Повесть о любви и нелюбви. Разд 63. Волчья семья

63 Волчья семья.

(Начало Повести http://proza.ru/2008/01/27/182)

Там сразу сообразили, что к чему, машина сползла в кювет, и танк промчался мимо неё. Над нами прошел самолет, набирая высоту.  Не сбавляя обороты, я свернул направо в лес.

Выскочив на лесную дорогу со многими следами гусениц танков, помчался  на полной скорости почти на север.  Пересек несколько неглубоких речушек, и сбавил скорость перед очередной. Форсировав её, свернул на противоположном берегу вверх по  течению. Промчавшись километров двадцать, съехал в воду и прошел против течения километров пять, после чего развернулся в обратную сторону, и пошел по речушке вниз.  Доехав до того места, где пересек её, не стал выходить на берег, а проехал еще километров десять. И когда вода стала уже  захлестывать люк  водителя, выехал на берег и направил машину к видневшимся отрогам гор. Становилось прохладно. Часа через полтора остановил танк и исследовал его  внутренности.

Моими трофеями оказались: офицерская плащ-накидка, зеленый бушлат с погонами сержанта, стоптанные кирзовые сапоги. В солдатском вещмешке  было пять пачек патронов к пистолету, патронташ с патронами к охотничьему ружью, нож, фонарик,  несколько коробков спичек, металлические шампуры для шашлыков, буханка черствого хлеба и железная банка от кофе с солью, а также  женская помада и заколка для волос.

«Не иначе как на пикники выезжали на танках… - подумалось мне. – Кучеряво живут ребята».

Надо было что-то предпринимать.  Осмотревшись по сторонам, увидел вдали плотную группу высоких сосен. Направил машину малым ходом к  стоявшим в ряд, перехлестнувшимся нижними ветвями, трем могучим соснам. Не доезжая метров десять до них, остановился.

Нарядившись в бушлат, сапоги и, забрав  на  всякий случай,  остальные трофеи, не самом малом ходу направил  машину под свисавшую почти до земли могучую ветку.  Быстро вылез на башню и, как только танк поднырнул под ветвь, я повис на ней. Перебирая руками, добрался до ствола дерева, оттуда, не касаясь земли, добрался по веткам до третьей сосны и  осторожно спустился на землю по ее нижним ветвям.  Этот маневр и смена  обуви, пожалуй, помогут сбить с моего следа собак.
   
Танк послушно прополз в гущу сосен и скрылся из виду. Начинало темнеть. Какая-то непонятная тревога наполняла округу. Что-то изменилось в природе.  Я быстрым шагом стал отдаляться от леса в сторону видневшейся горы с усохшим деревом на вершине. Подъем становился все труднее,  но зато он быстро  меня согрел.

Решив подняться на это погибшее дерево для обзора местности, подошел нему. И, став на оголенный мощный корень, попытался подтянуться на руках.  Но, глянув повнимательней вниз,  увидел под деревом значительное углубление, из которого в этот момент раздался мощный рев, и показалась недовольная морда медведя.

Выхватив из кармана комбинезона  пистолет, стал стрелять в разинутую пасть и  голову зверя. Он медленно начал оседать.  В этот момент затряслась земля, дерево зашаталось. Моя нога соскользнула с опоры, и я упал на него, не переставая стрелять.

Землетрясение продолжалось. Под нами вдруг провалилась земля, и, кувыркаясь по какому-то пологому склону, мы дружно полетели  вниз, но через несколько мгновений, этот головокружительный спуск остановился. Темнота охватила внезапно и непреклонно. Сняв с себя вещевой мешок, достал фонарик. Он работал. Осветив склон, по которому пришлось кувыркаться, увидел слабо светящееся отверстие, в которое мы провалились. Я находился  в огромной пещере.

И в этот момент  почувствовал еще два сильных подземных толчка -  наш вход был завален. Оттуда полетели комья земли, мелких камней и всякий мусор. Я отскочил в сторону. Выключив фонарь, стал вглядываться в окружающую темноту. Мне показалось, что прямо передо мной эта темень была светлее. Освещая себе дорогу, направился в ту сторону и вскорости обнаружил  выход в  узкую расщелину  Справа слышался слабый шум  падающей воды.

