Еле слышный монолог...

Мама,мамочка,больно…
Приоткрой слипшиеся ресницы,взгляни на меня разочек,мне очень нужно,чтобы ты взглянула на меня,чтобы увидела…
Тогда я успею дать тебе понять,сколько ты для меня значишь…
Тот слепой и теплый тоннель, в котором я начинался-это для меня так важно,как неважно ничто другое,потому что другого-то никогда не было.
В нем я ощущал себя драгоценной маленькой жемчужинкой,покоящейся в чудесных объятиях материнской плоти.
О,как хочется мне поделиться с кем-нибудь ощущением этого сияющего жемчужного блаженства,этого счастливого бытия,когда тебя баюкают ласковые волны материнского тепла!
Всем своим крошечным существом я пытался представить тебя,предугадать,узнать до срока…
Мне представлялось, что ты совсем юная длинношеяя девочка…Девочка,собирающаяся стать мамой для меня…О,счастье!
У тебя чуть припухшие детские губы и наивные светлые глаза,правда ведь? Спутанные русые волосы,мягкие,шелковые…
Как,наверно,тебя любит кто-то еще за наивные чистые глаза,за паутину тонких волос,за трогательную родинку на тонкой шейке!
И как же я буду любить тебя…Я уже люблю,мама!
Я готов был растаять от нежности к тебе и гордился твоими пухлыми губами,мягкими волосами,твоей юной щемящей красотой,которую чувствовал сквозь кожу…
Замирал в своей космической невесомости,чувствуя случайное прикосновение твоей ладони-ладонь,блуждая,не вдруг находила место,где  крошечный узелок,который становился Мной,замирал от радости и боялся дышать,чтобы не спугнуть эту большую теплую птицу,твою ладонь,мама…
…Я становился чуть больше и ощущений прибавлялось.
Теперь я отчетливо представлял,как ты меняешься.На твоих гладких щеках появились красные пятна и я страдал от них также,как страдала ты…
У тебя кружилась голова и меня вертела карусель,остановить которую я не мог.
У тебя появлялись слезы и в каждой горькой твоей слезинке я тонул от страдания.
В моем уютном заточении думалось только о тебе и о том, что тягуче-вечное и неумолимое время каждый день,каждый миг, хоть на чуть-чуть приближает час нашей невыдуманной встречи,эту ослепительную вспышку света,океан света,в котором проступит словно из тумана твоя изящная шея и мягкий рот,румянец щек и потянется ко мне,наконец,та большая ладонь,тепло которой я так хотел ощутить…
Я становился мечтателем,мама…Сладко замирая,представлял,как ты,первый раз приблизившись,остаешься рядом. Навсегда.
Я знал уже,что твой голос-это нежное воркованье утром и загадочный шепот на ночь,чтобы сны были слаще,что сгиб твоей руки-это самая волшебная колыбель и я уже понимал,каким избранником я стану-плод любви самой прекрасной,драгоценной женщины Вселенной…
Смутные тревоги не омрачали мое важное,наполненное высоким смыслом бездействие.Я знал,я чувствовал,что скоро будут пугающе-радостные перемены и я,пока еще маленькой рыбкой,затрепыхаюсь,радуясь своему новому состоянию.
Это предощущение трепета поселилось во мне,щекотало нетерпением и начинало заявлять о себе и уже вот-вот готово было пробиться наружу.
Как прекрасен будет этот почти свободный полет,это бесконечное легкое парение!
…Вдруг внезапно появилось недоумение и тягучее чувство тревоги. Оно острыми иглами пробивало мою неуязвимую оболочку и тонкие укольчики беспокойства жалили мое неспособное к сопротивлению естество.И отделиться от них никак не получалось.
И я решил, что смогу приспособиться и к этим ощущениям потому,что и это была ты,и это было частью тебя.
Но тревога росла. Я не понимал, отчего вдруг это,отчего мое внутреннее счастливое мерцание тускнеет и дрожит,отчего пропадают чудесные мгновения слитности с тобой,с мерными ударами твоего  сердца и легким флером дыхания.
Густой клей тревоги  спеленал меня совсем. И это уже никак не походило на беспечно-блаженное прежнее наше единство.
В какой-то неуловимый миг тревога переросла в кошмар,прорвав темноту острием заточенного металла и это никак не походило на лезвие солнечного луча,который должен был однажды проникнуть в мою долгосрочную надежную темницу и послужить началом нашей невероятно счастливой встречи,мама,с тобой…
…Боль затмила свет,сопровождавший ее, и от этого не было спасения.
И тут,в миг единый, я понял,что уже не будет ошеломительно-счастливого мгновения встречи с тобой;и согнутой в локте руки не будет, и нежного шепота перед сном –холодный металл прошел сквозь меня и пронзил наше общее будущее.
…И в этот раз ты не защитила меня,мама…И я перестал быть собой. И частью тебя тоже быть перестал.
Крошечный,продырявленный насквозь,никому не нужный лоскуток твоего тела,медленно застывающий на ослепительно-белых марлевых тампонах.
Смутно-зыбкая пелена моего счастливого начала и бескрайняя беспощадная белизна конца…
Но вот боль отпускает и я чувствую, как прозрачным пузырьком воздуха с легкостью поднимаюсь вверх.И на секундочку успеваю по-настоящему увидеть тебя и обрадоваться,что представлял тебя такой,как вижу сейчас,любимая моя,-с тонкой шеей и спутанными волосами.
Вот он,полет,-долгожданная свобода движения и свет,океан света, его нелипкие объятия.
«До свидания,мама,»-больше я ничего не успеваю сказать тебе-мы слишком далеко друг от друга.
Спасибо за то,что ты была, что поселила во мне надежду на бытие, за дыхание почти осязаемой жизни,за ослепительный восторг ожидания встречи с тобой….
Спасибо, мама, спасибо…спаси…