МЕмуарики

15.10.2008. 20ч08мин. 
                ОБОМНЕМУАРИКИ. =  БИО-МЕМО-АВТО-ГРАФИЯ
                (о себе любимом, но от другого лица) =  ( друг о друге)
 НАЗВАНИЕ ПОКА НЕ НРАВИТСЯ.

Гл. 1. Рождение (другое лицо)   
      Как бы это не было прискорбно для некоторых - я  родился. Пусть без признаков жизни, но живым.   Или точнее так – едва я родился,  как сразу же и умер. Можно сказать по-другому -  трагически  погиб при собственных  родах. Да как угодно говори, суть процесса от этого лучше не становится. Видимо был слабым и больным. Но возможен и другой вариант. Хоть я и казался мёртвеньким, но на самом деле, это был тактически ход. Как нормальному, здравомыслящему индивиду, мне хотелось сперва оглядеться, понять, а стоит ли вообще рождаться? Увиденное повергло меня в шок. Стресс активизировал мозг, и я  впервые подумал матом…
- Ё….е пи…ы, какого  х… вы меня сюда зае…..и?! Разе…е обратно нах…!
 Что на простом литературном языке означало:
- Какого хрена??? Жить здесь? Не хочу!!!
- Надо.  – Прошептала жизнь.
-  Ни за что!!!
- А куда ты денешься? Судьба.  –   Тупо  ответила  жизнь  и заткнулась. Сука обломала сразу. Придётся терпеть, умирать было поздно – мозг активировался. Врачи, слегка обозначив борьбу за мою жизнь, быстренько сдались и попытались заверить мою мать, что мне ни чего в этом мире не грозит, так как я в него не попал. Такая наглая ложь возмутила меня до глубины  незапятнанной младенческой души. Естественно я запротестовал! А что оставалось делать? Родиться назад я не мог, но вот подпортить репутацию некоторым коновалам в белых халатах – это запросто и с превеликим удовольствием. Тогда то я, говоря образно, и «соизволил известить мир о своём появлении», а если без затей - просто заорал. От возмущения. Ну и от вредности тоже…
    Естественно сам я этого толком не помню, но  рассказы матери  о моём появлении на свет, в основном мою версию подтверждают. Собственная смерть сказалась на младенческом организме кое-какими побочными эффектами. Как положительными, так и отрицательными. К положительным можно отнести активацию нестандартных логических цепей собственного мозга, колдовские способности, а так же глубокое понимание того, что слепо верить нельзя ни кому, (даже врачам), а к отрицательным то, что я заработал  родовую грыжу. Видимо когда выходил из материнского лона сильно пыжился. Перестарался.
     Грыжа сама по себе вещь неприятная, а для новорождённого просто невыносимая. Естественно, наличие её не добавляло радости в моё существование, скорее наоборот. Беспрерывная пытка болью в паху стимулировала во мне бойцовский характер и громкую ненависть к этому миру, (громкую – потому что я в основном орал). Наслушавшись меня вдоволь, теща предложила народный метод лечения данного заболевания –  проколоть мне уши. Якобы для того чтобы снять родовое проклятие и вылечить от детских болезней.  Через год народный метод лечения сработал – меня увезли в реанимацию и после сложной хирургической операции вставили грыжу куда положено. Естественно, после операции я не остановился на достигнутом и переболел всеми возможными младенческими болезнями, какие только могли  существовать в медицинской энциклопедии.  Скучать было некогда. Едва организм справлялся с очередной хворью, как тут же подхватывал какую-нибудь другую. Советская медицина боролась со мной, вместе. Иногда со мной, а иногда и вместе, то по одну сторону баррикад, то по другую…. Не смотря на всё вышесказанное, мне удалось выжить. Мужественно стиснув молочные зубы, я назло врачам, продолжал бороться за жизнь и  к двум  годам, сумел  преодолеть порог невозвращения. Болезни и смерть обломав зубы на моём розовом тельце, временно отступили на заранее подготовленные позиции….
   Да…, дал я родителям шороху на полную катушку…. 
     В то время, как я мужественно боролся за жизнь и из последних сил отбивался от детских болезней,  родился Самойлов.  Естественно  здоровым,  большим и толстым. Как сейчас. Что еще раз доказывает,  несправедливость  этого  мира. 
