Сын дракона

Стихотворный вариант http://www.stihi.ru/2008/11/12/4558

                Мечта не всегда даёт крылья.
                Иногда об неё можно разбиться.

ЧАСТЬ 1. ЖАЖДА ПОЛЁТА

Снова лил дождь. Небо было затянуто сердитыми серыми тучами, сквозь которые не было видно ни единого синего лоскутка.
Эмиль разочарованно вздохнул и отошёл от окна. Придётся делать уроки. Хотя, может это и к лучшему – мама не будет ругаться, когда, вернувшись с работы, не застанет его стоящим у окна.
Он сел за стол, раскрыл учебник и несколько секунд смотрел на его покрытые символами страницы, даже не пытаясь понять, что именно в нём написано. В конце концов, он взял себя в руки и встряхнулся. Таинственные символы тут же обрели чёткость и сразу стало ясно, что перед Эмилем лежит учебник по географии. Вздохнув, мальчик потянулся за дневником и раскрыл его на нужной странице. 25 марта, среда, завтра контрольная по алгебре. Значит, в первую очередь ею и стоит заниматься. Он отодвинул в сторону географию и подтянул к себе алгебру.
Примерно через два часа Эмиль почувствовал лёгкое головокружение. Он отложил в сторону учебник и встал со стула, головокружение тут же усилилось, дополнившись лёгкой тошнотой. Хватаясь руками за стены, Эмиль кинулся к балконной двери и, рывком распахнув её, выскочил на балкон. Небо по-прежнему хмурилось серыми тучами, а воздух был стылым и сырым, но он хорошо бодрил. Головокружение тут же прекратилось. Эмиль подошёл к краю балкона и свесил голову вниз. Странное дело – у других людей голова кружится от высоты, а у него всё наоборот. Если он хотя бы несколько часов находится в помещении, начинает кружиться голова и появляется тошнота. Весной это сильно обостряется, он и двух часов в квартире провести не может. Мама, конечно, водила его по врачам, но они ничего не нашли. Грешили и на давление и на нарушение функции щитовидной железы и ещё много на что, но всё оказалось в пределах нормы. В конце концов, всё списали на трудности подросткового возраста.
Может, это было и правильно – ведь странные симптомы появились у Эмиля где-то между одиннадцатью и двенадцатью годами. До того у него никаких странностей не было. Кроме одной… Он очень любил небо…
Едва научившись держать голову, маленький Эмиль нашёл себе занятие, которое сразу же стало излюбленным. Его матери оно экономило уйму времени – Эмиль полюбил смотреть на небо. Стоило его вывезти в коляске на улицу или вынести на балкон, как он тут же поднимал голову и с интересом разглядывал плывущие по небу облака. За этим занятием ребёнка можно было оставлять часами – не закапризничает, не заплачет.
Шли годы, мальчик рос, но странная тяга к небу не проходила. В школе, заполняя свою первую в жизни анкету, в графе «Кем бы ты хотел стать» мальчик написал ответ, поразивший учительницу – парашютистом. Но для него самого в этом не было ничего странного – ведь парашютисты имеют возможность парить в воздухе, наслаждаясь небесными объятиями.
В двенадцать лет Эмиль совершил свой первый прыжок с инструктором. За первым последовал второй, за ним третий. На этом карманные деньги, скопленные за два года, кончились. А мама, узнай о подобном увлечении сына, никогда бы не позволила прыгнуть ещё хотя бы раз.
Над самым ухом шумно чирикнул воробей. Эмиль встрепенулся, с укором посмотрел на птаху.
– Опять дразниться прилетел?
Словно в ответ на его слова, воробей спрыгнул с перильцев и полетел по делам. Эмиль завистливо смотрел ему вослед. Эх, если бы и ему также вот, раскинув крылья, да в полёт… Но законов физики ещё никто не отменял, да и анатомия подкачала. Это в детском саду Эмиль ещё пытался противоборствовать с ними – прыгал с табуретки, размахивая руками, один раз даже со второго этажа веранды сиганул. Хорошо ещё что начало весны в тот год выдалось холодным и сугроб, наметённый добросовестным дворником прямо под верандой, не успел толком растаять. А то бы не то что летать, ходить бы не смог…
Эмиль улыбнулся наивным детским воспоминаниям. По телу пробежала холодная дрожь – он и не заметил, как замёрз. Последний раз кинув взгляд на всё ещё хмурящееся небо, мальчик вернулся в квартиру. До маминого прихода оставалось совсем немного.
Эмиль прошёл на кухню, мимоходом кинув на себя взгляд в зеркало в коридоре – чуть вьющиеся каштановые волосы, светлая бледная кожа и ярко-зелёные глаза, среднего роста, худощавый – самый обычный подросток. Разве что глаза немного более яркие и блестящие, чем положено. 
Войдя на кухню, Эмиль сунул в духовку курицу разогреваться. Сам же сел возле окна. Небо, даже такое мрачное и серое, как сегодня, неудержимо тянуло его к себе. По лестнице звонко простучали каблучки и во входной двери повернулся ключ. Эмиль поспешно отвернулся от окна – незачем раздражать мать лишний раз.
– Привет, – она появилась на пороге – высокая и стройная, красивая как обычно. Такие же каштановые как у сына волосы были подстрижены по последней моде, такая же светлая кожа. Только глаза вот совсем другие – светло-карие. – Как у тебя дела?
– Нормально, – Эмиль пожал плечами. Сейчас последует всегдашний перечень вопросов.
– В школе был? Голова не кружилась?
– Да – на всё.
– Ну и отлично, – мама повесила на вешалку пальто и прошла в кухню. Её глаза живо обежали фигуру сына, словно пытаясь разглядеть в нём нечто необычное.
