Алчность

Я протянул ей стопку денег, которую она небрежно взяла, положила их в сумку, застегнула последнюю пуговицу на шерстяной кофте и повернулась ко мне спиной. Ее волосы были такими пахучими, они пахли женщиной, это был тонкий и еле уловимый запах женской кожи в сочетании с лаком для волос, тонким запахом дорогой шелковой одежды, и еще ощущался игривый запах косметики, которую она использовала. Помада иногда пахнет так, будто заигрывает с мужчиной, особенно когда она остается на его шее и губах. Всему этому предавалось идеальное обрамление в виде запаха Chanel «Chance», этот розовый пузырек я подарил ей когда-то. Люблю чувствовать запах дорогих духов на женской шее. Хочется медленно, наслаждаясь, подобраться к коже носом, почувствовать вкусовые сочетания, различить и разложить для себя эти запахи женщины, которая замирает, когда я ощущаю ее обонянием и прикасаюсь щекой к ней. Потом посмотреть ей в глаза и задержать губы прямо у ее губ, чтобы очень медленно утолять ее жажду.

В запахах женщины, во вкусе рук, в прикосновениях к шее я замечаю какую-то мистическую свою жадность, алчность прикосновений и запахов, вкуса и взглядов, когда рядом со мной женщина, которая мне дорога, вот как сейчас эта особа с ярко накрашенными губами и длинными ресницами, я стараюсь расчленить все запахи ее, добиться того, чтобы удовлетворение и алчность играли на одном поле во мне. И я этого обычно добиваюсь.

Я смотрел, как она расчесывает волосы, как проводит гребнем по шелковистым длинным и таким мягким и податливым волосам. Мне захотелось взять ее за шею, очень осторожно, чтобы не испугать ее и не причинить боли, хотелось убрать ее волосы и еще раз прикоснуться губами к ее коже, тихонько укусить мочку ее ушка, повернуть к себе ее лицо и вкусить ее поцелуй. Алчность…

- В следующий раз стоимость будет больше. – ехидно улыбнулась она.
- И сколько ты хочешь? – каким-то млеющим ослабевшим и податливым голосом произнес я.
- Полторы тысячи!

Я всегда считал деньги. С раннего детства у меня в душе родилось и быстро стало расти чувство, которое я всегда буду хранить в себе, как нечто необычайно важное. Чувство алчности, чувство поначалу детской жадности. Сначала оно проявлялось к оценкам в школе. Я каждый день вдруг стал думать о том, что мне бы хотелось получить более успешную оценку, чем все мои товарищи по классу. Потом я захотел превосходить всех учеников, включая отличниц, которых я так и не догнал в школе. Где-то с восьми лет я почувствовал впервые то, что уже давно было у меня внутри. Оно проступило через мою кожу, порвало мои мышцы и порезало мою плоть, это желание и этот вкус, который я отведал, с восьми лет укрепился в моем сердце. Корни этого поначалу непонятного чувства стали быстро распространяться по моей коже, покрывая ее позолоченными прожилками и образуя сетку на моем теле. С восьми лет я предложил родителям мыть для них полы в квартире за 10 рублей, которые бы мама выдавала мне каждую субботу за чистые отдраенные полы. По тем деньгам эта «зарплата» было совсем не плохой, что бесконечно радовало меня. Каждую неделю я думал о том, как буду вымывать полы до блеска, а потом получу свою десятку, которой буду бесконечно счастлив. Для маленького ребенка восьми лет это было настоящим переживанием, которое я лелеял в себе и растил.

