Шаман

Часть 1. Глава 1.

;Девушка, у вас есть время ? Посмотрите,  какая чудесная погода: солнце светит, птычкы поют, сердце рвется на волю, просит любви! Может, пойдём погуляем ?..
Взгляд Александра как прикипел к троице около павильона . "Черномазые ублюдки! ;подумал он .; Прие¬хали в Россию лапать наших женщин, занимать лучшую работу.;  Александр с наде¬ждой смотрел на любезничающих азиатских гостарбайтеров. Может,  нагрубят девушке или та подаст хоть какой-либо знак, что их общество излишне навязчиво… Тогда уж он покажет, где раки зимуют.
Александр вытянул шею, но кроме легкого  флирта ничего не услышал. Кавказцы сыпали анекдотами, девушка задорно смеялась. На ярком солнце блестели восхитительно неровные зубки. В конце концов, они даже обменя¬лись телефонами. Александр сплюнул и отвернулся.
Марина бросила взгляд на троицу, потом на Александра. В глазах блеснули искорки.
;Уу, чугуняка!!! Не пресс , а гранитная плита!; она потрясла пальцами. Брови приподнялись.; Сашок , ты что такой смурной? Как будто туча закрыла солнце , а ведь сейчас весна!
Александр хмуро мотнул головой:
;Ты что не видишь этих … иностранцев? Они же явно хотят познакомиться с той рус¬ской девушкой ?
Марина с улыбкой проследила за яростным взором Александра. Будь он способен испепе¬лять, от джигитов остались бы элегантные белые штиблеты.
;Но, как я вижу, она не против, даже очень не против ...
;В том то и дело, что не против!; рыкнул Александр.;  Была бы против, они бы давно наматывали  со¬пли на мой кулак!
Лицо пошло красными пятнами , желваки готовились прорвать туго натянутую кожу .
Равнодушная толпа с удивлением косилась на рассвирепевшего парня. Ярко зелёные глаза здоровяка горели, как два факела. Лицо словно вырублено топором основательного плотника , для которого не кра¬сота , а важна прочность , надёжность . Напоследок этот плотник, махнув топором, разделил подбородок надвое . Чёрные брови Александра по мефистофельски из¬гибались.
Кавказцы, наконец, заметили взгляды черноволосого парня. Один, что чуть пониже, развел руками, показав дорогие часы. Нехотя попрощавшись, они гордо продефилировали к автостоянке. Их лопатки подергивались, как будто ощущали стальной клинок.
Коротко и утробно ревнул двойной глушак. Новенькая ауди сорвалась с места, вильнув задом. На асфальте остались чёрные полосы. Пахнуло сгоревшей резиной. Стянувшись в точку, такая же белая как и костюмы иномарка пропала на горизонте.
Насупившись, Александр смотрел на девушку. Та махала ручкой.   
;Саша, не вини её , ведь она женщина ,;Марина понимающе улыбнулась девушке .¬¬¬¬¬¬¬¬¬
;Да, женщина.., но русская женщина , ; возмущённо прошипел Александр! ; И пусть знакомится с нашими парнями! Нечего засорять кровь русов всяким хламом !
;Посмотри направо, за остановку …
Александр метнул взгляд за Маринкиным пальчиком. Через  полупрозрачное ограждение из оргстекла виднелся парень. Он приседал, застывал на несколько секунд в таких позах , что народ с нетерпением ожидал , когда ж тот навернётся . Но парень все не падал. Очнувшись на несколько секунд, он подымал, как Вий, усталые ресницы. Рука медленно задиралась, почёсывая то щёку, то шею. Он смотрел замороженным взглядом перед собой и снова выделывал гимнастические кренделя.
Александр скривился, передёрнул плечами:
;Но не все же такие…; он безмолвно шевельнул губами.; Есть же нормальные парни, что не пьют, не колются и даже не курят!
;Саш, ты случайно не себя имеешь ввиду? ;глазки блеснули.; Так ты ещё с детского сада был одиночкой. Насколько я помню:  никогда не ходил в толпе. За это тебя не любили, но уважали . 
Посмотрев на часы , Марина с тоской оглянулась по сторонам , но в пределах видимости не гудело ничего подхо¬дящего . Наконец , из-за поворота выплыло маршрутное такси. Александр прищурился, шагнул вперед. В мареве над раскаленной дорогой цыфры расплывались, плясали рябью.  Шея вытянулась, Александр облегченно выдохнул, расслабив занывшие глаза: вроде наша.
 Сразу несколько человек махнули руками. Взвизгнули тормоза –маршрутка качнулась и застыла пе¬ред толпящимся народом. В салоне пискнуло придушенным поросенком, затопало. Внутри салона какая-то тетка с дикими глазами и раскинутыми рукамипронеслась от кормы. Бухнуло –послышались истошные маты шофера.
Александр пропустил вперёд Маринку и особо нетерпеливых. Неторопясь вдвинулся последним, сплющивая толпу, и  наглухо закупорил проход.
 Оставшиеся на остановке девушки зашушукались. Заблестевшие глазки стреляли по щироченным плечам Александра. Те едва протиснулись в проход.
Александр осторожно прислонился к дверям маршрутки. Под ногами  дернулось, пытаясь выскользнуть. За спиной жалобно скрипнуло и прогнулось.
"До начало занятий ещё полчаса, ; подумал Александр. Перед глазами покачивались блестящие полушария в глубоком вырезе. Поворот. Запричитали перегруженные амортизаторы. Нос ткнулся в упругое и горячее–шибануло так, что мелькнула мысль о концлагере и газовых камерах. Словно застеснявшись, отвернул лицо. Выдохнул. Легкие конвульсивно дергались –пришлось вдохнуть, но через рот.
Выпирающая как у терминатора грудь подпрыгивала, словно изнутри бухали кузнечные молоты.  В голове тукали молоточками.; Должен успеть . Первой парой идет лабораторная по физике . Старина Норнберг обещал показать нечто интересное. Посмотрим, посмотрим…"
Автобус замедлил ход и остановился. сзади пытались втиснутся какие-то неруси , но Александр встал стеной. "А вот хренушки вам , топайте пешкодралом !" Гости с юга потоптались, возмущенно поорали и пролезли в соседнюю дверь. Маршрутка , как раздувшаяся грелка , с жутким скрипом рессор тронулась дальше.
Александр начал всматриваться в мелькающих за стеклом пешеходов. По тротуару двигались людские потоки , образуя завихрения, воронки. То тут, то там мелькала молодежь с бутылками пива в руках. От каждой компании поднимались и нехотя рассеивались белесые клубы. По сторонам разлетались дымящиеся окурки. Звякнуло –по асфальту раскатились осколки. На острых гранях запрыгали зеленые искры. Александр стиснул зубы, желваки заиграли.
Не смотря на апрель, солнце немилосердно нагревало внутренности маршрутки . От распаренных пассажиров мощно запахло потом. Сквозь брови пробовало пробраться мокрое. Александр пробовал смахнуть едкие капли, но в жуткой тесноте не мог поднять руку.
Наконец, маршрутка остановилась. Александр вылетел красный словно свежесваренный рак. Волоса слиплись, грудь бурно вздымалась. Маринка выскочила чуть помятая , но губки выгибались к длинным ресницам. По красным прямоугольникам тротуарной плитки бодро зацокало. Маринка обернулась на бегу:
;Саша, давай бегом: уже звенело!
;Давай , давай –мне во второй,; сказал Александр, проводив взглядом точеную фигурку. Он взъерошил черную копну и  широким шагом направился  к соседнему корпусу.
На крыльце стоял парень в пятнистой униформе и с табличкой ОМОН на груди . Через плечо перекинут калаш с собранным прикладом. Сдвинутая на затылок кепка опускалась каймой до бровей. Парень со скучающим видом тянул сигарету , посматривая по сторонам сонными глазами .
Да , ; скривился Александр, ; защитник : только своё хулиганьё разгонять , да бомжей шугать , а любой подготовленный боец вмиг сорвёт с него автомат –им же и огреет .
Показав пропуск , Александр взлетел по ступенькам , только бычки взлетели из-под подошв .
;Генрих Вольфович , можно ..,; Александр приоткрыл дверь аудитории .; Автобус опоздал!
;А-а-а , господин Шаманов …; из-под кустистых бровей на опоздавшего сверкнули серые , пылающие умом , несмотря на семьдесят лет , глаза профессора Норнберга .; Молодой человек , надо выходить пораньше… А впрочем… пройдите к стенду .
Толик Григорян облегченно выдохнул и покатился от установки на свое место . Александр услышал, как в него втыкают шпильки:
;Свалилась гора с моих аристократических плеч , а тут Саня подвернулся,; страстно нашептывал  Толик на розовое Лизкино ушко. Широкий зад елозил по скамье так, словно хотел разжечь огонь трением. Стул скрипел, стонал, но держал.; Но он здоровый , как шкаф бабушки , правда вот мозг …
Лизка хоть и слушала толиковскую болтовню, но, как истинная женщина, глазки строила Александру.  Тот возился с установкой, подключал контакты, хмуро поглядывая в зал. Лизке было всё равно, какой мозг у этого парня.
;Да-а-а, теперь Норнберг  повозит на Сане воду…; печально протянул Олег.; Он страсть как не любит опоздунов . Или опозданцев..?
Толик задумчиво вперил в потолок выпученные черные маслины глаз.
;Может о****олов ..?
Александр всхрапнул, уставился на местного колобка.
Толик скорчил испуганную рожу и юркнул под стол, куснув по дороге аппетитную Лизкину ляжку .
;Ты сам такой… даже вдвойне !;громко фыркнув, Лизка огрела Толика по складчатому загривку.; Кто через раз опаздывает на химию, апеллируя  к скользким свойствам щелочей, что не дают благородным грузинам быстро выбраться из туалета?..
Норнберг строго оглядел притихшую аудиторию.
;Как вы уже догадались, господа студенты, тема данной лабораторной работы –определение наименования , массы , заряда частицы , вылетающей из высоковольтного ускорителя. Его основной частью является электростатический генератор . Генератор состоит из источника напряжения,; при перечислении Норнберг помахивал сухой дланью на соответствующие детали,;  замкнутой резиновой ленты , которую сейчас правит Александр, и полого шара , накапливающего электрический заряд .
Тугая лента никак не хотела входить в пазы роликов. Солнце врывалось в окна широкими огненными полосами. Тающие как воск студенты расплывались по столам.  Монтажка так и норовила выскользнуть из рук . "Ничего , ничего,; подумал Александр,; терпенье и труд не дадут умереть со смеху этому истребителю биг-маков".
;Генрих Вольфович, готово!; Александр с трудом разогнул ноющую поясницу. Взгляд нашел подпрыгивающего как мячик Григоряна, побил вареной тушей о стену и растер в пыль. Тот кисло улыбнулся, но в следующий миг глазки масляно сверкнули, Григорян подло улыбнулся.
Норнберг прохаживался возле испытательного стенда высокий и прямой словно циркуль. Рука сжимала длиннющую указку. Каждый невольно представлял под ней свой загривок. Сие побуждало чрезвычайно внимательно вслушиваться в слова почтенного профессора, доктора наук и т. д, и т.п.
;Ну, что ж… Начнём... Александр, включайте автомат!
Александр застыл возле установки, с интересом наблюдая  за раскручивающейся лентой. В воздухе ощущалось присутствие больших энергий. Потенциометр показывал напряжение более миллиона вольт. Мелькающие  цифры свидетельствовали о дальнейшем нарастании разности потенциалов .
;При достижении двух миллионов вольт..,; Норнберг скупо улыбнулся , глядя на возбужденно сверкающие глаза замершей аудитории,; Александр подаст напряжение на ускоритель.
Толик патетически вырвал клок волос из черной кучерявой шевелюры и заорал в отчаянии:
;О горе мне: опять вся слава достанется этому счастливчику!
И в этот момент тревожно взвыла серена. Толик подпрыгнул, как мячик,  и метнулся к выходу, дурашливо вопя и потрясая стратегическими запасами хорошего человека :
;Ур-раа!!! Спасайся, кто может: опять террористы!
Александр с каким-то болезненным итересом рассматривал рабочих за окном.
Толик сокрушил стол напротив стенда. Запасы отпружинили –Толика отбросило в противоположную сторону.
 Александр не выдержал реактивного удара слоновьей туши и упал на установку … Треск взорвавшихся лампочек совпал с ослепительно ярким плазменным светом. Огненный жгут протянулся от шара накопителя  через вытянувшееся стрелой тело Александра к заземляющей пластине . Олег метнулся к рубильнику –упала оглушающая тишина…
Лизка вскрикнула тонко и жалобно. Мелькнула белая юбка. Девушка упала на грудь Александра, прижавшись так, что разделишь лишь топором. С губ сорвался отчаянный крик:
;Любимый , не умирай!!!; Лиза подняла полные муки глаза . По бледному лицу безостановочно катились прозрачные жемчужины.; Что вы застыли!!? Вызовите же скорую!!!
Роняя потемневшие взгляды, студенты суетливо полезли в карманы. Руки тряслись, словно с перепоя. У двоих телефоны выпали и рассыпались по полу.
;Не надо!; крикнул Олег. Он вскинул рукой с сотовым.; Уже едут.
Генрих Вольфович Норнберг; профессор МГУ , почётный член половины академий мира с печалью и горечью рассматривал распростёртое тело Александра .
Что же я!? Ведь Александр не должен был стоять рядом с полуоткрытым прибором . Тем более что-либо ремонтировать. Но учитывая нищенское состояние науки… Эх..,  это мало кого будет интересовать.
Раздвинув толпящихся студентов, протиснулись врачи скорой помощи с каталкой .
;Расступитесь, расступитесь, дайте место!; здоровенный детина в салатной униформе наклонился к Александру, пытаясь нащупать пульс.; Что случилось?  Расскажите поточнее.
Ребята старательно рассматривали обстановку в аудитории , пейзажи за окном , злосчастную установку.Старый профессор потемнел, сухая ладонь теребила полу пиджака. Толик разом схуднул,  под глазами появилась трагическая чернота.
Обреченно вздохнув, Норнберг сжато описал произошедшее . Упоминание о двух миллионах вольт заставило взлететь на лоб глаза реаниматора :
;Ни фига себе!!!… А ведь он жив !; глаза застыли, вслушиваясь в ощущения под пальцами. Врач подвигал  складками на лбу. ; Хоть и в глубоком обмороке, но я думаю , что все обойдется, ;он глянул на санитаров.; Кладите на носилки!
Облегченно выдохнуло. В радиусе пяти метров пыль исчезла с приборов, вихрем взметнулась в воздух. В солнечных столбах причудливо затанцевали микрочастицы. Лиза счастливо рыдала в объятиях подруг.  Те за компанию залили весь пол лаборатории слезами и прочими выделениями, создавая угрозу устойчивому движению студентов .
Без спешки, но профессионально быстро, двое дюжих санитаров подхватили Александра и закинули на носилки.
Зеленые халаты двинулись к дверям, Олег направился за ними. Оглянувшись через плечо, он сказал :
;Ребята, я съезжу в больницу, поговорю с врачом, а потом перезвоню. А вы пока побудьте с Лизаветой да приберитесь здесь .
Парни хмуро переглянулись: то, что Александр пока жив, еще не значит, что будет жить. Все таки два миллиона вольт –это не два пальца в розетку. Там хоть и тряхнет , но через пару минут никаких последствий, а тут бабушка надвое сказала.
Олег Твердый с грохотом промчался мимо вахтера. Тот оторвал взгляд от книги. Шея вытянулась. В глазах отразилась быстро уменьшающаяся фигурка худощавого парня, сплошь перевитого толстыми сухожилиями. Голубые джинсы, белая футболка навыпуск мелькнули у выхода и исчезли. Бухнула дверь.
Олег догнал носилки , когда их запихивали в машину.
;Граждане санитары, куда его?;
Из салона выглянул врач, махнул неопределенно дланью :
;В Склиф… Больно случай интересный. На моей практике такого не было!
Захлопнулись двери. С включенными мигалками и воем сирен скорая сорвалась с места и устремилась в сторону института Склифосовского. Водители неохотно сдвигались в сторону. Весь путь газели сопровождало истошное пипиканье и визг тормозов.
Олег перебежал через дорогу . Там среди крутейших иномарок затерялась его девятка двухтысячного года. В прошлое лето после сессии подрядился на стройку подсобным рабочим . Трёх месяцев хватило лишь на копейку, поэтому пришлось еще пару месяцев бегать после занятий в универе на помощь гостарбайтерам  с Украины. А затем  еще сдача на права, что тоже не бесплатно . Лихо вырулив со стоянки, Олег ухмыльнулся, вспомнив наглую рожу гаишника:
;Гражданин Твёрдый , у меня ещё никто с первого раза не сдавал. Ну, а вы не сдадите и с десятого: процент у меня …, понимаете ли! А вы в этот процент не попали.
Олег стиснул руль так , что защитный слой смялся до железного основания. Сволочь, жирная сволочь! Но тем острее миг победы, когда и теория ,и практика сданы на "отлично" , а прапорщик Охмуренко с кислой миной бурчит:
;Господин Твёрдый, примите мои поздравления , и счастливого пути .


Глава 2.

Подъезжая к Склифу, Олег увидел марширующую толпу с транспарантами. Шли не в шаг, а словно каждый по себе. Полотнища провисали между шестами. Буквы тряслись, деформировались. Попеременно бросая взор то на дорогу, то на толпу, он с трудом прочитал… Оказывается, там начертили требования истинных москвичей иметь достойную их работу с не менее , а то и более достойной зарплатой .
Работу , какую вам к чёрту работу! ; подумал Олег, стиснув челюсти.; На заводах требуются сотни тысяч специалистов, а кто без специальности, того обучат. На стройках в городе и пригороде также необходимы сотни тысяч строительных рабочих.
 Но нет , на заводы и стройки пусть идут хохлы да таджики, а мы –белые люди должны не зарабатывать, а получать . За что нас ненавидит вся Россия, так не столько за территориально выгодное положение, по которому нам предоставлены лучшие учебные заведения, развлекательные комплексы , оздоровительные учреждения , музеи , сколько вот за этот местечковый шовинизм . По нему все, кто не москвич, уже ниже по положению . Кто ближе к центру –это одно, а кто живёт на окраине –совсем другое.
Знакомая с детства ситуация , когда сначала все вне квартиры –враги . Потом трение меж подъездов , затем соседние дворы. С течением времени , взрослея умственно,  человек осознаёт свою общность всё с более и более крупными общественными группами . Но взрослых мало…
Основная масса, повзрослев физически, остаются детьми умственно и духовно. И вот такие дети сейчас идут требовать себе халявную конфетку , которую им должны дать уже потому , что они москвичи. И ведь дадут, чтоб им пусто было!
 Олег хмуро проводил взглядом здоровых молодых парней и девах, на которых пахать и сеять , а они хотят заниматься обслугой третьих лиц, а те их. И так по кругу...
Взвизгнули покрышки… От него шарахнулись. Злорадно ухмыльнувшись, Олег обогнул демонстрантов и перестроился в соседний ряд.
Наконец , загорелся зелёный и Олег свернул в сторону далекой ограды Склифа . Подъехав к стоянке, не обнаружил свободных мест . Пришлось прокатиться ещё метров двести.
Выбравшись из автомобиля, механически нажал кнопку на брелке . Машина пикнула, сообщив о готовности бдеть и не пущать . Повернувшись в сторону шоссе, Олег наткнулся на стайку полуголых девчонок. По летнему в топиках, миниюбочках они весело щебетали , с обещанием поглядывая в его сторону. Их одежка не столько скрывала, сколько подчеркивала задранные попки и налитые груди.
;Эй, парень, хочешь поразвлечься ?; одна из девушек подошла вплотную. Выпячивающиеся сквозь полупрозрачный лиф ниппели уперлись Олегу в грудь.; Ты не бойся: мы не профессионалки … Просто солнце , гормоны…
;Ээ, спасибо , но как-нибудь в другой раз,; Олег стоял красный как рак .; У меня товарищ попал в больницу –я… спешу !
Подошли остальные. Блондинка с крупной грудью и призывно накрашенным ртом взяла его гениталии. Задумчиво перебирая, она промурлыкала:
;Друг.., а он красивый ?
Олег чётко представил белого как саван Александра. На лицо упала тень.
;Красивый , но совсэ-е-ем больной!
;Иринка, смотри, как быстро кровь меняет место,; блондинка с сожалением отпустила Олега. Губки надулись, словно у ребенка отобрали конфетку. Она сказала глубоким чувственным голосом.; Приходи с другом. Мы живем в соседнем дворе. Спроси Ольгу… Меня там все знают!
;Не сомневаюсь,; пробормотал Олег, наглухо застегивая ширинку. В ушах постепенно затихали водопады. В красной пелене еще мелькало округлое горячее.; Когда только успели?
Перебежав через дорогу , он пронёсся по тропинке мимо кустов, скамеек с прохлаждающимися пациентами. Преодолев ступеньки крыльца для посетителей, попал в помещение, чья атмосфера с детства вызывала неприязнь.
 Олег рос болезненным ребёнком, поэтому в первые годы жизни успел побывать практически во всех больничных городках Москвы. Но отец, не смирившись с таким здоровьем сына, начал постепенно закаливать его, одновременно применяя физические упражнения. Поначалу гимнастического характера, а с формированием костяка и с отягощающими предметами. Поэтому на данный момент Олег мог беспоследственно купаться в проруби, бежать несколько километров по снегу , драться как пардус с более сильными соперниками и побеждать.
Просмотрев стенд со списками и не увидев там Александра , Олег обратился в регистратуру :
;Здравствуйте, скажите пожалуйста , Александр Шаманов поступал в это отделение?
За стеклом сидела женщина лет сорока пяти с размерами одинаковыми по всем осям. Она  неторопясь  порылась в журнале прихода :
;Да, есть такой , только он сейчас в отделении нейрохирургии, в реанимации .
Олег побледнел, голос дрогнул :
;С ним… что-то серьезное ?
;Точно не знаю.., вам лучше поговорить с лечащим врачом .
;А как его можно найти ?
;Так ..,; она пошлепала толстыми как оладьи губищами. Голова почти уткнулась в журнал. Женщина послюнявила сардельки, унизанные вдавленными перстнями, и перевернула страницу.; Его лечащий врач Станислав Алексеевич Миролюбов. Триста пятый кабинет на третьем этаже.
Не чуя ног под собой, Олег оказался перед кабинетом Миролюбова. Холодная жаба стянула кишки в тугой узел. Олег постучался и приоткрыл дверь:
;Станислав Алексеевич, можно..? Я Олег Твердый–товарищ  Александра Шаманова.
;Да, да, заходите. Чем могу быть полезен ?
Миролюбов ; "зело дороден, но телеса свои носил с легкостью".Голубые как васильки глаза близоруко щурились за стёклами очков, чья толщина не уступала лупе. На гладком розовом черепе курчавились венчиком редкие волосики.
;Я бы хотел знать, что с Александром ,; Олег сел на предложенный стул,; в каком он состоянии.
;Хм…, я бы тоже хотел узнать, ведь по всем законам он должен быть на нижнем ярусе,; Миролюбов развёл руками.; Одно могу сказать: хирургическое вмешательство не потребуется . Общее состояние удовлетворительное. Но он находится в нестабильной коме. А из нее можно выйти либо в этот момент, либо впасть в стабильную, что не есть гуд. Кстати его родственники извещены?
;Еще.., нет ,;Олег отвел взгляд.; Я сперва хотел получить всю информацию о его самочувствии, прежде чем тревожить Веру Федоровну .
;Ну что ж.., тогда передайте то, что я рассказал, ;Миролюбов протянул на прощание руку.; А что у него с волосами ?
;Что же не так с волосами? Неужто сильно длинные , ;изогнул бровь Олег,; или ещё что?
;Скорее второе, ; Миролюбов отстраненно рассматривал белый лист ,; он седой как лунь !
Олег медленно вышел из кабинета, едва слышно щелкнула собачка. Желтые стены, люди в халатах, лица посетителей возникали перед глазами и тут же исчезали, стоило лишь отвести взгляд. Мерный говор доносился, словно из-за толстого стекла . Все предметы перемещались вне фокуса, будто в старом фотоаппарате, а мозг  кто-то обернул плотным ватным одеялом .
Проходящая мимо медсестра увидела бледного Олега и придержала за плечо :
;Молодой человек, вам плохо..? Я могу чем-то помочь ?
Олег с трудом расцепил смерзшиеся челюсти :
;Благодарю… Мне хорошо. Надо только выйти на свежий воздух…
Покачав головой, женщина отпустила Олега. Обернувшись, она жалостливо смотрела вслед сгорбленной фигуре. Олег шел, по-стариковски шаркая ногами. Длинные перевитые сухожилиями руки безжизненно болтались .
С трудом открыв дверь, Олег вывалился наружу. Полуденное солнце ударило в глаза. Он сощурился, вскинул руку… С треском разогнув спину, Олег вздохнул и пошел к автостоянке .
Странно, ; подумал он,; люди все также спешат по своим делам ; солнце, звери совершают свои обычные ритуалы , как будто ничего не случилось. Как будто им все равно: есть другой человек или нет его.
Красная девятка бодро пискнула, сигнализируя, что ни один домогатель не коснулся ее сверкающего тела . Олег с облегченным выдохом опустил в кресло ноющий как после кача хребет и взял сотовый. Повертев серебристую коробочку, сцепил челюсти так, что заболели зубы, и набрал номер:
;Вера Федоровна , здравствуйте, это Олег...
;Ааа, Олежек ! Здравствуй, здравствуй, как учеба, как здоровье родителей ?
;Да… с ними все в порядке ,; с заминкой проговорил Олег .; Но Александр…
В трубке послышался отчаянный вскрик:
;Олег, что с ним!!?
;Вера Федоровна , понимаете…
;Что с ним !? Говори! Или у меня разорвется сердце !; из телефона  послышались всхлипы .
;Он в больнице , в институте Склифосовского,; Олег с трудом вздохнул. Грудь будто кто-то невидимый сжимал стальными тисками,; в коме…
Донесся глухой стук, топот и испуганные крики. Олег с некоторым облегчением  выключил телефон, подумав: "Хорошо, что Вера Федоровна была не одна , так что в случае чего ей помогут" .
Олег машинально перебирал ключи на брелке , вперив взгляд в бесконечность : "Для цивилизации вовсе не важно какого цвета кожа , как зовут , где живёт и с кем спит тот, кто втянул человечество ещё на одну ступеньку ближе к небу . В общем то и сам по себе отдельно взятый человек не значим : будь он хоть профессором , хоть пьяным слесарем. Да и не даёт ему право именоваться человеком только лишь телесная принадлежность к роду Homo Sapiens . Разве может быть человеком тот, кто вредит, тянет вниз?"
Мир разом наполнился красками. Олег вставил ключ в замок зажигания –и дорога прыгнула ему навстречу .

Гасан  нажал на кнопку цифровика. В окошечке дисплея появилось яркое изображение. Словно новогодняя год елка, стоял самый главный храм  этих шурали. Приземистый массивный ,словно вбитый в землю метеорит , Храм сильно отличался от устремленных ввысь мечетей.
Глупо открыв рот, Аваз  нарезал круги с группой туристов. Синие глаза таращились вокруг. Он принял истинную веру  в детстве,  когда мать вышла замуж за приехавшего на заработки таджика и сама выбрала Аллаха .
Аваз отошел от группы, когда гид начал описывать новое архитектурное решение Храма. Сие было не весьма интересно, так как Интернет давал эту информацию в более развёрнутой и наглядной форме. Возбужденно сверкая глазами, Аваз прошептал :
;Гасан, все точки зафиксированы – можно уходить !
;Надо играть роль до конца , ; тихо произнёс Гасан.; Ты разве не заметил , что всё вокруг утыкано камерами скрытого наблюдения . Было бы чересчур подозрительно удалиться на середине лекции .
;Но ведь они скрытые !;обиженно прошептал Аваз.
;А ты на то и воин Аллаха , чтобы все тайное сделать явным перед лицом Всевышнего! А их скрытость не мешает зафиксировать все прыщики на твоём лице .
;Прыщики…, да, пожалуй, Всевышний их не одобрит!
Озабоченно ощупывающий прыщи Аваз и прямой как лом улыбающийся Гасан влились в основную группу.

Александр очнулся, как от толчка. Белый цвет больничной обстановки проступил сразу, сфокусировавшись словно из небытия . Перед глазами стоял надвигающийся шар-накопитель генератора –последнее , что зафиксировал еще активный мозг. Но поверх этого проступал облик матери. Она смотрела строго, испытующе…
Из коридора послышались торопливые шаги санитаров и врача :
;Здравствуйте, молодой человек ! С днем рождения !; радостно провозгласил Миролюбов, потирая пухлые ладони .; Лежите , лежите . Вам лучше пока не вставать. Сейчас проведем кое-какие обследования , возьмём анализы …
Александр нехотя опустился на больничную койку. Тревожное ощущение не покидало, не смотря на оживлённо снующий персонал. Через несколько минут он стал похож на биологический придаток компьютера. Тот, видимо, качал из него, как в "Матрице" жизненную энергию, превращая её в электрический ток.
Множество проводков опутывали тело Александра. Они передавали информацию от всех органов. На компьютере моделировалась трехмерная человеческая фигурка, сквозь кожу которой просвечивались внутреннее содержимое . Стоило только навести курсор на какой-либо орган и щелкнуть левой кнопкой мыши, как открывалось окошечко с увеличенными в размерах  внутренностями и подробной информацией о всех биохимических процессах , происходящих внутри данного объекта .
Миролюбов остро прищурил глаза. Наморщенный лоб стал напоминать овраги и буераки, промытые вешней водой на полях. Миролюбов с растущим отвращением переводил курсор с одного органа на другой . Он подолгу рассматривал сердце , почки , селезёнку , пузырящиеся альвеолами легкие. За спиной наростал ропот:
;Невероятно: никаких следов ионизации, уровень свободных радикалов в норме, ожоги отсутствуют !; главврач нервно подергивал за чеховскую бородку .; Станислав Алексеевич, проверьте вегетативно-сосудистую систему.
На экране появился расчерченный образующими картографический чертеж прозрачного человека , нанизанного на столб спинного мозга. Во все стороны от него к внутренностям уходили корни нервных окончаний .
Рабельский  Георгий Исаакович задумчиво поглаживал подбородок.
;Странно… Спинномозговая жидкость не изменила цвет . Задержка сигналов отсутствует. Скорость в норме, правда, в верхних границах, но тем не менее..,; главврач возбужденно метался по палате .; Станислав Алексеевич , сделайте запрос в межвузовскую поликлинику . Пусть предоставят результаты за последние два года .
Довольно улыбаясь , Миролюбов протянул пачку  листов.
;Вот: только что пришли по факсу !
;Таак… Посмотрим, посмотрим…; главврач, как карточный игрок, перетасовал объёмную кипу бумаг.; Ну, наконец-то!!! Полуторогодние  и полугодние результаты дают информацию о реактивности, гораздо более близкой к средней норме. Все таки какие-то последствия имеются!  Рабельский чуть ли не вприпрыжку метнулся к компьютеру:
;А теперь , товарищи , разберем мозг !
Александр выпучил глаза и с силой вжался в кровать. Спинка жалобно скрипнула.
;Ээ, господин Шаманов, не волнуйтесь так , а то у вас пульс подскочил аж на двадцать делений. Мы всего лишь посмотрим топограмму головного мозга.; Миролюбов с натугой повернулся и успокаивающе вскинул пухлые руки. Потом он ухмыльнулся и погрозил пальцем Рабельскому.; Георгий Исаакович, смотрите поосторожнее с нашими жаргонизмами, а то доведем больного до кондиции!
Рабельский отмахнулся:
;Да он здоров как бык! Такому бей по голове кувалдой , а он только оглянется: где это стучат,; главврач моментально сканировал возникающую на экране информацию . Ожившее было лицо разочарованно вытянулось.; Другие от сквозняка отправляются к праотцам , а этого молния насквозь прошила –и хоть бы что !
Миролюбов внимательно вглядывался в трёхмерное изображение головного мозга. Он поворачивая картинку то так , то эдак, то вовсе опрокидывал вверх тормашками. Нажав кнопку послойного сканирования, обнаружил на третьем уровне несколько раздутый гипоталамус :
;Георгий Исаакович, взгляните!..
Разговаривавший с коллегами Рабельский резко обернулся:
;Что такое?
Главврач шагнул к экрану. Авторитетная комиссия торопливо сгрудилась позади.
;Так, так …гипоталамус слегка увеличен…; главврач пошуршал бумагами.; Вороны, там не делали анализ! Ээх… Ну да ладно , проведем дополнительные исследования на предмет опухоли… А там видно будет.
Авторитетно переговариваясь, толпа выплыла из палаты. Рабельский шел впереди, как вожак гусиной стаи. Остались только санитары, собирающие оборудование и дежурный врач, что снимал проводки от анализатора .
"Увеличенный гипоталамус … опухоль,; тупо подумал Александр.; Наверное, это-то меня и тревожило" . Ему стало до слез жаль себя, такого молодого и красивого. В голове раздался всё усиливающийся звон, перед глазами поплыли черные мухи. Они собирались в стаю, чтобы наброситься на будущий труп, что лежал , уперев в потолок затуманенный взор . Сквозь непрекращающийся звон всплыло горькое понимание того , что он еще ничего не успел сделать. Александр судорожно вздохнул и зажмурился изо всех сил.

Глава 3.

Один из санитаров крутил в руках небольшой наладонник. Из встроенного динамика донесся взволнованный голос:
;Дорогие сограждане, мы прерываем нашу передачу ради экстренного выпуска новостей. Сегодня утром во время праздничного богослужения неизвестными террористами –смертниками был взорван Храм Христа Спасителя ! Судя по снимкам и переговорам террористов, эти бесчеловечные люди принадлежали к чеченской диаспоре Москвы.
 Террористы не стали выдвигать никаких требований. Только прокричали в телекамеры, что Аллах велик, а они руки его на Земле.
Несколько тысяч прихожан погибли в первые мгновения после взрыва. Бетонный каркас и всех, кто был внутри, разметало в радиусе нескольких километров. Ожидавших снаружи Крестный Ход смело взрывной  волной. Девять из десяти человек погибли! Все больницы забиты пострадавшими, из которых каждый второй умирает на операционном столе. Машины скорой помощи все прибывают.
"Мама, там же мама! ;сверкнула страшная мысль.; Она же посещает все праздники, не пропуская ни единого! А теперь тем более, узнав что сын в больнице, пошла просить милости для него, хоть он никогда не нуждался в этом, всегда отвечая на грубость ударом в зубы . И не мог жалеть ни нищих , ни пьяных обоссавшихся бомжей , что сами довели себя до животного состояния" .
Александр отчаянно оглянулся по сторонам :
;Доктор, пусть мне принесут одежду!
;Молодой человек , вы с ума сошли !!!; врач возмущённо всплеснул руками.; Да после такого…
Александр вдруг увидел двух бегущих к нему санитаров, как сквозь кровавый туман:
;Принесите!!!.. Мне!!!.. Одежду!!!
 От свистящего шепота взлетели бумаги на столе , а лампочка приглушила свет.
Две здоровые туши растерянно затоптались в полуметре от кровати. Салатные халаты уныло обвисли. Врач задумчиво пошел к двери :
;Да …, да, конечно… Потерпите секунду. Остолопы, за мной!
Махнув рукой санитарам, врач вышел в коридор.
Александр яростно сорвал  пластиковые присоски. Не обнаружив ничего подходящего, вытер склизкое тело простыней. В голове мерно бил молоток старого слабого плотника. С каждым мгновением стук затихал.
Тягостное чувство разрасталось, сдавив горло так, что не вздохнуть. Один из санитаров принес одежду и тихо исчез за дверью. Каскад молниеносных движений –и через несколько секунд из палаты выметнулся смерч. Распахнутая дверь покачивалась от сквозняка. За экран монитора медленно уходил сверхвысокий пик...