     Жизнь продолжалась, как бы противно вам это не было….


Гл. 2. Младенчество. 2 и далее.   

     Пока Самойлов кормился высококачественным материнским молоком, моя борьба с жизнью набирала обороты. Дав слегка расслабиться, судьба ждала, когда  потеряю бдительность, чтобы  коварно вдарить  из-за угла.  Дождалась сука.
…Однажды мерзким осенним утром, когда не проснувшегося меня  отец торопливо тащил к бабушке,  злючая собачонка, предварительно излаяв нас с ног до головы, вцепилась ему в ногу. Отец мужественно отбивался, но шавка и не думала отставать. Она прыгала, скалила зубы, истошно визжала, выпучив глаза и, мне стало понятно, что её целью был я.
     Но ни один мускул не дрогнул на моём детском личике. Будучи закаленным бойцом за жизнь, плюс  колдовские способности,   косо глянул на бесноватую собачью тварь и она  в диком ужасе на месте уписавшись,  метнулась в ближайшую подворотню. Где и сдохла от разрыва сердца, пищевого отравления, бешенства и прочих собачьих болезней.  А не фиг было лезть.
    В память о  первой ментальной схватке у отца остался шрам на голени,  у ребенка – косоглазие. Помня все мои предыдущие выкрутасы, оперировать  глаза, медики отказались  сразу же. Слегка посовещавшись, они решили, что безопаснее для всех будет заменить оперативное вмешательство профилактическими мерами. Очками.
     Вот так с раннего детства я стал   очень умным. Согласитесь, что  вы не найдете ни одного очкарика который бы не выглядел умным. В очках даже самый пропитый алкаш и опустившийся  бомж, выглядят намного интеллигентнее и  умнее  своих  опустившихся товарищей. Но про очки позднее.
   Жизнь в постоянной борьбе,  закалила младенческий  характер.  Я был спокойный, послушный и добрый ребенок. Сил баловаться и безбашенно  шалить,  в младенчестве не хватало. В детский садик меня не водили, по той же  причине. Смысл водить, если мест нет, а любой посторонний кашель отражался на детском здоровье тяжелыми осложнениями?  Сидел с любимой бабкой и родным дедом. Что существуют ровесники по молодости,   не знал.  Гулял  по двору в одиночестве, или в сопровождении голубей. Собаки, после истории с очками в панике меня сторонились, остальная живность    пряталась в норах и  подворотнях. Тут, наверно, стоит объяснить современному читателю,  что такое двор и как по нему гулять. 
    Времена тогда были другие, современные многоквартирные дома были распространенны не повсеместно.  Детство тоже было другое.  Я жил в деревянном  доме, переделанном когда-то из конюшни,  какого-то богатого купца.  Квартал был древний,  построенный еще до революции зажиточными рабочими и  средним классом купцов и торговцев.
    Первый дом выходящий на улицу,   обычно был двухэтажным и предназначался для семьи домовладельца.  За домом располагался огороженный  двор,  состоящий, как правило,  из пары доходных многоквартирных домов,  где селилось заводское  подмастерье, нищие студенты и прочий небогатый сброд. Как-то, - мещане, гастрайбайтеры, приезжие революционеры,  пришлые сионисты, недалекие селяне, ссыльные поляки и  деревенские шабашники.
     В каждом дворе естественно была конюшня для лошадей, свинарник для свиней,  совмещенный с курятником,  шеренга покосившихся  сараев, вытоптанный палисадник, засохший сад из трех полудиких яблонь и куста вишни,  парочки   кривоногих бань,  дощатых,  покосившихся от старости  туалетов, выгребной  ямы под помои и бытовых мусорок.
    После Великой и Октябрьской революции,  большую часть  местных торговцев и купцов  расстреляли, оставшуюся часть уплотнили, но богатых пролетариев не тронули, хотя доходные дома отобрали в собственность государства. Оставили до второй мировой войны.   Великой Отечественной.
      Это правда что  в нашем городе был довольно узкий,  но богатый слой обеспеченных пролетариев, которые до революции жили неплохо, работали  на частных и государственных заводах, строили собственные двухэтажные дома и даже имели прислугу из деревенских родственников.  Время было необразованное,  и человек с хорошей специальностью, имел недурные деньги.  Если перевести в современный эквивалент,  то доход составлял несколько десятков тысяч рублей,  не говоря про доллары. Хорошо жили, сволочи. Чего им не хватало?  Видимо экстрима и   политических тусовок. Получили по самое не могу. 
