2009

"Город свиней"

Миша Волобуев с трудом открыл глаза. Довольно странный ход фабулы собственного сновидения вывел его тело из «спящего режима». Пот посолил складки лба, за которым не было ничего, кроме вялой каши. «Полпятого утра» — сообщили честные зелёные глаза угловатых цифр на дивидюшнике, стоявшем напротив кровати.
«Ну и сон, мать вашу! О-о-о!..» — стонал, зевал никак не приходящий в себя Волобуев. Будто не желая обманывать тревожные ожидания на душе Миши, за стеной раздался странный звук, заставивший усомниться – верно ли он проснулся?.. Низкий и смутно знакомый звук, источник которого находился рядом с комнатой сестры или в ней самой, равномерно и чересчур натурально для продолжения кошмара наполнял собой как окружающее, так и голову молодого человека.
Волобуев прислушался, и сомнения покинули его. Сестра хрюкала, дура! Решила, что ей всё можно, раз уж родителей нет дома – даже шутить пошло и глупо в начале пятого ночи. От её хрюканья и сон такой приснился. Секачка, блин.
Ноги – в штаны, носки, тапочки. Безрукавку на футболку. Привычный скрип половиц. Подойдя к двери в комнату сестры, Волобуев нерешительно потоптался и всё же вошёл, придав лицу такое суровое выражение, какое смог.
Едва он, полный праведного гнева, переступил порог, как звук стал звучать совсем неприлично и оглушительно. Привычные очертания тела сестры в полумраке казались искажёнными не только причудливой игрой теней. Ошарашено мотнув головой, Миша усилием воли вывел себя из ступора и решительно стал шарить в поисках выключателя. В этот момент что-то рванулось на него с кровати сестры с душераздирающим визгом и повалило на пол. Свет так и не зажёгся, а Волобуев снова провалился в забытье.
Очнулся он, когда сквозь плотно зашторенное окно уже вовсю бесплатно светил щедрый новый день. Мгновенно всплыло всё пережитое, и ужас обуял похолодевшее чело. Пролежав без движения минут пять, он, дёрнувшись, резко поднялся на локте, как только ухо уловило копошение на кухне. Вскочив, Миша рванулся по направлению источника звуков.
Легко передвигая тонкие ноги, Волобуев пересёк коридор. С опаской заглянул в кухню… и остолбенел. Некое существо, вывалив на стол практически всё содержимое холодильника, жадно жрало, отправляя руками в пасть всё подряд. Хрюканье и обильное слюноотделение сопровождали этот процесс.
У существа была свиная голова, но тело осталось прежним – Машиным.
— Маша! — схватился за голову Миша и плавно опустился на пол. Хавронья даже не удостоила его взглядом. Волобуев судорожно ёрзал, негромко матерясь, пока существо с хрюканьем насыщало организм – оно лишь бросило мимолётный взгляд вмиг обессмысливших, накануне таких красивых голубых глаз.
Как только Мише надоело рыдать и стонать, он рывком поднял тело на ноги. Хрюша доедала манго. Телефон стоял сбоку, Волобуев протянул руку. «03». Долго не брали, затем в телефоне раздалось хрюканье. Это было столь неожиданно, что Виктор секунды три-четыре как дурак простоял с трубкой у уха. Бросил на рычаг, в сердцах пнул животное, обиженно захрюкавшее, но не предпринявшее никаких враждебных действий, и вышел на улицу, впопыхах кое-как одевшись.
Прохожие были прохожими лишь на пятьдесят процентов – другая половина не шла, а передвигалась враскачку на руках и ногах. Люди ли были свиньями или свиньи людьми – не важно. Факт был на... лицо. На человеческих телах росли свиные рыла, затылки, ушки. И Миша ничего не мог с этим поделать. Он прошёл по Театральному проезду до Рождественки, жадно вглядываясь во всё новых встречных хрюш, и не видел ни одного человеческого лица. Хотелось выть от одиночества.
Уже не сдерживая себя, он подлетел к группе синюшных свиней у помойки – до трансформации они были чем-то средним между бомжами и обычными алкашами, если судить по их облачению. Прервав небогатую трапезу ударами ног и поднятой кстати подвернувшейся металлической трубы, он стал вымещать на них накопившийся гнев и ужас. Не успокоился, пока двое с разбитыми рылами не легли без движения, а третий не убежал на четвереньках, хрюкая и харкая кровью.
Волобуев вытер пот. Тут же его чуть не сбила иномарка. За рулём сидела жирная свинья с золотой цепью на шее. Кабан показал fuck, чем обрадовал Волобуева – это могло свидетельствовать об остатках разума… Именно оскорбительный жест внушал надежду, ведь водил вепрь из лап вон плохо…
Устало брёл Волобуев вдоль Пушечной улицы, уже не глядя на однообразно жрущих вокруг. Его ничуть не отвлекла пара спаривающихся особей справа. Аккуратная мордочка стоящей раком и похотливо хрюкающей самки с задранной юбкой, сзади – кавказская разновидность кабана с густой шёрсткой. Не интересно…
Услышав сзади топот, он оглянулся: свиньи, которых он избил, собрали подмогу – с дрекольем и просто так гналось целое стадо. Окружив, они повалили его. За полчаса Волобуев был съеден, а кости – обглоданы.
Когда наступил вечер, на здании вспыхнул неоновым светом большой рекламный щит. На нём улыбалось политкорректное рыло.

"Больничный эскапизм"

(Задание из художественного учебника С.Кинга «Как писать книги» («On writing»)).