– Игорь звонил, – закончив осмотр, сообщила она, – они с отцом в выходные хотят в лес съездить, тебя с собой зовут. Наш папа научит вас стрелять из настоящего ружья. Как тебе мысль?
Игорь это мамин младший брат, у них большая разница в возрасте, маме почти тридцать, а  Игорю только шестнадцать. В принципе, он приходится Эмилю родным дядей, но звать так своего почти что ровесника, с которым не раз дрались в детстве, как-то язык не поворачивается. Эмиль зовёт его просто Игорем, да тот и не возражает. Странно только, что Эмилев дед Сергей Игорю приходится отцом, также как и маме. Просто выглядит как-то непонятно, когда два почти одинаковых по возрасту мальчика зовут сопровождающего их мужчину один отцом, а второй дедом. Чудно как-то…
Но Эмиля не это тяготит. Дело в том, что ему некого звать отцом вообще, поскольку своего папы у него нет.
– Ну, ты как? – окликнула его мама, – согласен?
– Согласен, только вот… – Эмиль демонстративно замялся.
– Что? – мама заглянула в духовку проверить курицу.
– Почему ВАШ отец будет учить нас стрелять из ружья?
– А кто же? – удивилась мама, – тебе инструктора, что ли, нанять?
– Да нет, – мальчик  пожал плечами, – я другое хотел спросить – почему ваш отец, а не мой?
Она медленно выпрямилась и повернулась к сыну. Теперь её лицо словно окаменело, превратившись в маску.
– Зачем ты это опять сказал?!
Губы сложились в строгую чёткую линию – мама сердита. Но разве Эмиль не имеет права знать? Ему уже четырнадцать! Когда же будет можно? Он посмотрел на мамино лицо, пытаясь понять, насколько далеко можно зайти.
– Почему ты в него влюбилась?
Мама явно растерялась, отчего лицо сразу утратило сердитое выражение.
– Я… С чего ты это взял? Вернее, почему ты спрашиваешь? – выказывая замешательство, она принялась без всякой нужды поправлять волосы.
– Я подумал, что раз уж у вас появился я, то, наверное, вы любили друг друга. Вот и захотелось узнать, чем он тебе понравился.
– Да я не об этом, – теперь мамин голос звучал вовсе не сердито, а как-то мягко и немного потерянно. – Зачем тебе ВООБЩЕ знать о твоём отце. Он ушёл и больше никогда не придёт.
Она успокоилась и перестала теребить волосы. Теперь она смотрела сыну прямо в глаза. Но он только упрямо помотал головой.
– А я хочу знать. И даже, наверное, имею право.
Мама вздохнула.
– Имеешь, конечно. Ну ладно… – она набрала в грудь воздуха, – во-первых, он был очень красивым, ты похож на него.
Эмиль удивился так сильно, что даже не сумел скрыть этого. Красивый? Кто, он?
Мама заметила его реакцию и улыбнулась.
– Тебе пока ещё трудно судить о человеческой красоте объективно, но пройдёт несколько лет и ты всё поймёшь. Так, что у нас дальше? Тебе, наверное, интересно узнать, где мы познакомились? Я могла бы придумать сотню вариантов, но скажу тебе единственный, тот который был на самом деле. Он не льстит мне, но я не хочу тебе врать.
Она ещё раз сделала глубокий вдох. Эмиль напряжённо ждал ответа. Больше всего он боялся услышать сейчас, что его мать была изнасилована.
– Я познакомилась с твоим отцом в лесу.
Напряжение не отпустило Эмиля. В лесу?
– Начало не очень… – пробормотал он.
Мама засмеялась.
– Наша компания стояла там лагерем, решили весело провести выходные. Я пошла за хворостом для костра и встретила его – твоего отца.
– Он был лесником, что ли?
– Нет, лесником он точно не был. Может быть, студентом-художником или просто молодым человеком, также как и я отдыхающим с друзьями в лесу. Между нами сразу возникло чувство, я влюбилась в него с первого взгляда.
– И что? Вы обменялись телефонами?
– Нет, – мама вдруг стала очень серьёзной, снова отвернулась к духовке, достала курицу, взяла нож и вилку и принялась резать её.
Эмиль внимательно следил за её движениями. Он не хотел упустить что-нибудь важное.
– Как же вы тогда потом нашли друг друга?
Она ответила, не поворачиваясь.
– А мы больше и не виделись.
– Не понял… А как же я?
Мама бросила на него сердитый взгляд через плечо и тут же отвернулась.
– Ты родился ровно через девять месяцев после той встречи.
– Но… – Эмиль не успел договорить фразы, потому что она тут же вылетела у него из головы, до него наконец-то дошёл смысл маминого рассказа. Выходит, его мама переспала с первым встречным и в результате появился он. Здорово, ничего себе. Даже в истории с изнасилованием, пожалуй, больше романтики.
– Он бросил тебя? Просто ушёл и всё?
Она промолчала. Закончив с курицей, положила нож и вилку в раковину и повернулась к сыну. Выражение её глаз было одновременно виноватым и вызывающим.
– Здорово… – проворчал Эмиль, глядя на неё.
– Ты сердишься на меня? – спросила мама.
– Да нет, – с наигранным равнодушием ответил он, – подумаешь, что тебе было всё равно от кого рожать ребёнка…
– Глупый… – мама то ли обиделась, то ли, наоборот, развеселилась, – ничего не всё равно.
Она подсела к сыну, обняв его напряжённые плечи.
– Я на самом деле влюбилась в твоего отца. Если честно, я люблю его до сих пор. Может быть, поэтому я безумно люблю и тебя тоже, – она поцеловала его в макушку.
Эмиль вздохнул, злость быстро проходила.
– А как его хоть звали?
Мама вдруг ткнулась лицом в его волосы и засмеялась,
– И что смешного? – Эмиль вывернулся из её рук, чтобы взглянуть в лицо. Мама продолжала смеяться и до него вдруг дошло.
– Не может быть! Ты не знаешь!
Через минуту они смеялись уже вдвоём.