 
В груди то стискивалось, то колотилось. Сжав зубы, Александр позвонил домой. Несколько минут он слушал долгие гудки. Трубка потрескивала в побелевшем кулаке.
 Александр набрал номер знакомых этажом ниже. Обычно мать гостила у них. Еще пару минут Александр слушал то же самое. Вспомнил рассказ матери, что они как раз и познакомились на церковном празднике. Чувствуя судорожные спазмы в груди, Александр с трудом набрал номер Олега. В глазах все расплывалось… Через три гудка послышался удивлённый голос :
;Сашка , ты очнулся? Ура ! Сейчас ребятам позвоню, обрадую.
;Олег.., погоди...; В трубке тяжело вздохнуло раз, второй, наконец, донеслось сдавленное.; Ты мне срочно нужен –подъезжай к главному корпусу  Склифа!
Голос Олега сразу осел , из трубки послышалось настороженное :
;Что-то случилось ?
Александр с трудом сглотнул шершавый ком.
;Да… Ты , наверное, слышал про взрыв Храма ?
;Еще бы не слышать! Во всех средствах массовой и не очень  информации показывают непрекращающийся взрыв и реки крови. Если верить телевезионщикам, то кровавое море уже подступило к пятиконечной звезде! А там погибло всего лишь несколько тысяч православных , богобоязненных, уничижающихся…
Александр зло засопел, голос изломался, в нем слышалась невыносимая боль.
;Олег, мне не до шуток… Там моя мать…
;Вера Федоровна.., о Господи! С чего ты взял , что она там !?
;Я звонил –ее нигде нет … Да ты же сам знаешь, что она ходила на все служения…
Олег осторожно спросил :
;Ты не уверен?
;Да.., есть небольшая вероятность , что она осталась жива, если находилась снаружи.; Александр заранее ощетинился, ожидая возражений , но из трубки послышалось короткое:
;Жди ! Еду !
Александр расхаживал вдоль дороги, нетерпеливо посматривая по сторонам . Народ двигался по всем направлениям как ни в чем не бывало, хотя, наверняка, каждый знает о кровавом побоище. Но надо спешить на  работу, а потом заскочить в магазин, после  чего к подружке. Затем сериал с животным гоготом за кадром. В промежутке  между постельными сценами покажут растерзанные взрывом трупы и калек в больнице. Увидев все это, среднестатистический россиянин лишь порадуется , что его сия чаша миновала. А других ..? Ну что ж, других семь миллиардов…
Александр хотел было звонить Олегу, но тут с взвизгнуло… Прямо перед ним припарковалась красная девятка. Александр с ходу влетел в машину. Его вдавило в мягкое кресло, а голова пыталась остаться позади машины.
 Резко вывернув на шоссе, Олег подрезал серебристый форд. Оттуда послышался русский мат с кавказским акцентом , пронзительный вопль клаксона. Олег искоса посматривал на товарища. Александр сидел бледный с плотно сжатыми губами. Пронзительно зеленые глаза сверлили горизонт. Странно седая волна волос спадала на массивные плечи. Белый чуб наползал на иссиня черные брови.
Александр бросил взгляд в зеркало. За ними увязался подрезанный форд . Через лобовое стекло проглядывали яростные лица джигитов . Нехорошо улыбнувшись, Александр сказал Олегу : 
;Сверни в ближайший двор: с нами явно хотят пообщаться .
Олег неодобрительно покосился на вздутые желваки друга :
;Ты считаешь себя правым ?
;Мы на своей земле!; Александр бешено выдохнул.; И пора собирать камни…
Олег остановился в темном  арочном проезде. Машина перекрыла по диагонали дорогу. Джип остановился в десяти метрах. Словно взлетающий жук растопырил жесткие надкрылья, открылись все четыре дверцы джипа . Оттуда неторопясь вылезли чены. Все как один в ослепительно белых  костюмах. Это дико контрастировало с темными лицами, но вполне сочеталось со сверкающими как молнии улыбками. Лицо крайнего слева было наиболее умным. Он прокурлыкал по-чеченски:
;Хасан , этот русский шурали что-то слишком спокоен.
Интеллигентный Расул с растущим беспокойством ощупывал взглядом широченные плечи этого потомка викингов , толстые как бревна руки, выпуклую и широкую как стол грудь. Встретившись с глазами парня, он вздрогнул будто пораженный током .
;Хасан, шайтан с ними , нам лучше уехать : у меня дурное предчувствие …
;Расул, какие еще предчувствия!? Тебя испортило шестилетнее пребывание на проклятой земле Империи Зла !; Хасан презрительно сплюнул .; Для настоящего мужчины все знаки показывают победу над неверными . Мы сами двигаем звездами, создавая небесный рисунок.
Гамзат с Ашотом одобрительно переглянувшись, пощупали приятную тяжесть пистолетов.
 Олег встал сбоку , судорожно сжимая монтировку. Зубы скрипели в бессильной ярости. Нагло ухмыляясь, чены вытащили пистолеты.
Хасан проговорил , давясь от смеха :
;Ну что, нечистые животные, допрыгались !? Теперь мы вас будем иметь, пока задницы не треснут !
У Олега волосы встали дыбом. Зубы клацали. Бледный от ярости он двинулся на ченов .               
;Не спеши..!; прошипел Александр.
Его грудь бурно вздымалась.  Олег остановился,  сверля бешеными глазами ворогов. Александр выдвинулся вперед:
;Ну, давайте, начинайте уже, дети ослицы и еврея !
Гортанно вопя , оскалив зубы,  все четверо прыгнули вперед…
Время в разы замедлило ход… Рядом застыл Олег с оскаленными зубами и поднятой над головой монтировкой. Он походил на оживший барельеф замахнувшегося гранатой красноармейца . В воздухе, будто в прозрачной смоле, ворочалась крупная муха . Отчётливо просматривались турбуленции возле их восьмеркообразной  траектории . Даже пылинки в солнечном столбе двигались, как на экране тормозного компа.
Меньше секунды потребовалось на то , чтобы выхватить из полуподнятой руки Хасана и Гамзата два миниатюрных ствола “макарова”. Четыре движения пальца –и у каждого  джигита в узких лобиках появилось по аккуратному отверстию. Бардовые бурунчики выплеснулись из пробитых отверстий, стекли на нос. Дырочки тут же закупорило пробками.
Бесшумно лопнувшая пленка открыла Олега , что с криком опустил монтировку на плечо мертвого Гамзата. Олег замер , выпучив глаза как окунь. Прямо под ноги валились недавно грозные противники .
; Саш, что это с ними?; ледный Олег перевел потрясенный взгляд на друга.; Они же мертвы!?
;Ну да, а ты хотел , чтобы здесь лежали наши трупы?!; Александр сжал челюсти .; Да и вообще .., сколько там погибло ? Несколько тысяч ? Как говорят иудеи : "За каждую каплю крови невинно убиенного еврея вырежем по семье палестинцев !" ;значит, ещё десяток лямов –и мы квиты !
Аккуратно протерев пистолеты, Александр вложил их в скрюченные пальцы Хасана и Гамзата. Указательные палецы он пропихнул в защитную скобу :
;Все, Олег, уходим ! Нам пора …Через пятнадцать минут тут соберется вся милиция района !; хлопнув дверью, Александр оказался на сиденье девятки .
Олег дрожащими пальцами повернул ключ зажигания и машина медленно выехала во двор серой панельной девятиэтажки . Пробравшись переулками, они выбрались на основную трассу . Все это врем Олег нервно посматривал по сторонам, то и дело бросал взгляд в зеркало заднего обзора. Уши настороженно ловили каждый звук, сердце то и дело сжималось от страха, ожидая за собой погоню, звуки сирены и пули, рвущие тело .
Насупившись, Александр покосился на суетящегося товарища :
;Да не трясись ты !
;Но мы же убили четверых людей !; вскричал Олег в ужасе .
;Чо совесть мучает?
;Нет, но…; Олег смущенно отвел взгляд.; Мне стыдно признаться , но скорее боюсь быть пойманным и торчать пол-жизни в тюрьме .
;Значит, все таки чувствуешь , что они не люди !; Александр хмуро ухмыльнулся .
;Да нет , не в этом дело … ;Олег смущенно пожевал губы, выдавил, не подымая глаз,; Просто боюсь… погибнуть в самом начале…
;И ты, Брут!?; Александр удивленно и вместе с тем радостно посмотрел на друга.; Не волнуйся : все произошло слишком быстро , так что вряд ли кто-то успел насторожиться . Ну, а даже если видел , то по российской трусости и ненависти к милиции скажут, что ничего не видели , не слышали и вообще их не было дома, а разговаривает автоответчик!
Олег кисло улыбнулся.
;Саш, кстати …; он окинул фигуру друга внимательным взглядом .; А как ты так шустро успел их завалить?  Я даже не увидел , как ты двигаешься.
;Ну, понимаешь…; Александр заерзал.; Это такой эффект , временный эффект  перевозбужденной нервной системы… Я просто, как воочию, представил, как эти черномазые пинками загоняют старушек в храм и свою мать…
Голос Александра упал до шепота. Он судорожно сглотнул и отвернулся. В его расширенных зрачках отражалась назойливая реклама перхоти, менструаций и импотенции.
Олег сочувствующе крякнул и отжал педаль до предельно разрешимой скорости .
Подъехав к тому месту, где всего несколько часов назад стоял Храм Христа Спасителя, наткнулись на ленточное ограждение. Вдоль полиэтиленовой ленточки прохаживались бойцы ОМОНа. Они бдительно поводили калашами по сторонам.
На месте Храма зияла яма диаметром не менее пятидесяти метров. Ее опоясывал вал из перемолотого бетона, асфальта , кусков арматуры. Все это было какого-то странного багряного цвета. Над воронкой клубилось черное облако. Оно гудело, периодически отбрасывая маленькие жужжащие комочки в сторону вала . Присмотревшись, Александр понял, что это мухи. А этот необычный цвет стал обычным цветом запекшейся крови. Вокруг развалин бродили собаки с людьми в пятнистой форме .
 "От кого тут прятаться? ;вяло подумал Александр. ;Ни террористов , ни заложников . Одни перемешанные ДНК , что довольно таки сложно разделить". Некстати он вспомнил, что даже у шимпанзе ДНК совпадает с человеческой на 99,9 % .
Олег подошел к военному со знаками различия офицера :
;Товарищ лейтенант, как можно узнать, кто здесь погиб, а кто находится в больнице и в какой больнице .
;А ,вы, кто, собственно, будете?; подозрительно сощурился офицер, наставив на Олега автомат.
;Да , я –друг вон того парня ,; Олег махнул в сторону Александра.; У него здесь мать была на богослужении .
;Ииех..,; офицер сочувствующе покосился на здоровяка с седой шевелюрой , что с собачьей тоской осматривал страшное побоище .; Тут такое месиво было, что не приведи Господи … Сами видите , что еще осталось.
Олег окинул взглядом картину разрушения и побледнел, уставившись на асфальт. Там густым спекшимся слоем в несколько сантиметров лежали фрагменты человеческих тел размером не больше пятирублёвой монеты. Свернувшаяся кровь густо покрывала это месиво, склеивая в ковер. Будто небесный маньяк закидывал тела в гигантскую мясорубку, а затем щедро поливал перемолотым мясом и брызжущим соком площадки , дороги, тротуары , деревья и дома.
На разбитой оконной раме болталась грудная клетка, из нее свисали внутренности. Рама скрипуче раскачивались и с мягким  чмоканьем влипала в стену дома. От каждого удара сыпались тяжелые капли, плюхались на багровую подстилку.
; В общем точно не известно, кто жив, а кому уже не увидеть красное солнышко,; офицер полез в карман и вытащил зеленый картонный прямоугольник.; Вот вам телефон общего координационного центра . Туда стекается вся информация из больниц … Ну.., кого распознали. И туда надо принести паспортные данные, фотографии предполагаемых пострадавших .
; Благодарю, ; Олег позвал Александра и запрыгнул в машину .
Офицер хмуро посмотрел вслед сорвавшейся с места девятки. Повернувшись к месту происшествия, бессильно подумал, что из этой  войны им не выйти победителями …
Александр подавленно уставился в боковое стекло. Раскаленный лоб прислонился к прохладной от ветра поверхности. На груди вольготно разместилось холодная жаба.
"Сначала отец погиб в первую Чеченскую кампанию , теперь –мать,; подумал с он.; Чертовы ублюдки , что же вам не сидится в своих аулах , чего все лезете сюда?"
Мысли мучительно тяжелые и горячие как раскаленные в горне валуны сотрясали черепную коробку. Мозги плавились, сумасшедший дятел все никак не мог продолбиться.
"Качают деньги в свои вшивые мусульманские страны . Трогают наших женщин .; Александр скрипнул зубами.; Но ничего.. ,; он зловеще улыбнулся,; скоро население Москвы сильно уменьшится за счет отбывающих интуристов…
Олег еле втиснулся меж отечественной Волгой и красным Феррари с откидным верхом . Координационный центр располагался в главном корпусе Бауманки. Все подъезды были забиты снующими машинами. Вопли клаксонов, истерическим плачем родственников наполнял воздух . Толпы людей с черными  лицами осаждали регистратуру . По периметру выставили вооруженное ограждение .
 "Какая нелепость,; подумал Олег,; все эти мордатые молодчики не спасут от одного  единственного террориста –смертника . А тот, кого беспокоят пути отхода, и так не сунется сюда. Здесь же каждый квадратный метр просматривается телекамерами. По первым подозрительным признакам уже через минуту ты будешь глотать кровавые сопли, уткнувшись мордой в асфальт".
Александр с тоской оглядел очередь в здание. Люди толклись плотно, как рыба на нересте. "А сколько еще внутри? ; подумал он , судорожно сжимая телефон. На нем была фотография матери на празднике. Там ей присуждали звание заслуженного учителя России.; Ииех, была не была! Попробую прорваться".
;Олег, подожди здесь: я пойду отдам данные .; Александр кивнул в сторону гудящего люда .
;Ну.. , чувствую, что это надолго,; присвистнул Олег и направился к машине.
Удобно устроившись на сиденье, он приготовился к длительному  ожиданию . В это время Александр неторопливо поднялся по ступенькам главного крыльца и,  как ледокол, расколов толпу на две части, исчез за дверью в здание .
"Что за черт? ; выпучил глаза Олег, ; они же даже не копыхнулись! Будь я на его месте, то вылетал бы сейчас, воспарив над асфальтом, аки Икар. Правда, не долго и не высоко, но с тем же результатом".
Александр шел к лестнице, твердя про себя, что он очень важный, что имеет полное право пройти, не замечая этих смердов . Он даже ясно представил себя министром в черном стильном пиджаке и с портфелем в руке . "Да, да , я –важный государственный служащий при исполнении служебных обязанностей , что велят мне посетить этот клоповник" . Еще не веря глазам , Александр прошел через вестибюль и беспрепятственно приблизился к окну , в которое упиралась очередь. Люди, как волны, расступались перед ним и тут же занимали опустевшее место.
;Здравствуйте! Как мне узнать о поступивших больных?; Александр достал мобильник .; Здесь фотография моей матери. Она предположительно была в момент взрыва в Храме .
У компа оказался блютус. Перекинув фотографию, регистратор сразу дал поиск по  всем больницам, принявшим пострадавших .
;Извините, но у нас нет больных, схожих с данной фотографией .
;А среди погибших?..; Александр затаил дыхание.; Тоже нет ?
Регистратор быстро взглянул на разом осветившееся лицо этого представительного мужчины, потом отвел глаза  в сторону и заерзал ими по столу :
;Нет.., ее нет ни в каких списках, ; регистратор с сочувствием посмотрел на Александра.; Это может означать многое , но если она была внутри Храма …; глаза опустились, пальцы то сплетались, то расплетались.; Там никто не выжил.
Бездумно на одних рефлексах Александр выбрался из здания . В голове билась одна мысль : "В Храме , она была в Храме … Даже останков её не найти . Я не смогу прийти и поклониться её могиле , посадить березку…"
Увидев Александра , Олег выскочил из машины :
;Саша, что сказали !?
Александр повернул к другу темный от горя лик . И тем страшней сверкнул белый оскал, мало напоминающий ту улыбку , что часто блистала на его лице. Грудь Александра раздулась так, что рубаха затрещала. Сгорбленная спина выпрямилась, будто в позвоночник вбили кол. Ослепляюще зеленый свет острейшей саблей прочертил дугу и уперся в Олега  :
 ;Сказали!? Да, сказали , что отныне нет у меня дома!
Олег даже отстранился от раздувшегося здоровяка .
;Александр, что ты такое говоришь? Как это "нет дома"? У тебя же квартира в Бутово?
;Эх, не понимаешь… ;Александр презрительно скривился.; Для могилы моей матери не нашлось места , а значит : это место –вся земля наша .;Поехали! Отвезешь меня домой. Буду думать…
Олег завел машину и, осторожно вырулив , направился в сторону Южного Бутова. Недоверчиво смерив ширину плеч Александра, он хмыкнул :
;О чем же ты будешь думать, кроме девок, конечно ?
;О врагах !; зарычал Александр. ; Я буду давить этих чернозадых , пока не выдавлю из России, как зубную пасту . Я отомщу!!!

Глава 4.

Олег неторопливо крутил баранку. Взгляд рассеянно скользил по проносящимся за окном пейзажам. Москва стремительно менялась. Мрачные серые девятиэтажки сменялись небоскребами. Вечерние улицы цвели рекламными щитами. На них русские слова стеснительно терялись среди выпяченной латиницы . Первые этажи, где совсем недавно проживали московские семьи, стремительно трансформировались под всевозможные маркеты, бутики, солярии, сервисы. Шустрые парни с кавказским или украинским акцентом таскали из подъезжающих машин гипсокартон, шпатлевку, плитку… В считанные дни захудалые комнатенки и обшарпанный фасад превращались в ультрасовременные помещения.
"Мы стремительно сливаемся с западным миром, ; ворочалось в голове Олега, ; да что там лицемерить: русские на девяносто процентов стали не просто Западом , а американцами.  Мощная пропаганда американского образа жизни , американской мечты захлестнула  простого обывателя. Со страниц газет, книг, экранов телевизоров, дисплеев компов навязчиво внедряется мысль: "Ты самое ценное на земле".
"Эй, люди,; вкрадчиво похрюкивают из-за бугра, сидя по ноздри в Инете.; зачем вы лезете в горы, опускаетесь на дно морское, создаете непонятные учения !? Мы же все дети Фрейда и обезьяны, а обезьяны живут на деревьях, жрут бананы и поливают проходящих тигров нечистотами.  Качайтесь на лианах , не думайте ни о каких звездах , микромире : что они вашей пальме на данный момент ?"
 
Подъехав к ночному кафе, Олег припарковался на полупустой площадке.  Кафе по летнему расположилось на открытом воздухе. Олег с интересом рассматривал необычное оформление. Кафе "Казаки" огородили деревянными столбиками с горизонтальными жердями.  Эти жерди переплели ивовыми прутьями. Внутри тына располагалось с десяток домиков, имитирующих украинские хутора. Крыши покрыли соломой, квадраты окон прорезали деревянные бревна. Из четырех слюдяных пластинок били овальные столбы света. Рядом с хуторами столи крытые гонтой деревянные беседки, окруженные фонарными столбами. Внутри стеклянных колпаков полыхали лампочки в форме горящих свечей. Розовощекие девчонки с явно украинским акцентом  шныряли меж посетителями. Тяжелые поддоны оттягивали руки. Цветастые расшитые узорами платья, венки на головах создавали особый калорит.
Чуть в стороне стоял домик-кухня. Дверью служили нитями с нанизанными деревянными цилиндриками. Сквозь них струился мощный аромат наваристого борща, гречневой каши с бараньим боком и поросенка с хреном. Молодая девушка, кокетливо виляя приподнятым задом, пронесла поднос. На нем рюмки позвякивали о графин горилки.
По обе стороны входа в оградку с столбам прислонились два улыбающихся парня. Черные чубы змеями спускались с выбритых, как бильярдные шары, голов. Мешковатые шаровары и белые с вышивкой рубахи скрадывали общую форму. Узорчатые края рубах распахнуты до пупа. Из них проглядывали раскаченная грудь и кубики пресса. Да и бесформенность рубах вовсе неспроста: за этими складками может таиться целый арсенал.
Олег расположился в крайней от входа беседке. Он заказал тарелку борща, прожаренный бифштекс и чашку кофе. Молодая и свежая как наливное яблочко девушка предупредительно наклонилась, следя за заказом так. Крупная грудь оттопырила сарафан. Глаза Олега невольно повернулись в сторону идеальных полушарий с крупными ярко-красными сосками.
Смеющиеся черные глаза бесстыдно рассматривали крепкого молодого парня . Ярко накрашенный рот призывно приоткрылся. Блеснули ровные белые зубки.
;Молодой человек, может быть, выпить… или что-нибудь ещё?
Олег почувствовал, что джинсы распирает, будто домкратом. Он стесненно сгорбился. С трудом оторвав взгляд от молочно-белых полушарий, Олег смущенно развел руками и прохрипел:
;Ээ.., благодарю, но мне еще работать и работать... Так что только поужинать.
Разочарованно вздохнув, девушка направилась на кухню. Крутые бедра покачивались из стороны в сторону. Глазки с ожиданием стреляли по сторонам : ночь только началась…
Олег подпер голову кулаком. Задумчивый взгляд ползал по звездному небу.
"Галактики вращаются немыслимо быстро, одновременно разлетаясь в разные стороны. Внутри них звездные системы несутся с невообразимой скоростью относительно друг друга. Как пули, сверкают астероиды , метеоры , метеориты. В дали , что не может представить человеческий мозг, пылают  термоядерные процессы местных Солнц. Некоторые из них давно погибли, превратившись в сверхновые, но их свет еще миллионы лет будет говорить нам, что звезда жива".
"Миллионы лет,; горько усмехнулся Олег,; да мы можем исчезнуть в любое мгновенье!"
Он передернул плечами. Словно холодные мурашки пробежали по позвоночнику, с каждой секундой увеличиваясь в размерах. Как воочию Олег увидел гигантский метеорит, что расколет Землю на куски или отбросит ее в жаркое жерло светила.
Да, в прошлые разы метеориты  лишь вызывали повороты осей , потопы , гибель динозавров. Это позволило выжить млекопитающим, развившимся до человека.. Но сейчас они просто уничтожат и без того нестабильную цивилизацию. И ведь этому космическому ядру будет совершенно нечего противопоставить!"
Олег мрачно ковырялся в бифштексе. На столе остывал наваристый борщ , струился крепкий аромат свежесваренного  кофе. Слышался беззаботный смех и расслабляющая музыка. Звенели бокалы. Слащавыми голосами раскрасневшиеся мужики в модных костюмах расточали комплименты . Женщины широко улыбались, демонстрируя длинные язычки и влажное глубокое горло. Обсуждали одежду "звезд" , их сексуальные предпочтения , кинофестивали , футбол и политику.
Жаркая волна поднималась из глубины, зубы скрипнули. Грудь начала бурно вздыматься, сердце заколотилось о ребра. Олег недоумевающее уставился на скрученную винтом вилку, потом перевел взгляд на культурно отдыхающую толпу: "Чтоб вас!.. Мы исчезнем через десяток лет. Западные страны рухнут несколько раньше, но от этого нам не легче!  Всю Землю поделят арабы и китайцы. А они почему то совсем не спешат совершать фундаментальные открытия в любых научных областях . Да , китайцы изобрели порох, да арабы овладели первыми математикой , изучали звезды. Но и только. Их вклад не сравним с теми научными достижениями , что обеспечило западное мировоззрение. Ведь всего за тысячелетие мы взлетели от пахарей до космических кораблей".
"В мусульманской общине, ; думал Олег,; бурно рождаются различные философские течения, но все они в русле Корана . А экстремистские группировки лишь маскируют могучую волну ислама. А тот, как катком, перерождает общества за счет бешеного деления. Исполинский Китай проникает во все страны торговыми щупальцами. Дешевые товаров , растущие общины вошли в наш обиход. Китаю некуда спешить: пять тысяч лет научили терпению.
А мы ,; Олег ощутил во рту желчь, ; христианский мир;будь то православная уничижающаяся Россия, настойчивый католицизм Европы или наглый протестантизм Штатов ; исчезаем, растворяемся, как сахар в кипятке, смеясь под дебильные шоу , телесериалы и рекламу прокладок" .   
Олег механически дожевывал бифштекс, когда  через калитку ввалилось пять гортанно переговаривающихся кавказцев. Со смехом, оскалив зубы, они сдвинули два стола вместе, выдернув стулья из соседних павильонов:
;Эй, дэвушка.., вина и шашлыков настоящим мужчинам !
Кавказцы гортанно переговаривались, по-хозяйски поглядывая вокруг. Через двадцать минут нетерпеливо посматривающим джигитам принесли заказ. Запах свежеприготовленного мяса валил с ног. На коричневой корочке вздувались и лопались пузырьки сока. На личике официантки застыла вымученная улыбка. Она переложила на стол требуемое. При виде девушки глаза кавказцев масляно заблестели…
 Улыбки развлекавшихся разом потускнели, голоса сбавили обороты. Сгорбленные мужчины  старательно отводили глаза от нагло хохочущих арабов. Сверкая золотыми зубами, они оценивающе посматривали на свободно одетых женщин . Подруги свернувшихся как равлики  мужчин бросали испуганно-умоляющие взгляды на страшных нерусей .
Руслан смачно шлепнул Ахмеда по широкой спине :
;Мы имели и дальше будем иметь этих русских свиней! Пусть протестуют и говорят, что нет плохого народа , а есть нехорошие люди. Так выпьем же за пятисотый китайский протест!
Ахмед поднял фужер. Он презрительно посматривал на неверных, исчезающих как тени. Губы скривились:
;Да,  мы бедны… Мы не стремимся к мягким постелям, а чистый горный воздух и ледяная вода рек нам слаще, чем их кондиционированное существование. Но наши души чисты перед всевышним, а будущее для наших детей настанет, ведомое рукой Аллаха!
Олег вздрогнул : "Рука Аллаха …"
Из мохнатых глубин начали подниматься волны бешенства. Лицо покрылось сперва красными пятнами , а затем нездоровой бледностью. В уши словно натыкали ваты. Сквозь красную пелену веселящиеся джигиты поднимали тосты. В них жалкие шурали хрюкали под благородной ступней пророка , а исполненные доблести правоверные победно шли по миру .
"Тихо, тихо…; Олег с усилием разогнул пальцы., ;  С их стороны мы, действительно, животные : грязные и дурно пахнущие. Пусть мы даже умащены всевозможными лосьонами и дезодорантами. Пусть наши волосы блестящи и шелковисты, но, видимо, они смотрят вовсе не на эту грязь…
Они, действительно, будут жить , но долго ли? "
Олег перевел тяжелый взгляд на площадку –через три стола  сидели два крепких парня , остальных, как корова, слизнула. Бритые головы покраснели от прилива крови. Обтягивающие майки не скрывали подрагивающие мускулистые руки и широкие плечи . Оба судорожно втягивали воздух через плотно сжатые зубы и тут же с шипением выпускали струйки пара.
"Мы должны выжить!; судорожно металось в голове Олега.; Только наука и техника дадут выход в космос , обеспечат расселение по планетам , а затем и по звездным системам . Род людской не может просто так исчезнуть: не ради того Вселенная пестовала свое самое совершенное детище" .
Олег с ненавистью оглядел кавказцев : довольные рожи, сверкающие улыбки , дорогие часы , модные костюмы… В следующий момент улыбка ближнего варвара исчезла. Хрустнуло… Губы превратились в лепешки, брызнула кровь, веером разлетелись золотые комочки. Произносивший тост красавец рухнул навзничь. Белый костюм залило кровью. Стул рассыпался. Выпученные глаза с красными прожилками капилляров бессмысленно уставились в безоблачно звездное небо…
Гортанно крича, пятеро оставшихся вскочили. Стол перевернулся –недоеденные шашлыки разлетелись по всей площадке .
Удар, поворот –ребро ладони вбило кадык правого так, что если выживет, то петь уже не сможет . Почувствовав сзади завихрение воздуха. Олег ткнул локтем –послышался крик и бульканье. Из вмятой в череп переносицы брызнул кровавый фонтан. Чен рухнул на соседний стол , с жутким треском развалив его на две части.
По бокам возникли давешние крепыши. Руки замелькали, как поршни. Противники вздрагивали под могучими ударами. Сзади щелкнуло. Олег почувствовал резкую боль в боку. Молниеносно обернувшись, прыгнул… Колено хрястнуло в подбородок подкравшегося сзади широченного как медведь чена . Пролетев три метра по воздуху, тот, как камень из катапульты, врезался стену хутора. Загудело,тпосыпалась солома, замерли танцующие тени в окошках.
Возбужденно дышащие "казаки" подскочили к ним :
;Ребята, как вы? Все нормально? Если чуть чего, то мы были на кухне и кроме поварих  ничего не видели !
Тяжело всхрапывая, парни поводили налитыми кровью глазами. Дрожащие пальцы вытирали вспотевшие лысины . Один держался за ребра, осторожно вдыхая и еще медленнее выдыхая. Заметив обеспокоенный взгляд товарища, мотнул головой :
;Все  путем, вот только у него …
Олег одной рукой оперся на стену хутора, а другой зажимал бок. Между пальцами вытекало мокрое, горячее. Перед глазами плыли черные мухи, с каждым разом становясь все крупнее и крупнее, а голоса слышались, как сквозь ватное одеяло.
;Тор,; один из крепышей, перекашиваясь на правый бок, подошел к напарнику,; надо помочь парню, а то истечет кровью, да и менты скоро прибудут.
Второй быстро просканировал площадку ярко-синими глазами. В них холодное бешенство постепенно уступало место осмысленному выражению. Из домиков начали выглядывать встревоженные посетители. Некоторые, захлебываясь от возбуждения, быстро нашептывали что-то по мобиле. Скривившись, как от зубной боли, Тор бросил:
;Ярослав, пошли.
Подхватив под руки Олега , бегом поволокли его к выходу из кафе . Олег почти висел на руках двух лысых парняг, что сцепив зубы, спускались к стоянке . Штанина потемнела. Олег ощущал, как теплая струйка стекает по ноге, пропитывая джинсы и наполняя кроссовок . При каждом шаге внутри хлюпало, а через верх выплескивался бардовый бурунчик. Позади спешащей троицы на фигурных разноцветных плитках оставался темный след.
;У меня машина ,; прохрипел Олег, с трудом ворочая чугунным языком.; Ключи в правом кармане .
Ярослав, заранее сморщившись , пошарил по ноге. В руке оказался брелок с ключами. С них стекали тяжелые черные в полутьме капли . Брезгливо осмотрев себя, вытер липкую по локоть руку о штаны Олега:
;Дьявол, вымазались как мясники!; бросив ревнивый взгляд на Тора, заржал как жеребец. ; Ну, и рожа!!! Увидь тебя Светланка, грохнулась бы в обморок!
;Чего..!? На себя посмотри!!!; рявкнул Тор.
Он торопливо вытер потное в кровоподтеках лицо, отчего то раскрасилось красными полосами, как у дьявольского коммандос .
Ярослав пикнул брелком. Тор распахнул задние двери девятки и перебежал на другую сторону машины. Забравшись в салон, он протянул руки к еле двигающемуся Олегу . С той стороны Ярослав пытался запихнуть безвольное тело. Наконец, совместными усилиями втащили отяжелевшего Олега и захлопнули дверцы. Ярослав влез на водительское место, завел тихо заурчавший мотор:
;Тор.., его нельзя в больницу ... Давай к нам?
Посмотрев на угрюмое лицо Ярослава, Тор торопливо кивнул и метнулся к своей машине. Ярослав отжал сцепление и крикнув вслед другу:
;Приготовь все, а я перезвоню Костоправу!
Тор вдавил до полика педаль и лихо вывернул из переднего ряда. Он летел по Варшавскому шоссе.  На него пикировали и проносились сбоку рекламные проспекты. На них обещали практически бесплатно, но за крупную сумму высококачественные европейские товары, произведенные в подпольных мастерских Китая .
Толпы подростков, парочки половозрелых гуляк поглощали бочки "Клинского" и горы "Кириешек". На  каждом шагу стояли мусорные баки, но это мало помогало… На беспомощные призывы о "Чистом городе и хорошем настроении" смачные зеленые харчки и плевки жвачки покрывали тротуары и скамейки, гремели смятые банки.
Тор несся , наполняясь тяжелой злобой. Перед глазами еще мелькали, как в детском калейдоскопе, кадры схватки. Мышцы сокращались, имитируя удары, а тут эти уроды:
; Русиш швайн !
Опомнившись, Тор смущенно посмотрел по сторонам : не слышит ли кто из истинных арийцев. Пробормотал:" Я же сам русский, а значит великий арий, но почему .., почему же потомки потрясателей Вселенной превратились в это тупое жующее и гадящее стадо? Почему они думают, что их жизнь–самая большая ценность? Почему призывы: "Плюй на все и береги здоровье!" ;слышатся со всех телеканалов, фильмов и игр?
Мучительно морща лоб , Тор с тоской посматривал на праздношатающийся люд. "Наверное, я урод, если девяносто девять процентов населения считают, что лучше идти, чем бежать , лучше стоять , чем идти .., лучше уколоться и отъехать , чем просто лежать. А я –ненормальный стремлюсь сделать что-то полезное, чтобы не было при смерти мучительно больно перебирать прожитую жизнь".
Глава 5.