* * *
Привет! Я – Марина. Моя мать умерла неделю назад, оставив в наследство двадцатисемилетней сироте большой и бесполезный дом, в котором обитают пустота и скука. Их надо ещё будет вывести под ручку и указать верное направление пинком. Нашу молодую семью ожидает это в нашем чудесном будущем, до которого надо банально дожить. Пройти сквозь дистиллированную воду споров, перекрёстный огонь конфликтов, медные трубы быта и прочие неслабые проблемы, щедро рассыпаемые судьбой из полных карманов.
Сергей, мой муженёк, какой-то странный в последнее время. Впрочем, странным он был всегда. Но теперь он… Я постараюсь вам объяснить. Не подумайте только, что он бьёт меня или что-то ещё… Он молчит. Часами. Иногда мне кажется, что он мне изменяет. Что стоит лишь прийти пораньше с долбанной работы, и – вот она, согревательница его постели номер Х! Не получая подтверждения, это уходит. Только затем, чтобы потом пройти по очередному кругу. Какие у меня причины подозревать Сергея? Раз подозреваю, значит – есть!.. О его манере даже молча вызывать раздражение я лучше благоразумно умолчу. Чего стоит хотя б его тупой взгляд в плазму; приступы редкого нервного смеха, сопровождаемого ударами рукой по коленной чашечке… Чего стоит редкий дар смотреть без отрыва несколько секунд прямо на меня! Иногда добавляя, чтоб совсем добить: «Марина!..» Как будто я вот не знала сама, что я – Марина! Наверно, Сергей болен… Порой мне становится страшно: я залезаю на кровать, закутываюсь одеялом и отключаюсь от этого мира.
Я уношусь на крыльях мечты в мир детства. «А кто это есть у мамы? Такая хорошая, такая славная девочка?..» «Марина!» «Да! Марина есть у мамы!» Никогда ему меня не понять. Мы можем спать вместе или порознь. Мы можем гулять вместе с ребёнком. Но он и не подумает о том, хорошо ли у меня на душе. Он будет оловянно улыбаться как дебил. Я хочу плюнуть в его наглую рожу!!!
Почему-то я не могу собрать слюну, когда он трогает меня за плечо, завёрнутое в куль одеяла, говоря:
— Всё хорошо, дорогая?
Именно это лицемерное обращение, весь строй этой фразы… Вы только посмотрите, что несёт этот паршивец: «Всё хорошо, дорогая?» И как его поганый язык, которым он ласкал свою швабру, не отсохнет только?!
Но – пока соберу слюну, он успевает отойти в угол и засесть с книжкой как ни в чём не бывало. Когда-нибудь я соберу достаточно ядовито-кислотной слюны и утоплю его, помяните моё слово!
Опять смотрит!
Слишком многое связано с ним, и будущее обещает лишь срастить эту химическую связь до той степени, при которой нельзя отделить одну от другого без лазерного скальпеля, да и то – не всякого. Но пока я предпочитаю не думать о будущем. Тем более, что и в настоящем забот полон рот: взять хотя бы тот же дом… Взять хотя бы сына. Тёма должен вырасти счастливым. Почему ребёнок от рождения всем всё должен, об этом и думать-то смешно!.. Должен – и баста. Точка. Dixi! Если бы не Артём, мы бы уже давно разошлись. Наверно, недели через две после медового месяца в Анталии. В судьбу порою надо верить.
* * *
— Я всё знаю. Где она? Где ты её прячешь?! Я хочу убить тебя! Артём вырастет и поймёт меня.
* * *
…Старинный особняк семьи Батлеров. Хлопоты с переездом влетели в копеечку и стоили доброго кусмача хрупких нервов. Здесь нам будет просторнее. Мне и Марине. Когда она вернётся… Всего неделя в новом доме, где сейчас так ещё пусто… Кто бы мог подумать, что ухудшения последуют так неожиданно и не вовремя! Но, чёрт бы их побрал, эскулапы должны поставить Марину снова на ноги! Такие деньги не могут оказаться просто спущенными в унитаз!!.. Её странность длительное время почти помещалась в рамки традиционных для нашего времени психозов и неврозов. Все – психи сейчас, и все психи – такие, как она была… Была. Сначала. А теперь?.. Каково всё же, а?! В голове не укладывается! Будет ли когда-нибудь всё так, как прежде?! А Тёма? О Тёмке думать вообще не хочу. Он у матери, и хорошо. Серый, не надо кукситься, всё образуется. Твоя задача – подготовить дом к возвращению жены и взрослению сына. Так засучи рукава и работай, твою мать, Сергей! Ты должен быть мужественным!!
Что-то не так. Я чувствую это… Нервы. Нервы у всех и всегда, а дальше будет ещё хуже. Всем нам – ныне живущим – ещё повезло! Правнуки будут нам завидовать! Пойду выпью кофе. Кофе, ау?.. Куда могла деться банка? Почти полная?! Да что здесь, вообще, чёрт возьми, творится?! И.. где мой большой кухонный нож?..
* * *
…И тогда я поняла, что смогу. В одно мгновение вся цепочка сложилась в моей голове: «Удар. Бег. Забор. Прыжок».
…Удар…
Одного пинка в голень было мало! Юность вспомнилась – каратэ, вся эта хрень... Я здоровая, понял, здоровая! — крик вышел несколько истеричным и, прямо скажем, – перед самой собой можно быть честной – противоречащим содержащемуся в нём утверждению.
Итак, в нашем случае мы имеем дело с серией ударов и психической атакой. Долбанный монстр-санитар повержен и пал в грязь лицом! А что поделаешь – довели…
…Бег…
Без оглядки на лужу крови за спиной, на звуки погони. Потому что, опять-таки, нужно быть честной. Звуки погони – извечны. Это не патология мозга. Погоня материальна. Но живёт она в душе. В мозгу... Так кто же гонится за мной? Оставьте! Не нашего ума дело. Никого не касается. А вот и…
…Забор…
…Впереди! Несмотря на казавшуюся многолюдность погони, я никого не увидела, кроме странного корявого существа о двух головах, телах и душах… Странное существо распадалось на два и вновь срасталось. Будто так и надо! Так мол и должно всё быть в этом чёртовом колесе под названием Мир Людской. Агр-р-р-р! Оставьте меня наконец в покое!!!
Пришло время для украденного ценой измены мужу ножа. Полосовать, полосовать зло!! Чтобы выгрести тёмные закоулки своей души и найти свой дом. И своего мужа. И силы. Силы простить его. ЭТО ВЕДЬ СЕРГЕЙ СУЧЁНЫШ УПРЯТАЛ МЕНЯ СЮДА!!!
…Прыжок…
Перерезав путы, скользнула незримой тенью. В новую старую жизнь. С полным осознанием отсутствия прав. С полным равнодушием обречённого совершить казнь. С полным безразличием творца смерти. С крепкой адреналиновой дозой в заднице беглянки… Продолжить?!
* * *
— Марина?! Что ты делаешь тут, Марина?? Ты же лечишься?!!
* * *
Губы чудовища шевелились в беззвучной ухмылке. Не совсем, впрочем, беззвучной. Оно всё же издавало какие-то невероятные звуки. Разрывавшие мир напополам… Мир Марины. Чёрт!! Где же он?!
* * *
— Мари-и-и-на!! НЕЕЕЕТ!!!
* * *
Кто это? Я не знала. Я не знаю? Я такая. Я и правда не знаю… Или знаю?
Или… начинаю догадываться?!
Кровь и догадки.
Лежит куча…
Лишь силуэт…
Почему у меня в руках нож?..
Сергей?!?! Почему?! Твоё лицо в крови, Сергей?? А-а-а…
Нет! Нет!! Не-е-е…

"Клуб Счастливых Людей (терапия счастья)"