     В те далёкие времена, Е-бург был далекой провинцией, а наш замечательный уральский город являлся губернским  центром  целого Пермского дремучего Края – Пермь Великая. Не слыхали? До второй мировой войны он был небольшим, но промышленно развитым,  одной из кузниц Урала и оплотиком державы. Вначале Царской, позже Советской. Сейчас не знаю каким оплотом является, но пока до сих пор чего-то производим  военное,  и даже изредка  куем мечи из орала.
   Как  вы помните из мировой истории,  враг до Урала не дошел, но эвакуированного народа прибыло до фига.  Почему-то много бывших Питерцев, приплыла новая волна   репрессированных поляков, кучка будущих израильтян, до фига  украинцев и прочей твари по паре. Извините, никого не хотел обидеть.   Во время Второй  Мировой   уплотнили и бывших богатых пролетариев, оставив каждой многодетной семье по комнате. Но жилплощади все одно не хватало.  Нашли выход.  Сожрали часть  лошадей, последнюю оставшуюся часть реквизировали на фронт.  Чтобы опустевшее лошадиное жилье не пропадало зря, конюшни очистили от навоза, прорубили окна, построили печки и заселили  пришлым и бывшим народом.   
      Вместе с кухней, залом  и родительской спальней, общая площадь моей  квартиры составляла полнокровных одиннадцать метров. Квадратных.  Зато без подселения и с отдельным входом.  Живи,  не хочу. Я хотел.  Да я с детства все хотел, но  не всегда мог, по причине неокрепшего здоровья и природной  тактичности.
  Пока мы ютились на честно купленных отцом за свои, кровные сбережения метрах. Самойловы, особо не напрягаясь, то есть на халяву, сразу получили двухкомнатную  квартиру. На втором этаже.  Метров двадцать. Не считая кухни и туалета.   Буржуи. 

ГЛ. 3.  Младенчество. Продолжение.

    Гулять по двору было, наверное,  замечательно.  Тишина. Покой. Только дворовые собаки, курицы и пожилые,  жалостливые  бабульки.  Еще были старшие дети, но со мной они не играли – разница была  слишком  большая.  Года три-четыре.
   Чего делал,  как играл,  помню смутно, но собак не любил. Взаимно и однозначно. В связи с умным очкариковским  видом,  основную массу времени приходилось тратить на книжки, шахматы и карты. Машинки, солдатики привлекали мало. Глупо воевать или гоняться самому  с собой…. Конечно победа всегда твоя но, радость от неё какая-то недостаточная. Друзей еще  не было.
     Другое дело книги. Конечно, в те стародавние времена достать интересную книгу, было не просто. Тотальный дефицит всего, что не связанно с историей коммунистической партии и не имеет идейной платформы развивающегося социализма, объявлялось искусством чуждым народным массам и в печать не пропускалось. Так же чуждыми  почему-то считались копчёная колбаса, сгущёнка, шоколадные конфеты и ещё восемьсот шестьдесят наименований продуктов. Почему вожди пролетариата  запрещали это всё нам, не забывая получать то же самое для личных нужд, для меня до сих пор остаётся загадкой. Наверное, они были идейнее….
      На наше счастье ели партийные боссы  всё же больше,  чем читали книги, и поэтому иногда, редко, с большим трудом, но достать КНИГУ удавалось. Я уже тогда инстинктивно догадывался о том, что информация ценнее колбасы  и поэтому научился читать очень рано. Далеко до школы. Книги мне нравились. Читая книгу, можно было представить себя главным героем. Мысленно побывать в неизвестных странах, идущих дорогой  загнивающего капитализма. Пережить  фантастические похождения,  отличные   от официально разрешённых советских приключений, обзываемых социалистическим реализмом.
   У Самойлова в детстве тоже были неприятные моменты. Как он вспоминает,   однажды  с  двоюродным братом,  когда он с родителями жил ещё в гнилом  бараке, им пришлось спасаться от бешенной крысы, забравшись на высокий  комод, где они и просидели полдня, пока не пришла бабушка и не прогнала злую  крысу.  Но он почему-то не окосел и даже не заработал заикание.  Как с гуся вода.
