Во всем русские виноваты

     Во всем русские виноваты. ( Солнце из Ферганы).



             
 Сознание сосала мысль, что я на этом свете гость,  не очень желанный. На этом свете и никаком больше. В жизнь после смерти я не верил. Мерзохет прервал мою мысль:
                - Заедем в чайхану, пообедаем?
  Не дожидаясь ответа, крутанул руль влево так, что меня придавило к дверце.
  С Мирзохетом когда-то давным-давно я совершил пару удачных товарных сделок. После того он меня не забывал – несколько лет терроризировал шизофреническими предложениями, наподобие поставок каракуля, или добычи золота в горах. На этот раз он предложил купить консервный завод. «Очень дешево»!???? Я отметал идею; я знал, что в средней Азии идеи не воплощаются, но компаньоны настояли, чтобы я съездил: « Поезжай, мол, погляди, оцени, а чем черт…? Может, и купим завод, ухватим то драгоценное, которое никто не приметил »? Ага, ухватим! Кто-то взял и отдал вам в Азии что-то стоящее? 
  Чайхана была любопытной. За длинными столами экзотическая кишлачная публика - мужчины в неопрятных халатах и замусоленных тюбетейках. Стоял гомон, все жевали, полная антисанитария. Караван-сарай, как двести лет назад. Слева от меня, за ограждением, глубоко внизу, по дну бетонной призмы, несся сай. Вода его была голубого оттенка и верно, холодна. В клетке под потолком прыгала перепелка. На востоке любят неволю: птичек и женщин закрывают в клетки. У нас бы это скрывали, а здесь подчеркивали.
     Девочка – прелесть кудрявая, свеженькая, подошла принять заказ. Смущенно опустила глазки, Мерзохет тоном повелителя заказал еду. Официантка растаяла, оставив в воздухе, после себя, ауру наслаждения. Я громко выдохнул.
   Мерзохет заметил мой интерес, надменно хмыкнул:
                - Нравится?
                - Определенно,- протянул я,- она вызывает неистовое желание размножаться с ней.
  Подошел хозяин заведения: неряшливый, пузатый, в сером фартуке, с невыразительным лицом – коричневым мячиком. Раскланялся перед нами. Мерзохет поднялся к нему, обнялись, обменялись любезностями -  восточная церемония. Хозяин присел к нам, Мерзохет что-то сказал ему на узбекском.
                - Приглянулась Юлдус? – Подразумевая официантку, хитро спросил хозяин.- Я утвердительно кивнул. – Хочешь ее? – Я пожал плечами. – Пять тысяч долларов. – Объявил он, хмурясь.
                - За что? – Не понял я.
                - Пять тысяч долларов ее родителям, и посреднику, который с ними договорится, потом дом ей купишь – еще пять тысяч.
                - Десять тысяч - дорого! – Заметил я.
                - Дом в твоей собственности останется, - поморщился хозяин,- а заселится в него Юлдуз, на правах твоей жены. Юлдуз тоже будет твоя собственность. Дорого?!
  Я указал на непреодолимое препятствие:
                - Так у меня в Омске жена ….
                - Ну и что,- глазом не моргнул хозяин,- еще одна будет! А что? – Он не уразумел, что это за препятствие, когда у меня деньги есть?
  Юлдуз принесла салаты, под нашими оценивающими взглядами, ловкими ручками  поставила тарелки и растворилась в конце помещения, размахивая подносом.
                - Как это,-  не мог угомониться я,- уеду  в Омск, а Юлдуз здесь останется – швырну ее, что ли?
  Хозяин покачал головой, сетуя на мою русскую бестолковость.