Полночь. В Главный Зал КСЛ, как мы шутливо окрестили гостиную Игоряна, подтянулись последние опоздавшие и торопливо заняли свои места на по кругу расставленных удобных стульях на колёсиках, стыренных, согласно легенде Клуба, молодым Игоряном в офисе склада, где работал его отец. Садились, точно соблюдая освящённую традицией цепочку «лузер» – «счастливчик», по шесть человек. Двенадцать историй, чтобы заполнить собой эту чудесную майскую ночь. Один круглый стол и двенадцать свечей. Как апостолы, а мессий нам не надо. «Спасти свою жизнь можешь только ты сам!» — учит философия Игоряна, а другой просто нет. Истории сделают круг против часовой: начинает «лузер», затем его уравновешивает удачливый перец – эта модель повторяется шесть раз.
Успеют все. Просто не было случая, чтобы кто-то не успел. В том числе успею я.
Кстати, вы хотите спросить, что это за место – «У Игоряна в гостиной»? Что это за люди, готовые поделиться сокровенными тайнами души с близкими? Почему они так открыты и беззащитны? Почему не спят, в конце-то концов? Разумеется, я вам отвечу. Но – не всё сразу.
Дело было так.
Меня всегда возбуждали как глубина человеческого падения, Иовы нужда и язвы, так и вершины счастья: во всём я видел высшие проявления человеческого духа. Мне было бы просто пресно жить «как все». Или ад, или рай; чистилище – не по мне. Я – русский, хоть и не православный. Но лучше уж наша вера, не признающая чистилищ!
Естественно, что, когда Игорь, старый мой кореш, заикнулся о своей идее Клуба Счастливых Людей, я был рад. Сначала весь клуб состоял из нас двоих. Мы не были «счастливчиками», но – чёрт возьми! – как же мы хотели ими стать!.. Вдвоём мы разработали концепцию «Счастье не для всех». Туда входили ритуалы и обряды «на каждый день», слишком личные, чтобы писать о них, но они работали. Мы стали если не счастливыми, то заметно более жизнерадостными. И мы решили помогать другим, сначала – друзьям. Мы писали что-то в Сети, имели определённый успех, способствовали формированию Человека Счастливого в себе, но то был лишь сочный гарнир к основному блюду, подававшемуся горячим, даже раскалённым: совместной групповой терапии «лузеров» (тех членов нашего клуба, которые пришли в надежде научиться быть счастливыми в этом мире) и «счастливчиков» (людей, которым повезло куда больше и которые проводили мастер-классы).
В повисшей на минуту тишине Ваня, коротко стриженный блондин с печальными голубыми глазами, вздрогнул так резко, что пламя свечи почти потухло: он вдруг понял, что все ждут его слова. Прокашлявшись и пустив позорного петуха, он начал речь. Голос его крепчал с каждым словом, потому что он ясно видел направленное на него заботливое внимание. Да, пожалуй – внимание друзей, пусть и на одну только ночь. Это было своего рода возвышенной проституцией.
— Меня многие здесь знают, а для тех, кто всё ж не знает, представлюсь: Иван Вороновский. Мне 39 лет. История моя печальна, и иной она быть просто не могла – я сижу на кресле «лузера», как у вас говорят, и, блин, по праву! Я – лузер.
Кто я? Кем я был? Кем мог быть? Сколько вариантов моей судьбы загублено? Загублено даже не по вине алкогольной или иной зависимости. Нет, чёрт возьми!..
Мне скоро сороковник… Жизнь кончена?
В девяностых я, как и многие, поверил. Это было время, когда государство лишилось монополии на веру, и каждый сам решал, во что верить. Страшно, правда?
Я поверил в Мавроди. Бумажные иконы с его рожей теперь украшают мой сортир, но тогда я был ярым фанатиком, рабом, несущим свой кирпич в основание его пирамиды…
И я всё потерял. У меня был неплохой капитал. Да сплыл. Я оказался без всего, вынужденный или начать сначала, или спиться. Я был готов перегрызть Мавроди шею. Но он сидел в тюрьме, а я – в приёмных в ожидании своей очереди на собеседование. В конце концов, устроился менеджером на одной фирме.
Работал три года.
Потом встретил Её. Я мог бы полюбить другую, теперь я это понимаю, но не полюбить тогда никого я просто не мог. Душа искала выход, и нашла его в Ней. Именно Она – не Мавроди! – добила меня. Мавроди мог взять мои деньги, но не душу. Души он не мог похитить. А она… Ольгой её звали. Студентка МГУ, 18-ти лет. Приехала в Москву учиться. Год был 98-ой. Она, в отличие от меня, ничуть не пострадала от дефолта. Я вновь был на мели, так как меня снова позорно развели – теперь уже родное государство со своими ГКО.
Но я был с ней. Этого было достаточно! Я пошёл работать грузчиком, так как наша фирма не выплыла из этого говна никогда. Грузил рыбу на подъёмнике в порту. Я приходил вечером, с трудом смывал запах рыбы, а меня уже ждал потрясающий ужин.
Она была моей жизнью. Всё, что оставалось в душе, я принёс на алтарь любви. Вкалывал как проклятый, чтобы она ни в чём себе не отказывала. Она часто смеялась. Это было моим счастьем и лучшей наградой за труды. Ослепительный блеск белоснежной улыбки из губок, рассекающих запретный плод её закинутой головки… Впрочем, вскоре она забеременела, и я с ужасом понял, что денег, которые я зарабатывал, может не хватить. Стал работать и ночью. Спал днём в обед. Она была всё более требовательной и раздражительной. Бросила совсем учёбу, забрала документы.
Однажды она вернулась пьяной. Я спросил, что случилось. Она сказала, что сделала аборт.
Вскоре после этого она исчезла. Я, чёртов неудачник, нашёл её. Я поднял три сыскных агентства, и с ужасом узнал, что единственная настоящая любовь моей жизни работает шлюхой. За валюту она сосала у иностранцев и олигархов… Сука, не могу…
Ваня заплакал и опустился на стул. Следующим, по контрасту, говорил Пашка, визглявый, рыжий, прыщавый:
— Павел Игроздев, 29 лет. Ваня, ты высказался, и надеюсь, тебе стало легче. А теперь выскажусь я. Так получилось, что первым представлять сторону «счастливчиков» выпало именно вашему покорному слуге. Я постараюсь на основе своего небольшого жизненного опыта представить всем присутствующим картину возможной счастливой жизни. Одну из моделей, так сказать. Я работаю на «Орифлейме». Сетевой маркетинг – моя жизнь. Бонус-баллы и деньги – сущность мира моей души. Я зарабатываю столько, что могу позволить себе счастье. Езжу на дорогой иномарке. Летаю с женой, уже хер знает какой, на Канары и куда угодно. Я не зову всех на «Орифлейм». Я зову всех стать кузнецами своей судьбы. Но – своей судьбы под созвездием Гермеса. Вопросы? — Павел придирчиво оглядел собрание.
— Давай я скажу! — поднялся следующий по очереди мужчина. — Дмитрий, 33 года. Вот ты говоришь нам, в чём твоё счастье. Но мне кажется, что твой совет если и подойдёт кому, то не всем. Люди все разные. Я вот, например, интернет-зависим. Сижу в тупой «Сетке» как секте днями и ночами напролёт уже лет семь. Баба бросила. А мне даже не больно – всё давно атрофировано. У меня вместо глаз – монитор, мозг – жёсткий диск, тело – системный блок. Меня сначала надо от компа оторвать. А вот как это сделать?..
Разговор возобновил снова Павел:
— Ты прав, многим тяжело сразу становиться богатыми. Для кого-то это просто невозможно. Я сам баловался излишествами, просыпался в подвале с исколотыми друганами и их шприцами в обнимку. Но вылечился же от всей дряни! Я теперь, как говорят, стрейт-эджер и вегетарианец. Во как! А чтобы стать богатым, нужен ещё фэн-шуй. Что это за зверь, расскажу вкратце.
Это восточная мудрость. Висюльки и прочая атрибутика. Не спрашивайте – «И что – помогает?» Скажу только: мне помогло.
Все замолкли в задумчивости. Её нарушил молодой человек среднего роста с длинными русыми волосами, ниспадавшими на плечи пушистыми волнами:
— Я – Александр, 24 года. Писатель и музыкант, но эта деятельность не приносит финансовый доход. Да я и не стремлюсь особо получать деньги за творчество, в которое вкладываю всю свою душу без остатка. При этом никогда не понимал тех, кто считают, что счастье – в деньгах. Когда я путешествовал автостопом по стране, многие водители крутых джипов, многие большие начальники говорили, что завидуют мне. Рассказывали, что они добились многого, получив высшее образование, найдя крутую работу, за которую получают много денег; что могут обеспечивать семью и всех своих родственников; что у них есть квартиры, машины, но сами они при этом всё время задаются вопросами: «Зачем всё это? Где в этом счастье?» Ответ не приходит. Пытаясь поднять мне упавшее от усталости настроение, говорили, чтобы, когда я буду где-нибудь выступать перед большой аудиторией, не забыл посвятить им песню. Они верили в меня как творческую личность, и они завидовали моим свободе, отсутствию материальных привязанностей и возвышению души…
— Тимофей, 24 года. Павел поведал нам о волшебном фэн-шуе. Я имел неосторожность столкнуться с этими премудростями. Для начала я попробовал привлечь любовь, к слову сказать, совсем не верил, что что-то может из этого получится. Но, представьте себе, получилось! На горизонте появилась замечательная девушка, в которую я моментально влюбился, и она даже ответила взаимностью. Роман с Верой развивался бурно, и вскоре мы жили вместе. После этого я увлёкся этим учением. Решил активировать сектор богатства. По началу всё шло как по маслу, деньги водились. Богат не был, но и не бедствовал. Но мне хотелосъ большего. Я с упоением читал фэн-шуйскую литературу, и наконец вычитал кое-что очень мне подходящее. Что-то типа медитации. Представляешь себе, будто идёшь в город исполнения желаний, просишь все, что тебе нужно. Абсурд, скажете вы? Я тоже так сначала подумал... Но оказалось всё совсем наоборот. У меня появились: машина, дача, мотоцикл, счёт в швейцарском банке, квартира в Италии, собственное дело... Список можно продолжать ещё долго, но я никак не мог остановиться. Мне было мало! Продолжалось это всё до тех пор, пока волшебная медитация не перестала действовать. Сначала не происходило ровным счетом ничего. Всё текло своим чередом, мы были счастливы. Но у меня уже была какая-то зависимость, я не мог остановиться и пробовал повторить свой фокус снова и снова.
А потом в моей жизни начали происходить перемены, отнюдь не в лучшую сторону. Этакая полоса неудач, а может, даже проклятье. Я попал в крупную аварию. Машина вдребезги, как впрочем и иномарка, в которую я врезался. В ней находились двое, которые получили серьёзные повреждения. Мне предложили отделаться кругленькой суммой, дабы не угодить за решётку. Разумеется, я согласился. Как назло вляпался по уши на работе, и дело пришлось закрыть, а мою любимую дачу подожгли какие-то хулиганы. Всё сгорело дотла... Но на этом мой кошмар не закончился. Я потерял самое дорогое, что у меня было – Верочку. В тот день она отправилась на мотоцикле к матери, да не доехала. Какой-то урод на джипе буквально раздавил её вместе с несчастным мотоциклом. Чудом она осталась жива, но в очень тяжёлом состоянии. Врачи боролись за её жизнь, но их прогнозы не обнадёживали. Тогда я отвез её за границу, её лечили лучшие врачи мира, но спасти её так и не удалось. Она умерла у меня на руках. Так я потерял Верочку, а вместе с ней веру – в будущее и надежду на лучшее. А сейчас? Сейчас я превратился в настоящего неудачника, у которого раньше было всё, а теперь почти ничего не осталось. Я просто лузер...
Не дав Тимофею кончить, поднялся следующий.
— Василий, 54. Сейчас я всё вам объясню. Только, позвольте, отойду от стола…
Взметнулась пола плаща, обнажив блеснувший металл автомата. Василий расстрелял остальных. Водрузив в центр стола самодельный плакат со словами: «Счастье – это когда тебе не мешают и когда ты один!», он выпустил очередь себе в живот.
— Снято! — мрачно сказал вошедший человек в чёрном. Аккуратно сняв со стола плакат, он отбросил его, после чего не издав ни звука отрезал себе руку и положил её на свободное место. В свете свеч была видна татуировка: «Жертва № 5».

