Зомби

Метро. От работы до дома ехать сорок минут – проверено. Забилась в самый дальний угол вагона и достала плеер, чтобы как-то скоротать дорогу. Плеер пискнул и погас, злобно высветив напоследок, что требует немедленной подзарядки. Обидно. Огляделась по сторонам, пытаясь найти хоть какой-то интересный объект для наблюдения. Народу мало. Ничего выдающегося. На противоположной лавке восседает семейная пара таджиков. Рядом присоседилась девушка-готка с устрашающим макияжем и дикой татуировкой на шее. Пара теток с сумками, тинейджер с огромным рюкзаком, блондинка в лаковых сапогах и штуки три манагера, уткнувшиеся носами в свои мобильники и ай-фоны… Все в черно-серо-коричневых тонах. Даже блондинка. Все уставшие, хмурые, недовольные, отстраненные. Хотя, с виду я и сама такая.

На Красносельской в вагон заходит новый пассажир. Это импозантный мужчина за сорок, в расстегнутом сером пальто. От мужчины несет дорогим алкоголем, табаком и каким-то знакомым парфюмом. В руке он держит початую бутылку пива; шляпа залихватски съехала на затылок. «Здаррррасссте…» - вежливо говорит он, обращаясь ко всем сидящим. Никто даже бровью не ведет. Наблюдаю. Мужчина обводит вагон смутным взглядом, икает и плюхается на свободное место между таджиками и готкой. Через минуту он пихает локтем женщину-таджика: «Хорошие нынче погоды в Москве, стоят… Вы.. не… находите?». Женщина-таджик заметно напрягается, потом что-то тихо говорит на ухо мужчине-таджику. Они быстро поднимаются с мест и встают у раздвижных дверей, приготовившись соскочить на следующей станции. «Не по-ни-ма-ют… - громко делает вывод серое пальто. – Не понимают чччччччеловечьего языка…». Он поворачивается к готке, но наткнувшись на ее непроницаемое лицо, испуганно машет рукой и отворачивается.

Одну остановку пассажир сидит относительно  спокойно, попивая пивко и шумно вздыхая. Потом он встает и интересуется: «Люди, а почему вы такие смурные, а? Что случилось-то?! Умер что ли кто?». Безмолвие. Мужчине это не нравится. «Ах, так? – говорит он. – В таком случае я, пожалуй, закурю…». И он действительно закуривает. А все так и продолжают молчать, уставившись в свои кроссворды, телефоны, и прочие девайсы. Только девушка-готка, после того, как пассажир элегантно стряхивает пепел ей на голову, встает со своего места и демонстративно топает в другой конец вагона. «Можно подумать, можно подумать, - глумливо кричит ей вслед распоясовшийся мужчина.  – Скажи спасибо, что я еще не поссал…». Все молчат. Тогда пассажир начинает хохотать. Он закидывает голову назад и даже хватается за бока: «Мать твою, я ж невидимый, они же не видят меня… они же… слепо-глухо-немые все…уууууууууууу».

Смех обрывается так же резко, как и начался. Мужчина затихает, садится на опустевшую скамейку и обхватывает голову руками. Обводит вагон мутным подозрительным взглядом и произносит уже ни к кому не обращаясь: «А ведь, выходит, что я тут действительно один… Совсем один».

Чтобы проверить свое открытие, он снова поднимается и кричит: «Эй! Есть тут кто живой?!!». Тишина. Поезд останавливается – кто-то вошел, кто-то вышел. Мужчина повторяет свой вопрос. Молчание. Только странички кроссвордов шуршат. Тогда он садится на скамейку и начинает плакать. Как ребенок, честное слово…

А потом его стошнило. А потом он просто уснул. И только тогда обстановка разряжается. Никто больше не угрожает личному пространству пассажиров. А то что наблевано - оно ничего. Расступились, и как будто даже не пахнет.

* * *

А что я? Я ничего... Мне выходить на следующей.