Дорога на Шульган-таш

                Путевые заметки.
                С благодарностью Фариту Фанилевичу Абдуллину, который все мне показал
                и рассказал.

На Шульган-Таш не проедете – предупреждали нас. Зима началась, вон метель какая, за ночь переметёт перевалы, дорогу закроют, не пробьётесь. Есть, правда, другая дорога, через Мелеуз, только тогда реку Белую вброд надо будет переезжать. Вообще-то она там, в верховьях, мелкая на перекате, но сейчас вода поднялась и никакой транспорт не ходит.
Итак, оставалась одна дорога – через Белорецк. И мы решили рискнуть. Но, вопреки мрачным предсказаниям, метель стихла, вышло солнце, да такое, что даже радуга зажглась над близкими уже вершинами Южного Урала. А что касается технической стороны дела – дорожное строительство в Башкортостане идет сейчас, что называется, семимильными шагами. Полотно дороги ровное, знаки, бордюры, ограждения – всё как положено. Это очень важно: по пути видели несколько машин, которые только благодаря защитным металлическим ограждениям не улетели по скользкому снежному накату под откос. А откосы здесь ого-го; не Кавказ, конечно, но тоже мало не покажется.
Дорога… Дорога – она как жизнь. Не успеешь проводить глазами то, что встретилось на пути, а уже разворачивается за поворотом новая панорама, ещё красивее, еще удивительнее прежней. Свежий снег оконтурил, прорисовал все прожилины в скалах, все ветки в лесах, покрывающих склоны – сначала широколиственных (хотя и сбросивших уже свой наряд), потом – темнохвойных, еще дальше – светлохвойных. Больше 8 часов заняла дорога (с менее опытным водителем было бы больше), но ни на минуту не возникло желания отвлечься от созерцания красот горной Башкирии. Самое живописное место, наверное, Инзер. Покрытые лесом склоны гор, поселок на склоне, вновь отстроенный небольшой кемпинг у дороги; внизу тянется ниточка железной дороги да шумит река, Большой Инзер, зеленоватый от рождающегося по закраинам молодого ледка… Чем не Швейцария? а в нескольких километрах от этого места ещё и Ассинские целебные источники, не уступающие по качеству знаменитому Баден-Бадену… Одно отличие от Запада – мечеть на склоне повыше дороги, новенькая, красивая, с чёткими линиями двух минаретов-близнецов.
Чуть подальше Инзера – табличка у поворота: "Экологическая программа "Отходы". Там расположен один из полутора десятков полигонов для размещения отходов, которые построены либо строятся в республике по проектам, отвечающим всем природоохранным требованиям европейского уровня. Интересно, может ли какой-либо другой регион похвастаться подобной программой? Не знаю, пока не слышала…
А мы едем все дальше и дальше. Цель наша – Бурзянский район, прародина башкирского народа. Именно там были открыты в Каповой пещере наскальные рисунки возрастом 14 тысяч лет; именно там совсем недавно были обнаружены остатки древнего поселения двухтысячелетней давности - культурный слой, орудия рыболовства и охоты. Интересно, что обнаружили их непосредственно на территории деревни Иргизлы, и стало ясно, что жизнь людей именно в этой точке пространства, именно в этой деревне ни на минуту не прерывается уже тысячи лет… Но не везде так. Если взглянуть на карту 17-го, 19-го, даже начала 20-го века, увидишь множество деревень по рекам Нугуш, Урюк. Теперь на Урюке нет ни одного поселения. Не только здесь случилось это – отовсюду в середине 20-го века люди потянулись в города, и разрушались, зарастали кустарником да крапивой брошенные деревни и под Архангельском, и под Ельцом, и под Белорецком… Теперь только яма от погреба да полусгнившее тележное колесо укажут путнику, что жили здесь люди, сено косили, детей рожали, радовались жизни. Точно витает ещё человечий дух над этими брошенными деревнями, место для которых с такой любовью выбиралось когда-то, так вплеталось в окружающую природу, что лучшего и придумать нельзя.
А названия! Каждая речка, горный хребет, урочище, скала хранят в своем имени отзвуки той бесхитростной и гармоничной жизни людей в природе. В переводе на русский они звучат так: "Невесту выдавали", "Старик умер", "Козел копытом ударил", "Лошадь провалилась", "Медведь в петлю попал"…
А вот другая особенность местной топонимики просто уникальна. В те поры, когда государство российское начало собирать с башкир налоги, они (как и все россияне во все времена) нашли собственный простой и гениальный способ ухода от налогов. Все населенные пункты имели двойные названия. Долго искали бы начальнички по горам да по долам деревню Старосубхангулово, может, несколько раз при этом через Бурзян прошли бы, не догадываясь, что это оно и есть. Так и сегодня. На официальной карте – Гадельгареево, а на самом деле, в народе – Шульган. Верхнее Нугушево – Юмаши, Кызлар-Бирган – Бургаз, и так далее.
