С С С Рэкономика. Романтики или циники?

(продолжение статьи СССРэкономика)

Если предшествовавший НЭПу экономический период не был ни капиталистическим, ни социалистическим, а был просто периодом элементарного выживания, то чем явился НЭП?

К его объявлению новая власть достаточно укрепилась, закончилась страшная гражданская война, внутренние открытые враги были побеждены, угроза интервенции сошла на нет, установилась какая-то система производства и распределения минимально обеспечивающая жизнедеятельность государства и общества. Настало время дать людям какую-то экономическую свободу, наполнить рынок товарами, перейти от "пайки" обеспечивающей выживание к потребительскому изобилию. Пришло время НЭПа!

То есть НЭП --это оказывается вполне естественный этап экономического развития нового государства! И ничего более! Нет никакого отступления от экономической доктрины социального общества, потому что не существует самой этой доктрины, да она никому и не нужна! Власть захвачена и можно жить так как живется, по капиталистически так по капиталистически --нет проблем (а НЭП, конечно, вполне капиталистический уклад хозяйствования)! Водворение НЭПа лишний раз показывает что верхушке большевиков во главе с Лениным абсолютно чуждо следование каким бы то ни было отвлеченным доктринам. Этих в высшей степени реалистичных людей волнует только решение конкретных текущих проблем, в то же время они самым серьезным образом относятся к проблеме перспективного планирования.

Но почему же тогда НЭП закончился? Господин Андреев полагает что "дальнейшее развитие рыночных отношений вело бы к обострению противоречий и краху нового строя". Почему же? Мы знаем примеры успешного совмещения авторитарной власти и рыночной экономики: франкистская Испания, Чили Пиночета, гитлеровская Германия и бездна других. Конечно, Россия это не Чили и не Испания --это нечто намного более сложное, тут совсем другие обстоятельства и соответственно действие одних и тех же законов, ввод одних и тех же исходных данных приводят к совершенно отличающимся результатам. Но в принципе и у нас ничто не мешало сосуществованию авторитаризма и рынка. Мнение Андреева, довольно распространенное, надо заметить, основано на представлении что наряду с НЭПом существовала какая-то социалистическая экономика вступавшая в противоречие с НЭПом. Но как мы увидели выше никакой социалистической экономики еще не было, а верхушку большевиков с идеологической точки зрения вполне устраивала рыночная экономика, то есть НЭП. Так почему же он был свернут?

Можно предположить что произошло это под давлением мощной социальной силы представляющей из себя "армию" рядовых революционеров и, в еще большем количестве, просто людей за многие годы террора и войн привыкших решать все проблемы с помощю насилия, не умеющих ничего другого, и что особенно важно привыкших освещать это свое насилие идеей построения некоего справедливого общества основанного на равенстве и т.д и т.п.
Если большевистская верхушка быв до революции никем в социальном плане, с победой получила все, в том числе возможность управлять великим государством, то революционные низы не только ничего не получили, но часто вообще оказались не у дел. Когда к главному штатному рэкетиру большевиков, Красину кажется, занявшему после революции пост главы Нацбанка России пришел рядовой рэкетир, так сказать "боец", и попросил у него по старой дружбе место в банке, тот ответил ему что в Нацбанке есть только одно место где не нужно знать что такое дебит и кредит, но это место управляющего уже занято им самим.

И вот эта многомиллионная армия недовольных, готовых к действию людей вынуждена была смотреть как люди не имеющие никаких заслуг перед новой властью, люди все достоинство которых сводится только к тому что они могут и хотят хорошо работать и зарабатывать, неутомимо сеять и жать, успешно торговать, удачно организовывать предприятия оказались "совершенно незаслуженно" взнесенными на вершину успеха, в то время как они сами вынуждены прозябать на обочине жизни.

Разумеется нашлись лидеры не удержавшиеся от искушения оседлать эту мощную, безусловно победоносную силу и участь НЭПа была решена.

Но и этот сценарий не представляется мне совершенно неизбежным. Если рыночная экономика НЭПа была такой великой государственной ценностью то высшее руководство нашло бы возможность отстоять его от нападок любой, самой мощной социальной силы, например, развязав террор против этой силы ее же собственными руками.

Истина, надо полагать, заключается в том что за годы существования НЭПа он со всей очевидностью продемонстрировал что несмотря на определенные успехи, рыночная экономика НЭПа и связанная с ним социальная политика не способны радикально решить глобальные экономические и социальные проблемы стоящие перед новым обществом и государством, такие как электрификация и индустриализация, техническая модернизация, перевооружение армии, борьба с беспризорностью, преступностью, другими антисоциальными явлениями. Исходя из этого, отказ от НЭПа был глубоко осознанным выбором высших эшелонов государственной власти, прекрасно, я убежден, разбиравшихся в вопросах экономики, прекрасно понимавших плюсы и минусы рынка в России, трезво оценивавших возможности командной системы управления экономикой. И наличие многомилионной армии недовольных НЭПом, готовых к насилию людей было только дополнительным фактором облегчавшим сворачивание рыночной экономики и утверждение экономики командной.

