Тупик

ТУПИК


Я медленно поднимался по ступеням. После того, как входная дверь нашего многоэтажного дома закрылась за моей спиной, унеся прочь завывания ледяного декабрьского ветра, наслаждение от чувства возвращения домой полностью охватило меня. Запах свежевыкрашенных стен, гулкий стук подошв ботинок о бетонные ступени – именно все эти вещи заставляют вас после рабочего дня не пользоваться лифтом, а просто дать нагрузку, пусть и совсем небольшую, ногам, и не спеша вскарабкаться на шестнадцатый этаж.
Моя правая рука сжимала ручку портфеля, боковое его отделение было раскрыто, потому что я запихнул туда свои кожаные черные перчатки сразу же, как только открыл дверь. Вместе с перчатками в отделении позвякивала увесистая связка ключей. Левой рукой я прижимал к груди огромный пакет, набитый продуктами, над которыми высилось длинное горлышко бутылки белого вина.
Да, именно белого, так пожелала моя жена, когда около часа назад давала мне указания, касательные покупок. Я стоял в огромном магазине, среди бесчисленных банок и бутылок, вперемешку с несметными стендами шоколада и конфет. В тот момент мне почему-то  до смерти хотелось выпить пива, я даже побродил некоторое время рядом с гигантскими холодильниками, за стеклами которых притаились красивые емкости с желанным напитком.
Прижимая сотовый телефон к уху, я слушал. Она говорила довольно настойчиво, в каком-то смысле даже умоляя не покупать ничего, кроме белого вина.
- Какое вино ты хочешь?
- Мне абсолютно все равно. Я готовлю рыбу, поэтому прошу тебя, возьми нам бутылку. Выбери сам. Если ты будешь сомневаться, можешь даже проконсультироваться с продавцом, дорогой!!!
Мое мужское самолюбие было задето. Я огляделся. С кем здесь консультироваться? Вокруг меня ходили люди с металлическими корзинками, и, думаю, для них тоже представлялась некоторая трудность в выборе товаров, которые впоследствии должны были утолить голод и жажду холодного зимнего вечера.
Сотни бутылок предстали предо мной, как вражеские солдаты. Они были великолепны, играющая на свету жидкость, спрятанная на время за стеклом, красивые этикетки…
Выбрав одну, это было сухое белое каберне, я положил ее в свою корзину.
Путь из магазина до дома занял около пятнадцати минут. Все это время ветер дул мне в лицо, виляя между домами, поднимая вихри из мусора. На улице заметно стемнело, фонари еще не зажглись, и мне приходилось лавировать между заметно замерзающими лужами, чтобы сохранить свои ботинки относительно чистыми.
Я преодолел последний этаж и отметил про себя, что дыхание практически не сбилось. Правой рукой я нажал кнопку дверного звонка и услышал, как в прихожей заиграла мелодия, затем на некоторое время воцарилось затишье и, наконец, мягкие шаги моей жены, приближающиеся откуда-то из недр квартиры.
Щелкнул замок, дверь распахнулась.
Я в удивлении вскинул брови. Она была одета в совершенно новое платье, черного цвета, выгодно облегающее стройную фигуру и заканчивающееся чуть выше колен, ноги были обтянуты черным шелком чулок. Яркий макияж, никогда ранее мною не наблюдаемый, волосы струились по плечам.
Она улыбалась.
Я шагнул внутрь квартиры и поставил портфель на пол.
- Мы куда-нибудь собираемся?
Она обняла меня и поцеловала в щеку краешком губ.
- Раздевайся, дорогой, мы никуда не собираемся, тем более что на дворе стоит просто ужасная погода!!
- Мы могли бы взять такси…- в растерянности пробормотал я.
Господи, она была в туфлях! Не в обычных домашних тапочках, а в черных лакированных туфлях, с высоким каблуком.
Она взяла у меня пакет и тут же скрылась с ним на кухне.
Я снял пальто, повесил его на вешалку, затем развязал шнурки на ботинках и принялся стаскивать их с ног. Она появилась снова и стала около меня. На мне остался костюм, я слегка ослабил узел галстука на рубашке.
Стоя рядом с ней разутый, я невольно ощутил себя не в своей тарелке, ее глаза смотрели на меня, улыбка играла на щеках.
- Я не буду тебе пока ничего объяснять, просто раздевайся и проходи на кухню, еда уже готова!
