Глава 5. Рэкет

1

– Стой, стой кому говорю! – водитель кореец не тормозил и разводил руками в кабине – Моя твоя не понимай! – Выхватив у солдата автомат Трофимов дал короткую очередь вверх и направил дымящийся ствол в лобовое стекло. Машина встала. Качнул стволом приказывая выйти. Дальневосточный перец проворно высыпался, гневно потрясая кулачками и отрывисто ругаясь. – Заглохни, заглохни я сказал!! – злобно заорал старлей. В хвост груженому лесовозу приткнулся еще один, еще.. длинная колона недовольно гудела клаксонами. Сбившись в стаю, корейцы кричали и бросали камни в сторону стоявших солдат. Оружия, они не боялись. На той стороне прохода было потише, там стояли пустые лесовозы. Гвалт продолжался час, потом шум стал стихать. Движение корейских лесозаготовителей было остановлено. Трофимов ждал ихнее начальство у предусмотрительно распахнутых ворот. Не спешило, корейское начальство.. Наконец подъехал грузовик, и из распахнувшейся дверцы вылез товарищ. Товарищ был одет в серенький затрапезный костюмчик, застиранную рубашку и мятую шляпу. Мелкий партийный клерк с совмещением должности какого-нибудь учетчика. Об этом говорил и значок Ким-Ир-Сена обрамленный небольшой вязью. У рядовых был обычный овальный портрет. Начальство покрупнее носило портрет обрамленный в красное знамя. Еще они были серебряные и позолоченные.. в общем, по нагрудному значку было легко понять с кем ты имеешь дело. – Я насальника, ты посему задерсиваес наси масины?
– Че то больно сильно вы разъездились. Вы знаете, что с двадцати ноль-ноль движение под мостом запрещается?
– Синаем!
– Но кроме того, ваши машины переломали большое количество столбов ограждения.
– Они восстяновилены.. они стоят!
– На подпорках?! Уважаемый.. вы должны.. – Трофимов значительно загибал один за другим пальцы и тыкал рукой то в один конец коридора, то в другой. – Клерк больше не спорил. Он внимательно слушал и кивал головой. – Холесё.. – клерк запрыгнул в машину и пропал. Больше у перекрытой дороги никто не появлялся. Понятно, корея тянула время. Старший лейтенант сбил на затылок фуражку – иной возможности, выбить брус и доски для смены гнилого пола, просто не было. Не было денег в полку, но даже если бы они и были, досок ему никто не продал бы. В Союзе начиналось черт те что, цены росли как на дрожжах и в ходу был бартер. Так что не было другого выхода!   Трофимов стоял на насыпи и смотрел как водители на той стороне заперли машины и ручейком потянулись на другую сторону.  Часовой вопросительно поднял голову – Пропустить! Поехали домой,  Булочка. Соломатин, Трофимов поставил ногу на подножку машины, шлагбаум закрыть и никого не пропускать пока я не позвоню. С утра, приеду. Будь, сержант!

