Сборы

Александр ГЕРАСИМОВ

СБОРЫ

   Поехал как-то Карпович на курорт. Отдохнуть от действительности. Нервы подлечить. Недолго складывался. Опытному человеку собраться –  один раз только плюнуть. Взял лишь купальный халат, да шапочку, да резиновые тапки, чтобы ноги не наколоть; четыре перемены шелкового белья да столько же белья трикотажного; пару байковых кальсон, на случай внезапных  холодов; конечно же, пижаму аккуратно сложил свою любимую, от Burberry, клетчатую; дюжину батистовых платков, полдюжины сорочек, да столько же целлулоидных сменных воротничков к ним; башмаки покрепче –  вдруг в горы случится пойти, да легкие, парусиновые - на каждый день. Хотел еще лаковые взять и фрак –  мало ли, бал в курзале, а он не при параде, да Мирзоян отсоветовал. Достаточно, сказал, льняной пиджачной пары. И Карпович подумал, что хорошо будет. Положил, значит, он льняной костюм. Потом подумал и присовокупил к нему жилет и пуловер. Ну, а к пуловеру, конечно, бриджи, полосатые чулки и туфли с специальными шипами для игры в гольф –  как же без них. Клюшки брать не стал  - многоопытный Мирзоян надоумил, что если на водах случится гольф-клуб, так и напрокат можно клюшки взять - чего тяжесть тащить. Хорошо. Ну, примус там, охотничьи непогашаемые спички,  тревожный свисток, швейцарский нож с встроенным в него миниатюрным компасом, слесарным инструментом, вилкой и ложкой; таблетки сухого спирта. Прихватил еще рыболовные крючки и брикет сухой наживки. Такой брикет, если его растолочь и намочить, хоть бы и слюной, превращается в тесто, на которое свободно идет и сибас, и красноперка и даже, буде случится, марлин. Это –  на предмет попадания в морской эксидент. Для того же была взята пара  небольших, могущих гореть на сильном ветру и даже под водой фальшфейеров. Накомарник и москитная сетка тоже показались путешественнику в числе необходимых. Как ни уверял Мирзоян товарища, что насекомых на курортах изводят керосиновым окуриванием, Карпович на это возражал, что береженого и Бог бережет. Склянку с барсучьим жиром он тоже положил. Когда придется простудиться - первое средство, нужно пятки намазать и ноги сейчас же в шерстяные чулки засунуть. Еще  горчичный порошок хорошо, говорят, помогает, да только у него на горчицу аллергия. Теплые носки, конечно же, пояс из собачей шерсти и аптечку походную - аспирин, касторовое масло и прочую микстуру. Отдельно сунул в карман дорожной сумки намотанные на картонку нитки –  черную и белую, иголку, пару английских булавок, гребешок и сеточку для волос. Зонт брать не стал –  в ненастную погоду нечего на дворе делать, а от палящего солнца всегда укрытие можно сыскать. Да и панамской соломы – спрашивается –  шляпа на что? Ну, литературу кой-какую: «Примерное наставление для педагогов мужских гимназий», два тома Энциклопедического словаря Брокгауза и Эфрона, годовую подшивку «Следопыта», «Маркиз де Сад», «Жизнь и смерть Дэвида Гейла», а также «Словарь бранных слов и идиоматических выражений стран Третьего Мира» под редакцией Б.Хаимского и Д.Шнеерсона и, конечно же, свою любимую «Популярную Механику». К чтению  не были забыты проволочные с черепаховыми заушниками очки и большая увеличительная, для особенно мелких текстов, лупа. Чтобы развлечься на досуге Карпович счел необходимым прихватить крошечную музыкальную шкатулку, «катаринку», нарочно устроенную таким образом, чтобы переменяя махонькие медные дырчатые диски можно было сменить и мелодию. На сработанной из карельской березы крышке ящичка была врезана указывавшая на производителя диагональная латунная надпись «Zimermann». А на оборотной стороне петитом гравировка: «Михаилу Карповичу, победителю городской олимпиады по химии среди учащихся старших классов мужских гимназий. Одесса. 19... год». Надпись занимала всю поверхность небольшого квадрата, и оттого человеку с неострым зрением могла показаться причудливым восточным узором, сделанным в украшение. Заводился этот необыкновенный предмет микроскопическим ключиком, прикованным, что бы не потерялся, к часовой цепочке. Подумал Карпович и об Амуре с Психеею –  уложил в потайный жилетный карманчик пяток разных кондомов. Так, на всякий случай. И то –  чем черт не шутит, может и попадется какая-нибудь, знаете, такая… интересная, в общем,  дамочка. А Михаил Юрьевич еще вполне нестарый человек. И очень просто! Да-с! Впрочем, мы немного, кажется, отвлеклись.
   Для случайной охоты или другого какого-нибудь адвантюрного приключения взял с собой Карпович малазийский  крис. А еще складной воздушный змей, приобретенный по поводу грандиозной распродажи при ликвидации магазина детских игрушек «Крюгер & Крюгер». Старика Дитера по поводу кризиса хватил удар, а Крюгер младший разумно решил ликвидировать давно дышавшее на ладан семейное дело и подался в Австралию, намереваясь разбогатеть на торговле бараниной. Учитель давно хотел пустить удачную покупку в дело, тем более что с детства завидовал мастерам запускания подобных штуковин, а возможности заняться такими пустяками у него все как-то не было. Вот сейчас, кажется, пришло самое время, и Михаил Юрьевич, кряхтя и тихонечко сквернословя, упаковал игрушку в и без того до отказа набитую валиску.
   За окном просигналил в рожок прибывший вовремя таксист. Присели на дорожку. Потом обнялись. Мирзоян перекрестил друга широким крестом и плеснул через порог водичкой. На удивленные брови товарища только и пробурчал: «Не повредит».

***
   И что бы вы подумали? Спустя всего неделю, Карпович вернулся назад. Не понравилось, говорит. Проводя антикризисную программу, солидный ресорт, из соображений экономии, по дешевке отдавал места в пансион.