Другая

Отрывок из неопубликованного романа.

Глава 1

Природу можно не любить, не замечать, однако игнорировать её сложно. Биологические часы отмеряют отпущенное время, и наступает момент, когда  у одних интерес к мужчинам просыпается, у других пропадает.
Видимо, мои часы были с дефектом. Не могу сказать, что до двадцати лет я не делила людей по половому признаку, однако желания нравиться не было. Поскольку рядом со мной женщин не наблюдалось, я пребывала в дружеских отношениях с сильным полом, и о флирте не думала. После окончания Финансовой Академии голова была забита  отцом, спочаном, новой работой и попугаем Кешей. 
Время шло, и с некоторых пор круг интересов стал расширяться: появилось желание покупать женские журналы, выходить на секс-сайты, рассматривать собственное тело. Дальше – больше. Я мысленно раздевала мужчин-собеседников, принюхивалась к ним, смотрела на их губы.
Последствия не заставили себя ждать: на вечеринке, посвящённой десятилетию спортклуба, я познакомилась с Графом. Он был родственником нашего руководителя и пришёл в клуб по конкретному делу. Не найдя никого в офисе, Граф  переместился в спортзал, где звучала музыка и шли танцы. Взглянув на парня, растерянно озиравшего зал, я поняла: мы будем вместе.
Далее – сплошная проза:  Граф стал моим любовником и с чёткой периодичностью посещал меня по вторникам и пятницам. Почему в эти дни, не спрашивала. С меня было довольно того, что жизнь изменилась и перешла в новое качество. Сказать, что я расцвела, было нельзя: всё те же джинсы, футболки на тощем теле, торчащие в разные стороны волосы. Однако внутри уже проклюнулась нежность, а это стоило многого.
Граф принимал обожание, как должное, и по ночам баловал холодными поцелуями. Поскольку любовного опыта у меня не было, наши отношения я считала нормой, и с интересом изучала не только тело, но и анкетные данные избранника. Оказалось, его имя– Евграф Гусев, и по этой причине он коротко назывался - Граф или Гусь. На мой вопрос: «Как ему эти имена?», Гусев ответил: «Без эмоций».
Впоследствии я поняла: эмоции у Евграфа - в той же плоскости, что и женщины, а над ними парит маниакальный интерес к компьютеру. Подобное открытие не окрыляет, но, что делать: Граф был прирождённым программистом. Из скупых объяснений можно было понять: он работал в компании TUGAV над информационным проектом и предполагал в будущем купить собственную квартиру. Что ж, «флаг в руки и вперёд, дорогой товарищ»!
Период нашей притирки прошёл благополучно, и в очередную пятницу Граф заявился с большой сумкой. В ней был процессор, монитор, масса проводков и пара нательного белья. Посмотрев на «сокровища», я поняла: Граф переселился навсегда.
Как ни странно, то же самое понял Кеша. Высунув голову из клетки, попугай наблюдал за передвижениями квартиранта и, по всей вероятности, сделал неутешительный вывод. Он заметался, затем забился в угол и стал издавать угрожающие звуки.
-  Кеша, скажи: «Привет!»
Я подошла к попугаю и вытянула руку. Кеша скосил жёлтый глаз, однако приглашения не принял.
-  Как хочешь, тебе же - хуже!
Попугай заквохтал, и я поняла: Кеша ревнует.
-  А это ты зря!
-  Зрр-я! – прыгнув на ветку-жёрдочку, заявил Кеша. 
-  Ишь, ты - говорит! – удивился Граф.
Он оторвался от компьютера и с удивлением посмотрел на попугая. До сих пор Кеша при нём не разговаривал.
-  Откуда родом?
-  Из Бразилии.
-  Нормально!
Граф подошёл к клетке и просунул туда палец.
-  Пш-пш! – разволновался попугай.
-  Здорово!
-  Дрр-янь!  Дрр-янь!  – Кеша захлопал крыльями, и Граф сделал шаг назад.
-  А ты, брат, задира!
Похоже, слова попугая задели Графа за живое. Он вернулся к компьютеру и  замолчал. Думаю, именно с того момента началась взаимная неприязнь Кеши и моего любовника.
Впрочем,  мне было всё равно. Мысли занимала серьёзная проблема: в доме поселился мужчина. Мой мужчина!
Постоянное присутствие Графа чувствовалось везде: в заплёванной пастой раковине, поднятой дужке туалета, грязных носках среди комнаты, в вечном хлопанье холодильника. Казалось, Граф метил новую территорию. Впрочем, это не раздражало, даже наоборот. В действиях любовника было нечто новое, можно сказать - экзотическое. Я мыла раковину, стирала носки, готовила бесконечное мясо и с трепетом следила за пальцами, мелькающими над клавиатурой.
Однако меня Граф не замечал. Он часами сидел за компьютером и  издавал разные звуки: бурчал, хмыкал, крякал; его пальцы ни минуты не оставались без дела. Они нажимали на клавиши, яростно ерошили волосы, лезли в нос, чесали самые неподходящие места. Лохматый, с красными воспалёнными глазами, в вечном свитере с оттянутым воротом – Граф походил на учёного-одиночку, решающего важную задачу. В такие моменты единственным раздражителем были позывные телефона. Услышав марш Славянки, Граф вздрагивал и спешно тянулся к мобильнику.
