Голос Легенды

В основу положен сюжет повести Ф.Ромма "Их маленькая тайна": http://freddy-romm.livejournal.com/5712.html


Мальчик мой, посмотри в окошко! Видишь, уже прилетела Птица-Ночь, спрятала землю под свое темное уютно-пуховое крыло, приглушила звуки, густо напылила крохотные бриллианты на иссиня-черный небосвод.  Она уже гладит тебя по головке, чуть заметно целует твои реснички, словно намагничивает их, и они тянутся друг к дружке сами собой и клонят  вниз отяжелевшие веки. Не противься, мальчик мой, это Сон неслышимо подходит к тебе, невидимо садится у твоего изголовья, неосязаемым дуновением приводит в движение окружающий Мир – эту комнату, окно, в которое с искрящегося неба улыбается серебристо-золотой месяц, картинку, которую ты сегодня нарисовал, и мое лицо... Все уже неверно и зыбко, все рассыпается, словно вращается калейдоскоп твоей жизни, и из ее кусочков, из отдельных частиц наших с тобой разговоров, из отрывков сказок, из цветных осколков прочитанных книг, вдруг, в одно волшебное мгновение, складывается иная реальность. Всмотрись в нее, мальчик, глубже всмотрись, расшифруй ее затейливый орнамент, и, как знать, быть может, зазвучит для тебя прорывающийся сквозь мрак ушедших столетий, сквозь бездну бесконечных пространств тихий и таинственный голос – голос Легенды. Слушай, мальчик мой, слушай…


Песнь первая. Утес у берега моря.

…Мифы сложила молва нам о славных героях Эллады.
Пылью веков и чеканкой гекзаметра память покрыта.
Славу с героями делят бессмертные боги. По праву ль?
Тот лишь узнает всю правду, кто сердцу горячему внемлет…
Видишь утес на песчаном морском берегу Иофеи?
Царь Иофеи – Кефей – уж готов совершить гекатомбу
Богу морей Посейдону с супругой его Амфитритой,
В жертву отдав свою юную нежную дочь Андромеду.
Слышишь ты гулкий и мерный стук молота, бьющего в камни?
Слышишь железной цепи цепенящее злое бряцанье?
Старый кузнец глаз не смеет поднять на прекрасную деву:
Белые руки Киприды сковал он холодным металлом.
Пролита слез лицемерных прозрачно-соленая влага.
Стих звук шагов, по песку и камням уходящих сограждан.
Берег пустынный – алтарь Посейдона. На нем Андромеда
Ждет своей участи, глядя на пламенный диск Гелиоса,
С шипеньем катящийся в море, и слабой ладонью сжимает
С ядом кувшинчик, ей тайно врученный рукой Лиомена.
Боги с Олимпа высот равнодушно взирают на тщету
Слез и отчаянья. Жалость лишь смертному сердцу знакома.
Смертным же гибель ее – только откуп от бед и несчастий.
Вот, на спасенье свое понапрасну уже не надеясь,
Вдруг у прибрежных камней невзначай замечает царевна
Смуглого робкого юноши к ней устремленные взоры.
Мокрым был старый хитон, словно юноша вышел из моря.
Стан его худ был, но взгляд темноокий светился отвагой.
Жестом царевна его подойти приглашает поближе,
"Кто ты, о юноша? Как твое имя?" – она вопрошает.
 Скромно потупившись,  тихо он ей отвечает: "Заморыш…
Имя такое в порту Иофеи мне дали". "О, боги! -
Голос возвысила дева. - Скажи мне: как мама, любовно
К сердцу рукой прижимая, тебя называла?" "Персеем".
"Будь же мне гостем, о милый Персей! Раздели со мной эту
Скромную трапезу. Горько мне в час, перед смертью последний,
Быть одинокой у этой угрюмой Левкады при входе
В царство Аида…" И вот Андромеда с Персеем присели
Рядом на шкуру быка. И во взгляде Персея горело
Скрытым, но жарким огнем потаенное сложное чувство –
Нежность и жалость, и страсть, и отчаянья злая решимость.
Руку легко он кладет на запястье царевны в оковах,
Тайно любуясь красой ее луноподобного лика.
Кажется им, что давно они знают друг друга, но воля
Вечнорожденных бессмертных богов их судьбу разделила, 
Ей предназначив стать жертвой лазурнокудрявому богу;
Он же был должен влачить свое тяжкое бремя бродяги.
Гелиос в море ушел и оставил на своде небесном
Розово-медный налет, но и тот постепенно истаял.
Черное небо прорезали блестками звезды, и вышла,
Бледным сияньем своим озаряя мир смертных, Селена…


Песнь вторая. Битва.

