Глава 9. Комбат батяня..

                1


                1

Личный состав мялся на плацу. Давно выровнены и побелены бордюры, вытоптанные клумбы перекопаны, а щедро усеивавшие расположение окурки, подобраны. Все меняется в этом мире. Старые офицеры уезжали, приезжал новые. Проездом появились два молодых лейтенанта, определенные на соседнюю заставу. Сильные и мускулистые, плескаясь в умывальнике с неодобрением слушая как распинается перед солдатами старший лейтенант, и было понятно, что тамошним нарушителям на их заставе, такого спуску не будет. Трофимов только завистливо щурился на проезжающие мимом кадры. Прогульщика  заместителя наконец-то уволили, как он и хотел, и вместо него прислали молоденького лейтенанта которому до соседских чудо-богатырей было примерно как.. ну не то что бы до Москвы, а хотя бы до Хабаровска, раком. Лейтенантик, фамилию Трофимов не счел нужным даже запоминать, периодически болел и не вылазил из госпиталей и больниц, до которых он, оказывается, был большой охотник. Не требовалось большого ума что бы понять, что лейтенант поставил себе цель уволится из войск по состоянию здоровья. Что ж, каждый сам себе хозяин. Потом, уехал старый комбат..
– Становись, застава! – Трофимов встал перед строем. Из штаба, для представления выходил новый. Слава майора Пухова, как человека себе на уме, давно вышла за пределы части, где он служил раньше. Спецдивизия, несмотря на огромные пространства которые она перекрывала, была не такой уж и большой, и тасовала части одними и теми же офицерами. Здесь все друг друга так или иначе знали, или слышали. Приняв доклад, майор развернулся к строю, и опустив руку по свойски сказал – Я ваш новый комбат. Ну что, вместе будем служить?   

