Тонечка

- Раз, два, три, четыре, пять!..
  Тонечка считала ступеньки, взбираясь на детскую горку-дракона. Она забыла, как считать после пяти, постояла немного, шевеля губами, потом вспомнила: 
- Семь, девять, двенадцать, одиннадцать…
Кивая в такт шагам, она  уверенно поднималась выше и выше.
- Всё!
Тонечка осторожно посмотрела вниз.
«У-у-у... если папа увидит - попадет... надо скорее вниз...»
Вцепившись в поручень, она стала спускаться под  медленный отсчет: «Раз, два, три, четыре…»
- Тонечка, ты почему одна?
«Это наша тетя Лида... пять, семь, одиннадцать... всё!» Тонечка спрыгнула с последней ступеньки и улыбнулась соседке:
- Гуляю.
«Какое платье у нее красивое.. . зеленое... и желтое сразу... и красное... краси-ивое...»
- Одна?!
- Я папу жду. Мы в зоопарк пойдем.
- А-а... папу... А что же мама? Не идет с вами?
«Мама говорит, что у нее нос длинный… да-а... длинный!.. и уши большие...»
- Ей некогда. Она убирается. И стирает.
«Мама сказала - стой у подъезда и никуда не уходи!»..
Тонечка побежала к подъезду, а соседка медленно шла сзади со своими тяжелыми сумками и приговаривала:
- А-а... ну и правильно! Чего мама в зоопарке не видела?.. А дома должен быть порядок. Правда, Тонечка?
- Правда! Моя мама все делает! И гладит, и готовит обеды всякие, и пироги, и торт умеет, и пельмени... и стирает, и гладит... уффф…
Тонечка стояла у подъезда, ожидая тетю Лиду:

- Действительно –  уффф… еле доперла… Тяжелые, зараза… - соседка вытерла пот со лба, поставив сумки на крыльцо.
- И пыль вытирает... и посуду моет! – продолжала Тонечка. - Она все делает! Вот так!
«Потому что она - самая лучшая!»
- Да-а? А папа тогда что делает? – соседка шмыгнула своим длинным носом и заулыбалась  - зубы у нее были большие и желтые.
«Зубы чистить не умеет...»
- Папа?.. Ничего не делает...
«Это же папа!.. очень любимый...»
- Как? Совсем-совсем ничего? - соседка взялась за ручку двери, но открывать не спешила.
- Ни-че-го! – громко сказала Тонечка. - Ему мама не разрешает. Он только под ногами путается. Все мама делает - и гладит, и посуду моет, и пылесосит...
- Поняла-поняла. Значит, у вас мама главная, да? -  соседка уже почти зашла в подъезд, но ждала ответа.
- Да! А папа газеты читает. Он читать умеет!
«Еще писать... и говорить... и работать - все умеет!»
- А мама, значит, не умеет?..
- Мама зато умеет гладить... – Тонечка набрала побольше воздуха, чтобы рассказать о маме поподробнее.
- Ну, все понятно, Тонечка. Привет папе!
- Пока, пока!..

«Раз, два, три, четыре, пять... пять!... такие красивые листочки… все красные! да! красные - самые красивые… мама так говорит… она любит... я ей еще соберу...»
- Ой! Мама!..
Тонечка замерла, испуганно рассматривая большую рыжую дворнягу, которая появилась перед ней и  тяжело дышала, высунув язык.
- Ты не бойся! Он не укусит. - Пожилая круглолицая женщина потрепала собаку по загривку. – Сидеть!
- А как его зовут?
«Эта тетя убирает на улице... я ее видела уже миллион раз… а собака у нее страшная... и грязная»
- Топ его зовут. Он добрый, можешь погладить, если хочешь. Он и лапу тебе даст.
- Это ваша собака?
Тонечка сделала шаг назад и не сводила глаз с собачьей морды.
- Моя. А то чья ж?
- А как ее зовут?
«Какая злая... смотрит и дышит...»
- Сказала же - Топ. Дай девочке лапу, Топ.
Собака вяло приподняла лапу и задышала с присвистом.
- Молодец. Теперь другую. Молодец. Видишь, какой?
Тонечка спрятала руку за спину.
«Фу-уу... и лапы грязные ... не моет... »
- М-м... Зачем она так дышит?  А лаять  он умеет?
- А как же. Он же собака. Чего ж ему не полаять-то... Ты отойди немножко, мне здесь подмести надо. Ага. Вот здесь постой...
Тонечка смотрела как дворничиха ритмичными и ловкими движениями сметает разноцветные листья. Подняла кленовый листик около себя и , подбежав к листной куче, положила его сверху.
- Не надо, тут грязно и пыльно. Там, на травке пособирай, если хочешь.
 - А как вас зовут?
- Баба Шура я. Ты сама из какой квартиры? Чего-то не видала я тебя.
- Три, семь… Пять!
- А-а. С пятого? Это Лешкина дочка, что ли? То есть Алексей - папка твой?
- М-м...
«Собака опять на меня смотрит... хочет укусить...»
- Ты смотри,  как время бежит... А бабушку-то вашу я помню - Антонину Васильевну. Я к вам приходила окна мыть.
- У нас нету бабушки...
- Да уж нету. Царство ей небесное, Антонине. Ох, и вредная была старуха...
- Она не старуха.
- Да ладно. Тебя саму как звать?
- То-ня.
- Ну вот. В честь бабушки и назвали.
- Нет!.. 
Тонечке надоело спорить, и вообще стало скучно разговаривать с этой женщиной. Она стала смотреть по сторонам и вдруг увидела что-то странное.
- А что это там?
- Где?
- Во-он... - Тонечка показала рукой на темную кучку ближе к кустам.
- Это? Ворона дохлая.
- Воро-она?
«Не-ет... ворона такая не бывает...»
- Кошка, наверное, доела. Одни крылья остались. Ты не подходи, не смотри ... Я сейчас уберу.
- Это не ворона!
Тонька побежала к подъезду и оттуда снова крикнула:
- Это не ворона! Ты все врешь! И про кошку придумала!
- Ну вот. Я еще и виновата... Вся в Лешку пошла. Такой же был… оболтус...