Несколько позже мы с моим другом решили сдавать пустые бутылки и получать от этого небольшой доход. У меня горели глаза, когда я приносил вместе с ним целые сумки пустой стеклотары и получал за это деньги. Помню, как мы часами ходили по кварталам и искали подходящие пустые бутылки из-под пива, вырывали их из земли, искали на захламленных общественных балконах и лоджиях, а потом мыли их в раковине и несли сдавать. Меня тогда очень поразило и задело, что после того, как мы получили деньги за первые несколько сумок бутылок, мой друг предложил их потратить. Для меня эти деньги были чем-то бесконечно особенным, чем-то столь дорогим, что мне казалось, что нельзя было их просто тратить. Мы пошли в магазин, и он купил на двоих замороженный сок в маленьких пакетах. Я помню, как он с наслаждением стал сосать этот лед, а я в недоумении смотрел на него и не понимал, неужели на этом все и моих денег, заработанных путем выкапывания и поиска бутылок, нет. Он посмотрел на меня с удивлением и сказал: «Ну правильно, теперь надо опять искать, сдавать, и можно будет снова купить что-нибудь». Я был в ужасе! Мне хотелось тогда впервые, еще несознательно, но сохранить то, что я заработал.

Все с тем же другом мы постоянно искали мифическую Библиотеку Ивана Грозного. Он поведал мне историю о том, что знаменитая библиотека зарыта где-то в Москве, и ее можно найти и стать богатыми. Мы ходили по кварталам и искали ее, забирались в самые невероятные уголки гаражных комплексов, искали у железной дороги. И все время я думал только о том, как если найду Ее, то стану богатым, смогу получить столько денег, сколько мне хотелось. Но мы ее так и не нашли. И поэтому я не знаю до сих пор, сколько денег мне бы хотелось.

А однажды пришли к одному жилому дому, у которого, как он говорил, когда-то нашли клад. Мы стали искать в земле, рыться и копаться там, пока не отрыли целую кучу копеек. Я еще нашел золотую челюсть, которую с отвращением выбросил. Копейки эти уже в обращении не были, они ничего не стоили. Вот только мой друг нашел монету с Лениным, одну единственную старую грязную монету. И мне она настолько понравилась, что я помню, как выкупил ее у него. И сейчас она до сих пор лежит у меня в коллекции старых монет дома, напоминая, насколько предприимчив я был в детстве.

В шестом-седьмом классе родители вкладывали очень много денег в мое образование, они нанимали профессиональных репетиторов по английскому, которые учили меня круглые сутки языку. И к тому времени я довольно хорошо овладел им, а потому решил за определенную плату давать списывать своим друзьям и просто знакомым в школе на диктантах по английскому. За одну тысячу (1000) рублей, а это были деньги, я тихо шептал им ответы, показывал тетрадь и чуть ли не сам писал за них. Мои знакомые, включая моего лучшего друга, получали отлично на диктантах, а я получал свои тысячи и тысячи неденоминированных рублей. Это приносило мне какое-то странное, еще пока неосознанное удовлетворение. Знал бы я тогда, что алчность будет той самой важной для меня женщиной, которая никогда не предаст меня, и которой будет навсегда принадлежать мое сердце. Но когда-то я предал ее.

Я был в шестом классе, когда пригласил однажды друга к себе домой. Он увидел у меня кожаный кошелек, который ему очень понравился. И я предложил ему купить этот «товар» за 25 рублей. Он думал, что это выгодная сделка, отдал мне эту кипу бумажек, а я передал ему кошелек. Когда родители узнали, что я продал кожаный кошелек за 25 рублей, они устроили скандал и потребовали вернуть его. Было очень обидно, ведь это были деньги, а кошелек мне был не нужен. Даже сейчас, спустя более 12 лет, этот кошелек мне не нужен, и я беру его, только когда у меня крадут мой за 200 евро.

Отчего же я не стал финансистом! Теперь я юрист, который не любит свою работу и получает мало. А мог бы быть гениальным финансовым стратегом. Благодаря моей интуиции в нынешний кризис я вложил деньги так, что в течение месяца приобрел процентов на 40 больше, чем вкладывал, а это очень большие деньги. Инвестиции семьи в евро были настолько оправданы, что сейчас я вижу, насколько я был прав.

