КИНОхроника

КИНОхроника

Иногда, оставшись один дома, я пересматриваю диски, скопившиеся в моем архиве. Вертишь иной пластиковый конверт и вспоминаешь, как случайно на каком-то развале среди всяких там эстрадных помоев внезапно наткнулся на эту «белую ворону». Вот и теперь, желая заполнить чем-то живым вакуум пустой квартиры, я перебираю, аки скупой рыцарь, свое богатство, читаю названия и рассматриваю обложки.  Взгляд остановился на DVD с фильмом «Конец каникул», который в свое время явился дипломной работой молодого кинематографиста С.Лысенко. Давненько не смотрел я его. 
Что ж, выбор сделан и, щелкнув пультом, я усаживаюсь на диван перед телевизором.  Титры на сером фоне напомнили начало документальных роликов (зачастую носивших идеологическую направленность), которые раньше запускали в кинотеатрах перед началом фильма, превращая тем самым процесс ожидания встречи с наиважнейшим искусством в муку. Но в данный момент эти построенные в геометрически правильные шеренги строчки вызывали другие ассоциации, ибо мелькали перед глазами под музыку… группы КИНО.  Да, это были они и в доказательство тому на экране вспыхнули грубой кириллицей фамилии: Цой, Каспарян, Гурьянов, Тихомиров.
Берег какого-то пруда или озера… Трое участников Кино, один из которых Виктор Цой. Это своего рода выход на сцену и знакомство с публикой.
А вот другие декорации – вечерний город, на лавочке у подъезда девушка и парень с гитарой… Чуть поодаль на деревянном ящике сидит Виктор.  Извлеченное неуверенным танцем пальцев подобие музыки, кажется, проходит мимо ушей Цоя. Он сидит отрешенно, но по выражению его лица видно, что внутри просыпается Везувий. Восточная внешность делает его схожим с Брюсом Ли, готовящимся нанести смертельный удар… И вот он… Деревянный ящик разлетается в щепки об асфальт… Но боевое искусство Цоя –
не кулаки, а особенное исполнительское мастерство рок-певца. Звучит песня «Дальше действовать будем мы»… Вот Виктор у стены, как герой, стоящий перед расстрельной командой и бросающий в нее слова-плевки… Вот он вместе с участниками КИНО в каком-то боксе среди служебных автомобилей расцвечивает полуподвальную серость своими шаманскими плясками… Мелькают урбанистические пейзажи и в том вся лирика Цоя – поэзия потонувшего в железе и бетоне города.

Мы родились в тесных квартирах в новых районах,
Мы потеряли невинность в боях за любовь…
Нам уже стали тесны одежды,
Сшитые вами для нас одежды
И вот мы пришли рассказать вам о том, что дальше…
Дальше действовать будем мы!

Песня летит словно перчатка, брошенная молодым поколением к ногам обрюзгшего мира. Это вызов. И никакой политики и конкретных адресатов, не смотря на то, что страна уже стояла на пороге больших перемен, а с рок-сцены уже била тяжелая артиллерия манифестов и лозунгов по существующему строю. В том то и универсальность текстов Цоя – он вне времени. Разве не актуальна до сих пор звучащая в кадре песня?
Глядя на происходящее на экране, невольно вспоминаешь, что все это снято в эпоху, когда советские рокеры могли только мечтать о клипах на свои произведения…Но вот песня стихла… Снова тот же подъезд, Виктор стоит над разбитым им деревянным ящиком…Песня, звучавшая мгновением ранее, по задумке режиссера – лишь плод фантазий героя. Сквозь смех раздаются голоса парня и девушки, сидящих рядом на скамейке: Ну ты и выдал! Цой уходит, покидает эти импровизированные подмостки будто Пьеро, оставляя толпе хохот Арлекина…
Вечерний город, рассыпав бисер электрических огней, тяготеет к сходству с ночным небом полным звезд… Виктор подходит к витрине какого-то магазина и вглядывается сквозь стекло. По ту сторону подобием манекенов замерли музыканты КИНО. Очередная фантазия главного персонажа фильма вновь становится клипом  легендарной группы. И вот звучит композиция «Закрой за мной дверь»…

Они говорят им нельзя рисковать,
Потому что у них есть дом –
В доме горит свет…
И я не знаю кто из нас прав –
Меня ждет на улице дождь,
Их ждет дома обед…

Закрой за мной дверь, я ухожу!

