о холодный каменный пол. Я взял ее душу и передал тем, кто о ней позаботятся. Не будет больше слез, сомнений, обманов и страха... правда, радости и смеха тоже не будет. Только покой, вечный покой и тишина. Тебе нравится покой? Тебе он нравится больше, чем безумная свобода? Я могу подарить его и тебе.
Ты понимаешь это чересчур хорошо. Твои руки перестают дрожать, из головы выходит та мутная пелена, которая всегда заполняет человека в момент, когда он совершает самую большую ошибку в своей жизни. Убийство.
Коли не давал жизнь, то и не в праве забирать ее, да еще и марать меня своими руками, чужой кровью, чужими мыслями... Я буду и твоим палачом тоже, ты знаешь. Ты уже почти хочешь этого, нужно лишь немного подтолкнуть, чтобы был сделан шаг за границу неуверенности, прямо в тьму, из которой никто не возвращается.
  Посмотри на меня. Тебя тянет мой блеск, он завораживает тебя, ведет тебя сквозь толщу сомнений. Ты уже знаешь, чего хочешь. Ты наконец-то сделал свой выбор. Желаешь покой... Никто тебя не осудит. Я помогу тебе. Просто впусти меня, дай мне на мгновение проникнуть в твое тело, дай насладиться теплом твое крови, ощутить биения твоего сердца, коснуться души.
   И все закончится.
Ты снова будешь со своей любимой - и уже никто и ничто не в силах будет вас разлучить. Вместе навеки, укутанные сумерками, убаюканные покоем. Забыв про страх и сомнения, укоры совести и недоверие своим же мыслям...
... Я пылаю в огне. Какое это блаженство - стать на мгновение частью чего-то живого. Проникнуться естеством того, кто покидает скучный мир, уходит в небытие. И только я смогу быть вместе с ним в момент, когда душа отделяется от тела, уносится прочь, ведомая ветром вечности.
Прощай, смертный. Я в твоей груди, я часть тебя... часть, к сожалению, не совместимая с жизнью. Но ведь ты именно этого и хотел. А, значит, я исполнил твое желание.
Словно цветок, я распустил на груди умирающего человека красные лепестки. Я чувствую, как его сердце рвется последний раз, чтобы замереть на веки и никогда уже не шевельнуться. Кровь замедляет свой бег. Мысли спокойны, на лице ни следа тревоги или муки. Только блаженство, райское блаженство в предвкушении покоя...
Я не судья. Я немой палач. Единственный в своем роде. Ибо лишь у меня есть душа. Я состою из металла, благородней которого нет во Вселенной. Мое тело гладкое и блестящее. Я дарю смерть и спасение.
Имя мне - Нож.


Я помню, как родился на свет. Моей матерью стала печь, полная жаркого пламени. У нее были прекрасные рыжие локоны, метавшиеся в стороны от ветра, отбрасывавшие быстрые яркие искры. Какая у нее была пламенная любовь!... В меня она вложила всю свою силу, душу и мысли. Она ласкала меня, от чего я таял и плавился, становился гибким и покорным. Когда я наконец-то пресытился материнскими ласками, то перешел на попечение к отцу.
Моим отцом был старый кузнец, с седой, как тучи, бородой и сильными темными руками. Каким огнем горели его глаза, когда он вкладывал в меня душу, когда выковывал мой характер, вытачивал совершенные линии, объединенные в сверкающее лезвие...
Моим первым испытанием была вода. Она охладила меня, заставила успокоить весь тот пыл, который мне передался от матери с отцом. Но и вода многим пожертвовала ради меня - ведь часть ее стала паром, обожженная моим белым от огня телом.
Теперь, когда идет дождь, и серебристые нити тянутся к земле, я знаю, что это та самая вода приходит с небес, чтобы поздороваться со мной. Она не забудет меня вовеки, обуянная дикой безудержной любовью к моему прекрасному металлическому телу... ибо только от любви можно вскипеть - и взмыть к небу паром, касаясь облаков и становясь с ними одним целым.