2

Дорога, возле корейской заправки укатана до состояния бетона. – Жди здесь.. – бросил Трофимов водителю и торкнулся в двери балкА. Темный вонючий тамбур, и оббитая рваньем дверь пропустила его в теплую внутренность. БалкАми звали все, построенное из подручных средств. Старые шпалы, пустые ящики, доски, засыпанные опилками или шлаком.. в ход шло все. БалОк, где жили корейские заправщики, разнообразием не отличался. Маленькое застекленное окошко, низкий потолок царапавший макушку, и кирпичная печь распространявшая тепло. Чисто выскобленный пол устилали половички и циновки. – Чен.. – Корейцы возмущенно закричали. – Чего? – не понял Трофимов держа в руках новенький, из неприкосновенных запасов бушлат нового образца, «афганку». – Ти крясь носи-носи.. – затараторил кореец толкнув его в грудь и тыкая пальцем в коврик у порога. – Тама ходи-ходи!
– Чего-о..? – дикая кровь бросилась в лицо. Презрительно ухмыльнувшись, кореец еще раз толкнул и Трофимов без размаха ткнул в живот одному, уклонившись от удара, пнул в пах другого. – Уроды млядь, твари.. – трясущимися руками достал из нагрудной кабуры пистолет и щелкнул  предохранителем направив ствол. Корейцы завизжали кинувшись по углам. – Ууу мля.. – рычал Трофимов с перекошенным от ненависти лицом поводя пистолетом. Торг был сорван.. С досадой харкнув на чистый пол, засунул пистолет и пнув дверь вылетел наружу.  – Чего, товарищ старший лейтенант? – спросил собравшийся вздремнуть, Булочка. – Заводи Андрюх, поехали!
– Не дали что ль? – покосился солдат на пошедшее бурым, лицо начальства.  – Нет, слишком много о себе возомнили.. – Солдат промолчал. – Может, так бензина у них налить?
– Это грабеж, солдат. Поехали на ихнюю базу. – Машина тряслась по ухабам мимо почерневших от непогоды серых домов, голых веток деревьев. Слякоть, сырость.. на душе было противно и муторно. Денег не было ни в дивизии, ни в полку, и уж тем более не было их у начальника заставы обязанного кроме сорока солдатских ртов, кормить семьи прапорщиков и офицеров заставы и батальона. Но паёк было выдавать, нечем. – Нечем! – орал Трофимов распахивая пустой склад перед настырным комбатом. Можно конечно было отдать остатки продуктов, но в этом случае, нечем было кормить солдат. И вот поднатужившись, на батальон, полк выделил продукты из своих запасов. Пришел вагон и его надо было срочно разгружать, но перевозить было тоже нечем, на заставе давно закончился бензин. И Трофимов достал заначку.   
– 50 – написал кореец на листке бумаге и ухмыльнувшись, передал Трофимову. – Ну это мало, Трофимов взял ручку и написал – 80. Кореец ухмыльнулся и покачал головой – Нети бенсина.. нет.. – взял замок, показывая что хочет закрывать конторку. Трофимов мрачно выложил десять кусков хозяйственного мыла вытрясенного из старшины.  Кореец внимательно осмотрел каждый  кусок, написал – 60. Трофимов еще раз встряхнул новенькую песчанку. Написал – 70. Недовольно нахмурившись, заправщик перечеркнул, показывая что торг окончен, и написал – 65.  Делать было нечего.. и сердито скривившись, старший лейтенант кивнул головой и бросил куртку – На, кровопийца! – Но кореец вдруг презрительно нахмурившись отпихнул куртку. Обиделся. – Сколько? – едва сдерживаясь что б не прибить азиата, спросил Трофимов.
– 50.   
Машина, трясясь сочленениями и переваливаясь из стороны в сторону, завершала последний рейс. Склад был забит. Проверив как заперт замок и оттиск печати, начальник заставы ткнул пальцем дежурному по заставе – Головой отвечаешь, понял? 
Вечерело. В квартире хлопотала жена, тренькая звонком, разъезжал на трех колеснике сын. Трофимов стоял на балконе и глядел как на заставе тухнут огни. Прошел отбой, но идти было рано. Прошло не так уж много времени, но Трофимов неплохо изучил не только солдат, но и старшину отстроившего рядом с забором вместительный гараж. Двенадцатый, пора. Над поселком стояла тишина, где-то лениво брехали собаки, от поселкового клуба неслась музыка. Трофимов сидел закутавшись в бушлат и не шевелился когда подсвечивая фонариком, мимо неторопливо прошел старшина. Грохнул откинутый засов. Знать скоро.. скрипнула и хлопнула дальняя калитка в заборе. Фарид  шел тяжело согнувшись, мешок пригибал солдата к земле. Трофимов пошевелился доставая сигареты. Прикурил освещая лицо. Солдат встал. Покряхтел и молча развернулся обратно. Умница.. – Старшина? – Трофимов встал и открыл прикрытую створку. – Ууу как у тебя темно.. включай фонарик-то, ты вроде с ним шел? – Прапорщик молчал и включив фонарь передал Трофимову. – Неплохо старшина, неплохо.. – на занавешенных стеллажах было очень неплохо. Года на два старшина мог вообще забыть это слово, магазин. – А говоришь, жрать нечего. – Старшина молчал. – Сам выбирай, сейчас или завтра, но что б все лежало на складе.
– Командир, комбат ведь все себе заберет? Все равно, это уже все списано. 
– Что ты предлагаешь?
– Половину.. – Трофимов промолчал. – Треть, треть твоя и треть на заставские нужды.
– А  не много?
– Старшина, я не прошу а приказываю. И пусть у тебя лежит, согласен. И переложи сейчас же все под пол. На сколько я понимаю,  комбат не утерпит и завтра к тебе напросится в гости, в гараж. Не сможешь же ты ему отказать? – Трофимов обвел взглядом заставленные стеллажи – Считать не буду, надеюсь на твою честность. – Старшина иронично хмыкнул  и развел руками. – Давай закрывай. И посмотри на комбатовский балкон. – На балконе тлел рубиновый огонек сигареты.
Приключения на этом не кончились. Глубокой ночью зазвонил телефон и взволнованный дежурный доложил, что сзади продсклада, где заколоченное окно, слышен шум. Трофимов не стал никого будить и брать с собой, наскоро одевшись прошел по пустырю и зайдя с тыла, открыл огонь по темным фигурам на фоне белой кирпичной стены. Сменил магазин и разрядил вторую обойму. Подошел к брошенным в панике вещам, прихватил ломик и кувалду, перебросил через забор. На той стороне раздался топот подбежавшего наряда.  – Фарид!?
– Я, товарищ старший литинант?
– Прибери инструмент, вскрой склад и проверь все ли на месте?  – Все было на месте. Воры не успели выломать прочную металлическую решетку, что спасло их от крупных неприятностей.
 