"Страницы-странницы"

Странные странницы. Статический путь проложен от первой буквы первой страницы до последней точки последней. Будто в деревьях, в них скрыто застывшее движение. Но, в отличие от физического роста покрытых корой и тянущихся к свету солнца ветвей, движение мысли направлено к свету истинного знания. Страницы… Не случайные ли они странницы в Лесу, таящем за витиеватыми словесными ветвями и листами-листьями истину? Нет! Они и есть Лес. Лесом были, лесом и стали. Снова... Вторичный синтез в новом качестве. Странники – это читатели, чей путь направляет лесник. Лесник – автор, но один ли он выведет, укажет дорогу? Нет! Фотосинтезом читательского восприятия руководит не только он. Так же важна сама природа произведения, неподвластная зачастую и творцу его.
Страницы... На бумаге ли, в «Word»’е – суть дела не меняется. Первая страница может быть только одна. Она призвана задать ритм, тему; стать мерилом интереса и первичной художественной ценности произведения – одёжкой, рассчитанной на то, что по ней тебя встретят. Не верхней будничной одеждой – её функция выполняется обложкой. Нет – праздничным (к)нижним бельём. Раз уж вы договорились предварительно с книгой о совместном акте прочтения, она должна показать класс.
Книга тушуется слегка, бросает робкий взгляд исподлобья. Это её обман, она – женщина и знает все женские ходы. Ей нужно соблюдать и некоторые меры предосторожности...
Но вот она совладала с ситуацией и уже раскрывает себя всю, вы понимаете каждое слово друг друга. Диалог начался.
Миллионы глаз ежесекундно открывают свои первые страницы. Для каждой уважающей себя Первой это – настоящее испытание. И они шлют волнительные астральные SMS друг дружке, как подружки-абитуриентки до и сразу после вступительных экзаменов.
Полное слёз послание «Анны Карениной», отправленное гламурной подруге:
«Он прочёл абзац и так стукнул нас об стол, что я заплакала от боли! Но моя душевная боль сильней во сто крат! Я всё ещё плачу. Когда ещё в этом мещанском болоте получу шанс заслужить чьё-нибудь внимание?!»
…Федя, не найдя ничего интересного, вернул ветхую книгу на отцовскую полку. Открыл очередное «Ярпиво», решив поискать позитив для своей серой жизни на дне бутылки, раз уж дудки не привезли...
Все несчастные страницы несчастливы одинаково. Все нечитанные – нечитаны одинаково.
Подруга не может утаить победной улыбки:
«А моя уже на одну лексику купилась!.. Ещё бы! Столько терминов специальных, брендов, шмотья модного! Уже на 22-ой. Так-то!..»
Света лениво листала журнал, покуривая «Glamour», разглядывая подолгу фотографии женщин в шикарной одежде и поминутно выдавая: «Wow!» или «Yes!!» в терцию к лаю собак и вороньему карканью за окном квартиры на Рублёвке.
Первая страница – как мать. И она же – ребёнок, даже зародыш грядущего творения. Ответственность и самовлюблённость. Игра всерьёз. Любовь с первого взгляда или участь вечной неудачницы. Вызов судьбы. Шанс упускать ей нельзя.
Первая страница первого экземпляра «Москвы-Петушков» (который недаром быстро разошёлся) может быть спокойна. Но другие пусть попотеют!
Подводя итог, резюмируем: роль первой страницы: чрезвычайно важна. Первая должна быть насыщенна интересным материалом от начала и до последней строки.
Первая страница – хлеб-соль, её успех – на совести повара.
Вторая страница…
Какой удивительной, странной кажется в связи с заявленной темой судьба собственно «Мастера и Маргариты», чья первая страница честно выполнила свой долг! К ней претензий нет. Вторая – тоже. Но! Их удача была сведена на нет последующими соратницами в нелёгкой борьбе за внимание Венедикта Ерофеева – оно постепенно ослабевало, и руки гения после пары страниц захлопнули детище другого гения. Увы, за свою жизнь Ерофеев так ни разу и не прочитал дальше пары чёрно-белых четырёхугольников, о чём можно только сожалеть… Или нет?
Очень ответственна роль первых страниц, но не менее важна последняя. Даже если она совсем короткая. Даже если там присутствует только какой-то экспромт, написанный торопливым писателем лишь с одной целью – выдержать марку до конца. Не все могут это осуществить, не всегда... Есть группа авторов, специализирующихся на первой странице, но не способных на последней уже ни на что. Есть и их антиподы… Как было бы прекрасно соединить противоположные грани таланта в единую мега-одарённость! Увы, пока что, если не говорить о соавторстве, столь вольное обращение с природой – всего лишь мечты… «Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмина, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому ещё дородности Ивана Павловича» — сказал классик…
Последняя страница, чувствую, неказиста на вид. Неказица. Зато подкреплена ссылками на классику, что, согласитесь, само по себе уже неплохо. Важно! Важно выбрать последнюю строку последней страницы. Итак, вот и она!