***

Глухо и монотонно жужжал над ухом будильник. Эмиль протянул руку и нажал кнопку. Ему снова снились драконы. Не проходило ни единой недели, чтобы ему не приснился хоть один дракон. Сегодняшние драконы были стремительными и гибкими, их жемчужная чешуя сияла в солнечном свете, а голубые глаза светились словно звёзды… Перевернувшись на живот, он выглянул в окно. Здорово! Небо было прекрасного лазурного цвета, мимо, скрывшись за границей оконной рамы, промчалась гонимая сильным ветром пара кудрявых облаков. Его любимая погода. Хороший десерт к вчерашнему ужину, где главным блюдом был рассказ о его отце. Хотя нельзя сказать, что узнал он особо много. Даже имя родителя осталось покрытым тайной. Ну что ж, хотя бы его родители любили друг друга, пусть и недолго. Эмиль встал и отправился в ванную, пора было собираться в школу.
Наскоро позавтракав, он вышел на улицу. Свежее солнечное утро сразу же привело его в прекрасное расположение духа и даже предстоящие впереди семь уроков не могли его испортить.
Они и в самом деле прошли очень быстро и вот уже остался последний – литература. Обычно этот урок казался Эмилю довольно скучным, да и сегодня немногим отличался. Поэтому он сидел и смотрел в окно, в голубое небо, которое завораживало и манило к себе. По небу плыли белые облака, обгоняли друг друга, складывались в фигуры. Вот белый лебедь, вот полярный волк, а вот жемчужнокрылый дракон…
– Эмиль!
Он вздрогнул от резкого возгласа.
– Ты слышал, о чём я говорила? – Ирина Андреевна, учительница литературы и по совместительству их классный руководитель, сердито смотрел на него. – Когда мечтать прекратишь?! Что ты там в окне увидел?
Она с преувеличенным интересом посмотрела в окно. Класс хихикал, Эмиль сдержанно улыбался, надеясь, что улыбка выглядит хотя бы отчасти виноватой.
– Что тут у тебя? – учительница развернула к себе тетрадь, в которой Эмиль, глядя в окно, машинально водил ручкой. – Ого! Эмиль…
Класс мгновенно перестал хихикать, Эмиль оторопело смотрел в тетрадь.
В тетради был стих. Стих, написанный его почерком.
– Это ты сам написал? – Ирина Андреевна взяла тетрадь и потрясла ею у него перед лицом. – Сейчас?
Он медленно кивнул.  Похоже, она приняла его растерянность за стеснительность.
– Хм… Это хороший стих. Может быть, ты его нам продекламируешь?
Она сунула тетрадь ему в руку. Эмилю пришлось встать, класс с интересом смотрел на него. На деревянных ногах он вышел к доске, раскрыл тетрадь и уставился в неё. Смотрящие на него строчки показались ему знакомыми. Он уже видел их где-то. В таком случае он выдаёт чужие стихи за свои.
– Ну, Эмиль, не стесняйся же, – неверно истолковав его замешательство, подбодрила его Ирина Андреевна.
Ладно… Эмиль сглотнул и начал читать вслух.