Дно расщелины было завалено обломками деревьев, камнями, сухими листьями. Глянув вверх, увидел кусочек темнеющего неба. Слабый свет фонарика не мог осветить  достаточно далеко все вокруг, но  мне удалось  благополучно подобраться  к небольшому водопаду, который, ударившись о плоский камень, тут же уходил под землю.  Вода в нем была кристальной чистоты, вкусная и очень холодная.   Напившись и умывшись, вернулся назад в пещеру. Снарядив магазин пистолета патронами,  дослал патрон в патронник и взял на предохранитель, ибо не всегда бывает возможность иметь свободными обе руки для  этой операции.

Но тут  возникла новая проблема – я был голоден. Вспомнил о хлебе и соли в  вещмешке. И тут же  возникла светлая мысль:
- А не заделать ли мне шашлык из медвежатины?
И вся моя плоть радостно ответила согласием.

Соорудив мангал из двух камней, развел между ними хороший костер. Он осветил всю внутренность  моего пристанища. Я ощутил себя первобытным человеком…   За заднюю лапу приволок сюда довольно упитанный  «охотничий» трофей и, закатав рукава, приступил к изготовлению шашлыков. Шампуры оказались кстати и соль тоже. Голод – не тетка и не свой брат, но я терпел, глотая слюну, и хорошо прожарил мясо над жаркими угольями.

Оно было жестковатым и напоминало мясо молодого жирафа,  приготовленное однажды для меня воинами моего отряда после ожесточенного боя с враждебным племенем  в африканской саванне. Перед этим мы,  скитаясь, убегая, наступая,  почти две недели питались почти ничем.  И уже после  этого последнего боя, я с некоторыми своими  воинами  мог позволить себе шашлык из жирафёнка, но  большая часть голодного отощавшего отряда у другого костра наслаждались деликатесом – шашлыками из поверженных врагов…

После плотного ужина захотелось пить и я, было, направился к  знакомому уже источнику, но в этот момент услышал за спиной какой-то неясный шорох. Упав  в сторону от костра, с разворотом  в направление неизвестности,  выхватил пистолет, одновременно снимая с предохранителя.

Освещаемый пламенем костра, в метрах десяти от меня, стоял волк и, как мне показалось, в совсем неагрессивной позе.  Осмотревшись по сторонам,  я  поднялся, держа пистолет наготове.  Волк не двигался и внимательно следил за моими действиями. Это был крупный, но  сильно отощавший экземпляр. Свалявшаяся шерсть висела клочьями, один бок был совсем без шерсти и, как говорится, « светил рёбрами».

Мне даже показалось, что он с трудом стоял на широко расставленных ногах, и вовсе не боялся костра.
- Да ты же – собака… - неожиданно для самого себя сказал ему, и, протянув в его сторону правую руку (переложив в левую пистолет)  ладонью вперед  и чуть выше плеча, скомандовал:
- Сидеть! Место!
Он, не торопясь, с достоинством, сел.  И я рассмотрел  на нем широкий кожаный ошейник.
- Ко мне!
Медленно, спрашивая взглядом: «тебе можно доверять?»,  приблизился и  в  метрах трех  остановился.
- Сидеть!

Он сел  и я, при свете костра, хорошо рассмотрел его. Это, по-видимому, был собако-волк, помесь волка и собаки. Но как он очутился  здесь? Где его хозяин? Судя по его отощавшему виду, он здесь провел немало времени, и вероятно без пищи.
- Ты хочешь кушать?

При слове «кушать» он облизнулся и даже  попытался привстать,  вильнув хвостом.
- Сидеть! Место! - команда с подтверждающим жестом.
Он сел, внимательно наблюдая за моими действиями. Я бросил ему кусок медвежатины, который он поймал налету, издав при этом какой-то жалобный  стон.  Но кушать не стал, а, развернувшись, медленно пошел в дальний угол пещеры.