3

  – Говорят, ты ночью стрелял? – Трофимов кивнул разглядывая ногти. Комбат, крупный и властный мужчина со слегка смугловатым лицом сидел за своим столом и внимательно смотрел на подчиненного.  – А если бы попал? 
– Отвез бы к реке и спустил в воду. – Комбат хекнул и покрутил головой – Ты б полегче, с оружием-то.. – Трофимов поднял глаза – А кто бы вякнул? Они что, сознались бы что грабить пошли? А если бы раскрыли рты, еще с одним неприятность бы случилась.. – Комбат поднял брови разглядывая его с неприятным удивлением – А милиция..
– Милиция бы сказала мне спасибо за облегчение головной боли и умыла бы руки. Эти подонки и бомжи достали всех, и искать их.. кому они нужны? Покопошились бы конечно, для виду..
– Ну ты даешь! – Трофимов промолчал. За прошедшее время он прочно познакомился с немногочисленным отделом, за исключением разве что неуловимого инспектора ГАИ и знал что на отделе висела огромная территория. Бандитизм, преступность – росли как на дрожжах, и случись чего.. кроме его азиатов и его автоматных стволов, им в этой глуши, рассчитывать было больше не на кого. Задумывался ли об этом, хоть на минуту, комбат? Но кроме этого, были и другие дела, что нарастали как снежный ком. Подпирал ремонт казармы и котельной, на которую не было средств. Впрочем, что-то еще выделялось, но предприимчивый зампотылу все спустил в карман, и по этому поводу  в батальоне разгоралась склока. Комбат попытался войти в долю и раскручивал хохла. Хохол упорно отнекивался, но комбат оказался настырным.. в общем, Трофимов какое-то время отдохнул от руководства. Потом Онищенко уволился и уехал в независимую Украину, оборвав к немалой досаде Пухова все экономические связи. Заводить нового помощника по тылу  комбат больше не желал, и всю многотрудную  хозяйственную часть, взвалил лично на себя. Окружал себя верными людьми, и вытащив с прежнего места службы, с должности вечного взводного, вечного капитана, поставил зампотехом батальона. Трофимов помнил его в чине все того же капитана еще в военном училище, когда сам выпускался лейтенантом. Прошел год, и в результате какого-то крупного ЧП в училище, капитан Орешкин появился в дальневосточном полку все в том же звании и в той же должности – командир автомобильного взвода. Лет на восемь старше, капитан среди взводных лейтенантов изображал запанибрата, но было видно как он жестоко страдал от самолюбия. Чем он приглянулся Пухову, бывшему его ротным командиром? Неизвестно, но чем-то приглянулся. Отношения с ним не сложились сразу. Орешкин ездил на заставской машине, но доставать запчасти и топливо, считал прямой обязанностью Трофимова. При этом он беззастенчиво подслушивал, и передавал своему протеже абсолютно все разговоры. И самое обидное, не всегда дословно.. такое откровенное подхалимство вызывало брезгливую усмешку. Ко всему прочему, обретя долгожданную должность, Орешкин оказался заносчивым. К сожалению, Трофимов ненавидел хамство и всякий раз впадал в ересь когда слышал грубость от начальства. Ну не мог он сдержаться.. и это было сущим наказанием. Страдая от последствий, он обещал себе каждый раз быть сдержаннее и терпеливей. Увы, надолго его не хватало и он с завидным постоянством приобретал все новых и новых  недоброжелателей. Беда была еще и в том, что он привык к самостоятельности,  надежде только на себя, и на возникшее на ровном месте начальство, когда самое трудное и опасное было позади, смотрел как на досадное недоразумение и помеху в делах. Которую увы, было невозможно обойти.  Единственно с кем сохранились ровные отношения,  с замполитом батальона. Он не совался в дела довольствуясь тем, что давал должность.
