Золотая магма. 68

Два представителя голландского торгового дома Goldgate Holding B.V. бредут по еле видной тропинке в джунглях. Их бывшие некогда чёрными костюмы совершенно разодрались, и теперь представляют какие-то невобразимые тряпки. Воздух горяч и наполнен влажностью. Мархарет по обыкновению идёт впереди.

– A я Вам ещё раз повторяю, что русские бандиты вооружены нашим же оружием и очень опасны. В компании мне не платят за то, чтобы я бегал по джунглям, вылавливая русских бандитов. Если мы будем их преследовать, нам свернут шею. Поэтому я предлагаю вернуться и заняться поисками … Юргена … или тела,  – спокойно настаивает идущий сзади Херманн Де Фриз.
– О чем это Вы, коллега? Неужели Вы на старости лет стали бояться неожиданностей? – Мархарет не оборачивается.
– Я? Бояться? – Херманн останавливается, рука с грязными ногтями касается груди когда-то бывшей белой рубашки.
– Да, мой друг, – Мархарет останавливается и поворачивается к Херманну. – Зачем Вам тогда понадобились все эти отговорки?
– Какие отговорки? – голландец в недоумении.
– Отговорки с поиском тела, мой друг.
– Это не отговорки..., – начинает Херманн.

Мархарет резко перебивает: – А, нет? А как иначе обьяснить тот факт, что Вы забыли про GPS-чип спутниковой связи, находящийся в браслете наручных часов у каждого члена этой экспедиции?

– Я ничего не забыл, – настаивает Херманн.

Голос девушки повышается: – Надо будет  – его найдут из космоса! … Для написания отчёта ... Или для христианского погребения, – Мархарет поворачивается и продолжает путь по трудноразличимой тропинке. – Даже в желудке у крокодила… – дошёптывает она.
– Но, послушайте, ведь мы же бросили ещё живого пилота...
– По-моему, мы уже закрыли эту тему, – Мархарет рывком поворачивается к Херманну. – Вы пламенно желаете получить негативную оценку ваших действий в отчете?
– Нет, – растерянно шепчет Херманн.
– Правильный ответ! – Мархарет поднимает тонкий палец вверх: – Потому что верьте мне, Вам нечем гордится! Вам абсолютно нечем гордится! И если Вы будете настаивать, то я буду вынуждена указать это при написании отчёта.

Херманн играет желваками на скулах.

– Вы меня слышите? Чтобы между нами не осталось каких-либо недомолвок, я ещё раз повторю специально для Вас: Вам абсолютно нечем гордится!

Херманн опускает голову и молчит.

– Вы не внесли практически никакого положительного вклада в выполнение этой миссии!

Мархарет приближается вплотную к Херманну и медленно выговаривает ему в лицо: –  Запомните и больше никогда такого не повторяйте! Никто его не бросал, он не выдержал жёсткого ритма перемещения, навязанного нам форсмажорными обстоятельствами.
Мархарет резко поворачивается и идёт по тропинке.

– Но...
– Никаких “но”...

Внезапно Мархарет останавливается. Херманн по инерции натыкается на неё. Девушка, не говоря ни слова, левой рукой ищёт руку Херманнна, подносит палец правой руки к губам: – Тс-с-с! Там! Впереди! – громко шепчет, оглядываясь на высокие деревья, и кивком показывает на лежащее впереди человеческое тело.

– Если я не ошибаюсь, это один из русских бандитов, – тихо говорит Херманн.

Они медленно приближаются к телу. Долго смотрят на колючки, облепившие лицо и шею. Мархарет подходит, садится на корточки перед тем, кто при жизни был Лысым, достаёт одну из колючек, щупает пульс на шее. Не вставая с корточек, подносит её к глазам, внимательно рассматривает:
–  Умереть от яда кураре в 20 веке? Ты не считаешь это экзотической смертью, а, Харм? –  говорит она колючке, обращаясь к Херманнну. Голландец не отвечает.
– Хотя, что может сравниться с крокодилами? – на тонких красивых губах появляется еле заметная улыбка. – Мог ли ты об этом мечтать, а Харм, сидя в твоём пыльном оффисе? Мементо мори, Харм, мементо мори..., – философски заканчивает Мархарет. – Одним меньше, а мы можем продолжать наш путь... – с улыбкой на губах она встаёт и поворачивается к Херманнну.

Тот стоит, вытянувшись по струнке, руки плотно прижаты по швам. Широко раскрытые глаза, неморгающий взгляд, направленный куда-то за спину Мархарет.

– Что? Что такое, Харм? – она стремительно поворачивается.

Большая группа индейцев стоит на тропинке, где недавно ещё никого не было. Голые торсы, кожанные передники, бусы из зубов животных. Длинные копья с привязанным к наконечникам пухом птиц. Головы  обвязаны лентами с торчащими из них перьями.

Ужас парализует Мархарет. Моментально пересыхает горло, бешенно колотится сердце. Она пытается что-то сказать: – Подождите, здесь какое-то недоразумение... Мы можем всё объяснить... Мы пришли не с ними...

Как в замедленном кино, индейцы медленно поднимают длинные деревянные трубки и набирают воздух, широко раздувая щёки. Последнее, что она видит – это град отравленных колючек, летящих в них со всех сторон.