- Стой! Ты куда? – вырвалось у меня. Но он, вильнув хвостом, вроде как, извиняясь, исчез в темноте. С фонариком и пистолетом наготове медленно двинулся за ним. Шагов через двадцать увидел в свете фонаря заваленный камнями еще один выход из пещеры. Волк протиснулся в небольшую щель, откуда шел какой-то  свет. На острых  камнях  этой щели висели клочья шерсти моего  таинственного гостя.

 Обдирая руки,  я стал расширять вход.  По мере расширения отверстия,  необычный свет стал заполнять   место моей трапезы почти до  потолка пещеры. И вот, расширив проём, протиснулся внутрь   залитой  этим светом  пустоты.  Это было что-то вроде  большого ангара, с потолка которого лился яркий, похожий на неоновый, свет. Пол был покрыт толстым слоем белой пыли, на которой  отчетливо виднелись следы крупных волчьих лап. Стены были отполированы до зеркального состояния.  Здесь было сухо и тепло.

Волк стоял недалеко от меня на краю ямы  диаметром  метров двадцать расположенной эксцентрично в пещере.   Я подошел и стал, держа оружие наготове, в метрах семи от него. На дне этого колодца, с гладкими стенами, глубиной метров десять,  протекал ручей. На его берегу лежал, как будто покрытый мукой, еще один отощавший волк. Около него находились штук пять темных  шевелящихся комочков.

Это была  его волчица, с недавно рожденными  детёнышами… Она жадно дожевывала  кусок мяса...  Я пошел обратно, а голодному волку скомандовал:
- Рядом!
И он  пошел  со мной, еле переставляя лапы, низко опустив голову.

Мне удалось подтащить  и бросить в костер довольно толстый ствол какого-то дерева. Он начал медленно гореть. Через освобожденный вход таинственной пещеры с необычным освещением тянуло сухим теплом. Кормежка волков с перерывами заняла у меня часа два, и я изрядно устал, поэтому исследование пещеры с волками, её  источника света я отложил на завтра.

Соорудив себе постель из мелких веток и сухих листьев  у костра, надвинув поглубже на голову танкистский шлем, уснул, завернувшись в плащ-накидку, сном праведника, включив сторожевую систему подсознания. Она сработала перед утром: … пистолет,… предохранитель,… взгляд из полуоткрытых глаз…  Волк стоял на почтительном расстоянии от меня на небольшой кучке сухих листьев. Несколько из них висели  в его свалявшейся шерсти. Он ночевал рядом.  Он охранял меня… Я сел.
- Как тебя зовут, дикая собака?

При слове «дикая» его хвост слегка вильнул в сторону.
- Дик! Дик! Тебя зовут Дик? Сидеть! Место!
Он  сделал шаг вперед и, облизнувшись, послушно сел.
- Тааак, Дик,- сказал я, - будем завтракать…

Ангароподобная пещера по-прежнему освещалась необычным светом. Но исследовать его причину у меня не было возможности. Зато обнаружил еще один выход, закрытый небольшой круглой дверью из какого-то белого металла без единой ручки и намека на нее. Только над ней, выше метра три находилось темное отверстие   около двух  метров в диаметре. В этом месте от стены до круглой ямы было сантиметров  пятнадцать-двадцать.

Продолжив осмотр, обнаружил еще одну такую же дверь,  но уже с ручкой.   Привязав  к ручке поясной ремень, стал под стенку и медленно потянул  ремень. Дверь открылась, оттуда потянуло теплым и влажным воздухом. Осторожно заглянул внутрь.  Это было небольшое помещение с круглым бассейном,   наполненным теплой проточной водой. Она била с отверстия на дне и вытекала в широкую щель в верхней части.

Здесь была еще одна  плотно прикрытая дверь. Но она открылась  легко, вверх уходили  высокие ступени, освещаемые таким же неизвестным источником, как и большая пещера. Внимательно изучая каждую ступеньку,  стал подниматься. Через двадцать ступеней очутился перед дверью,  от которой веяло  холодом. Открыв её  (при помощи ремня…), увидел  помещение, внутренность которого была покрыта толстым слоем инея. Вздрогнул от холода и закрыл поспешно дверь.