Как мы видим, проблема становления, а, главным образом, ликвидации НЭПа крайне сложна, многовариантна и требует самого тщательного, самого всестороннего изучения. Поэтому возьму на себя смелость утверждать что НЭП, являясь отправной точкой в возникновении и становлении того что теперь мы называет "социалистической экономикой", "командной экономикой", в более широком смысле "социализмом", является ключом к пониманию всего периода "социалистической экономики" и неразрывно связанной с нею "социальной политикой" Советского периода Российского государства.

Итак, выбор был сделан. Чем характеризовалась экономическая и социальная эпоха, пришедшая на смену НЭПу и почему НЭП не мог с нею ужиться?

Во-первых, государство бралось решать все вопросы производства и распределения исключив из этого процесса любую стихийность и любою частную инициативу.

Во-вторых, государство стало применять насилие, причем в грандиозных масштабах, для решения экономических и социальных проблем, для направления энергии общества и отдельного человека в избранном государством направлении.

И вот это второе обстоятельство означало ликвидацию НЭПа в следствии того что частная инициатива, рынок невозможны без свободы выбора, без свободы личности. Тотальное экономическое насилие в обществе, автоматически означает ограничение свобод, в том числе свободы частной экономической инициативы. Нельзя одновременно насильно сгонять крестьян в колхозы и предоставлять им возможность быть единоличными хозяевами. Конечно, можно было бы создать в командной экономике резервации рыночных отношений. Однако, рынок втиснутый в такие узкие рамки, с одной стороны был бы малоэффективен, с другой же создавал бы слишком много проблем, например, ввиду бегства людей в эти резервации от насилия командной экономики. Как видим вопрос ликвидации НЭПа в пользу командной экономики так же не был решением идеологическим, доктринерским, а исключительно техническим.

Но может быть теперь, с отменой НЭПа наступила новая эра социалистической экономики созданной по каким-то заветам основоположников коммунизма --Маркса, Энгельса, Ленина? Созданной как какой-то новейший проект, как что-то никогда не имевшее ничего подобного в мировой и российской экономике предшествующего развития.

Вспомним, какие же главные черты мы обнаружили в основании "новой" эпохи --тотальный контроль государства за производством и распределением, и тотальное же экономическое принуждение. Нешто это что-то принципиально новое в российской истории? Приглядитесь внимательней.

Ведь это ничто иное как наше родное, российское крепостное право, ведь это ничто иное как экономический уклад нашего родного российского самодержавия! Конечно, сильно модифицированное, доведенное до абсолюта, идеологически по-новому оформленное, направленное на достижение современных целей, но тем не менее в основе своей то же самое крепостное право, то же самое самодержавие.

Кто в 19 веке мыл золото американского Клондайка? Частные старатели. А кто в то же самое время искал золото Забайкалья? Государственные геологические партии! Кто был владельцем золотых приисков и металлургических заводов? Казна государства! Кто работал на этих приисках и на этих заводах? Да такие же самые каторжники, какие в советское время строили Беломорканал! Российское государство всегда играло огромную роль в экономической жизни общества и принуждение было не последним средством в его руках. Большевики только развили этот традиционный российский экономический уклад, довели его до абсолюта.

Что касается крепостного права как проявления принуждения в процессе производства и распределения, как фактора ограничивающего развитие свободных рыночных отношений, ограничивающего свободную инициативу личности, то тут и доказывать собственно нечего, все достаточно очевидно. Помещичье хозяйство с его оброком и барщиной, с прикреплением крестьянина к земле, один в один то же самое что и советский колхоз с его трудоднями, особенно того периода когда крестьяне были ограничены в праве перемещения так как не имели паспортов. Вся и разница что помещику не указывали сверху что ему сеять, а что жать. Но даже и помещик не был свободным человеком, так как будучи дворянином считался состоящим на государственной службе!

За последние 400 лет только лет 80 российское общество прожило в условиях относительной свободы рыночных отношений. Лет двадцать в нынешнее постперестроечное время, несколько лет НЭПа, и 56 последних лет самодержавия с 1861 по 1917 годы.

Последнее двадцатилетие пока что трудно как-то оценивать, хотя дикокапиталистическое начало его было безобразно. Будем считать его болезнью роста. Что будет дальше --время покажет.

НЭП трудно оценивать --он был слишком скоротечен, скорее полезен. Вреда же принести не успел, ибо был своевременно свернут. А вот 56 последних лет самодержавия и свободы рынка позволяют высказать какую-то оценку.

С самой отмены крепостного права над страной повисло ожидание грядущей катастрофы. Развитие революционного движения, тотальный ("частный") террор против государства и общества, разложение государственной машины и общественной морали, бездарное участие в бессмысленных войнах и как венец всего этого грандиозная катастрофа 1917 года!
Так какой же период последних 4 веков российской экономики, какой экономический уклад мы можем с большим основанием назвать "неудачным экспериментом" и "блужданием в лабиринте без выхода"?

