Глава 19

- Доброе утро, - послышался от двери знакомо - насмешливый голос.
- Питер, ты уже вернулся! – воскликнул Алекс, моментально узнавший вошедшего. – Проходи, рассказывай, как все прошло.
- Просто великолепно. Этот аккунит, которого мои люди поймали недавно, рассказал все, что мне понадобилось.
И Гринго рассказал Шарпу подробности своего визита на аккунтский корабль под видом доктора. Когда он говорил о том, как удачно удалось обмануть аккунитов, уже начавших подозревать его, в комнату тихо вошла Энни. Ни к кому не обращаясь, чтобы не помешать рассказчику, она села в кресло и тоже стала слушать.
Несмотря на удачное посещение «Мадеры», иабр был недоволен собой – ничего стоящего узнать не получилось. Оставалась последняя надежда: что человек, сидевший в лодке не веслах, которого Гринго оглушил и привез с собой, что-нибудь знает. Как оказалось позже, эта надежда не оправдалась: человек был простым матросом и ничего не знал о планах главнокомандующего. Питер приказал отвести его к остальным аккунтским пленникам и усилить охрану, чтобы никто не сбежал.
Да, вылазка на аккунтский корабль не принесла ожидаемых результатов, но Гринго не очень расстроился. Если честно, то он не очень представлял себе, зачем необходим такой шаг, просто поддался порыву. Значит, прежний план остается в силе, тем более что осталось совсем немного времени. Надо ждать…
На следующее утро Гринго решил осмотреть рану Энни – не возникло ли осложнений. Постучавшись, он вошел в комнату, девушки. Увидев капитана, она встала из-за стола, где читала книгу и сделала реверанс, на который Гринго ответил своим обычным изысканным поклоном.
- Здравствуйте. Нона Энни, простите, если помешал, но мне хотелось бы осмотреть вашу рану, - внимательно взглянув на руку девушки, Гринго удовлетворенно кивнул и стал задавать вопросы. – Скажите, рука болит?
- Нет. Я уже брала рапиру и ощутила только небольшое неудобство, скованность.
- Понятно. Это пройдет через некоторое время, но мышцы придется разрабатывать. Я думаю, что тренировки уже можно будет возобновить, однако довольно сильно сократить их время.
- Спасибо, - счастливо улыбнулась Энни. За время, которое прошло с момента получения травмы, она успела соскучиться по урокам фехтования.
В саду Питер и Энни провели всего полчаса: Гринго не хотел, чтобы девушка слишком напрягала руку.
Вечером, когда дневной зной перестал сильно беспокоить, Энни, Питер и Алекс отправились на прогулку. Гринго необходимы были некоторые травы для приготовления лекарств, Шарп хотел поговорить с другом без присутствия слуг (именно поэтому они отправились втроем). А девушка использовала любую возможность, чтобы выбраться из дома Шарпа, который ей уже порядком надоел.
Мужчины, обладатели длинных ног и привычные к ходьбе, шли впереди, а миниатюрная Энни чуть сзади, изо всех сил стараясь не отставать. Шли минут двадцать. Питер и Алекс беседовали, обсуждая волнующие их проблемы. Говорить во время движения было очень удобно – подслушать всю речь было практически невозможно, ведь тропинка хорошо просматривалась, а если движение в кустах, то непременно привлечет внимание. Девушка разговору не мешала, она была поглощена красотой отрывающегося вида, и больше смотрела по сторонам, чем слушала Гринго и Шарпа. Из-за этого она не сразу поняла, что к ним приближаются сзади. Сначала Энни увидела, что ее спутники выхватили оружие, и непонимающе оглянулась.
Гринго услышал какой-то шум и обернулся. Он обнаружил, что к ним бегут человек семь. Двое из них были аккунтскими пленниками, а остальные неграми. Аккуниты были без оружия, но негры держали в руках ножи, используемые для рубки тростника. Это орудие было тяжелым, лезвие несбалансированное, чрезмерно широкое, заточенное лишь с одной стороны. Оно казалось страшным, но не было очень опасным для противника, если тот обладал хорошим оружием. Не уверенный во враждебных намерениях приближающихся людей, Гринго, тем не менее, вынул рапиру из ножен. Его примеру последовал и Алекс.
- Нона Корнт, вам лучше взять оружие в руки. Будьте готовы, вполне вероятно, что сейчас произойдет ваш первый настоящий бой, - спокойно сказал Гринго и стал инструктировать. – Постарайтесь далеко от нас не отходить, следите за тем, чтобы никто не оказался у вас за спиной. Если начнется бой, вам придется взять на себя одного, мы будем вас страховать.
Подождав пока негры и бывшие пленники приблизятся еще немного, иабр велел им остановиться; они подчинились.
- Что вы здесь делаете? – резко спросил он, обращаясь к неграм. – Эти двое – аккуниты, они наши враги, а вы помогли им бежать. Это пахнет изменой, вы будете наказаны.
- Хоть будет за что! - почти прорычал один из негров и, вопя, бросился на Гринго.