2

..– Ты чего там себе позволяешь? – голос в трубке звучал сердито и недовольно. Комдив! Оторванный от дел срочным звонком Трофимов слегка труханул, но вспомнив что он сражается за правое дело, тут же воспрянул духом – Товарищ генерал-майор, они вообще обнаглели..!!! – возмущенно завопил Трофимов. Разумеется о досках и брусе, не было сказано ни слова. К чему такие мелочи? С корейским начальством, разговор до них просто не дошел. Недальновидно-с, поступили дальневосточные «братья»..  –  В хлам запретку лесовозами разбили, я откуда столько леса и людей на ремонт возьму?! У меня и так дел хватает, вы же знаете в каком состоянии я принял заставу! По вечерам, навадились кататься! Грозят жалобами если их пускать не будут.. – Комдив гневно задышал – Все, понял тебя, хватит старший лейтенант! Действуй. Еще помощь, нужна?
– Спасибо товарищ генерал, если только еще одного-двух на «губу» определить, а так нет, большое спасибо! –  тараторил Трофимов. – Ну, ну говорю, хорошо, работай и помни! – подобревшим голосом закончил комдив. В трубке загудел отбой. Вспотевший от напряжения Трофимов диким взглядом посмотрел на замолкшую трубку – Ну корея насяльник.. теперя держись, мля!
Насяльник появился с утра пораньше. Уныло оглядел торчавшие вкривь и вкось жердины ограждения. – Смотри короче.. – крупными шагами мерил выгороженный в запретке проезд Трофимов, забросивший ради такого случая, все утренние дела. – Вот эту сторону, всю менять надо!
– Не нада всю, тама еси холёсие палка..
– Всю, я сказал! Если бы вчера не кочевряжилсь, договорились бы! И на этой стороне, тоже.. Следующее, колючка вся рваная. Менять, понимаешь, надо!  – Клерк убито кивал, писал что-то своими иероглифами и страдальчески морщился. – У няс плана, горим! – не выдержал он неприкрытой алчности. – Ааа.. а когда вечером ты исчез, что-то ты о плана не очень думал!? И шлагбаумы, что б новые поменяли, а не это говно.. – презрительно плюнул старший лейтенант на неотесанные лесины – И что б как положено были! Покрашенные в красный цвет! Все понял? – Клерк убито кивнул и кинув пристальный снайперский взгляд, залез в машину. Трофимов поежился. Кто-то, явно жаждал его гибели.. Дожидаясь ответа, старший лейтенант не спеша ходил вокруг заброшенного здания дизельной и вдумчиво рассуждал пиная гнилушки. – Угу.. если поставить перегородки, оштукатурить и покрасить стены.. тесновато, но будет тепло. Другого выхода все равно не было. Надо было ехать к начальнику дистанции.. караулка вместе с мостом висела на балансе железной дороги. И что бы не морозить солдат, вопрос о ремонте или переносе караулки, или о ликвидации охраны моста, нужно было ставить прямо сейчас..
К воротам подъехал клерк, засигналил. Быстро однако.. – Капитана, директор зовет тибя к себе!
Директор хозяйства жил в основной части леспромхоза. База горючего, склады, рембаза – все  находилось в нижней части поселка отгороженного от русских улиц складами УРСа и густыми прибрежными зарослями. Совсем другой мир! Здесь все было по другому. Выстроенные по своему бараки, запахи кухни и помойки, всюду стоял чужой дух. Сбоку площади стояли три  отдельных фанзы. В сопровождении клерка Трофимов вошел в первую. – Сдеся сди. – Клерк скрылся в проеме закрыв за собой двери. Зазвучала резкая отрывистая речь. Трофимов оглядывался. В открытую напротив дверь была видна небольшая комната с желтым, лакированным полом. Чистенькая. Оклеена светлым однотонным обоем. Невысокий желтый деревянный топчан вдоль стены с окном сверкающим от белейшей, белой краски. Аккуратно выровненные и свернутые матрацы. Комната охраны, что ль? Закрытая дверь отворилась, в коридор вышли два лба, широкоплечие, высокие в отличие от обычных рабочих корейцев. Хотя одежда не отличалась от остальных, все та же синяя или черная спецовка, в глаза бросались специфические взгляды исподлобья, и мускулистые руки, кулаки с набитыми костяшками. Местное КГБ, директорская охрана? Наверное. Один из них угрюмо кивнул на дверь. Трофимов прошел меж ними, в комнате стояло еще два таких же экземпляра профессионально сверливших его глазами. – Гориллы.. – сразу почему-то пришло на ум. Директор стоял посередине комнаты. Старый, чисто выбритый,  больной человек. Или с похмела, чем-то эдаким от него тянуло. – Здравствуйте! – чисто выговорил директор с любопытством разглядывая его. Финт с жалобами на неправомерные действия русских военных, они повторяли не раз, и теперь были удивлены, почему это в очередной раз не сработало. – Здравствуйте. Я бы хотел.. – директор поднял руку останавливая его. Меньше всего ему хотелось возится с колючкой и столбами.. от полного краха «старшего брата» отделяло несколько месяцев и они торопились урвать кусок побольше, не уверенные в дальнейшем «братском» курсе великого северного соседа.
– Цто вам надо? – Трофимов хмыкнул. Он приготовился к торговле, уверениям что у них ничего нет и.. – Если можно, я бы хотел что бы вы помогли мне..
– Десять кубов нет, дам три, половой доска, нестируганой. Станка нет. – Трофимов так и загадывал накручивая невыполнимые десять.  – Хорошо.. – протянул с кислой миной как будто у него только что отняли самое дорогое. – И три куба бруса! – Директор опять хитро мотнул головой – Полтора!
– Два! – Директор кивнул. В глазах зажглись веселые огоньки. Он засмеялся и что-то сказал. Клерк угодливо засмеялся. Гориллы хмуро ухмыльнулись. – При загрузке не обмани!? – насупился Трофимов знакомый с их нравами. – Обмана нет! – опять махнул рукой директор и вышел.
Дело было сделано.