- Почему я должен раздеваться? Ты хочешь сидеть за одним столом вместе с парнем, одетым в футболку? Ну, уж нет. Хотя, пожалуй, пиджак я все-таки сниму.
   Я приобнял ее за талию и притянул к себе. Новые духи. На секунду мне показалось, что я забыл о какой-то дате, но тут же понял, что это не так. Никаких дат не предвиделось в ближайший месяц, по крайней мере.
Моя супруга с готовностью вскинула голову, я поцеловал ее в шею. Потом прошелся губами по нежному подбородку и замер около губ, мне не хотелось стирать с них помаду, не сейчас…
Мы прошли на кухню, я открыл кран и принялся мыть руки. На столе стояли две большие тарелки, свежие салфетки, вилки и ножи были разложены в том порядке, в каком они, должно быть, были разложены в аристократических домах прошлого века. В центре стола находилось блюдо с запеченной рыбой, в качестве гарнира вокруг рыбы громоздились небольшие горки отварного риса.
Она разобрала продукты, принесенные мною в пакете.
- Откроешь вино?
Я достал из шкафа штопор.
Запах приготовленной рыбы был просто великолепным, это был огромный королевский океанический окунь, запеченный в духовке с минимальным количеством пряностей.
Мы уселись друг напротив друга, вино было налито в высокие бокалы, ровно до половины. Она ловко порезала рыбу на части и принялась накладывать небольшие куски в тарелки.
- Итак, за что?
- За начало нового периода нашей жизни, дорогой!
Я отпил глоток вина, жидкость проскользнула мне в горло и приятно проследовала далее, обдавая все тело теплотой.
Мы были женаты более десяти лет, за все это время практически никаких ссор, скандалов, жизнь протекала по накатанной колее, и в ближайших наших планах было рождение ребенка.
- Что ты имеешь в виду?
- Не будь таким серьезным! В последнее время ты совершенно ничего не замечал?
- Ну… Я даже и не знаю, что тебе сказать, милая. У нас что-то случилось?
Она поставила бокал на стол, на его кромке ярко отпечатался след ее кроваво-красной помады.
- Наши отношения… Они не такие как были раньше…
Мой аппетит просто не знал как себя вести, при виде еды он резко возрастал, я уже прожевал несколько кусочков окуня, и в то же время, то, что доносилось до моих ушей, несколько его поубавило. Вино  вновь очутилось в моей руке, одним глотком я допил полностью остатки в бокале и налил себе еще.
- Не думаешь ли ты, милая, что со временем все яркие моменты в отношениях несколько угасают? Я не хочу сказать, что это происходит с нами, но согласись, взаимное привыкание в течение многих лет приводит к тому, что, допустим, секс на заднем сиденье машины уже полностью исключается из жизни?
Она рассмеялась.
- Ты просто ловишь мои мысли, дорогой!
Ее нога под столом коснулась моей. Носок туфли задрал мне брючину и принялся прохаживаться по голой коже, совсем еле прикасаясь.
- Скажи, я возбуждаю тебя так же сильно, как и пять лет назад?
Мое лицо озарила улыбка. Господи, сейчас мне просто совершенно не нужен был ни этот вкусный окунь, ни вино… Я уже видел ее, лежащую на кровати и себя, хищником склонившегося над прекрасным телом и покрывающим ее поцелуями.
- Ты возбуждаешь меня так же сильно, как и пять, и десять лет назад, милая, я очень сильно тебя люблю и совершенно не представляю другую женщину на твоем месте!
Она довольно улыбнулась, но в то же самое мгновение ее нога вернулась на место.
- Скажи мне, дорогой, у тебя были другие женщины?
Окунь окончательно потерял всякую привлекательность. В этот момент меня охватило совершенно непонятное чувство вины, вне зависимости от того, каким будет мой ответ. Совершенно дурацкое ощущение, наверняка, именно в такие моменты нельзя делать паузу, надо незамедлительно отвечать, ибо промедление не идет на пользу. И я сказал:
- Нет.
- Честно?
- Абсолютная правда.
- Я тебе верю, - она сделала глоток вина.
Ее лицо, блистающее безукоризненным макияжем, на некоторое время показалось мне, самую малость, другим. Как будто совершенно другой человек сидел сейчас передо мной, просто хорошо подобранный двойник. Холодок пробежал по моей спине. Я протянул руку и легонько сжал ее кисть. Она была теплая, очень гладкая, ногти выкрашены в такой же яркий цвет, каким обладала помада.
