Пустыня

Споткнулся и качусь по раскалённому бархану. Споткнулся не неожиданно, а закономерно, если не сказать специально. Песок. Песок. Песок. Песок. Песок, песок, песок...везде... песок. Жара. Жара в кубе. Будто пустыня сама изнывает от жары и от жажды и хочет выжать меня, получить драгоценную влагу, те самые 80% меня, что состоят из воды. Лежу. Глохну от своего собственного дыхания, отчаянного, нервного, больного. Что такое слюна? Вчера утром я ещё, наверно, знал ответ. Как много я отдал бы сейчас за стакан слюны. Как страшно. Жутко. Не хочется умирать... Я не хочу умирать!!!!
..ть! Я не хочу здесь подохнуть... Не хочу!!!!!! Нет! АААААААААААААААААААААААа, будь проклят этот песок, это небо и это безжалостное солнце! Боже, как не хочется умирать. Или уже лучше умереть? Когда кончится эта пытка. Хочу умереть.
Я даже не знаю, кричу ли я, или это моё сознание кричит. Разницы нет. Голос вопиющего в пустыне в прямом смысле, какая разница вслух или про себя, никто не услышит. Никто. Никогда. Никогда, на хер, никто и никогда даже труп мой не найдёт. Я даже не думаю теперь о том, что было, о том, что могло бы быть в моей жизни. Перед глазами жизнь пронеслась ещё прошлой ночью, когда я коченел, глупо пытаясь укутаться в то, что осталось от моей рубашки, зарываясь в грёбаный песок. значит я умер ещё вчера. Остался только кусок сушёного вяленого мяса, который ходит кругом в центре бесконечной , адской пустыни, и диаметр этого круга становится всё меньше и меньше. Только не дойти до точки. Я ещё могу себя контролировать... Нет, уже не могу. Попытки самообмана ещё более жалки, чем я сам сейчас.

Вижу что-то не так далеко, совсем рядом, как я не заметил этого раньше. Очередной мираж. Как пить дать. А, ссука, дайте мне кто-нибудь попить. Хоть капельку. Хоть чего-нибудь, пожалуйста, я умоляю. У того, кто пишет обо мне под рукой стакан холодного апельсинового сока. Как я ненавижу его. Как я ненавижу его. Он знает насколько. Наверно, догадывается. Чтоб ты сдох, мразь. Чтоб отсохли пальцы твои, которые буква за буквой выводят мои мучения. О, как я тебя ненавижу.
Этого опять нет, это точно мираж. Мираж. За что это всё? Был маленький - играл в песочнице, строил замки из песка с дворовыми, пирожные делал из песка... Из этого грёбаного песка. Ненавижу песок. Ненавижу. Ползу. Никто не объяснит это чисто животное и чисто человеческое Авось не подохну, Авось не мираж и силы, последние силы, которыми со мной поделились мои Надежда и Отчаяние дают мне доползти до палатки. Она настоящая.Это не видение. Жара спадает. Вечер, наконец-то.
Заползаю внутрь. Там человек. Ничего. Просто маленький, драный, высветший шатёр и человек в нём.
- Пить.
- У меня нет ничего.
- Пить. Дайте ине воды.
- Нет воды.
- Кто ты?
- Провидец, я предсказываю судьбу.
- Нахер мне знать свою судьбу, я хочу пить.
- Ты долго не протянешь
- Да ну... Врёшь, собака.
- Нет, я точно знаю.
- Ни фига я не помру.
- Умрёшь, мне так сказали звёзды
- Плевал я на твои звёзды, я не умру.
Не дожидаясь, когда он ответит, я выбрался из палатки. Ещё не так холодно, уже не так страшно, ещё может что-то случиться, уже нечего терять. На сером небе появляется чёрная точка. Она всё ближе и ближе. Всё-таки эта сволочь сжалилась надо мной, прислала мне вертолёт. Допил, сука, свой апельсиновый сок и написал, что прилетает вертолёт. Я не сдохну. Это радует.