Лось. У озера. Продолжение...

               
....Лось, вздрагивая заиндевелой кожей и прядая длинными ушами, пристально всматривался в подходивших лыжников. Он узнал этих молодых людей, но был так напуган событиями последних дней, что невольно попятился...

...Тогда, неделю назад, при встрече с путешественниками он был усталый и голодный...Перед этим прошёл густой, непроглядный снег, который запорошил все тропы, и по нему было трудно продвигаться. Но главная беда была в другом: в этот самый день охотники с озверелыми псами гоняли лосей по окрестным местам. Гремели выстрелы, не смокал заливистый лай собак, пахло порохом и горячей кровью...

Лось долго бегал, кружил, потом, утопая по самое брюхо, тащился через бесконечное поле на спасительную территорию – там, впереди, он надеялся найти укрытие.

Лось нёс на голове надёжную защиту - ветвистые рога, которые его выручали в поединке с голодными волками. Но перед человеком он был бессилен, который теперь применял для убийства самую современную технику и ружья огромной убойной силы.

К утру, едва держась на ногах, пошатываясь, он вошёл в незнакомый сосновый бор. Порывистый ветер гудел над головой, сбрасывал с раскидистых зелёных ветвей снежные комья и тугие шишки, срывал серые чешуйки коры с потрескавшихся отвесных стволов и больно хлестал по глазам заледеневшей пыльцой.

Лось прошёл ещё несколько шагов и рухнул  в сугроб. Он не был ранен преследователями, но в горячке бегства наскочил на невидимый из-под снега кряжистый пень и повредил ногу – часть белой голени над копытом взбухла и побурела от крови. С чувством непонимания и страха, лёжа в снегу, он думал о людях, которые нарушили его спокойную жизнь, омрачили его лесное лосиное счастье. В том обжитом краю остались престарелые добрые родители, мудрые учителя-наставники, там его задушевные озорные друзья и быстроногая молодая подруга с круглыми лучистыми глазами и белой звёздочкой на лбу.

Он тяжело дышал, сердце лихорадочно колотилось в мощной груди, а из ноздрей валил пар, и ветром его относило в сторону. Лось до такой степени устал, до такой степени был слаб, что даже не мог дотянуться до торчащих из сугроба древесных побегов, чтобы обглодать и подкрепиться ими.

От отчаяния лось захрапел: не знал, что теперь делать, как быть дальше. А плакать он не умел. Давно уже перестал валить снег, и наступила безветренная тишь. Прикрыв глаза и пофыркивая, лось продолжал лежать под соснами.

Вдруг послышались голоса, лось вздрогнул и  приподнял голову: заснеженным полем, приближаясь, шли люди. Лось решил, что теперь от них не уйти, смерть близка, и надо встретить её достойно. Превозмогая боль, поднялся на ноги и, собрав последние силы, угрожающе выставив литые плоскости крепких больших рогов – не подходить! Если бы у него было хорошее зрение, то он бы разглядел, что у этих людей нет ружей...Что они не причинят ему ничего плохого. Но люди быстро приближались, и лось смотрел на них, не мигая. Глаза налились кровью.

«Ой!» - вскрикнула Раиса и, побледнев, отшатнулась назад.

«Что такое?» - встревожился её спутник.

«Смотри!»

Алька тоже увидел лося.

«Это лось, Раечка! Не бойся, он не тронет...Эй, сохатый, убери рога… Чего встревожился?»

Молодые люди нерешительно пошли на лося. Покачнувшись, он приподнял горбоносую голову и уставился на пришельцев большими заслезившимися от напряжения глазами, шерсть на холке взъерошилась.

«Смотри-ка, -  заметил Алька, останавливаясь и придерживая девушку, - похоже на то, что он не собирается уходить».

Раиса не на шутку оробела, по спине пробежал неприятный колючий холодок.
               
«Может, он ранен и теперь голоден? Давай ему хлеба дадим. Я где-то читала, что они едят хлеб!»

«Ранен? Но тут же заповедник, охота запрещена...Хотя всё может быть...»

Алька снял рюкзак, достал оттуда ломоть и бросил лосю. Но тот вскинул ноги и с ожесточением ударил острыми копытами по хлебу, закачался и едва не упал в сугроб.