-  Алло! – орал он. –  А то!... Сервлеты не применял…. Что? Без проблем….. А ты попытайся распарсить…..Не получается? Он, паразит, всегда был висельником. Не-а! Попробуй…. Во-во, чистая глюкоза!  Режим Fast CGI mod-perl…. Пимпы пожмакал?  Так и быть, сброшу. Пока!
Подобный разговор вносил в жизнь оживление, и некоторое время Граф пребывал в состоянии возбуждения. Пытаясь приобщиться к таинству профессии, я садилась рядом и, обнимая Графа за тощую  шею, заглядывала в монитор.
-  Слушай, а что такое «пимпы пожмакал»?
-  Набрать на клаве.
-  Какой «клаве»?
-  Клавиатуре, значит!
В интонации голоса Графа слышалось раздражение.
-  Так бы и сказал. 
-  Перл! - запуская руку под свитер, бурчал он. – Давно пора перейти.
Какой «перл», куда перейти? Понять невозможно. Я с нетерпением ждала ночи и при желании Графа получала порцию ласки. Совсем как собака Павлова!
Так мы и жили. Я открывала Гусева, он – новую программу. Спустя три месяца мы вырулили к первому конфликту. Причина была очевидна:  пять дней я сидела на «голодном пайке». Сказать стыдно, попросить тоже, вот и возникло желание прицепиться.
Повод появился в понедельник. Вернувшись с работы, я вошла в комнату и дружелюбно воскликнула:
-  Мальчикам, привет!
Послышалось мычание Графа и странные звуки из клетки. Последнее меня насторожило. Я уже привыкла слышать: «Пр-р-ривет!», а тут…
-  Что с попугаем?
-  М-м-м?
Бросив сумку, я ринулась к клетке. Кеша сидел под веткой и смотрел на сползавшую в поддон лужу.
-  Да, у него же понос!
-  У кого понос?
Не отрываясь от компьютера, Граф почесался и громко засопел.
-  У Кеши!
-  Кеша, Кеша, - пробубнил Граф. – Жрать надо меньше!
Я заглянула в кормушку. Вместо корма – семечки, крупные куски хлеба, печенья. Понятно! У попугая - несварение.
-  Неужели не жалко?
-  Кого?
-  Кешу!
Я  посадила попугая на руку и подошла к Графу.
-  Нечего было орать! – ответил тот.
-  Значит, ты перекормил?
-  У тебя что? Дел других нет? Только со своим Кешей и носишься!
-  Случайно не заметил, в основном я ношусь с тобой!
-  Не заметил, - процедил Граф.
В животе что-то уркнуло, и пружина, сжимавшаяся пять дней, вылетела наружу.
-  Ах, не заметил! Готовлю, стираю, вытираю его плевки, а он не заметил! Видите ли, не до этого!
Я наклонилась к Графу, и мои локти упёрлись в клавиатуру.
-   Может быть, и меня ты не замечаешь?
Монитор замелькал и погас.
-  Драбла! – зловеще прошипел Граф и встал.
Его взгляд  воткнулся в мою переносицу, пальцы сжались во внушительные кулаки.
-  Сможешь ударить женщину? – с вызовом спросила я.
Граф засунул руки в подмышки и криво улыбнулся.
-  И где же здесь женщина, позвольте спросить?
-  Как где?
-  Может быть, ты?
-  Граф, не хами! Пожалуйста!
Я чувствовала, сейчас произойдёт что-то страшное. Это что-то может разрушить не только отношения, но и проехаться по мне лично. И интуиция не подвела! Граф вырос на глазах. Его сутулые плечи распрямились, глаза превратились в щёлки, и шёпот, вырвавшийся из нутра, показался рёвом поезда.
-  Посмотри на себя: на голове – гнездо, ногти обкусаны…!
-  Граф!!!
-  Что? Не нравится?
-  Мы же с тобой….
-  Хочешь сказать: «Спали»?
Граф прищурился и подошёл ближе.
-  Мало кто с кем спит, детка!
Он дёрнул меня за футболку и ухмыльнулся.
-  Ты разглядывала себя в зеркало?
-  Г-г-гад! – заорал Кеша.
-  Кило костей, два соска и клок волос между ног, - не обращая внимания на попугая, продолжал Граф.
-  Сволочь! Какая же сволочь!
-  И хочешь, чтобы это хозяйство называлось женщиной?
Кеша вскрикнул, и моя рука покрылась вонючей жижей. Я отпустила попугая и влепила Графу пощёчину. Не сводя с меня глаз, он утёрся и поднял настольную лампу. В уголках его губ появилась пена, ноздри задрожали, глаза, казалось, утонули под набрякшими веками. Секунда, и лампа опустилась бы на мою голову. Однако не на ту напал! Я встала в стойку и продемонстрировала коронный приём. Граф рухнул и слабо икнул.
-  Хук! – крикнул Кеша.
Бросившись к Графу, я прислушалась. Неровное дыхание, закатившиеся глаза, однако на голове и теле серьёзных повреждений нет.
-  Сам виноват!
Взяв Кешу, я отправилась на кухню и поставила чайник. Некоторое время тишину нарушало бульканье воды, затем послышалось кряхтение,  отборные ругательства, наконец, звук хлопнувшей двери. 
Мы с Кешей остались вдвоём.

Елена Янге, авторский сайт http://eyange.ru/