                - Зачем швырнешь? Проживешь с Юлдуз месяц, сделаешь ей ребенка; купишь мешок сахара, два мешка муки, ящик чая зеленого, оставишь на жизнь пятьсот долларов – на год ей хватит. Будет лепешки печь, чай с сахаром пить, сына твоего вынашивать. Через год приедешь из Омска, сына своего оценишь. Еще ребенка Юлдуз заделаешь, еще муки и прочего купишь, в Омск укатишь, к первой жене. А коли возникнет желание, так можешь забрать Юлдуз к себе в Омск. Здесь дом продашь, а там купишь ей квартирку. Утром пошел на работу – закрыл Юлдуз на замок, вечером вернулся с работы – открыл. Чтобы она за пределы квартиры не уходила – собственность, есть собственность - нельзя без мужа на улицу. Тебя весь день дожидаться будет – она послушная.
                - Ясно. – Поблагодарил я хозяина за объяснение.
           Юлдуз принесла плов, чай и лепешки. Юлдуз – она сулила блаженство, счастье. Но мне расхотелось с ней размножаться – показалось слишком хлопотно, экстремально. Хозяин пожелал аппетита и увел Юлдуз, недовольный – какой русский избегает экстремальности? Он был раздражен несостоявшейся сделкой и потраченным на меня временем.
                - Значит, уже не хочешь Юлдуз? – Разлил по пиалушкам чай Мерзохет.
                - Когда бы как-нибудь иначе…- Размечтался я.
                - Торговаться уместно! – Заверил он.
                - Много не скинут. – Бросил я.
                - Много – не много, а долларов пятьсот можно было отбить.
  Сели в авто, поехали.
                - У меня вот две жены,- похвастался Мерзохет.
                - Дети от обеих? – Поинтересовался я.
                - Со второй еще не успели, только недавно поженились.
                - Ясно. – Кивнул я.
                - А поехали сейчас к ней? Увидишь, какая она.
  Произнес он это с какой-то сентиментальностью, ему очень хотелось ко второй жене. До отлета в Омск у меня оставалось время, разницы не было, как его убить. Я согласился.
                - Ну, и что с заводом – покупать будем?
   Мерзохет считал, что, по меньшей мере, половина завода должна принадлежать ему. Оборудование,  при осмотре, оказалось далеко не новым, предприятие прибыли не обещало, только издержки. Привязать меня  к заводу какой-нибудь Юлдуз, было не плохой идеей Мерзохета. В России свободный бизнес почти невозможен, здесь, в Азии, совершенно невозможен. Я понимал, что Мерзохет и все, с кем он меня сводил, от кого зависела продажа предприятия, беспросветные плуты. Их задачей было выманить у меня наличные деньги. Я внешне соглашался со всеми их доводами, в тайной мысли поскорее убраться домой.
                - Завод покупать, конечно, будем,- солгал я и добавил,- надо действовать, под лежачий камень вода не побежит.
                - Хоп! – Одобрил Мерзохет.
  Его молодая жена – Шахло, была домовита, послушна, не дурна внешне.  Мерзохет и я развалились на байковых одеялах, обложившись  подушками, а она нас обслуживала.  Мебель в квартирке была нехитрая, подержанная, на полу постелены тряпичные половики, на стенах ковры, воздух пропитан неистребимым  духом хлопкового масла. Шахло мелькала в консервативном шелковом платье, из которого выпирали горки ее грудей.
                - Никогда бы своего в гости не пригласил,- обронил Мерзохет,- а ты русский, тебя можно.
   Шахло удалилась на кухню, я спросил:
                - А как твоя первая жена реагирует на Шахло? 
                - Да ни как – она еще о ней не знает, только догадывается. Когда утром прихожу к ней от Шахло – глядит на меня с недоверием.
                - В дом пускает?
                - Так я ведь прихожу такой довольный, такой счастливый – как меня такого не впустить?
                - Понял. – Сказал я.
   В дверь позвонили. Шахло подошла поглядеть в глазок и сразу метнулась к Мерзохету.
                - Твоя жена, выследила! – Вскрикнула она  в отчаянии.
                - Тише! – Прошипел он. – Пускай звонит – мы ей не откроем.
