Счастливчики

Произведение не редактировано, поэтому прошу прощение за ошибки и опечатки и буду признательна, если Вы мне на них укажете.


Что будет с моим телом – мне безразлично. Похороните, сожгите, порежьте на куски…
У меня лишь одна просьба. Вчера я крестила Настеньку, - похороните ее по-христиански. Надеюсь, ее душа будет сильнее, чем тело и сумеет добраться до Рая.
А мне уже все равно.

И еще одна просьба. Если все-таки решите меня похоронить, пусть на могиле будет указано, ЧТО я совершила. А лучше – текст этого письма.
Я убила свою дочь, потому что я знаю, что там ей будет лучше. Но это не оправдание.
Я УБИЛА СВОЮ ДОЧЬ!!!
Я совершила все самые страшные грехи, которые только можно представить!!!
Не прощайте меня никогда!!!
Рика

Лицо на фотографии было спокойным и лучистым. От глаз расползалась сеть крошечных морщинок – неизменных спутников каждой женщины после 35. Но, как ни странно, они ее совсем не старили. Вообще женщина была очень красива – на лице ни грамма косметики, хотя памятник сообщал, что красавице было уже за сорок…
«Счастливчик Арина Георгиевна.
28.09.1966 – 5.01.2007
Мы прощаем тебя за все! Покоя и рая тебе, любимая…
Сестра Мария, муж и сын Андрей»
Рядом стоял еще один маленький памятник без фотографии.
«Настенька Счастливчик.
30.10.2006 – 5.01.2007
Твоя судьба – жить на земле! Ждем тебя снова.
Папа и тетя»
Боже! Да это же та самая Настенька, про которую написано с обратной стороны первого памятника. Ей было всего лишь два месяца… За что?
Руки дрожали, душу переполняла ненависть к красивой женщине, которая смела так спокойно улыбаться мне в лицо! Как родные могли простить ее?! Желать ей РАЯ! Называть ЛЮБИМОЙ?!!!!
На третьей могиле еще не поставили памятник. Совсем свежая. Судя по всему, тот самый «сын Андрей», хотя годы жизни не совсем подходят…
Молодым парень умер…
«Счастливчик Андрей Иванович.
1.10.1981 – 6.01.2008
Прости…
И пусть Бог тебя простит!
Маша»
Да, ничего не скажешь… «Счастливчики»…
Но эта Мария все-таки молодец – держится. Врагу такого не пожелаешь: сначала сестра убивает своего собственного ребенка и кончает с собой! Ровно год спустя племянник, видимо не перенеся всколыхнувшихся воспоминаний о памятных событиях, судя по всему, тоже ушел из мира по собственной воле.
Да и неизвестно, что сейчас с тем безымянным «мужем» и «папой». Иван Счастливчик, наверное…
Хотя сейчас его фамилия кажется издевательством…
Я оглянулась, услышав позади себя легкие шуршащие шаги. К могиле приближалась женщина. В черном глухом свитере и черных же обтягивающих джинсах. Лет шестидесяти на вид.
Что-то в ее, немного искаженных печалью, чертах мне показалось смутно знакомым. Такую внешность не часто встретишь... В замешательстве я бросила взгляд на памятник Арине Счастливчик. Все ясно.
Заметив, что я пристально за ней наблюдаю, женщина подошла ближе:
- Здравствуйте…
Да-а-а… мало общего с радостным личиком ее сестренки. Нельзя о мертвых плохо говорить, да что поделаешь? Она навечно такой осталась – жизнерадостной, веселой…
Как мне не хотелось напоминать женщине о ее горе, но любопытство брало свое. Чувства такта во мне всегда было мало…
- Здравствуйте… А вы Мария?!
Лицо ее стразу стало смертельно усталым и каким-то отрешенным:
- Да… Вы журналистка?
Я замешкалась, быстро соображая. Что ж, я совсем бессердечная, что ли?
- Я?.. да… нет! Почему вы так решила?!
Выражение такое, словно камень с души спал:
- Привыкла просто… Они все знают, что меня здесь проще всего найти. Ну, какая все разница?!! Ну, скажите! – в глазах Марии появились слезы. – Ну, нет больше людей! Оставьте их в покое!!!
Женщина разрыдалась. Маленькая, изящная, прекрасная…
И такая несчастливая…
Странная фамилия у этой семьи была…
Несмотря на возраст, Мария была необыкновенно изящной и хрупкой. Когда женщина в слезах упала на мое плечо, я вдруг увидела перед собой несчастного вечного подростка, который был ниже меня едва ли не на голову…
Внезапно я поняла, что дала женщине лет на 15 больше ее реального возраста.
Утешать я не умела, но видимо, Мария часто за последнее время срывалась – и это неудивительно. Поэтому успокоилась она довольно быстро.
Или это мне так показалось?...
- И почему всем так нравится наша история? Что в ней интересного? Не мог человек жить – и убил себя… Такое везде происходит…
Что ответить – я не знала. Пробормотала невнятно, первое, что пришло в голову, даже сама не вслушиваясь, что именно. Впрочем, это было лишь данью вежливости: Мария нуждалась не в словах утешения, а в сочувственно хлюпающем собеседнике.
- Да и правильно сделала… Ни я, ни Андрюшка, не смогли бы Настеньку отпустить. Рука бы не поднялась. А Рика… Спасибо ей… Не каждая мать своего ребенка убьет, пусть даже для него самого – страдания облегчит…
По щекам вновь заскользили слезы. Я опешила.
Видя мою реакцию, Мария испугалась:
- Вы что, не знаете ничего?!
Я вздрогнула, не в силах что-то ответить.
А Мария вновь опустила лицо на маленький кладбищенский столик. Плечи ее дрожали.