   Врет, наверное.  Мое предположение, -  никакой крысы не было,  а залезли на комод  с братом, специально, за вареньем. Тут их застала бабуля и чтобы отмазаться от неизбежного наказания,  все  свалили на шуршащую под полом  мышь, обозвав ее крысой, для  солидности.
  В результате: Мое детское происшествие отложило тяжелый  отпечаток на всю жизнь, привив стойкое  отвращение к собакам,  а его первое  воспоминание наоборот – только увеличило пристрастие к сладкому,    любовь ко лжи и сомнительным алиби.  До сих пор обожает трескать   варенье столовыми ложками,  и даже кариес его не берет. И что? Где справедливость я вас спрашиваю?


ГЛ. 4.  Младенчество. Продолжение продолжения.

   Единственное,  чем мы были очень похожи в детстве,  что были спокойные малыши и мало ходили в детский садик.
   Еще он катался с железнодорожной насыпи с малолетними друзьями, и партизанил  в бараке.  Больше,  как не выпытывал,  он ничего до пяти лет не помнит, пока не переехал  в наш деревянный  квартал. Как я уже говорил  выше,  в буржуйскую двухкомнатную квартиру.    Тут у него стало воспоминаний больше.   
   То он  в гостях у соседской бабушки, сидит на табурете истуканом целый день, терпеливо дожидаясь, когда придут родители  с работы. То балуется со спичками,  аккуратно разжигая маленький костер  рядом с печкой.  То плюется из окна, стараясь попасть на проходящих мимо прохожих, или гоняясь за кошкой по квартире и сшибая все вокруг.   
   Где-то к пяти годам его начали оставлять в квартире одного.  Дело страшное, но необходимое.  Не с кем было оставить. Мать и отец работали  в две смены на заводе, хорошо хоть в разные.   Где-то часа на полтора, пока один  родитель уходил на работу, а второй еще не пришел  его оставляли в одиночестве.  Видимо сидел ответственно, так как квартиру не сжег. 
   И вот тут  произошло  событие,  которое он с удовольствием рассказывает до сих пор.  Однажды мать не пришла вовремя с обеда. А сколько времени на часах  он уже знал.   Решив, что с матерью что-то произошло, Юрка(Самойлов) расстроился,  и не придумав ничего умнее,  аккуратно  оделся и  направился к матери на работу.   Дорогу он знал. Так как  бывал там неоднократно. Возили на трамвае.   
   Денег у него не было, да и откуда он знал, что детям до пяти лет проезд бесплатный? Поэтому решил идти    пешком. Всего лишь пять остановок. Для ответственного  пятилетнего ребёнка -  ерунда. 
    Мать работала на предприятии, где не было проходной,  высокого забора и приличной охраны, кроме вечно пьяного кочегара. Так что  любой посторонний человек мог спокойно зайти на территорию когда угодно и пройти  куда угодно.  Воровства руководство предприятия  не боялось.  Кому  нужны железобетонные  загогулины,  для железной дороги,  по нескольку тонн весом? 
   Когда он вошел в цех,  материнские подружки,  дружно   обалдели.
-  Здравствуйте, а где мама? – Спросил  вежливо ребенок.
-  Ушла домой, к тебе. -  Пролепетали растерявшиеся бабы.
-  Спасибо. – Поблагодарил ребенок и, развернувшись, пошел обратно домой.
    Ни одной дуре не пришло в голову, остановить ребенка, чтобы он  подождал свою мать здесь,  на работе.  А ребенок,   торопливо побрёл домой.
   Идти обратно  тяжелее и дольше.  От усталости подкашивались ноги, а глаза застилали слезы.  Почему мама опоздала?   Почему его не подождала на работе?  И варежка потерялась. Мама ругаться будет…
   Когда он вернулся домой, то матери в квартире не было.  Разревевшись еще горше,  решил идти обратно к матери на работу, но сил уже не было. Упав бессильно на диван,  уткнулся в подушку  и теперь разревелся от всего сердца.  Наревевшись от души замечательно уснул, но был разбужен матерью ошалевшей от страха за пропавшего ребенка. Испуганно зажмурившись, честно признался в потере варежки, но мать ругаться  не стала. Сама виновата.