"Седьмой сценарий"

Она стояла пред ликом Бога. Не изображением его, но самим средоточием вечно пламенеющей мудрости и одновременно абсолютной кротости – поражавшим наблюдателя сочетанием. Тем не менее взгляд женщины выражал не страх, а лишь любопытство.
Бог выложил семь сценариев как колоду карт на старом столе с опалёнными углами:
— Выбирай свой путь в мире смертных, женщина.
Молча листая варианты один за другим, она задержала взгляд на последнем, седьмом сценарии. Чуть подумав, уверенно поставила подпись на последнем листе.
— Вот и славно! — потёр руки Бог и, обнулив ей память, отправил на Землю.
* * *
Было трудно. Порой просто хотелось выть. Одна мысль неотступно сидела в мозговой коре: «За что мне это?!»
Капли радости тонули в море слёз. Кто и когда выбрал за неё её путь? Немые небеса не давали ответа, бросая равнодушные и слегка насмешливые взоры серо-синих глаз.
«Ладно, там разберёмся!»
* * *
Смерть. Душа легко разрывает телесную оболочку и взмывает в небо.
Плечами расталкивая толпу ангелов, от чего их райское пение срывалось на визг и они давали позорного райского петуха, она рвалась к Нему. Он должен был дать ответ за всё!
— Где он?! — восклицала она.
* * *
Присев под пролетевшей над головой фанфарой, брошенной ангелом, удар которой должен был сбить её с ног, она оказалась с Ним лицом к лицу.
Бог отступил в конец сияющего нового кабинета. Однако, уже оказавшись зажатым в угол, вдруг распрямил сутулые плечи и протянул руку:
— Стой!
Вторую руку он простёр в магическом жесте, и в ладони оказался сценарий номер семь.
Едва взглянув на свою подпись, она замолчала и беззвучно зарыдала…
Бог не смутился:
— Могу предложить вариант.
Она подняла мокрый безразличный взор, сиявший небесной скорбью.
— На твою душу есть ещё шесть вариантов. Выбор за тобой.
В этот раз она выбирала тщательнее. Память снова была стёрта.
* * *
Ночью в семье моряка родилась дочь…

"АСКП–remove"

Миша шёл к конечной, доставая на ходу сигарету. Встал возле вагона, раскурил элэмину и молча стал наблюдать, как подошедший рабочий передал водителю лист с расписанием и, посвистывая, снова ушёл. Не докурив, Миша тщательно растоптал брошенный на землю окурок и огляделся. Никого: лишь он и водитель, устремивший пустой и многозначительный взор из кабины в направлении группы деревьев, чьи кроны закрывали вид на дом культуры. Ловко вскочив в дверь, Миша просунул в окошко водителя пистолет специальный самозарядный с глушителем. Направил его куда-то в район широкой груди со словами:
— Даю две минуты. Снимай спецовку; показывай, как водить. Время пошло!
Оторопевший водитель уставился на Михаила мутным стаканным стеклом очей, казалось, напрочь позабыв о необходимости вентилировать лёгкие кислородом, но выразительное покачивание дула и грозное «Ну!» возымели должный эффект – водитель снял, открыл, отключил и объяснил всё необходимое. Одной рукой он протягивал «революционеру» оранжевую спецовку, а второй помогал объяснять, куда жать и как.
— Так! Теперь выходи из кабины, отключай на х…й АСКП – и чтобы живо!
Безропотно, не издав ни звука – лишь боязливо и недоверчиво косясь на смертоносный ствол – мужчина выполнил и это требование то ли лимоновца, то ли просто левого мудака.
— Отлично! — Миша выпустил заряд в живот водителя и, быстро сунув тело в прихваченный с собой пакет, закинул его в кусты. Брезгливо собственной рубашкой прикрыл растекавшуюся лужу крови на полу. С удовлетворением отметил, что следующий трамвай ещё только подъезжает. Свидетелей сцены, казалось, не было, а если и были, то они предпочитали не казать носа.
Миша заглянул в расписание. Всё было в норме. Накинул форму убитого (мало приятного в том,  чтобы носить форму в разводах, поэтому он и заставил водителя снять её сразу), дал машине ход. Тихо напевал что-то. Обычный водитель обычного трамвая-мечты. Трамвая-без-automatical-system-of-passing-control (ASPC). Без АСКП, короче говоря! На остановке открыл все двери. Объявил по микрофону для вошедших:
— С сегодняшнего дня за проезд платить не надо! АСКП отключено – по крайней мере, в этом трамвае. Экспериментальный вагон! Экспериментальный вагон, ребята!.. Проходим так!
Люди удивлённо косились; недоверчиво качая головами, проходили на вакантные места.
— У вас турникет не работает! — молвил поднявшийся на площадку трясущийся и сучащий клюкой сознательный пенсионер.
— Экспериментальный вагон! Всё схвачено, папаша! Коммунизм!
Проехали ещё остановку. Пассажиров стало больше. Они уже освоились и по большей части на все лады расхваливали удачное нововведение.
— Экспериментальный вагон – это правильно! — резюмировал бородатый мужик в очках, кивая на висящие в позиции «полшестого» усы турникета, переставшего играть роль душевного раздражителя. Миша не уставал вещать в микрофон своё:
— Господа и дамы! Мы с вами едем в экспериментальном вагоне! Платить деньгами за проезд не надо! Платите вашим вниманием! Я буду развлекать, а вы уж, пожалуйста, послушайте моё творчество и мои мысли! Не правда ли, в любом случае – выгодный бартер? Вам – экономия, мне – внимание!
Кто-то, пресытившись воздухом свободы, уныло игнорировал; кто-то вяло мычал что-то, что с равным успехом можно было принять за согласие и за посыл на х…й, но в основном пассажиры «трамвая мечты» слушали Мишину альтернативу бездушной груде пластика с металлом. В чём-то необходимость этого их даже успокоила – халявы народ боится.
— На днях открылась новая сеть магазинов «Анашан»! Приглашаются все. Покупая хорошую вещь, убедись, чтобы она не купила тебя! Brandit охотится днём и ночью. Я никогда не понимал, почему люди срутся в трамваях. Такие споры, когда собеседники не понимают друг друга совершенно, и всё же спорят, для себя я называл «трамвайными базарами». Потом где-то прочитал о таком понятии как энтропия – растрата энергии, враждебная её накоплению, – и мне пришло в голову заменить первый термин на новый: «трамвайная энтропия».
Вагон, впуская новых и выпуская старых слушателей мишиных историй, проехал уже порядочно, когда зашёл ревизор: амбал в кепке, поперёк себя шире. Рыцарь удостоверения и сурового тона поправил кепку, достал своё удостоверение и пошёл громить «зайцев». Заговорил с пассажирами, те отослали его к водителю. Подойдя к кабине, контролёр просунул голову в окошко:
— Что, брат, турникет сломался? Ай-ай-ай! Но билеты-то я проверю, сам понимаешь…
— Ошибаешься! Руки!! — Миша направил дуло в лицо амбала, чётко и с расстановкой вымолвил Т-1000-ное: — Get out!
Контролёр, будто пуля из ПСС Миши, выскочил из вагона, а вмиг замолкший трамвай возобновил путь. Обстановку снова разрядил Миша:
— Продолжаю грузить вас всех своим творчеством и мыслями! Этот трамвай я взял в долг. Долг кутежом красен! Поэтому пока гудим… «Давайте не платить друг другу алиментов, /Ведь это – лишь любви последствия моментов!» Чёрт, глядя на долбанные утренние пробки в Москве, понимаю: нужно изобрести флаер, причём срочно!
Трамвай шёл к центру, обстановка на дороге всё ухудшалась. В один момент Миша загляделся на пассажирку – длинноногую блондинку с голубыми линзами, подошедшую к кабине, чтобы что-то спросить – и её вопрос вмиг оборвался её же криком; казалось, рот вырос и занял всю площадь лица под столь же чрезмерно расширившимися глазьями. Фура на полном ходу на пути к Ленинградскому проспекту влетела прямо в морду трамвая. Миша подхватил крик блондинки, но все звуки потонули в лязге битого стекла.