Воздушный дракон

Когда светлеет небосклон,
Лучами солнца золочённый,
Кричит ликующе дракон,
Стихией воздуха рождённый.

Поймав воздушную струю,
Парит в её хмельном потоке,
Рождённый в облачном краю -
Жемчужнокрылый, синеокий -

Он обгоняет ураган,
Взбивая крыльями просторы.
В восторге от воздушных ванн
Ныряет вниз, коснувшись моря.

Испив луны холодный свет
И наигравшись к ночи вволю,
Он будет новый ждать рассвет,
Гуляя в чистом звёздном поле.

Закончив, он поднял глаза на класс, ожидая его реакции. Класс молча смотрел на него.
– Здорово… – протянул кто-то.
– Класс! – это верный друг Юрка.
Кто-то захлопал, кто-то даже затопал ногами. Закончилось тем, что ему устроили шутливую бурную овацию. Потом прозвенел звонок.
Эмиль пошёл на своё место собирать вещи. Проходя мимо учительского стола, он заметил, что Ирина Андреевна смотрит на него.
– Эмиль, надо поговорить.
– О чём? – он послушно остановился рядом.
– Я в коридоре подожду! – крикнул ему Юрка.
– Хорошо… – пробурчал Эмиль и вопросительно взглянул на учительницу.
– Ты присядь.
Он притащил стул и сел рядом.
– Дело вот в чём, – взгляд классной руководительницы стал выжидающим, – у нас в школе есть литературный кружок, ты о нём, наверное, и не слышал никогда…
Эмиль пожал плечами – конечно, не слышал.
– Так вот… Сегодня ты открылся мне с другой стороны. Может быть, тебе будет интересно поучаствовать в собраниях кружка.
Эмиль растерялся. Один-единственный стих, написанный в состоянии полусомнамбулизма, ни о чём ещё не говорит.
Заметив его растерянность и воодушевившись тем, что немедленно отказа не последовало, Ирина Андреевна решила усилить натиск.
– Мне кажется, тебе стоит подумать над моим предложением. По крайней мере, сходить хотя бы на одно собрание, а там видно будет…
В дверь нетерпеливо заглянул Юрка и, видя, что просто так отделаться от учительницы не получится, Эмиль решил согласиться с последним предложением
– Хорошо, – он улыбнулся, – схожу на одно.
Вставая, он поинтересовался:
– Когда оно будет?
Ирина Андреевна сделала невинное лицо.
– Сегодня.
– Да? А… во сколько? – Эмиль опасливо покосился на часы.
– Ну, если честно – то сейчас.
– Сейчас?! – он обречённо опустился на стул.
В дверь постучали, но вместо Юрки  в класс вошли несколько подростков, видимо, члены литературного кружка. Эмиль вздохнул и поплёлся на своё место.