   Так что по сравнению со мной – Большой  сорви голова, в смысле оторви да выбрось. Дешевле обойдётся. Никакой интеллигентной скромности и приличного  культурного  воспитания, в отличие от меня, имеющего древние дворянские корни. Это я позже  узнал от родителей, когда об этом стало модно говорить.
     Дворянством нас наградил сам Пётр Первый за  нехилый вклад в развитии Урала и всей России в целом. Нашей семье издревле  принадлежала куча пароходов и  несколько заводов. Родовое имение до сих пор существует. Правда дом переделан под институт усовершенствования учителей, а семейная часовня досточтимых предков,  теперь принадлежащее женскому монастырю.  Блин. Проклятые большевики. Все реквизировали  во время революции. Теперь ни фамильных ценностей, ни акций-облигаций. Обидно, что не передалась по наследству торговая  жилка. Из меня  коммерсант от слова – кома.  Впадаю в прострацию и всегда торгую в убыток.  Зато в полной мере передался талант организатора и руководителя, но не явного, а тайного. Этакого  Серого Кардинала, когда руковожу я, а отвечают за это другие.
   Ладно, не будем о грустном. Однажды наши родители,  решили завести по второму ребенку.  То ли подстраховаться решили, то ли по привычке. Так  водилось с древних времен, что в семье должно быть минимум два ребенка, а лучше  семь. Но проклятый квартирный вопрос, не позволил родителям размножаться  бесконтрольно.   К этому времени мне было почти семь лет, а Самойлову около пяти.
   Наше счастливое, беззаботное детство закончилось. У него появился младший  брат, а у меня сестра.  Связи никакой, но разница существенная.
    Я ответственно водился с сестрой, а он над братом  издевался, проводя всевозможные эксперименты и опыты.
   К прочим несчастьям, меня отправили в школу, а  Самойлова наконец-то в детский садик. Момент встречи и начало знакомства неумолимо приближалось.  Счет пошел на месяцы.

Глава 5.  Воспоминания друга о детском садике. (Записано с его слов, если не врет). 
 
    После сидения с бабушками и соседками, оказаться в большом детском коллективе  непростая  задача  для детской психики. В первый же день,  обожравшись салатом со свеклой,  Юрку  вырвало прямо  за столом. Поднятые по тревоге медсестры и няни, отправили ребенка  на медосмотр, а повара в санэпидемстанцию.  Тревога оказалось ложной. Ребёнок оказался здоровым, а салат  безвредным. Но после  этого происшествия, салатов ему не давали. Во избежание. И даже сейчас, выпив алкоголя,  он по привычке  с опаской, косится на салат, икая, предпочитает закусывать  чем-то другим. На худой конец занюхать  рукавом, или  сигаретным дымом.
     Были в детском садике  и приятные моменты. Появился первый друг. Маленький парень, бледный, худой тихушник, которого никто не любил. Почему он стал дружить с Юркой неизвестно, но после  знакомства, парень приподнялся в детсадовской иерархии,  и ровесники   перестали его обижать и бить.  В дальнейшем он сыграл небольшую роковую роль в первой дружбе, но об этом позже. Пытаемся соблюсти хронологию.  Кстати,  первый  друг,  в последствии  вырос и стал  постовым милиционером.  Задатки детского характера отложили  печальный ментовский след на дальнейшую судьбу первого друга.
    Также   Большой  неожиданно узнал, что есть противоположный пол и он называется -  девочки. Но самое главное он увидел, чем девочки  отличаются от мальчиков.  Знание потрясло, и заинтриговало.  Почему именно так устроены девочки, Большой  не понял, но визуально понравилось.  Потрогать отличия не дали, но поглядеть на девичьи тайны,  за банальную  конфету,  пожалуйста.  Присутствовал  лично   при первом  женском шаге  к первой, древнейшей  профессии. Кто не понял, тот дурак.   
   Теперь почти каждый тихий час, устраиваемый после обеда,  проходил в познавательной атмосфере греха и соблазна.  В то время как большая часть сексуально необразованных   детей безмятежно дрыхла,  переваривая обед, Юрка уверенно соблазнял и щупал   девчонку с соседкой  койки.  Дальше разглядывания чужих девичьих прелестей  и глупого хихиканья,  дело не шло, но и эти события  наполняли жизнь неподдельным интересом.  Весело и познавательно.