В ранние школьные годы я дал попользоваться дорогим лазером-указкой одному приятелю. На следующий день он принес мне мой предмет сломанным. С него я просто качал деньги. Я был ребенком и мало чего понимал, но я выкачивал из него деньги так, что он отдавал мне каждый день все, что ему на обеды давали родители. Я выкачивал с него, будучи 12-ти летним пацаном, каждый день в течение нескольких месяцев за мой поломанный предмет. Затем он привлек на свою сторону приятеля, который подошел ко мне и предложил расплатиться по полной. Он давал мне сумму, которую я установил, целиком, а я снимал бы все свои претензии. Мы подписали договор – первый договор в моей жизни! Это было обязательство с двумя привлеченными свидетелями в классе, он давал обязательство оплатить остатки в течение недели, а я давал обязательство с тех пор не требовать с него ничего. Под финансирование его товарища тот парень выплатил мне все. Это была серьезная сделка, жаль, что того листка у меня не сохранилось. Сейчас бы я его в рамочку поставил и завтра пошел бы на финансовый факультет Лондонского Университета.

Через какое-то время мне показалось, что я мою полы родителям за слишком маленькие деньги. И я предложил, совсем юный еще, также вытирать пыль в их квартире, драить окна и мыть посуду за 15 рублей, вместо 10-ти, которые мама мне платила каждую неделю. За протертые полки она согласилась, хотя долго ломалась, потому что я ведь в свою маму, за что ее обожаю. А папу тогда мое предложение восхитило, он видел, что я хочу денег, и я ему за это благодарен, как и моя алчность.

Первые заработанные деньги я не потратил, ведь зачем их тогда зарабатывать, чтобы потом потерять окончательно и бесповоротно! Такая логика вещей сохраняется и поныне. Моя алчность росла, она пускала корни сначала под мои ногти, пока не вросла в меня, потом она стала заползать в мое сердце, где нашла теплое место и заботу с моей стороны. Потом она стала претендовать на мою душу, которую я отдал в полное распоряжение своей алчности. Хотелось больше и больше денежных знаков, потому что в них была какая-то мистическая необычайная сила.

Меня всегда привлекали деньги. И особенно, когда я познакомился с маминой и папиной коллекцией старых монет. Мама рассказывала, как ей зарплату выдавали большими монетами с Лениным, и она откладывала их, собирая коллекцию. Она думала, что потом эти монеты будут дорого стоить, хотя даже сейчас в 2009 году эти монеты не стоят столько, сколько стоят ценные бумаги на золото и платину. Но я с удовольствием в детстве рассматривал эту коллекцию, среди которых была и ее первая британская монетка в один паунд. Она и сейчас лежит в альбоме, напоминая мне о том, что нужно вкладывать в фунты стерлингов. Ту коллекцию я внимательно рассматривал и восхищался так, как сейчас восхищаюсь женщинами.

Помнится, как я однажды познакомился с одной девочкой в детские годы. Она предложила мне однажды аферу, она сказала: «Видишь, у меня в руках деньги, их много! Я взяла их у дедушки, у него целая пачка, и он даже не заметит пропажу пары пятерок. Возьми и ты у своих». В тот день я пришел в комнату и стырил три рубля по тем деньгам из кошелька у мамы. Я очень волновался, когда это сделал. А затем зачем-то решил в магазине купить ключ к замку, который продавался там. Это вроде бы был ключ к определенным замкам, но мне показалось, что ко всем в мире. Наверное, я планировал этим ключом открыть замки банков, где было очень много денег. Когда бабушка случайно увидела у меня этот ключ, она спросила, откуда он у меня, и я все ей рассказал. Помню скандал в магазине, когда я прятался за нее, а она объясняла продавщице, как я достал деньги и что нужно их вернуть. Ключ тот она отдала. Но деньги, те три рубля вроде забрала себе))).
Помню свою первую зарплату в Адидас. Я специально отложил тридцать рублей, чтобы купить на них один доллар, а его положить в кошелек в качестве своего первого заработанного официально доллара. Сейчас этот  кошелек у кого-то, потому что недавно у меня его украли, а с ним и мой первый заработанный доллар. Обидно.