Он умер быстро: споткнулся о корень дерева и буквально налетел на клинок Шарпа. Остальные тоже напали, даже безоружные аккуниты, увидевшие ненавистных пиратов ринулись в бой. Один поднял нож умершего негра, но сражаться с ним не умел, поэтому очень быстро пал жертвой рапиры Гринго.
Энни защищалась от нападений негра высокого роста, очень сильного, вооруженного, как и все, ножом для рубки тростника. Уроки Гринго не прошли для нее даром, она успешно оборонялась, несмотря на явное превалирование противника в силе, негр же не был хорошим бойцом. Минут через пять после начала боя с девушкой он пропустил удар. Клинок скользнул чуть ниже шеи, перерезав яремную вену – негр свалился замертво. Девушка с ужасом и отвращение смотрела на человека, которого только что убила. В одно мгновение шум битвы перестал доноситься до нее. Она так и стояла молча, безучастно, опустив руки, до того момента, как подошли Гринго и Шарп и окликнули ее. Энни ничего не говорила, да и, поймав взгляд Питера, опустила глаза в землю.
- Пойдемте. Сегодня не следует продолжать прогулку, - голосом, лишенным эмоций сказал Гринго. – Нам, к тому же надо допросить негра, который остался в живых.
Все также молча девушка пошла за Питером и Алексом. Те, впрочем, тоже не разговаривали. Друг другу им сказать было нечего, а девушку лучше было пока оставить в покое – сейчас было не время хвалить ее за неплохую защиту и тем более не время ругать за то, что она, справившись с одним противником, абсолютно забыла про остальных.

Вернувшись, Гринго велел Энни отправиться в комнату. Деморализованная девушка повиновалась. Доктор дал ей тайком опия, чтобы она выспалась; Питер считал, что в сложившейся ситуации это наилучший выход. Сам он отправился допрашивать плененного негра.
- Что-то в последнее время слишком часто мне приходиться допрашивать нападавших на меня людей, - пробормотал он, спускаясь на первый этаж.
Шарпа он обнаружил в мансарде, он уже начал выяснять у негра причину их присоединения к аккунитам. Но тот молчал, только выкатывал белки глаз и издавал маловразумительные шипящие звуки. Подобным образом ведет себя дикое животное, оказавшись в неволе – агрессивно, стремясь показать свою силу, но все же не осмеливаясь нападать.
Гринго остановился, не входя в мансарду, оставаясь вне пределов видимости негра, чтобы не мешать допросу. Вмешался он только после того, как Алекс, устав от бесплодности своих убеждений рассказать все, решил применить пытки. Отрицательно качнув головой, давая тем самым знак другу, чтобы он пока не давал команду своим людям, капитан прошел в помещение.
- Я Питер Гринго, - начал он, сев напротив негра на стул. – Ты понимаешь иабрский язык?
Подождав минуту, но, не услышав ответа, стал спокойно спрашивать дальше: аккунтский, виверский, наречие местных ахргилов? Негр упорно не желал говорить.
- Послушай, упрямиться глупо. Нам, собственно, все равно, по какой причине вы решили присоединиться к аккунитам, совершив тем самым измену и предательство в военное время. Вряд ли они могли посулить вам что-то кроме денег.
- Они обещали свободу, - выкрикнул негр на иабрском, злобно взглянув на Гринго. – И человеческое отношение, не то, что здесь!
- Что означают слова «Хоть будет за что», сказанные одним из твоих товарищей перед смертью?
- Мы, все пятеро, принадлежим фреру Лагусьяну. Пару недель назад его надсмотрщик избил нас почти до смерти якобы за то, что мы увиливали от работы. Он обожает бить рабов, - презрительно и горько сказал негр. – Мы решили бежать как только сможем нормально двигаться, бежать куда угодно. Аккуниты обещали доставить нас на родину, если мы поможем им выбраться из-под стражи.
- И вы поверили! – воскликнул Гринго, прекрасно знавший аккунитов, с явным пренебрежением. – Вас бы обманули. Никто не собирался давать вам свободу, стали бы рабами на галерах.
Негр промолчал. Возможно потому, что понимал истинность слов капитана, и ему нечего было возразить.
Гринго встал и вышел из мансарды – теперь, когда все было выяснено, в его присутствии не было необходимости. Услышав от негра объяснения причин их содействия аккунитам, капитан очень рассердился. Гринго едва сдерживал свою ярость: из-за беспричинной жестокости к рабам все старания и подготовка к встрече с Армадой могли пойти прахом. Франсуа Лагусьян не мог не знать, что беспричинная жестокость и насилие обязательно повлекут за собой недовольства. Он производил впечатление храброго и умного человека, но сейчас с последним определением Гринго бы вряд ли согласился.
Питер решил встретиться с Лагусьяном позже, когда злость немного пройдет, потому что в запальчивости мог повести разговор совсем не так, как следует.
Гринго решил наведаться в порт; он не был там довольно долго – с того момента, как решил предстать перед аккунитами в образе корабельного врача. А, между тем, ситуация требовала постоянного присутствия капитана, даже если никакой битвы в данный момент не происходило.