Но вернемся к экономике Советской эпохи. Избрав командно-административную экономическую систему Советское государство без особых потребительских излишеств, без блеска экономических показателей, ценой беспримерного насилия, тем не менее решило грандиозные, фундаментальные экономические проблемы стоявшие перед обществом, обеспечив тем самым достижение такого могущества Российского государства какого оно не знало за всю историю своего существования. Но пик экономического развития, скорее даже экономической адекватности требованиям эпохи был однажды пройден и экономика стала со все большей стремительностью терять свою эффективность, свою способность удовлетворять потребностям общества. Тут следует объяснить что мы будем понимать под "экономической адекватностью".
Когда большевики пришли к власти они отлично понимали какие именно экономические факторы  позволят им добиться экономического могущества. Именно поэтому они массированно закупали за рубежом паровозы и оборудование, строили металлургические заводы и осуществляли электрификацию, развивали станкостроение, самолетостроение, кораблестроение. Они знали что есть главное в экономике современного им мира. Пусть это были не лучшие заводы, не лучшие станки, не лучшие паровозы, но все это соответствовало потребностям времени на некотором пусть даже среднем уровне. Но прошли десятилетия и оказалось что представления первых большевиков устарели, а на смену им не пришли новые, современные представления о том что является главным в современной экономике, что требует массированного внедрения в экономическую жизнь общества для его соответствия требованиям времени. Паровозы, самолеты, станки, заводы стали превращаться во вторичный фактор экономики, они переставали исполнять свои функции если не были оснащены тем что вышло на острие современной экономической жизни: блоками числового программного управления, современной авионикой, современными принципами управления, новыми наукоемкими технологиями и т.п.

Может показаться что именно то же самое утверждает в своей статье господин Андреев, доказывая что командно-административная система управления в отсутствии свободного рынка не смогла обеспечить своевременную модернизацию экономики. Но дело в том что сама по себе командно-административная система тут совершенно не причем. Инертность, цикличность развития от кризиса к кризису --это вообще свойство российской экономической жизни вне зависимости от рыночного или командного уклада экономики.

Это в Америке частный бизнес в очередь становится чтобы иметь право поучавствовать в каком-нибудь перспективном экономическом проекте и чем масштабней этот проект тем длиннее очередь. Это американский частник шарит по всему миру в поиске новых перспективных идей. Но кто решил что точно так же ведет себя отечественный частный бизнес? Мы уже двадцать лет живем в условиях свободного рынка и имеем право высказать некоторые суждения о его российских особенностях.

Мы видим что у нас кроме "свечных заводиков" есть достаточное количество мощных частных компаний способных решать масштабные инновационные задачи. Чем же занимаются их хозяева? Качают нефть, рубят и продают за границу лес, торгуют металлами, выпускают аспирин, то есть занимаются тем чем и без них успешно занимались десятилетиями.

Сегодня актуальным требованием экономической жизни является развитие и широкое применение нанотехнологий. И что --мы видим как частные корпорации отталкивая друг друга локтями дерутся за право принять участие в этом перспективном деле? Нисколько! И снова Российское государство, как в свое время Российское самодержавие, как позже Советское государство берет процесс модернизации в свои руки, создавая госкорпорацию по нанотехнологиям. Пройдет время, решатся организационные вопросы, прорастут связи в традиционную экономику, пойдет массовая потребительская нанопродукция, появится прибыль. Вообще дело станет понятным и привычным как торговля кругляком. И вот тогда "икона" нашей демократической общественности --частный предприниматель снизойдет до выкупки у государства прибыльного и еще пока современного бизнеса. Хочется надеяться что этот бизнес не будет попросту сворован у государства --как-то водятся у наших олигархов такие замашки.

Кого не убеждает история с нанотехнологиями может вспомнить про "Суперджет". Кто занимается проталкиванием в жизнь этого перспективного самолета? Государство.
Коль зашла речь об авиации то нелишне напомнить что именно государство занялось объединением в несколько мощных жизнеспособных корпораций десятков авиазаводов разрозненной толпой идущих в никуда, и неспособных самостоятельно предпринять кардинальные, организационные меры для собственного выживания. И это несмотря на то что у многих из них есть какие-то перспективные разработки.

Можно было бы еще вспомнить и "Гланас" и современные медицинские препараты и многое-многое другое.

Так что, вопреки расхожему мнению, именно государство, а не рынок обеспечивает в России массовые инновации в экономике. И хотя в какие-то периоды своей истории оно не справляется с этой задачей, нет никаких оснований полагать что частный российский бизнес способен хоть в малой степени взять на себя эту функцию российского государства.

Завершая разговор о Советском периоде Российской экономики хочется еще раз сказать что это не было эпохой великого, но неудачного эксперимента в экономике и это не было худшим периодом российской экономики.

Жестоко и осознанно через 70 лет советской власти была проведена вполне определенная,  крайне последовательная и рациональная, часто бесчеловечная, но, по-своему, разумная и эффективная социальная и экономическая политика.