Счастье луковое

 

       Лесник дальнего кордона Федор Кузьмич Гвоздев глянул в окно и ахнул. Боже святый! На заснеженной поляне перед домом стоял металлический предмет явно не земного происхождения.

      -Мать! Смотри-ка, вот и к нам гувиноиды прилетели, - хрипнул Кузьмич осевшим голосом.

      -Вроде не пил надысь, а чудится незнамо что, - отозвалась Кузьмичева жена Варвара.

      Однако врожденное любопытство оторвало ее от плиты и подтащило к окну. А из необыкновенного аппарата уже выползали крохотные существа на  многочленистых ножках. Выползали и тут же начинали суетиться вокруг своей космической штуковины.

      -Надо выйтить, контакт устроить, - неуверенно сказал Кузьмич, придя в себя.

      -Посмей только! Я тебе устрою контакт! Им что? Схватят и уволокут на какой-нито Козий Рог. А ты о детях подумал? Обо мне подумал? Пропадем тут среди безлюдного леса без тебя, Феденька! - в последних словах Варвары проступили плаксивые нотки.

      -А, может, у них несчастье какое, помощь нужна, - Кузьмичу стало жалко маленьких козявок, которые пытались что-то сделать с металлической махиной, но тщетны были их усилия. - А вдруг они обидятся: глазели, скажут, на них из окошка, тряслись от страха. Нет бы, выйти, узнать, в чем дело. Затаились, берегли себя. Как хочешь, а я схожу к ним.

      -Ну, уж если погибать, то вместе, - сказала Варвара, и они дружной парой вышли на поляну.

      К ним тотчас подскочил один из инопланетян и начал кривляться. То ли танец у него был такой, то ли изъяснялся на языке жестов, непонятно.

      -Здравствуйте, - в одно слово сказали Кузьмич и Варвара.
 
      -Здрывсть, - пискнул малыш, не прерывая танца.
 
      -Хорошо ли долетели? - спросил Кузьмич, нарушив неловкое молчание. И, ни к селу, ни к городу, продолжил. - У нас тут, вишь, снегу навалило, как не бывало. На Крещенье столько наваливает, да и то не каждый год. А ведь мы ишшо и Николу зимнего не успели встренуть. Оно, конечно, не худо, когда снегу много, для озимых того и надо. А, ну как, весна грянет сильной ростепелью, а потом ударят холода! Чуешь, что тогда будет? Вот то-то и оно! Водой зальет поля сплошь, и закаменеет земля льдом. Считай, пропал урожай. У вас там, на Марсе, поди, не бывает природных стихий. Ученые все предусмотрели: ишь, до каких машин дотумкали. А у нас одна надежа на погоду. Что Бог даст.

       Наверное, он бы еще долго молол всякие глупости, но Варвара больно хватила его локтем в бок. Кузьмич осекся, и в голове у него что-то лопнуло. Будто дятел по звонкой дуплистой сушине долбанул. Он вдруг понял, что нужно сделать. Видно, Варвара поняла это раньше. Не сговариваясь, они весело припустили к дому, а потом вернулись с несколькими ядреными луковицами в руках. Гуманоиды немедленно схватили луковицы, выдавили из них сок и принялись натирать соком свой звездолет. Знать, было в луке что-то, без чего машина не могла работать.

        И, пока шла починка, Кузьмич ясно осознал, что, загадай он сейчас любое желание, хотя бы мысленно, оно непременно исполнится. "Вот, черти! - восхищенно подумал он, - выращивать пустяшный овощ не научились, а вкладывать соображение в чужую башку умеют!"

        Но что же загадать? Неплохо бы новую бензопилу. Та, что ему выдали в виде премии, оказалась вконец изношенной, капризной. Полдня ухлопаешь, пока она подаст признаки затухающей жизни. Нет, пила - это не то. В конце концов, и  старая поработать может, если ей реже пользоваться. Есть же еще и "дружба два": каждому из двоих по ручке - и води ею поперек бревна.

        Лошадь бы молодую, резвую. Мерину Копчику за двадцать перевалило. Что он за работник! До марта хватает сил кое-как дровни за собой тянуть, а дальше - ни-ни. До зеленой травы в лежку лежит, ноги не держат. Да! Лошадь - это хорошо, но куда Копчика девать? Неужто, на колбасу? А ведь сколько с ним дорог перемерено! Сколько дел переделано! Не конь, а, можно сказать, верный товарищ, первый помощник в работе. Как человек, все понимает, только сказать не может. А с молодой неизвестно, как обернется. Попадет норовистая, непослушная - не раз проклянешь себя, что на Копчика обменял. Да и жалко, на колбасу-то!

        А, может, сбрую заказать? Праздничную, с бубенцами, с золотыми накладками, с расписной дугой? Такую, в которую раньше только на святках да на свадьбах  коней убирали? Нет, не годится. Перед кем тут в лесу форсить? К примеру, служат исправно вожжи из пеньковой веревки - и ладно! Хомут, если не до конца супонь затягивать, еще послужит. Чересседельник… А что? Брать в дорогу про запас шпагат - и ничего. Чересседельник порвется, есть, чем заменить.