…Тихий плеск волн… Лунный свет… Еле слышно дыханье Зефира…
Гипнос дотронулся легким перстом до ресниц Андромеды.
Сон навевая Персею, его головы он коснулся…
Вздрогнула вдруг Андромеда, Персея она разбудила.
"Все, уходи!" – умоляя, воскликнула юная дева,
Глядя, как легкая зыбь безмятежно шумящего моря
Вздыбилась буйной волною, стеной находящей на берег.
"Прочь же ступай! – голос девы сорвался от страха. – Иди же!
Лучше одна я погибну! Помочь все равно ты не сможешь!"
Юноша медлит немного, потом обнимает царевну,
Льнет к пересохшим устам ее, нежно и страстно целует.
Бросив крылатое слово: "Прощай, Андромеда!", он тут же
В мглу средь замшелых прибрежных камней, торопясь, исчезает.
Дрожь унимая и цепь волоча, Андромеда отходит
К мрачной скале и берет смертоносный кувшин Лиомена.
Вот уж видны очертанья огромного тела… Из моря
Зверь исполинский, подобный дракону, главу поднимает.
Ревностью, завистью, гневом  жены Посейдона рожденный,
Выполз на берег, когтистыми лапами тяжко ступая,
Взгляд устремил он холодный и мертвый на юную жертву.
Смрадом Тартара повеяло, духом Эреба наполнен
Воздух на всем берегу. Но внезапно метнулась стрелою
Быстрая тихая тень, и в огромную морду ударил,
Остро блеснув под неверным лучом серебристым Селены,
Нож. И немедля забыв о цепями прикованной деве,
С ревом зубастый оскал свой дракон обращает к Персею.
Мигом царевна кувшинчик, наполненный ядом, бросает
В страшную пасть, перед ними разверстую, словно Харибда.
Зверь смертоносное зелье глотает, почти не заметив.
Снова Персей острый нож свой вознес, в глаз чудовища метя.
Быстрым движеньем огромной главы отклонясь от удара,
Прянул дракон, ухватить черной пастью пытаясь Персея.
Видя, что нож против шкуры дубовой дракона бессилен,
Камни в глаза исполина защитник царевны бросает,
Дразнит и злит, и ярит его, ловко маня за собою,
Прочь уводя от дрожащей от страха прикованной девы.
Мерзкая тварь Посейдона с утробным и яростным рыком
Храброго юношу гонит к пологому склону утеса,
Давит, теснит, заставляя Персея взбираться все выше.
Мощными лапами в камни и землю впиваясь, зверь лезет
Вслед за Персеем. Уж близко вершина утеса, откуда
Нет к отступленью пути для отважного юноши. "Что же, -
Мыслит Персей, - видно Керы уж душу мою поджидают.
О, боги! Дайте же мне умереть не напрасно и душу
Зверя в глубины Тартара отправьте тотчас вслед за мною!"
Боги ль бессмертные вняли отчаянной мысли Персея?
Яд Лиомена ль смертельный по жилам дракона разнесся?
Вот уж движенья чудовища стали слабы и неточны…
Вот уже смрадная пасть извергает поток желчной пены…
Длинный язык изо рта повисает бессильно, как тряпка…
Крупный обломок скалы зашатался под заднею лапой,
Вниз полетел и упал на песок, не задев Андромеды.
Виснет чудовище, в смертной тоске страшный рев издавая.
Сила когтей его с каждым мгновеньем все меньше и меньше.
Вот он утес, наконец, отпускает и падает в море
Прямо на острые донные камни… Дракон умирает…
Вышла из мрака прекрасная розовоперстая Эос,
Пурпуром рдяным и золотом своды небес изукрасив.
С тихой улыбкой божественной смотрит она на песчаный
Берег и, к черным камням подойдя осторожной стопою,
Молча любуется тайной любви двух сердец светоносных.
В сердце одном лишь тоска о прекрасном несбыточном счастье.
Сердце второе исполнено умным и дерзким решеньем…


Песнь третья. Их маленькая тайна.