Приход своего капитана флибустьеры ознаменовали громкими криками. Гринго, сделав приветственный жест, отправился на поиски Калима, Анвирфа или Отада. Только это трое, не считая Алекса Шарпа и Энни Корнт, знали, куда именно и зачем исчезал капитан.
Первым Гринго увидел Отада, тот беседовал с Тавримом, канониром «Амаденоуса».
- Капитан! – радостно воскликнули оба в один голос.
- Доброе утро. Вижу, у вас все спокойно. Пока была передышка, и аккуниты не нападали, успели сделать все, о чем я говорил в последний раз?
- Да, Питер, - ответил Таврим. – Мы отремонтировали те орудия, которые были повреждены аккунтскими снарядами, и которые еще можно было починить, укрепили форт и доставили в укрытия больше боеприпасов.
- Отлично. Все эти приготовления нам вскоре понадобятся. Отад, - обратился он к капитану французских флибустьеров. – Я хочу с тобой поговорить. Давай прогуляемся до вечерни.
Вечерня «Подводные рифы» была почти пустой, в ней находились два человека. Оно и было понятно – на Апладио на время осады аккунитов среди флибустьеров (самых частых посетителей) был введены строгие ограничения, пьяные очень строго наказывались. Владелец вечерни очень обрадовался новым клиентам, но его радость оказалась преждевременной, т.к. они взяли только по бокалу вина, а хозяин рассчитывал на более выгодный заказ. Гринго и Отад сели подальше от остальных посетителей и стали тихо беседовать; они явно старались, чтобы их было невозможно подслушать. 
Гринго рассказал о своей вылазке на аккунтский корабль, а затем стал задавать вопросы своему другу. Больше всего, само собой, его интересовало, каким образом из-под стражи могли сбежать пленники.
- Не знаю. Я уже расспрашивал охранников, и они говорят, что два негра подошли к ним и предложили выпить вина. Вечер была душная, поэтому они сделали по нескольку глотков, а минут через десять просто свалились, и растолкать их сумели только к утру.
- В вине было снотворное. Но как этим идиотам не пришел в голову простой вопрос: с какой стати неграм угощать их? Ведь сразу видно, что они очень бедны, им самим на жизнь не хватает. Или при виде бесплатной выпивки они так обрадовались, что стали неспособны ни на какую мыслительную деятельность?
- Я накажу виновных.
- Пожалуй, я сам этим займусь, - возразил Гринго.
Посидев еще минут пятнадцать – двадцать, Отад и Гринго покинули вечерню. Они снова направились в порт. Капитан сразу выделил из толпы одного человека, хотя, казалось бы, для этого не было никаких оснований. Это был белый мужчина лет тридцати пяти, невысокого роста, достаточно плотного телосложения. На, в общем-то, невыразительном лице внимание к себе привлекали только глаза. Нельзя сказать, что они были очень красивы или очень необычны, нет. Просто, глаза у этого человека были навыкате, причем до такой степени, что это почти граничило с уродством. Гринго, как опытный доктор, еще при первой встрече определил, что мужчина болен, но говорить ничего не стал: болезнь была неизлечимой. Капитан увидел Франсуа Лагусьяна. Впрочем, Лагусьян тоже увидел Гринго.
- Доброе утро, Питер. Тебя долго не было видно, - Лагусьян подошел к иабру.
У этих двух пиратов складывались довольно хорошие отношения (что, в общем-то, редкость); они были наслышаны о храбрости и удачливости друг друга, но плавать вместе им не доводилось.
- Да. У меня были некоторые дела, - усмехнулся Гринго. – Насколько я знаю, у тебя недавно сбежали рабы?
- Верно, - слегка нахмурился Лагусьян. – Но я велел своим людям об этом не рассказывать, поэтому очень удивлен твоей осведомленности.
- Видишь ли, они попытались напасть на меня и моих спутников, когда мы были на прогулке. Выжил только один, и он сейчас под стражей в доме у Алекса Шарпа.
- Напасть на вас! – изумленно вскричал Франсуа, подняв брови. – Почему?
Гринго рассказал причины, побудившие негров действовать таким опрометчивым образом, стараясь излагать только факты, хотя его симпатии были явно на стороне несчастных рабов, а не на стороне жестокого надсмотрщика. Этот человек ему никогда не нравился – очень уж злые были у него глаза. Замолчав, он стал ждать реакции Лагусьяна.
- Мне придется поговорить с управляющим. Он сообщил мне, что рабы избили его и сбежали, украв вдобавок у него деньги. Питер, знаешь, а это не первый побег негров. С прежним управляющим подобных проблем у меня не возникало.
- В таком случае, может быть, тебе вернуть его на работу? – предложил иабр.
- Может быть… Спасибо, что все рассказал мне. Я сегодня же пришлю людей, и они заберут того раба. Я буду вынужден наказать его.
Пожав друг другу руки, Гринго и Лагусьян разошлись. У капитана больше не было в порту никаких дел, поэтому он отправился к Шарпу. Алекса необходимо было предупредить о скором приходе слуг Франсуа.