        Эх! Мотоцикл бы! Да такой, что - зверь, а не машина! Да вот беда: далеко ли на нем уедешь? Вокруг кордона сухо, а чуть подальше в лес без бродней не суйся: где по щиколотку во мху тонешь, а где и вода выше колен.

        -Ты чего там бубнишь, батя? - встряла Варвара. - Заказывай вертолет. Гришутку с Татьянкой в интернат возить не на чем. Что - лошадь?  На каждую поездку два дня уходит. А с вертолетом-то, чик - и там, чик - и здесь.
 
        -Ну, у тебя и котелок, мать! Верно ведь! И как это я сам не допер?

        -Эй, гости дорогие! - закричал он в сторону инопланетян. - Хочу вертолет! И чтоб он сам по себе летал, без всякого там бензина и соляры. Потому что зарплата у меня, сами знаете, небось, не на роскошь  рассчитана.

        Тут гуманоиды, по-видимому, окончив ремонт, полезли внутрь своего корабля. Дверка захлопнулась, корабль беззвучно взмыл в небеса и пропал. А на том месте, где он стоял, остался небольшой аккуратненький вертолетик.

        Кузьмич и Варвара, несмело преодолевая сугроб, подошли к нему, открыли дверку и взобрались на сиденья.
 
        -Ишь, как справно! Будто в таксе! - обрадовалась Варвара.

        "А неплохо бы, взлететь" - подумал Кузьмич. И только он это подумал, как увидел, что окружающий лес стал быстро проваливаться куда-то вниз. Глянул Кузьмич из окошка - а земля-то уж вон она где! Спрыгнуть - шею сломаешь.Варвара тоже испугалась не на шутку.

       -Не надо так высоко! - кричит. - Чем выше, тем падать больней!

       Попробовал Кузьмич вниз вертолетик направить - и тот послушно стал опускаться. Словом, как живая, все понимала машинка, о чем ни попроси. Удобно, словно на ковре-самолете летаешь. Даже еще лучше! На том холодным ветром обдувает, снег ли, дождь ли глаза слепит. И свалиться запросто можно, потому что вокруг ничем не огорожено. А тут, сиди себе барином в тепле и наслаждайся, будто все дела переделал, и заняться нечем.
 
       -Давай-ка, мать, к Гришутке с Татьянкой в интернат слетаем, - предложил Кузьмич. - Посмотрим, как они там. Да и сама соскучилась, поди.

       -Погоди, Федя, забыл, что у меня в печи картошка варится. Да и поросенку пора пойло вынесть. А тебе на работу давно явиться надоть. Начальство, небось, рвет и мечет: куда это лесник запропастился?

       -Ну, что ж, так - дак так, - согласился Кузьмич. - Ишшо успеем показать, что не лыком шиты. Да и пост ныне, может, эти самые гувиноиды веры какой-нито не нашей, может, сначала освятить надо вертолет на всякий случай. Мало ли чего! Свезу-ка я тебя ужотко в Дыряево к отцу Поликарпу. Он тебя уважает, не откажет попрыскать святой водицей на небесную диковину. Ежли и по воле Господней она дарована, все одно, попрыскать не мешает. К тому же и вино у нас в кадушке посмотреть надоть, хорошо ли выбродило.

        -Отца Поликарпа позовем. А вот на счет кадушки умолкни. И слушать не хочу. Давно твой глаз в ее сторону косит. До Рождества терпи и не заикайся.
 
        Покатались они еще немного молча на вертолете, полюбовались видами окрестностей и пошли на посадку, прямо к своему затерянному в лесах кордону.

        И только они успели приземлиться, только из кабины вылезли, глядь, перед ними Змей Горыныч откуда-то взялся. Одна голова у него на начальника смахивает. Такая же ехидная ухмылка на губах гуляет. Другая голова - точь-в-точь новый участковый. Старый шибко боролся с самогоноварением и потому его сняли за пьянство. Новый тоже не дурак  выпить, но в скотском состоянии пока что замечен не был. А средняя голова Змея Горыныча напомнила Кузьмичу плакат, поверх которого оповещалось: "Его разыскивает милиция". Такая же гнусная физиономия, как у главы местной администрации. Все три головы испускали изо рта дым. То ли обкурились до невозможности, то ли внутри у них что-то тлело смрадное.

        -Это что ж такое получается? - вкрадчиво спросила первая голова. - Какие-то там лесники будут на вертолетах порхать, а мне на задрипанной "Ниве" по колдобинам трястись?

        -Нет в законе указа каждому летать, куда вздумается, - строго заметила голова под милицейской фуражкой. - Дай волю - все разлетятся. С кого тогда налоги брать?
 
        -Что с ними базарить! Замочить фраеров в сортире - и дело с концом! - подвела итог центральная голова.

        Не успели Кузьмич с Варварой испугаться, как были сграбастаны хищными лапами и отброшены далеко в сторону. Пока они копошились в сугробе, Змей Горыныч залез в вертолет, хлопнул дверцей и принял сосредоточенное трехликое выражение. Однако вертолет не двигался. Его кабина постепенно наполнялась дымом. Потом дым вырвался наружу, окутал густым облаком волшебную машину. А когда он рассеялся, ничего на этом месте не оказалось. Ровная снежная пелена. Со Змеем Горынычем посередке.

        Видно, там у них, в гуманоидной стране было все устроено по справедливости.