За два квартала Тор свернул в боковую улочку.  Крупный супермаркет впереди празднично переливался неоновым оформлением. Во все стороны подозрительно нацеленны видеокамеры. Как гигантская гидра, магазин поглощал и выпускал наружу из одного и того же места снующих как мураши горожан.
У подъездов раскованная молодежь петушинно стебалась, ощупывая друг друга на предмет половых различий. Поплутав по темным  дворам, Тор подъехал к торцу неосвещенного кирпичного здания.
Над дверью в подвал горел желтый фонарь, сигнализируя, что вход открыт, а враг дремлет.
 "Ага, ; подумал Тор и удивленно покачал головой, вприпрыжку  сбегая по стершимся на треть ступенькам, ; Костоправ прибыл! Ну, и шустрый у нас шеф!"
"Виктор Петрович Костоправ,; вспомнил Тор с удовольствием, ; с юности увлекаясь боксом , к двадцати годам одержал победу в тяжелом весе на чемпионате СССР. Обучаясь на медицинском факультете РУДН, он окончил физкультурный факультет МГУ. На данный момент работает в хирургическом отделении Российской Клинической больницы Минздрава РФ . Основал ячейку РН, создав вначале сайт в Интернете. Затем начал встречаться  с наиболее дельными парнями в кафе, на квартирах . Прямое общение давало понимание, что ты не одинок , что кроме тебя кто-то еще противостоит этой тупости с экранов телевизоров; что не только у тебя скрипят зубы и учащается дыхание при виде стремительно растущих инородных анклавов .
Костоправ добился в местном ЖЭКе разрешения на переоборудования захламленного подвала  в спортивный клуб.
Директор треста счастливо согласился на это предложение, так как за трубами и старым оборудованием теперь не нужно было самим следить: условием  предоставления помещения являлся полный порядок и отсутствие поломок  в будущем спортзале". 
Передернув плечами, Костоправ  вспомнил захламленное кирпичами, бутылками и тряпками помещение. В одной из комнатушек расположились бомжи, понатащившие  старых диванов, тряпок и даже телевизор. По углам чернели засохшие экскременты, а над свежими реяли, как вертолеты, зеленые разжиревшие мухи.
Шесть КамАЗов потребовалось, чтобы вывезти все дерьмо, скопившееся за несколько десятилетий. Выделенной Министерством Образования безвозмездной субсидии едва хватило на замену изношенных коммуникаций . На штукатурку, покраску пришлось выкладывать свои сбережения. Но кто-то из ребят сам работал на стройке или потрясли родителей , но через месяц небогатое , но вполне функциональное помещение было готово к использованию. Стены до половины, начиная от пола, раскрасили в светло-зеленый цвет. Дальше до потолка и сам потолок покрыли бело-голубой известью. На потолке установили прямоугольные газоразрядные лампы. Они залили светом изолированное без окон помещение, как в полдень. Грубо скроенные , но крепко сшитые скамьи для жима горизонтального, наклонного вниз и вверх головой , стойки для приседа ; всё было собрано своими руками. Штанги, блины и старенькие тросовые тренажеры за бесценок приобрел у товарищей, с которыми вместе учился в МГУ. Те сейчас работали тренерами в школах, техникумах и вузах .
Являясь по совместительству главой национального движения, тренером и спортивным врачом, шеф не сгибался под тяжестью сотен дел. Наоборот! Казалось, он расцветал, распрямлялся от осознания нужности и значимости для этих молодых ребят с горячими сердцами и чистыми душами.
Костоправ молниеносно обернулся на приближающийся топот. Он двигался с легкостью балеруна , не смотря на массивное носорожье тело. По Тору с испуганным бешенством хлестнули глаза цвета стального клинка. 
Ругнувшись, Костоправ выдохнул сквозь сжатые зубы. Отвернувшись к столу со скайпелями, пинцетами, ватными тампонами, он прошипел через плечо:
;Что так долго!? Надо готовиться к операции, а ты двигаешься как беговая черепаха!; Костоправ нервно перебирал медицинские принадлежности, время от времени доставая с нижней полки какой-нибудь пузырек или неприятно сверкающую железяку.; Где Ярослав ?
;Шеф, обижаете! Я несся как пуля! Мозги кавказцев так и брызгали из под колес. Яр шел прямо за мной, но с ним раненый , так что малость отстал. Но думаю, что с минуты на минуту будет здесь.
;Так, так … Быстро в массажную! Протри каталку и тащи её сюда!
Тор заканчивал поручение, когда через дверь донесся телефонный вызов. Звонил сотовый шефа. Его сигнал не спутаешь ни с чем: мало кто осмеливается слушать патриотические песни. А уж поставить на мобильник –это как пощечина обывателю, что кривит рожу и старательно отворачивается, заслышав строгие слова "Варяга" .
;Тор, на выход!; взревел Костоправ, словно командир, посылающий в бой солдат. 
Костоправ не успел раздуть грудь для повторного вопля, как боковая дверь распахнулась… Оскальзываясь на повороте, мимо него, как ядерная боеголовка, пронесся с выпученными глазами Тор. С неуспевшей просохнуть каталки веером сорвались капли и брызнули на противоположную стену. Подлетев к выходу из подвала, Тор дернул тяжелую металлическую дверь. Она отлетела к стене, оставив вмятину от выпирающей ручки. Обнажился бетонный блок, на пол шлепнулись куски штукатурки.
По ступенькам медленно спускался Ярослав. Он держал  на руках потерявшего сознание Олега. Его голова запрокинулась вниз , болтаясь из стороны в сторону при каждом неосторожном движении.  Ноги свисали словно вареные шпагетины. На бледном без единой кровинки лице отчетливо проступили круги под глазами. Пока Тор придерживал норовивший выскользнуть механизм, Ярослав опускал безвольное тело Олега на каталку. Тор тут же сорвался с места , направляясь в медкабинет. Оттуда уже выглядывал  готовый к операции Костоправ:
;Быстрее , быстрее! Ну, что же вы, как улитки сонные!? Ярослав, тащи кипяченную воду! Тор, снимай с него одежду! Полностью!!!
;Но его же надо вертеть всяко, разно, ; Тор в смущении остановился перед окровавленным Олегом .
Костоправ бесшумно шевелил губами , по-видимому, вспоминая клятву Гиппократа. Налитые кровью глаза впились в красного как рак Тора :
; О майн гот, не дайте мне лишить родителей единственного сына!; Костоправ патетически вперил взгляд в потолок, словно надеялся увидеть там сонм следящих за ними богов.; Бери ножницы и режь… все!!!
Тор суетливо вспорол брюки, рубаху, даже трусы. Приподымая тяжелое тело, вытащил из-под обнаженного Олега лохмотья одежды . Примчался Ярослав с тазом воды, в которой плавали две губки. Совместными усилиями смыли кровь, начавшую сворачиваться темными склизкими колбасками. Костоправ быстро осмотрел рану :
;Ничего серьезного: внутренние органы не задеты,; он почесал кончик носа и выдохнул,; но он потерял много крови , как бы не пришлось делать переливание... Расскажите , что произошло.
Костоправ внимательно следил за брызнувшим из иглы фонтанчиком. Повернувшись к Олегу, вколол в бедро обезболивающее и начал зашивать рану кривой как ятаган иглой.
Тор с Ярославом, захлебываясь и перебивая друг друга, описали сражение.
;Нда …; задумчиво протянул Костоправ , двигая из стороны в сторону тяжелой челюстью.; Кавказцы, конечно, не пойдут  жаловаться … Вас же было трое против шестерых, что вдвойне оскорбительно. Но наши законники все равно обязаны провести расследование . Да и посрамленные войны Аллаха, кипя местью, могут найти  его с легкостью! Достаточно дать за информацию соответствующую сумму. А денег им хватает : всю Россию завалили наркотой , да и на рынках от них проходу нет!
Костоправ сделал паузу , а потом решительно бухнул :
;Но переливание делать надо: иначе он умрет . Посмотрите в карманах. Может быть, паспорт найдете. В нем некоторые заносят данные о группе крови , непереносимости чего-либо …
Приунывшие здоровяки с резвостью белок кинулись к окровавленным тряпкам . Прыгнув к куче, что совсем недавно была одеждой, Тор с Ярославом так треснулись лбами, что в разом потемневшей комнате заработала электросварка :
; Есть , ядрена вошь!; тряхнув головой, Ярослав поймал блуждающим взглядом двоящегося Костоправа и торжественно вскинул над головой "дубликат бесценного груза ". С паспорта медленно скатывались тяжелые вязкие капли.; Ага .., первая группа, резус отрицательный !
Тор с Ярославом растерянно переглянулись и посмотрели на шефа. Тот покачал головой и тревожно сказал :
;Похоже… ни у кого из нас нет крови, совместимой с данным типом . Придется обзвонить  ребят .
Тело Олега покрылось пупырышками. Прикрыв его простыней, все трое присели на телефоны . Раздававшиеся в ночи звонки подымали сонных парней. Сквозь сонную одурь они пытались понять , что же от них требуется. После долгих раздумий парни называли нужную информацию .
;Черт, вроде всех обзвонили?!; Ярослав провел по воспаленным глазам огромной пятерней. Кожа собралась в кучу так, что лицо жутко перекосилось.; У всех либо другое, либо то, но резус положительный…
Мучительно морща лбы, перебирали в памяти бойцов: темных, светлых  низких, высоких  чернооких и с голубыми как васильки глазами. Но у всех упрямый огонь во взгляде, насупленные брови.
;Чиж!!! Мы же забыли Чижа!
Пока Ярослав с шефом смущенно ожидали, Тор набрал трясущейся рукой номер Антона Чиженова. Как могли забыть этого веселого рыжего как огонек парня ? Просто он уезжал в Кострому к родственникам, но сегодня должен был вернуться .
;Алло , алло, Чиж, ты дома ? Здорово, это Тор ! Какая у тебя кровь ?
;Да, дома я , дома! Чего орешь ? Или ты куда звонишь ?; донесся сонный голос.
;Чиж, Чиж, слушай: какая у тебя кровь ?
;Чо?.. Кровь?..; трубка зевнула с подвыванием.; Красная у меня кровь !
;Да, нет!... Группа какая и резус !?
После некоторой паузы, в течении которой из трубки слышались поскребывания, донеслось неуверенное :
; Кажись, первая , а резус… Так.., сейчас гляну в паспорте .; в трубке скрипнула кровать и застучали пятки по полу. ; Отрицательный!
Костоправ отобрал трубку у Тора :
; Антон, здравствуй.
;Здравствуйте, Виктор Петрович!
Антон ощутил, как спина сама собой выпрямилась, а рука тянется к виску .
; Требуется твое немедленное присутствие в штабе. Дело не терпит отлагательств!
;Через десять минут буду!
Хмуро усмехнувшись, Костоправ подумал:" Хорошо , что в их организации априори не может быть этих демократических мерехлюндий. Так бы полчаса уговаривал, обливаясь потом, доказывал, что это не ущемляет их демократических прав".
Костоправ проверил пульс Олега. Биение еле чувствовалось . Озабоченно посмотрев на часы, перевел взгляд на входную дверь .
И тут, как смерч, с дикими блестящими глазами ворвался растрепанный Чиж :
;Ребята , что случилось!?; вскрикнул он, окинув внимательным взглядом скорбные лица .; Кто-то умер?
Все трое вздрогнули. Костоправ расцепил смерзшиеся губы :
;Антон, одному парню всадили нож... Требуется срочное переливание. Мы обзвонили всех ребят, но только у тебя группа крови совпадает с его группой и резусом. 
;Кто-то из наших?; встревожено спросил Чиж.
Костоправ покачал головой :
;Нет, он не из нашего движения, но Олег наш по духу: его ранили в схватке с ченами. Он бросился один на пятерых, а потом присоединились эти два молодчика.
Он покосился на Тора и Ярослава. Те стояли столбами с застывшими взглядами, тяжело дышали. Побелевшие кулаки сжимались до скрипа.
Чиж восторженно смотрел на товарищей. "Наконец-то, не разговорами , а в реале принесет пользу их общему делу!"
;Я готов! Где он!?
Костоправ указал на медкабинет. Чиж ринулся к дверям, следом Тор с ярославом. Костоправ размотал систему для переливания крови, указал Антону на стоящую рядом с каталкой кушетку :
;Ложись, а то после откачки грохнешься в обморок.
Чиж лег и все косился на стоящую рядом с ним каталку. На его лице проступило удивление вперемешку со стыдом. Глаза бегали по бледному худощавому парню с заострившимся как у покойника носом.
"Почему он один не побоялся броситься на толпу? А мы ; организация, в составе которой более сотни подготовленных здоровяков, пробиваемся мелкими наскоками группой на одного, двух черных ? Хотя можем больше, намного больше".
По мере того, как лицо Олега розовело, Антон чувствовал, что из него вытекает жизнь такая короткая , но пока пустая, словно лейденская банка. В глазах начал падать черный пепел, в голове нарастал шелест миллиарда тараканов.
Костоправ выдернул толстую длинную иглу:
;Все, все, Чиж, лежи, не поднимайся: на тебе лица нет. Того и гляди: вместо одного –потеряем другого бойца. Да и думаю , что ему вполне хватит. Пульс устойчив, все остальное тоже в норме ,; он внимательно всмотрелся в Олега .; Парень воин –он просто так не уйдет.
Олег лежал чуть порозовевший. Губы плотно сжаты, челюсть упрямо выдвинута. Все его лицо дышало готовностью бороться хоть в мире живых , хоть в темных подземельях Ада .
  Тор с Ярославом мрачно посматривали на нового знакомого, словно мазохисты расковыривая  рану. "Около десятка террористов угробили несколько тысяч человек. Вдвое больше останутся калеками на всю жизнь. Теперь смертники –герои для всего мусульманского мира. Но самое важное : на смену павшим встанут новые войны Ислама.
Схватить за горло врага и утащить его в пропасть… Что может быть лучше? А если соотношение один к пяти сотням, так и вообще кайф .
 В рядах русских же патриотических  организаций нет ни одного, кто поступил бы так же. Нет , даже в нашем движении только митингуют да нападают всем колхозом на одиночек. Повалив на землю , уже пинают, как штатовцы, бьют в спину" .
Взгляд Тора шаркал по стенам, полу. Он прочистил горло и прохрипел севшим как у пропойцы голосом:
;Шеф, мне стыдно смотреть в глаза встречным людям ,; он горько усмехнулся .; Ведь мы сами без принуждения  поклялись защищать наших сограждан : женщин , детей и даже мужчин. Но что мы делаем?! Готовим по три пути ?! Чечены мне как укор , как постоянное напоминание о потерянной силе. Да не силе тела, ; Яр нечего вздувать банки: у ченов меньше; а силе духа  , по которой окруженный врагами воин бросался с горящим факелом в пороховой погреб, лишь бы уменьшить физическую мощь супостата .
Костоправ насупился, зыркал из-под кустистых бровей.
; Шеф, нам нужна акция! Не знаю еще как , но мы обязаны отвечать не комариным писком, а ударом на удар. Да таким, после которого никто не захочет лезть на мою землю и осквернять могилы моих предков!
Чиж с Ярославом, открыв рты, с  восторгом смотрели на Тора. Обычно молчаливый , замкнутый, он показал себя с неожиданной стороны.
Костоправ испытующе посмотрел на преобразившегося здоровяка.
;Ты готов отдать жизнь за Отечество … как чеченец ?
;Не знаю.., как чеченец или еще кто .., но я готов умереть .., как человек, за народ , что не самый плохой на свете , что первым вышел в космос, сделал кучу открытий, что строил светлое царство коммунизма , что захватил огромную территорию и на протяжении сотен лет расширял ее . И пусть мы сейчас в пассионарной яме, пусть мы вымираем ускоренными темпами , но я не буду толкать нашу скрипучую телегу к пропасти, как советуют штатовцы и вот эти бравые ребята в зеленых косынках. Я постараюсь уничтожить толкунов или толкателей…–неважно–и исправить колеса , а то и переоборудовать в быстроходный автомобиль .
"Дети,; подумал Костоправ , переведя взгляд на вопрошающие лица Ярослава и привставшего Чижа; дети и старики берутся спасать мир . Первые потому , что еще не совсем завязли в карьерках и семьях. Вторых же практически ничего не связывает , не давит на плечи грузом повседневности , так что можно перевести взор на род в целом .
Природа мудра: она оставляет возможность отдавать на съедение ради единого макроорганизма те клетки, что на данный момент не входят в костяк этого организма , дабы не умертвить его . Как жертвенность фагоцитов спасает в целом человека , так и жертвенность наиболее активной молодежи и вышедших из непосредственного обращения стариков дает шанс выжить всему человечеству".
Затаив дыхание и вытянувшись, кто мог, в струнку, все трое наблюдали за шефом. Костоправ хмурил брови, покусывая нижнюю губу. Печатая шаг, он расхаживал перед ними. Наконец, чему –то усмехнувшись, сказал:
;У нас есть шанс и даже не один… Но думаю, что такие вопросы необходимо обсуждать всем Головным Комитетом , потому отложим до завтра . А завтра в двадцать один ноль, ноль жду вас здесь с остальными . Кстати надо кому-то остаться последить за Олегом : мало ли что. Остальные по домам!
;Шеф, можно я останусь?; как пулемет выпалил Тор.; Да и у меня завтра по графику выходной, так что проблем не будет .
Костоправ снял белый халат , оставшись в одной майке. На свет показались горы заплывшей мускулатуры. Хлопнув в ладоши, он сказал:
 ;Хорошо. Ярослав, отгони машину Олега на стоянку, а мы с Антоном, пожалуй, уже поедем. Завтра, чувствую, будет нелегкий день.

Глава 6.

Вернувшись с последнего экзамена по химии, Александр с тоской обвел взглядом квартиру. С момента смерти матери прошел целый месяц, но он так и не привык заходить в безжизненные комнаты, сидеть перед телевизором, компом. Уши все время дергались. Ему чудилось веселое звяканье посуды и шипение.
"Хорошо, что была сессия.; вяло подумал Александр, бухаясь на диван. Тот жалобно заскрипел.; Ежедневная обязанность быть в универе, сдавать зачеты, бешеный ритм хоть на время затушевали страшную бойню и притупляли боль".
На ночь его зазывали друзья под предлогом совместной подготовки к экзаменам. Они корчили жалобные гримасы, дабы Александр помог им разобраться то в том , то в этом вопросе. Они ссылались на то, что он был далеко не последний по успеваемости . Но Александр был и не последним дураком по жизни. С горькой благодарностью он принимал неуклюжие попытки не дать сорваться или замкнуться в себе .
В универе все шушукались, с жалостью поглядывая на совершенно седого парня.
Александру назначили повышенную стипендию, так что существовать пока можно, но ему было совестно получать эту плату за смерть .
Александр врубил ящик, брезгливо уставившись в дебильное шоу Бенни Хилла.
"Так.., опять голые задницы и арбузные корки". Переключил на другой канал, где три импульсивных игрока под частушки и прибаутки , сопровождаемые одобрительными аплодисментами  студии, спаивали ведущего алкоголика страны. Наконец, набрел на новости. Там показывали участившиеся взрывы бомб в крупных супермаркетах , театрах , религиозных заведениях . Перед телекамерами стоял представитель ФСБ по связи с общественностью. Он лепетал  что-то о презумпции невиновности и невозможности уподобляться террористам. Он обещал, что найдет, если соберет стопроцентные доказательства и накажет , посадив на долгие пять лет в тюрьму. Правда, отсидев год, они выйдут за хорошее поведение, но.. тогда они же станут добропорядочными гражданами.
Александр жутко скрипнул зубами. Услышав хруст сминаемого пластика , недоуменно покосился по сторонам. Теледебилятор погас. Опустив взгляд вниз, тупо уставился на мелкие обломки , ранее именовавшиеся пультом дистанционного управления. Медленно шурша, черное крошево высыпались из сжатого кулака.
Оттолкнувшись мышцами спины, Александр вскочил с дивана. Потирая подбородок, он нервно забегал по комнате, чуть ли не влезая на стены. "Какая к дьяволу презлупенция невинности , ведь они все стреляют! Начиная от рабочих на стройках, что получают деньги, отсылая на Родину ,их жен, что одобряют, детей, что вырастут в террористов, и кончая непосредственно вооруженными формированиями. Все они поддерживают террористов, помогая всем , чем могут, при малейшей надобности. Виновны и те, кто стреляет, и те , кто подносит патроны. А те , кто зарабатывает деньги на патроны , рожает новых бойцов виноват еще больше. Пожалуй, тихо расползающиеся "мирные " анклавы мусульман даже опаснее , чем те же террористы –смертники. Ведь последние громкими действиями лишь отвлекают население от бурно размножающихся мусульман, которые и не берут в руки автомат, но..."
Включив комп , Александр кликнул на иконку  модема . Помигав , тот сообщил , что соединение установлено . Запустив Internet Explorer , Александр набрал в Google "демографическая тенденция РФ" –выдало несколько тысяч статей . Выбрав по предпочтениям , чуть не поседел заново. К счастью и так белый как одуванчик –дальше некуда .
В статьях обоснованно описывали , что через пять лет преобладающим населением России станут представители Ислама. Перепроверив по другим сайтам , в унынии покликал на демографические тенденции США , стран Европы –у них еще быстрее: в ближайшие три года .
Замедленно встал. Ощущая полный вакуум в голове, подошел к окну. На дворе жаркая майская ночь, через два дня наступит первый месяц лета. Прислонившись лбом к прохладному стеклу, стоял, жадно всматриваясь с высоты девятого этажа в ночную Москву. Яркая, праздничная, живая. По трассам мелькают огоньки, словно миллионы запрограммированных светлячков носятся по заданной кем-то схеме. Они совершают замысловатые танцы, то замирая, то срываясь с места . То и дело то тут , то там возникают завихрения, турбуленции. Словно обезумев, светлячки сталкиваются друг с другом , дико пища и прерывисто мигая . Будто где-то там, в светлячковом  координационном центре, произошел сбой программы . Или эти пищащие насекомые изначально обладали одними программами, которые лишь до поры до времени совпадали с другими программами , а в какой-то момент разошлись .
Сумбур в воспаленном мозгу постепенно угасал , а на его месте медленно выступали тревожные буквы: малая группа светлячков , двигающихся по одной дороге –это наша христианская цивилизация , а большая группа несогласованно перемещающихся перпендикулярно  или под любым другим углом не равным нулю –это восточные цивилизации . И абсолютно ясно, что нас сомнут буквально через несколько лет . А самое страшное: я увижу это своими глазами . А дети, кем будут мои дети? Да и будут ли они вообще?"
Александр лег на диван, свесив ноги в тапках через заднюю спинку, и уставился в белый потолок . На побеленной неровной поверхности пробегали черные узорчатые тени от раскачивающейся на сквозняке поскрипывающей люстры. Вытянутые стекляшки мирно позвякивали. В мозгу билось, ярко вспыхивая с каждым толчком судорожно сокращающегося сердца : "Ну, что я могу сделать один ?Но даже  если я не один такой умный, то как отыскать других ? По интернету ? Но толку: у нас много любителей почесать языки, но как дойдет до дела, то сразу в кусты, мол: " Моя хата с краю, победа будет за ними ".
Глаза Александра шарили по потолку, стенам, будто надеясь отыскать там решение на мучившие его вопросы. Взгляд ненароком зацепился за портрет, откуда строго и вопрошающе смотрела еще молодая мама. Замычав, Александр резко отвернулся. Из глаз катилось расплавленное олово, стопудовыми гирями падая на грудь.
 ; Но я же поклялся! Я должен сдержать слово! Поклялся…; шептал Александр.
Шмыгая красным носом, чувствовал, что боль затихает, но не уходит. Свернувшись клубком змей, она изредка покусывает сердце, дожидаясь своего часа. Он думал, что не уснет , но посверкивающие и позвякивающие висюльки люстры постепенно расплылись. Он лежал голопузым младенцем на маленькой кроватке и жадно рассматривал непонятный мир.
Откуда-то из тумана спустилась гигантская рука. Он весь поместился на теплой ладони. Радостно угукая, он уцепился крохотной ладошкой за большой палец. Розовый пахнущий молоком туман исчез. Словно сквозь подушку облаков, он  вылетел в холодное темное небо. Со всех сторон остро блестели огоньками. Вниз уносился бело-голубой с коричневым шар. Впереди в черноте вырастал стремительно вращающийся диск, состоящий из множества огоньков.
 Одобрительно грохоча , из небытия выдвинулась другая рука. Вытянувшись за мгновение, она унеслась в сторону веселой игрушки. Через мгновение та возникла рядом с младенцем, весело хлопающим ладошками. Огромный как полено палец проткнул сверкающий диск насквозь и начал все быстрее и быстрее раскручивать его. Крохотные огоньки, не выдержав, разлетались в разные стороны. Они проносились перед заливающимся от счастья карапузом и исчезали вдали. Вдруг палец исчез из центра галактики, что приблизилась вплотную к карапузу. Послышался спокойный, но настойчивый голос.
Не веря своему счастью, Александр бесстрашно влез крохотной пятерней в самую середку разлетающихся блесток . С сожалением посмотрев на исчезающий вдали рой , начал неуклюже крутить игрушку в другую сторону. Вращение замедлилось, а сверкающие точки почти не вылетали из него. Почувствовав благосклонное поглаживание по лысой головке, увидел, как рой прыгнул на него… Александр помчался метеором, нет.., быстрее, намного быстрее в сторону крайней звездочки. Пролетев мимо ослепительно желтого шара, с ходу нырнул в марево перевернутой газовой чаши. Она разрослась, охватила маленького карлсона со всех сторон . Разрывая клочья мокрой сахарной ваты, он упал в свою кроватку .
 Глаза дико вытаращены, голова вертится по сторонам. Мокрый как тюлень всклокоченный Александр пытался понять, куда же он влетел . Перед ним все еще вращался диск родной галактики. В ушах медленно затихало отческое рокотание. Постепенно из темноты вычленялось что-то знакомое: скомканное одеяло на полу , на дисплее будильника –три часа ночи , мерный звук разбивающихся о дно ванны капель:"Когда же починю?" –маты пьяных подростков за окном .
Александр судорожно вытер лицо ладонью. Пальцы собрали соленый пот, после чего шаркнули по джинсам, в которых как лежал , так и заснул. Сев на диван, Александр потряс чугунной головой. Два часа сна, а спать что-то  расхотелось. Медленно перебирая ногами, потащился в душ, на ходу почесывая вспотевший череп: "Никогда не ходил к гадалкам, а сейчас такой сон , что хоть бери газетку и звони по объемному списку" .
Включив холодную воду, с наслаждением встал под струи. Те зашипели на раскаленной коже. Постояв минут пять, продрог и выскочил наружу.
Шлепая как большой гусь, прошел к окну. Разгоняясь по трамплину вздутой груди, мелкие капельки сливались и падали. Упершись в подоконник руками, он с тоской уставился на холодно подмигивающие звезды.
Александр поморщился: с верхнего этажа послышался скрип двери , топот десятка ног, пьяный смех . Над ним поселились семейка алкоголиков. Через день да каждый день они устраивали дебоши, билась смертным боем, грязно матерясь. Когда гуляли, музыка орала так, что весь дом стоял на ушах до утра. Наплясавшись, те валились спать на целый день. Сонные жильцы стыдливо прятали взор. Как бледные тени, они двигались к остановке, пытаясь удержать открытыми красные глаза.
Им каждый раз вызывали милицию, но та приезжала не всегда. Приехав, доблестные стражи утыкалась в железную дверь. Из-за двери их посылали туда, где Макар телят не водил. После чего пунцовые представители правопорядка униженно требовали открыть, обещая вызвать МЧС и выломать. Но им, пьяненько хихикая, напоминали о неприкосновенности частной собственности.
 Выловив пару раз главу семейства, предъявляли штраф. Однако никто не работал , а в квартире, как шаром покати. Так что садили на пятнадцать суток, что не мешало веселиться ублюдкам родственничкам . Встречали же освободившегося главу семейства, как министра. Словом: "Соседи,  вешайтесь, подонки!!! "
В животе кишки завязались в тугой узел , желудок начало жечь будто огнем.
"Еще полгода и язва обеспечена," ; тяжело дыша, подумал Александр .
И тут стены вздрогнули от массированного инфроудара : послышалось их коронное: "Аттестат в крови…".
;Сволочи, твари!!!; не помня себя , в бешенстве орал Александр, что было комариным писком рядом с турбинами работающего "Руслана". Он ясно увидел эти пьяные рожи, выписывающие кренделя. Потолок трясся, раскачивалась звякающая люстра. Перед глазами, как при десятикратном  замедлении, падала хрустальная висюлька. Александр следил за ней налитыми кровью глазами. Он ожидал, что та медленно опустится на пол, но та так же медленно разделилась на десятки блестящих тренькнувших кусочков.
На висках вздулись толстые вены, по которым с трудом перекачивалась загустевшая от внутреннего жара кровь. Ноздри нервно подергивались, а по вставшим дыбом волосам проскакивали синеватые искры :
; Да чтоб вы все попередохли ! ; люто выдохнул Александр.
Взор застила багровая пелена. Как в адской фантасмагории дергался потолок. В красном воздухе вдруг поплыли черные хлопья снега, по вискам побежали горячие струйки. Александр еле поднял потяжелевшую руку, вяло смахнул капли с подбородка. Глаза с недоумением уставивились на черные пальцы. Снег сгустился . Последнее, что он увидел через смыкающиеся песчинки –вставший на дыбы коварный стол, что с силой провел довольно таки профессиональный апперкот.

Александр с неимоверным трудом продрал веки. Стоило их только приоткрыть, как какой-то садист вогнал лучи-колья через глаза в раскалывающуюся голову. Кое–как поднялся на четвереньки, стараясь двигаться медленно и плавно. Прямо перед глазами расплывалась черно-багровая лужа, стол перевернут. Бумаги валяются по всей комнате.
Хотел было гордым львом прошествовать в ванную, но все таки пересилил –встал  на дрожащие ноги . Опираясь одной рукой о стенку, добрел до зеркала. "Матерь Божья, на кого же я похожая ?!";Александр отшатнулся. Из зеркала, монгольи  щурясь, на него смотрел персонаж фильма ужасов. Одна половина лица в струпьях засохшей крови. От обоих висков тянутся багряные дорожки. Волосы на правой стороне головы слиплись коричневой коркой, тесно прижавшись к черепу. Левая же сторона торчит белым петушиным гребнем . Зеленые глаза еле посверкивали в окружении того, что сложно назвать белками. Одежда изжевана, на подбородке болезненный кровоподтек .
"Да-а-а, ; подумал он , осторожно ощупывая раздвоенный подбородок, ; такое с часок надо размачивать в горячей воде".
Набрав ванну чуть ли не до краев, со стоном переполз через борт. Поднятая волна плеснула на синий плиточный пол . На запотевшем зеркальном потолке прорисовывалось туманное пространство. Посредине оного ворочалась огромная сонная рыбина с длинными плавниками и сильно раздвоенным хвостом.
Казалось, все тело растворяется, перемешиваясь с равномерно колеблющейся прозрачной массой. Мысли текли медленные, вялые, как волны в застойном озере.
Александр неспешно соскребал засохшую кровь и грязь. Губы чуть приподнялись. Он подумал, что узрей его кто сейчас, тут же растреплет, что Сашку видели избитым, со сломанной челюстью, перебитыми руками и ногами, а ручьи крови… И найдутся даже те, кто наблюдал  толпу озверевших  типов. Естественно, в черных чулках на отвратительных кавказских рожах… Они буквально подымали пинками его тело в воздух , а он жалобно вопил и умолял пощадить задницу .
 Тараканы в голове забегали быстрее, злее, начали сталкиваться друг с другом. "А вот хрен вам по самые ограничители! Не буду никого умолять! Если случиться подобное, из последних сил вцеплюсь зубами в глотку и утащу в Ад хоть одного гада!"
Сквозь лихорадочно мечущиеся образы сверху донеслись странные звуки. В квартире соседей, к которым был неравнодушен весь дом, раздавались скрипы , стуки, доносились чужие голоса, скрипела входная дверь.
"А ведь днем у них обычно тихо как в могиле. Спят вповалку , твари!!!" Все еще прислушиваясь, побрел по разгромленной комнате. "Будто Мамай прошел –надо бы прибраться ". Ощутив злобное бурчание желудка , заглянул в холодильник ."Даже мышь не висит. Видать, испарилась бедолага. Придется идти в гастроном ".
Александр натянул свежую рубашку, джинсы, придирчиво оглядел свое отражение. За исключением двух небольших ранок на висках и покраснения на подбородке ничего не напоминает того монстра , которого он видел перед ванной.
 Закрыв дверь на два замка, подергал за ручку: шастают тут всякие. Отвернув голову от дикой вони, осторожно обошел свежую кучу дерьма. Кто-то стеснительно прикрыл ее клочком газеты из разгромленного почтового ящика . Пока зажимал нос, щуря слезящиеся от аммиака глаза, чуть было не вступил в более раннюю горку. Уже покрытая коркой, препятствующей распространению запаха, она была не менее опасна по своему содержимому. "Саперы ,блин!"
Беззвучно матерясь, покачиваясь на одной ноге, он вызвал пассажирский лифт . Ожидая , когда тот с дикой скоростью эстонского спринтера поднимется на этаж , вслушивался в топот на верхней площадке. Там в грузовой лифт что-то заносили. Один из пыхтящих грузчиков прохрипел:
;Никифорович,  только не урони !
;Да какая теперь разница ?; донеслось меланхолично в ответ .
;Один удовлетворяет, а другой дразнится! Ноги мне отдавишь!!!
После пыхтящей паузы , в течение которой Александр ясно видел ворочающиеся жернова в мозгу неведомого Никифоровича , донеслось :
;Тогда .., конечно. Ну, все: поехали!
Дверцы раскрылись. Он зашел в разрисованный лифт и нажал перевернутую единичку. Постукивая, створки сдвинулись. С гудением пол провалился вниз. В желудке возникла тянущая пустота. Александр все слушал суету наверху . "Что же там такое? Переезжает кто что ли? Поди опять какие-нибудь чурки или алкаши! Мало нам одних , так теперь толпой будут бегать друг к другу в гости. Да и грузчики из этой же категории, тоже пофигисты. Недаром в объявлениях пишут:"Предлагаем услуги грузоперевозок . Газель .КамАЗ . Трезвые грузчики".
С невозмутимой неспешностью раскрылись дверцы лифта . Александра всегда так и тянуло ухватиться за края и вмиг раздвинуть их до упора. Мазнув взглядом по усыпанному плевками и окурками тамбуру, сбежал по ступенькам на ярко освещенное крыльцо. Прямо перед ним двое мужиков в черной униформе. На спине надпись "Ритуальная служба". Пыхтя и отдуваясь, они тащили носилки к раскрытым дверцам такой же черной Газели. Из темного нутра выглядывали вторые носилки. Из-под простынки выглядывали потрескавшиеся ступни крестьянина.
Лихо тормознув, подкатили еще две машины с такими же надписями на бортах. Народ, ругаясь, вспорхнул в стороны, как стая голубей. Около скамейки стоял Вадим Петрович –сосед по площадке. В шляпе, очках и с бородкой он нервно шептал на ухо дородной тетке :
;Ишь разогнались! Так и норовят расширить клиентскую базу ! Но мы за версту видим происки имперских наймитов и не дадим им торжествовать ! Ээ..., о чем это я ? Пардон, инерция!
Сердце колотилось, как у кролика. Александр медленно двинулся через толпу, кивая на приветствия. Проходя мимо скамейки, увидел двух мужчин: один краснорожий здоровый как кабан с глазами на выкате. Он с верблюжьим высокомерием выслушивал возмущенный лепет лысоватого в рубашке с галстуком и в вязанном джемпере с отутюженными брюками . Второй, который в джемпере, возмущенно раскачивался с пятки на носок. Нервные пальцы то и дело сдергивали запотевающие очки. Он испуганно стрелял по сторонам беззащитными глазками, настойчиво блея:
; Как вы можете такое говорить ? Это же противно всем заповедям . О мертвых либо хорошо, либо ничего !
Первый презрительно выпятил губу, рыкнул, будто выстрелил:
;А я клал три кучи на ваши заповеди ! Это придумали какие-то древние мерзавцы в оправдание своих прегрешений. Они ж боялись мести после смерти.
;Что вы говорите? Какая месть может быть мертвым !?
Краснорожий оглядел сверху вниз очкастого. В глазах мелькнула брезгливая жалость. Ну, прям CD-R, на котором раз и навсегда прошили какую-то информацию. Зло ощерившись, краснорожий проревел:
;А представьте себе, дорогой товарищ, что кто-то в далеком прошлом грабил , тысячами распинал вдоль дорог, насиловал женщин на трупах их мужей. Но вот, наконец, сей герой завоевал свое королевство, установил престолонаследие, нарожал детей – в общем все путем, только подошла старость . А вместе с ней и понимание, что его подвиги не забыты… И как только кто-то из наследников ослабнет, то  случиться страшное …
Сделав паузу, через дзоты надбровных дуг краснорожий оглядел всю притихшую толпу. Разговоры упали на тон ниже. Группки застыли с вытянувшимися в его сторону ослиными ушами:
;Его могилу разграбят, кости разбросают в чистом поле, где их растащат хищные звери. Детей и жен жестоко казнят  и оставят не погребенными. Во дворце, что достался с таким трудом, воцарится другая династия. И уж она повелит навсегда стереть его имя из всех скрижалей и летописей. И вот тогда его, одолеваемого страхом, осеняет: "Эврика!" И появляется : "О мертвых либо хорошо, либо ничего".;Так что, имея здравый разум, повторяю: хоть живые, хоть дохлые, но сволочи!
Интеллигент даже отпрыгнул от взбешенного здоровяка. Губы лепетали:
;Но, позвольте, позвольте, а как же нормы гуманистической морали , заветы нашей исконной христианской церкви? Ведь они же юродивые, а значит дети Бога!  А мы обязаны подставлять и возлюблять!
Лицо краснорожего посинело. И без того выпученные глаза пружинами выпирали из глазных впадин . Лицевые мускулы начали дергаться, а губы складывались в беззвучные слова . Наблюдающие за спором с интересом следили за извилистым путем, по которому надлежало идти христианской церкви под ручку с гуманизмом . Наконец , краснорожий прохрипел :
;Скажите честно, дорогой товарищ: вы сами соблюдаете эти лозунги или только машете на митингах перед богомольными старушками и прочими "убогими" ?
Интеллигент смущенно потупил глазки . Все лица выражали полнейшее согласие, мол:" Всех алкоголиков , нарков –под нож, а тем, кто гадит в подъездах, бьет окна, поджигает почтовые ящики –десяток  лет каторги!"
 Но тут же отвернувшись, шушукались, порицали такие нечеловеческие слова. Ведь нас осудит мировое сообщество. Штаты так и вовсе за каждую слезинку выдавят кровь по капле .

Глава 7.

За спиной медленно бредущего Александра затихал рокот возбужденного происшествием дома. Десять трупов вывезли из одной квартиры. Из них четверо взрослых, а остальные дети. Эти маленькие ублюдки наравне со взрослыми глыкали сивуху. Пьяно шатаясь, они выходили помочиться на лестницу. Мерзко хихикая, стервецы целились меж перил, чтоб, значит, долетело до самого низа. Под окнами их квартиры постоянно валяются  шприцы. Маленькие наркоманы ленятся донести их до мусоропровода. Жильцы пробегают под их окнами, словно под обстрелом. 
Александр задумчиво потер ранки на висках, вспоминая ночной случай. Грохот музыки, медленно как в воде падает стекляшка люстры и свой иступленный крик . И тут как обухом в лоб: "А если это я их, скажем мягко, успокоил?" Сердце бешено забилось , Александр быстро повертел головой по сторонам : "Никто не подслушивает его сумбурные мысли?"  Он судорожно начал перебирать события с момента пробуждения в больнице. И тут только понял, почему два дуболома  не скрутили его в бараний рог. , а послушно вышли с врачом и принесли то , что он сказал! Александр чуть не запрыгал от осознания собственной исключительности, но вовремя опомнился : скачущий как зайчик двухметровый парень весом под сто кило должен выглядеть более чем странно .
Заметил двух пацанов, что катали друг друга по траве. Мирно беседуя, матери прохаживались по аллее. Глаза изредка стреляли на расшалившихся чад.
"А ведь недавно была драка , в которой даже быстрый как горностай Олег поучаствовать не успел . Нда, похоже , что у меня еще и реакция в стрессовых ситуациях повышена". Нервно пожевывая губы, Александр следил за бойцами. Воинственно вопя, они валтузили почем зря один другого.
К универсаму он почти бежал, в мозгу металось как ночной мотылек около лампочки: "Черт, да это что же теперь?! Это ж я столько могу , столько .., что прям жуть! "
"Так… Спокойно… Дыши медленно и не торопясь". Александр с трудом согнал идиотскую улыбку. Та так и норовила выплыть и растянуть рот до ушей . Зато глаза сверкали так , будто полыхал огонь электросварки –хоть очки одевай. Белые волосы развивались под встречным ветерком, руки ходили как шатунный механизм .
На него оглядывались как женщины, так и мужчины. Больно необычно выглядел брызжущий энергией парень. Среди угрюморожих москвичей он выделялся, словно кактус в Антарктиде.
Взяв корзину, Александр пошел по проходам. Всем видом он показывал, что чрезвычайно заинтересован двигающимися мимо товарами. Набрав полуфабрикатов, напоследок засунул в корзину пару пакетов кефира и булку хлеба с печеньями. Направляясь к кассе, лихорадочно обдумывал свалившиеся возможности. "Надо бы проверить…"
 Вдруг как из ведра обдало ледяной водой: "А если все –бред, если у меня глюки ?" Стиснув зубы, чувствуя как в желудок упал кусок льда и начал промораживать весь живот, Александр подошел к кассе. Подав пятисотку, вообразил пятитысячную купюру . Пока девушка старательно отсвечивала штрихкоды , напряженно думал : "Вот смотри : это пять тысяч, ни больше ни меньше. Просто это пятитысячная купюра лежит и смотрит на тебя, страстно желая , чтобы ее взяли твои нежные пальчики , распрямили и положили, где лежат все пятитысячные!
Затаив дыхание, будто в замедленной съемке , Александр смотрел , как она подносит ручки к клавиатуре и отстукивает цифры : пять, ноль , ноль… Еще ноль!!!  После чего положила пятихатку в сектор пятитысячных и начала отсчитывать сдачу. Тысяча , две , три, четыре , шестьсот рублей.
Александр со стеснением следил за растущей горкой. Во рту пересохло, в груди расло отвращение. Руки мерзко вспотели. Внезапно отяжелевшая корзинка так и норовила выскользнуть и треснуть по пальцам. Глаза забегали по сторонам :
;Девушка.., вы ошиблись.; смущенно улыбнувшись, Александр переступил с ноги на ногу , заодно перебросив в другую руку намыленную корзинку.; Я подал вам всего пятьсот рублей , вон они сверху лежат !
;Да ну? Я еще не слепая, так что нечего заниматься меценатством. А то приходят домой, пересчитывают и бегут сюда жаловаться !
;Да, нет, же! Посмотрите еще раз!!!; Александр отчаянно представил пятисотку, благо она лежала перед глазами .
;Хм..? Действительно, пятьсот рублей в пятитысячном отделе .; на побледневшем личике благодарно сверкнули лучистые глазки , начавшие наполняться слезами.; Спасибо вам большое , если бы вы …не вспомнили, то завтра я бы уже не работала!
С трудом проглотив комок, Александр выдавил, пряча глаза:
;Ээ.., не за что… Так бы каждый поступил.., наверное .
Резко повернувшись, сгорбился и торопливо пошел к выходу. Александр ругал себя последними словами.
Кожа на спине отслаивалась, словно посетители пытались разглядеть под ней инопланетного монстра. В уши червями ввинчивались перешептывания :
; Эх, простофиля, валенок ! Я бы ни в жисть не сознался, только бы этим буржуям было хуже ! Целых пять штук –это ж сколько пузырей можно выжрать!? Правда, Васек?
;Вот те крест, истинная правда !
Александр стиснул зубы и перебежал через дорогу.
Дойдя до аллеи, он сел на скамейку, пакет положил в тень. Домой не хотелось: стоило только вспомнить беспорядок, что предстояло убрать. Скрестив руки, вперил бараний взор в противоположную скамейку. Хаотичные мысли метались по черепушке, сталкивались, бились друг с другом смертным боем...