***
Юрка не дождался его, поэтому Эмиль домой шёл в одиночестве. Шёл, смотрел в небо и размышлял о последних событиях. Несмотря на проявленный им вначале пессимизм, литературный кружок оказался вовсе не так уж и плох и время собрания прошло довольно быстро. Все вместе они разобрали стих Эмиля, обсудили его сильные и слабые стороны, каждый внёс предложение по его коррекции, участники прочитали ещё пару стихов и на этом собрание завершилось. Эмиль шёл и думал о драконах. Вот бы ему такие же сильные жемчужные крылья, как у дракона из его стиха! Как Эмиль ему завидовал! Лететь в бескрайнем небе, резвиться в облаках вместе со стаей!
С этими мыслями Эмиль заявился домой. Есть ему не хотелось, вместо этого он пошёл на балкон и стоял там до самого вечера, любуясь придуманными воображением жемчужнокрылыми и синеокими драконами.
Он даже не услышал, как вернулась с работы мама. Увидев сына на балконе, она расстроено вздохнула, но тревожить его не стала. Вместо этого она прошла на кухню и приготовила нехитрый ужин. Уже стемнело, а Эмиля всё не было. Мама сидела на кухне, упрямо сжав губы и ожидая сына. Однако часы шли, а Эмиль не возвращался. Иногда женщина вставала и на цыпочках подходила к балконной двери, несколько секунд смотрела на сына и возвращалась обратно.
– Только не это, только не это, – словно заклинание шептала она. Несмотря на недавний рассказ, который она поведала своему сыну, в нём всё было не так уж и безоблачно. Она не считала преступлением то, что переспала с незнакомым человеком, в глубине души она даже была рада тому, что они больше никогда не виделись. И это несмотря на то, что она не солгала, сказав сыну, что до сих пор любит его отца. Так и было. Но было одно «но»…
Когда наступило утро и молодые любовники поклялись друг другу в любви, он сказал, что отойдёт на минуту. Она отпустила его. Он отошёл.
А буквально через несколько секунд в сотне шагов от неё вверх, ломая деревья, взмыло нечто огромное, крылатое, сверкающее. На мгновение существо заслонило небосклон и она зажмурилась, а когда открыла глаза, в небе уже никого не было. Чувствуя, как неистово в груди бьётся сердце, она встала с примятой травы и неуверенными шагами направилась в ту сторону, куда ушёл возлюбленный.
Зрелище, открывшееся её глазам, не оправдало её худших опасений, но породило новые, ещё более страшные.
На маленькой полянке не было ни перепуганного юноши, ни растерзанного тела. Там вообще ничего не было, только сломанные деревья и кустарники. И это наводило на определённые мысли, от которых у неё закружилась голова. Чувствуя, что вот-вот упадёт в обморок, она повернулась и пошла прочь.
– Нина! Ты где? Ау!
Из леса навстречу ей неслись перепуганные крики друзей, наконец-то заметивших её отсутствие…
– Мама?
Она очнулась, отбросив воспоминания  прочь, как прочитанную газету.
– Да, дорогой?
– Ты в порядке? – Эмиль присел рядом.
– Да, – она встала и подошла к плите, заглянув в сковороду – рыба была ещё тёплой. – Давай есть.
– Давай, – Эмиль без энтузиазма бросил себе на тарелку ломтик рыбы. Взял вилку, отломил кусочек и отправил в рот.
– Не нравится? – мама с беспокойством следила за ним.
– Да уж, это тебе не холодный лунный свет…
– Что?!  – тарелка в её руках задрожала, вилка свалилась с неё и со звоном упала на пол.
– Мама! – Эмиль едва не подавился куском. – Что ты, мне очень нравится.
– Иди спать, – мамин голос показался ему чужим и незнакомым.
– Что? – он непонимающе смотрел на неё.
– Спать. Немедленно.
Он увидел, как побелели костяшки её сжимающих тарелку пальцев и решил не спорить.
– Хорошо.
Выходя с кухни, он повернулся, чтобы ещё раз посмотреть на мать. Она стояла прямая словно свечка, очень бледная и взволнованная. Эмиль отвернулся и пошёл к себе в комнату.

***

Нина долго сидела на кухне, пытаясь придти в себя. После того случая с парнем, ставшим отцом её сына, она нечасто возвращалась к нему в воспоминаниях. Когда родился Эмиль, первое, что бросилось ей в глаза, это его удивительные зелёные глаза (зелёные с самого рождения!), они были яркими и смотрели на мир вполне осмысленно. Точно такие же, как и у загадочного незнакомца, с которым она провела одну-единственную ночь. Тогда-то она впервые задумалась о том, кем был отец её ребёнка.
А потом эти странности в поведении её обожаемого мальчика.
Она вытерпела всё – горе родителей, узнавших, что их шестнадцатилетняя дочь беременна, насмешки сокурсников, токсикоз, тяжёлые роды – и ей казалось, что она заслужила право на спокойное счастье. Но судьба не хотела дать ей его. Никак не хотела.
Когда время перевалило за полночь, женщина встала и пошла в спальню. Проходя мимо комнаты Эмиля, она увидела, что из-под двери пробивается свет. Она тихонько постучалась, потом осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Эмиль спал, на столе горел ночник, лежала раскрытая тетрадь. Нина подошла к столу и, чувствуя себя крайне неуютно, склонилась над тетрадью.
«Дракон времени», прочитала она. От этих слов ей стало нехорошо. Дрожа с ног до головы, она начала читать дальше.

«Царицей ночи одиноко
Луна взошла на небосклон,
А где-то в темноте глубокой
Взмахнул крылом седой дракон.

Он вечно древний, вечно юный –
Ровесник умерших планет,
Летит сквозь синие лагуны
Безвременья идущих лет.

Его полёт в спираль закручен,
Он никогда не ест, не пьёт
И только терпкий и колючий
Вдыхает свет холодных звёзд.