«Он, похоже, совсем ослаб, - предложила девушка, из-под шапочки которой выбивались густые тёмные волосы. – Ешь, сохатый, не дури, миленький. -  Голос её дрожал. Она прижималась к парню, пряталась за его спиной. – «Ешь!» - робким голосом попросила девушка и улыбнулась.

Лось с недоумением смотрел на странных людей. Большие мясистые губы сохатого неторопливо шевелились, он изредка пофыркивал, вертел коротким хвостом и вновь принимался шевелить мягкими губами, словно говорил что-то самому себе, а может, и не только самому себе, но и этим молодым улыбающимся людям, стоящим перед ним на лыжах с палками в руках.

«Ну что ты, лось! Будь мужчиной, не заставляй себя уговаривать. Ешь, это очень вкусно!» - сказал Алька и, поддев кольцом  лыжной палки кусок хлеба, подтолкнул его ближе к вытянутой морде лося.

От угощения шёл душистый неповторимый запах, перебивающий все остальные запахи соснового бора. Лось глотал слюну, перед глазами было туманно, лица людей расплывались, расплющивались, дробились на мелкие части. Он осторожно потянулся и дотянулся до хлеба.

Ему бросили ещё, ещё. Раиса на миг забылась, а Алька, спохватившись, заметил: «Так, лось всё слопал! У нас сегодня разгрузочный день!» И оба дружно рассмеялись.

Понемногу лось успокаивался. Подкрепившись, он взбодрился... и поднялся на ноги. Пофыркивая и пошевеливая влажными обвислыми губами, ещё пристальней стал рассматривать Раису и Альку. И его взгляд, казалось, говорил: «Что за странные существа, почему они не орут бешеными голосами, не гонят меня прочь и не стреляют? Почему люди не все такие, как эти?...»

Лось не понимал слов, не понимал улыбок, но чувствовал, был абсолютно уверен, что эти двое ничего плохого ему не сделают.
От его новых знакомых исходило добро.
«А что лоси едят в лесу?» - спросила Раиса.

«Летом траву, грибы, листву деревьев. Осенью жёлуди, зимой ветки, кору..., - ответил Алька. – А ты это к чему? Догадываюсь...Ты умничка, Райчонок! Сейчас наломаем, много наломаем. Достань нож!»

Довольные неожиданной встречей, Алька и Раиса постояли ещё немного и медленно двинулись дальше по опушке леса.

«Лось! – крикнул Алька, оглянувшись. – Приходи сюда в следующее воскресенье!»

«Обязательно приходи! – подхватила Рая, тоже оглядываясь и как бы сожалея о том, что зимний день скоро кончится. – Давай дружить, лось! Ты такой милый и симпатичный!»

Лыжникам показалось, что лесной богатырь утвердительно кивнул головой, и они, засмеявшись, прибавили шагу. Когда Раиса и Алька скрылись, сохатый, не сходя с места, лёг и крепко уснул.

...Наступило воскресенье. За прошедшую неделю лось досконально изучил новый лес и, гордясь этим, был бодр и возбуждён. Ему хотелось уйти к своим и всех привести сюда, где много еды, где тихо и спокойно. И где такие заботливые, необычайно добрые и прекрасные люди.

В последний раз он обошёл благодатные места и вышел на опушку. Тут и увидел своих знакомых, которые приближались к лесу. День был солнечный и тихий. Сохатый медленно скрылся за деревьями.

               
Алька и Раиса подошли к сосновому бору и остановились.

«Он не пришёл!, - грустно сказала Раиса. – Его в тот раз кто-то сильно напугал».

«Должен придти! Подождём! – ответил Алька. – Ты что такая грустная?»

«Ничего, только очень жаль, что он не пришёл...Давай позовём!»

Они сложили руки рупором и крикнули: «Ло-о-о-ось!!!»

Лось был недалеко и слышал голоса. Он притих, наслаждаясь их звучанием; всё в нём потеплело. Он опустил длинную голову и приглушённо выпустил воздух из ноздрей.

«Он не придёт, Алик. Он не придёт!»

«Позовём ещё? Давай!»

«Ло-о-о-ось!»

«Ло-о-о-ось!»

«О-о-о-о-о-о...О-о-о-о-о...О-о-о-о-о....»

Сердце лося разрывалось на части, он переступал с ноги на ногу, не решаясь сдвинуться с места.

Постояв ещё немного, Раиса и Алька пошли по опушке дальше. И вдруг девушка остановилась.