Старший лейтенант Полищук брезгливо перебирал в папке показания свидетелей. Он думал об очередном висяке, который ему спихнули более шустрые сослуживцы. Мол: "Ты профессионал по безнадежным делам , а нам со свиными рылами в твой калачный ряд вовсе не попасть!"
"Естественно, не  попасть: раскрыв какую-нибудь бытовуху, получают премии и благодарности, а мне достаются одни шишки особенно в конце отчетного периода ".
Вот и теперь он сидел на скамеечке перед домом, где произошел массовый труповывоз. Глаза с тоской блуждали по данным судмедэкспертизы. На двух десятках листков формата А4 шло подробное перечисление болезней, что мучило каждого из этого чертового семейства .  Но при всем объеме бед, что терзали неблагополучную ячейку нашего еще более неблагополучного общества, они не могли от них откинуть копыта, тем более все вместе .
Полищук помял складки бульдожьего лица. Глаза с лопнувшими от бессонницы капиллярами следили за запутанной мыслью ведомственных патологоанатомов. Одновременность смерти вызвала у них подозрение на отравление , но и это не подтвердилось. Правда, взятая на анализ кровь содержала смертельную дозу этилового спирта, но смертельную лишь по западным меркам. А наш русский Ваня с диагнозом "труп" способен выжрать еще пару бутылей, после чего на автопилоте добраться до дома , сплясать гопака и только потом вырубиться здоровым крепким сном.
Полищук с мечтательной улыбкой перебирал некоторые случаи… Да.., бывало.., бывало он сам трупом творил такое , о чем потом с жадностью выспрашивал у более живых собутыльников. А те, похохатывая, расписывали стриптиз на столе и бодание с прапорщиком Емельяновым. А уж блевали потом так, что в туалете не только стены, но и потолок покрывались красочными натюрмортами.
;Да…; Полищук  протяжно выдохнул, медленно возвращаясь к отвратительной реальности. Мелкими буковками на бумаге проступило резюме : "Смерть каждого наступила в результате одновременного прекращения функционирования всех внутренних органов ".
 "Умно, мудро и даже политически обтекаемо.; со злостью думал он. ; Но что мне ваше "прекращение функционирования"? Вы мне дайте причину, по которой наступило это прекращение, но ее нет ни на этой странице , ни на обороте –нигде нет!"
В голове стремительно разрастался вакуум. Полищук скользнул взором по замусоренным кустам  с заплеванными пыльными листьями. На ветках повисли использованные презервативы. Перекосившись, будто слопал лимон без сахара, Полищук перевел взгляд на подъездную дорожку –стремительно увеличиваясь в размерах , приближался тот, которого он уже полчаса ожидал:
;Здравствуйте! Александр Шаманов, если не ошибаюсь? Я –оперуполномоченный Полищук Константин Федорович, ; Полищук с интересом рассматривал парня ,на голову возвышающегося над ним. Чтобы увидеть его плечи одновременно, пришлось бы отступить на пару шагов, а то и на пару пар!; Я бы хотел поговорить о недавнем происшествии с вашими соседями. Присядем?
Стараясь держать лицо каменным, а взгляд удивленно нетерпеливым, Александр суматошно перебирал возникающие в голове мысли: "Что он хочет узнать, и почему ждет именно меня? Неужели, о чем –то догадывается ? Бред! Скорее всего , опросив остальных, по плану добрался и до меня. А мысли еще никто не научился читать, если нет под рукой спецаппаратуры. По косвенным признакам она, конечно, может дать некоторую информацию по реакциям на конкретные вопросы, ситуации, да и то ,смотря как интерпретировать. Так, если меня спросят : "Убивал ли ты соседей , что над тобой?"; то я с чистой совестью помотаю головой, думая при этом , что их убили еще раньше! Так что я поставил червям на съедения  уже давно мертвое мясо , даже если это мертвое мясо ходит , орет и гадит окружающим . Ведь жизнь человека определяется не только животными позывами ".
;Да, пожалуйста. Что вы хотели узнать? ;  Александр изогнул бровь.
;Скажите:  вам не показалось ничего странным в поведении ваших соседей с верхнего этажа ? Насколько я знаю, пострадавшие располагались прямо над вами?; лейтенант внимательно следил за лицом Александра.
Александр выпучил глаза и воскликнул патетически:
;Странным!? Да они с ног до головы странные: колятся, пьют, вопят, музыка орет так, что в доме напротив стекла дребезжат!
;Да нет, это, как я понял, у вас происходит регулярно. А помимо перечисленного не случилось ли в ту ночь что-либо из ряда вон выходящее?
Александр наморщил массивный лоб. Глаза затуманились, воскрешая события трехдневной давности :
;Ну..., где-то около трех часов они заявились домой…  Через некоторое время врубили музыку. Дико топая, так трясли люстру, что даже одна висюлька сорвалась вниз! Спустя минут пять топот резко прекратился, но музыка продолжала надрываться.
;Хм.., а вы не можете вспомнить, во сколько прекратился топот ?
;Могу, как не мочь… У меня на полочке стоит будильник, а он на тот момент пропищал ровно три часа ночи .
;А почему вы  да и никто из соседей не вызвали милицию до утра ?
;Милицию?; Александр горько усмехнулся .; Мы ее уже устали вызывать: больно толку мало. Приедут, поцелуют дверь и уедут . А мстительные алкоголики еще сильнее врубают свою громыхалку! Так что все вокруг приспосабливаются, как могут…
Полищук смущенно прокашлялся, перебрал зачем-то бумажки.
;Но все таки… Почему же тогда вызвали утром?
;А больно необычно получалось: к пяти утра, как правило, наступала тишина.  Измученные ночными концертами жители могли хоть пару часиков вздремнуть. А тут симфонии все длились и длились, так что бабульки вконец озверели. Они начали колотиться в двери, а в ответ тишина, только музыка, музыка, музыка!
На днях лейтенант участвовал в оцеплении митинга коммунистов. Так там старики и старушки с горящими глазами отстаивали свои политические интересы , бесстрашно кидаясь на вооруженных до зубов омоновцев . "А молодое поколение пепси,; Полищук с тоской оглядел сидящего рядом парня,; жует бубльгум и старается достать дозу". Сложив бумаги в папку и тяжело вздохнув , лейтенант поднялся :
;Да.., старушки у нас боевые,; Полищук попрощался.; Ну что же , спасибо за информацию, до свидания .
Александр задумчиво смотрел вслед удаляющемуся оперу: "Что он хотел сказать , намекнув про старушек ?" Внезапно кровь бросилась в лицо, опалив кожу и заставив заполыхать факелами уши : "Он же подумал , что и я такое же …, как и все эти герои подъездных сборищ , Эйнштейны стеба и титаны дискотек ".
Горячечные образы метались по черепной коробке, кулаки сжались до хруста. Его лик то краснел , то бледнел. "Он еще услышит обо мне , они все узнают …"  Александр спохватился , стрельнув глазами по сторонам: "Ага узнают … Если хоть кто-то узнает, что он может , то его даже не станут вербовать для секретных миссий. Просто уничтожат, как особо опасный элемент, ;в уголках рта собрались суровые складки, он нехорошо улыбнулся, ;если смогут".
Александр поднялся на девятый этаж. Глаза ощупали замки и щель меж дверью и косяком –вроде бы все чисто. Вошел, тщательно закрывшись на два засова , врубил комп и запустил карту Москвы. Предстояло разработать план…


В районе Дмитровского шоссе за МКАД располагался роскошный особняк, выполненный в техностиле: бетон, металл, непрозрачное снаружи стекло. Изрезанная углами крыша ощетинилась во все стороны сфероидными и параболическими антеннами. Видно хозяева всерьез задумали создать собственную противоракетную оборону. Здание окружала трехметровой высоты ажурная кованная решетка. Замок открыто смотрел через ухоженные газоны на дорогу. Около пятисот метров та бежала вдоль забора. Один конец дороги упирался в массивные раздвижные ворота на электрическом привод. Около них располагалась калитка и будка охранников. Другим концом дорога ныряла в светлую березовую рощу. Та отгораживала от ненужних взглядов это чудо инженерной мысли.
Ежик –дилер из соседнего дома довольно подробно описал Александру этот даже с виду не мирный центр. По словам Ежика именно из него по всей Москве распространялись сильнодействующие наркотики. Дилер не сильно сопротивлялся после того, как Александр послал сигнал остановки сердца , а затем включения. "Но Еж напрасно думал, что этим все закончится , а завтра этого здоровяка найдут в каком-нибудь канализационном колодце, ; Александр жестко усмехнулся, ; дураков нет: они все переженились" .
Александр рассматривал приближающийся дворец. Ноги неторопясь мерили идеально ровную заасфальтированной дорогу. Александр улыбался и показывал всем своим видом, что он не опасен, так что спокойно, ребята, не суетитесь. Он накрепко зазубрил походку и внешность Ежа. Теперь Александр мощно излучал в пространство вербальную информацию об образе дилера. Мелированные растрепанные волоса до плеч, мешковатые джинсы со множеством здоровенных карманов. Тонкие подростковые руки торчат из болтающейся как на пугале футболке. Вечный рюкзак зацеплен за плечо одной широкой лямкой. Растрепанную прическу прижимают здоровенные наушники. Мощно срезонировав в пустом черепе,  вырываются во внешний мир агонизирующие вопли тяжелого рока.
Вспомнив недавний эксперимент, Александр весело ржанул. Он решил проверить, как в реальном времени воспринимают внедренные образы люди, что смотрят через телекамеру. Он тогда проходил по аллее. А на скамейке сидела девчонка. Она снимала на цифровую видеокамеру отдыхающих и просто спешащих по делам. Видать, только купила.
 Узконаправленно обработав деваху, спроецировал на нее образ толстого белого пушистого кота. Тот важно направлялся несколько мимо. Зеленый глаз презрительно косился по сторонам.
 Пухлые губки девчонки сложились бантиком.  Но когда та отняла от глаз телекамеру и хотела сделать кис-кис, то по-моему сделала нечто похожее, но из другого места. Мимо нее шел здоровенный парняга. Белоголовый как давешний кот… Он повернул  грубо вырубленное лицо и подмигнул изумрудным глазом. Девушка икнула, челюсть отвисла…
"Во всем этом деле есть один существенный недостаток: на магнитные носители его старания не производят никакого эффекта, ; напряженно думал Александр,; но проверят запись в конце дня, не раньше, да и то в кабинете начальника охраны. Ну, а мне достаточно нескольких минут, чтобы начать и кончить".
Из будки вышел охранник. Поперек себя шире вислогубый и с огромным как у попугая носом. Весело улыбаясь, он открыл калитку:
;Ежик, привет! Как тела, как игла?
;Да все нормально, Русланчик. И тела пока есть, и иглы остры.
;Как это нормально, дорогой ? Разве это нормально? А вот когда тела кончатся , тогда будет просто замечательно!
 Грустно покачивая лысым черепом и тяжело переваливаясь, толстяк пошел в будку. От черепа отражались солнечные лучи.
;Кончатся, обязательно кончатся… Ты, Русланчик, не переживай,; шептал Александр. Он развязано топал гигантскими ботинками по изразцовым плиткам дорожки.; И твое –не в последнюю очередь.
У входа в здание стояли два надолба с калашами. Миновав их, Александр поднялся по широченной театрально украшенной лестнице. Та вывела его на площадку с двумя ощутимо массивными дверьми. Это пространство с двух сторон обозревали видеокамеры. Возле одной из дверей, будто киборги, застыли на редкость здоровенные арабы. Десантные автоматы у груди выглядели в их руках, будто игрушки.
"Им бы по шестиствольному пулемету в лапы , а то как –то несолидно",; с некоторой опаской подумал Александр. Кавказцы выше его на полголовы, в плечах шире раза в полтора . Даже если сделать скидку на бронекостюмы, то и тогда получаются просто чудовища. 
Дверь пикнула и начала открываться с неторопливостью банковской. Александр все стоял и стоял, терзаемый недоверчивыми взорами телохранителей, а дверь открывалась и открывалась... Неимоверно толстый торец уширялся... Наконец, отворилось достаточно, чтобы протиснуться, что он и не замедлил сделать. Втиснувшись, он сразу поклонился и облегченно выдохнул:
;Салями аллейку, господин Актар-бек!
Посреди комнаты располагался огромный полукруглый стол. На нем тесно сгрудились плазменные мониторы последней модификации. Со своей стороны Александр видел только отблески на темном остром лице. Однако Ерш рассказал, что там принимают информацию и о подступах к дворцу, и не только…
 С откатившегося кресла поднялся невысокий худощавый господин в европейском костюме. Белозубо сверкнула улыбка. От уголков темных как маслины глаз побежали лучики морщин :
;Аллейкум салам, дорогой Ерш, все как обычно?
;Почти.., но на этот раз мне нужны деньги и взрывчатка!; Александр обработал смуглолицего.
Не выказывая ни малейшего удивления, тот поманил его за собой.  Приятная улыбка не покидала сухого ястребиного лика.
Прождав долгие десять секунд, пока открывалась дверь, вышли в коридор. Актар-бек набрал код на циферблате. Замигал зеленый огонек и надпись, разрешающая доступ. Эта дверь оказалась еще толще первой. Александр весь извелся, ощущая себя куском мяса на перекрестье двух прицелов. Когда стальная дверь отрезала их от подозрительных взглядов стражей, он чуть расслабился: наблюдение здесь не велось. Взгляд прошелся по длинным полкам. Каждую плтно забивали полиэтиленовые мешки с белым порошком. Александр от злости чуть не потерял контроль. Стиснув зубы, медленно выдохнул: это все через несколько минут перестанет существовать .
Актар-бек открыл массивный сейф, вмонтированный в противоположную стену . Александр кинул ему объемистый рюкзачок. Он невольно подумал, что тут совсем с ума посходили. Такой защиты, пожалуй, нет и в центральном банке. Из темного зева появлялись на свет и тут же исчезали в рюкзаке толстенькие зеленые пачки. Александр вполглаза наблюдал, как рюкзак становился все тяжелее и тяжелее. "А в сейфе ,похоже , не весьма убыло, так что остальное пустим на ветер",; Александр усмехнулся:
;Актар-бек , вводи код самоуничтожения!
Сухие  как фаланги скелета пальцы пробили на том же циферблате восьмизначный код. Лоб хозяина покрылся испариной, но пальцы послушно щелкали по клавишам… Пошел отсчет. Александр отпустил контроль:
;Актар-бек, что тут будет через полчаса? ; протянул он лениво .
Наркобарон обернулся, как ужаленный, вытаращенные глаза вперились в незнакомца:
;Кто ты, как сюда попал, где Ерш!?
;Где, где ? В беде!; Александр на несколько секунд спроецировал облик Ерша .
;Шайтан! Кто бы ты ни был, но надо остановить взрыватель!; Актар-бек дернулся к сейфу, глаза с ужасом косились на спокойно сидящего пришельца.
Александр с интересом следил за теряющим лицо хозяином .
 ;Зачем?
;Как зачем? Здесь же товара на миллионы баксов, да и в сейфе немало! А ты знаешь сколько вложено в этот особнячок?
Актар-бек нервно хохотнул. Трясущаяся рука выудила из внутреннего кармана платок. Он промокнул лоб. Пот стекал на шею… Воротничок сорочки посерел.
;Но ведь сказано в писании : "Не преумножай сокровище на земле, ибо моль и ржа поест его, а приумножай богатство на небе?"; Александр хитро прищурился .
;Три ха-ха и перо в задницу! Скажи это тем , кто подыхает сейчас в подворотне. Скажи это матерям, что бросаются с балконов вниз, не зная, чем кормить детей, так как истратили последние деньги на дозу! На мою дозу!!!; Актар-бек гомерически расхохотался , всхрюкивая и давясь слюной так, что глаза лезли на темный  лоб . Наконец , с трудом выдавил:
; Нас же учили, что нет греха в богатстве. И чем богаче человек, тем больше он может помочь как более бедным, но достойным людям, так и своей стране в целом.
;Я думаю, что ты скажешь им это сам,; бешено прошипел Александр.
Он уменьшил приток крови к мозгу Актар–бека, отчего тот потерял сознание. Александр связал ему руки за спиной, соединив их со стянутыми ногами, и повернул хозяина замка лицом к циферблату. Там только что разменялся второй десяток. Вернув  Актар-бека в сознание, сказал :
;Салями аллейку, господин Актар-бек! На стражей не надейтесь: в этот момент они ссорятся друг с другом. Массовое помешательство, знаете ли.
Актар-бек проводил круглыми глазами  удаляющуюся фигуру. Чужак исчез в проходе, лихо перекинув через плечо потолстевший рюкзачок. Актар-бек опустил взгляд вниз. Из коридора затекала в святая святых багряная лужа. Из-за косяка выглядывал огромный армейский ботинок. Он подергивался, все тише нагоняя тяжелые волны в хранилище.
Актар-бек поудобнее устроился. Задумчивый взгляд следил за стремительно уменьшавшимися секундами жизни: "Этот русский шайтан оставил меня жить…  Наверное, он думал, что я стану умолять пощадить, как говорят в Империи, мою задницу,; Актар-бек усмехнулся , ;но я то знаю, что прожил достойную жизнь война Аллаха. Даже не взяв в руки оружие, я отправил сотни тысяч неверных в их христианский ад, очистив землю для более достойных народов. Так что мне нечего бояться! И уже через несколько секунд… ;его взгляд пульсировал на меняющихся значениях дисплея: десять, девять, восемь…; меня встретят у ворот в Джанну  десять тысяч прекрасноликих гурий".
Александр вихрем слетел по мраморным ступенькам. Прямо перед дверью застыли двое стражей. Видимо, не надеясь на автоматы, они вцепились друг другу в глотки.  Они стояли на коленях. Выпученные глаза на иссиня багровых  лицах с ненавистью буравили противника. Изо рта вывалились толстые фиолетовые языки .
Подбегая к выезду, еще за полста метров увидел неопрятную гору, что распласталась возле калитки. Приблизившись, понял, что эта гора –давешний весельчак Руслан. Его кишки с шипеньем выползают из страшно распоротого брюха.
Рядом лежит  виновник кишечного непотребства. Однако вину искупил: верхняя часть черепа около будки. Она нелепо покачивается на решетке ворот, зацепившись черными волосами за чугунный цветок. На траву капает красное. "Итересно: чем это его ? Похоже топором из разгромленного пожарного щита . Вот зверюги !"
Александр только садился в притормозивший Опель, когда из-за рощи начал подниматься столб огня. Спустя несколько секунд оглушительный грохот чуть не разорвал перепонки. Машину толкнуло в бок так, что та со скрежетом сдвинулась на обочину. Со свистом по крыше застучали мелкие камушки и кусочки металла. Будто сбрендивший дятел решил поискать за железной корой вкусных личинок. Водитель испуганно смотрел на расширяющийся под облаками полыхающий тор :
;Это что.., ядерная ?
;А хрен их знает этих новых русских! У них денег столько, что и куры не клюют! Так что могут накупить в какой-нибудь секретной части боеголовок, а хранить-то не умеют! Им бы только баб топтать да жабьи шкурки в закрома складывать. Поехали, пока не облучились!
Машина как стояла , так и прыгнула с места в карьер. Шелестнуло… Из-под колес вылетели две струи мелкого гравия. За несколько секунд она набрала максимально возможную скорость. Водитель вжал голову в плечи. Он то и дело посматривал в зеркало, где вокруг «ядерного» апокалипсиса ярко полыхала поваленная березовая роща .
Машина остановилась за квартал от дома. Александр расплатился с нетерпеливо посматривающим водителем. Взвизгнули проворачивающиеся колеса, пахнуло жженой резиной… Вихляя задом, Опель сорвался с места.
"Поди рванет сейчас на обследование,; ухмыльнулся Александр,; а пассажир навсегда останется в его памяти сгорбленным седым старичком с грибами в лукошке".

Глава 8.
 
Александр хмуро всматривался в мелькающие страницы сайтов. "Опять двадцать пять!" ; на экране высветилось с десяток страничек. В их тексте были упомянутые в запросе слова. Сверху вежливо писали, что по данному запросу имеется этак тысяч пятьсот с гаком Интернет-листиков с, возможно , только возможно, нужной информацией . 
Он судорожно сжал бедную мышь. Будь на ее месте живая –в руке осталась бы только шкурка . Александр следил воспаленными глазами за вновь возникшим перечнем статей.
Целый день он потратил, чтобы выудить хоть что-то дельное по запросу о возможности дальнодействия, программирования и управления другими людьми на расстоянии.
Перед глазами уже рябило от всевозможных ведьм , баб Маш, магов, волшебников, окудников, нейролингвистов, а то и инопланетных посланцев. Эти неординарные личности зуб дают, что за разумную плату спасут твою фирму от разорения, приведут к тебе на ночь Памеллу Андерсен, сделают умным и красивым, расскажут, как обустроить Русь и поставить Штаты в позу пьющего оленя.
Александр с брезгливым недоумением размышлял: "Неужели кто-то обращается по этим адресам, надеясь разом обрести ум , храбрость и красоту, а то и еще что-нибудь в подарок в результате рекламной акции?" И со стыдом понял , что, да, ходят, платят, получая какой-нибудь камушек, перстенек или другой тотем. А потом с полной уверенностью эти … разгуливают по улице, думая, что все девки твои, а молочные реки, ну, вот прямо счас зальют тебя с ног до головы . Но девки как плевали на тебя, так и плюют, а дыра в кармане почему-то не зарастает.
"Наше отвращение к работе тут же используют ловкие дельцы. Они выставляют перед повизгивающим халявщиком косточку чуда. Но чудо стабильно происходит лишь с его организатором . А обобранный до нитки истец, жалобно вопя и созывая любимую в этот момент милицию, праведно обличает шарлатанов. Он клятвенно обещает , что никогда, ни за какие пряники больше не пойдет к этой бабке Дусе , а пойдет … Нет , не на проклятую работу, спортивный зал, головоломный ВУЗ , а к великому.., нет, даже Величайшему Магу Черного Козла Антипычу!"
Грустно усмехнувшись, Александр отрешенно уставился в  клавиатуру… В голове всплывали картинки, как он азартно покупал лотерейные билеты , нетерпеливо ждал розыгрыша и с бешено бьющимся сердцем зачеркивал циферки. Но раз облом , два, три –и поостыл. Тем более, изучая комбинаторику, всей группой поняли, что есть средь нас ослы, есть… А ржущий, как конь математик на пальцах рассказал, что вероятность выигрыша в обычное Спортлото , Русское поле составляет порядка одного из нескольких десятков, а то и сотен миллионов. То есть перед тобой комната, плотно набитая лотерейками. Но пошарить можно только вблизи маленького окошка. Правда, этих окошек миллионы. Однако, билет может лежать вовсе в центре этой комнаты. А, значит, лотерейщик, ну, никак не сможет достать его жадно шарящей лапой .
 Да-а-а… Надо было видеть наши разочарованные морды, что подгребали отвисшими челюстями мусор с пола аудитории. Мы его даже возненавидели сперва: как же, отобрал у детей волшебную сказку о доброй фее.
Александр зевнул с подвыванием, потянулся так, что захрустели все сплющенные долгим сидением суставы. Рожу страшно перекосило. "Надо чего-нибудь сожрать , а то с самого утра во рту не было и макового зернышка. Аж кубики пресса отпечатались на спине" .
Пошарив в холодильнике, вытащил кило пельменей и литр кефира: "Ну прям Шурик, ; он скривился, ; только с поправкой на мышечную массу". Белые комочки теста с бульканьем упали в небольшую кастрюльку .
В животе хоть и квакало, но как-то не радостно. "По-видимому, голодный зверь скоро начнет переправлять этот интеллигентный набор либо назад , либо вниз в целости и сохранности. Так что на анализы кал лучше не нести!"
С отвращением ковыряясь в тарелке, пропихивал в пищевод эти белки, жиры и углеводы : "Надо, Федя, надо! Человек живет не для того, чтобы есть, а ест для того, чтобы жить. Так что закинь горсть витаминов –и в бой!"
Окрыленный лозунгами, бодро вскочил. Перемыв посуду, Александр бросился за рабочее место. Проц весело мигнул в полной готовности исполнить любое поручение. Специально сконструированное кресло мягко, но с достоинством приняло нужную позу , чуть присев от массивного партнера. Даже клавиатура вроде бы подвинулась ближе, чтобы приподнятые пальцы быстрее легли на изготовившиеся  кнопки.
"Ага; саркастически хрюкнул Александр ; любую задачу! Да чуть грузанешь –уже зависаешь, как муха в паутине , лжец несчастный!!!"
Сайты мелькали, как молнии, благо спутниковый Интернет не ровня диалапу. Однако, особым разнообразием никто не блистал: везде гадалки, Старшие братья по разуму , ясновидящие , телепаты , хиллеры и прочие бесы . Глаза медленно слипались , хоть спички вставляй. Александр помотал головой, плямкая губами, и уставился мутным взором денно и нощно трудящегося кролика в экран.
"Не-е-ет, с этой едой надо что-то делать. Как поем, так в сон и тянет, будто удава, проглотившего косулю. На спортивное питание перейти что ли ?"
Александр все медленнее и медленнее моргал. Тяжелеющие веки подметали ресницами клаву… И тут он зацепился краешком сознания за неприметные строчки: "Исследовались необычные свойства воды  воспринимать и записывать информационные воздействия. Вода чувствует эмоции , музыку , электромагнитные волны и  меняет свои свойства … Имеется возможность опосредованного влияния … Мысль в действии… Связь между людьми… ".
Глаза Александра распахнулись так, что будь там спички, они без труда выпали б на стол. Зрачки сузились, мгновенно сканируя развернутую информацию на сайте РАН:
;Что? Боже, неужто!!! Похоже, мой случай все таки имеет объяснение!
Александр заметался по комнате: от стола к балкону, от балкона к столу и обратно. В голове усиленно тасовались факты. Видимо, его возбужденный разрядом мозг –Александра передернуло –усиленно излучает побуждающую информацию. Это излучение записывается на пары атмосферы, целенаправленно доходит до нужного субъекта. Тот ведь тоже на восемьдесят процентов состоит из воды. А потом ? Что же потом ? Это ж на каком уровне происходит передача информации : на уровне РНК , ДНК- молекул ?  Интересно, а как же те, кто абсолютно изолирован от атмосферы? Например, космонавты.
Не в силах находиться в тесных стенах, едва успев натянуть безрукавку, Александр выметнулся из квартиры. Взгляд метнулся на ползущий огонек. Взвыв, Александр с грохотом начал нарезать круги по лестничной клетке.
 Дверь отлетела… Вечернее небо отразилось в смущенных глазах белоголового здоровяка. Александр с проклятиями выбежал из подъезда:
;Чертовы засранцы! Что им на улице места мало? Да и тепло! Не то, что зимой !
Бабульки подскочили на скамейках. Выцветшие глаза испуганно стрельнули на топот. Александр спрыгнул на газон и начал тереть ботинок в чем-то желтом о траву. Губы кривились, бормотали что-то недоброе.
Бабульки сочувственно зашушукались:
;Эх, совсем оподлились, бомжи проклятые! Давеча выхожу за хлебом, а прямо под дверью куча. Я сослепу-то сразу и не разглядела . Только чую, что в гастрономе люд как-то странно на меня посматривает да морды воротит. И тут я, наконец-то,  сама распробовала, тьфу , разнюхала, что дело не чисто, и давай подмышки нюхать. Нюхала, нюхала , а в очереди уже ржать начали, жеребцы проклятые, но молчали, как партизаны . Опускаю глазки , а там…
;Да.., Петровна , опозорилась.
;Что ты, Клавдия Ивановна , теперь боюсь в тот гастроном идти . Стыдно, будто сама обгадилась!
;Хм, это тебе стыдно, да и мне, пожалуй… А мой внучок через день на бровях приползает да шприцы паскудник в ведро складывает. Так вот, заблевав всю комнату и уделав туалет так, что потом я день оттираю , задыхаясь от вони , он мычит нечто вроде : "Что естественно , то не безобразно!"
До удаляющегося Александра донесся растерянный голос родственницы по ассенизаторским проблемам:
;Клавушка, а разве это… естественно?
Размашисто, словно Петр I,  Александр дефилировал  по Бунинской аллее. Тяжелые как валуны мысли ворочались, зажигая огонь в желудке: "Все равно они свои , русские.; Он стиснул челюсти.; И я не отдам их под копыта диких монгольских орд, как бы они теперь ни звались: мусульмане, конфуцианцы или просто мамбо-юмбо. Эти восточники спешат размножиться, как тараканы. И они вовсе не собираются спрашивать, нравится местным такая активность или нет.
Александр окинул угрюмым взглядом немногочисленных мам с чадами и культурно расслабляющуюся молодежь.
 "Да и нет смысла спрашивать: конечно, не нравится. Но вся разница в том, что будет после возмущенных воплей или вместо них. Удар в лоб, от которого нападающий кувыркнется и испуганно-уважительно отступит или  жалобные стенания. Последнее наступающий варвар посоветует засунуть подальше и выполнить два дела: встать раком –раз, молча –два".
Александр со злостью проводил глазами щебечущую парочку. Высокий мужчина в черном дорогом костюме, но в стиле небритого героя держал под ручку девушку.Он выльяжно расписывал доверчиво улыбающейся красотке :
;Анечка, представляешь: я сейчас младший менеджер, но через год шеф пообещал вакансию старшего. Наша фирма стремительно расширяется. Потребность в качественных интимных аксессуарах все растет! А в образовавшийся филиал он хочет назначить меня . А там лет через пяток и коммерческим директором стану!
;Ой, дорогой, тогда мы сможем купить нашу первую квартиру! Я хочу большую кухню и просто огро-омную кровать с подогревом ! ; она игриво ткнула спутника локотком в бок.; А то на нашей не сильно порезвишься!
;О, да, прогнозируется большой рост доходов , так что возьмем кредит лет на двадцать и будем жить только для себя : я и ты …
"Как же, двадцать лет и качественные фаллоимитаторы, ;Александра чуть не разорвало от давления. ; А вот чечен лет через пять шиш вам покажет или более реальный предмет, так как имитацию они делать еще не научились. А всех работников той фабрики утопят в горах их же индустрии".
Александр понимал, что это ребячество, но уж мочи нет  смотреть на этих пустоцветов. Злорадно ухмыляясь, спроецировал на самовлюбленную парочку образ десятка гукающих младенцев. Те весело возились у них на коленях, мамкали, папкали, драли братьев и сестер  за жидкие волосенки. Счастливые родители умиленно сюсюкали, окруженные оравой шалунов.
Красивая женщина внезапно остановилась. Прерывисто вздохнув, она развернулась к спутнику. На глазах навернулись слезы. Она с любовью и нежность посмотрела на друга.
;Дорогой… Милый, мы уже два года вместе …в июле будет три, а у нас еще нет  ребенка… А я так хочу услышать детский смех в нашем доме! Я мечтаю увидеть, как ты подбрасываешь заливающегося пупсика вверх, а он смотрит на тебя и меня восторженными глазенками, машет пухлыми ручками и что-то верещит нам таким большим и глупым на своем карапузном языке.
Мужчина сверкнул расширившимися глазами и выдохнул севшим голосом:
;Любовь моя! Я только сейчас понял, как ты мне нужна , но …я хочу большего: дети –вот наше будущее! Его я хочу испить полную чашу . Что один ?! Пусть у нас будет много толстеньких веселых сорванцов ! Я люблю тебя, радость моя ! И пусть они будут похожи на маму !
Мужчина расправил плечи и стал выше ростом
;Пусть они будут похожи на нас обоих,; нежно прошептала девушка, надежно прижавшись к расправившему плечи и даже ставшему выше мужчине . 
 Александр с завистью смотрел вслед удаляющейся паре. Горько вздохнув, подумал: "Жаль, что нельзя так всех. С расстоянием при распределении воздействия по большим площадям побуждение сильно слабеет . И при радиусе более одного с небольшим километра эффект снижается до нуля".
 
Глава 9.

Это явление затухания он установил еще неделю назад. Александр поехал на футбольный матч, который проходил на стадионе Северного Тушина. Там собирались биться клубы Спартака и  Динамо. Толпы страшно разрисованных чертей валили впереди, позади и по бокам Александра. Он сам мало отличался от спартаковских фэнов…
В гадко воняющем, размалеванном экскрементами туалете Александр переоделся. Он натянул на голову рогатую шапку, что приобрел в спортивном магазинчике близ стадиона, и раскрасил лицо петушинно яркими цветами. 
Свист и улюлюканье периодически сменялись хвастливыми кричалками. Каждая команда была стопроцентно уверена, что они –молодцы, а остальные –овцы для их ножей и зубов.
Александр с брезгливой жалостью всматривался в потные покрасневшие лица, раскрытые рты, выпученные глаза. Все это мелькало вокруг него, как в наваристом борще, перемешиваемом гигантской поварешкой. Взгляд выхватывал из общей массы то вскинутую руку, то жуткий  лик, созданный осколками мозга сумасшедшего импрессиониста . Из общей какофонии прорезались надсадные звуки пищалок, труб, слышались бессвязные вопли. Александр замечал в толпе молодняка группки сорока-, пятидесятилетних фэнов. Те столь же рьяно скандировали имя любимой команды .
"А эти то что здесь делают", ; недоумевал Александр , вглядываясь в морщинистые лица, покрытые боевым раскрасом, идентичным с рожами тупеющей молодежи .
"Да это те же дети!"; смятенно думал он, таращась на подогретых мужичков
Выбрав место в самом верхнем ряду, орлиным взором окинул бушующее море. То тут, то там вздымались транспаранты с кричащими буквами: " Спартак-чемпион! Динамо-взрывная сила !"
 В секторах спартаковцев дружно начали скандировать про исключительную мощь любимой команды. Они начали приподыматься и опускаться, приподыматься и опускаться… Стадион вспучился волнами.
"Вот звери,; мелькнуло у Александра в голове,; глаза горят , рты оскалены в бессвязных воплях , кулаки сжаты… Того и гляди разорвут соперников на множество маленьких болельщиков "
Тяжелым как каток взглядом Александр прошелся по бурлящему котлу стадиона.
"А из-за чего эти страсти? Ведь ни один футболист не совершает ничего полезного, нужного обществу. Что там футболист… Никто из тех, кто поднял штангу в полтонны, пробежал как метеор, прыгнул выше головы, абсолютно ничего не произвели. Они же не совершили ничего, что могло бы поднять цивилизацию хоть на ангстрем вверх ".
"Эти же фэны,; он обрекающе охватил взором исступленно свистящую толпу,; еще ниже уровнем. Они даже не хотят сами пролить реки пота, рвать мышцы, получать синяки и переломы, чтобы хоть в чем-то выделится. Нет, после отвратительной работы они спешат усесться перед ящиком, пойти на стадион и пялится на чужой, хоть и никчемный труд. Они строят умные рожи, с презрительной ухмылочкой обсуждают неумелый пас Зидана или удар такого лаптеватого Кличко!"
Александр жестоко улыбнулся, охватив зеленым огнем беснующийся стадион,
"Ну, что же… Как там сказано: "Лес рубят –щепки летят и бьют по безвинным грибам " ; но где ты тут видишь безвинных ? "

Рахиль Ахметов –главный  нападающий Спартака как стрела влетел в оголенные ворота динамовского вратаря. Заорав от счастья, он прыгнул на колыхавшуюся после удара сетку. "Уже второй гол за сезон, а он только начался, ;лихорадочно проскакивало в мозгу,; быть мне в десятке лучших игроков страны!"
Рахиль развернулся. Он хотел поиздеваться над Артемом Абдрашитовым, что так нелепо выбежал за штрафную, но тут в него вошло нечто… Странное отвращение к себе и к остальным соотечественникам вдруг наполнило его с ног до головы –хоть в петлю лезь.
 Николай Коршунов летел на него с яростным воплем. Зубы оскалены, глаза цепко держат вратаря. Как подкованный конь, капитан выбрасывал над головой куски газона. Рахиль понял: петля без надобности . Капитан несся, высоко вскидывая перевитые мышцами ноги. Огромная лапища размахивала обрезком водопроводной трубы...
По всему полю торопливо добивали оставшихся кавказцев. Ломали кости, выбивали зубы… Взлетая вперемешку с кровью, они блестели на радостно сверкающем солнце. Хеканье, смачные удары и стоны сотрясали летнее марево.
Удар –и все погасло. Рахиль рухнул мешком с тряпьем, руку потянуло... Николай выпустил трубку, что торчала из глаза Рахиля, и бешено проорал :
;Ребята, за мной!!! Тут неподалеку скопище этих ублюдков, что пришли иметь наших женщин, так не бывать этому !!! Смерть тварям !!!; его голос, обычно тихий и спокойный, приобрел мощь боевого рога , разом накрыв весь бурлящий стадион .
Весь стадион взревел. К солнцу взлетели в побелевших кулаках бутылки , трубы , арматуру, ножи… Неистово вопящая толпа сорвалась и помчалась к выходам . Красные лица, оскаленные зубы, растрепанны волосы проносились мимо растерзанных окровавленных туш. Ботинки вминали хрустящие пальцы в траву, разламывали черепа .
Тяжело отдуваясь, последним бежал тренер Спартака. Толстый как пивная бочка, рожа красная, как после бани. Подпрыгнув, что было мочи, тренер обрушился на грудь последнего кавказца. Страшно треснуло –ноги провались до газона. В лицо круглое как закатное солнце плеснуло горячим. С носа картофелиной закапало алое. Хруст и хлюпанье лопнувших органов перемежались смачным матом обозленного мужика. Из ворот стадиона выбегал арьергардец. Поглядывая на исчезающие спины, тренер со злым нетерпением ломал ребра, что цеплялись за ботинки...