Бурзянский район – чисто башкирский. Русских здесь всего полтора-два процента. В последние годы везде численность населения сокращается, а в этом небогатом районе рождаемость остается самой высокой по республике. "Моя мама говорила – сообщает молодая беременная башкирка, - не надо много детей заводить. И правда, ни к чему это. Вот рожу четвёртого – и хватит".
Но не только за счет рождаемости растёт население района. Сюда приезжают беженцы, в основном из Казахстана, и всем находится жильё и работа. Может, не самая престижная и выгодная, ну да уж какая есть… Так что теперь вместо 14 тысяч жителей здесь уже 16 тысяч.
Ну конечно, конечно же это очень мало! Но в этом есть и свои плюсы. Здесь все всех знают, и никто не запирает дверей. От кого запирать, если воровства никогда не бывало? Да что там двери! Здесь и скотину-то никто не пасёт. Ходят коровки и лошадки сами, где хотят, травку щиплют, к вечеру сами домой приходят. Снег выпал? - не беда, ещё верхушки травы торчат над ним, вполне можно пропитаться. Конечно, случается, что зайдет корова в лес и задерёт её там медведь; но ведь издержки есть в любом деле. И вот бродят коровки вольно по деревенским улицам, собираясь по две, по три, так же, как в Центральной России куры или собаки. Вот на дорогу вышли – скользко, разъезжаются ноги, как у коровы на льду; пошли за деревню пощипать чего-нибудь, к речке спустились воды попить. Чистенькие, крутобокие – сразу видно, еды им хватает. Не думайте, что хозяева у них нерадивые. Везде, по всей округе расставлены стожки характерной формы, в виде шлема, из верхушки ещё слега торчит для полного сходства. Ставят стожки чаще парами, а вокруг - простенькую изгородь, чтобы вольные коровки (а может, и лесные жители) зимних запасов не съели. Вокруг кладбищ тоже обязательно общая ограда, чтоб не зашла скотина на святое место.
Коней много. Для башкир ведь испокон веков лошадь - основа жизни, и еда, и питьё, и транспорт, и обувь с одеждой, и что хотите. Вот вышел на дорогу табунок рыжих да гнедых коней - сытые все, гладкие; лижут соль, которой посыпана дорога от гололёда. Вот так-то: в Москве соль эта – беда, а здесь для коней лакомство. Но большинство лошадей при деле: то и дело встречаются на дороге сани "на конной тяге", а иногда и не сани даже, а лёгкие плетёные кошевы, и правит седок лошадью стоя, а та бежит по зимней дороге легко, быстро – красота, да и только!
А часто и пешком, без всякого транспорта идут люди по дороге далеко-далеко от ближайшей деревни, попутку остановить не интересуются. "Им 10-15 километров пройти – самое привычное дело, - поясняют мои провожатые, - это в городе народ по полчаса стоит, чтобы одну остановку на автобусе проехать…".
Деревни по берегам речек тоже немного непривычные. Дома стоят кучно, ровно, не раскидывается деревня привольно да бестолково с холма на холм, как, к примеру, у нас на Дону. Дома словно бы все новые: деревянные, некрашеные, а серого, чёрного цвета не видно. И огороды пустые, ни кустов, ни плодовых деревьев не посажено. Может, не успели ещё обжиться? Нет, не в том дело. Дома такие потому, что не темнеют от времени сосновые бревна, а краснеют, будто марганцовкой прокрашены. А яблонь никто не сажает: расти не будут, климат не тот. Как это не будут расти, – возражаю я, в Сургуте растут, в Мурманске растут, а тут не растут? - не может этого быть. Ну, может, и росли бы, отвечают мне, да на что они нужны-то? Ягоды в лесу полно. Земляника, лесная клубника, костяника, да всё что хочешь, и дикие яблоки, кстати, тоже. Зачем сажать в огороде то, что можно в лесу набрать? А вот грибы местное население не собирает. И их тут  по осени – ковры, особенно опят.
Так за разговорами, охами-ахами и проходит дорога. То орлан-белохвост, могучий красавец, вспорхнул с придорожья; то кружит над безлесным склоном пара "зимняков" – мохноногих канюков, прилетающих сюда с севера; то мосток на деревянных сваях-срубах протянулся через речку…  И как не манит вдали заповедник с Каповой пещерой, все же рада я, что такая она долгая – дорога на Шульган-Таш…