– У меня к тебе дело.. – комбат замолчал. Будь комбат чуть попроще, и без этого чванства – я начальник, ты дурак, служить было бы гораздо легче. – Трофимов молчал ожидая новую вводную. – У тебя вакантная должность писарши есть.. – Что было, то было, исполнявший до этого должность писаря солдат казах дезертировал, как дезертировали уже многие солдаты ставшие иноземцами после распада страны, и с писаниной стало туго. – Ты не против, если я к тебе жену устрою?
– Я не против,  если она хотя бы часть времени будет уделять работе.
– Что ты, что ты! Грузи, пусть работает, нечего ей дома торчать!  Слушай, а что там твой старшина за гараж у котельной устроил? 
– Обыкновенный, гараж.
– Обыкновенный? Я бы так не сказал. Давай вызывай своего старшину, и пойдем сходим, посмотрим.
– Чего смотреть?
– Гараж, ваш..
– Товарищ майор, он не мой. – Пухов иронично хмыкнул – Вызывай, старший лейтенант. И ни слова о гараже, ты понял?
Старшина даже не удивился. Позвенел связкой ключей выбирая нужный и отомкнув замок, гостеприимно распахнул двери. – Заходите, товарищ майор. – Товарищ майор вел себя как разбойник средней руки. Алчно обшарив полки,  разочарованно сбил на затылок фуражку. – Уже убрали!?
– Чего, товарищ майор?
– Знаете вы чего.. где погреб? – Все так же невозмутимо, старшина откинул с пола дерюгу. – Прошу, товарищ майор. – Подозрительно глянув, майор самолично спустился по лестнице. Трофимов молча кивнул старшине. Тот невозмутимо пожал плечами. Старший лейтенант перевел дух. – Чего вздыхаешь? – Пухов, красный и злой, показался из погреба. Обыск не принес результат. – Нашли чего, товарищ майор? Может все-таки скажете, чего ищите?  – кротко спросил Трофимов и  Пухов побагровел, вытянув руку погрозил пальцем – Вы у меня.. того!
– Чего, того? – ханжески удивился Трофимов а старшина отвел в сторону глаза. – Пошли на склад! – рявкнул Пухов отряхивая запачканный в пыли китель. Майор больше не церемонился. Войдя на заваленный продуктами склад, ткнул пальцем  – Два ящика тушенки, ящик масла и рыбы, что бы сейчас же были у меня!
– В честь чего? – Обозленный неудачей комбат не обращал на Трофимова внимания и зло смотрел на старшину – Ты все понял, прапорщик!? 
– Так точно, товарищ майор.
– Э, э! Тормози старшина.. как это так точно? Не понял товарищ майор, с чего это такие распоряжения? Как я их списывать буду!?
– Как хочешь, старший лейтенант! Как хочешь, так  и списывай!! Но если у меня не будет, того что я сказал.. ты прапорщик, служить здесь не будешь! – Майор развернулся и вышел на улицу. – Писец, млядь.. – Трофимов убито сел на бочку с солониной и достал сигареты. – Как можно жить при таких понятиях, старшина? – Старшина развел руками. Его жизнь сейчас целиком и полостью зависела от  начальника заставы. Старший лейтенант целиком и полностью отвечал за всю заставу, поэтому он мог с полным правом отобрать у старшины все ключи. Потом позвонить в ядро части, дивизии.. – поднять волну можно было будь здоров! Но времена круто и необратимо менялись, и за такие мелочи, в которые превратилось использование служебного положения,   Пухова с батальона никогда не снимут. Да и не до этого сейчас, в стране черт те что твориться.. а вот старшины Трофимов, лишиться. Факт. – Как списывать будем, Сергей? – Старшина облегченно вздохнул. – С застав снимем по пол ящика, когда получать приедут. А кто шибко сильно возмущаться будет, к комбату и пошлем.. – Трофимов вяло пожевал фильтр. – И то дело..      

