Золотая магма. 42

Болту нравится шведский стол. Это когда можно самому себе навалить в тарелку закусок, салатов, горячего, соусов, десертов. Не нужно звать официанта, не нужно платить лишних денег за какие-то мизерные порции, расчитанные на карликов. Ты просто выбираешь всё, что брюхо требует, хватаешь вилку и нож и лупишь. А после этого ещё можно добавить. Как подобает настоящему мачо-мену.

Болт с Лысым сидят в ресторане. Перед ними большое количество тарелок, на них сосиски, омлет, салат, фрукты, торты, хлеб.  Отдельно стоят стаканы с соками, водой и чашки с кофе.

– Слушай сюда, Лысый. Пока ты дрых, я всё решил, – кусок хлеба почти не виден в огромных ручищах, огромная челюсть ритмично перетирает еду, жирные губы шумно прихлёбывают кофе. Лысый смотрит в огромный движущийся рот.
– Оыы... оы… ы… ыы, – Болт дожёвывает, глотает, снова набивает рот хлебом, салатом и омлетом. –  Оыы... оы… ы… ыыых... –  изо рта на стол летят крошки хлеба и капли слюны.

Глотает. Берёт стакан с желтым соком, выкидывает соломинку на скатерть, звучно втягивает содержимое стакана.

Плечистое туловище в малиновом пиджаке довольно откидывается назад на жалко скрипящем стуле. На сытом лице играет довольная улыбка. Удовлетворенно  постукивает себя по животу. Сыто рыгает. Переводит умиротворённый взгляд на Лысого и добавляет: – Ну, че? Догоняешь теперь?

Лысый тревожно смотрит на Болта, отрицательно крутит головой.

– Любому дураку ясно, что встретились они здесь неспроста. И поэтому голланцы для них это – контакт, – продолжает Болт. – Соображаешь?

Лысый недвижим. Тревожно мерцают серые выплаканные глазки из-за круглых стекол очков, лоб покрыт продольными морщинками.

– Момент надо ловить, тогда удача к нам повернётся! Теперь просекаешь? Два плюс два четыре? Шпрейхен зе дойч?

Лысый отрицательно трясёт головой.

– Короче, Склифосовский, объясняю проще некуда. Если мы на голландцев наедем, то можно не только геологу, но и им “крышу” сделать. Раз они вместе тут крутятся, догоняешь? – пара бычьих глазок радостно смотрит на Лысого.

Лысый нервно трясёт указательным пальцем перед лицом Болта: – Куда мы лезем? Болт, это территория голландцев, а ты намерился их “строить” у себя дома? Болт, помимо того, что они дома, они вооружены. Как ты собираешься “наехать” на вооружённых людей с голыми руками? У бабы девятимиллиметровый пистолет. Думаю, что мужики тоже не с пустыми руками сюда приехали.

– Ты чего? – Болт суровеет, низкий лоб покрывается морщинами и сдвигается к переносице: – Не веришь в нашу светлую звезду? Может и бабки тебе не нужны?
– Как не нужны? Какого тогда я бы сюда попёрся? – Лысый старается перехватить инициативу. – Я просто стараюсь быть объективным...
– В жопу засунь твою объективность! Я, в натуре, как “мочил” голанцев, так и буду “мочить”, понял? – он встаёт из-за стола, чашки с недопитым кофе и недоеденная еда с тарелок летят на пол. – Я вообще любого замочу. Задаром. А тем более, за бабки.

Завтракающие в ресторане поворачиваются на шум и видят, как огромный бугай в малиновом пиджаке что-то громко выговаривает своему напарнику в очках на непонятном языке, пока тот, виновато осматриваясь на окружающих, сгребает с пола остатки разбросанного там шведского завтрака.

В этот момент что-то за окном ресторана привлекает внимание Лысого. Он присматривается и видит, как из гостиницы быстрыми шагами выходит Рейна.

– Слышь, Болт, – громким шёпотом обращается Лысый к стоящему возле стола и смахивающему с пиджака и джинсов остатки еды Болту, – там герла эта, которая с чуваком этим вчера была.
– Ну, дык, присмотри, куда её понесло, – недовольно бурчит Болт. – Инициативу прояви! – толстый палец поднимается вертикально вверх перед веснушчатым носом Лысого. – Самому непонятно что ли? Или ты думаешь, что я за тебя буду мозгой шевелить до скончания века?

Малиновый пиджак толчком ладоней распахивает двухстворчатые двери и исчезает в вестибюле гостиницы.