"Операция: «антиэскапизм»"

А вот теперь попробуй! Нет, всё ж прямо так возьми — и попробуй! Попробуй-ка не поверить в силу слова! Хотя, конечно, решающее значение имела моя отточенная до блеска формулировка. Но ведь и это уже не важно. А что важно? Лишь одно: так ли, иначе ли, но я здесь.
О вербальном оформлении моего акта полагаю не лишним сказать отдельно. Вот каково оно было:
...Текст древней как мир формулы...
Посвящаю Всевышнему суицид свой, дабы найти реинкарнацию в Стране Вымышленных Персонажей в Жанре Фэнтези; зело сильное имею желание, прыгнув со скалы, не пасть в грязь лицом, но попасть прямиком в эту чёртову Страну этих чёртовых Вымышленных Персонажей!
Сказал — сделал. И вот он я, весь в белом чём-то, мать его, лежу теперь в Волшебном лесу и глазею, наверное, весьма так вытаращенными очами.
Мне кажется, я таки ещё слышу сомневающиеся голоса. Ну что вы, то, что лес — именно Волшебный, очевидно. Посмотрите-ка сами! Видите те вылупившиеся глазёнки на... соснах, что ли?.. Да, красные со сна глаза на сосне. А вон там... Там же вообще плотоядные щупальца каких-то корявых вязов, привычными жестами подносящих ко рту зазевавшихся двуглавых зайцев и прочих сказочных существ! Трудно поверить, что я встретил секретный телепортатор на другую планету; ergo, лес — Волшебный. Таковым мы и полагаем его отныне считать, лады? Вот и чудно!
— Больше так не шути! — послышался откуда-то голос. Ваш рассказчик Human Machine, то бишь я, огляделся в поисках источника, но ничего интересного помимо древесной трапезы не увидел. Не без внутреннего удовлетворения я почему-то поспешил с выводом (наверно, от падения ещё не оклемался, хотя чуть позже и оказалось, что вывод был всего-навсего лишь чуть поспешным...): «Наверно, это сам Господь Бог. Боже, какая честь!..»
— Слышишь, что тебе сказано? Больше так не шути, а то кожу сдеру!
Снова услышав тот же голос, я стал активнее оглядываться в поисках говорившего, дико крутить головой и бешено вращать глазами, и вскоре заметил, что меня угораздило упасть на Лешего.
Пришло время сделать небольшое лирическое отступление и рассказать несколько подробнее о том странном молодом самоубийце, который вскакивает сейчас со смешанным выражением интереса и ужаса на лице с мифического существа на поляне посреди Волшебного Леса в С.В.П.в Ж.Ф. ... Позвольте представиться: я — Саша, в интернет-миру более известный как «Human Machine». Люблю с пелёнок читать НФ и лазить в железяках всяческого рода... Впрочем, покамест довольно: Леший уже лениво успокаивает меня, объясняя, что пока мне ничего не угрожает. Не нравится мне эта темпоральная ограниченность, но делать нечего.
Итак, Леший, более всего похожий на окружающую меня хищную и прожорливую флору, весьма любезно проясняет:
— ... И теперя ты в Волшебном Лесу, в Стране Вымышленных Персонажей в Жанре Фэнтези, получилося. Да и сам стал героем произведения в жанре фэнтези, получилося...
 — Это я сам понял, благо не дурак. Что дальше-то, приятель?
— У тебя тама, откуда ты свалилси, какое-нибудь погонялово было?
— Конечно, был ник-нейм: Human Machine. А что?
— Хм... — задумалось, замигало суковатыми веками пнеголовое существо, что-то себе там, внутри пня, соображая. — И что же это погонялово значить?
— Меня прозвали так за любовь к научной фантастике, а означает оно «человек-машина».
Леший какое-то время недоверчиво помолчал, потом, видимо, приняв решение, неспешно вымолвил:
— Отныне Махина-ман станет твоим именем — Саш нам в этом жанре не надотись! Всё, пора, я ухожу, а ты придумай себе какую-нибудь миссию, раз уж здесь оказался, получилося…
— Куда ты?
— Дубля-зайчика заловить и им перекусить. Кровушкой жажду утолить, получилося...
Он ушёл, а я снова остался один. Заспешил прочь от прожорливых поленьев куда глаза глядят. Миссия… мессия… миссия… чего тут особо раздумывать? Я не от нечего делать прыгнул с горы, и не от горя, и не из-за ненавязчивой идеи, а из-за навязчивой, самой настоящей навязчивой идеи! Итак, перво-наперво нужно научиться обращению с магией и оружием, иначе кони двину.
...Мои мысли оказались прерваны спустившимся на тучах странным волосатым и бородатым; накачанным, очевидно, длительным тасканием груза, неким господином в одной тазонабедренной повязке.
— Ты кто будешь? — смущённо спросил я. Просто не узнал персонажа, хотя, готовясь к миссии, тонну литературы по теме прочёл.
— Я — Христос.
— Ты, я надеюсь, не хочешь мне сказать, что Евангелие — это фэнтези?! — опешил ваш честный повествователь.
— Нет, конечно же, оно не фэнтези. Но после него вышло много апокрифов, часть которых является фэнтези, благодаря чему я и материализовался в этом Волшебном Мире... Сын мой, поведай мне о своей миссии, но честно поведай, и я помогу тебе!
— Мне нужно развоплотить всех эльфов, так как они больше не нужны. Пусть их место займут машины!
— Хорошо! Удачи тебе в твоём благом начинании! Я дарую тебе силу магии и волшебную флешку с инструкциями к ней — чтобы активировать, просто прислони к голове — а также амулет Таобусиггра, который будет забирать для тебя и конденсировать онтоэнергию павших от бумеранга эльфов. Всё это с небесной пожизненной гарантией!
— Спаси Бог... Только скажи, на кой ляд мне бумеранг? Копья или булавы каких-нибудь не нашлось, что ли? Ты смотрел этого... «Бэтмана»? Второй момент, требующий сиюминутного решения: куда сливать энергию?
— Фильм смотрел, ничего так нуарчик... Бумеранг мочит эльфов и обеспечивает сохранность всей их онтоэнергии, что важно, поскольку она весьма летуча сама по себе. Мысль, фантазия — мимолётны, сам знаешь... С помощью амулета запустишь Колесо Превращений, и все книги в реальном мире, написанные в жанре фэнтези, преобразуются в НФ-хиты соответственного объёма. Я пошёл. Только помни, что жизнь твоя давно закончилась... Это я на случай предъяв с твоей стороны по поводу гарантийного случая.
Облако-лифт стало подниматься, но что-то заклинило в волшебном механизме. Апокрифический «Спаситель» безуспешно гневно топал босой ногой со стигматами на уровне моих глаз, сильные пальцы давили в приступе гнева на кнопки материализовавшегося мобильного... Мне это показалось весёлым, я решил добавить абсурда в сей театр одного Бога и нацарапал бумерангом снизу облака (оно оказалось плотным, ведь должно же было выдерживать его, даже если бы он был одни кожа да кости, непонятно, в чём душа держится, а тут он к тому же вроде как качком был) кощунственные строчки (пока писал, было почти противно самому, но в меня от чувства безнаказанности, очевидно, вселился мелкий или крупный бес хулиганства):
«Христос воскрес — воскрес Христос!
Он сам себя на небо вознёс!
Воскрес Христос — Христос воскрес!
Не еби-ка мозг, куда девался вес?!»
Иду себе неторопливо дальше, похихикивая, едва вспоминаю его лицо, полное гнева, и его жалобы на бессовестного хулигана — вашего покорного слугу... О! Вот и первая жертва-эльф. Для начала я послал ему «занозу» — простенькое заклинаньице, вызывающее острую боль в боковой части бедра. Ничего не понимая, он ошарашено замер на месте, моргая и шевеля своими длинными ушами. Этакий симпатичный толкиеновский персонаж, которому, увы, суждено будет вскоре пасть от моей руки.
Подхожу вразвалочку, начинаю беседу.
— Знаешь, кроме Средиземья есть много настолько же интересных стран. Одна из них — Бразилия. Ты, небось, и не слыхал о такой? А ведь такие титаны как «Angra» и даже «Sepultura» оттуда родом!
Клиенту стало очень интересно.
— Это ещё что за звери такие страшные?
— А вот — сувенир оттуда — бумер, — ваш покорный слуга ушёл от ответа. Бумеранг выпил из эльфа Волшебство и чары, и он развоплотился, бедняга...
Эльфы сдавались мне без какого-либо сопротивления, потому что сами прекрасно понимали: их время навсегда прошло. Некоторое противодействие оказал лишь эльф Балеолас с охотничьим кинжалом и луком, ибо считал, что я несколько тороплю события, и вообще не прав. Он так считал лишь до тех пор, пока я не прибег к решающему аргументу, возвращающемуся к прибегающей к нему стороне...
После смерти главного эльфа работа пошла живее, и всех эльфов я развоплотил. Колёсико завертелось как надо, тут и сказочке-антифэ (антифэнтези) конец, а кто кликал и писал комментарии — тот молодец!