Визгнули покрышки. Капитан Оттрахченко развернул тентовый КрАЗ поперек улицы. Он с удовольствием наблюдал в зеркало, как  лихо перепрыгивая через борт, горохом посыпались бойцы ОМОНа. Но мнимая легкость не обманет старого служаку. Все парни весят под сотню килограмм. А кевларовый доспех  да вооружение накидывают еще двадцатку.
Из-за угла показалась толпа. Красиво развернувшись, омоновцы плотной стеной преградили дорогу. Прозрачные щиты сцепились краями , в руках резиновые дубинки. Толпа приближалась с грозным гудением. Во взглядах бойцов появилась некоторая настороженность .
Со страхом и замешательством Оттрахченко увидел в толпе ножи и арматуру "На этот раз чертовы болельщики зашли слишком далеко,  просто парой суток не отделаются!"
Он впился взглядом в катящуюся лаву: "Вот сейчас начнут останавливаться, ну, еще чуть-чуть… А там поколотят по щитам да рассосутся по переулкам, разгромив напоследок пару магазинчиков. Так всегда бывало". И тут он чуть не впечатался в лобовик: в передних рядах, мерно работая локтями, бежало с десяток милиционеров. Автоматы наизготовку и точно такая же форма, что и у его подразделения . Сзади напирали, размахивая трубками, арматурой, гаечными ключами, растрепанные мужики с дикими глазами. Рты перекошены в яростном крике, оскаленные зубы блестят на солнце.
 Издали Оттрахченко не мог понять, что его так насторожило в грязной одежде и руках бегущих. Лишь когда многорукий зверь оказался на расстоянии тридцати метров от заграждения, внезапно понял… Он  побледнел, как полотно: с бегущих стекает не грязь, а вязкая кровь, в раскраске белых от бешенства лиц добавилось багряности.
Оттрахченко судорожно пытался попасть в замок зажигания. Ключ упорно выскальзывал из потных рук. Глаза выпучились, капитан завизжал придушенным поросенком:
;В сторону, быстрее в сторону !Не-е-ет..!
На стену из щитов нахлынуло море рук со взлетающим на солнце металлом, раскрытыми в диком крике ртами. По ушам стегнул грохот. Щиты затряслись. Захлебываясь кровью, омоновцы падали под ноги. В стене появились прорехи. Остановившимися глазами он следил, как его элитный отряд растворился, будто сахар в кипятке.
Сквозь внезапно лопнувшую ватную тишину прорвался дробный стук долота. Вдребезги разлетелось боковое стекло, на соседнее сиденье бухнул камень. Машину затрясло. Оттрахченко почувствовал , что его куда –то катят. "Конец",; подумал он. Внутри все оборвалось.
 Толчок. Закачавшаяся  на рессорах машина замерла, ударившись о бордюрный камень. С трудом повернув голову, капитан недоуменно наблюдал, как вдали исчезают слаженно несущиеся … Нет , уже не люди , а что-то другое. Их крики постепенно приглушались, пока не покрылись звуками движущегося автотранспорта, ревом клаксонов и музыкой из радиоприемников .
Смутно знакомый звук привлек его внимание : на полке пиликала рация. Требовательно мигал зеленый глаз. Челюсть тряслась, как после похмелья. Судорожно стиснув зубы, он нажал на кнопку приема. Оттуда тотчас раздался напряженный голос:
;Капитан Оттрахченко, говорит майор Сидоров . Что у вас стряслось!? От постов ДПС поступила информация, что к рынку движется вооруженная толпа. В чем дело? У вас был ясный приказ разогнать болельщиков!
;Товарищ майор, настоятельно рекомендую объявить общую тревогу!.. Необходимы массивные силы , БТР , пулеметы!..
;Что вы несете, капитан ?!!!; донесся презрительно-недоумевающий вопль.; Вы не справились с поставленной задачей.., рядовой!  А теперь вы трусливо намекаете, что не виноваты: просто тех было больше! Но такими же силами мы справлялись во всех предъидущих операциях. Это же простые трусливые обыватели!!!
;Товарищ майор,; капитан тягостно вздохнул.; Вся моя группа погибла за несколько секунд… Они даже не успели выстрелить.
 ;Что…? Вы что охренели?!!!; разъяренным буйволом ревело из трубки.; Боевая группа спецназа , что брала на ножи чеченские аулы, истреблена ! Оттрахченко, вы пойдете…
;Сидоров!!!; бешено прошипел капитан.; Я, конечно, пойду, но если вы немедленно не организуете преграду на пути этих сумасшедших , то вы точно никуда не пойдете, не поедете, а просто откинете копыта в наших подземельях!!!
С силой вжав палец в клавишу выключения, Оттрахченко развернул КрАЗ и медленно поехал в направлении Тушинского рынка. На шоссе то и дело попадались варварски изуродованные машины. Как правило дорогие иномарки , а возле них…; капитан ощутил как в животе заворочался ледяной утюг, а ноги разом ослабли; лежат части тел. Отрезанные головы, руки, раздавленные подкованным сапогом черепа… Все это еще  сочилось красным. По асфальт растекались матовые лужи.
Оттрахченко внимательно вглядывался в обезображенные тела. И тут до него начало доходить, связывая воедино трупы кавказцев и рынок. "Ведь там на девяносто процентов азиаты. Значит…; его тряхнуло; рынок будет уничтожен неминуемо. Сидоров преступно промедлил. Теперь, кто помешает им, разделит участь торговцев".
 Едва, едва прижавшись к бордюру, капитан достал дрожащими руками сигарету и жадно затянулся. Перед глазами исчезали, как трава под винтом комбайна, бравые парни на броне… В мозгу билось молоточками: "Сегодня он мог легко, очень легко умереть , а это почему-то так не хочется,хоть плачь".
Щелкнул замок. Дверца со скрипом отворилась. Оттрахченко сполз по ступенькам на тротуар. Ноги тряслись. Согнувшись, как старик, он побрел к остановке…

За два квартала от рынка Николай взмахнул рукой. Прущая как лемминги к морю толпа нехотя остановилась. Со всех сторон слышалось сдавленное дыхание. Капитан сказал:
;Теперь тихо! Зайдем с трех сторон, перекрывая все отходы! Яртов, ты идешь с правого фланга. Аншутиц с левого. Вперед не вырываться! Начнем по сигналу с моего мобильника. Ну, насчет живых, надеюсь, всем понятно?; он оскалился , вглядываясь в дико вытаращенные глаза многоголового исполина.; Вперед!!!
В ответ раздался дружный топот ног. В течении нескольких секунд толпа растворилась в подворотнях на подступах к рынку.
Хотелось орать от переполнявшей его ярой мощи, что удесятерялась среди таких же озверевших. Но страстное желание удавить как можно больше ненавистных азеров перехватывало глотку. В голове морскими волнами бушевала кровь, лопались капилляры, а руки сжимали железо до хруста костяшек .
Из окон окрестных домов выглядывали побледневшие лица. Они хорошо видели, как к трем основным выходам, а также к периметру стеклись вооруженные чем попало люди. Среди них жители заметили около тридцати вооруженных автоматами парней. Причем с десяток были одеты в камуфляжную форму.
Словно подчиняясь невидимому сигналу, все бешено взревели.  Кровь застыла в жилах, лица исчезли, а потом несмело выглядывали.
Толпа метнулась через проходы, полезла через ограду. Как только залитые красным ботинки бухались на асфальт внутри ограждения, руки тут же взмахивали. Хищно блестело оружие… 
Гортанная речь, крик, изумленно-испуганный взгляд выпученных как сливы глаз, удар –и тяжелое тело проламывает стойку с товарами. На нежнейшие трусики и лифчики брызгают тяжелые красные капли.
Визжащая кареглазая продавщица успела лишь набрать воздух для новой трели, как коротко рявкнул калаш. Под левой грудью быстро разрасталось красное пятно. Девушка опустила накрашенные глазки на высокую грудь, после чего подняла туманящийся взор на убегающего парня. "Как ее, такую молодую, красивую и спелую могли просто убить!?"; говорил ее взгляд.
Николай прыгнул туда, где увидел будку охраны. Металлическая дверь с грохотом отворилась –в полуденный зной выпали здоровенные парни с автоматами в руках:
;Кто такие!? По какому праву!? Мы со всеми авторитетами в доле!
Николай щелкнул затвором. Грохнуло…Свинцовый град отбросил хрипящие тела в будку, сбил с лесенки… Затихло, крючок щелкал безрезультатно… Николай сплюнул зуб в сгустке крови и прошипел щербато:
;По праву крови.
Он повернул голову направо. Там еще слышались хекающие удары, крики. Кровь взлетала выше палаток, долетая аж в этот ряд. Хищно слизнув попавшие на губы солоноватые капли, он подобрал калаш.
Из-за угла выскочило с десяток азеров. Рявкнул, дернулся в руках автомат… Тела разбросало в жарком мареве. Настороженно посматривая по сторонам и поводя стволом, Николай вытащил мобильник :
;Аншутиц, что там у тебя? Есть работа? А то на севере непривычно тихо. Удрали что ли?
Николай с хрустом наступил на изящные пальчики с дорогим маникюром .
;Ясен пень, удрали! Вот как раз с твоей стороны показались человек триста азеров!
Из мобильниика послышались торопливые выстрелы и звуки приготавливаемой  отбивной для большого, очень большого количества едоков.
В этот момент со стороны проспекта послышались вопли приближающихся серен. Николай усмехнулся: "Опоздали ребятки! Дело сделано".
Из трубки неслись чмокающе-хрустящие звуки разбиваемых прикладами черепов. С ними перемешивались гортанные крики ярости и последней муки. Чувствовалось осознание смерти еще живого, но через секунду мертвого тела. Видимо, кончились патроны, а время не ждет.
;Аншутиц , ты еще не всех там перестрелял ?
;Да нет, еще осталось… человек полста –тебе хватит,; донесся прерывистый голос.; Но поторопись : ты же слышал звуки серен. Скоро нас штурмовать начнут. А закончить надо!
;Успеем!!! За нас дерьмократическое законодательство, что должно нас осудить, а потом посадить на пару лет . Да и у нас заложники: во всяком случае за оградой думают так!; и оба весело заржали .
Задыхающийся Николай подбежал к Аншутицу.В груди сипело, гавкало простуженным псом. Люди Аншутица плотно окружили группку горцев. Те угрюмо зыркали по сторонам, вытирали кровавые сопли. От всех осталось едва ли больше тридцати человек . Аншутиц смущенно развел здоровенными красными по локоть руками:
;Они того…Бежать пытались ! Так что в целях …; он наморщил лоб, пытаясь понять, что же у них за цели. Некоторое время Аншутиц дергал себя за нос , а потом просиял,; в целях успешного завершения блистательно начатого дела пришлось ликвидировать деструктивные поползновения озверевших ченов !
Николай с недоверием смерил взглядом плотную цепь болельщиков.  Они бешено дышали, в руках подрагивали арматурины, ножи, молотки. Капитан перевел взгляд на изуродованные трупы в лужах крови с раздробленными черепными коробками:
;Поползновения ? Да-а-а.., но недалеко же они уползли.
;Дык, мы же теперь демократы, а значит почти штатовцы. А у них есть такое замечательное правило -правило превентивного удара! Они ж все равно хотели сбежать. А мысль, как доказано учеными Земли и остальной территории России, есть материальность.
;Ладно уж.., демократ , но остальных надо казнить показательно жестоко , чтобы впредь никому из них не захотелось вернуться в Россию .
;Ну, вернуться им уж точно не захочется… Им вообще больше ничего не захочется!; радостно проревел Аншутиц.
Николай задумчиво всматривался в просветленные лица, выпрямленные спины , развернутые плечи. Перед ним стояло триста мужчин, выбравших смерть и понимающих , что она их не минет. Николай крикнул через плечо:
;У кого-нибудь есть топоры, мачете ? Все сюда !
Из кольца выбежали и ожидающе уставились пятнадцать человек с требуемым вооружением. В руках покачивались топоры плотницкие, с пожарного щита, колуны , тяжелые ножи. Николай с интересом смотрел на сереющих при темной коже чурок:
;Четвертовать!; от его улыбки отшатнулись даже свои мясники.
Чены, понявшие, что спасение не придет, с яростными воплями кинулись навстречу:
;Аллах Акбар! Смерть русским свиньям!
Вокруг Николая словно заработала мясорубка. Со всех сторон сверкало, свистела сталь, тошнотворно хрупало. Брызги крови усеяли всех, словно дождь. Крики, ор, смертельные стоны разгоняли сердце… В голове ревели багряные водопады.
В воздух взлетали отрубленные по локоть, по плечо руки с зажатыми ножами, пистолетами. Под ноги подкатилась черноволосая голова с изогнутыми в гневе бровями и застывшем в крике ртом . На земле остались стоять сапоги с торчащими обрубками, а мучительно кричащие тела со стуком падали на площадку.
Наконец, крики прекратились. Во внезапно наступившей тишине слышалось лишь сиплое дыхание  вытирающих пот палачей. Отрубленная кисть скребла асфальт толстым пораженным грибком ногтем. Меж сочащимися кусками плоти, по щиколотку в крови бродили словно вышедшие из ада мужчины.  От каждого шага кровь нехотя разбегалась концентрическими кругами.
На красных лезвиях скапливались и тяжело стекали в масляные лужи крупные капли. Мужчины судорожно сжимали выскальзывающее оружие. Под ногами хлюпало. Глаза  всматривались в туши, что практически ни чем не отличались от свиных. Они словно надеялись, что чены восстанут и кровавый пир продолжится.
Из-за забора раздался хриплый голос , будто лаяла старая безнадежно уставшая овчарка, слепая и не надеющаяся на понимание :
;Всем бросить оружие!!! Вы окружены ! При попытке бегства будет открыт огонь на поражение! Вам предоставят адвоката… Выходите по одному !!!; надрывался голос .
Раздался вызов сотового. Взгляд обошел ограду. За ней виднелись все прибывающие спецподразделения,  Николай ткнул в кнопку  с зеленым телефончиком. Оттуда послышался странно спокойный голос Яртова:
;Алло, капитан!
;Да, слушаю…
;Тут меня у ворот заколебали призывами сдаться и встать в позу завязывающего сандалии  римлянина. Что будем делать ?
Николай охватил взглядом безоблачное небо, солнце, радостно простреливающее кроны деревьев, чирикающих птах ;все то , что уже им не принадлежит, ибо они изгои, преступники перед существующим на данный момент законом. А закон велит избавится от них тем или иным способом. С грустью улыбнулся, представив милое лицо жены , беспечно смеющихся детей, что вряд ли увидят его…:
;Мы будем жить!!! Даже после смерти...
;Я все понял , капитан!; донесся торжественный голос Яртова .
Николай схватил громкоговоритель и вскочил на крышу роскошного роллс-ройса. Шипованные ботинки продавливали на крыше ямки, скрежетали. С легкостью разогнувшись, Николай обвел взглядом суровые лица. В глазах каждого горел огонь. Губы раздвинулись, зубы сверкнули. Николай вскинул руку и заорал бесшабашно:
;Люди! Мы будем жить, не смотря на то, что погибнем через некоторое время! Как живы наши отцы , что вышли в море на легендарном "Варяге". Они вышли навстречу смерти и погибли в швальном огне японской эскадры. Мы будем жить, как жив Гастелло, что направил истребитель на вражеские танки. Мы останемся, как остался в наших сердцах Александр Матросов. Он закрыл грудью немецкую амбразуру, спасая не жалкую шкуру, а великое дело победы!!!
Его мощный яростный голос разносился далеко за пределы Тушинского рынка. Нервное шушуканье подготовки к захвату замерло. Подняв щитки, бойцы по борьбе с терроризмом , ОМОН, генералы ;все зачарованно слушали забытые слова. Они так давно не раздавались с телеэкранов, газет, не встречалось в кино… Если же и встречались, то настолько облитые дерьмом штатовщины, что все брезгливо отворачивались .

В автофургоне , что стоял неподалеку от рынка, располагался командный центр этой сумасшедшей операции. Операция получила кодовое название "Болельщик". Генерал Степанчук сидел за столом. С растущей тревогой и непониманием он рассматривал декламирующего капитана его любимой команды.
"Что же ему еще было надо, ; смятенно думал он, впиваясь взглядом в яростное лицо, увеличенное до размеров монитора,; ведь у него миллионы на счетах в различных банках, красавица жена, несколько любовниц, вилла в Испании?! Живи и радуйся! Да и остальные: какого черта начали мочить всех кавказцев без разбора? Неужто не понимают, что лет пять строгача им обеспечено?"
Подошел обязательный в любой нынешней операции психоаналитик :
;Полкан Иванович , это больные люди –их надо лечить …
Степанчук страшно побагровел от усилия. Он повернулся массивным телом, собрав на затылке валы складок. Свинячьи глазки выпучились:
;Кого лечить?..; проревел он.; Вениамин Павлович, это же настоящие убийцы. Посмотрите на этих монстров! Они натворили таких дел, что нас пресса с кителем сожрет!!!  Это.., это же почти геноцид, ; выдохнул он, пожирая глазами печального человек в белом халате .
Психоаналитик мягко улыбнулся.
;Ну, что же вы, право? Расслабьтесь, дышите спокойней. Вы же прекрасно знаете, что многие убийцы оказываются умственно ненормальными. А тут явный коллективный психоз на почве национализма и подавленных сексуальных инстинктов. Но ничего: мы всех вылечим…
;Но они явно не собираются поднимать лапки кверху! Послушайте этого агитатора , ;генерал ощутил , что в животе противно нарастает холодная тяжесть,; он явно что-то задумал. Но что? Что он имеет ввиду под новой вершиной? И что мне делать?
Вениамин Павлович вальяжно улыбаясь, развалился в кресле:
;Полкан Иванович, ну, что они могут? Они же окружены тройным кольцом закованных в броню элитных бойцов с новейшим оружием и техникой. А у террористов, как я понял, давно кончились патроны? Так что там остались только их задницы!; он весело расхохотался . Но тут же глаза посерьезнели.; А уж как их склонить к сдаче –это вам решать . Но хочу напомнить: если хоть одного даже ненароком застрелите,  то погоны с вас сорвут ... Как минимум!
Степанчук уныло повесил голову. Он исподлобья рассматривая  ленту яростных лиц. Оператор двигал камерой в тщетной надежде найти что-либо другое. 
"Чечены, истинный крест чечены. Хоть и русские рожи, но сейчас мало чем отличаются от арабских моджахедов. С ними сложно, а с некоторыми вовсе невозможно договориться о сдаче",; с тоской думал он .
Оператор перевел камеру на высунувшихся из укрытия спецназовцев. Застыв и не дыша, те вслушивались в разносящиеся от рынка звуковые волны. Эти звуки всколыхнули что-то давно забытое и похороненное вместе с геройски ушедшими предками, что шли в бой с открытой грудью и прямой спиной.
;Вы посмотрите, что этот сукин сын делает!!!..; с незнакомыми нотками в голосе вскрикнул генерал.; Похоже, придется лечить не только этих сумасшедших… Черт , когда же подвезут ракеты с нервнопаралитическим газом?! Эх, Рассея !..

Из глаз выстрелили молнии. Николай воздел руки. Он стал похож на взбешенного викинга, призывающего Бога Богов :
;Хоть мы и ненамного уменьшили это полчище тараканов, но уменьшили! Но мы знаем, что в нашем городе этой заразы миллионы. И что замечательно, так это то, что мы знаем, где они!; кричал он , обрекающе указывая за ограду.; А те, кто видел наши дела, но остался равнодушно в стороне или смотрит сейчас в перекрестье прицела , не достойны зваться людьми ! Они недочеловеки, животные! А с взбешенными или мешающими животными мы поступаем однозначно!.. И вы все знаете, КАК!!!
Яростно взревев, Николай махнул в сторону выхода:
;Вперед! Смерть нелюдям!!!
Николай оскалил зубы и  сжал в побелевшем кулаке громкоговоритель. Махнув через ограду, он прыгнул на испуганный спецназ…
Через каждый из трех выходов, из-за заборов вываливались озверевшие болельщики. Они сразу бросались на трясущихся в диком ужасе здоровенных парняг. Тем никто не говорил, что русские могут быть такими … Они все, взяв в руки оружие и одев форму, ощущали безмерную власть над этими уничижающимися, богобоязненными, начальствопокорными  рабами. На них стоило только цыкнуть –и те тут же несли тапочки в зубах, стелились… Дома они мутызгали жену, хоть подленько, но повышая статус в своих глазах. А жена –ребенка, ребенок –собаку… Нда…
Генерал метался по фургону, как обегемотившийся  лев:
;Что мне делать!? Что делать…; он с беспомощной ненавистью смотрел на нелепое сражение. Там голые мужики чуть ли не зубами рвали закованный в броню спецназ.; Смотрите,; вскрикнул он в муке,; уже одного растерзали, зарубили топорами . И… завладели оружием !
В экране мелькали оскаленные лица, арматура взлетала и с хрустом опускалась на защитные каски , плечи. Приклады глухо бухали по голым черепам. Люди падали навзничь. Но и в беспамятстве, разбрызгивая кровь из раздробленных в кашу лиц, хватались за сапоги, мешали двигаться. Тут же к такому орлу подлетали по двое, трое окровавленных с топорами и трубками , арматурой. И через несколько секунд посеченная туша спецназовца с грохотом рушилась на мостовую. В небо смотрел конец арматуры, торчащий из черепа.
Не помня себя , Степанчук подлетел к микрофону:
;Говорит генерал Степанчук! Приказ всем подразделениям ! ; обреченно выстреливал он в трубку.; Всеми средствами открыть огонь на поражение!
;Что вы делаете?; Вениамин Павлович протянул руку, чтобы отобрать микрофон.; Вас разжалуют в рядовые и упекут на всю катушку !
Генерал бешено зыркнул и двинул в челюсть вальяжного психоаналитика. Тот отлетел к стене, бухнуло. Психоаналитик стек в угол. Степанчук рявкнул:
;Отдохни, дурак! Ты что не видишь, что они нас просто не воспринимают …за людей. А слова животных кто слушает? Ну, разве  что –Дарвин и Фрейд. А промедли мы еще чуть –и тебя вместе со мной рубили бы, как свиней. А от тысячи спецназовцев остались бы лужи крови и фарш вперемешку с кевларом . А дальше... Боюсь предположить.., но скорее всего они продолжили бы резню азеров и всех, кто на пути!
Страдальчески потирая покрасневший подбородок, психоаналитик опасливо покосился на кулаки генерала. Глаза уставились на экран. Вениамин Павлович проблеял недоуменно –дрожащим голосом:

;Но как же так? Почему они не сдались? Ведь всегда  все грабители сдавались, если не было заложников или путей отхода . А тут …такое безумие.
;Они… не… грабители .; раздельно печатая каждое слово, прошипел генерал. ; Вы настолько тупы, что не понимаете, о чем он говорил? Разве такое мог сказать обычный затурканный начальством и половыми проблемами русский?
Глазами живо сверкнули, Вениамин Павлович возбуждено спросил:
;Вы полагаете, что они все –замаскированные чечены? Как же я –дурак сразу не догадался?!
Степанчук брезгливо поморщился, вглядываясь в мелькающие по экрану силуэты.
;Дурак , да еще непуганый! Они сейчас почище чеченов.  У тех столько смертников в одном месте вряд ли увидишь. А они все –смертники!
Грохот, свист пуль, хлюпающие удары крупнокалиберного пулемета –и полуголый человек падает. С неба капает дождь, собираясь в красные лужи. В спине рана величиной с тарелку . Взрыв –оторванные конечности взлетели на высоту второго этажа. С мягким чмоканьем они падали на залитую кровью площадь. Внутренности виснут на деревьях,  ажурной ограде рынка.
Словно дикие варвары покрытые ранами, озверевшие болельщики со свистом размахивали арматурой. Они стреляли из захваченного оружия, резали жалобно кричащих быков в доспехах. Те в ответ поливали их шквальным огнем. Весь периметр базара усеивали валы трупов. Они не желали умирать, хрипели, ползли на врага, вцеплялись в ноги… Бывшие болельщики застывали с выражением ярости на челе.
Николай подхватил на бегу топор. Тот выпадывал из руки полузащитника динамовцев Дмитрия Отлупеня. Дмитрий лежал на сразившем его омоновце. Широкая рязанская рожа со сдвинутым на бок пятнистым шлемом сейчас посинела, а язык вывалился . Дмитрий все еще сжимал окостеневшими пальцами ненавистную глотку. Из-под него вытекала красная парующая лужа. Сквозь пробитую спину высовывалось острие штык-ножа .
Николай прыгнул… Кончик свистнувшего топора достал по шее здоровенного парня с гранатометом. Николай выдернул горячий ствол из слабеющих пальцев. Установив заряд, он развернулся в сторону безостановочно палящего из пулеметов БТР. Оставляя дымный след , ракета влетела в смотровое окошко… Крышку БТР подбросило на уровень пятого этажа, из всех щелей полыхнуло огнем и повалил густой черный дым .
Тяжело дыша, Николай смахнул черной от копоти рукой набежавший со лба пот. Всю площадь перед выходом с базара усеивали кучи трупов. Вперемешку лежали тела в бронедоспехах и легкомысленных изорванных в клочья футболках . Разрубленные лица в шлемах , изорванные пулями грудные клетки, части тел , автоматы , топоры ; все валялось, истекая вязким красным соком.
Николай нагнулся … Горестно всхлипнув, он выдернул из распоротого горла Яртова штык-нож: "Твари, всех положу !"; стиснув покрывшиеся пятнами челюсти, задыхаясь,  окинул взглядом кое-где шевелящиеся останки .
 Николай отвернулся от дымно пылающего БТР и медленно побрел. Под ногами хлюпало, он спотыкался о конечности, высматривая выживших .
"Будем как бог ;думал он, перехватывая очередную раскормленную шею: виновных влево…-вжик , а невиновных вправо".
Нагнувшись в очередной раз , услышал за спиной шорох . Отпрыгнув и разворачиваясь в полете, понял , что поздно… В грудь уперся ствол калаша. Полыхнуло огнем, в грудь ударило, словно молотом. Уже угасающим взором заметил медленно заваливающегося спецназовца и нож, что явно пробил печень. "Успел таки", ; удовлетворенно мелькнуло в гаснущем сознании.
На быстро бледнеющем лице застыла мужественная улыбка. Глаза Николая прямо и радостно смотрели в безоблачное небо. Он словно видел встречающих товарищей, что несколько опередили своего бравого капитана.

Глава 10.

Откинувшись на спинку кресла Opel Extra, Александр повернул ключ зажигания. Тихонько замурлыкал миллионник. Словно не сто кобыл должны были грохотать копытами, а ласковый котенок –титан тянул немалый вес да еще с нехилой скоростью .
Александр вывернул из подземного гаража по цилиндрической резьбе въезда. Шесть витков спустили его к земле.  Александр нетерпеливо бибикнул, вспоминая мать и родственников ленивого охранника за стеклом . Тот важно сидел перед экраном компа , делая вид, что рассматривает вверенную ему территорию.
 "А сам поди стриппокер гоняет, ;раздраженно думал Александр,; если судить по масленым глазкам и судорожному перемещению крысы".
Наконец, тот изволил заметить надоедливого клиента. Сарделькообразный палец протянулся к кнопке. Взгляд Александра подгонял красно-белый шлагбаум. Тот освобождал проход с финской неторопливостью…
Александр усмехнулся, вспоминая выпученные глаза главного менеджера Opel-центра:
;Проходите, садитесь, пожалуйста…; растерянно лепетал продавец .
Глаза Александра следили за главным менеджером. Тот сплетал и расплетал тонкие белые пальцы пианиста. Александр осведомился с улыбкой:
;Вам, надеюсь, уже сообщили мои пожелания?
;Да, да, конечно!..; смущенно протянул тот, с неудовольствием посматривая на помощников.; Но, понимаете ли, эти машины, что в зале , не для продажи…
;Я даю двойную цену за золотистый опелек перед входом –и завтра забираю его уже без этих надписей на боках,; развалившись в кресле, небрежно перебил Александр.
Менеджер зыркнул на помощников. Те отвесили до пупа гладко выбритые челюсти:
;Алекс, Дмитрий, займитесь клиентурой! Вас, наверняка, заждались…
Разочарованно отвернувшись , оба парня побрели к выходу: облом-с.
Внимательно проследив за незадачливыми подельниками, главный менеджер надел скорбную маску подневольного служащего:
;Да, машина просто отличная! Элегантный дизайн, спортивный вариант, полный тюнинг,  пятилетняя гарантия !..; закатив глаза к потолку, мечтательно начал перечислять тот.; Я уверен, что Вам она прекрасно подойдет!..
Александр забарабанил пальцами по стеклянному столику.
;Ее параметры мне, скажем так.., знакомы. Так что давайте сразу перейдем к сути вопроса! Что вас волнует?
Менеджер горестно вздохнул и ожидающе посмотрел на потенциального лоха:
;У нас на фирме весьма усилен контроль. Очень, ну, очень непросто снять машину с тест-драйва.
Александр медленно наливался злобой: все таки он не был полным придурком, хоть и здоров как бык .
;Вы намекаете, что вам будет мало двойной оплаты, чтобы уладить все проблемы с руководством ?
;Именно так, молодой человек, именно так-с,; потирая потные ладошки , промурлыкал главный менеджер. Рожа лоснилась, как у кота, спершего рыбину.
Александр смерил задумчивым взглядом возбужденного коротышку и глухо выдавил :
;Завтра к вечеру машина будет готова: вот продажная сумма .; сверкнув зелеными глазищами, он выложил из пакета толстые зеленые пачки и весело улыбнулся.; Ну, а все проблемы, как мы договорились.., вы берете на себя. Заранее благодарен вам. Доброта так редко встречается в наше столь сложное и неоднозначное время .
Счастливый будто поимевший королеву коротышка  услужливо выбежал вперед. Трясущиеся ручки распахнули перед поднявшимся гостем входную дверь.
Менеджер поклонился, чуть не стукнувшись распаренным лбом о плиточный пол.
;Премного благодарны, приходите завтра: все будет готово!
Выехав по Новобутовской на Варшавское шоссе, Александр помчался в сторону МКАД. Хотелось привести сумбур в голове во что-то более упорядоченное. А когда перед глазами проносятся пулями встречные машины и сам летишь, будто птица , овеваемая встречным ветром, то поневоле собираешься, мозг прочищается, видишь острее. Так что нет, нет, да и приходит в черепной вакуум нечто дельное.
На панели управления прилепился плазменный дисплей. Александр ткнул кнопку. Вспыхнул экранчик. Пощелкал каналы –ага, новости на первом. Показывали Тушинский рынок. Снимали, видимо, с вертолета. На общем плане проходов, навесов с трудом различимы  черные фигурки. С такой высоты они похожи на застывших в нелепых позах муравьев. Разве что конечностей всего до четырех, не больше.
Тут камера приблизила вплотную изображение. Рынок, словно скакнул навстречу. Крупным планом проступили обезображенные тела. Они были иссеченные, словно шрапнелью. У некоторых  срубленные руки валялись неподалеку. Кулаки сжимали размотанные на десятки метров осклизлые внутренности. Горбоносые черно-синие изуродованные лица исказились в диком крике. Закатившиеся глаза смотрели белками в негостеприимное небо .
;Некоторые трупы весьма …непонятной формы…;голос ведущего задрожал.; Но если присмотреться , то видно, что все конечности обрублены вместе с головой. Затем какой то шутник приставил голову к заднице, руки и ноги поменял местами. Кроме того… Во рту у пострадавших торчат первичные половые признаки!..
Сквозь плохо отсеянный шум гудящего винта послышался взволнованный голос ведущего. В нем сквозили панические нотки:
;Как стало известно, беспрецедентные по масштабам зверства учинили болельщики Спартака и Динамо вместе с игроками!.. Прервав матч на половине, они устроили резню на стадионе, где перебили всех лиц кавказской национальности.  Вооружившись подручными средствами, осатаневшие… нелюди помчались в сторону Тушинского рынка. Там по нашим данным находилось более трех тысяч продавцов из южных стран , а также нанятые русские… ; из телевизора судорожно вздохнуло, помолчало и с трудом выдавило.; Да… Я не обмолвился… Действительно, находились!
Зашуршала бумажка , что передали телеведущему сбоку. Его подкрашенные глазки расширились , а лицо превратилось в белую маску грустного мима :
;По непроверенным до конца данным жители ближайших к стадиону домов также приняли участие в избиении мирных работящих беженцев . Захватив из дома топоры , ножи, охотничьи ружья, они соединились с озверевшими нацистами со стадиона! Они сметали на пути все препятствия, а также безжалостно уничтожали всех, кто хоть чем-то напоминал нерусских!
Кроме того охраняющие стадион милицейские патрули оказались заодно с этим русским зверьем… Все это позволяет подозревать возрождение русского нацизма, шовинизма, патриотизма, антисионизма ;замерев, он быстро зыркнул по сторонам ; антиамериканизма и прочего человеконенавистничества .
;Обезумевшие от идеи фикс, эти взбешенные обыватели даже накинулись на вполне русскую милицию. Стражи порядка всего лишь требовали сдачи и праведного самого гуманного суда. После получасовой бойни с применением бронетехники, гранатометов и мощных пулеметов все окрестности рынка оказались завалены горами трупов нападавших фашистов и беспомощных стражей закона . Ни один не уцелел…
Телеведущий растерянно оторвал глаза от бумажки. Он скосил их на каплю пота, что пыталась оторваться от кончика носа…
Повернувшись вместе со стулом ,телеведущий натянул на лицо радостную улыбку и с непередаваемым почтением провозгласил :
;По нашей просьбе разобраться с этим непонятным явлением нам поможет доктор психологии затаенных подмозговых инстинктов, автор нашумевшей работы о методах всеобщего сближения через вселенский коитус в собственных примерах, академик всех академий мира, заслуженный член  всех партий меньшинств Фридрих Нильс Кайфосфак .
Камера переехала на соседнее кресло.  На нем по-хозяйски развалился нашампуненный джентльмен. Седыми вьющимиеся локоны ниспадали на плечи. Он был в идеальном костюме и со; как подозревал Александр ; здоровым половым аппаратом и тщательно оберегаемым желудком . В студии раздались бурные и продолжительные аплодисменты .
Открыто улыбнувшись пухлыми ярко накрашенными губами, белокурый мудро и печально посмотрел на телезрителей. Голос  вкрадчиво зажурчал:
;В нашем цивилизованном мире господствуют единственно правильные законы демократии и ультрагуманизма. Но, к сожалению, все еще встречаются отдельно взятые всплески немотивированного насилия. Именно это и произошло в нашем случае.
Но известно, что все наши действия обоснованы скрытыми сексуальными мотивами… Невежественная культура пытается подавить их. И именно это вызывает нарастание общественного напряжения , которое и приводит к возникновению агрессии . Все было бы по другому, ; страстно продолжил он,; если бы народы любили друг друга, как нам завещал Христос. А он завещал, как было доказано самой умной американской наукой, что любить надо физически. ;Кайфосфак  вожделенно провел длинным языком по влажным губам,; Тогда бы процесс коитуса .., простите, консенсуса непременно произошел бы во всем мире. И некогда враждующие народы, расы, религии сблизились бы тесно, предельно тесно!
Телеведущий мечтательно прищурился и поднял к юпитерам длинные ресницы.
;Это было бы просто прекрасно! Но, извините, дорогой профессор: почему данное напряжение одновременно возникло у таких разных людей? Причем не только на стадионе , но и в его окрестностях ?
Кайфосфак важно оттопырил губищу. В нее явно влили пару литров силикона. Махнув холеной дланью, он небрежно отмел нелепые инсвинуации :
;Эти частные малозначащие вопросы оставим на внутренние органы. Но могу заметить одно… Никакое напряжение не может происходить вне глобальной сферы подавленных сексуальных инстинктов.
Ведущий несколько прибалдел от внесознательной логики. Он развел стянутые к переносице глаза и, резво подпрыгнув, прощебетал:
;Дорогие телезрители , на наши вопросы отвечал мировой светило научной мысли профессор Фридрих Нильс Кайфосфак ! Проводим его бурными и продолжительными !..
В зале раздалось радостное улюлюканье, бешеные хлопки, свист.  Массовка была согласна абсолютно со всем. А уж с такой понятной, предельно близкой философией и подавно.
Александр хмыкнул и вжал педаль до полика –машина полетела ласточкой. Вдогонку неслось отчаянное бибиканье.
;Поезд ушел, товарищи! Как ни пипикай, а я вас сделал!!!; пробурчал он под нос.
Плечи передернулись как в танце. Руки возбужденно стиснули руль. Глаза сверкали в зеркало, словно лазерные лучи.
Переключил на другой канал –шоу, торты, утробный смех. Второй, третий –то же самое . Наткнувшись на НТВ , медленно убрал руку от кнопки и сбавил скорость. Хмурый взгляд проводил бывших обогнанных. Они строили рожицы сдрейфившему  лихачу.
На экране за высокой кафедрой выступал штатовский президент. Обличающий голос клеймил преступный режим. Справедливая длань вытянута в сторону невероятного союзника.
;Мы не допустим попрания первостепенных прав любых меньшинств! Для нас не имеет значения, в какой стране они находятся и какой они национальности. Ни одна слезинка не должна выпасть из глаз обделенных и обижаемых народов! Ни один волос не должен упасть с их благородных голов! ;президент перевел дух и с новой силой воскликнул.; В России произошло чудовищное преступление. Тысячи лиц кавказской национальности уничтожены! Мало того они буквально растерзаны обезумившими ультрапатриотами! Весь цивилизованный мир возмущен подобным святотатством в отношении единственной цивилизованной ценности: жизни. Я подчеркиваю: любой жизни!!!
Российское правительство говорит, что оно не виновно. Оно мотивирует свои слова гибелью тысяч спецназовцев, что брали штурмом  маньяков … Но их жалкие оправдания не снимают тягчайшей вины за гибель тысяч борцов за свободу!
Александр тревожно усмехнулся: "Все… Уже борцами объявил! Значит, к нам скоро пушистый арктический зверек прийдет".
;Преступное правительство России заявляет, что их спецназ уничтожен какими-то мужиками. Как же тогда они смогут обеспечить порядок в своей стране!? ; настойчиво продолжал Том Бушкеп, поправляя элегантные очки.; Значит, подобное возможно и впредь. Поэтому все мировое сообщество приняло решение помочь правительству России. У нас много проблем, но мы вынуждены организовать защиту ее территории. Нельзя, никак нельзя выпускать из бутылки самый страшный в мире фашизм -русский!
Александр едва различал встречные машины. Они выныривали из красного тумана и, свистнув пулями, также быстро пропадали за спиной.  Бешено перекосившись, Александр вспоминал всех предков Бушкепа до простейших. Руки тряслись, зубы лязгали. Он еле припарковался к обочине. Сердце бешено колотилось, в кишках наводил стрелки огромный ледяной утюг.
"Черт подери, только этих миротворцев тут и не хватало! ;исступленно пульсировало в мозгу Александра. ; И так правят через информационную лавину, шарят по всей стране, как у себя в кармане, высасывая кровь через фак, но им этого мало –хотят промаршировать по Красной площади.
Александр сжал челюсти –массивные  желваки выпрыгнули из-под кожи : "Сами в дерьме по уши, педофилы несчастные, так и нас хотят в меньшевики записать!; он злобно ощерился, ; правда, почти преуспели,но только почти!"
 Как он сказал: "Через месяц объединенные силы протянут руку братской помощи. Мы поможем потерявшимся на огромной территории народам!" ;значит для них не вопрос : занимает эти территории какая-то Россия или нет
;Ха !;Александр нервно ржанул. ; Пока у нас порядки наводите, арабы расплодятся, как тараканы. Вернувшись, с удивлением обнаружите, что ваши флаги того..: позеленели! Так что без сопливых скользко!
Александр пристально смотрел на штатовского президента. А тот все распинался о братьях наших меньших… Вдруг президент расплылся. Взгляд Александра проник сквозь дымку пиджака, кожу, мышцы и кости. Он четко увидел пульсирующие предсердия и желудочки сердечной мышцы. Каждый толчок прорисовывал кровеносный образ человека .
Причем стоит только перекрыть кровоток к какому-либо органу, как тот отомрет через некоторое время. А если направить мощный приток в холестериновый засор, то этот орган разорвет! Если же пустить к коже, то проступит кровавый пот.
Александр потихоньку нарастил давление на глаза Владыки Империи. Последние выпучились, как на Марсе. Отпустив голову, Александр направил кровь к просматривающемуся геморрою. Бушкеп ойкнул и испуганно зажал выпадающую кишку. 
По залу конгресса прокатился рокот. Заседающие с тревогой следили за странными судорогами президента. Из бокового прохода выбежали врачи.
Александр растянул губы в змеином оскале: "Ну, хватит, потешился –пора заканчивать…"
Он поймал очередное сокращение,  десятикратно усилил сжатие желудочка, добавив спазм во всех капиллярах мозга  .
На экране Бушкеп покачнулся. Из горла вырвался хрип… Главный человек планеты свалился в руки подбежавших врачей, словно из него выдернули стержень. Из ушей , глаз , ноздрей , рта хлестали потоки крови. Джентльмены в белых халатах вмиг превратились в мясников.
По залу прокатился крик. Экран на миг закрыло черным. Затопотало. Мелькнула и быстро уменьшилась широкая спина в костюме. Зал прыгнул вверх, сдвинулся в сторону, но тут же все выровнялось.
Представительные господа, как дети к мультику, бросились к сцене. На подступах собралась гудящая толпа. Кто-то хотел залезть повыше, но место трагедии уже перекрыли трупохранители.
Александр отжал сцепление и утопил педаль так, что покрышки обиженно взвизгнули. Дорога бросилась под колеса его опелька, словно отчаявшаяся Анна Каренина под поезд.
Скорость неудержимо нарастала. Неистовое ликование девятым валом накрыло его. Александр завопил что-то дикарски яростное, глаза полыхнули в зеркале не меньше, чем в пол-лица. Сердце наполнило каждую клеточку бешеной мощью. Грудь вспучилась, превратившись в стоведерную бочку.
"Ну, вот и унянчили дитятку! Теперь пару месяцев им будет не до нас: станут делить неожиданно свалившуюся косточку. Хорошо, что решение в конгрессе еще не принято .  И за это время надо спровадить на тот свет, то бишь за границу, как можно больше конкурентов. А там глядишь: либо ишак сдохнет, либо шах помрет" .

