Кто такой цензор?

Все было, как обычно. Красавица с излишне накрашенными ресницами на первом ряду, беспечно и нагло осматривающая меня сверху донизу, оценивающая мою одежду, неудавшуюся прическу и сверкающий маникюр, потом нашедшую какой-то изъян в моих колготках, едва просматривающихся между подолом юбки и сапогами, и довольно захихикавшую оттого, что она нашла-таки этот изъян. Библиотека с двумя круглыми столиками передо мною, на которых живописно были разбросаны мои книжки. Представление меня собравшемуся девятому классу. И весь этот девятый класс, только что подошедший в учебной программе к изучению творчества Пушкина. Внимательные глаза учительницы, что-то записывающей себе в записную книжку. Шушуканье посередине зала и шиканье педагога. И широко раскрытые глаза трех девочек и двух мальчиков, которые безотрывно следили за каждым моим движением и впитывали в себя каждое сказанное мною слово. Я открывала для них Пушкина. Информации, которой я владею, хватило бы на десятки таких встреч. Но только они пожелали прийти на эту встречу, девятый класс обычной городской школы. Девятый класс, открывающий для себя Пушкина. И вот уже прочитаны свои стихотворения  и стихи других авторов, дана обзорная информация по проекту «Имя Россия», рассмотрены подписи присяжных на подарочной книге, изучены фотографии путешествия по пушкинским местам, записан перечень книг о Пушкине, имеющийся в библиотеке.
Вопросы перед завершением встречи.
Обычно вопросов не бывает вовсе. Переполненные информацией, дети не хотят ничего спрашивать. Сегодня было по-другому.
-Вы сказали, что Николай I был цензором у Пушкина. А кто такой цензор?
-Вы сказали, что царь приблизил к себе поэта, почему же тогда, как я поняла из ваших слов, Пушкин был под неусыпным надзором?
Они все внимательно слушали, девятиклассники нового поколения. Их можно поздравить: сегодня они пошли по пушкинской тропе. А Россию можно поздравить с тем, что в ней подрастает поколение, которое не знает, что такое цензура.
Пушкин знал об этом раньше, чем начал писать…

09.02.2009