   Стоять одной у подъезда было скучно. Она стала думать про знакомую соседскую кошку, у которой недавно родились котята. Конечно же, она не могла съесть ворону.  А еще вспомнила про свою новую заколку-котенка в волосах. Хотела снять и полюбоваться, но подумала, что не сможет ее красиво зацепить, как мама, и только погладила пальчиками.
Ей опять надоело стоять на одном месте.
«Ну, где же папа?.. Забыл, что ли , про зоопарк?…»
Тонечка запрокинула голову и зажмурилась от солнца. Раскинула руки и почему-то у нее сам по себе открылся рот. Она замерла ненадолго в этом положении, но это тоже было скучно. Тогда она опять  пошла гулять по  двору и дошла до скамейки.  На ней сидела чужая старушка и крошила булку. Тонечка испуганно сжалась и отступила на несколько шагов назад - шурша крыльями и почти коснувшись ее головы, приземлился голубь, за ним еще несколько.
«Раз, два, три, четыре, пять... пять голубей... ой!.. какая страшная бабушка!..»
- Детка, подойди ко мне.
- Я?
- Да-да, подойди, моя хорошая. Я тебя что-то спросить хочу.
- А мне мама не разрешает с незнакомыми разговаривать.
- Тебя как звать?
«Не скажу тебе... не скажу тебе... не ска-жу!»
- Ну, что молчишь? Боишься меня?
- Да. Ты страшная.
- Ой, деточка. Так нельзя говорить, я же расстраиваюсь. Ну да, я старенькая.
- А я - новенькая.
«И красивая... и добрая еще... и еще у меня братик будет... вот!»
- Ну вот и хорошо, что ты новенькая. А проживешь как я, и будешь старенькой.
- Нет! Не буду! – Тонечка обиделась. Ей не нравилось спорить, а почему-то все с ней спорят и спорят.
- Как же, детка! Все стареют. Сначала девочки, потом, женщины, а потом и бабушки...
- Нет! Ты плохая. Ты - Баба-Яга.
«Баба-Яга... Баба-Яга… Где же папа?..»
- Какая ты дрянная девчонка!
- А ты мне гадости говоришь!.. – Тонечка заплакала и топнула ногой.
- Я еще не все тебе сказала, моя дорогая. Еще ты обязательно умрешь и тебя в землю закопают.
- Не-еет.
«Я папе скажу… и он тебя в тюрьму посадит… »
- Да-да. Ты будешь жить долго-долго. Потом тебе надоест. Ты ослепнешь, оглохнешь, и умрешь всеми забытая и никому не нужная.
- Не-еет! Мама-аа!
- Не кричи! И мама твоя умрет. И папа... Дура ты, девочка. Иди отсюда.
Тонечка ревела, размазывая слезы по щекам.  Баба Шура, проходя мимо нее, остановилась, заглянула в лицо:
- Тю-ю! Ты чего тут поливаешь? Решила мне помочь улицу помыть?
Тонечка всхлипнула и отрицательно покачала головой.
- Не-ет. Это она ворону убила.
- Это кто ж такая?
- Вон… - зареванная Тонечка махнула рукой на старуху.
- А-ааа. - протянула баба Шура.- Напугала тебя? Так ты не слушай всяких.
Она погладила девочку по голове, потом обернулась к старухе и постучала пальцем по лбу. - Сбрендила, Михална? Никак не угомонишься? Правильно вон девчонка-то про тебя поняла - и птицу запросто  удушишь...  Эх... носит же земля...
Пойдем, девонька, мы с Топом тебе покажем что-то...
- Нет! Я папу жду!- Тонечка убрала ее руку с плеча и побежала к подъезду
-Ну коза-а! – засмеялась баба Шура. - Жди-жди! Главное, не реви...