… Гелиос вновь озарил смертный мир пламенеющим оком.
В траур одетый Кефей и жена его Кассиопея
Шествуют молча и скорбно на берег, где давеча в жертву
Дочь Андромеду они принесли, как Дельфийский Оракул
Им повелел. Иофейские воины их охраняют.
Что это?! Воины падают ниц, обуянные страхом -
В пене прибоя средь волн и беспечно кружащихся чаек
Высится страшный колосс, на людей неподвижно глядящий.
Камню подобно чудовище, словно волшебная сила
Новый огромный утес на морском берегу сотворила.
Доблестный воин Терес вынул меч, с двух сторон заостренный,
Крадучись двинулся к страшному телу дракона поближе,
В сердце старательно пряча объявший его лютый ужас.
Видя ж, что чудище смерть причинить уже больше не может,
Кликнул Терес остальных, и процессия двинулась дальше,
С трепетом молча взирая на то, что уж будучи мертвым,
Панику, страх и дрожанье безумия в души вселяет.
Медленно мыс обогнувши и втайне на чудо надеясь,
 С радостью видят Кефей и жена его Кассиопея
Дочь Андромеду прекрасную целой, живой и здоровой.
Счастье! Лобзанья! Объятия! Возгласы радости слышны…
Что же за странного юношу за руку держит царевна?
Худ он и бледен, и бедно одет – настоящий заморыш!
"Юноша этот – посланец богов! – объясняет царевна. -
Вам ничего о себе рассказать не имеет он права!
Мне же единожды было позволено тайну поведать.
Все, что могу, в сей же день на Совете Жрецов  сообщу я".
Тут же Кефей во дворец посылает с наказом немедля
Все, что потребно принесть, чтобы снять с Андромеды оковы…
Вскоре, за руки держась, Андромеда с Персеем вступают
В град Иофею, где демос приветствует их с ликованьем.
С почестью в царском дворце принимают Персея и сразу
В новое белое с золотом платье его облачают.
Вот уж жрецы Иофеи воссели в почетные кресла.
В зал церемоний походкою гордою входит царевна,
Острым и царственным взглядом царапая дряблые щеки
Всех, кто трусливо и подло на лютую смерть ее предал.
Пламенных уст Андромеды коснулся Гермес многомудрый,
В них отворив красноречья искусного бурный источник.
Ровная речь полилась, и жрецам Андромеда сказала:
"Славный герой, что стоит перед нами, зовется Персеем!
Слова не скажет – он дал Гарпократу молчать обещанье.
Я же могу вам поведать лишь то, что сей юноша храбрый
Избран судьбой. А по праву рождения равен богам он.
Матерь моя опрометчивой речью своей возбудила
Гнев среди сонма богов олимпийских, и боги решили
Смертным суровый урок преподать и напомнить, что властны
Вечнорожденные счастье давать и лишать его волей своею.
Чудо морское наслали они на брега Иофеи,
Требуя царскую дочь ему в жертву отдать на съеденье,
Сами ж подспудно и тайно спасенье царевне готовя.
Сына садов олимпийских - героя Персея - послала
Мощного туч собирателя дочь – Афинея Паллада.
Ранее подвиг свершил уж герой сей во славу бессмертных,
Храбро сразившись со злобной Медузой Горгоной, что в камень
Взглядом волшебным своим все живое вокруг обращала.
Только лишь страшный и лютый дракон показался из моря,
Путь ему юноша храбрый – Персей – преградил и тотчас же,
Вынув из сумки главу отсеченную злобной Медузы,
Чудищу лик смертоносный, глаза отведя, показал он.
В то же мгновенье дракон Посейдона под взглядом волшебным
Стал неподвижен. И больше вреда причинить он не может.
В память же доблестных подвигов этих героя Персея
Носит отныне Афина Медузы главу на эгиде.
Мне же велела Зевесова мудрая дочь Тритогена
Стать сему славному мужу хорошей и честной женою.
Всем остальным приказала бессмертная дочь Крониона
Воле богов подчиняться и дерзостью им не перечить".
Ложь ли бесстыдная вышла из пламенных уст Андромеды?
Правды достоин лишь тот, кто услышать ее пожелает!
Трусам же проще прикрыть свою трусость божественной волей,
Сказке поверить, чем прямо в глаза посмотреть горькой правде.
Ложь – оправдание подлости – мелкой душонке приятней.
Все, что услышать хотели жрецы, то они получили…
Головы низко склоняются пред богоравным Персеем.
Свадебный пир, подчиняясь бессмертной Афине Палладе,
Царь Иофеи  Кефей и жена его Кассиопея
Тут же готовить велят. И мгновенно проворные слуги
Стол учреждают, покрыв его тонкой узорною тканью,
Вносят златые кратеры и кубки искусной работы,
Воду с вином драгоценным из амфор они разбавляют.
Ломится стол от прекрасной божественной снеди.
"Слава герою Персею с супругой его Андромедой!"
…Гелиос в море ушел и оставил на своде небесном
Розово-медный налет, но и тот постепенно истаял.
Нежно касаясь рукою янтарных волос Андромеды,
Уст ее ласковый шелк ощущая своими устами,
Счастлив Персей. На руках он супругу свою Андромеду
Вносит в покой, осторожно на сладостный одр опускает…
Эрос улыбчивый их вдохновляет на брачное ложе…
Здесь же мы скромно прикроем любовь их лазурным пологом…

…Ты спишь, мальчик мой, и тихий голос, нашептывающий тебе сказания о великих героях, о настоящей любви, о пламенном мужестве, постепенно замирает, возвращаясь в те же необозримые глубины, куда уходят созданные им образы – туда, где мерцают с небосвода созвездия Персея и Андромеды. Спи, мальчик мой! Ты вырастешь отважным и  благородным, ты будешь знать, что разум - превыше слабого тела, а сердце, полное любви – превыше всего, потому что только сердце дает слабому силу, способную одолеть любого дракона. Ты крепко запомнишь странную и парадоксальную истину, что единственная и главная ценность на Земле – это жизнь, и она ценна настолько, что ради того, чтобы спасти жизнь другого человека можно бесстрашно рисковать и даже жертвовать собственной. Ты будешь знать это, мой мальчик, потому что твоей юной души уже коснулся, уже освятив ее, таинственный голос Легенды.