  Звонки были настырными, издевательскими и словно вытягивали из нас жилы. Мы прикидывались, будто нас нет. Свирепые удары ногами обрушились на несчастную дверь, посыпались проклятия в адрес Мерзохета. Наконец женщина, бушевавшая за дверью, выставила ультиматум: либо Мерзохет сдается и открывает, либо она звонит  пожарным и сообщает, что у нас пожар, они приедут, она им заплатит, а они взломают дверь.
  Шахло, с нашего одобрения, испуганно отворила дверь. Я зажмурился: вот сейчас лютая экстремистка ворвется к нам, извергнет сотни молний и испепелит нас. Не удостоив вниманием Шахло, женщина ринулась в нашу сторону. Я ждал, что она с ноги двинет Мерзохету в живот, а потом и мне в нагрузку, но она подлетела к холодильнику и рванула за ручку. Повисла тягостная  тишина. Экстремистка долго изучала содержимое холодильника, хлопнула дверцей морозильника  и вдруг, спокойно обратилась к Мерзохету:
                - Вот, сюда ты купил яйца, - погрозила пальцем,- а у меня уже закончились.
                - Сегодня привозил,- парировал Мерзохет,- ты просто не посмотрела.
    Женщина окинула взглядом стол:
                - Коньяк на столе, а у меня дома, почему нет? – Прицепилась она.
                - Ты же не пьешь коньяк,- усмехнулся Мерзохет,- дома шампанское в буфете, для тебя стоит. И вообще, ты разве не видишь, что тебе еды покупается больше, чем сюда? А если больше, то чем ты не довольна? Шагай домой, у нас тут видишь – деловое совещание. Будут если претензии, что тебе меньше покупаю, чем сюда, тогда и приходи разбираться!
  Она пожала плечами, дескать, придраться не к чему и удалилась. Разобралась.
                - Ну, - сказал мне Мерзохет, желая снять напряжение,- надо выпить за наши будущие дела!
                - Непременно,- кивнул я, в твердой уверенности, что никаких дел быть не может. Если бы где-нибудь в Чехии, то я бы так и сказал. Но здесь я, уважая местные обычаи, лицемерил - так было принято.
    Сделали по глотку, стали закусывать.
                - Ага,- глубокомысленно произнес Мерзохет,- какая жена при Совке стала бы сравнивать, у кого, сколько еды и кто бы стал продавать дочь русскому, надеясь, что ее судьба лучше сложится на чужбине? – И пояснил: - Это я про Юлдуз.
- Он прожевал мясо, проглотил. - Жизнь была праздником тогда, когда с русскими одной страной жили.
   
                -  Мерзохет, вы же не любили русских, вы же ликовали, когда от русских отделились, радовались, когда русские  от вас убегали. Вы же в школьных учебниках писали, что русские – именно русские красноармейцы насиловали ваших женщин и убивали ваших детей. Русские вам сильно напакостили, не давали жить богато,  тормозили ваше развитие. Каждого из вас лишили горшочка с золотом. Где твой горшочек? – Всплеснул я руками.
  Мерзохет рассмеялся, пожимая плечами.
                - Нас обманули и вогнали в средневековье.- Призадумался. - Но в теперешней бедности нашей страны вы, русские виноваты,ваши Горбачевы, да Ельцины.
                - Да, во всем русские виноваты. Даже в том, что ты со своими женами не можешь управиться?
                - И в этом тоже. Вот, болит у меня голова, как жен кормить! А при русских тогда, при Совке: какая еда, какая голова? Всего было, сколько хочешь!
               
  Я посмотрел на часы – до отлета оставалось недолго. 
                - Эх,- воскликнул Мерзохет,- как бы я хотел быть на твоем месте, лететь в Россию!
  Я  подумал:  «Хвала мирозданию, что я родился  русским»!
  Я не был уверен, что эта мысль верная.