Он слышит выдохи и вдохи
Вселенной, бродит в её снах.
И отражаются эпохи
В его мерцающих глазах…»

Чувствуя, что её ладони вспотели, женщина медленно закрыла тетрадь. Сердце отчаянно билось, как в тот самый раз, когда она пятнадцать лет назад столкнулась с непосильной для её разума загадкой.
Она вышла из комнаты, прикрыла за собой дверь и обессилено прислонилась к ней спиной.
Только не это, только не это.

ЧАСТЬ 2. ПРОБА ПЕРА

– Эмиль! Ты готов?
– Да, иду! – Эмиль быстро собрал бумаги в папку и побежал к машине.
Двадцатилетний Эмиль немногим отличался от четырнадцатилетнего. Всё та же светлая кожа, каштановые кудри и всё те же странные зелёные глаза. И он по-прежнему любил небо.
Однако, свою жизнь с небесной стихией он не связал. Вместо этого он стал журналистом. И поэтом.
Стихи помогали ему уноситься в те дали, о которых он мечтал в детстве. Они помогали ему терпеть своё бескрылое существование. В последнее время оно становилось невыносимым. А в стихах было небо, открывающее ему свои объятия, в небе были драконы. Они являлись ему во снах, а он их потом переносил на бумагу, рисуя словами. Они были разными – жемчужно-белыми, огненно-алыми, небесно-синими… Но всё чаще и чаще ему снился один и тот же дракон – в золотой чешуе, с огромными изумрудными глазами, сияющими ослепительным светом.
Он настолько завладел его мыслями, что последнее время Эмиль только и думал о нём.
Сидя в машине, везущей его на очередное задание, Эмиль смотрел в окошко, как всегда, на небо. В этом городе его было так мало! Его закрывали крыши домов, трубы заводов, смог… Эмиль тосковал по нему. Приступы головокружения в последние несколько лет значительно участились.
Став взрослым и начав зарабатывать деньги, Эмиль ещё несколько раз прыгал с парашютом. Но это больше не доставляло ему удовольствия – небо не желало приближаться, парашют хоть и плавно, но неуклонно влёк его вниз. Это не имело ничего общего с полётом.
Он попытался летать на самолёте, сначала как пассажир, потом как пилот. Но и это не принесло ему удовлетворения – механическая птица слушалась штурвала, но она не была его телом. Более или менее позволял Эмилю ощущать единение с небом полёт на дельтаплане. Но даже и он не давал ему взмывать в самые выси – свирепствующие там сильные ветра могли поломать дельтаплану крылья. А Эмилю так хотелось поиграть с  ветрами…
Снова закружилась голова.
– Останови! – и не успел водитель нажать на тормоз, Эмиль распахнул дверь и выскочил вон.
Отдышавшись, он наклонился к окошку машины.
– Я дальше пешком. Тут недалеко.
Оставшись в одиночестве, он медленно пошёл вдоль дороги, шум города и загазованный воздух безжалостно давили сразу на все органы чувств. А небо над головой манило к себе…

***

– Может быть, стоит обратиться к психологу? – Нина настороженно следила за сыном, опасаясь негативной реакции на своё предложение. Но Эмиль только посмотрел на неё долгим усталым взглядом и ничего не ответил.
Вчерашнее интервью прошло не очень удачно, снова кружилась голова и ему приходилось постоянно просить разрешения выйти на балкон. Придя домой, он тут же упал на кровать и забылся беспокойным сном. Ему снова приснился зеленоглазый золотой дракон и хрупкая девушка в чаще дремучего леса.
Он проснулся с головной болью и началом нового стихотворения.
«Зеленоглазый, в золотой броне дракон,
Прервав тысячелетний сон небытия,
Покинул неприступный скальный бастион,
Чтобы испить воды хрустального ручья…»
Вернувшаяся с работы мать застала его сидящим за столом, нервно покусывающим кончик карандаша.
– Что пишешь? – она заглянула ему через плечо, надеясь, что увидит набросок очередного интервью, но увиденное заставило её прижать руку к заколотившемуся сердцу.
– Откуда ты это взял?
Эмиль посмотрел на неё уставшими покрасневшими глазами.
– Приснилось…
Нина отошла на шаг и присела на краешек кровати. Эмиль встал и присоединился к ней.
– Расскажи мне, – тихо попросил он, – расскажи мне всё.

