2

 Прошлая зима была теплей. Только плюс и слабый минус. В этом году все сложнее: -10, -15, ночью до -20. Вдобавок кризис. Если раньше еще и кормили, старались подавать по-божески, то сейчас настали темные времена. Каждый старается сберечь лишнюю копейку, рубль. Кормят и того хуже. Волонтеры раздают на вокзалах в пластике гречку, порции стали меньше. Масло, кажется, в ней совсем нет. Оно и понятно - цены не позволяют. С начала зимы съели всех кошек, что удалось приманить. Первая партия была самая доверчивая сами шли в руки, далее, завидев пропажу родни, хвостатые будто с цепи сорвались: шипят, убегают. Перешли на собак, но этих больше жалко: скулят жалобно, к тому же, кусаются больней. Уже пробовал человечину. Съели старуху. Мясо жесткое, вонючее. Привкус мочи во рту вместо привкуса жареного мяса. Видимо почки были больные. Но кто ж ее спрашивал, когда затевали  ужин. Хлобысь по затылку и в котел. То ли от удара, то ли от испуга, впрочем, испугаться она не успела, так все быстро произошло, но у старой все колготки были в дерьме. Секрет приготовления блюд из старого мяса состоит в большем количестве добавляемых специй и уксуса. Ел ногу. Отрубил прямо на месте, где и завалил. Обвалял в сугробе, чтоб смыть испуг, перекинул за спину и в подвал. Срезал куски с костей и складывал в таз. Не жадничал, брал только то, что хорошо срезалось. Остатки отдал собакам. Надо прикормить животных, не все же время старухами питаться. Далее, начинается искусство. Кусочки зачищал от кожи, перекладывал в тазу с луком, заливал уксусом и солью, как и говорил ранее, специй лучше не жалеть. Ночь оставил все томится под гнетом на трубах – в тепле лучше маринуется. Спать лег голодным. Всю ночь урчал живот от пустоты, но мне не привыкать. Лежал, заложив руки за голову, мечтательно представлял, как буду снимать с углей зажаренные с шипящей румяной корочкой кусочки. С утра, умылся снегом, бегом  к Михалычу на Игольный смаковать.