Александр медленно кружил по Царицыно.  За стеклом автомобиля проплывали раскрашенные рекламными щитами улицам. Отовсюду неслись настойчивые призывы воспользоваться тампонами и прокладками. Александр чувствовал, что еще чуть и он обязательно купит.
Основная масса гостарбайтеров рассеяна по всему городу. Многие снимают квартиры, где ютятся по двадцать человек на восемнадцати квадратах. Однако, уже возникают целые кварталы, занятые исключительно мусульманами .  То ли эти азеры работают, как волы, то ли кто-то оказывает помощь. А скорее всего и то, и другое. Больно лакомый кусочек. Заплатишь рубль, а получишь тысячу. Не сейчас, правда…
А происходит заселение ранее русских домов весьма легко и непринужденно. На объявление о продаже квартиры приходит хорошо одетая семейная пара. Без торга они предлагаеют очень неплохую цену за эту прекрасную площадь. В глазах хозяина мелькают баксы. Он рьяно соглашается.
 Дальше больше… В эту квартиру набивается человек под пятьдесят. В любое время дня подъезд стоит на ушах от воплей голопузых детей. Всюду слышится гортанная речь. Никого не трогают, но переговариваются все злее. "А как глазищами то как сверкают, батюшки! Явно норовят зарезать!"
И пустеет одна квартира , вторая … А покупатели, узнав о таком соседстве, вовсе не горят желанием тут селиться. Цены падают ниже плинтуса. И через некоторое время весь подъезд, а затем и дом становятся маленьким мусульманским анклавом.
Но на этом дело не кончается. Анклав выбрасывает щупальца во все стороны. Он ширится, как опухоль. И вот уже зеленый цвет захватывает все большую территорию .
На писк русских семей о своих исконно-посконных правах милиция лишь разводит руками : "Они же никого не трогают, не колются, не пьют. В квартале порядок, так что же вам еще? Никто же не выгоняет вас палками из квартир. Сами уходите. Ну, а на то, что вам не шибко комфортно, можно сказать, что жизнь –вообще не сахар, но жить то надо".
"Надо, ;тяжко вздохнул Александр,; еще как надо. Иначе всем скопом –сальто вниз головой на асфальт.
Один из таких кварталов возник еще год назад на Кавказском бульваре. Он насчитывал в своем составе не менее двадцати домов. Посреди просторного внутреннего двора спешно возвели огромную мечеть. Там ежедневно собирались тысячи мусульман для совершения намаза. По одному из НТВ-каналов транслировалось богослужение.
Машина медленно катила по бульвару. Александр хмуро взирал на ручьи мусульман.  Из всех подъездов квартала выходили серьезные люди и шли к мечети.
Степенные старцы и молодые мужчины неторопясь беседовали. Они почтительно слушали собеседника и так же мирно отвечали. Александр скривился от зависти. В рядах мусульман не было ни одного хмельного. А уж чтобы кто-то выказал неуважение к их святыням…
Но у нас же… Как то раз Александр побывал на богослужении в Храме Василия Блаженного,; Александр мучительно морщил лоб, пытаясь вспомнить, по какому поводу там находился,; Там он наблюдал характерную картину. Под стенами храма ржет пьяная молодежь. Мат сыпет, как зерно. В потных лапах зажаты бутылки с пивом. А пакетики от чипсов, сухариков усеивали пол сплошным ковром.
 Богомольные старушки старательно отводили глазки, а попы все махали и брызгали , махали и брызгали… Тем похоже вообще по-фигу: быстрее отмахаться –да за стол. Чуть было не дал в рожу одному патлатому. Похохатывая, тот начал ссать в углу. Брызги летели на молящихся вонючей струей. Я схватил его за загривок и ткнул рожей в дерьмо, но старушки и прочие убогие зашикали: "Грешно! Надо прощать и возлюблять!"
Махнув рукой, я выбежал из Храма. Со злости пнул по пути столик торговцев безделушками. Во все стороны разлетелись крестики, иконк. Колечки задзинькали по полу.
На крик и визг, что вызовут милицию, я повернулся и прошипел: "Что же вы, товарищи? Надо прощать слабости и прочие прегрешения. Так что давайте: возлюбляйте!"
Вблизи квартала мусульман располагалось небольшое кафе. Александр припарковался на стоянке. Щелкнула дверь –в открытый проем ворвался аромат шашлыков, лаваша, плова. "Чайхана"; гласила вывеска затейливо изогнутыми буквами. Золотой полумесяц позвякивал, раскачиваясь под порывами ветерка. Острые рога бросали веселые зайчики в глаза немногочисленных прохожих.
Русские стараются обходить квартал по другой дороге. Они боятся, как бы страшные террористы не заррэзали и не поимели.
Александр вошел в полупустое помещение и сел около большого окна. Окно выходило в сторону двух кирпичных девятиэтажек. За ними скрывалась мечеть, слышался гул молитвы. 
За соседними столиками восседали две пары в ярких петушинно кричащих одежках. Видимо туристы.  Они периодически щелкали цифровыми фотоаппаратами. Девушки громко и раскованно смеялись. Блестящие влажные губы широко раскрывались. От взмахов ресниц клубились пылинки в солнечном луче.
Парни толкались и перебивали друг друга, с жаром описывая достоинства кавказской кухни. Они предлагали то одно , то другое попробовать из их рук. Подруги благосклонно принимали ухаживания. Зазывно улыбаясь, они старались захватить губками вместе с кусочком шашлыка и палец приятеля .
Из кухни бил аромат восточных пряностей, жаренного мяса, лука. В желудке требовательно квакнуло, намекая, что коль уж зашел, то не стоит сидеть пнем. Так что давай закидывай что-нибудь помимо пельменей! Вон какие запахи!!!
Александр подозвал строгого парня в тюбетейке. Ткнув пальцем в фирменное блюдо на картонке меню, попросил что-нибудь освежающее.
На столе появилось еще шипящее мясо. Его нарезали ломтиками, обложили зеленью с дольками каких-то овощей, луком. Все это исходило паром, сводя с ума бычьего цепня. Когда он опомнился, на подносе оставалось меньше половины, но зато в животе ощущалась приятная тяжесть. Во рту полыхал пожар. Первый бокал шербета зашипел, как на раскаленной плите и испарился, так и не добравшись до глотки. Зато второй все таки малость заглушил реактор в горле .
Отвалившись от стола, Александр откинулся на спинку стула. Сплетенный из ивовых веток, тот вкусно поскрипывал при каждом движении. Довольно отдуваясь, Александр провел взглядом по внутреннему убранству кафе. Никаких  вызывающих деталей, тем более голых баб на сцене, да и нет здесь сцены и баб. Даже  еду носит парень, а на кухне, похоже, подобная ситуация. Да и не зря. Самые лучшие повара, как ни крути, мужчины! Но у женщин все таки есть одна способность, до которой мы, как ни тренируйся, добраться не сможем…
 Стены украшены строгими геометрическими узорами. Никаких тебе животных, натюрмортов и раскормленных рож.
"Здесь не жрут до распускания пояса, до двух пальцев в рот –и по новой ,; понял он с некоторым удивлением,; это место предназначено для степенных бесед о бытие, правильности их пути. Еда же;не смотря на неплохой вкус ; всего лишь топливо для трудового тела. А от него требуется одно –максимальная работоспособность".
Взгляд упал на яркую среди сдержанной обстановки группку. Те не сушили голову ни над чем, а старались получить удовольствие от каждого прожитого мига .
"Хорошо, ; с тоской подумал Александр; что здесь не разрешено спиртное. Так контраст был бы полней. Теряющие достоинство мужчины превращались бы в свиней, а пьяные женщины становились просто самками".
В голове тупо скрипело. Словно жернова перемалывали куски щебня.
"Как же все сложно. С одной стороны хамство, пороки и техническая мощь, а с другой –строгие нормы бытия, куча детей и путь суффия в никуда. Да, ислам привлекает чистотой и прямотой. Но увы, в космос вышли не мусульмане.
 Практически вся современная техническая и научная база создана вовсе не мусульманами , буддистами или конфуцианами, но весьма нелепой общиной христиан с их нежеланием трудиться и соплями о подставлении щек".

Глава 11.

Абу Хурейра –мулла первой мечети Кавказского квартала с любовью и гордостью рассматривал лица братьев. Черные как оливки глаза на сухих ликах следили за учителем. Внимание мужчин не ослабевало, ведь через его уста с ними говорил Аллах.
Ни одного неуважительного взгляда, а тем более выкрика или поступка. Для этих взрослых мужей и отцов немалых семейств он, действительно, учитель. Они благодарны мулле за то, что тот щедро дарит слова истины.
Не только общие и обтекаемые постулаты, но и ежеминутные дела не обошел своим вниманием великий пророк. Все это каждый день и раскрывал им мулла.
Сложно быть мусульманином в христьянской стране, сложно… Но теперь, к счастью, отдельные семьи слились в хоть небольшое, но озеро.
"Эти полуживотные проводят свои никчемные жизни в праздности. Нечестивые оргии  заменили им смысл существования. Они уже не знают любви , а лишь ее жалкое подобие" .
"Но уже близок исход,; Абу Хурейра ощутил, как забилось сердце , а перед глазами встало зеленое знамя пророка,; эти неверные не только забыли про любовь, но они не хотят видеть и ее естественное продолжение. Для них цветы любви излишне пахнут.
Колени мужчин опирались на толстые коврики. После очередного суры они кланялись и восхваляли Аллаха и пророка его.
Над головой стремились ввысь своды. Стены разукрашены геометрическими рисунками. Голос муллы разносился радостно и звонко. Казалось, он падал на верующих со всех сторон.
Абу Хурейра заканчивал суру о неверных: "…и вы не поклоняйтесь тому , чему я буду поклоняться: у вас –ваша вера , а у меня –моя вера"; когда ощутил нарастающую с каждым мгновением тоску.
Перед глазами встала бескрайняя степь. Он увидел перекати-поле, ощутил, как зубы заломило после студеной воды арыка. В ушах стоял истошный вопль ишака и сердитый окрик сухого как ковыль старичка. Полосатый халат и белая чалма покачивались средь цокота копыт. Старик покрикивал на упрямое животное.
 Он видел милое личико Аиши. Улыбаясь, она несла кувшин с водой. Со всех сторон ее окружала ватага кувыркающихся баловников. Они носились взад, вперед, верещали, догоняли друг друга.
Ушей коснулось шуршание шин за стеной. Абу Хурейра сглотнул. Перед внутренним взором пронеслась суетная Москва: огни, машины и люди с выпученными глазами.Внутри наростало отвращение…
Абу Хурейра с болью посмотрел на устремленные на него лица… И тут его сердце дрогнуло и забилось часто-часто… Он понял, что не только ему открылась истина.
Абу Хурейра раскинул длани и страстно воскликнул.
 ;Братья! Братья… Мне снизошло откровение: всемилостивый Аллах обратил внимание на своих детей… И я призываю вас выслушать меня!

Резко прозвенело. Сердце Аиши затрепетало, словно крылья мотылька. Она отложила Коран и сказала уставившимся детям :
;Расул, Зейнаб, ждите здесь. Я пойду посмотрю, кто к нам пришел. Может быть, это Лейла решила заглянуть… Она  хотела узнать о новом способе вышивки.
;Мама, мама, это папа пришел !; радостно подпрыгивая, пропищала Зейнаб.
Ее глаза сверкали, как маслины. Зейнаб  косились за поддержкой на младшего братца.  Серьезный и молчаливый как медвежонок он едва доставал матери до середины бедра .
;Дети, вы же знаете, что отец сейчас совершает намаз. Значит, он никак не может быть здесь.; покровительственно пояснила Аиша.; Сидите, я пошла…
Приближаясь к двери, она почувствовала, как лицо загорелось. Огненная лава постепенно поднялась выше. Мочки ушей заполыхали, как факелы. Затем жар охватил  колыхавшиеся груди, спустиля ниже… Ноги ослабли, сделались ватными.
Нетерпеливый звонок заставил перейти на бег. Рука придерживала трепещущее сердечко. Оно норовило улететь, обгоняя медленную хозяйку. К двери Аиша мчалась, уже уверенная, что за порогом единственный и самый красивый на свете человек .   
Щелкнула собачка. Вихрь подхватил ее и закружил в неистовом танце.
Абу Хурейра неистово раскручивал жену. Та счастливо повизгивала. Аиша обхватила мужа за шею нежными, но сильными пальцами. Ножки болтались, создавая воздушные водовороты. Абу Хурейра чмокнул жену в алые губки и выкрикнул:
;Аиша, у меня для вас прекрасная новость!
Из зала затопотали слоники. Это прибежали плоды их любви: маленький насупленный Расул и быстрая словно горностай Зейнаб.
Недолго думая, Зейнаб вскарабкалась отцу на голову. Показав язык всем, кто ниже, восторженно прокричала:
 ;Папа! Я же говорила , что это папа, а вы "нет да нет" ! Вот, что значит женская интуиция!
Она все время дрыгалась, елозила, будто хотела задом разжечь огонь. Шея отца покраснела. Аиша счастливо смеялась. Зейнаб обнимала мать, прижавшуюся к груди мужа. Расул презрительно зыркнул на сестру:" Женщина!"; и перевел насупленный взор на отца :
;Харам прерывать намаз,; буркнул карапуз , сдвинув брови.
Зейнаб посерьезнела. Улыбка слетела с детского личика. Абу Хурейра опустил дочь на площадку перед открытой дверью и с улыбкой потрепал сына по кучерявой головке :
;Да, харам..,; он упер неподвижный остекленевший взгляд в бесконечность. Помолчав, решительно сказал,; но гораздо больший харам было бы то, что мы могли бы сделать …; он тряхнул головой. Застывшие губы внезапно изогнулись, сверкнули белые зубы.;  Но что же мы стоим на пороге? Родные мои, пройдемте в зал. Сейчас я вам все расскажу .
Аиша прикрыла дверь. Соболиные бровки приподнялись:
;Милый, что это за шум?; Аиша с волнением вслушивалась в топот и возбужденные голоса .; Будто толпа пьяных солдат несется через навесной мост!?
;Пьяных?; Абу Хурейра сдвинул брови. Лицо потемнело. ;Жена, это спешат поделиться новостью со своими семьями наши братья!
Аиша замерла, словно мышка перед ужом. Глазки часто, часто заморгали. Она съежилась… Дети испуганно спрятались за ее спину.
Воздух с шипением вылетел меж зубов. Абу хурейра взвыл про себя.  Сердце дрогнуло от нежности. Абу Хурейра бережно обнял жену. С трудом прочистив пересохшее горло и мучительно шаркая взглядом по стенам: "Ну, что же я за сволочь!"; он выдавил :
;Любимая, прости дурака неотесанного! В тот момент, когда увидели путь, мы, действительно, стали похожи на нечестивых шурал. Ты права, права любимая…; он перевел дыхание, подмигнув притихшим детям.; Аиша, ты, наверное, сильно удивишься, но постарайся понять…
Осторожно подбирая слова, Абу Хурейра с удивлением остановился. Его взгляд встретился с глубокими как омуты глазами Аиши. Там приплясывали веселые чертики.
Аиша прижалась к плечу Абу Хурейры. Ресницы дрогнули. Хитрые с раскосинкой глазки стрельнули снизу вверх. Пунцовые губки приоткрылись.
;Мудрый муж, ты хочешь вернуться на родину!?
;О, Аллах, великий и милосердный, ;Абу Хурейра страстно вобрал ее сладкие как спелая вишня уста .;Солнце мое, как ты догадалась?
Он замер на полуслове.  Глаза выкатились, как у улитки. Дети  выглянули из-за материнской юбки. Увидев отцовское лицо, они залились звонким смехом.
;Как… И вы тоже ?; выкатывание пошло по экспоненте. Брови полезли на затылок, отодвинув чалму.; Аллах велик, замечая и малое!
Пальчики ослабели… Расул и Зейнаб, не в силах удержаться  на трясущихся ногах, выпустили мамину юбку и повалились на пол. Они катались по ковру, рожицы покраснели. Маленькие ручки придерживали разрывающиеся животики…
Глядя на сорванцов, родители облегченно засмеялись: настоящая семья должна смотреть в одну сторону. Только тогда она будет крепкой как скалы.

Глава 12.

Квартал жужжал, как растревоженный улей. Желтый свет лился изо всех окон. На фоне светлых прямоугольников то и дело мелькали людские силуэты. Там что-то интенсивно перетаскивали, собирали. Через распахнутые окна слышался стук, скрип и грохот, радостно-гортанные голоса взрослых и писк детей.
Из-за поворота вырулил уазик патрульно-постовой службы. Шины медленно скрежетали по камушкам… Через стекла машины проглядывали накачанные челюсти омоновцев. Мужики чуть встревожено всматривались в столь необычное зрелище.
Прошло больше года, как проклятые чурки заняли весь квартал.  И в течении всего этого периода позже одиннадцати часов ни в одном проеме кроме лестничных клеток свет не горел. А теперь полыхают, как лампочки. Неспроста…
Почти миновав последний дом, Латков утопил педаль тормоза в пол. Машина дернулась и остановилась…
;Мать твою.., Кирилл, ты что творишь!?; заорал лейтенант Синицын.
Он вспомнил всех милицейских святых, в том числе их батьку полковника Закрутенко. Лейтенант чертыхался и тряс промокшими штанами. Кофейные брызги разлетелись веером. Синицын прошипел:
; Я же себе все достоинство сварил!
На толстой как оладьи губе Борового повисла коричневая капля. Здоровяк слизнул ее. Глаза задумчиво закатились. Он хмыкнул:
;Нда, а кофе то ничего был…
Оттопырив губу, Боровой шумно втянул с нее воздух.
; Только вот говнецом отдавать стало. С чего бы это?
Светло-коричневые потеки размазались по лобовику, стекали на панель.  Насупленный Кирилл протирал стекло… Ледяной взгляд пробежался в зеркале по матюгающемуся командиру. Засунув тряпку меж сиденьями, Кирилл вскинул толстый палец:
;Не поминай всуе имя бога-отца нашего, а то придет –и не видать нам премии как твоего кофе! Ну.., если только Боровому чуть. Ему, счастливчику всегда чего-нибудь, да выпадает ,; озорной огонек в глазах уступил место тревоге.; Ну, а серьезно: что это за суета на нашем участке, а, ребята? Эти джигиты так себя никогда не вели. Явно не к добру? У кого какие соображения?
Мокрые руки Синицына замерли, сжав в кулаках мотню. Он поднял глаза:
;Ребята, да не парьте мозги! Через час приедем в управление и все подробненько опишем в отчете. Там головы большие, аж кони завидуют. Вот и пускай думают.
;Кто? Кони?; изумился Боровой и усиленно заработал мясистым носом.; Но все таки : откуда же тянет? Граждане, осмотрите обувь. Случаем ни у кого осколков не осталось после бомжатника?
Встретившись в зеркале со смеющимися глазами Афанасия, Кирилл скупо улыбнулся.
; Товарищ лейтенант, а давайте представим такую ситуацию…  Пусть весь квартал в данный момент одевает пояса шахидов. Через несколько часов они разбредутся по территории Москвы, а то и всей области. Как вы думаете, что тогда начнется?; зловеще прошептал Кирилл. Лейтенант спал с лица, побледнел, как простынь. Кирилл ухмыльнулся.; Если мы все погибнем, то еще ничего страшного. Но допустим, что мы каким-то чудом уцелеем. Наше управление не будет разрушено… И вот торжественный момент сдачи отчета!..
На лице Борового расплылась улыбка. Чеширский кот, что разлегся на заднице королевы, и тот был посрамлен. Глаза зажмурились от великого счастья. Боровой, как в реале, увидел нависшего горой полковника. Багровея и дико вращая глазами, тот брызгал слюной. Синицын съеживается, словно пробитый шарик.
Голос шефа в минуты ярости подобен рыку рассвирепевшего льва. Сгорбленные подчиненные в это время прошмыгивают за дверью тихо и незаметно, словно тени. Стекла дребезжат, уши дергаются...
;А потом, Славик, будет самое интересное !..; Кирилл сделал торжественную паузу. В закрытой кабине мощно дохнуло страхом. ; В таком случае по стране будет объявлено чрезвычайное положение. А при нем возможны всякие интересные вещи… Например, ускоренная процедура суда…
Сержант гнусно ухмыльнулся. Перед глазами Синицына вспыхнула сценка из тридцать седьмого… Мрачные серые стены Лубянки. Через равные промежутки с потолка падают капли. Мокрый бетон, могильная тишина. Скрипуче покачиваются лампочки. Они отстоят друг от друга так далеко, что освещают коридор пятнами. .
"А затем, ; подумал лейтенант с ужасом, ; прогремят подкованные сапоги. Его схватят под руки два здоровяка и стремительно потащат во тьму…
Загрохотал, лязгнул засов. Массивная железная дверь отворилась с противным скрежетом .Металлическое полотно облупилось. На сломах виднелось множество слоев краски.  Красная, желтая, зеленая… "Это же сколько лет прошло?; подумал Синицын и вздрогнул.; Первого маляра, наверняка, уже и не встретить".
Пахнуло странной смесью свежести с протухшей кровью. В голове мутилось, его подташнивало. Перед глазами плавали мутные пятна. Синицын понял, что его привязали к металлическому стулу: больно заднице холодно. Попробовал поерзать, но стул оказался привинчен к полу.
Холодная жаба, что устроилась в желудке, постепенно разрослась и поглотила его маленькое сжавшееся тело. После многочасового напряжения на лейтенанта навалилась апатия . Почти равнодушно он заметил странно влажные стены. Пол блестел свежевымытым бетоном. Профессиональный интерес заставил поднять голову к потолку. Станислав удовлетворенно хмыкнул: средь темных пятен свисали бардовые сосульки.
"Да, все таки люди в основном свиньи,; с горечью подумал он,; смотрят в небо, только когда их смолят. За спиной раздавались раздраженно-усталые голоса:
;Товарищ Лютик, тьфу…,господи, ну, и фамилия у тебя!..; сказал здоровенный как бабушкин сарай парень. Он  нахмурил узенький лобик. Презрительный взгляд скользил по худощавому в кровоподтеках телу. ; Ну, и на кой он нам ? И так все костяшки сбили!
Показался второй детина. Голубы глаза пылали безумием. Здоровый, но не настолько как первый, зато с повадками хорька.
 Лютик встал перед стулом. Руки за спиной. Хищно раздувая ноздри, он покачивался с пятки на носок, глаза в упор рассматривают лейтенанта.
  Голова Синицына болталась на впалой груди. Из ноздрей потихоньку вытекали две струйки. Они капали на вспученный живот и собирались в колодце пупка. Затем они терялись в мохнатом паху и стекали, в конце концов, на пол. За десять минут там образовалась небольшая поблескивающая алым лужа.
Лютик змеино растянул тонкие бледные губы.
;Да, ты прав, Сова: пора заканчивать… Но на посошок –мой коронный…
Ступив левой ногой вплотную к стулу, Лютик провел апперкот. Синицын содрогнулся от пяток до макушки и обвис на веревках.
Резкая боль, рой звезд… Прежде, чем вырубиться Станислав успел заметить странно близкий нос и россыпь красных шариков. Последние веером летели к потолку, что решило мучившую его загадку.
Чертыхаясь, Лютик оттирал о шершавый пол подошву. Не спеша, но профессионально быстро Сова вскинул вороненый ствол и нажал на курок.
"Жерло…"; промелькнуло в угасающем мозгу лейтенанта. Вспышка сверхновой расколола череп резкой болью. В следующее мгновение все растворилась, поглощенное черной дырой. В ней пропали и комната с двумя палачами, и все мироздание…
Полуслепые глаза дико шарили по сторонам. Лейтенант, наконец, сфокусировал зрение. Перед ним медленно проступили ухмыляющиеся лица напарников. Донесся озабоченный размышлизм Борового. Здоровяк плел что-то о боязни закрытого пространства в уазике, что поразил его именно в эту минуту.
;Ну, так что, командир?.. Пойдем разузнаем,; с ленцой прогудел Боровой .;Или поедем дальше?
;Придется…сходить,; выдавил Синицын и хитро прищурился,; но, как посмотрю, вы рветесь в разведку боем… Сие весьма и весьма похвально для таких отборных воинов! Но кто-то же должен остаться в машине: мало ли что.; лейтенант тяжко вздохнул…; Поэтому, как бы мне ни хотелось разделить славу с вами, но я обязан остаться.
Мощные щетинистые челюсти выдвинулись на полметра. Невидимый насос раздувал грудные клетки до размеров монгольфьера. Латков и Боровой важно закивали:
;А то… Мы еще и не то могем… Вот помню в Чечне!.. Да что твоя Чечня перед Афганом!?; перебивая друг друга , Боровой и Латков вывалились из машины. Руки цапнули за ремни. Автоматы загремели по дверцам.
Омоновцы медленно удалялись. Синицын злорадно прошептал вслед:
;Идите, идите, пушечное мясо. Пусть вас там и прирежут! Я же все равно останусь жив,  доложу в часть, за что еще и премию отхвачу!
Потирая потные ладошки, Синицын вглядывался в выходы из квартала. Он рассматривал ярко освещенные окна, но пока не замечал никаких изменений. Ни тебе криков, ни пальбы, ни беготни. "Явно еще не встретились, сволочи!"