***

Он снова стоял на балконе. После разговора с матерью всё более или менее встало на свои места. Его отец был драконом. Именно от него и перешла к сыну эта неуёмная страсть к небу, это желание полёта. Не было только ответа на то, что с этим следовало делать.
Эмиль оглянулся назад – мама уже спала. Стараясь действовать бесшумно, он забрался на перила, держась рукой за стену. Постоял немного, проверяя равновесие. Отпустил стену. Сделал два шага вперёд. Посмотрел вниз. Фигурки людей с высоты шестнадцатого этажа казались совсем крохотными. А какими они будут с высоты драконьего полёта?
Парень вскинул голову вверх, к тёмному вечернему небу. Там, скрытые немыслимой высью, жили драконы. Именно жили, а не существовали подобно Эмилю.
– Эмиль!!!
От неожиданности он покачнулся и едва не свалился в зияющую пропасть. В последний момент всё же извернулся и легко спрыгнул на пол.
– Я думал ты спишь…
Это всё, что он мог сказать матери. Оправдываться не было смысла, она всё видела сама. Она стояла в проёме балконной двери, очень бледная, с рассыпавшимися по плечам волосами, с расширенными от страха глазами, прижав к груди сложенные в молитвенном жесте руки.
Эмиль осторожно обнял её за плечи и увел в комнату, усадив на кровать.
– Мам…
Она повернулась к нему, вцепившись ему в руки с такой силой, что он невольно поморщился. 
– Мам, ну что ты… – он осекся и протянул к матери дрожащую руку – в гуще тёмных блестящих волос серебрилась тонкая прядь.

***

– Эмиль, догоняй!
Игорь прибавил газа и легко обошёл Эмиля, вырвавшись вперёд. Эмиль засмеялся и, последовав его примеру, выжал педаль газа до отказа. Мотоцикл резво рванул вперёд, стремительно сокращая расстояние между собой и ушедшим вперёд Игорем. Рёв мотора сливался с рёвом ветра в ушах.
Поравнявшись с приятелем, Эмиль вдруг раскинул руки, отпустив мотоцикл, и выпрямился. Ветер ударил его в лицо, в грудь, едва не вышибив с сиденья, но он удержался.
Что-то кричал ему Игорь, но ветер заглушал его слова. А потом впереди возник поворот…
Эмиль попытался вернуть себе управление мотоциклом, но тут же понял, что не успевает. Поворот проплыл мимо… Мотоцикл накренился… Отчаянно визжала резина, теряя сцепление с дорогой…
Удар мотоцикла об асфальт вышиб Эмиля с сидения, небо и земля поменялись местами и он взлетел, на долю мгновения ощутив прикосновение небесного объятия.


ЧАСТЬ 3. НЕБЕСНОЕ ОБЪЯТИЕ

– Мам, меня сегодня выписывают.
– Я рада! – мамин голос дрожал то ли от волнения, то ли от сдерживаемых слёз. – Я скажу Игорю, он приедет за тобой.
– На мотоцикле? – Эмиль не удержался от шутки, но повисшая в телефонной трубке пауза дала ему понять её неуместность. – Извини, мам.
– До встречи, дорогой, – Нина повесила трубку.
Парень отложил телефон и, откинувшись на подушку, стал смотреть сквозь мутное больничное окно на небо. Сегодня оно было особенно красивым – светло-голубым с тёмно-фиолетовыми прожилками. На его фоне зеленела молодая листва старых берёз, которыми был засажен больничный двор. Заканчивался апрель, на пятки ему наступал май.
Эмиль провёл в больнице больше месяца, падение с мотоцикла стоило ему двух переломов, сотрясения мозга и кучи синяков и шишек. Он помнил ошеломлённые лица Игоря и Юрки, когда пришёл в сознание в больничной палате.
– Ты что вытворил? – шёпотом спросил Игорь. По лицу Юрки было ясно, что ему известна предыстория аварии.
– Полетать хотел, – сипло ответил Эмиль, отчего-то горло ужасно саднило и щипало. – Маме не говори.
Игорь посмотрел на него, как на ненормального, но всё же кивнул. Пришла медсестра с обезболивающим и выгнала посетителей.

