Кара-Мурза против Карла Маркса

О книге Сергея Кара-Мурзы «Маркс против русской революции»

Русская революция совершалась не по Марксу.
Русская народная революция нарушила главные марксистские догмы.
Русская народная революция противоречила русофобским идеям Маркса о «реакционности славян» и особенно русских.
Такие выводы делает в своей работе известный политолог, автор фундаментальных исследований «Манипуляция сознанием» и «Советская цивилизация»  Сергей Кара-Мурза. Несмотря на то, что данные выводы не являются новыми для тех, кто знаком с воззрениями Кара-Мурзы и является постоянным читателем его сочинений, большинство коммунистов, воспринимающих учение Маркса и Энгельса как священное писание, враждебно относится к самой попытке пересмотра основных марксистских догматов и не желает признавать очевидного. Если голос разума ортодоксальных марксистов все же позволит поколебать устоявшиеся представления о роли марксизма в истории русской революции, то отсылаю этих товарищей к работе Кара-Мурзы.
Считаю, что уклонение от дискуссии по данному вопросу наносит вред и компартии, и всей российской лево-патриотической оппозиции. Как пишет во введении сам автор, «всякая попытка подвергнуть какую-то часть учения Маркса и Энгельса рациональному анализу воспринимается как оскорбление святыни и отторгается с религиозным чувством». Между тем, уверен, что в самой Коммунистической партии Российской Федерации существует слой людей, которые понимают остроту данной проблемы и необходимость выработки новой левой идеологии. Однако и они предпочитают отмалчиваться, боясь задеть чувства ортодоксальных марксистов, каких в компартии немало. Устранение коммунистов, да и всех тех, кто отождествляет себя с левыми силами, от беспристрастного анализа марксистского учения и рассмотрения некоторых весьма спорных взглядов Маркса и Энгельса дают лишний козырь антикоммунистам и антисоветчикам в борьбе против левого движения в России. Достаточно вспомнить недавнюю дискуссии в программе «Имя Россия», где Рогозин, не став анализировать роль Ленина в истории, забросал присутствовавших русофобскими цитатами из Маркса и Энгельса и не получил должного возражения. А митрополит (ныне патриарх) Кирилл, в своем выступлении высоко оценив роль КПРФ на современном этапе, резонно заявил, что ленинские взгляды начала века в оценке государства, морали, приоритетах международных отношений и т.д.  в корне противоречат современной программе компартии. И опять ответа ни в эфире, ни после него в каких-либо публикациях. Это свидетельствует о неготовности коммунистов к участию в широкой дискуссии по проблемным вопросам современной действительности, что обрекает их на поражение в интеллектуальной борьбе.
Нет смысла пересказывать содержание книги. Однако следует понять, что же дает книга Кара-Мурзы, с какой целью она написана? Зачем сегодня ворошить прошлое и копаться в трудах Маркса и Энгельса, разоблачая их ошибочные утверждения?
Подвергая критике ряд положений марксизма, Кара-Мурза отнюдь не отрицает того благотворного влияния, которое оказало это учение  на общественные процессы в России. Оно, по мнению автора, выражается прежде всего в «антропологическом оптимизме», т.е. «уверенности в том, что лучшее и справедливое будущее человечества возможно, и для его достижения имеются эффективные средства». Марксизм, помимо этого, стал «первой мировоззренческой системой, в которой на современном уровне ставились основные проблемы бытия, свободы и необходимости». Парадоксальным образом русские революционные марксисты, несмотря на универсальность учения Маркса и Энгельса, придали капитализму специфические черты системы, порожденной Западом.
Однако задача книги Кара-Мурзы состоит в том, чтобы обратить внимание мыслящего читателя на те стороны марксистского учения, которые идут вразрез с мироощущением русского народа и реальной практикой мирового общественного развития.
Речь идет прежде всего о русофобии, являющееся органической частью сознания западного человека. И как ни прискорбно это сознавать,  Маркс и Энгельс в этом смысле не являются исключениями из правил. Так, в своих сочинениях (автор дает огромное количество ссылок на сочинения Маркса и Энгельса в примечаниях, что позволяет недоверчивому читателю убедиться в их подлинности) они разделяют все народы на «прогрессивные» и «реакционные», относя к числу последних славян и особенно русских. Более того, Кара-Мурза убедительно показывает, что Маркс и Энгельс, рассматривая  ту или иную проблему (особенно это проявилось при оценке революции 1848 г.), мыслили категориями не классовыми, а национальными. В частности, они не только проклинают Россию, чьи войска приняли участие в подавлении революции в Венгрии, но и отказывают в праве славянских народов, населявших Австрийскую империю, на свою собственную национально-освободительную борьбу в рамках этой революции. Маркс и Энгельс считают такую борьбу реакционной. Из этого вытекает следующий тезис основоположников учения: раз есть «реакционные народы», значит и революции этих народов будут «реакционными». И русская революция, которую они считают преждевременной и опасной для стран Запада, будет как раз таковой.
Вслед за этим Кара-Мурза отмечает узость модели теории революции, предложенной Марксом. В общем виде она выглядит следующим образом. Капитализм, развитию которого, как более прогрессивной по сравнению с феодализмом общественно-экономической формации, следует не препятствовать, а содействовать, сам должен исчерпать свои возможности для развития производительных сил. Так как базис капиталистической формации будет все более ограничивать простор для развития производительных сил, капитализм должен уступить место более прогрессивной формации, в которой частная собственность будет заменена общественной. Поступательное развитее капитализма перестанет быть прогрессивным явлением только тогда, когда и капиталистический рынок, и пролетариат станут всемирными явлениями. Могильщиком буржуазии станет пролетариат. А социальной причиной этого станет эксплуатация рабочих посредством изъятия капиталистом прибавочной стоимости.