3

 Приседая на выгибающихся в обратную сторону рессорах, истошно завывая мотором ГАЗик лез в гору. И все-таки его надули! В ГАЗике досок помещалось  меньше трех кубов, но Трофимов не стал скублится из-за несчастных полкуба. Материала с избытком хватало на все. Доски с грохотом летели с машины. Бойцы проворно затаскивали добычу внутрь, под присмотр дневального. – Старшина? – Марков курил и задумчиво смотрел на пахнущие смолой лесины. – Чего?
– Что б не пропали, смотри. На гараж возьмешь что останется. – Старшина ухмыльнулся – Понял, командир. Да, еще телефонограмма пришла, надо в Тынду ехать, клиента с «губы» забирать.
– С Богом, старшина.
– Я так и знал..
– Ну а если знал, чего тогда спрашивал?
Старшина приехал быстро, оказывается Шароева с «губы» уже забрали, и он дожидался старшину в части.
– Разрешите?
– Заходи. – В дверях кладовой, худой и загоревший, стоял младший сержант Шароев. Выгоревшее хэбэ до дыр вытерто на коленях и локтях. Голова острижена под круглый «ноль», глаза ввалились.  Младший сержант смотрел неопределенно вверх и держал руку у среза пилотки, дожидаясь разрешения. – Входи.
– Есть! – младший сержант опустил руку и сделав шаг положил мешок. Встал на вытяжку. – Ты все понял, Руслан?
– Так точно, товарищ старший лейтенант. Подобного больше не повториться. Разрешите идти? – ни злости, ни ненависти не было в спокойных темных глазах. Младший сержант говорил ровно и буднично, как робот. Вот это работа.. свирепая гауптвахта, дисбат – солдатская тюрьма. Все, абсолютно все, строго по уставу, за исключением физических наказаний за отказ повиноваться. Жестокая, но вынужденная мера для тех, кому море по колено, а законы – пустой звук. Плюсом было и то, что срок службы в дисбате не считался судимостью, и после него, военнослужащий был обязан дослуживать оставшийся срок. Попасть в советскую солдатскую тюрьму, в отличие от гражданской, было гораздо труднее, и для этого надо было очень и очень сильно насолить. А процент исправившихся, в отличие от гражданской зоны, был на порядок выше. Ни один из тех кто там побывал, на его памяти, никогда больше не совершал каких-либо правонарушений. Жестокий урок шел впрок. – Идите, товарищ младший сержант. – Сержант четко развернулся и вышел. – Чего такой мрачный, начальник, чего-то случилось? – старшина уже был в своём любимом синем спортивном костюме, и сев в кресло вопросительно позвенел ключами. – Случилось? А да.. машина пропала. – Звон ключей стих. – Как, пропала? Откуда пропала? – и без того вытянутое лицо прапорщика вытянулось еще больше – Наша машина? Шишига, что ли? 
– Ну да, наша.. Егоров сегодня как всегда утром пошел, обратно прибежал. – Ключи опять зазвенели. – А что Онищенко сказал?
– Онищенко? Сначала, сказал что это не его проблема..
– А потом?
– А потом, сказал что так и быть, поможет списать. – Старшина невесело выругался. Трофимов тоже, сожалея, что уж лучше бы тот продал ГАЗон, который нафиг ни кому не нужен..