Дата смерти

Еще в первое лето своей любви у неё из головы не выходила сказочка о трёх железных хлебах, о трёх парах несносимых башмаков и трёх посохах. Но почему-то посох становился Пасхой (пьесах на др. евр.), и она видела в этом трёхлетний цикл от Пасхи до Пасхи. Но она не знала, с какой Пасхи начинать отсчёт отпущенного ей времени, то ли с той, когда она была ещё некрещённая, но они отмечали её впятером с Галочкой и её дочкой Мариной, уже побывавшими в N-ском монастыре, как выяснилось в последствии; то ли отсчёт должен был начинаться с крещения.
Потом этот вопрос стал неактуальным, потому что она уже ничего не ждала от своих отношений с Любимовым, потому что перестала ждать Любимова. Всеми своими помыслами и чаяниями она устремлялась к обетованной земле монастырской, где обретала пусть на миг, пусть невыразимый словом, но покой душевный.
И вдруг, когда она написала «Когда-нибудь день этот будет...», ей стало ясно, что та точка времени, которую она пыталась высчитать раньше и которую сочла неактуальной для себя, — это дата ухода из мира (такое она тоже высчитывала три года назад вместе с Валей К., но относила эту дату к своей смерти). Это и была дата смерти — смерти для мира и рождения в жизни духовной. И теперь она радовалась тихой радостью, потому что знала: когда-нибудь день этот будет!