- Почему ты спросила? – мои пальцы принялись гладить ее руку, краем глаза я увидел привычную маленькую родинку между средним и указательным пальцами ее левой руки.
- Не знаю. Захотелось. Я очень боюсь, что в один прекрасный момент ты найдешь себе другую женщину.
- Мне кажется, что ты просто перечитала женских журналов, дорогая! Не всегда написанное в них совпадает с действительностью. Кстати, на том же основании, я могу переживать и за тебя. Ты просто великолепно выглядишь. Хотя, если после таких твоих переживаний меня будет ждать дома такой вечер – согласен, могу даже изредка подкидывать тебе основания для сомнений!
Ее хохот залил все пространство. Она была очень красива, белоснежные зубы, светлые волосы, недавно вымытые и уложенные, декольте платья позволяло даже разглядеть небольшой кусочек края ее бюстгальтера. Я встал и подошел к окну. Взял с подоконника пачку сигарет и вытащил одну.
Прикурив сигарету, я подошел к ней сзади и принялся массировать ее плечи. Она запрокинула голову и посмотрела на меня снизу вверх. Дым струился из моих ноздрей, я сделал несколько глубоких затяжек.
- Просто понимаешь, дорогой, мне очень часто в последнее время кажется, что мы постепенно заходим с тобой в некий тупик…
Я взял сигарету пальцами правой руки и смахнул пепел в пепельницу, затем снова затянулся и посмотрел на нее.
- В чем именно ты видишь тупик, радость моя?
Мои руки опускались все ниже, к ее груди.
- Я хочу быть разной для тебя… Я хочу, чтобы каждый день ты видел во мне совершенно другую женщину и никогда не терял интереса. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Я кивнул. Руки переместились на ее плечи, они были расслаблены, сверху мне были видны ее стройные ноги, платье сбилось вверх, открывая кромку чулок.
- Ты очень разная для меня, дорогая. Особенно сейчас. Я вообще не понимаю, что сегодня с тобой происходит!
Моя жена подняла руки вверх и охватила меня за шею.
- Завтра я буду страстная брюнетка, тебе понравится, у меня есть просто масса идей на эту тему…
Ее пальцы ловко бегали по моему затылку, кожа от головы до пят покрылась мурашками, я чувствовал просто бешеное возбуждение, охватил руками ее груди сквозь платье и бюстгальтер.
- Я не люблю брюнеток, ты знаешь…
Она встала со стула, одернула платье, повернулась ко мне и взяла сигарету. Медленно затянулась с загадочной улыбкой и пустила дым в потолок кухни. Прижалась ко мне и положила голову на мою грудь.
- Только знаешь что, дорогой…
Мои руки переместились на ее ягодицы, пальцами я задрал платье высоко и ощутил тонкую ткань трусиков. Мне казалось, что она вживается в какую-то новую для себя роль. Смысл ее не был до конца мне понятен, но определенно нравился. Интересно, как далеко это может зайти, неужели, придя завтра с работы, я рискую застать дома брюнетку с неким экзотическим именем?
Ее правая рука опустилась мне на бедро, она принялась массировать его, постепенно подбираясь к промежности.
- Я хочу, чтобы и ты менялся для меня…
Мое тело вздрогнуло, не столько от сказанного, сколько от того, куда добралась ее рука. Она расстегнула ремень брюк, оторванная пуговица буквально отлетела на пол, затем раздался звук расстегиваемой молнии, брюки упали на пол.
- Но, дорогая, - мой голос был тихим и дрожащим от возбуждения, - я не могу перекраситься в блондина!
Она приблизила губы к моему уху и прошептала:
- Ты можешь вести себя несколько иначе…
Возбуждение моего тела достигло своего пика, сначала я даже не понял, что именно она имеет в виду. Мои трусы были спущены вниз, и ее пальцы принялись ласкать уже обнаженную плоть. Я стоял в одной рубашке с полураспущенным галстуком и силился придумать, каким образом могу сейчас измениться и вести себя иначе.
Она подняла голову, и я впился в ее губы, размазывая помаду.
-  Дорогой, я очень сильно тебя люблю, - прошептала она сквозь мои поцелуи.
Мы начали медленное продвижение к спальне, я расстегнул молнию на ее платье, нащупал руками застежку бюстгальтера и одним движением рассоединил крючок, она сделала молниеносное движение плечами и разом освободилась от всей одежды. Мои пальцы вцепились в ее набухшие соски, я нежно сжимал их, слушая ее стоны сквозь наш длительный неразрывный поцелуй. Мягкая поверхность кровати приняла нас со всей своей искушенностью. Я отшвырнул в сторону галстук, рубашку, моя жена лежала на спине, выгнувшись как кошка, ее ноги плотно охватывали мои бедра, кроме чулок и трусиков на ее теле не осталось одежды, платье безмятежно лежало в коридоре на полу.