В груди стучало все чаще. Автомат выскальзывал из побелевших кулаков. Кирилл быстро заглянул за угол дома.Глаза пробежали по большому ухоженному двору.
 "Чертовы черномазые ублюдки,; пронеслось в его мозгу,; организовали нечто вроде патрулей безопасности. Эти вооруженные формирования не допускали в их двор наркоманов, алкоголиков и бомжей. Зато те отыгрывались на русских кварталах".
И ведь сами не употребляют эту дрянь! А у нас же с двух сторон… И внутри живет куча молодых и старых отбросов, и снаружи заходят… погостить.
Грязные и вонючие как помойная яма бомжи занимают домики на детских площадках. Там они делят клады. Из щербатых ртов льются потоки матерщины. После дележа  среди песочных замков остаются кучки смердящего дерьма, гнилые фрукты, объедки. А на детских качельках повисают тряпки из мусорных баков.
;Что там?; стараясь сдерживать рев, просипел Боровой. Его грудь раздулась. Запертый воздух пытался вытолкнуть выпученные как у рака глаза.; Патруль?!..  Бдит?.. Сколько их ?
;Бдит, бдит.., да только как-то странно…; Кирилл задумчиво пошкрябал защитный шлем и тихонько чертыхнулся.; Там посреди двора всего один непримиримый, но оружия не видать. А сам смотрит на окна и что-то насвистывает из своего мерзкого репертуара… Наверное,  про свои крутые горы и бурлящие реки!
;Гы, гы…; нервно прогудел здоровяк.; Но если открыто сунемся, он мигом свистнет своих, даже не свистя… Ну, ты же знаешь, как это делается. Тем более у них техника нехуже. Наши же мудаки продают по сходной цене! И через пару часов мы составим компанию ракам на дне Москвы-реки.
Кирилл внимательно просканировал каждый камушек около беспечного стража.
;Ты мерзко прав, напарник,; пальцы перехватили словно намыленный ствол.; Вот если бы там бродило с десяток зеленоповязочных да еще с автоматами наперевес , то тут все обыденно. А сейчас происходит что-то из ряда вон… Ладно…; Кирилл растянул губы в волчьем оскале.; Пора вспомнить, что мы не только подметаем мусор, но и умеем выпалывать сорняки…
;Ты что задумал, бешеный!? Да батя с нас шкуру сымет! А этот пройдоха лейтенант лишь сменит штаны и поклянется на уставе, что не приказывал ничего, кроме как посмотреть вблизи. Тем более он нам, действительно, не приказывал!
;Шшш.., не бубни под ухо! Сейчас все арабы повыскакивают! Тогда нам точно не видать мерзкой лейтенантской рожи. Я возьму чена так, что и не пикнет. А потом по-тихому разговорим его… Не морщись, не морщись ! Это перед камерами мы должны соблюдать какие-то там гаагские соглашения. Когда же речь идет о выживании моей семьи, города, страны, то мне глубоко насрать на наших политиков. Пусть друг перед другом размахивают общемировыми ценностями!
;Но он же тебя может пристрелить!; растерянно дохнуло в ухо.; Эти звери вообще наши законы признают только для виду, а сами живут по шариату … Даже секут на площадке своих провинившихся: со спутника снимки показывали четкие, аж жуть. Кружком стоят черноглазые голозадые дети, женщины в платках, с десяток белых как лунь старцев в таких же чалмах. А на теннисном столе распласталось смуглое тело. Вдоль и поперек пламенеют красные полосы. Но заявление в милицию так никто и не подал!
Кирилл часто задышал. Спертый воздух цеплялся за ноздри:
; А ты сюда шел только старушек на рынках обирать да звания получать?!; прошипел Кирилл.; Мы все присягнули Отечеству своими жизнями. А кто хочет без проблем просуществовать, тот должен выбрать другую стезю… Слесарем на завод не пробовал? А то там технику надо беречь. На ремонт нет денег, а ты здоров как кран. Так что послужишь стране, перетаскивая полутонные двигателя  да шестеренки!
Пристыженный здоровяк отвернулся от разъяренного Латкова. Голова дернулась, будто в челюсть двинул Железный Майк в период своей молодости. Усиленно сопя, Боровой  буравил окрестности за спиной товарища. Услышав легкий шорох, он скосил глаза назад, но там уже и след поостыл.
В пяти шагах от одинокого стража распуширилась сирень. Кирилл метнулся под густые ветви. Стараясь бесшумно выпускать воздух, повертел головой по сторонам…
"Вроде, действительно, никого". Только зеленоголовый свистун оглашал двор переливами. От его завываний перед глазами встали заснеженные горы и далекий дым кишлаков. "Вот и жили бы там.., дети гор,; мелькнуло в мозгу у затаившегося Латкова,; а то все прут и прут, как тараканы в общаге, когда в одной комнате травят, а в другой живут забулдыги. Шагу ступить негде, чтобы не хрустнуло или не завоняло!"
Со стороны чена несло дорогим одеколоном. "Мажется скотина на наши кровные,; зло подумал Кирилл, ; хорошо хоть я его почуял, а не наоборот".
 Кирилл выпрыгнул из-за кустов… Резко дернулся приклад –глухой стук оборвал заунывную мелодию . На белоснежный песок тело свалилось мягко, будто мешок с водой. С черных волос слетела зеленая повязка. Она упала в траву, окружавшую песочницу, и словно растворилась.
 Кирилл на миг замер. Уши напряглись до предела. Тишина… По прежнему верещали сверчки , цикады пели свои брачные песни. На старом тополе дятел упорно выискивал жирных личинок.
Кирилл повернулся по кругу. Глаза всматривались через перекрестье прицела в освещенные окошки и мелькающие тени. "Вроде движения не поменялись: все та же суета. Оружие не звинит, никто не вопит…"
Закинув безвольное тело на плечо, Кирилл побежал к выходу со двора. Он морщился, ежился от своего же топота. Сердце разрывалось от избытка адреналина, в голове бухали усердные молотобойцы. Уши напрягались, ждали окрика…
Из тени вычленилась огромная как скала фигура Борового.
;Фу-у-у.., наконец-то! Что ты там высматривал ? Хотел героически погибнуть, сражаясь с толпами ченов? А те бы бросались на тебя с зазубренными тесаками и орали: "Заррэжу!" В конце концов, ты упадешь весь израненный, а прекрасная медсестра вот с такими сиськами наклонится к тебе… Из ее огромных небесно-голубых глаз закапают слезы… Она будет промакивать тончайшим платочком  пот и алую кровь, а твой прекрасный, но уже неземной лик станет бледнеть на глазах.
Сбросив языка Боровому, Кирилл просипел:
;Ну.., ты –и  поэт, Афанасий! Долго сочинял? Ну, что… Давай!
;Что давать? Ты его что здесь колоть собрался?
;Да нет! Тащи в машину: увезем подальше. А то сбегутся в самом деле всякие. Самое обидное, если припрутся наши же омоновцы.
За спину убегали квадратные огни. Уже не таясь, как бронированные слоны, парни выметнулись на дорогу.  В груди Борового хрипело, глаза пучились. Уазик приближался с каждым скачком.
Передняя дверь распахнулась. Из нее выскочил ошалелый лейтенант. Обогнув со скоростью белки машину, Синицын подбежал к ним. Глаза выпучились, губы дрожали:
;Что?.. Почему?.. Это что за труп?; выпалил он, бледнея.
;А то,; буркнул Кирилл,; не мельтеши, товарищ лейтенант, а лучше доставай наручники. По законам военного времени мы сняли языка.  Теперь же узнаем, что эти тихони задумали.
;Какое , такое… на хрен, военное время !!!? Вы что оба с ума посходили!? ; прошипел лейтенант. Однако пальцы деловито защелкивали кольца на смуглых запястьях.; Это же наши граждане! Мы же все сядем за шовинизм! Да еще поди кучу членов повредили…
Боровой успокаивающе хлопнул лейтенанта по тощей спине. Синицын поперхнулся и ткнулся в лобовик. прогудел Боровой хмыкнул и прогудел:
;Не пищи! И смени, наконец, штаны! Мы ;я имею ввиду Россию, да и остальных европейцев;находимся в черномазом кольце! И кольцо с каждым днем затягивается все туже на наших шеях. Так что хочешь, не хочешь, а мы на войне!
Синицын сел  на заднее сидение.Он смерил озадаченным взглядом гиганта и пробормотал:
;Однако… Ты , Афанасий , давай не того… В смысле не разжижай кость своего литого черепа всякими умными мыслями. А то какая-нибудь пуля возьми да и пробей истончившуюся оболочку. А терять такого бойца, ну, никак нельзя!
Здоровенная как сковорода харя Борового превратилась в одну сплошную улыбку.
;Настолько нужен!?
;Да нет!; досадливо отмахнулся лейтенант.; С похоронами одни расходы: могила в два раза шире, гроб аналогично… Но самое главное… Тебя тащить –пупок развяжется !
Уазик подпрыгнул на очередном "лежачем полицейском". На металлической крыше отчетливо проявилась яйцеобразная выпуклость. Болезненно морщась и потирая макушку, Синицын зашипел.
В заднем отсеке послышалось шевеление. Лейтенант косил глазом на решетку, что отделяла преступников от салона.
;Ребята, куда едем? Надо бы куда-нибудь в глушь. Мы же будем заживо сдирать кожу, выкалывать глаза… Он станет орать. А нам сие не к чему. А уж когда начнем плющить ногти и разбрасывать по поляне внутренности…
Глаза лейтенанта возбужденно сверкали, ноздри хищно раздувались. Его руки дергались, словно он сам проделывал все эти приятные вещи.
;Ну, ты и изверг, Станислав!; хмыкнул Кирилл , сворачивая на Луганскую улицу.; А как насчет тихо-мирно спросить? А вдруг ответит!
Синицына аж перекосило. Он все время двигался из стороны в сторону.  Глаза то смотрели в зеркало, то стреляли по сторонам. Руки щупали автомат, поглаживали штык-нож. Синицын матюгнулся и кивнул назад:
;Какой смысл спрашивать? Вы гляньте на его гордую рожу! Да и плодятся они, как мухи в туалете. Особой потери не будет!
По сторонам мелькали беспечные московские улицы. Прохожие, как муравьи, тащили припасы в норки. Правда, некоторое отличии от муравьев было… У последних целью является процветающий муравейник, а у цивилизаторов –муравей.
Свернув с первой Радиальной в Царицынский парк, поехали в самую глушь. Со всех сторон их окружали могучие столетние дубы. Толстенные ветви скрипели, шелестели под порывами ветра.
Когда Синицын выскочил из машины, неповоротливый Боровой уже вытаскивал борца за торжество Ислама. Тот молчал, как рыба об лед. Хлопнула передняя дверь. Кирилл звякнул ключами и махнул в сторону чащи:
;Пошли! Там тебя никто не услышит.
Чечен гордо вскинул лохматую голову. Люто сверкнули выпученные глаза.
;Дети Аллаха не проронят и слова перед нечестивыми свиньями
Кирилл взвесил чечена, как покупатель кусок мяса, а потом кивнул в сторону лейтенанта. Тот аж приплясывал от нетерпения.
;Хм, ну, что ж … Видишь нашего командира? Видишь. Так вот: мы с Афанасием простые и даже очень простые вояки. Ну, отрежем тебе руки, ноги, ну, выколем глаза, выпустим кишки , может быть даже подвесим тебя на них же. А он интеллигент … Понимаешь, что это значит?
Чечен замотал головой, как китайский болванчик. Кирилл со смаком пошевелил губами, но потом передумал и сглотнул :
;Интеллигент –это творческий человек. То бишь это человек, который увидев нечто старое, думает, думает и предлагает новое… Полезное или бесполезное, но новое. Въехал?; Кирилл удовлетворенно ухмыльнулся, глядя на кивнувшего чена.; Ну, вот: а то чурка, чурка!.. А наш Станислав с некоторого времени заинтересовался историей пыток. У него имеется небольшая, но оч-чень интересная библиотека. Ее с лихвой хватит, чтобы заставить тебя умолять о смерти. Но я недаром говорил о его интеллигентности.
Как раз перед тем, как мы вышли на охоту за тобой, он изобрел свой коронный способ… Посмотри, как ему не терпится до тебя добраться.
Лейтенант сделал маньячно-озабоченное лицо. Рожа перекосилась. Из уголка рта потекла пена. Он нарезал круги вокруг чернявого пленника. Язык сладострастно облизывал губы, холеные ладошки терли друг друга. Под подошвами хрустели желуди. Синицын время от времени запускал руку в правый карман. Рука шарила, топырила ткань… Яркая улыбка пробивала озабоченное  выражение, словно лейтенант обнаруживал внутри величайшую драгоценность, что боялся потерять.
Бренча браслетами, пленный настороженно следил за телодвижениями маньяка-полицейского.
;И что же такое может изобрести… этот неверный?
;Станислав недавно обнаружил редчайший тип червей. Основное отличие от остальных в том, что они размножаются с бешеной скоростью. И стоит их только запустить через нос вовнутрь подопытного, как они за несколько минут проникают в мозг. А еще через минуту они расходятся по всем нервным окончаниям. И это несчастное существо начинает испытывать дикую боль по всему телу . Он сам становится сплошной болью,; Кирилл махнул командиру. ; Покажи дорогому кролику наше оружие!
Станислав благоговейно вытащил из кармана баночку опарышей. Баночка поднялась в до лица джигита. Тот скосил глаза, на лбу выступили крупные капли.
Опарыши лазили друг по другу толстенькие беленькие, как жировые колбаски, даже с какого-то бока красивые. Открыв баночку, лейтенант стал подводить ее к лицу испытателя .
Что-то гортанно выплевывая , из чего можно было разобрать разве что имя Аллаха да шайтана, чечен отступил на шаг. Стальные зажимы двух других вивисекторов стиснули его с двух сторон повыше локтей. Плотные тела сжали с боков.
 В широко раскрытых глазах отражался Синицын. На губах лейтенанта пузырилась пена, его потряхивало, волосы торчали дыбом. Опарыши шустро ползли по стеклу, пара уже лезла на ладонь…
Глаза чена скрестились на белом воинстве. Голос дрогнул:
;О , Аллах,.. хоть скажите , что вам надо.
;Ну, вот давно бы так , а то все" мама да мама"!; ухмыльнулся Кирилл. Он отпустил пленного и, сцепив руки за спиной, по петровски прохаживался позади Станислава.; Ответь нам иноверец, почему в твоем квартале сегодня так…
;Как "так"?
Кирилл помахал рукой.
;Ну… Неспокойно больно да беспечно. Даже ты мух ловил!
;Фу.., Аллах, всемилостивейший и всемогущий! Я уж думал, что ты хочешь узнать, где находится Бен Ладен. А как я скажу, если не знаю?; чен гулко захохотал, показывая ослепительно белые зубы.; А тут тайны нет : завтра все равно все узнают…
Пленник облегченно выдохнул. Кирилл впился глазами в скуластое лицо. Чен загадочно улыбался, глаза подернулись пленкой.
;Ну-ну… Все таки мы с друзьями и вот с этими беленькими зверятами хотели бы узнать сегодня, отчего Кавказский квартал стоит на ушах. Так что поспеши.., страж .
Джигит обвел взглядом могучие деревья в три обхвата. Их ветви трещали и сгибались под резкими порывами налетевшего ветра. Мимо пронеслись сорванные листья, травинки. Черные  горы над головой прорезала ветвистая молния. Через несколько секунд прогрохотало… Чечен втянул запах перепрелых листьев, желудей, цветочной пыльцы и светло улыбнулся:
;Да.., тут прекрасно! Здесь много земель, на которых можно расти нашим братьям . Эти земли богаты , просто дико богаты ! Но…; он обвел взглядом трех мужчин. Их глаза сверлили чена с интенсивностью рентгена.; Но завтра вся Москва узнает, что Кавказского квартала больше нет!
Глаза омоновцев полезли на лоб, они наперебой загомонили.
;Как нет!? Почему ? Вы что собираетесь всем скопом изобразить ласточек !?
Лица всех троих были настолько одинаковы, что чечена аж перегнуло от хохота. Рот разрывал дикий ржач. Ноги подломились, он свалился на землю.
;О, Аллах, дай мне сил не умереть, пока не завершил свое предначертание !; взмолился чен, еле встав на ноги.; Мы уходим туда, где наша родина! Кому-то милей жаркие пески и небольшие оазисы. Кто-то не представляет жизни без горького запаха полыни и ветров. Мне же всего дороже чистый горный воздух и белые вершины скал, что вечно перемешивают облака. Я хочу встретить своего отца. Он поднимется из-за косогора на ишаке и скажет мне: "Сынок, здесь тебе всегда рады",; я обниму его странно измельчавшие плечи. Когда-то мальчуганом я сидел на них и рассматривал огромный мир. Под ногами отца разверзлась пропасть… Внутри все стыло от ужаса, а сердечко падало в пятки. На уровне с нами парил огромный орел. Мы чувствовали родство со всем живым на нашей земле. Это было… прекрасно!!!
Горец преобразился. Он выпрямился. Горящим взором пронзал грохочущее небо. Наверняка, он видел там свои скалы и родных . Даже в оковах он выглядел более цельным и независимым, чем они в броне с ног до головы.
;Да.., сказанул, так сказанул ,; задумчиво протянул Кирилл и переглянулся с напарниками.; А ,так сказать,  напосошок попускаете фейерверки? То есть, уходя, громко хлопните дверью!?
;А зачем? Нам нужно попасть туда, где мы нужны. В той земле кровь наших предков. Они взывают к нам, требуя вспомнить старые поконы. И там мы не потратим зря наши жизни, но каждый след останется в веках! Пусть он будет мал, но пройдут тысячи лет и даже по крохотным ступенькам мы поднимемся к небу!
;Какие в ваших горах следы!? А вот здесь прогресс идет по экспоненте. Уже через сотню лет мы окажемся на уровне богов!; напыщенно выдал Станислав.
Глаза чена исступленно блеснули. В них мелькнуло то, что было совсем невозможно: жалость. Горец сказал с металлом в голосе:
;Мы дойдем.
Кирилл исподлобья рассматривал прямого как струна языка.
;Верю. Станислав спрячь зверей ! Все, закончили,; и отвернувшись, бросил через плечо.; А ты, воин, выбирайся сам: у вас впереди вечность, а нам спешить надо.
Звякнуло… Интеллигент сдернул стальные браслеты. Потирая красные запястья, Муслим смотрел вслед трем богатырям. Он ощущал себя могучей ордой, что может разметать христианский мир, а может просто отойти в сторонку. И пусть несется во весь опор разнузданная телега. А если впереди бездонная пропасть? Ну, что ж…
Муслим поднял к небу хищный темный  лик. Пересохшие губы поймали первые капли дождя. Резкая вспышка разорвала небо пополам, словно перекаленное стекло. Дикий грохот заложил уши.
Вдали зашуршало. Порыв ветра метнул на него водяную взвесь. Серая стена приблизилась за мгновение и скрыла чуть сгорбленные фигуры омоновцев. На него обушился водопад…
Вскинув руки к грохоту и плазменным разрывам, Муслим дико захохотал. Он ощущал, как первобытная мощь вливается в тело, а душа превращается в булатный клинок. По лицу, спине, животу текли холодные струи, под ногами бурлили ручьи с листьями, сучками, мертвыми насекомыми, но что это в сравнении с Вечностью?

Глава 13.
 

Дождь лил и лил. Со всех сторон шуршало, булькало. Темные громады превращались в деревья, кустарник. Кирилл тыкался, отталкивался и брел дальше… Зубы цокали, его подкидывало с каждым шагом.
Мокрые грязные как черти они едва нашли уазик. И то только тогда, когда Кирилл боднул рогами зеркало. Станислав с Афанасием уткнулись в его спину. Не понимая, что за препятствие возникло на их пути, они все пытались протолкнуться вперед. Огромные ботинки скользили по склону. На мокрой траве оставались желтые полосы, шматки.
Боровой с лейтенантом подняли измученные лица на сусанина.
;А? Что? Почему?; раздались усталые голоса. Синицын вздрогнул, рот распахнулся. Лейтенант заорал:; Ур-р-ра!!! Волки сегодня останутся голодными!
Боровой яростно обшкрябывал подошву об бардюр. Он пророкотал мрачно:
;Мы сами еще те волки.
;Да и зубки все целые!; хмыкнул Синицын.
Лейтенант вскинул автомат. Ноги выписывали кренделя. Он вертелся, словно смерч, во все стороны летели комья грязи. Один шматок шмякнулся Боровому на каску и стек желтой дорожкой через край. Мягко шлепнулось…
;Убью, студент!; взвыл гигант, замахиваясь прикладом.
Лейтенант съежился и, словно белка, юркнул в машину.
Кирилл несколько раз поворачивал ключ в замке зажигания , прежде чем в моторе появились какие-то признаки жизни. Наконец, заурчало, машина завибрировала. Кирилл с нетерпением глянул в дрожащее зеркало. Там колебалась, словно припадочная, фигура Борового. Здоровяк то и дело пропадал в дождливой мгле.
Кирилл приоткрыл треугольное окошко и крикнул:
;Афанасий, давай быстрее! Ты и так уже эталон чистоты и прозрачности!
;Ага , только мокрый !; подхихикнул Синицын.; Значит, эталон русской работы и заработка . Жаль в музей не примут: больно неспокойный.
Жалобно скрипнули рессоры. В распахнутую дверь вместе с обтекающей тушей Борового ворвалась водяная пыль. Машина осела на передок с правой стороны. Хлопнуло, мотор взревел. Уазик дернулся и медленно покатил во тьму…
Дождь чуть спал, но все равно фары выхватывали дорогу не более , чем на пару метров. Дальше лучи рассеивались, сменяясь шелестящей мглой. Они двигались со скоростью спешащего пешехода. Колеса резко проваливались. Целые водопады мутно-черного выплескивались в разные стороны. В салоне выражения все крепчали: парни подпрыгивали словно теннисные мячики. Каски глухо бились о крышу, звякали автоматы.
Выбравлись на шоссе…  Кирилл вздохнул с облегчением: к свету фар подключились сгорбленные как старички фонари. Сплошной водяной поток постепенно расчленился на отдельные струйки, что с силой били по крыше.
Ощутимо похолодало. Словно кто сыпанул сверху горох: к стуку дождя примешался грохот белых пятикопеечных градин. Они щелкали по стеклу, тут же отскакивая и скрываясь позади машины. Градины собирались горками на поскрипывающих дождевиках, ссыпались по бокам.
Впереди, насколько хватало обзора, все пространство устилал белый ковер. Колеса со скрежетом выдавливали градины в стороны. Слышался хруст перемалываемых ледышек. По бокам проплывали бесформенные громады. То там, то здесь проглядывали светящиеся квадраты...
Синицын трясся, словно бешеный скелет. Он выдавил, едва не прикусив язык:
;Вы.., вы.., включите печку, наконец! Не дайте погибнуть хорр-ррошему человеку!
;Хорошему?.. Гм. Человеку?.. Гм,; Боровой с сомнением глубиной в Марианскую впадину оглядел командира, но все таки передвинул рычажок.; Вот масмедики  проклятые! Как исказили то смысл!
От Афанасия, который первым попадал под теплый воздух, пошли клубы пара. В машине сразу стало душно, как в бане –стекла отпотели.
Приоткрыв окно, Кирилл бросил взгляд на часы:
;Ого, через час пересменок! Пора  в отделение. А тебе, Станислав, надо еще подготовить отчет о наших похождениях,; он с предостережением взглянул на оттаявшего лейтенанта. Глаза Синицына затуманились, словно он уже примерял новенькие погоны.
;Какие там геройства!..; с великим огорчением воскликнул Синицын.; За наши , скажем мягко, не вполне законные действия мы всем скопом загремим на пару лет! Так что напишем просто: по моему начальственному указанию бойцы доблестного ОМОНа  открыто подошли к представителю Кавказского квартала и вежливо спросили : "В чем дело, дорогой товарищ?" ; на что был получен быстрый и немногословный ответ: "Мигрируем навстречу солнцу!"
Припарковавшись на полупустой площадке, Кирилл вытащил ключ зажигания. Хлопнули двери. Боровой что-то втолковывал Синицыну. Они подошли к стеклянной вертящейся двери… Проводив глазами парней, Кирилл медленно вытащил коробочку сотового. Он зашел в скрытую группу. Курсор остановился на надписи "костоправ". Палец вжал зеленый телефончик.
Из трубки мощно прогудело:
;Кирилл, здравствуй!
Подозрительно посматривая по сторонам, Кирилл втянул голову в плечи и зашептал:
;Здравствуйте, Виктор Петрович.., у нас, наконец-то, наметился шанс и немалый…
;Кирилл,; перебил его Костоправ,; телефон не самый лучший способ передачи информации… о запахах цветов. Ты утверждаешь.., что запахи сильны ?
Бедное кресло застонало под ерзающим здоровяком. Глаза сверкали , разделенные рвами сосредоточенных морщин.
; Аж дышать нечем даже при отсутствии обоняния!
;Что ж… Тогда общий сбор пыльцы через двадцать минут . Успеешь ?
;Я ж на машине!; выпалил Кирилл, доставая папку.; Все: отбой!
;До встречи.
Вырубив телефон, Кирилл бросил его в карман и накатал заявление за свой счет. Щелкнула ручка, дзынькнули ключи. Кирилл закрыл машину и метнулся ко входу.
Светало. Из подземного мира медленно выплывало солнце. Горизонт окрасился в алые тона. Темно-синее с тающими блестками озеро постепенно ширилось, оттесняя серые берега на виднокрай. По мере раздвигания они видоизменялись. По бокам также серые, сзади чернели, а на востоке поджигались желто-алым и разлетались клочьями по сторонам. Яркий лазерный луч уперся в пятнистую спину Кирилла, что распахивал дверь отделения.
;Александр Филиппович, доброе утро!; выпалил Кирилл, прошмыгивая мимо бессменного дежурного.
 Глаза следака просканировали перевозбужденного парня.
;Утро доброе… Надеюсь, и день будет неплохим ,; крикнул вдогонку ветеран всех последних войн. Ладонь прохрустела по пепельному ежику.
Сдав оружие и спецодежду, Кирилл выметнулся в коридор. Участок постепенно заполнялся сотрудниками. Громкие голоса, бравые шуточки, смех разгоняли стерильную атмосферу.
Кирилл, взбежал на пятый этаж, промчался мимо дверей шефа. Оттуда уже слышался воодушевленный рассказ Станислава. Подлетев к столу секретарши, воскликнул :
;Ксения , вы просто чудо как хороши!!!; и, положив перед покрасневшей девушкой заявление, умоляюще сдвинул перед грудью ладошки.; Ксюша, передай бате, что мне нужно срочно исчезнуть! Вот заявление, а мне надо бежать, бежать!
;Кирилл, а если не подпишет!!?; воскликнула секретарша, вскинув на убегающего молодца большие и теплые как у коровы глаза.
;Ксюша, лапочка, ты уж постарайся ! Хорошо!?; выкрикнул Кирилл, уже топоча по лестнице. Мимо мелькнули приказы на доске объявлений, погоны, голоса, вскинутые брови.
Выскочив на улицу, он чуть не пришиб колобка Петренко. Благо фуражка размером с аэродром. Так что только она и слетела. Всеобщему обозрению открылся лысый распаренный как попка уписавшегося младенца череп.
Петренко завизжал, словно порося, покраснел, затрес кулаченками. Не слушая гневную отповедь, Кирилл отключил сигнализацию и прыгнул в свою трехгодовалую десятку. Поворот ключа, рык форсированного мотора –и машина успела проскочить перекресток до того, как налился красной злобой глаз светофора .
"Подпишет, не подпишет,; флегматично думал Кирилл, выключая сотовый,; какая мне разница, если решимся на то, что давно не делали русские"
Кирилл вертел головой. С каждой секундой он наливался черной злобой. Белые лица москвичей стремительно затушевывались среди толп арабов, негров, монголоидов.
"Так… Варшавское шоссе,;заметил он и скрипнул зубами.; Ну, ничего!.. Скоро побежите, как лемминги, наступая друг другу на пятки, прыгая по головам, плечам. Хорошо бы передавили друг друга , а последний бросился под колеса автомобиля. Но это вряд ли, так что придется самим : ручками, ручками…"
За триста метров Кирилл съехал на боковую улицу. Взвизгнули покрышки. Круто вывернув, он припарковался на месте только что уехавшего жильца.
"А дальше ножками,; мелькнуло в голове, когда ставил на сигнализацию,; иначе можно по дурости залететь туда, где от меня мало проку ".
Легкие привычно сокращались, локти двигались, как поршни, недаром на тренировках бегали по двадцать, тридцать километров в полной выкладке. А это ни много, ни мало, а тридцать-сорок кило сверх своих шести пудов.
Над подвалом кирпичной пятиэтажки горел желтый фонарь.
Сбежав по ступенькам, Кирилл дернул массивную дверь –незаперто. "Еще бы, ; усмехнулся он,; за входом следит скрытая видеокамера. От нее на комп поступают данные о входящих, а там специальная программулька. Так что будь на его месте кто другой или даже он сам, но совершивший несколько иные движения при спуске, то долбись, не долбись, а в ответ тишина и никто не вернулся из боя".
Открывая внутреннюю дверь, услышал за спиной шелест сервомоторов. Оглянулся… Полотно притянулось к коробке без зазоров, словно в подводной лодке. Негромко скрипнули толстые как сосиски штыри. "Да..,; мелькнуло у него в голове,; теперь дверь можно выбить только со стеной".
Из-за поворота раздавался гул десятков голосов. В ровном жужжании набухали всплески: "Родина, черномазые, великая держава, стрелять гадов!" Каждое слово гнало волны по всему голосовому полю, как в луже от упавших камней.
Кирилл чуть постоял… На лице расплылась улыбка. Он вздохнул и шагнул за угол. 
В большом зале на скамейках, на тренажерах, на столах расположились крепкие молодые ребята до двадцати пяти лет. А среди них на скамье у дальней стены раскорячился Костоправ. Громадные волосатые, как у медведя, лапы опирались на ляжки. Он был настолько широкий , что у многих возникали смутные сомнения: "А как же он протискивается во входную дверь?"
При появлении Кирилла все повскакивали с лежбищ. Здоровяки окружили парня плотным дружелюбно-галдящим кольцом. Среди них первыми подоспели два закадычных друга: Тор и Ярослав. Они радостно хлопали по широченной спине. Шлепки были такими, словно колотили дубиной по двухметровому барабану . Раздвигая толпу в общем то нехилых парней, в кольцо вдвинулся Костоправ. Обняв за плечи чудовищной лапой, которой позавидовал бы слон, Костоправ повел Кирилла к скамейке:
;Кирилл, мальчик мой, садись, рассказывай, что случилось!
Он вкратце описал ночные похождения. Переждав минутный ржач, Кирилл деловито осведомился:
;Что будем делать, пиплы?
Парни вскочили, опрокидывая скамейки. Стулья отлетели в сторону. Зал заполнился оскаленными клыками и когтями. Похоже даже гребни встопорщились. А здоровенных тел, казалось, стало раза в два больше.
;Смерть! Всех порешим! Мочить черножопых!; орали качки.; Костоправ, что молчишь!? Разве не для этого живем!!!?
Костоправ ходил из угла в угол. Он всматривался и вслушивался в беснующуюся молодежь. Глаза цвета булатного клинка посверкивали из-под лохматых бровей. Дождавшись, когда накал страстей несколько спал, Костоправ вскинул руки:
;Братья!... Я не оговорился! Как бывают братья по матери, так и мы все братья по одной идее… Я уже стар! И не надо так удивленно смотреть. Я стар тем, что уже принес пользу, сделал несколько открытий, у меня взрослые дети…
;К чему эта преамбула, Виктор Петрович? Мы прекрасно знакомы с вашими заслугами перед обществом. За это мы уважаем и любим вас, как отца,; перебил Тор.
Костоправ с отцовской любовью и нежностью оглядел парней и тихо, но отчетливо сказал:
;Все просто… Мне не столь страшно умирать, так как я оставил после себя след, который пребудет в веках , пусть даже имя мое затеряется в истории. А вы еще так молоды, что мне невыносимо больно, когда я представляю вас истерзанными пулями, с оторванными руками... Поэтому у вас есть выбор, как поступить. Ведь вы, наверняка, догадываетесь, что можно сделать, когда тысячи наших врагов соберутся в одном месте!? Но они не столь беспечны, как богомольные старушки.
Тор оглядел задумчивые лица. В глазах многих мелькнула тоска, но выражение жертвенной решимости не только не исчезало , но , наоборот, обострилось до предела:
;Виктор Петрович , спасибо, за возможность остаться просто… человеком. Но скажу за всех, а кто не согласен, тот возразит. Даже если мы все погибнем , разлетимся на молекулы, то мы исполним свой долг перед человечеством! И оно получит хоть малый, но шанс, если удастся загнать мусульман обратно в их аулы, кишлаки, или что там у них еще. Да, малый род каждого из нас прервется, но мы уже не те, что были. И пусть единственной целью оставшихся является раскрепощенная девка с горячим бархатным анусом и бутылка пива. Пусть… Мы оставим это тем, кто внизу. Что ж… пока они грызут лист… Но когда-нибудь и они что-то смогут. Мы понимаем, что все входим в род людской, который останется жить!
;Тор, так получается, что проклятые чуркомесы тоже являются частью этого рода?; тихо проговорил Ярослав, подняв мученические глаза на товарища.; Так как же с ними быть? Ведь мы хотим уничтожить часть своего же рода, ради выживания рода!
Зал взорвался криками, воплями. В многочисленных зеркалах отражались горящие ненавистью глаза и раздутые вены на красных шеях. Из ноздрей Чижа так вообще валил пар более ста градусов. В груди у Ярослава что-то дрогнуло.
;Да чурки –вообще не люди, они животные ! А вот мы, истинные арийцы –столпы всего человечества, опора и надежда с начала времен! Только мы достойны жить! Масдай черножопым!!!; рев и свист разрывали перепонки. Из-за спин беснующейся толпы слышались смачные удары и скрип груши.
; Вот, вот, что я с сделаю с каждым из них в отдельности и вместе со всеми взятыми! Ииех… ,;выпучив красные как у Дракулы шары, вопил Борщевой.
Раз, два… Мощный удар сорвал грушу с веревки… Она перелетела через всю комнату и смачно припечаталась к бетонной стене. В коридоре пару раз мигнула и погасла лампа дневного освещения. Из межплитного шва вывалился кусок раствора –глухо стукнуло и матерно заорал Станислав.
Борщевой хватал спертый воздух, как вытащенная на берег касатка. С неотвратимостью катка он развернулся к дискуссионному центру. Обрекающий взгляд уже четвертовал, размазал в кровавую кашу по стенам и потолку еретика.
Ярослав зябко поежился. Сзади сопел разъяренный дракон. Волосы на затылке взвихрились, шея занемела. Скрип кулаков за спиной сокращал шейные мышцы. Глаза поворачивались глаза в орбитах. Ярослав всерьез опасался одного из двух: либо повторить грушевый полет, либо мощного косоглазия.
Улучив момент, когда борцы за национальную чистоту выпустят воздух, Тор вскочил на скамейку и припечатал:
;Ярослав прав! Как это ни паскудно, но не только чурки, но и евреи, американцы и даже китайцы с тунгусами входят в один с нами род! Или, что более наглядно, мы все –клетки одного огромного существа, что родилось несколько миллионов лет назад . Это существо росло, деформировалось под внешнем воздействием : часть темнела , часть желтела . Какие-то части отмирали, что-то гипертрофированно увеличивалось, видоизменялось .
;Так что,; продолжал  Тор,; если рука или еще какой член этого гиперорганизма титанически разросся, то и хрен бы с ним : глядишь, какая-нибудь польза будет. Но если этот член захочет сесть на больную с похмела  голову? То что тогда? Да просто голове нужно цапнуть эту  ложноножку, как бы противно это ни было ее высокоинтеллектуальному содержимому! И пусть ляжка пищит о моральной невозможности существования пьяной головы. Но только живая голова сможет вылечится и продолжить расти вместе со всем телом.
То тут, то там мрачные лица озарялись улыбками , послышались ядовитые смешки . Валы морщин, так непривычных на мощных мясистых лбах, постепенно разглаживались.
В зеркалах отразились повеселевшие морды. Чиж суетился, словно смерч, веснушки сверка. Он толкал оживших парней и, приплясывая, вопил:
 ;Ярослав, Фома !; орал он, прыгая теннисным шариком.; Дык, это ж мы те зубки , что искусают гору всяких ляжек! Пусть только посмеют взвалить свои свинячьи ножки нам на голову. Ну, а ты Борщевой,; Чиж с подчеркнутым уважением смерил рамена гиганта,; просто настоящий бивень!
Толстые как поленья пальцы с хрустом сжались. Фома сунул Чижу под нос кулак. Все опасливо сравнили с ним рыжую голову.
;Я те щас дам "бивень"!Хочешь сказать, что я –толстый и ушастый слон!?
Чиж с самым серьезным видом скосил оба глаза на двигающийся перед носом молот.
;Да, ты что, Фома? Как я могу подумать, а тем более сказать такую крамолу? Бивни –это огромные, прочные как гранит клыки лохматых мамонтов. Это были еще те звери! Они наводили ужас на всяких там саблезубых и пещерных. А уши? Ну, что уши? Главное, что человек хороший! А ты , дорогой Фома, не просто хороший , а замечательный товарищ и боец! Ты же видишь, как мы все к тебе относимся!?
;Вижу, вижу: так и норовите шпильку всадить по самые ограничители.
Яростно посопев для отстрастки, он еще пару секунд покачал весомым аргументом и выпустил воздух. Вихры Чижа попытались покинуть рыжий скальп.
Парни прятали улыбки и отводили глазки, встречаясь с яростным взором здоровяка. У Борщевого уши являются неувядающим пунктиком, тем более основания все таки есть, есть. Не совсем как у Дамбо, но все же…  За спиной послышались ехидные смешки. Но как только Фома поворачивался в ту сторону, то видел лишь постные лица. А на них укор расшалившемуся вихрастому шалопаю.
; Ладно, живи, рыжий клык!; проворчал Фома и шлепнул остряка по плечу.
"Хорошо, что пол бетонный: иначе бы сломал. Тогда еще и от шефа досталось бы, ; с облегчением мелькнуло в голове Антона,; а так только колени подогнулись".
Со всех сторон посыпались подковырки. Вымучено  растянув губы, Чиж щупал возможные повреждения, когда раздался авторитетный бас Костоправа:
;Друзья!.. Давайте все таки подведем итоги нашим рассуждениям!; он обвел строгим взглядом парней. Те разом подтянулись.; Как я понял, мы все: кто полно, ну, а кто с некоторой натяжкой признаем тот факт, что привел нам наш товарищ,; Костоправ уважительно кивнул в сторону Тора. Тот смущенно ковырял пол мускулистой ножкой, ; то есть, что все мы являемся частицами некоего сверхорганизма. И он просто обязан выжить. Иначе больно уж обидно, что столько трудов, совершенных нами и нашими предками просто пойдет прахом. Хоть с балкона ныряй , зная , что любое твое настоящее и будущее дело не имеет смысла.
В мертвой тишине слышались только тяжелые всхлипывания. Будто некто невидимый набросил на грудные клетки металлические обручи. Даже свет люминесцентных ламп казался церковным полумраком. Никто не смотрел на грозовые лица друг друга. Застывшие взгляды опустились. Парни словно пытались разглядеть сквозь пол приготовленную человечеству могилу. 
;Вряд ли  поспоришь с тем, что кто-то проживет без головы. А головой в масштабе человечества, как ни крути, является христианский мир. Хоть и коряво, но именно он породил современную цивилизацию,; Костоправ с усмешкой вгляделся в скривившиеся лица и с нажимом продолжил.; Да и Штаты с их европейскими прихвостнями являются частью этой головы. Это так, хоть нам сие, как русским националистам, словно серпом по Фаберже. Очень мало тех, кто осознает, а среди осознающих еще меньше тех , кто хоть что-то решается сделать. Но мы уже не принадлежим ни к первым, ни ко вторым. Побывав в горниле перемен, мы стали той лавой, что зальет своей яростью любой песок!!!
Костоправ с облегчением  выдохнул. В глазах парней горел мрачный огонь.

Глава 14.