Денег становилось все больше. Я активно работал и учился. И на четвертом курсе стал понимать, что учеба (за которую родители платили по 4 тысячи долларов в год) не приносила мне денег, а вот работа приносила. Сначала было 20 тысяч рублей, потом 40, потом 60, потом денег стало 80 тысяч, и я все больше времени тратил на их пересчитывание. А потом появилась она…

Это не была первая женщина в моей жизни, но это была первая и единственная моя любовь. Вспоминаю ее фразу: «А давай с тобой сходим по кухням мира. Каждые выходные мы будем выбирать новый ресторан с экзотической кухней. Мы побывали в Метрополе, сходили в американский Фрайдиз, теперь я хочу попробовать мексиканскую кухню». Тогда в моем сердце, а скорее, в душе начало быстрыми неумолимыми темпами расти другое чувство, которое не резало плоть, не прорывалось к свету и не давало затем корни. Чувство любви, самой сильной и горячей, самой жестокой и самой бесценной вдруг появилось во мне. Любовь просто вошла ко мне в отрытые двери, без стука и бесцеремонно она появилась у меня в душе и отразилась в моих млеющих, как под дурманом, глазах.

Я полюбил ту женщину так, как никогда никого не любил. И вышло это таким образом, что моя алчность вдруг будто бы была срублена под корень, выжита из меня, как выживают ядовитыми химикатами сорняки на полях благородных культур. В сердце обжило свое место чувство сладострастия. Наверное, поэтому только что я отдал эти тысяча триста долларов той даме с зелеными глазами, запахом которой я с алчностью наслаждался.

Если бы, если бы тогда я понимал, что существует предательство, которое может выместить самое сильное чувство сладострастия!

Шло время, и я написал книгу «В постели с женщиной Фи». Я писал ее на одном дыхании, писал каждый день, но самая главная мысль, которую я не понял, но описал, заключалась лишь в одном – что у меня в жизни была и будет только одна любовница и только одна любовь – алчность. Та женщина предала меня, она оказалась идеальной. И ее идеальность сочеталась в ней с бесконечно ярким отвержением алчности. Моя алчность и эта дама не сжились. А возможно, не женщина меня предала, а я предал однажды свою алчность ради той дамы. Я предал свои чувства к деньгам, и за это поплатился так, как когда-то поплатился за болтливость, когда рассказал бабушке о том, как я достал деньги на покупку того ключа.

Через полтора года случилось очень многое. У меня появился хвост, хвост моего прошлого, мои ошибки ради счастья, мои желания, которые я поставил выше алчности, и мои поражения.

Но у меня была возлюбленная еще до Женщины Фи, самая преданная и самая послушная. Она встретила меня, когда я был маленьким ребенком. Мои детские наивные глаза смотрели прямо и бесхитростно. Я никого тогда не любил. Мое сердце было – tabula rasa. И я держал в тот день за руку своего дедушку. Мы гуляли с ним по улочке близ дома. Я забрел в кусты в попытках отыскать свою Библиотеку Ивана Грозного, и чисто случайно наткнулся на что-то поблескивающее в земле. Я подошел ближе, наклонился, и увидел целый пакетик с советскими монетками. Их было так много, что я вскочил и побежал к деду, крича что-то и вопя. Я привел его к этому пакетику, и мы вместе стали отрывать его и собирать монетки. Их было очень много, чему я был бесконечно рад. Тогда впервые она встретила меня, посмотрела в мои глаза и улыбнулась. Моя первая и самая последняя любовь… Она в трудные минуты поддерживала меня, успокаивала, когда мне было холодно и одиноко. Она улыбалась, когда я грустил об утрате Женщины Фи, заставляла меня смеяться, когда мне было больно и сердце мое бешено билось в истерии и аритмии, она обнимала меня, как никогда не обнимет никакая другая женщина: с нежностью и лаской, но при этом шепча на ухо, что ее покорность зависит только от меня. Моя женщина, мои деньги, никогда меня не предавала. Ровно столько, сколько я мог заработать, я имел. И я безраздельно, как хозяин, как любовник обладал своими деньгами, мог конвертировать их, мог изничтожить, мог отдать другому владельцу, как отдают женщин, как ушла Женщина Фи, как ушли еще многие после. Я распоряжался, владел и пользовался своей алчностью, был иногда жесток по отношению к ней, предавал ее и не обращал внимания. Но всегда это была преданность, всегда любовь по отношению ко мне.