Ни одна революция в мире не произошла по сценарию Маркса! И в России, и в Китае, и во Вьетнаме, и на Кубе революции имели крестьянский характер. Произошли они в тех странах, где капитализма либо не было вовсе, либо он только-только зарождался. Знаменитые «бархатные», как и недавние «оранжевые» революции были порождены скорее национальными и идеологическими причинами, а движущей силой являлся вовсе не пролетариат. Весь XX век изобиловал национально-освободительными революциями, происходящими в странах «третьего мира». Часто они были окрашены в религиозные цвета, как например, исламская революция в Иране. Даже демократическая революция 1991 года в России, которую коммунисты, воспринимающие данное понятие исключительно в положительном смысле, называют «контрреволюцией», в результате которой  произошла смена более прогрессивного общественного строя на менее прогрессивный, никак не была порождена классовыми противоречиями. Сегодня, в период кризиса капитализма, часто говорят о верности марксистских положений, о мировом левом повороте и т.д. Но приведет ли это к революции по Марксу – это еще большой вопрос. Скорее, левый поворот может привести  к более социально ориентированной политике западных правительств, а не к революции. Если же говорить о революции в глобальном масштабе, то она может принять характер борьбы бедного Юга против богатого Севера. Новому мировому порядку более всего сопротивляются неразвитые в капиталистическом отношении страны: Латинская Америка, Ближний Восток. Какой уж здесь Маркс?!
Теория революции Маркса и фактическое отрицание ее Лениным привела в 1917 г. к жестокому конфликту большевиков с меньшевиками и эсерами, первые их которых и являлись ортодоксальными марксистами и не восприняли идею о возможности миновать стадию капиталистической формации и перейти к социализму путем революции. Именно этим конфликтом объясняется то, что в гражданской войне меньшевики и эсеры воевали против советской власти. И ожесточенный характер этой братоубийственной войны объясняется тем, что в ней столкнулись разные силы революции. Февраль воевал против свергнувшего его Октября. А на стороне Февраля как раз и выступили марксисты эсеровско-меньшевистской закваски.
Именно этот конфликт в самой большевистской партии между почвенниками-сталинистами и, скажем так, пролетарскими глобалистами - сторонниками «чистого» марксизма - стал одной из причин партийной чистки конца 30-х годов. А идеологам сталинской модели развития приходилось подводить задачи национального развития страны под марксистские догмы. Ту же позицию ранее приходилось занимать Ленину, обвинявшему как Плеханова, так и Мартова, являвшимися догматическими марксистами, в отступлении от марксизма! И делать это приходилось потому, что марксизм в конце XIX - начале XX века стал глобальным явлением общественной революционной мысли, и не быть марксистом в то время означало поставить себя вне революционного движения в мире, на что ни Ленин, ни впоследствии Сталин пойти не могли.
Сталин выбрал модель развития общества, которую уже тогда в эмигрантских кругах называли национал-большевизмом, химера мировой революции после уничтожения внутрипартийной оппозиции и особенно после войны перестала волновать умы общественности. Напротив, идея построения социализма в отдельно взятой стране восторжествовала и ее верность была доказана практическими достижениями, такими, как превращение России из аграрной страны в индустриальную сверхдержаву и победа в Великой войне.
Но после смерти Сталина, уже в 50-е годы, появляется череда философов (Мамардашвилли, Зиновьев, Грушин, Щедровицкий, Левада), которые ставят цель – вернуться к подлинному марксизму. В основе взглядов этих мыслителей – крайний евроцентризм (парадигма, утверждающая, что все прогрессивное в истории человечества создала европейская цивилизация), доказательства «неправильности» советского жизнеустройства и отрицание «грубого уравнительного коммунизма». «Начиная с 60-х годов XX века… нарос слой таких образованных марксистов», которые «посчитали советский строй неприемлемым искажением и профанацией марксизма и стали готовить свой антисоветский проект». А в середине 80-х  они нашли поддержку в партийной и государственной элите. Не стоит забывать, что начавшаяся тогда перестройка также происходила под знаменем марксизма и возращения к ленинским идеалам, совсем, как хрущевская «оттепель». В конечном счете это привело к геополитической катастрофе и реставрации капитализма в России. Можно сказать, что уникальный советский проект был принесен в жертву ортодоксальному марксизму.
Взгляды Маркса и Энгельса позапрошлого века, их резкие высказывания не следует ставить им в вину и всячески дискредитировать. Им, как и всем философам, были свойственны заблуждения. А утверждения великих основоположников не раз были опровергнуты самой историей. Но таково развитие всей общественной мысли. Абсолютной истины не бывает, она опровергается будущими открытиями и объективным ходом истории и становится после этого истиной относительной. Вопрос в том, следует ли сегодня слепо следовать устаревшим марксистским догмам и доказывать абсолютную верность этого учения? Не лучше ли, как советует Сергей Кара-Мурза, рассматривая марксизм рационально, как научный метод с ограниченной сферой применения «использовать ценные познавательные средства марксизма и в то же время учитывать без больших эмоций и иррационального отторжения наличие в нем ошибочных и антирусских установок»?