***

– Эмиль, дорогой! – открыв дверь, мама кинулась ему на грудь. Он обнял её, чувствуя себя слегка неловко под взглядами друзей. Словно почувствовав это, мама отпустила его.
– Проходите, мальчики.
Все вместе они вошли в квартиру. Несмотря на то, что они пришли с улицы всего несколько минут назад, у Эмиля уже начинала кружиться голова.
– Я на минуточку… – едва разувшись, он устремился к балкону. Открыл дверь и… замер, не веря своим глазам.
– Мама! – он метнулся обратно в комнату. – Что это ещё такое!
Его глаза лихорадочно горели, обычно бледные щёки покрылись нездоровым румянцем. Не понимая в чём дело, Игорь и Юрка, толкаясь, бросились на балкон.
Эмиль стоял, вытянувшись в струну, и смотрел на мать. Она отвечала ему спокойным взглядом.
– Это чтобы удержать тебя от необдуманных поступков.
– Удержать? Меня?! – Эмиль вдруг крутанулся вокруг себя и бросился назад на балкон. Вцепившись в новенькие решётки, он потянул их на себя, но они не поддались. Друзья во все глаза смотрели на него. Он ещё раз дёрнул неподатливый металл и вдруг замер, пристально вглядываясь в небо. Там, вдалеке промелькнула огромная золотистая тень. Отец пришёл за ним!
Эмиль кинулся назад, к входной двери. Видя его бешеные глаза, мама отшатнулась. Следом прибежали друзья, увидев распахнутую дверь, бросились следом.
Эмиль летел вверх, перепрыгивая сразу через три ступеньки. В глазах всё мутилось, сердце билось у самого горла. К счастью, чердак оказался открытым. Он выскочил на крышу. Перед глазами висела сплошная мутная пелена и чтобы не упасть, он был вынужден опуститься на колени.
Дыхание постепенно выравнивалось, от притока свежего воздуха в голове прояснялось. Мощный порыв ветра едва не опрокинул его. Эмиль вскинул голову и оторопел – на парапете крыши складывал огромные крылья золотой дракон.
Парень медленно поднялся с колен.
– Отец?
Рассматривая человека, дракон склонил голову набок.
– Да, – дракон не открывал рта, но низкий глухой голос явно принадлежал ему.
– Забери меня с собой!!! – все отпущенные природой Эмилю страстность и жажда жизни вместилась в эту просьбу. Такую просьбу нельзя не исполнить – иначе дальнейшая жизнь потеряет смысл.
Дракон не успел ответить – на крышу с шумом вывалились друзья. И замерли, поражённые увиденным зрелищем.
Взглянув на них, дракон снова повернулся к Эмилю.
– Это невозможно.
– Невозможно?! – до глубины души поражённый отказом, Эмиль почувствовал, что задыхается. – Почему?!!
Огромные изумрудные глаза смотрели на него серьёзно, чуть жалея.
– Ты не дракон.
Эмилю показалось, что из него вырвали сердце, так холодно и пусто стало в груди.
– Но я же твой сын! – этот аргумент казался ему неоспоримым.
– Эмиль! – на крышу поднялась мама. Увидев дракона, она застыла, ухватившись рукой за Игоря. – Ты?
Игорь и Юрка, не веря своим глазам, переводили взгляды с одного на другого участника разворачивающегося перед ними действия.
Дракон раздражённо повёл головой.
– Я!
– Почему я не дракон? – воспользовавшись всеобщим замешательством, Эмиль подошёл почти к самому краю крыши.
Дракон склонился к нему. Стоя от него так близко, Эмиль узнавал в нём черты, виденные им во сне. Значит, всё это было правдой!
– Не всякий, кто родился от дракона, станет им, – низкий глухой голос звучал сочувственно. – Я пришёл, чтобы сказать тебе это лично.
Эмиль отступил на шаг, чтобы было удобнее смотреть на возвышающееся над ним чудесное создание.
– Это неправда…
– Это правда, – дракон на мгновение прикоснулся к парню своей громадной покрытой золотой чешуёй головой и отстранился. – Прости. И прощай.
– Ты даже не будешь навещать меня?
Вместо ответа дракон качнул головой, расправил крылья и взмыл в воздух. Миг и золотая точка растворилась в солнечном сиянии.
– Эмиль… – мамин голос звучал очень тихо и спокойно, словно она боялась напугать его.
Эмиль медленно повернулся к ней. Снова кружилась голова, вдобавок головокружение начало перемежаться с болью – острой и резкой, словно удары гарпуна. И шум в ушах, словно грохот невидимого прибоя. Теперь ему простого пребывания на воздухе явно было недостаточно.
– И это всё?! – спросил он, указывая на опустевший край крыши, где совсем недавно сидел дракон. – Это всё?!!
– Эмиль, – Игорь первым из двоих пришёл в себя, – давай спустимся вниз и всё обсудим.
– Нечего обсуждать!
Он вдруг схватился за голову. В ней пульсировало и грохотало так, что отдавало нестерпимой болью в глаза и уши. Казалось, голова могла лопнуть в любой момент. Но он знал, как справиться с этим. Да мало ли что сказал дракон! Может быть… Может быть, его слова были всего лишь проверкой! Проверкой на смелость, на решимость! А он почти сдался, раскис!
Эмиль всем телом резко развернулся к краю крыши. Три быстрых шага и он на самой кромке. Распахнуть руки навстречу небесному объятию оказалось секундным делом. Ещё шаг и он летит…
Три крика за его спиной слились в один. Но он их уже не слышал.

***

…Нина всё ждала, что за её сыном с высоты ринется стремительное золотое тело, но этого так и не произошло. Она медленно выпрямилась и отошла от края крыши. Ветер трепал её разметавшиеся по плечам и спине серебряные волосы.