"Голос Пули" (сценарий)

Сцена 1.
Темно. Силуэт Пули. Голос Пули:
— Кхм, как же тут темно! Никак не привыкну! Пока вроде никого нет... Забыла представиться. Наиглупейшая ошибка чуждой вам природы и её же гениальная находка. Очень приятно – Пуля. Где я? По вашему – нигде. Никому не знакомы плотно изолированные от мира комнаты, в которых внезапно появляются люди. Поэтому я нигде не нахожусь. Для себя я называю ничто Патронником. Вы видите убогое убранство? Пуле роскошь ни к чему. Пока я одна, но скоро придёт гость. Подведём итог: что же я такое, в конце концов? Что за разговорчивость, несвойственная обыкновенным пулям? На что я пригодна? Могу говорить и могу убивать. Могу не убивать. Могу совмещать эти занятия. Классная, умная Пуля, вы не находите?.. Хоть не красавица, но и далеко не уродина. Не последняя в обойме… Ещё обо мне: компьютерное наведение на цель. Сам компьютер, производящий наведение, находится внутри. Бортовая навигация… Странные люди думают, что я – живая. А всё дело в высоких технологиях. Удивляет всех не факт того, что пуля говорит, а то, что именно говорит. Причина странности моей речи – эклектика круга общения. Разные посетители наделяют нас, Пуль, противоречивым словарным запасом, грамматическими и фразеологическими особенностями. Почему я говорю сама с собой в полной темноте? О нет, не потому, что мне страшно! Просто я верю в Великое Слово: сказанное вслух, оно обязательно само найдёт слушателя, внимательного и благодарного. Такая вот она – моя Пулина религия.
Зажигается свет. Появляется Миша.
Пуля:
— Стоп! Вот и клиент!! Какой молоденький… бледненький.
Миша что-то пьяно бормочет.
Пуля:
— Ого! Да вы гляньте на нашего активиста! Как бы он «белку» не схватил! Дадим ему немного прийти в себя, а то с ума сойдёт, болезный. Болтливая дура я, а не Пуля.
Миша стонет, затем встаёт и поднимает глаза на пулю.
Миша:
— Похоже на Пулю. От какого она оружия, интересно?
Пуля:
— Я не от оружия, я и Пуля-то потому, что первый Проснувшийся так окрестил. Я – самодостаточное «Оружие-В-Себе». Более того, создал меня не человек. Мой создатель далёк от вашего племени до такой степени, что не имел ни малейшего понятия о земном огнестрельном оружии.
Миша:
— Стоп! Ишь, разбежалась… Почему ты именно Пуля-то, а?
Пуля:
— Первый клиент, ныне покойный, так окрестил. Прежде всего из-за функционального сходства – штука, которая летает и убивает, правда, потом восстанавливается. В Патроннике, где мы сейчас находимся, сохраняются мысли и чувства всех тех, кто тут когда-либо побывал. После смерти очередного посетителя сего места его идеи в виде призраков бродят по ноосфере, причём подобные отголоски прошлого органично накладываются на разум очередного обитателя Патронника. Так что посетителя даже сам факт того, что он проснулся в этакой жопе, уже не пугает.
Миша:
— Опиши мне в двух словах, лапуль, в чём смысл нашего пребывания здесь?
Пуля:
— В двух словах? Пожалуйста: не знаю. Ровно два слова.
Миша:
— Что, вообще без понятия, что ли?
Пуля:
— Ну… как бы тут так: есть версии, которые рождают сами посетители. К слову, от таких как ты я и язык знаю. Во мне превосходная самообучающаяся программа. Я знаю тридцать земных языков. И это всего за какие-то жалкие пятнадцать лет! Прибыла я сюда глупой и бессловесной.
Миша:
— Ясно. И какие же версии?
Пуля:
— Тебе все озвучить? Устанешь и от длины списка, и от бедности человеческой фантазии.
Миша:
— Основные.
Пуля:
— Основных три: версия испытания, чистилища и эксперимента. Испытание – мнение, что Бог ищет праведников, которых не сломить никакими визуальными бесовскими эффектами и чарами. Чистилище – это прерогатива католической фантазии, а так как католиков было на моей памяти немало, то и версия считается одной из основных. Суть её – восприятие Патронника как пересадочной станции между миром живых и адом или раем. Доходят до веры в то, что если ты кого-нибудь здесь убьёшь - тебя сразу в ад, а если тебя убьют - в рай. В метро ездил?
Миша:
— Да.
Пуля:
— Типа вашей «Курской–кольцевой».
Миша:
— Аналогия прозрачная. Едем дальше. Версия эксперимента?
Пуля:
— Остроумное вначале, но банальное к моменту текущему допущение. Вера в некую сверхцивилизацию, проводящую свои опыты над условным Васьком из Москвы.
Миша:
— Гм… Ты сама-то как полагаешь? Какая версия более правдоподобна? Неужели первая или вторая?
Пуля:
— Думаю, истина, как всегда, находится посередине между версией абстрактного Бога и конкретными тарелочками НЛО.
Миша:
— А чем ты здесь занимаешься? Только стреляешь, что ли?
Пуля:
— Не только. Думаю.
Миша:
— Думаешь? Гм… О чём же?
Пуля:
— О вас. Только что ты, допустим, потратил две с половиной минуты своего времени. В часе их ещё 57 с половиной, но в сутках часов только 24. А сколько дней осталось в твоей судьбе? Пойми уже наконец, насколько драгоценный дар ты выбросил на помойку! И все вы, люди, бесцельно спускаете в сортир свои жизни... Но не таковы лучшие из вас! Люди же умершие и не внесшие достойного вклада в историю, прожившие жизни вхолостую, с завистью следят за каждым твоим шагом. Каждое растраченное впустую мгновение вызывает презрительный смешок. Пусть они завидуют тебе, но ты должен пополнить их ряды, только когда соберёшь багаж правильно выбранного пройденного пути. Тогда и только тогда ты сможешь взирать на потомков благосклонно и благодушно. Впрочем, тебе сейчас уже предстоит сделать выбор. Понимаешь, о чём я? Прислушайся к голосам умерших здесь, открой свой разум теням ноосферы!
Миша:
— Э-э… да… Да! Слышу! Понимаю!
Пуля:
— В общем, не трать время, а слушай меня. За стеной – Степан, с которым тебе Машка изменила. Сечёшь?.. И у него своя Пуля…

Сцена 2.
Горит свет. Стоит Пуля, на кровати лежит Степан. Степан открывает глаза и начинает с трудом подниматься с кровати.
Пуля:
— Проснулся? Твой дружок Миша уже развлекается, слушая речи моей подруги. Жаль, но ваши камеры разделены между собой всего-навсего небольшой бесконечностью.
Степан:
— Ты ведь Пуля, да?
Пуля:
— Догадался. Вижу по твоей реакции, что и правда в этой камере ноосфера сильнее – представляешь, я, дурочка, и не верила. Этак скоро и объяснять ничего не нужно будет. Кстати, за одной из стен сейчас умер один человек. А по твоим глазам я вижу, что умрёт ещё один – прямо как у Михаила Афанасьевича.
Степан:
— Может, и не умрёт. Расскажи мне лучше, как выглядит сам Патронник снаружи? Думаю, ты не только видишь сквозь стенки, но и, как я понял из твоих же слов, поддерживаешь телепатический контакт с другими Пулями? И… почему ты женщина?
Пуля:
— Начну с последнего вопроса. Чтобы нравиться тебе.
Степан:
— Это тебе вполне удаётся.
Пуля (в реверансе):
— Merci! Твоя и Мишина комнаты стоят рядом, но между стенами – спрессованная безграничность, пустота. Одна из стен находится напротив стены комнаты того, с кем Вера тебе неоднократно изменяла. Можешь постучать, Миша будет рад тебя услышать. Хотя нет, не можешь.
Степан:
— Как мне попасть к нему?
Пуля:
— А тебе незачем к нему попадать. Я сама навещу его, если это твой выбор. Просьбочка – выбирай поскорее, а не то он сам склоняется к мысли покончить с тобой – не без помощи уговоров своей Пули.
Степан:
— Решаю! Что делать, говори!
Пуля:
— Просто скажи и укажи, куда лететь.
Степан:
— За какой стеной комната, говоришь?
Пуля указывает.
Степан:
— Лети!
Пуля полетела не туда, а в другую стену.
Степан:
— Эй, ты что это?
Пуля:
— Зеркало телепортирует!
Влетает в зеркало.