Вообще-то девичья фамилия Рики, и Марии соответственно тоже, была Бочко. Но женщине она никогда не нравилась. Поэтому, выходя на старости лет, как комментировала «добрая» сестренка, в 38, замуж, Арина смело взяла фамилию жениха. Тем более что парень и по фамилии, и по жизни был счастливчиком.
Известная истории часть его жизни началась в Доме Малютки. В одном из лучших Домов Малютки тогдашней УССР. В Севастопольском Доме Малютки. Откуда в два годика попал в один из лучших детских домов.
Нет, на самом деле ничего «лучшего» не было: плохое финансирование, жадные чиновники, целая толпа «собратьев». Но было главное: искренняя материнская любовь Любови Андреевны – директора детдома и жалость нянечек и воспитательниц, которая регулярно и неизменно превращалась в любовь. А веселый и общительный Андрюша Счастливчик, кроме того, был еще и всеобщим любимцем.
Поэтому в спецшколу-интернат мальчишка попал с вполне сформировавшейся, готовой к борьбе за место под солнцем, психикой. Но совершенно не травмированной, что было большой редкостью. Из человечка вырос замечательный, умный, хваткий и – главное – чуткий человек.
Позднее Андрюшка списал все на судьбоносную фамилию, хотя происхождения ее не знал. Родителей искать даже не пытался. А зачем? Если их нет в живых, то зачем бредить душу; если есть – то отказались они от него по доброй воле. А зачем ему тогда такие родители, когда есть любимая Любовь Андреевна, к которой в любой момент можно зайти в гости.
Откуда он, собственно, взялся Любовь не знала. Это было известно работникам давно расформированного Дома Малютки, искать которых Андрюшке было лень.
Жизнь текла легко и свободно. Выпускной в интернате, комната в коммуналке, институт, благо учился он всегда хорошо, переезд в Симферополь…
Тут он встретил свою Рикочку.
Свою «сестру-близняшку» – настолько они были одинаковы, даром, что внешностью отличались. И с судьбой, словно злой пародией на его собственную.
Впрочем, рассказывать о своей судьбе Рика не любила: ограничивалась краткой хронологией: родилась у папы, мамы и старшей Машки; в 2 года ушел папа; в 14 лет ушла мама, но уже безвозвратно; в 15 Маша уехала на заработки; в 18 поступила в университет (это когда Маша вернулась); папа, в принципе, помогал. Мужчины были, но не те. Только первая, незабвенная любовь навсегда осталась в сердце.
Почему у Рики и Антона тогда, еще в школе, ничего не получилось, Андрюшка не знал. Доступный ему максимум информации – он, Андрюша, по внешности просто неотличим от первой любви своей избранницы. Что же, оно и к лучшему…
Влюбленные были счастливы и спустя полгода после знакомства решили пожениться. На настороженные замечания друзей, что Рике, как никак уже под сорок, а Андрюшке только 23 – смеялись.
Брак по «счастливой» фамилией процветал. И спустя полтора года родилась Настенька.
Первые трудности пара преодолела ее во время заветных девяти месяцев. Списали все на возраст, хотя Рика, к удивлению мужа, сказала, что девочка – не первый ребенок, и в прошлый раз все было нормально. Полгода женщина уходила от прямых ответов.
Пролетел счастливый октябрь…
Девочка рьяно боролась за свое существование – родители всеми силами ей помогали. Наконец-то родилась. Отходили после родов все: и перенервничавшая мама, и «воскресшая», как ее назвали (Анастасия), девочка, и, едва не сошедший с ума, Андрюша, и Мария, переживавшая за всех разом.
Вроде вздохнули свободно, да не тут-то было. Проблемы только начинались: душа девочки упрямо рвалась в небо, каждую неделю врачи находили у нее все новую патологию. А сказать ничего не могли – прятали глаза; сестры и нянечки рыдали…
Подозрениями Рика рискнула поделиться только с верной Марией.
Разговор пришелся на новогоднюю ночь:  и Рика, и сестра загадали лишь одно желание. Тогда же Мария получила два заветных севастопольских адреса…
За новостями женщина пошла сразу после праздников. По первому же адресу дверь открыла опрятная вежливая бабушка, пригласила на чай…
Всю дорогу домой Мария слушала стук колес электрички и пустыми глазами смотрела в темное окно…