«Смотри, Алька, следы...Его следы...Он где-то здесь...»

Алька тоже увидел эти следы, они были совсем свежие.

«Лось приходил сюда, Алик...Он здесь стоял, ждал нас...А мы опоздали...»

Внезапно Раиса начала пританцовывать на лыжах, бросая в парня снег, цепляя его концом бамбуковой палки. Она развеселилась, словно от того, что лось сюда приходил, и поэтому должно исполниться какое-то сокровенное желание.

«У него, наверное, есть подружка, такая же симпатичная, как он сам....И они, конечно, любят друг друга!»

«Как мы с тобой», - ответил Алик...

Девушка подошла поближе и, положив руки на сильные мужские плечи, с теплом посмотрела в глаза любимого человека.
У них было много общего. Поступая в институт, они выбрали профессию, связанную с защитой и охраной живой природы. После окончания оба решили поехать работать в заповедник. Куда? Она много рассказывала ему о каком-то лесном озере, где познакомились её родители. Рассказывала с такой любовью и так красочно, что парень уже представлял это лесное чудо. Представлял тишину вокруг, рассветы и закаты, и куда они собрались поехать сразу после зимней сессии.

Они отличались от своих друзей тем, что обходили стороной разного рода вечеринки, тусовки, дискотеки, а всё свободное время проводили вместе за городом...Уходили в походы вдвоём. И им было хорошо среди этой природной красоты, среди тишины, которую нарушали только песни пернатых...

Длинные тени застывших в безмолвии сосен строго лежали на ярко-белом снегу.

Молодые люди долго ходили по лесу, скатывались на лыжах с крутых склонов забитых снегом оврагов, соревновались в метании шишек в цель, разводили костёр и бегали вокруг него в догонялки...Солнце уже катилось по другой стороне небосклона, а Раисе и Альки хотелось остановить время и остаться в лесу ещё на час-другой.

Лось вышел из укрытия и, вытянув морду, долго смотрел лыжникам вслед. «Им хорошо вдвоём, - казалось, думал он. –Счастливые! И никто не мешает их счастью!»

Фигуры удаляющейся пары становились всё меньше и меньше, пока не сделались совсем точечными. Тогда лось издал храп и медленно пошёл по их следу. Неожиданно он резко свернул в сторону и, ритмично кивая коронованной головой, решительно зашагал  по глубокому снегу туда, откуда несколько дней назад его выгнали браконьеры. Там была родина, там было его счастье...Там его ждали друзья, любимая....

Лось повеселел, на минуту представил, какой тёплой будет встреча...И вдруг раздался звук выстрела. Звук, который ненавистен всем жителям леса. Лось почувствовал, как что-то смертельное ударило в грудь. Пошатываясь, он бросил прощальный взгляд в сторону станции, но его новых друзей уже не было видно. Падая, он услышал возбуждённые крики подбегающих к нему людей и тугие пульсирующие удары своей крови по ледяной корке залитого солнцем снега...

Услышав отдалённый выстрел, Алька и Раиса остановились.

«Не там, где-то в другой стороне! – сказала девушка. По её лицу было видно, как она обеспокоена. – Не пойму я этих людей. Сразу после войны в стране принимались очень жёсткие законы по защите живой природы, и люди это хорошо понимали. Хотя страна только-только начинала вставать после разрухи...Многие голодали...А тут...»

К вечеру Алька и Раиса вернулись в город. Он поехал домой, она – в своё студенческое общежитие. Стояли небольшие морозы.
За день стёкла на окнах её небольшой комнаты оттаяли и теперь покрывались лёгким белёсым налётом.

Догорал закат, палевые блики зыбко дрожали на стене. А перед тем, как солнцу скрыться совсем, вдруг густой красный свет ударил по окнам. Был он такой сильный, и так прощально горел, что, наверное, у каждого, кто видел его, невольно защемило в груди, сжалось и оборвалось сердце от ощущения недолговечности тревожного счастья жить на этом белом свете...

.....Закат быстро догорал. Город жил своей жизнью. И жизнь эта была то спокойной и умеренной, то нервной и напряжённой. И никто не знал, что в этот день оборвалась ещё одна  жизнь, а мир живой природы стал ещё беднее...Но в этом городе жили два человека, которые не хотели верить в эту беду. И они будут правы, красивый зверь выживет...Произойдёт встреча, но это будет несколько позже.