   В детском садике  его так же научили обзываться, ругаться, делать исподтишка гадости другим детям. Кидаться мячиками и кубиками, зашнуровывать ботинки, ходить строем на горшок и организованно дышать свежим воздухом   на детской площадке.    Петь хором детские песни,  изображать убогого  зайчика в  театральной, детсадовской  постановке.  Читать на публике невразумительный детский стишок написанный престарелой, озабоченной  педофилкой. Ломать чужие игрушки и быстро справляться с обедом.  Так же   строить из кубиков рыцарские замки, гонять на сломанной,  игрушечной машине и  кататься на велосипеде, без колес. 
  Детские педагоги не дремали.  Самое жуткое наказание придуманное шизанутыми воспитательницами – стоять без штанов  на подоконнике животом в окно.  По их извращенной логике – показывать голые половые, детские  органы  прохожим, это   нормально. Ничего особенного, мелочи жизни, но одного мальчика  довели до истерики и чуть не сломали психику. Откуда ребенку знать о нудизме, если в  те далекие времена существующая пуританская  мораль  господствовала не только в социалистическом государстве, но  и на остальной части земного шара?   Хиппи, порнухи  Интернета еще и в зародыше не существовало,   битлы   были молодые, но страшно далекие от СССР. 
   Детей  в то далекое время уже не воспитывали рукоприкладством, а  лишь отечески шлепали растоптанными шлепками, теребили за оттопыренные уши и тягали за тонкие волосы на лбу.  Постоянно ставили в угол и отправляли спать раньше времени.  Особенно воспитательниц раздражало отсутствие аппетита во время еды. Юрка не страдал отсутствием аппетита,  но за друзей и подруг было обидно. Особенно по утрам и во время обеда.  Бедный товарищ  сидит за столиком и, глотая слезы, пытается проглотить остывшую, ненавистную, но полезную кашу.  Почему овсяная, или манная размазня полезна организму, особенно сваренная на воде, никто из детей  не знал, но мужественно глотал, давясь слезами.  Первые  уроки  жизни - жри что дают, если не имеешь возможности, жрать что нравится. 
    Единственная радость кроме сексуально-озабоченного дневного сна, были прогулки на свежем воздухе.  Тут дети отрывались на полную катушку. Как бы не была внимательна нянька-воспитательница, уследить за двадцатью сорванцами глаз не хватало.  Качели – раскачивались до упора,  карусели - раскручивались до космических   перегрузок. Лужи – вытаптывались до суха промокшими ногами, грязь летела по разные стороны,  а чаще на штаны,  воспитатели – охреневали,  дети - отрывались.
    О дразнилках.  До сих пор с умилением вспоминает,  как весело и долго ржал,  сочинив дразнилку про одногруппника, пришедшего в садик в новых, красных штанах.  Монах  - в красных штанах! Детской группе наивная  шутка понравилась.  При чем здесь монах и красные штаны однозначно не знал, но воспоминание легкое и беззаботное.  Возможно дело в том, что впервые узнал вкус запретной радости. Обзываться некрасиво – но если безнаказанно и по балде не получишь, то весело….
   Главная задача воспитателя после прогулки,  загнать ребенка обратно  в  детский садик. Крики, вопли, слезы, обиды.  Раз, два, три, десять. Этот из чужой группы…  ну сукины детки, опять смотались в соседний двор!!! 
   Где варежка Славик?!  Снова  потерял?!  В угол! Марина, почему на попе грязные отпечатки Колиных ладошек? Ах вы так играли, что из трусов песок сыплется? Марш спать! Нет не с Колей спать, а одна! Размечталась.  Мне тридцать, я одна до сих пор сплю, а она в пять лет и  парня  уже хочет. Вся в  мамашку пошла….   Где  Иванов?!  Если немедленно не найдется, вся группа останется без сладкого!  Полдника группе не видать, как своих ушей! Сидоров, ты опять нафурил в штаны? Девочки! Не дружите с Сидоровым, пока   он не научится ходить  как нормальные дети на горшок!  Снимай трусы и вешай на батарею! В чем ходить? Раньше надо было думать! Ходи в обоссанных колготках, пока трусы не высохнут!
 Вот такая веселая детсадовская  жизнь….