А что им еще оставалось делать? Сбережений после мамы не осталось, отец жил в Харькове и зарабатывал хорошо, но бросать новую семью ради подросших девочек не собирался, да и брать их к себе тоже не спешил. «Ты совершеннолетняя – воспитывай сестру» - вот и все, что услышала от него Маша. Правда, деньги присылал ежемесячно…
И Мария решила рискнуть. Посчитав, что 15 лет достаточно, чтобы иметь голову на плечах, она оставила сестру на папиных передачах и рванула в первопрестольную. Благо государство тогда было одно.
Связывались регулярно, но вот увиделись только спустя три года. Нельзя сказать, что Маша добилась в столице сногсшибательного успеха, но девочки уже не нищенствовали – жизнь потекла своим чередом.
Только одно скрыла Рика от сестры. Спустя год после Машкиного отбытия, Арина закончила школу. Любимый с шестого класса Антон уезжал в Киев. Расставаться не хотелось – Антон звал с собой, его родители были готовы помочь…
Да только зачем портить жизнь любимому человеку? Тем более что жизнь эта только начинается. На момент их последней встречи на вокзале милая пышечка Рика была уже на шестом месяце.
Сдала квартиру знакомым студенткам, сама поселилась в крошечной комнатушке на Богом забытой окраине Симферополя у местной «доброй души» пропившей последнее человеческое любопытство бабы Кати.
На учет не становилась, родила в том же покосившемся сарайчике, а на следующий день, безудержно рыдая, отвезла опоенный успокоительными сверток в Севастополь, и оставила в сквере, тут же мысленно похоронив мальчика…

…Нина Сергеевна работала в Севастопольском Доме Малютки простой нянечкой. Но была едва ли не добрейшим человеком на весь Крым. Любили тетю Нину все. Поэтому и отогрели найденыша, откормили, вылечили серьезную простуду – как никак ребенок полдня пролежал на бетоне в пустынном осеннем парке. С днем рождения не мудрствовали – записали, когда нашли. И назвали в честь покойного мужа тети Нины – Андреем. И фамилию выжившему дали соответствующую – Счастливчик. А отчеством утруждаться не стали…