Она пришла к нему в восемь

    Она пришла к нему в восемь утра, в воскресенье. Тихая и сосредоточенная. Сказала, путаясь в словах, что решила с ним расстаться  потому, что они друг другу не подходят совершенно. Ушла, оставив в прихожей свое сожаление и запах ананаса, настоянного на валерьянке.

    Он блаженно растянулся на кровати и доспал, запланированные 3 часа. Потом встал. Не побрившись, сбегал за пивом и воблой. Нажарил картошки полную сковородку. Наевшись и напившись до икоты и полного умиротворения, позвонил друзьям и пригласил их на вечерний телепросмотр футбольного матча. Инициатива была поддержана  всепоглощающим ликованием. Затем, не снимая с лица  довольную улыбку, достал из кладовки свои модели бригов и каравелл. Сорвав с них пыль  могучим порывом воздуха из легких, вернул  произведения  корабельного моделирования на исторически отведенные для  них в комнате места.  Потом извлек из-под  дивана, освободив от полимерной оболочки и комьев того, что водится под диваном,   любимую фотографию – «Слон. Вид сзади». Водрузил ее на  стене, той самой, что напротив  входа в  жилище (за время отсутствия слона, гвоздь в одиночестве заржавел). Он успел переделать еще кучу полезных дел. Работа спорилась. Крылья за спиной сообщали телу  непривычную легкость и маневренность. Его мысли о  методах прогнозирования временных рядов, были прерваны  на экспоненциальном сглаживании звонком в дверь. Он открыл и похолодел.

  Она шагнула в квартиру и залепетала  часто-часто. Что-то о поспешности решений, о  своей ответственности за него и его возможной без нее гибели. «Мы должны быть вместе», - закончила она, мельком бросив испуганный взгляд на стоящие в прихожей носки, и виновато улыбнулась  заднице слона.
 
  Когда до него дошел смысл прозвучавшего, он страшно закричал и схватился за сердце.

  В палате интенсивной терапии к нему отнеслись с пониманием и большим сочувствием. И хотя инфаркт не подтвердился, кардиолог (славный парень), выслушав исповедь пострадавшего, принял решение оставить его на 2 дня для реабилитации. 
Она, вся в кудрях и апельсинах, в дверях отделения  была встречена  кардиологом сурово. Кардиолог с глубоким прискорбием сообщил ей, что дальнейшее ее общение с больным невозможно, потому как грозит закончиться для последнего летальным исходом. И порекомендовал  ей  хорошего психотерапевта (своего приятеля), чтобы справиться с таким неожиданным потрясением. Апельсины забрал.

  Мораль: даже умные мужчины с высокой приспособляемостью иногда принимают жизнь близко к сердцу.