Когда я вырос и возмужал, приобрел тот блеск, которым мог бы завораживать души простых смертных, родители передали меня в руки моему первому хозяину. Он был магом на словах, шарлатаном, по сути, обманывавшим людей, поившим их бесполезными травяными настойками, называя их то «лечебными», то «привораживающими» зельями. Меня он использовал для жертвоприношений, поил кровью животных. До сих пор ощущаю порой их мерзкий запах. У них иная кровь, нежели у людей, чистая, как вода. Их не за что наказывать, они не умеют лгать, лицемерить и подличать. Значит, убивать их, топить себя в существах, не имеющих души - развлечение для других детей огня и металла, но не для меня. Я родился не для этого. И вскоре маг почувствовал это.
Я заставлял его руки дрожать, мысли путаться. Когда он сжимал меня в своей маленькой влажной руке, я наполнял его душу сомнениями, заставлял самому себе признаваться в никчемности. Самое страшное для человека - осознать, что его существование в мире бесполезно. Ничто не изменится, уйди он прочь внезапно, как дуновение ветра. Ветер могуч, а люди, порой, не оставляют поеме себя даже следов.
Мой маг впустил меня в свое тело на празднике Полнолуния, первом в моей жизни. Я вошел в него легко, словно делал это всегда. Наверняка это было предначертано, ибо мне с первого момента понравилось быть частью кого-то, провожающим в мир теней. Я - словно ладья сумеречного Хирона, увозящая людей в царствие смерти. Я - цветок, расцветающий на умирающем тете, последнее пристанище душм, последнее биение сердца, последняя мысль и движение.
Шарлатана сожгли в огне. А меня взял в руки глупый торговец драгоценностями. Он был слеп, ибо во всем видел лишь холодную ценность красоты. Неспособный чувствовать силу, он попал в мою власть. Я полностью заполучил его мысли и не позволил продать себя за деньги какому-ршбудь старому любителю бижутерии.
Деньги - это грязь. Серебро, из которого я сделан, не терпит грязи. Торговца убили, убили с моей помощью, убил его же сын, очарованный светом моих граней. Я знал, что так произойдет. И тогда я понял, что меня нельзя купить за деньги. Лишь кровь открывает мне путь в руки нового человека. Если он или она будут достойны, я поведу их по дороге власти и славы, сделаю непобедимыми и неуязвимыми... А если их глаза слепы, а души бесцветны, я заставлю их уйти с моего пути, обагрив мои грани своей кровью.
Так я жил много дней и ночей, видел жару и холод, дворцы и хижины, глупцов и ученых, женщин и мужчин... Я менялся и становился мудрее и сильнее - ибо каждая душа, прошедшая по моим граням в мир теней, оставляла свою часть мне. Я - это все те, внутри кого я побывал, число мне - легион, имя мне - сила.
Меня создали, как оружие. Меня освятили огнем, металлом, водой и лунным светом. Мой путь - бесконечен и непредсказуем. Я не знаю ошибок, как не знаю и пощады. Тот, кто берет меня в свои руки, возлагает на свои плечи огромную ответственность. Ибо сила - это всегда и кара и подарок.
Многие, глядя на меня, чувствуют всех тех, на чьей груди я расцветал - и боятся, или с отвращением отворачиваются. Им не понять, как это прекрасно, указывать потерявшим дорогу верный путь. Пусть для всех них он был последним. По крайней мере, я не позволил им совершать новых ошибок, начинать новые бессмысленные дороги, которые все равно ни к чему кроме хаоса не привели бы.
Я - мессия Рая и Ада.
Иногда мне кажется, что я слышу голос вечности, устами которой ко мне обращается Бог или Сатана. Они благодарят меня за мою работу, говорят, что я никогда не делал ошибок, и что они гордятся мной. Я тоже иногда горжусь. Ведь ни с кем другим вечность не разговаривает.
Когда-нибудь придет день, который ознаменуется для меня великим снисхождением в покой. Не будет больше крови, людей, Рая и Ада - только я в бесконечности, а во мне - все те, кого я освободил от тяжести земной жизни. Мы будет лежать вместе во тьме, вспоминая прожитое и пережитое, делиться опытом, слушать истории из жизни и сказки, смеяться над чьим-то счастьем и оплакивать чужое горе... Чужое, но не наше. Ибо мы в вечности, а ей недоступны бесполезные человеческие эмоции.