 «Ну, сплошные приключения Тома  Сойера… - подумалось мне, - надо искать клад».  Во время моих исследований Дик грустно лежал у края ямы, неотрывно наблюдая за происходящим внизу.

- Надо поискать еще какой-то ствол дерева и с его помощью заглянуть в то отверстие над другой дверью, - решил я и направился к расщелине с водопадом. 
- Дик! Пошли со мной!

Узкая полоска неба виднелась над  ущельем.  Я попытался отыскать взглядом  среди всего завала что-нибудь подходящее. В метрах пяти  слева от меня увидел ствол дерева, торчащий из-под веток и какого-то хлама.

Подойдя поближе, увидел, что это человеческий скелет, накрытый истлевшими остатками меховой одежды. Валяющийся рядом череп, скалясь, вопрошающе глядел на меня пустыми глазницами. Подкатив его длинной палкой, увидел в затылочной кости небольшое отверстие.
- Это пуля, Дик… Пуля из пистолета или нагана…  Суд скорый и неправый…

Исследуя дно расщелины, обнаружил много человеческих и звериных останков. Здесь были человеческие и оленьи кости. Черепа оленей с  ветвистыми рогами, черепа людей с отверстиями в затылке, во лбу, с разрубленными  теменными костями.

Среди этих останков находилось оружие:  сабли, шпаги, боевые топоры, мушкеты, кремневые пистоли и оружие разных систем  времен гражданской войны. Под отвесней стеной  лежал на боку ржавый пулемет «Максим», и несколько снарядов от трехдюймовых пушек.

Подобрав на обратном пути саперную лопатку с довольно крепким еще черенком,  возвращаясь к своему притухшему костру, я как-то неудобно наступил на какой-то островатый  предмет. Это оказался угол кованного медью дубового сундучка, почти засыпанного мелкими камнями и землей.
- Смотри, Дик. Это клад. Как у Тома Сойера. Понял? Будем откапывать.

Откопать было не так уж и просто – он глубоко сидел в слежавшемся грунте и мусоре. В нем оказалось немного банкнот разных стран и разного достоинства, но большую часть его емкости занимали золотые червонцы царской чеканки.

- А что я тебе говорил,  Дик?  Ну, и что нам  с ними теперь делать?

Дик, глянув на меня, лениво повел хвостом, и пошел к костру. Он был прав.

Но я всё-таки выгреб монеты в свой вещмешок,  прокрутив в уме фразу типа: «Жадность фраера сгубила», и бросил мешок у костра.

Покормив,  с помощью волка, его семью и сам, насытившись  медвежьим шашлыком, я прилег отдохнуть и принять какое-то решение.  Мирно, убаюкающе шумел водопадик. Дик, полакав воды, заступил на сторожевой пост для охраны меня  (…а может  медвежатины…)

Я попросил дремавшего зверя:
- Дик!  Расскажи мне немного о себе.
Он, лежа, с вытянутыми вперед лапами,  лениво облизнувшись, рассказал свою волко-собачью историю.

Его мать, породистая немецкая овчарка, убежав в тайгу, согрешила с вожаком волчьей стаи. Роды были тяжелые,  Дик выжил, а мать нет…  Его выкормил, вырастил и воспитал  Володя – сын старшего лесника  Андрея Кузьмича. Всю собачью науку Дик  сдал на «отлично». И, когда пришло время, вместе с Володей  стал на защиту рубежей великой Страны. Он был лучшим псом в пограничном отряде. Сильный, ловкий, умный Дик любил службу, но более всего обожал Володю. В свободное от службы время они иногда выходили за ворота заставы и отдыхали – пограничник лежал на травке, покусывая какую-нибудь соломинку или подремывая под охраной верного друга, который был в соответствии с приказом всегда рядом.