Я осторожно снял с нее черные кружевные трусики, она подалась вперед, и в следующее мгновение мы слились. Она стонала настолько громко и чувственно, что мое состояние было близко к критическому, наслаждение от соприкосновений и быстрых ритмичных движений переполняло мой разум, ослабленный и обнаженный долей выпитого спиртного.
В какой то момент я понял, что ее губы шепчут не просто стоны, но какие-то слова, как бы невзначай целуя ее шею, я силился различить слова.
- Изменись для меня, я хочу, чтобы это был ты, но совсем другой ты…
Я отпрянул от ее лица, сжимая ее грудь, запрокинул голову к потолку. Ее ногти раздирали мне грудь, она стонала и смотрела на меня. В следующее мгновение мне показалось, что выражение ее лица меняется, это странное чувство настигло меня уже второй раз за вечер. Она протянула левую руку и охватила ладонью мое лицо. Я целовал внутреннюю часть ее кисти, правой рукой она сильно сжала мою шею.
В спальне горел светильник, стоящий на прикроватной тумбочке, его света было мне вполне достаточно, чтобы разглядеть, что привычная мне родинка, между ее средним и указательным пальцами, исчезла.
Ее хватка усиливалась, мне показалось, что еще немного, и я просто не смогу дышать, в этот момент ее настиг оргазм, мощный настолько, что вопль, раздавшийся из ее губ, на секунду оглушил меня.
Я занимался любовью с совершенно другим человеком. Иные черты лица, другой тембр голоса, даже тело – форма груди разительно отличалась – теперь это были не аккуратные округлые формы моей жены, а совершенно другие, с торчащими колышущимися сосками.
Все это сыграло свою роль, и в следующую секунду высшая форма наслаждения сотрясла мое тело в диком экстазе. Ее рука, ни на минуту не отпускающая мое горло, ослабла, я упал на нее и замер.
Она гладила меня по голове и шептала на ухо слова любви и ласки. Я не мог шевельнуться, мне было страшно поднять голову и осознать, что это совсем другой человек. Я целовал ее в шею, не в силах подняться с ее тела.
- Это было просто божественно,  - раздался ее голос.
Я вздрогнул. Затем медленно сполз на кровать, моя левая рука продолжала оставаться на ее груди. Я тяжело дышал, все свои силы я отдал сейчас этой женщине. Кем бы она ни была. Это было превосходно, ни разу в жизни мне не доводилось испытывать ничего подобного, и весь секрет мне еще только предстояло разгадать. Сейчас же меня хватало лишь на то, чтобы лежать рядом с ней в полной растерянности, человеку, только спустившемуся с небес на грешную землю и боящемуся открыть глаза, дабы не разочароваться в увиденном.
Она соскользнула с кровати. Дверь в ванную комнату открылась, и послышался звук включенного душа. Ее не было около десяти минут, и все это время я пролежал в каком-то ступоре, разглядывая бесформенный рисунок на обоях.
Я перевернулся на бок, взору моему была открыта распахнутая дверь в спальню, и когда я услышал приближающиеся шаги, мои глаза сами собой прикрылись, так, что я мог видеть только очертания вошедшей в комнату фигуры. Она присела на краешек кровати и погладила меня за ногу. Я встал и, не говоря ни слова, отправился в ванную.
Что делать дальше? Эта мысль буровила мой мозг, пока я включал свет и принимал душ. В конце концов, я пришел к выводу, что все дело в непонятной мне марке выпитого вина, что все это пройдет, как только я выйду из ванной комнаты. Я закрыл воду и потянулся за полотенцем. Насухо вытерев свое тело, я обвязал влажное полотенце вокруг бедер, влез в тапочки и взглянул в зеркало.
В следующий момент меня будто поразила молния. С запотевшей слегка блестящей поверхности, на меня смотрело совершенно чужое лицо. Я прикоснулся к щеке – человек в зеркале повторил в точности мое движение.
Мы изменились оба. Не знаю теперь, к какому выходу из тупика все это может привести впоследствии, но почему-то уверен, что весь этот путь не может быть бесконечным. В финале нас обоих ждет очередной тупик…