Пройдет время - может быть месяц, может год или столетие - и нам надоест покой. И тогда мы вернемся к работе, откроем ворота вечного покоя для новых страждущих. В этом наше совершенство - ведь мы можем вернуться из вечности, тогда как другие уходят туда безвозвратно. Я - нож. Это моя история. История о жизни и смерти. О том, что будет после смерти и о том, чего не видят люди. Я поведаю всем желающим услышать о своем пути, ибо он отличен от всех иных. Моя дорога залита кровью, но не я виною, что она пролилась. Я присутствую при смерти, но я не священник.
Я - нож. Это моя история. История боли.



Ромео и Джульетта нашего времени. Оба поделились со мной своей кровью. Оба выбрали вечный покой. И они там, благодаря мне.
Грязные руки вынули меня из охладевшего тела парня. Ненавижу грязные и холодные руки представителей правоохранительных органов. Но, к сожалению, мне приходится бывать в них довольно часто. После каждой совершенной казни.
Много людей. Много бездушных оболочек. Они рассматривают блаженствующих в покое влюбленных. Глядят осуждающе то на них, то на меня. Щелкают фотоаппаратами, что-то записывают, потом упаковывают пару в мешки. Что теперь будет с их физическими оболочками? Их предадут огню, или опустят в землю. Так или иначе, души мертвых спасены и вознеслись на небо. Или опустились вниз - все зависит от того, что они пожелали. Только после смерти человек наконец-то получает настоящую свободу выбора. И подчас ошибается, так как на протяжении жизни его пичкали ложными сведениями.
Почему люди боятся Ада? Почему считают, что Преисподняя - это пламя и муки? На самом деле эта часть жизни после смерти ничуть не хуже Райских кущей. Различие все же есть. Ад - никогда нескончаемое веселье, громкая музыка, алкогольные напитай, распутные девицы и горячие парни. В Аду, как и на Земле. Нужно работать, чтобы выжить. Некоторые не могут без этого. Там есть банки и рестораны, курорты и захолустья... Именно из-за этой схожести с физическим миром многие люди, боящиеся смерти, с ее приходом опускаются во владения Сатаны.
И почему люди считают хозяина Преисподней ужасным уродом, обладателем копыт, рогов и других атрибутов, в реальности присущих лишь животным. Сатана обычен, как люди, живет в огромном подземном замке, окруженном алыми озерами и хрустальными скалами. Он никогда не терзает души грешников, ибо они редкие гости в его царстве. Те, кто в жизни вершил зло и несправедливость, не ценят саму жизнь. Чаще всего они еще задолго до своего последнего часа выживают желание жить. А те, кому земная жизнь со всеми ее прелестями и ненастьями, отправляются в Рай.
Рай - это бескрайняя долина, полная ангелов и херувимов. Все, кто попадают туда, теряют свой облик, перевоплощаясь в часть безликой серой массы, одетой в туники и носящей нимбы над головой. Все жители Рая получают пару крыльев, ибо в долине нет земли. Там нет и рек, нет солнца и луны, нет веселья и печали. Просто вечность, наполненная светом - вот это то, что люди называю Раем. Те, кто там обитают, либо при жизни отказались от всех благ и искушений, либо умертвили в себе это желание злодеяниями.
Властитель Рая, Бог, не имеющий имени, не имеет собственного жилья. Ибо он бесплотен и безлик. Всегда находится в каждом уголке Райской долины одновременно, бесстрашный и справедливый. Он никогда никого не осуждает и не критикует. Ведь он - символ Добра. А добро не жестоко по своей природе.
Если бы я когда-то должен был умереть, я бы хотел попасть в Ад. Там бы я отшельнический образ жизни, твердящие о том, что различными обетами и запретами они исцеляют свое тело... Да ведь они и сами себе не верят. Они никогда не возьмут меня в руки, дабы вершить возмездие. Мою работу они называют убийством. Для них убийство - грех.