В тот роковой день их отдыхающих обнаружил с наружной стороны забора Начальник. От него  разило ужасным запахом, как и от тех бутылок, которые валялись  в яме за территорией заставы. Он начал было громко кричать на растерянного Володю, но Дик в корне прекратил это безобразие, бросившись на обидчика. Но тот успел выстрелить, и пуля, коснувшись бока собаки, ранила  ее хозяина. Володя упал. Дик вцепился в плечо Человека.  Он хотел в горло, но…

На выстрел выскочили пограничники с оружием.
-  Прячься, Дик! – крикнул, теряя сознание, Володя.
Эту почти забытую команду они давным-давно отработали в своих играх еще дома. И умная собака, разомкнув челюсти, убежала в тайгу.

Крича: «Он взбесился! Бешеный! Бешеный!»,  стреляли в него длинными очередями. Но он знал, как уходить от выстрелов вдогонку.  Больше месяца бродил вокруг заставы, но Володи не видел и ушел к волкам…

- Дик, иди сюда! Место! – и я похлопал по земле рядом с собой.
Он подошел и лег рядом со мной. Так они часто лежали с Володей…   Мне было тепло, спокойно, мирно шумела падающая вода источника.

Ба! Какая же это вода источника! Это в ванной льется с открытого крана. Точно. Это же Марина принимает  ванну…  Но оттуда выходит Нитото  с ручным пулеметом  и говорит на хорошем английском:
- Здравствуй верховный омуроди! Почему ты так долго отсутствуешь? Мужчина, ты забыл своё племя и меня…  Пойдем, я тебе покажу наши пещеры с нашими сокровищами. А что это за девица в ванной? Она будет тоже твоей женой?

Вдруг из спальни Марины выходит Адель Моисеевна и говорит:
- Она здесь…  Ждет тебя.  Ей опять плохо, иди,  молись…
Но из Марининой  спальни раздается её крик:
- Серёженька! Беги! Тебя ищут!
И в этот момент открывается входная дверь,   появляется Витёк и кричит:
-Где золотишко, падла?

Никак не могу вытащить из кармана пистолет.…  Вдруг рыкнул  волк…

Что-то крупное и мягкое упало около меня,…  почти у костра. Я вскочил, выхватывая пистолет.  Хорошо освещенный солнцем,  стоящем в зените,  перед нами лежал,  вытянув ноги,  крупный олень.

Рядом с ним, вцепившись в его горло мертвой хваткой, лежал матерый волчище. Он был жив. Меня опередил Дик - горло вожака  чужой стаи было вырвано в мгновение ока. Сработал собачий инстинкт моего стража.

Олень сучил задними ногами. Рядом с ним лежали два больших тюка.  Это был чей-то вьючный олень.   Переступив через него, посмотрел вверх. Там вверху, по краю ущелья, бегало несколько, заглядывающих вниз, крупных волков.

Отцепив  Дика от врага, пристрелил  упавших в ущелье животных  (контрольный выстрел,… ничего не поделаешь,… привычка…).  И оттащил убитого волка к  Диковой волчице (захочет жрать -  съест и его… что ж мне их кормить деликатесами – неизвестно когда  выберусь отсюда).

Заволок олений груз в пещеру, обнаружил в нем достаточный запас продовольствия: мука, хлеб, соль, сахар, вермишель и прочее. Кроме того, там были спички, патроны для ружья, закопченная сковородка, подвесной котелок, опасная бритва, две аллюминевые кружки  и старая потрепанная Библия.

- Буду шаманить,- подумал и открыл наугад: «Книга пророка Иоиля». Стал читать: «Потому что вы взяли  серебро Моё и  золото  Моё…».

Ну, и ну… Мистика…  Да не надо мне этого золота…  Оставить тут его что ли?  Вроде жалко – ни себе, ни людям…   Да ерунда всё это…  Вот  заберу, а там видно будет.  Но тут же, типа,  голос: «  …если выберешься»…  Я аж оглянулся.   Фу, ты, ну, ты…    Нервы, нервы…

Посмотрел на огонек костра и подумал: «Слушай, парень! А не отдохнуть, часом туточки, в этих пещерах, некоторое время? А?...   Там сейчас, пожалуй, такой  хипеш идет… Делов-то наделал выше крыши. А что?…  Здесь  тепло, светло и мухи не кусают…»    Громко спросил  приятеля:
- Дик! А ты как думаешь?