Когда-то я очень сильно влюбился, но та женщина предала меня, растоптала мои чувства. Когда-то я был очень предан и пожертвовал ради барышни всем, что у меня есть – моей семьей. Но я встретил в ее глазах только холод и безразличие, но только после того, как отдал ей все. Когда-то я хотел быть счастливым, но счастье не пришло ко мне, оно улетучилось, как только я протянул к нему свои руки. Но и когда-то я был счастлив, потому что для меня была только одна любовница – алчность.

Она спросила как-то меня: «Ну что, Денис, ты хочешь удовлетворить свое сладострастие? Ты хочешь, чтобы эта женщина, которую ты любишь, была с тобой? Люби тогда меня, и ты получишь ее!». Через какое-то время я купил ту женщину, ту, которую бесконечно любил, которая была для меня самым безумно красивым человеком. Я хотел не просто любить ее, но хотел прикасаться к ней, видеть ее утром в постели рядом с собой, обнимать ее и целовать. Именно алчность позволила мне воплотить мои мечты в жизнь. Потому что с ранних лет, когда я собирал бутылки, когда оказывал услуги по английскому, когда выжимал из своего школьного товарища последнее, я понял, что все можно купить… Однажды я купил самую чувствительную свою любовь.

Эти бумажные листочки, так красиво расписанные, которые можно пачками брать и пересчитывать, они значат очень много! Сердце начинает биться быстрее, волнение протекает по всему телу, руки покрываются испариной, глаза начинают гореть, будто я смотрю на огонь, и внутри все будто переворачивается, и вдруг сначала тихо, а затем все громче и громче начинает звучать мелодия. Это самая величайшая музыка, какая только может быть – это Девятая симфония Бетховена, которая звучит в голове, когда пальцы начинают живо пересчитывать, перекладывать, прикасаться к новым пятидесятифунтовым бумажкам. Прикосновение к ним подобно блаженству от прикосновения к женщине. Женская кожа вызывает трепет, очарование, откровенную влюбленность, но никогда – безопасность. Когда же сидишь посреди комнаты и алчно пересчитываешь купюры, чувствуется страсть, боль, острое ощущение абсолютной безопасности и преданности. Никогда еще в моей жизни деньги не предавали меня, не растаптывали мои чувства и не доставляли боль. Боль доставляет отсутствие денег, а вместе с ней и возникает чувство голода. Но не было еще никогда, чтобы у меня не было их.

Сейчас уже очень поздно, а я сижу перед ноутбуком и вглядываюсь в него. Но мои мысли далеко от текста. А ведь все могло быть иначе. Если бы не было любовницы под названием алчность, то я был бы самым несчастным человеком на земле. Если бы я не любил деньги, то сейчас меня бы не было, потому что вытерпеть предательство, боль, одиночество и разлуку бесконечно тяжело. Но разве может быть одиноким человек, который обладает самым преданным другом и самой страстной любовницей? Разве может быть одиноким мужчина, которого любит и к которому испытывает страсть и вожделение самое безграничное и преданное чувство?
Разве могу я быть несчастливым, если я алчен???!!!