Сцена 3. Пуля и Миша.
Пуля:
— Будь уверен, Степан захочет убить тебя. Вспомни смс-ки Машины!
Миша:
— Хорошо, хорошо… Пуля, лети к нему! Убей стервеца!!
Пуля летит к зеркалу. Едва Пуля скрылась в зеркале, как материализовалась вторая, прилетевшая из комнаты Стёпы.
Одна Пуля убивает Мишу, другая – Стёпу.

"Мемориальный дом-музей господина Мем-Доха"

Планета, на которой происходят описываемые события, на общекосмическом диалекте именуется «Жотугазоной», но аборигены, слыхом не слышавшие ни о каких «газонах», используют имя «Шпар-Гат». Шпар-Гат вращается в системе Гаммы Кассиопеи. Муава, столица Южных Земель Сиреневого Солнца – один из последних частично уцелевших городов. Все города, посёлки и деревни, не защищённые куполами, были уничтожены. Муава уцелела, но роботы, а порой и живые силы противника ведут ежедневный артобстрел, подходя к куполу в надежде массированным огнём пробить себе путь, или хотя бы, раз уж купол быстро регенерирует, достать отдельных зевак, которых можно иногда разглядеть сквозь броню стекла. У первого класса «200-22» средне-высшей школы Муавы № 667 сегодня по плану было посещение музея. В этот класс попадали дети только из семей привилегированных слоёв общества, поэтому для них устраивались мероприятия даже в существующих условиях. Конечно, смотреть уже было почти не на что, но кое-что всё же оставалось. Классный руководитель повела ребят, возраст которых варьировался от трёх недель (Шра-Пер) до шести (Лакариста), смотреть на обитель Мем-Доха.
Дети гуськом вышли из-под купола школооубежища и под присмотром молодой энергичной преподавательницы среднешпар-гатских наречий Не-Милии начали путь внутри бронированного пищевода тоннеля-змейки. Атаки сегодня не было, но автоматика от нечего делать посылала время от времени залп-другой, как только угадывала какое-либо копошение за глазами окон «змеи». В принципе, ничего опасного в этом не было (ребята шли даже без охраны), но глупо рисковать не стоило. По бронированному брюху короткими перебежками от одной колонны до следующей и т.д. ребята постепенно приближались к дразнящему маячившему фонарю на фасаде покрытого бронированным лаком здания. Враг снаружи, как только видел чей-либо силуэт из группы в составе шести детей и одной Не-Милии, который показывался в мути державшего пока что натиск бронестекла, защищавшего пространство между соседними колоннами, сразу же бил средним калибром.
– Шра-Пер, а ну – не отставать! – прикрикнула словесница.
– Ему пузо мешает! – громко прозвучал фальцет всегда весёлого Ван-Смейла. Дети рассмеялись.
– Так подтолкните его кто-нибудь! – бодро советовала Не-Миллия. – Лакариста, убери зеркало, ради Бога, пока до места не добрались...
Кареглазая красотка Лакариста, мисс школы 667, обиженно фыркнула. Одно её зеркало в цуркателейном ободе стоило, как три Не-Милии…
Возле входа руководитель для верности пересчитала тонкой рукой шесть лысых затылков, убедившись в целости и сохранности содержавшихся в них драгоценных черепных коробок. Раз у сына или дочери большой шишки голова ещё не отделилась от туловища, то и заднице Не-Милии попадать в качестве основного блюда на стол к большой шишке черёд не пришёл. Объектив камеры под фонарём оживился, обошёл тусклым взором собравшихся – и снова потух, потеряв интерес. Зато сразу же разошлись дверные створки (дизайн – «Раковина Санна-Доорры» – вспомнилось никому уже не нужное в голове Не), поднялась решётка, и показавшийся из дверного проёма харизматический старичок приветливо поманил рукой гостей.
Хранитель музея, обычно хмурый, как и подобает человеку столь ответственной должности, просиял при виде симпатичной подтянутой шестиухой Не-Милии:
– Привет, дочка! Ты как – как обычно?..
– Да, Мат-Раро, экскурсию сама проведу. Так, дети, пока автоматика врага не начала снова вести по нам автоматический огонь – живо внутрь!
Никого два раза просить не было нужно, ведь три недели отроду – это как раз такой срок, когда понимаешь, что такое смерть, и глупо рисковать не захочешь. Не-Милия проследила, чтобы бронекостюмы перекочевали с детских плеч в руки робота-гардеробщика. Номерки не нужны – робот не забудет, на какую вакуумную вешалку чьи «доспехи» он повесит.
– Итак, для начала мы посетим туалетную комнату.
– Давно пора! – загорелся энтузиазмом Ван-Смейл. К его удивлению, молодая (всего шесть месяцев) учительница не отчитала смехуна, а всерьёз предложила желающим сходить по внутренним делам – разумеется, не в туалетную комнату господина Мем-Доха, а в специально оборудованную для посетителей здесь же, прямо у раздевалки, уборную. После этого уже спокойно все перекочевали в умывальные покои хозяина.
– Обратите внимание, – трещала Не-Милия, – сколько бумаги осталось – всего полрулона. Это аутентичные полрулона хозяина дома. Далее… Мем-Дохов рукомойник. Рядом с ним на полочке – щёточка!
Слово «щёточка» Не-Милия произнесла с особенным умилением, которое передалось и классу. Не-Милия показала ржавую железную щётку: – видите остатки белой пасты? Этой щёткой он чистил зубы за день до своей смерти, и это доказано!
– Ах! – вырвался невольно вздох восхищения у кукольно мигающей ресницами поистине баобабовой длины Лакаристы. Шра-Пер ластой слегка наступил той на хвост, и Лакариста поспешила закрыть широко распахнутый, было, рот. Свирепо покосившись на обидчика, она ничего не сказала, так как успела вонзить выпущенную из хвоста иголку Вану в фиолетовую ласту.
– … А здесь, – чуть позже продолжила Не-Милия, – располагался кабинет господина Мем-Доха. Вы видите единственную принадлежавшую ему книгу –это свод законов тех лет. Кроме него, Мем не читал ничего. Увы, именно из-за несогласия в законах началась та самая война, что довела всех нас до теперешнего скотского состояния.
Учительница вздохнула и немного помолчала. Помолчали и ученики.
– А теперь перейдём на кухню Мем-Доха! – оживилась снова преподаватель со Шпар-Гата. – Вы видите остатки обеда: первое, второе и пятое. Третье и четвёртое подарили другому музею...
– Сами, небось, всё и съели! – под дружный смех ребят сделал вывод Ван-Смейл.
– … И мы с вами снова в прихожей. Здесь только халат и тапочки – всё, что осталось от Мем-Доха на этом Шпар-Гате.
…Когда ребята с учительницей снова оказались в мрачном бронированном тоннеле, было уже темно. Все хранили молчание, его не нарушала даже пальба, так как ночью из-за экономии боеприпасов, с доставкой которых было туго, не стреляла даже автоматика. Молчание нарушил Шарилло, один из отличников:
– Учитель, так кем же был этот загадочный господин Мем-Дох?
– Кем был? Да никем он не был! Простой обыватель... Никогда не будьте такими, как он – в этом и смысл музея!..