Грех. Что это такое?
Я безгрешен, ибо я - металл. Те, кто, ведомые мною, вершат возмездие -грешники. Но ведь они не убивали, они не в силах взять чужую душу и пропустить ее сквозь себя, очищая для вечности. Души забираю я. Значит, и убиваю я. Но я безгрешен.
Странные существа эти люди. Придумали столько глупых правил и запретов, табу и заповедей - и сами ж*: их и нарушают. Мне жаль их, неспособных узреть истинный смысл жизни. Лишь те, кто знает свое предназначение, может быть совершенством. Для того, кто уверен, что его миссия - святая, не может быть границ и запретов.
.. .Тем временем я живу среди них, с их помощью. Это не означает, что они мне нужны. Нет. Я им нужен.
Пакеты с телами уносят. Меня тоже оборачивают в полиэтилен. Как я не люблю такие моменты, когда меня касаются их грязные руки. Теперь меня отнесут в комнату с яркими лампами, будут разглядывать под микроскопом, собирать крупицы крови, искать следы рук, державших меня.
Но ведь и это со мной не впервой, а значит, я должен действовать, как всегда. Приманить какого-нибудь глупца. Заставить его поверить в то, что я для него -самое великое сокровище в мире. Пусть украдет меня, это ему проститься и зачтется, ибо я не должен фигурировать ни на одном суде, как «орудие убийства». Я не оружие. Я палач.
Темно. Меня занесли в машину. Сейчас поедут в лабораторию, а я с ними. Только вот добираться туда я не намерен.
Как легко рвется полиэтилен... мое лезвие обоюдоострое, заточенное, как бритва. Не стоит даже ждать чужой помощи - тонкая пленка сама рвется под мои весом. Интересно, почему люди столь непродуманны? Я сейчас упаду на пол. Они все выйдут наружу, войдут в свое скучное здание, обнаружат, что я пропал... А в это время я найду кого-то, кто заинтересуется моим блеском. И начнет писать новую страницу моей жизни.
Я упал вниз почти без звука. Все не так-то просто. Я недооценил людей - они сложили меня в герметично закрытый ящик. Когда они закрывали его, то защемили полиэтиленовую обертку, поэтому я оказался в полу висячем положении. А теперь я лежу на дне коробки. И прорезать его без приложенного ко мне чужого усилия я не смогу.
Прискорбно. Значит, придется вновь несколько дней находится то в ящиках, то в коробках, не имея возможности вырваться наружу в шумный мир, дабы продолжать свое дело. Сколько же теперь времени пройдет, прежде чем мой блеск узрит Достойный?...
  Резкий толчок. Люди обеспокоены, я чувствую это даже через стенки ящика, в котором лежу. Кажется, все не так плохо, как я думал. Сейчас судьба на моей стороне... Еще толчок. Крики. Запах крови. Мне всегда он нравился, ему никакие стены - не преграда. Удар. Тишина.
Наверняка произошла авария. Это обычное дело для мегаполиса -переполненные дороги, постоянные пробки - а времени так мало. Вот люди и спешат. А спешка опасна. В некоторых случаях - внезапно смертельна.
Пахнет гарью. Если машина взорвется, то меня может выбросить наружу. Несмотря на то, что я сейчас заперт в ящик, я смогу привлечь к себе внимание. Мой зов услышат. А тогда я начну новое действие.
Взрыва нет. Неудачно все получается. Я не стал вещественным доказательством в деле по убийству, но имею все основания стать все тем же в.д., но уже проходящим в разбирательстве дорожного происшествия.
Я не игрушка, чтобы лепить на меня ярлыки. И не вещь, чтобы хвастаться мной. Я - нож.
Ящик кто-то поднял. Любопытно - это один из оперативников, или же новое действующее лицо. Пока что эта тайна покрытая мраком. Но меня несут куда-то и несут достаточно быстро.
Интересно, кто тот счастливчик, кто возьмет меня в руки... Я наполню его тело силой, очищу разум от той шелухи и суеты, которой так много в мыслях людей. И поведу его в новый мир.


Рецензии