Звонки

Позвонил я как-то Гребенщикову… Он меня не узнал и вообще не понял о чем я хочу с ним поговорить. Так и сказал:
- Старик, я тебя не совсем понимаю, точнее совсем не понимаю, устал я знаешь, а у меня еще концерт сегодня в клубе.
- Здо’рово, говорю, а в каком?
- А тебе ли не пофиг, все равно ведь не пойдешь, скажешь, что дорого.
Действительно, думаю, мне уже пофиг.
- Ладно, говорю, удачного выступления.
- А как же иначе, отвечает, деньги-то уже заплачены. И усмехнулся.
Я положил трубку.
Потом я позвонил Григоряну. Григорян сперва принял меня за рекламного агента, потом за администратора какого-то клуба, потом за представителя салона головных уборов, потом за продюсера, потом за своего нового ударника, потом за молодую привлекательную фотомодель, потом за круглого идиота и на этом мы и остановились.
Я положил трубку.
Потом я позвонил Летову. Когда он узнал, что я не по поводу концертов, то страшно обозлился, ругался матом. Прочел мне лекцию про политику, обругал всех матом. Вспомнил про старое, обругал все матом. Потом спросил, кто я такой и обругал матом.
- Вот видишь, говорит, я от своих принципов не отступаю. – и так загнул матом, что у меня в телефоне пошли гудки.
Я положил трубку.
Потом я позвонил Макаревичу. Макаревич был в хорошем настроении и мы с ним говорили долго. Минуты три. Потом я вдруг понял, что разговор идет про еду и так мне сразу есть захотелось… Пошел я на кухню, попил чай с бутербродами. Вернулся, слышу, Макаревич все еще разглагольствует, но я-то уже сытый, мне-то про еду больше не интересно.
Я положил трубку.
Тут я чего-то загрустил. Хотел позвонить Башлачеву, но не нашел его сотовый, а домашнего у него сроду не было. Позвонил тогда Цою, никто не взял трубку, дома наверное никого не было.
Тогда я позвонил Элвису. Взял трубку почему-то Нопфлер. Оказался очень интеллигентным человеком, слова грубого (в отличие от Летова) мне не сказал, только про щиты и факелы какие-то твердил постоянно, а потом вдруг разволновался очень и выдал:
 - Elvis is dead.
- Странные вы американцы, говорю, вот Цой, к примеру, до сих пор жив. Я ему сегодня звонил, просто дома никого не было.
Тут Нопфлер и вовсе понес какую-то околесицу, да еще и на английском.
Пришлось положить трубку.
Много кому я еще звонил в тот вечер:
• С Чиграковым поговорили о диете. Я снова проголодался, хотел опять позвонить Макаревичу, но потом просто поужинал холодными макаронами с котлетой.
• Бутусов со мной разговаривать не захотел, сразу дал автограф и я положил трубку.
• Никольскому я так и не дозвонился, все время было занято и какая-то девушка на заднем фоне рассказывала своей подруге о последних событиях в Доме 2.
• Шевчуку и Кинчеву я звонить не стал.

Хотел еще Васильеву позвонить, но так и не решился…
Нужны же в жизни хоть какие-то иллюзии.

Примечания. Во время написания данного текста Летов был еще жив.