Он, всё ёще  взъерошенный, и занятый своими мыслями, глянул  внимательно на меня, и, вроде как с обидой, улегся  на своё ложе, всей своей позой говоря:
- Не дал мне растерзать этого  гада…  А он этой весной чуть не загрыз меня. Благо ошейник спас…  А ты чего меня спрашиваешь?  Вот Володя всё сам решал…

Читаю дальше:  «И о народе Моем они бросали жребий и отдавали отрока за блудницу, и продавали отроковицу за вино и пили».  Ммдаааа…  Спросил:
- Слышь, собака, а хочешь, познакомлю с  Маринкой?  Она хорошая и… красивая…

Даже хвостом не вильнул… Нужна ему Мариша… Тут со своими неизвестно что делать.  Спасать, однако, надо как-то их.  А ты со своей Мариной…

Что бы прервать нахлынувшие  ненужные вспоминания  продолжил читать: «Провозгласите об этом между народами, приготовьтесь к войне, возбудите  храбрых; пусть выступят, поднимутся все ратоборцы»…  Увы! Все время человеки   воюют,  воюют…

Тааак…  А я тут санаторий хочу себе устроить.   Нет, я  не хочу.   Пожалуй, приходится… Ладно, посмотрим, как ляжет карта. Еще неизвестно как отсюда выбраться.  Читаю: «Перекуйте орала ваши на мечи и серпы ваши  - на копья…».  А как же Вучетич со своим  «Перекуем  мечи на орала»?   Сюда-туда,  шалды-балды… мечи на орала, орала на мечи,…     « …швед, русский, рубит, колет, режет…»…   Ха!

А что Бог?  А при чем тут Он?  Он дал человеку свободную волю, как творческой личности, без программы, не как роботу...Ну?...  А тот сразу убил брата.    Тааак...   Хватит.  Что-то не то.

И я запел:
.  А мне б в девчоночку хорошую влюбиться,
.  А мне б до Родины дотронуться рукой…

Ага… Дотронулся…   А тут Ключевский  и иже с ним…  Мерзко.  Нет мира под оливами… Глянул на «своего» волка:  «Дай,  Джим, на счастье лапу мне…»     Мдааа…   «Но жить на свете стоит…»…  Нестерпимо захотелось домой,… к маме. И быть маленьким.  А тут и выпить нечего.  Сооружу, пожалуй, чайок, благо заварки навалом.

 Вскипятил воду (… отменная  водичка…), заделал в одной из кружек заварку. Дик внимательно  наблюдал за моими действиями и, когда я раскрыл пачку с сахаром, подошел поближе и облизнулся.
- Ты что, собака?  Сладкое  любишь? Может и кофе по утрам тебе подавали?
 Он  попрошайничал, виляя хвостом.   Я насыпал на край  плаща немного сахара и,  грозя пальцем, сказал:
- Фу! Нельзя!

Дик шумно вздохнул и сел, уставившись с вожделением на кучку сахара. На отвисшей нижней губе повисла густая слюна.  Ну, и ну…
- Возьми! – он одним взмахом языка слизнул всё, а потом еще долго и аккуратно  вылизывал то место.

Солнце быстренько ушло с зенита.  Увеличив костер, стал готовить обед и кормить волков. Потом, разрубив помытым и прокаленным на костре  ржавым  боевым топором туши, отнес мясо в обнаруженную холодильную камеру.

Ну, вот и всё… Присев у костра, начал тщательный анализ сложившейся обстановки. Меня, конечно, ищут. Только кто и зачем…  Поэтому надо переждать, переждать, пере…

И вдруг над  ущельем  послышался звук легкомоторного самолета.  Кто?...Марина?... Николай Петрович?...  Или…   Дик хотел выскочить из пещеры.
- Лежать!  Тихо! 
Недовольный пес лег. Я мешал ему охранять меня…

Продолжение:
http://www.proza.ru/2009/02/22/407