И снова вызов… Вызов обывательскому, мещанскому образу жизни… Той жизни, которая так чужда настоящему творцу.  А Цой не просто творец – он менестрель унылых дворов и обшарпанных подъездов… Его стихия – улица, его твердыня – грязный асфальт города…
Прозвучал последний аккорд… За спиной Виктора, замечтавшегося у витрины, раздаются недоуменные возгласы его спутников: Эй, старик, что с тобой? Что ты себе в голову вбил? Музыку? Пошли с нами?
И вновь пейзаж мегаполиса, погруженного во мглу…
По воле автора фильма мы перемещаемся в другую реальность, где Цой – примерный семьянин, прогуливающийся в парке с детской коляской в сопровождении своей второй половины, в роли которой выступает та самая девушка, что так звонко смеялась на лавочке у темного подъезда, видя чудачества нашего героя… Шумят аттракционы… Вращаются карусели… Вызывают всплеск эмоций «Американские горки»…  Вокруг не мир, а сплошной «Диснэйлэнд». Но вдруг у озера появляются три фигуры участников группы КИНО… То ли как осколок прошлого, то ли как фрагмент иной действительности, то ли как напоминание о том, что нельзя предавать ни своих убеждений, ни самого себя… Но Виктор не предал… Вот он один на кухне, на островке коммунального рая, сверкающего новенькой гарнитурой, наливает в чайник воды из-под крана, а на лице его отпечаток какой-то внутренней борьбы…  За кадром звучит песня «Раньше в твоих глазах зажигались костры», которая как нельзя лучше передает душевное состояние человека, осознавшего, что отгородился ширмой бытового благополучия от вида бескрайних степей…

Раньше в твоих глазах зажигались костры,
Теперь лишь настольная лампа – рассеянный свет…
Что-то проходит мимо – тебе становится не по себе…
Это был новый день – в нем тебя нет…

На кухне появляются все та же девушка и парень… Они пьют чай, весело общаются, но Виктор их как будто не замечает… Он не с ними…  По-прежнему… В задумчивом взгляде Цоя берег озера, а вот музыкантов группы там уже нет…
Бар – примета наступления новых времен. Виктор все в той же компании. Парень заказывает три «Пепси», садится за столик и завязывает разговор о видео. Тема модная для той поры, когда единственным развлечением граждан был лишь ящик со скудным набором стандартных программ, проходит мимо Цоя, не вызвав никакого интереса. В это время он представляет себя на операционном столе, в окружении хирургов… Неожиданно Виктор снимает майку (как будто чужую шкуру), взъерошивает вызывающе волосы, берет гитару и покидает бар, как бы символизируя, что вновь обрел себя и вернулся в свой мир. Врачи облегченно снимают повязки… Операция прошла успешно…
Озеро… У озера трое музыкантов КИНО… Под музыку к хулиганской и, я бы сказал, панковской песне «Прохожий» появляются титры… Конец…
Этот фильм неоднозначен и предоставляет возможность зрителю самому найти смысл, собрав калейдоскоп из лиц, образов, песен и слов. В те времена истинные кинематографисты тянулись к мыслящей аудитории, мозг которой еще не был безнадежно засорен второсортными сагами о «ментах» и бандитах…
Иногда на альтернативном канале «A-one» по кабельному телевиденью вижу музыкальные фрагменты этого фильма в виде клипов группы КИНО. Что ж, вот вам и проверка временем…




Статья впервые опубликована на портале «Наш НеФормат»
http://www.nneformat.ru/texts/?id=4443