4

Новая писарша открыла разболтанную дверь и понюхав прокопченный табаком воздух, поморщилась. Сидевший за столом Трофимов виновато развел руками – Да, Анна Леонидовна, место не очень. Но лучше ничего нет. – Одетая в элегантное пальто, женщина среди убогой обстановки смотрелась просто нелепо! Зачем муж вытурил её на работу?  Поправив изящные стеклышки очков, женщина сняла пальто и испуганно поглядела на вешалку. Это только казалось, что вешалка грязная. На самом деле, когда-то облитая черной краской она давно высохла и угрозы чистоте не представляла. Осторожно провела пальцем по вешалке, мягкому стулу, исцарапанной столешнице. Посмотрела. Пальчик был чист. Тяжело вздохнула и повесив пальто, постелила на стул газетку. Сев, вставила в карету машины листок и требовательно посмотрела на начальника – Чего печатать?
– Расписание занятий, вот черновик. –  Составлять расписание занятий приходилось самому, так как солдатик, которому он втолковывал суть программы, был или конченным дебилом, или искусно притворялся им. Повторять прежний педагогический опыт с женой комбата Трофимов не решился, ибо боялся не сдержаться, а дама была крайне обидчива и.. короче, проще и быстрее всё это было оформить самому. И чего там только не было! В расписании занятий на месяц, разумеется.. –  огневая, тактическая, физическая подготовка.. – за полгода, по расписанию из солдат можно было запросто состряпать нехилых рэмбовиков или еще кого похуже, но вот беда, на это абсолютно не было времени! Да и некому. Но от бюрократии это не освобождало. И как гласит мудрое  правило – провел, запиши, не провел – два раза запиши, то на заставе с учетом боевой подготовки было все в ажуре. Комар носа не подточит!
Пододвинув журнал учета посещений, Трофимов коротко объяснил суть. – Но.. но это же очковтирательство! – Моложавая, с тонким профилем лица,  ум которому придавали изящные очки в тонкой оправе, Анна Леонидовна с негодованием отодвинула проклятые  журналы – Этим, я заниматься не буду! – Трофимов фыркнул – А кто тогда?
– Вы! – сверкнула очками стекол женщина. – Вот те раз, а вы тогда для чего? – Женщина замолчала переваривая вопрос. Как  и все привлекательные женщины, она казалась дремучей тупицей, по крайней мере, таковым было первое впечатление. – Но, но.. это же незаконно! – выпалила она.
– Что, незаконно!?
– А то! Записывать и не проводить! – Трофимов сложил на груди руки и закатил вверх глаза – Я вас умоляю..  а кто, этим будет заниматься? Если офицеров и сержантов не хватает, я что, рожу что ли их? А может, вы их мне родите? – Женщина вспыхнула – Ну, знаете! – В канцелярии возникла тяжелая тишина. Первое боестолкновение на притирку характеров.
Анна Леонидовна сдалась, и с тяжелым вздохом пододвинула к себе журналы. – Где тут что заполнять? – Трофимов скептически хмыкнул. К любому делу, а уж к очковтирательству в  особенности, нужен творческий подход, чего у новоявленной писарши явно не наблюдалось. В сердцах но старательно, женщина наляпает крестиков посещений и оценок непроходимым тупицам едва-едва говорящим по русски, без учета того, что половина личного состава через день находиться на службе. Подряд, чохом! А если какой-нибудь въедливый проверяющий сверит журнал со списком вечерней поверки, а? Конфуз! Понятно что и без того недостатков полно, нарушений дисциплины хватает.. но Боевая Подготовка, суть воинской службы! – Не надо Анна Леонидовна. – Трофимов взял журналы и положил в стол. Вздохнул. И это, приходиться делать самому.. – Отпечатайте графики дежурств и постовые ведомости Анна Леонидовна, после этого идите-ка домой.
– Домой? Я не могу домой..
– Почему?
– Мне муж.. майор Пухов, запретил..
– Хм.. как это, запретил?
– А вот так, до окончания рабочего дня что б тут сидела! – женщина обиженно надула губы. Трофимов задумчиво грыз спичку, и размышлял, какой все-таки комбат не очень хороший человек, ему пошли навстречу, а он такие подлянки кидает.. от писарши надо избавляться любой ценой. Чужие уши в канцелярии.. – никуда такое не годиться! Значит, в семье комбата надо инспирировать бунт!   – Но если вы все сделали и на сегодня не нужны!?
– Вот, вот и я ему тоже говорила! – с мстительным торжеством поддакнула супруга – А он, как.. – тут Анна Леонидовна опомнилась и прикусила язычок. Залившись краской склонилась над стрекочущей машинкой. Печатала она и правда хорошо. Трофимов тактично помолчал и с тяжелым вздохом положил сигареты в карман и поднялся. Курить в присутствии женщины было нельзя. Теперь, только в туалет, или на улицу.  – Я поговорю с вашим.. хм, майором Пуховым на эту тему Анна Леонидовна.
               


Рецензии