      Папа вышел из подъезда, когда слезы у нее уже высохли. Тонечка кинулась к нему:
- Папа-а!
- Ты что, Тоньчик? - папа улыбался. Он всегда улыбался. Потому что  был очень добрым.
Тонечка уткнулась в его колени.
- Пойдем скорее отсюда.
- Идем! Давай руку!
Тонечка протянула ладошку и, оглянувшись, показала язык злой старухе - та погрозила кулаком. Потом Тонечка помахала дворничихиной собаке, лежавшей возле скамейки, а собака отвернулась.

       В зоопарке они познакомились со всеми маленькими зверями на площадке и грустным одиноким  слоном. Посмотрели на  золотого фазана и павлинов -  таких же красивых, как в книжке. Долго кормили козочку, но Тонечка уронила горбушку прямо ей под ноги, и стало уже не интересно…Она стала оглядываться вокруг и увидела, что совсем рядом     продаются воздушные шарики.
 «Раз, два, три, четыре, пять!... Целых пять шариков - два желтых, два красных и голубой»
- Папа-а! Смотри!.. – радостно закричала она и побежала  к женщине, державшая их в руке.
       Легкий ветерок качнул красный шарик. Он чуть коснулся ее лица, словно здороваясь.
- Привет! - сказал она  ему тихонько.
Продавщица протянула ей веревочку с шариком и устало улыбнулась.
Тонечка во все глаза  смотрела на шарик, пытавшийся вырваться из пальцев женщины.
- Бери скорее, - поторопила ее продавщица. - А то улетит…
Шарик вертелся, показывая то один, то другой бок.
- А что там написано? - спросила Тонечка.
Продавщица уже не улыбалась.
- Да какая тебе разница! Дарю же!.. – сказала она.
Тонечка протянула руку, но  шарик, подхваченный порывом ветра, вдруг взмыл вверх, покрутился над деревьями и зацепился за ветку  рядом с вороньим гнездом.
У Тонечки задрожали губы.
- Ой, папа-а! Мой  шарик улетел!
- А не надо зевать! - сказала продавщица сердито.
- Ничего, - возразил папа. - Пусть это будет нашим  подарком деткам вороны.- Там, в гнезде у нее птенчики. И у них сегодня день рождения. Давай помашем им.
- С днем рождения! - тихо повторила Тонечка и помахала рукой.
- А мы с тобой возьмем голубой шарик.
- Как кусочек неба, да?. – обрадовалась  Тонечка.

       Потом они долго шли по широкой аллее, а по обеим сторонам ее   гуляли большие красивые животные. И папа рассказывал ей, из каких далеких стран их сюда привезли. Она внимательно слушала, запоминая, но скоро у нее в голове  все перепуталось, и она вдруг спросила:
- Папа, а  я умру?
- Ты что, Тонечка?
- Ты умрешь, и мама... И нас закопают.
- Тоня, ты еще маленькая. Не думай об этом.
- Я уже жука закопала. Он умер. И ворону закопают.
- Какую ворону?
- А я буду бабушкой?
- Вот бабушкой ты обязательно будешь! И у тебя будут дети и внуки.
- А потом я умру.
- Тонечка, хочешь мороженого?
- Нет! Папа-а, а когда я умру, улечу на небо?
- Да. И мы все там встретимся.
- Закопают, а я уже на небе, да?
Папа засмеялся.
- Точно! Пока закапывать будут, тебя уже и след простыл. Все будут
спрашивать:"Где же Тонечка?" А-аа! Вот она - уже на облаке сидит и язык нам
показывает. Покажи язык!
- Вот! - Тонечка это сделала с удовольствием.- Папа, а когда ты умрешь?
- Не знаю. Постараюсь не скоро.
- А где знают? На небе?
- Наверное, на небе знают. Этим вопросом там занимаются.
- Они ветер посылают и шарик улетает...
- Какой шарик? - не понял папа.
- Вороний. Ее кошка съела. А шарик улетел к деткам и сказал: До свиданья,
детки! Умирайте скорее и улетайте на небо!
- Тоня, шарик сказал по-другому. Он сказал: Жить надо долго. Сто лет!
- Сто лет! - повторила Тонечка. - Это много?
- Нормально, - уверенно сказал папа. - Мы будем жить долго-долго. Ты, мама и
я. А потом все встретимся на небе. Поняла, Тоньчик? Давай-ка я тебя поближе
к солнышку, хочешь?
- Да!
     Папа подхватил Тонечку и посадил себе на плечи.
   Она обняла его одной рукой за шею, крепко держа в другой веревочку с голубым шариком. И, счастливая,  вслух считала папины шаги: "Раз, два, три, четыре... двенадцать..."
- Папа! Я -  жирафа! - звонко сказала она. - Смотри! Я  жирафа с шариком!
- Да, моя жирафочка, слышу тебя, - улыбался папа. -  Только держи крепче свой кусочек неба.