Глухой рев взнузданного зверя бурно вздымал грудь. Внутри мощно бухало. Каждая жилка пела и дрожала, переполненная взрывной мощью.
Крутанув пару раз ручку,  Александр вывернул с Варшавского шоссе и ввинтился в плотный поток кольцевой.
На небе ни облачка. Бензиновая гарь першила в горле, подымалась серыми клубами над крышами авто. Со всех сторон рычали моторы, пищали клаксоны. Нескончаемая река машин отражались в огромной изумрудной радужке его вытаращенных глаз.
Десять часов утра. По небосклону победно вкатывается Коло. Душный воздух превращал увитое канатами тело в сверкающую статую. На шоколадной коже выступили мелкие капельки. Тонкая белая маечка потемнела, лнула к спине.
Александр поторапливал взглядом едва ползущую колонну. Глаза скосились на запястье. "Черт! Опять пробка! Остался час".
Визг тормозов, матерные крики подрезанных не оставляли Александра до того, как он выбрался на обочину. Пыль и выброшенные камушки стучали по стеклам, капотам и головам злопыхателей. Они высовывались в окна, бешено орали. Завистливые глаза провожали мощный "Судзуки" и не менее мощного парня. За ним струились серебряные волосы. Такая же серебряная тачка отбрасывала во все стороны лучи.
"Ну, что же, дорогие товарищи,; несколько лицемерно думал Александр. Глаза косились на широкую ленту клаксонирующих и вопящих на все лады авто и их краснорожих владельцев,; каждому свое: кому комфорт и безопасность, а мне, ну, до зарезу нужна скорость и маневренность".
Чуть придержав лакированного друга, Александр вгляделся в причину злополучной пробки. "Из-за нее тысячи людей опоздают на деловые встречи, личные свидания. За исключением таких вот мобильных, как я, ; подумал Александр и ослепительно улыбнулся девушке на красном Феррари. Та тут же растянула алые налитые губы. Шаловливый язычок высунулся наружу. ;Ага, щас припаркуюсь и прямо на капоте зверски поимею, сучка озабоченная,; злобно мелькнуло в мозгу у Александра,; я тебе не пионер, что всегда готов. А если и пионер, то не современный, у которого на шее алый клитор, а на груди значок в форме фаллоса".
Лицо потемнело. Бешено раздувая ноздри, Александр провожал в зеркальце неудачливую охотницу. Та обиженно надула губки и отчаянно рассматривала свое отражение.  Белокурые локоны обрамляли ее кукольное личико. Вьющиеся волны шаловливо спускались на крупные белые полушария. В ее глазках металось вселенское недоумение.
"Ну, и чего ты завелся, ; думал Александр. Зубы стиснулись. Он с трудом сдерживал прерывистое дыхание.; Она же красивая. Значит, в ее специфическом мозгу может биться только одно: все мужики самцы! То есть, спеша и падая, они должны набрасываться на спелых самочек. А если не набрасывается то лишь потому, что с ней что-то не в порядке. Ей даже не может прийти в ее пустую симпатичную форму, не обремененную лишним содержимым, что кроме мужиков есть и мужчины ".
А если уж совсем принципиально подойти к этому процессу, то более бессмысленного действия и придумать нельзя. Мужик поставил девку на карачки. Та стонет и сладострастно изгибается. Мужик жадно сжимает лапишами ее расширившиеся бедра. Набухший кровью отросток входит в кишку между женских ягодиц.
Некоторое время мужик колеблется туда-сюда. Глаза по-идиотски пучатся на партнершу. Его бедра стукаются о содрогающийся зад. Затем по семенному каналу в уретру выплескивается порция из нескольких миллионов сперматозоидов.
Но не тут то было! Отросток одет в полимерный мешочек. То есть во влагалище ни один из сперматозоидов не попадает. Значит, он не попадет и в матку, где ждет его и не дождется готовая к оплодотворению яйцеклетка.
Напоследок мужик судорожно сжимает мягкие ягодицы. Опустошенный он отваливается от самки. Та стоит в изготевке на дрожащих ногах, на бедрах пламенеют отпечатки от пальцев, но острота привлекательности ушла.
Мужик тупо морщит лоб: зачем же он это делал и нафиг вообще было переться в другой конец города.
Мудрая природа предусмотрительно записала в мужской мозг критерии привлекательности. Нормальный самец клюет на "вот такую!" задницу для наиболее безопасного рождения ребенка и "вот такенную!" грудь для кормления его же . А если бы не существовало этой программки на мужском харде? Да фиг бы кто приблизился к этому непонятному существу, ведь надо еще пожрать найти да подраться с соседом!
Или того круче: будь в программе несколько другая запись, то ее носитель стал бы истекать слюной при виде сексапильно-зубчатого хвоста крокодилицы и ее обольстительных клыков. Голое же существо с выпуклостями, которое зачем-то жмется к нему и жалобно протягивает лапки, он с негодованием отталкивал бы задним копытом.
Александр проехал мимо груды металлолома. Похоже совсем недавно все это было черной отечественной волгой и зеленым рено . В двадцати метрах от столкновения  стоял чуть наискось к дороге черный крузер. Из левой двери выбрался ошалелый мужик поперек себя шире. Размазывая по багровой роже кровавые сопли, он одурело тряс лысой головой. Под глазами быстро расплывались синяки. Они надежно закрывали поросячьи глазки, что пытались выпучиться…
Из разбитого лобовика торчали голые мертвенно бледные ступни полуметровой длины. Все стекло вокруг ног густо забрызгало кровью.
"Ого, а какого же размера ботинки,; невольно прикинул Александр, шаря вокруг падения заинтересованным взглядом. ;Ну, эти боты вряд ли кто обует, даже если найдет.; Проследив возможный путь гигантоногого, уперся взглядом в потрескавшееся стекло волги. Ее нос будто вмяли ударом гигантского молота.
"Но зато,; Александр невольно испытал гордость за отечественную продукцию,; от рено только кучка запчастей и кусок мяса , сочащийся красным ".
В ста метрах позади послышались отчаянный ор двух машин скорой помощи и ДПС. Вопя на разные лады, они настойчиво просили потесниться. Автомобилисты нехотя расползались.
Возле автокатастрофы собралась толпа зевак. Все лицемерно вздыхали, но на лицах читалось облегчение:"Хорошо, что это произошло не со мной!".
Как в фильмах ужасов, ; мелькнуло в мозгу Александра. Он постепенно наращивал скорость. За ним оставался длинный пыльный след,; трясясь от предвкушения и заранее приготовив памперсы, зрители садятся перед ящиком. Они вживаются в жертву, которую безумный маньяк режет на куски. И кровь, кровь во весь экран…
По окончании фильма они обтирают потные лбы не менее потными ладошками. Испуганные глазки бегают по сторонам. Трясясь, люди включают свет по всей квартире и заглядывают в каждый уголок и под кровать: вдруг вылезет зеленая лапа и утащит в душевое отверстие вентиляционной решетки питьевого фонтанчика.
Свернув с МКАД на Боровское  шоссе, Александр разогнался до двухсот километров. По встречной полосе из точки возникали и за несколько секунд приближались машины. Вжикнув, они пропадали позади ревущего мотоцикла.
За кустами и поворотами таились зеленые черепашки с палочками. Александр гасил их нездоровый интерес так, что они лишь равнодушно позевывали.  Сонные глаза провожали придурковатого орла. "Вот чудная птица! Вздумалось же носиться над дорогой так низко. Того и гляди, она врежется в какую-нибудь иномарку! А нам опять разгребай искореженное железо и сплющенные тела".
Вокзальная  площадь встретила Александра рокотом людского моря, визгом покрышек подъезжающих такси. Все машины приседали до земли. Дверцы распахивались, не дожидаясь окончания движения. Оттуда вываливались всклокоченные мужчины, женщины с детьми, неторопливые как ковыль старики. Они жадно хватали жаркий воздух, громко прославляя Аллаха резкими гортанными голосами.
На позвоночнике темнели пятна, с темных лиц струился пот. Даже не зная их языка, можно было понять, о чем речь. Женщины в темных платках, полностью скрывающих волосы и нижнюю часть лица, держались за мужьями. Многочисленная черноглазая детвора сжимала в смуглых ручонках края материнских юбок. По периметру площади кроме неизменного ОМОНа тусовались группки крепких ребят. На крутых плечах идеально сидели пиджак не самого малого размера. Зеркальные очки сканировали прибывающую как прилив чужеземную волну. За их спинами сверкали лаком и тонированными стеклами черные джипы. Сквозь темное стекло просвечивали красные огоньки.
"Видать, солнцевские не на шутку обеспокоены таким транзитом. Вышли проводить, а заодно и проследить, чтобы южные гости ненароком не осели на их землях, ; с нехорошей усмешкой думал Александр. Его потемневшие глаза, как катком, прошлись по бойцам за собственное процветание.
Вспомнив, как сам невозмутимо попивал кофе с булочкой, когда на экране показывали взорванный автобус, из покореженных остатков которого вытаскивали трупы и стонущие куски мяса, что станут ими чуть погодя, скривился,; да ведь эти ребята того же поля ягода. В смысле действуют под общим со мной знаменем бесконечной ценности человеческой жизни. Ну, как, если тебе предлагают оценить две одинаково бесценные жизни: свою и чужую. Как ни крути, не смотря на их бесценность, своя кажется дороже.
То есть глядя на чужие страдания, основная демократическая масса предпочитает руководствоваться принципом ультрагуманизма. А при модернизации и приспособлении к себе любимому последний перерастает  в эгоцентризм. Все это выражается в распространенных выражениях: "Моя хата с краю; других хоть режь, но меня не трогай; после нас хоть потоп". 
Только эти широкоплечие ребята продвинулись несколько дальше в философии эгоцентризма. Они весьма активно реализуют принцип сверхценности , но только личной. Поэтому они готовы замочить всех и вся без разбору, лишь бы не прищемить себе любимому пальчик.
Вокзальная площадь переливалась всеми цветами радуги. Ее тесно забили прямоугольные панцири сверкающих автомобилей. Солнечные зайчики так и норовили прыгнуть в прищуренные глаза Александра. Отразившись от радужки, они вырывались изумрудными лучами обратно.
 С трудом пробившись меж плотно притертых машин, Александр припарковался у самого входа. Следом неслись гортанные вскрики мигрантов.
Двери аэропорта не закрывались. Черноглазая муравьиная лента втекала в отверзшийся зев. С застывшей улыбкой Александр наблюдал за ручьями, шуршащими меж автомобилями.
"Прям электроны в кристаллической решетке металлов,; мелькнуло в голове Александра,; также целенаправленно несутся меж ионами, которых заменяют машины. Будто движимые единой силой потенциалов,  эти люди направляются в одну сторону благодаря общей цели: уехать на родину .

На пересечении Центральной и Рейсовой  в гостиничном номере на четвертом этаже было тесно от мужских тел. Кондиционер явно не справлялся: влажная атмосфера так и норовила сгуститься в посверкивающие громыхающие тучи. Мощно пахло потом.
Жалюзийные решетки опущены. В большой комнате горел свет от пяти встроенных в потолок светильников. Посреди помещения на компьютерном стуле расположился великанистый мужчина. Стул истошно скрипел. Круглые как валуны плечи нависали над столиком. На стеклянной поверхности лежали толстые руки и большой листок с планом аэропорта.
Вокруг тесно сгрудились носители раскаченных трицепсов , бицепсов , лоснящихся широчайших, трапециевидных , переходящих в мощные бритые затылки. Борщевой мучительно хмурил брови. Сорок шестого размера кроссовок почесывал  рельефную икроножную. Глаза вгрызались в разложенный чертеж.
;Шеф, ну, а если нас не пустят вовнутрь?; в голосе Фомы слышалась неподдельная тревога.; Там же собрались одни чурки. Тыщ пятнадцать внутри и снаружи аэропорта. Мы же вроде не совсем похожи на моджахедов, даже если морды замаскируем . Ну, там всякие нашлепки, вставыши в носопырки, а волосы завьем и покрасим.
Чиж толкнул мрачного Ярослава. Тот с грохотом перекатывал нелегкие как скалы мысли: "Ну, как же им незаметно проникнуть вовнутрь этого клоповника?"
Антон провел ладонью по рыжей щетине на черепе и озабоченно протянул:
;Вот краски то потребуется для нашей компании, а Слав! Братья... Видно, придется отказаться от дела: больно невыполнимо!
;Чиж, ты это чего!? Что случилось!? Какие, такие препятствия!? Все сметем!!!; послышались возгласы.
 Парни разом повернулись, зубы оскалились. Здоровяки устрашающе раздулись. Налитые кровью глаза шарили по огорченной морде Антона.
Чиж вскинул голубые очи к горе. Губы исступленно шевелились. Он призывал великого Конструктора в свидетели вселенской скорби:
;Да, это, того…; комично перекосив веснушчатую харю , Чиж почесал затылок.; Пожалуй, за такое короткое время оптовая доставка краски действительно не поспеет…
На лице Тора и Ярослава медленно проступало понимание всей гнусности этого рыжего существа. Чиж мерзко хихикнул.
;Ах,.. ты ж гад!!! Как ты можешь сейчас нас дурачить?!
Покрасневший Тор схватил одной рукой хохмача за шею и приподнял на полметра. В сверкающем кафеле отразилась сплюснутая туша. Лапки судорожно дергались, пытаясь расцепить стальные пальцы.
Парни бешено клацали зубами. Раздвинув их, Фома выплыл на ударную позицию. Костяшки побелели, кулаки сжались до скрипа. Его взгляд уже прорисовывал траекторию пока живой груши, что явно разнесет хлипкую стену и грохнется в ванной.
;Тор, ну-ка, держи его так! Щас я его, как бог черепаху …
;Брат, погоди!; Ярослав чуть придержал гиганта и тихо сказал.; Мы все сегодня отдадим долг человечеству… Так пусть же и он принесет на своем теле пользу общему делу. Дай ему шанс!
Сцепив гранитные челюсти, Борщевой кивнул и нехотя отступил. Вздохнув, он расцепил смерзшиеся пальцы. В воображении он уже хрястнул по противной веснушчатой морде. Фома даже ощутил приятную тяжесть, которая безвольно двигалась перед его могучим кулаком.
Лицо покраснело, а затем посинело, голова свесилась набок. Вывалился фиолетовый язык. Подержав его так пару минут, пока судороги не стали стихать, Тор откинул тельце к стене. Хрустнуло. Диван прогнулся до самого пола.
Скрипнул стул. Подвигав задом, Костоправ громко кашлянул. Бледные от ярости бойцы разом повернулись.
;На самом деле нам не потребуется никакая маскировка, ; сказал Костоправ.
Он с отеческой снисходительностью оглядел вытянувшиеся лица. Глаза парней остекленели. За ними отчетливо просматривались скрипучие шестерни.
Морщины избороздили чистые лбы. Сдвинутые брови недвусмысленно говорили о столь непривычном для них процессе, как моделирование ситуации.
Бросив на  стол пачку конвертов, Костоправ с ухмылкой произнес:
;Еще в тот день, когда нас собрал Кирилл, я оплатил двадцать билетов на самолет в Лос-Анжелес… Там через несколько суток начнется турнир бодибилдеров за звание "Мистера Олимпии ". А мы если и не сойдем за самих претендентов, то за пламенных болельщиков-любителей вполне прокатим.
Дико скрипнул диван. Здоровяки гневно оглянулись… Покрасневшие глаза Антона выпучились, на горле проступила багровая пятерня. Чиж пробулькал:
;Ше-е-еф?! Мы поедем на соревнование? А как же?..
Грудь Костоправа начала все чаще вздыматься. Донесся хруст. Всхрапнув, Костоправ перенацелил загоревшийся взгляд на столик с планами. Досадливо крякнув, он разжал стиснутые клешни. На пол посыпались щепки, а по бокам столика образовались две полукруглые выемки.
;Молчи , ехидна! А не то, видит Род, окончишь свои дни вот от этих рук!; выдохнул Костоправ и сжал кулаки перед носом Чижа.
Антон втянул голову в плечи. Глазки быстро, быстро бегали. На лице было написано, что он будет молчать во веки веков. Аминь!
Отвернувшись от Чижа, что встал в позу чемоданчика, Ярослав перевел недоумевающий взгляд на Костоправа.
Опустившись на бедный стул, тот пытался успокоить дыхание. Но в мозгу периодически прокручивалась сценка с рыжим лисом. Так что забываясь, Костоправ снова скрипел зубами, а кулаки сжимались до бледности казанков.
"Спокойно, не нервничай… ; уговаривал себя Костоправ, расправив на столе подрагивающие ладони,; скоро все кончится и обид больше не станет…"
;Все достаточно просто,;на лицах зажглась заинтересованность, Костоправ улыбнулся.; Как вы знаете, наши подопечные собрались массово отбыть на места исторического обитания. А для этого они выкинули гигантские деньги, чтобы зафрахтовать все возможные самолеты для скорейшего вылета. Ну, и, конечно же, дирекция аэропорта поспешила удовлетворить просьбу дружественного народа южных забугорий. Росчерком пера они аннулировали иные рейсы на ближайшие несколько дней. Это не могло не вызвать у вечно жующих сопли русских хоть вяленького, но протеста. Так что мы, являясь этими самыми русскими, пойдем в аэропорт униженно узнавать, когда же произойдет наш вылет, а если нет, то :"Верните, пожалуйста, наши деньги!!!"
Оглядев прояснившиеся лица, на которых проступило яростное веселье, продолжил:
;Да, для этих детей гор и степей мы –лишь униженные их возможностями богомольные шурали, что боятся слово молвить поперек и прищемить пальчик. На нечто большее мы не способны априори, так как обязаны любить и подставлять всем, кому не лень, свои жирные белые задницы.
Во всем мире уверены, что русские –тупое быдло, что мы не способны дать в зубы обидчику. Там думают, что мы, как американцы, лишь оботремся и нагнемся. Но тем сладостнее увидеть их рожи, что уже давненько орут о страшном русском фашизме, национализме и антисемитизме, но понимают, что это все бред!; Костоправ злорадно хихикнул, по мефистофельски изогнув седоватые брови. ; Каково же будет их удивление и ужас, когда, собрав факты, поймут, что не призывай черта , а то придет! Жаль мы не успеем крикнуть в их поганые рожи: "Что, сволочи, хотели русский фашизм , национализм и прочие измы? Так получите !!!"
Но найдутся другие, такие же ярые, как и мы, но еще не знающие, что делать. Пусть мы для них послужим примером. И они смогут сказать все открыто и нетаясь. Зная, что за это их ждет каторга и расстрел, но все равно сказать!!!
Ярослав задумчиво тер сморщившийся лоб.
;Шеф,; он вперил в распалившегося Костоправа твердеющий взор,; но ведь то, что мы хотим сделать, вернее подоплеки, не подходят ни под одно из этих крайних экстремистских течений!?
Костоправ поднялся ; стул облегченно вздохнул; и начал мерить комнату широкими шагами. Жалюзийная решетка дребезжала. Глаза парней неотступно следовали за ним.
;Да, Яр, ты безусловно прав!;остановившись, Костоправ нетерпеливо проревел.; Да, нет еще такого учения, религии или философской системы, но это сейчас и не нужно! Нам важен результат, по которому человечество будет существовать и развиваться в веках, а учение…, учение придумают те, что придут вслед за нами! Любой религии нужны мученики, герои, что готовы отдать за него жизнь –этим определяется степень правильности и нужности этого учения. А что может быть более значимо, чем выживание всего человечества!?
Последние иступленные слова потонули в реве восторга. Горящие глаза, мощные шлепки по широченным спинам заставляли бешено биться сердца. Ощущение небывалой мощи вошло в их тела. Каждый чувствовал, что готов подхватить автобус вместе с пассажирами и подкидывать его, как волейбольный мячик. А крики и размазанные тела… Ну, кто же обращает внимание на писк муравьев? Те тоже возмущены, когда гигантская нога наступает на их тропку в траве, а заодно давит и всех, спешащих по важным мурашным делам.
Костоправ деловито раскрыл коробку у стола. Руки вытащили черный широкий
пояс вроде противоревматического, но толщиной в ладонь. Костоправ втянул брюхо. Шаркнула липучка. Накинув сверху рубаху, заправил ее в штаны и выдохнул:
;Пора! До первого вылета осталось треть часа , а нам еще минут десять топать на своих двоих .
Тор, Ярослав, Чиж и Костоправ и еще шесть парней вышли из распашных дверей гостиницы. Быстрым шагом они вбежали в пестрый поток пешеходов. Постные улыбки застыли на их лицах. Парни пробирались по Вокзальной площади, стараясь не порвать в плотном муравьином потоке пуговицы на пиджаках.
;Ну, Слава, скоро мы в реале увидим наших кумиров!; потирая руки, сощурился от предвкушения Тор.
;Ага, если только мы туда попадем ,; покачивая бритой головой, Ярослав жевал нижнюю губу.; А то претендентов на дорогу многовато.
Костоправ, как плугом, раздвигал зло курлыкающих переселенцев.
;Конечно, попадем!; ровно прогудел Костоправ.; Им все равно в другое место. А все наши герои собраны на одном подиуме.  Даже если из разных наций и времен.
Переглянувшись, спрятали заговорщицкие ухмылки. Пусть думают , что их герои –это раскачанные здоровяки.
Вместе с бурлящей рекой темнолицых горбоносых  мелкокостных  мужчин, женщин и черноглазых детей втекли в двери аэропорта. В уши ворвалось монотонное гудение. Открылся обширный зал, забитый под завязку ожидающими. Куда ни кинь взгляд –натыкались на инородные лики. В груди разгоралось злорадное нетерпение. Сердце билось все сильнее, в ушах шумели водопады.
Андрея с Борисом оставили около входа. Остальные пошли вдоль стен с огромными витражами.
Над головой светились надписи о времени и маршрутах отправления.
Постепенно удаляясь от входа, оставляли через равные промежутки по человеку. Оставшись один, Костоправ скосил глаз на Ярослава. Тот делал вид, что заинтересовался журналами в киоске. Костоправ стиснул зубы и побрел дальше.
Почти добравшись до места, Костоправ сбился с шага. На нескольких телеэкранах, развешанных под потолком, показали вальяжного телерепортера с толстой наглой мордой. Он жирно улыбнулся и объявил о неожиданном обращении верховного суффия мусульманской общины России. Камера сдвинулась на бородатого мужика в чалме.
С экрана неслись хорошие слова о взаимовыгодном сотрудничестве трудолюбивого мусульманского мира с российскими гражданами. Говорили о выгодах, что сулят предпринимателям и властям сохранение и наибольшее привлечение дешевой рабочей силы. Слишком хорошие слова и слишком правильные…
 Лицо Костоправа постепенно темнело. Брови сшибались так, что попадись меж ними камень, рассыпался бы в пыль. Из ноздрей валил пар. Грудь судорожно вздымалась. Он чувствовал, что задыхается… Шея покраснела, выдавив толстую вену. Ноги еле доплелись до пункта назначения. Глаза поднялись –словно солнечный луч ворвался и выжег зимнюю сырь в темном погребе. Могучие латы вздули до треска клетчатую рубаху. На лице проступила беспечная улыбка.
"Ну, все: путь пройден, мосты сожжены, а в шаге перед нами пороховой погреб",; Костоправ окинул обширное помещение просветленным взором. Взгляд встретился с девятью парами горящих внутренним огнем глаз –словно дуговой разряд проскочил по замкнутой цепи.
;На третью полосу прибывает "Боинг 707". Приготовиться пассажирам, отправляющимся первой партией в Кабул .

Александр вошел в здание аэропорта. Взгляд прошелся по жужжащей толпе. Неясное чувство заставило учащенно с перерывами дергаться сердце. Во рту стало сухо, будто в Сахаре. Уже внимательнее просматривая помещение, увидел десяток здоровяков. Они равномерно застыли по всему периметру. Горы мышц распирали светлые костюмы. Парни с каким-то болезненным интересом следили за выступлением суффия Ибн ' Умара.
Почему-то именно от них все возрастала волна страха. Александр сглотнул.
"Но что могут сделать десять человек против десяти тысяч,; думал он, а перед глазами встали сходные по массивности парни снаружи аэропорта. Те полукольцом охватили всю Вокзальную площадь,; нет, тут что-то не то!"
Сердце бешено колотилось.  Александр вылетел через отстрелившиеся двери и вскочил на мотоцикл. Плавный поворот ключа вызвал дрожь мотоцикла. Мурлыканье мотора скрадывалось в равномерном гуле.
Чуть не подвывая, Александр пробирался через вскрики о гневе Аллаха на белого шайтана. Мотоцикл двигался медленнее пешехода. Александр то и дело опирался на ноги.  Из вмонтированного в переднюю панель экранчика виднелось бородатое восточного типа лицо. Вкусно растягивая слова,  мусульманин все убеждал в консенсусе между западом и востоком:
;Дорогие сограждане нашей..,; суффий сделал едва заметную паузу. Но подозрительно вслушивающийся Александр уловил, что тот проглотил слово "пока", ; общей страны России видят все возрастающий вклад мусульман в общенародное благосостояние. Эти явления отмечают и российские власти. Правительство уже готовит закон о скорейшей легализации временно приезжающих на заработки. Они работают, а потом остаются жить насовсем. Поэтому призываю…
;Ага, щас я те призову! ;пробормотал  Александр. Он за миллисекунду нащупал бородатого агитатора и подправил его приоритеты.; Так призову, что сам без штанов сегодня же припрешься в родной кишлак.
Александр почувствовал такую тяжесть при вдохе, словно кто-то взвалил на его грудь Уральские горы. Без мыслей на одних рефлексах он слетел с "Судзуки". В реальном времени среди трущейся хитином толпы пустой серебристый мотоцикл, лежа на боку, бешено  вращал задним колесом…
Застывшие в крике рты, замершие на полусовершенном движении ноги, руки с зажатыми остановившимися в воздухе пакетами; водитель такси с бешено раздутыми ноздрями и рукой , упершейся в клаксон –все промелькнуло менее чем за секунду. Вокзальная площадь осталась позади.
Затормозив около гостиницы, резко повернулся к аэропорту около зебры. На периферии зрения сверкнули вытаращенные глаза старушки. Она крестообразно махала руками и бормотала: "Свят, Свят ! Изыди, Сатана!!! Не смущай невинные души дьявольской красотой!"
В ста метрах хмурый гаишник тряс радаром и матерно ругался:
;Проклятые китайцы, подделывают все подряд! Уж и до спецтехники добрались гады желтопузые! Да что же это такое!!!?
;Петро, шо ты бачишь !? Аль случилось чего?
;Случилось, еще как случилось! ; плачуще воскликнул гаишник. Обозленный мужик с вислыми усами с тоской провожал глазами утерянных клиентов.; Этот прибор зашкалило на шестистах километрах , когда я чуть отвернулся! Но что тут так могло летать? Это же бред собачачий: у нас просто нет таких машин ! А поворот!? Он же не вписался бы в поворот, и в витрине универсама светилась бы здоровенная дыра!!!
Александр уважительно смерил Петро взглядом и прислушался к себе.
 "Мужик –не дурак. Действительно, чуть подошвы не стер и руки не оторвал, когда, пытаясь остановиться, схватился за фонарный столб".
Со стороны аэродрома сверкнул плазменный свет. По периметру здания и Вокзальной площади выросла слепящая  стена. Витражи вздулись, но малость не дотянув до воздушного шарика , пошли ветвистыми трещинами… И вот уже прозрачные льдинки сверкали на солнце. Они плавно неслись от эпицентра во все стороны.
Вместе с льдинками в воздух медленно поднимались панели перекрытия. Они все поднимались и поднимались, чтобы через вечность рухнуть на общий могильник погребальной плитой.
Александр залюбовался переливами хрусталиков в солнечном свете. Нежно розовые , гранатовые, алые –все оттенки красного фейерверка неторопясь приближались к нему.
Мелкие муравьи выросли до жуков-носорогов. Дружной толпой они пронеслись от поясницы к затылку. Грива встала дыбом: распыленная кровь –вот краска, что дает этот фантасмогоричный эффект. И через пару секунд здесь будет настоящий Ад! Эти хрусталики не хуже ножей прошьют всех, кто будет в пределах досягаемости!!!
Канализационный люк с трудом выпрыгнул из пазов. Последнее, что Александр увидел, прыгая в колодец –это красных ос. Их жала впились в спину молодого парня. Тот перебегал дорогу по пешеходному переходу.
Хлопнула крышка люка. Дикий грохот сотряс колодец. Александр еле удержался на мокрых ржавых ступеньках. Арматура под одной ногой сухо треснула и улетела в темноту –донесся всплеск. В груди всхлипнуло. Поспешно переместив вес на нижнюю ступеньку, Александр застыл.
Вспотевшие ладони судорожно вцепились в ненадежно тонкие прутья. Стеклянный град часто, часто заколотил по чугунной крышке. Ревела на все лады сигнализация, стонали раненые. В голову уперлось, хлынул свет, грохнуло. Александр выскочил из импровизированного дзота и заме. Голова повернулась, охватив страшную картину разрушения. Сотни стонущих людей ползали по асфальту и мучительно кричали: "Помогите!!! О, Господи, хоть кто-нибудь вызовите врача!!!"
Под ногами конвульсивно вздрагивал мужчина. Он что-то хрипел. Глаза закатились, выставив на обозрение белки. Из-под него вытекала обильная ярко-красная лужа. По краям она уже начала собираться в темно-бардовые сгустки.
Александр нагнулся и вытащил сотовый из руки. Под подошвами хрустело. Порывшись в нагрудном кармане, он достал паспорт с застрявшим осколком. Пролистав мокрые от крови странички, позвонил в службу спасения.
;Але? Дежурный Склифа на проводе.
; На пересечении Центральной и Рейсовой несколько сот раненых и убитых !..
;Правда, что ли !? А вы меня не разыгрываете? Назовите, пожалуйста, фамилию.
;Афанасьев Федор Ильич.
;Подождите минуту.
В трубке послышался второй приглушенный голос. Он подтвердил, что этот сотовый принадлежит назвавшемуся таким именем.
;Причина случившегося?; голос стал более внимательным.
;Взрыв аэропорта "Внуково"…
;А почему вы назвали иной адрес ?; на другом конце провода опять промелькнуло подозрение.
;Во-первых, эти адреса близки! А, во-вторых, аэропорт "Внуково" вместе с Вокзальной площадью и десятком тысяч пассажиров перестали существовать. В живых остались те, кто оказался не ближе трехсот метров! Здесь находятся люди, пораженные осколками стекла и кусками бетона, что долетели от аэропорта.
;Извините. Едем.; в трубки пискнул отбой.
Сунув паспорт и сотовый в руки умирающему, Александр исчез из поля зрения. Любой, кто смотрел в его сторону, увидел лишь смазанную молнию, пропавшую за поворотом.
Здания, обращенные к эпицентру взрыва, зияли темными ощеренными проемами и выщербленными как от обстрела стенами. Нагретый жарким полуденным солнцем асфальт отдавал тепло. Над дорогой поднималось прозрачно-розовое марево. Нечетко проглядывали ворочающиеся и стонущие люди. Из-за пригорка показалась вереница машин скорой помощи. Будто миражи в пустыне, они колебались под дуновением ветра.

Часть 2. Глава 1.

Шестой класс. На первой парте перед Олегом сидела самая красивая девчонка двадцать восьмой школы, что по улице Гарибальди. Ручки благовоспитанно сложены на столе. Застыв и не дыша, она слушала Евграфия Поликарповича.
Будто где-то вдалеке то медленно, то набирая обороты, суховатым тенором прорисовывались долины Нила и Евфрата. Оживали времена египетских фараонов, гробницы и тысячи рабов. Не смотря на палящее солнце и скрип песка на зубах, рабы возводили гигантские пирамиды. Они рвали жилы, падали под многотонные блоки, коли те застревали. Несмотря на все трудности, они построили то, что на тысячелетия вошло в историю как небывалый человеческий подвиг. Дело не одного, но многих.
Форточка скрипела под легким ветерком. Из окошка доносилось чириканье и шум листвы. Волосы Алиса собрала в шишку, из которой торчал каштановый хвост. Солнечный зайчик то и дело перелетал с хвоста на нежно-белую обнаженную шейку.
Олег малость прибалдел. Бараний взор проследил за лазерным лучом, что впился в бледно-розовое ушко. Оно стало настолько тонким, воздушным, что рот переполнился слюной, а зубы сами собой стиснулись.
"Ну, что же может быть интересного в этих мертвых камнях?"
Скривив губы, Олег с трудом оторвал взор от Алисы. В уши ворвался воодушевленный рассказ желчного, но беззаветно преданного древности старичка.
Давая урок, Евграфий Поликарпович не ограничивался скучными фактами и точными датами учебника. Каждое занятие –это настоящее погружение в быт и терзания иных народов, иного времени. Все это получалось из множества дополнительных знаний, которые он добывал в каждую свободную минуту и щедро делился с учениками.
"Но тем не менее, ; сердито думал Олег. Он вглядывался в замершие лица с горящими глазами. С каждым рассказом его одноклассники улетали в мир, открытый их волшебником. Тот размахивал руками и пружинистым шагом дефилировал у доски,; что мне его дохлый Тутанхамон, когда в телевизоре пропало изображение? Уже второй день ковыряюсь, а поломку найти не могу.  Так что, Алисочка, пора просыпаться!"
Олег скосив глаза на Вовку –соседа по парте. Тот отвесил челюсть ниже столешницы. Олег медленно вытащил из-под стола здоровенного черного таракана. Тот отчаянно шевелил блестящими лапами, возмущаясь непотребным поведением старшего брата.
;Алиса, какая ты сегодня красивая!; восторженно прошептал Олег.
 Жаркое дыхание шевельнуло волоски. Заполыхали уши, затем огонь стек на лебединную шейку. Алиса чуть повернула восхитительный овал. Взгляд не отпускал историка, но стал несколько рассеянным.
;Что, что?; прошептала она.
Белый воротничок оттопырился.
"Женщины! Как вы предсказуемы",; злорадно подумал Олег.
Алиса откинулась прямой спиной на стул для наилучшего прослушивания информации о себе любимой, а в это время… Рука братской помощи протянуласьк ее шейке.
Истошный визг разнес благоговейную хрестоматийную тишину.  Взорвавшаяся лимонка и то не смогла бы произвести больший эффект.
;О, Боже, у меня под платьем что-то бегает и противно щекочет ла-а-пками!; вопила Алиса. Она быстро, быстро, но низко подпрыгивала и нервно дрыгала ногой. Кукольное личико страдальчески перекосилось. Закинув руку за голову, она попробовала достать из-за спины, но мерзкое насекомое проникло ниже.; Это же… таракан,; ее взгляд застыл, вслушиваясь в шевеление,; здоровы-ы-й!!!
Покатываясь со смеху, мальчишки тыкали пальцами в беснующуюся красотку. Опрокидывая стулья и сдвигая парты, к ней бежали подружки.
Они окружили Алису. То и дело отпрыгивая в ужасе, девушки пытались нащупать сквозь платье скользкое и, наверное, гнусное существо.
Из-под кудрявой светлой челки на парней стреляли зеленые молнии. Маша возмущенно выкрикнула:
 ;Ох, ох, как смешно! Вам бы такое засунуть!!! Тогда мы посмотрим, как вы повеселитесь! Небось, все штаны намочите от радости?!
Мальчишки выпучили глаза, раздулись от неправедных обвинений…
;Да я !.. Да нас ничем !.. Да мы никого не боимся: ни мышей, ни тараканов, ни змей, ни лягух!
Роман выкрикнул, показав на приятеля:
 ; Вот Федька так вообще гусениц жрал и глазом не моргнул! Белых жирных от жука-носорога! Правда, Федь?!
;Ага, ;прогудел флегматично крепкий немногословный паренек. Почесав кудлатый затылок, он добавил.; Я и таракана могу... живого.
Выпучив по рачьи глазки, Катька выметнулась из класса. Ее щеки виднелись из-за спины. Хрястнула дверь, с верхнего косяка посыпался мусор. Через сотню частых топотаний донеслось далекое : "Бээ…"
Лица девчонок стали, как беленый потолок. Остановившиеся глаза проводили спину Катерины. Девушки медленно перевели потрясенно-брезгливые взгляды на невозмутимого Федора. С трудом сглотнув подступившие к горлу завтраки, они торопливо дощупали спину плачущей Алисы…
Они вскрикнули и дружно отскочили. В самом центре трехметрового круга застыл здоровенный с мизинец чернющий тараканище. Судя по опасливым девичьим мордочкам, он явно выбирал, на кого бы прыгнуть и поползать, пощекотать огромными как карандаш усищами и самое главное куснуть!!! От этих ярких мечтаний по позвоночнику побежали мураши, кожа пошла гусиками. Мелкие волосенки встали дыбом.
Алису со всех сторон окружили сочувствующе сопящие подружки. Девушка обратила на историка блестящие очи и крикнула:
; Евграфий Поликарпович, это все Олег! Когда вы рассказывали про столь важные открытия при раскопках , он отвлек меня и кинул это насекомое за воротник платья! И я, наверное, теперь спать не смогу, а завтра у вас контрольна-а-а-я-я!!!
Странно, но ее совсем не портил плач, что превращал даже красавиц в отвратных нерях. Олег с щемящей нежностью видел драгоценные бриллианты. Переливаясь в солнечных лучах, они прорвали прозрачную запруду и капали на чуть выступающую грудь. Он с неимоверным трудом сдерживался, чтобы не прижать этого светлого ангела к могучей груди, спрятать ее от всех невзгод.
"Как жаль, что  она не дюймовочка, что нельзя ее взять в ладони, греть дыханием и носить рядом с сердцем. Я бы защищал ее даже от злого солнца и свирепого ветра".
Сухонький старичок взял здоровенную деревянную линейку ручной работы. Ее сплошь покрывали затейливые вырезы, узоры, письмена в стиле героических наглядных эпосов. Она являлась настоящим произведением искусства. Повернувшись к Олегу, учитель вскинул седые брови. Он стал еще больше похожим на старого мудрого, но разозленного чем-то ворона:
;Товарищ Твердый, вы признаете сие обвинение?!
Дернувшись как под ударом бича, Олег оторвал затуманено-восторженный взгляд от страдальческого лица Алисы. Глаза зыркнули по сторонам. Девчонки злорадно хихикали, парни сочувствующе сопели. Но на всех лицах проступило недоуменно-боязливое: "Ага, щас! Может, еще и самому лбом о стенку?!"
Олег опустил гриву, чуть дернув уголком губ:
;Да.
По классу пронесся общий вдох , а в нагретом весенними лучами воздухе повисло душное напряжение.
Учитель орлом оглядел притихшую молодежь. Все пригнулись, как под обстрелом, шаловливые глазки прятались. Евграфий Поликарпович поднял голос на два тона выше, отчего тот почему-то перешел в дискант:
;То есть вы подтверждаете, что целенаправленно использовали паразитическое насекомое, чтобы сорвать урок!?
Олег, как рыба, глотал твердый воздух. Он понимал, что важные лично для него причины ничуть не оправдывают его поступок. Погасший взор уперся в паркетный пол. Олег кивнул и хрипло выдавил:
;Ээ... Подтверждаю.
Долгожданным спасением залился школьный звонок. Он заглушил свист древесной шпаги в учительской длани. Обрадовано разгибающий выю Олег мужественно скрестил чубатый лоб с произведением столярного искусства. Данное трение породило яркий костер во внезапно обрушившейся тьме. В ней пропали и стены , увешанные портретами великих деятелей, и сжавшиеся от сопереживания одноклассники.
"Мать, мать, Эврика! ;ослепительно вспыхнуло у Олега в мозгу,; теперь я точно знаю, как наши предки добыли первый огонь!"
А звонок все звенел и звенел в кромешной тьме, будто Марья Ивановна куда-то отошла. Постепенно проступили черты его комнаты. Справа деревянный массив кровати , в затылок больно упирается угол тумбочки. Видимо, об нее он и треснулся при падении. За окном синусоидальный шум проезжающих машин, напротив шифоньер. В зеркале отражается дверь в коридор. Послышались быстрые шаги матери:
;Сынок , что случилось !?; тревожные глаза обшарили лицо Олега. Тот торопливо забрался на койку и сдернул трубку надрывающегося телефона.; Кто это в такой час ? Милиция? Ты что-то натворил?
Олег раздраженно дернул ногой, будто отпинывал что-то надоедливое. Он всеми возможными жестами показал о полной законности своей жизнедеятельности и отсутствии каких –либо проблем. Мать тяжело вздохнула и попятилась.
Дверь тихонько прикрылась. Проводив взглядом мелькнувший силуэт, разжал ладонь на вспикивающей трубке. Та восторженно издала:
;Олег, дорогой, ну, что же ты молчишь и дышишь как-то странно!? У меня аж трубка выпрыгивает из рук, норовя стукнуть по макушке. Неужто не рад старому другу!?
Поджав трубку плечом к левому уху и продирая глаз, Олег повернул к лунному свету циферблат будильника. Выпучив глаза, Олег придушенно вскрикнул:
;Толик, ты что вконец охренел!? На дворе четыре ночи, а тебе только хихоньки да хаханьки!!! Хоть ненадолго вылези из сауны с непотребными девками и освежи запаренные мозги! Уже ночь с днем путаешь, колобок недопеченный!
;Ты обозвал меня.., правоверного мусульманина, животным, погрязшим в гнуснейшем прелюбодеянии?!; донесся истошный визг придушенного поросенка .; Все! Мое терпение лопнуло! Газават немедля! Такое смывается только кровью твоей и всей родни вплоть до десятого, а то и сотого колена! Кстати, как у тебя с генеалогическим древом ? Картинку не вышлешь по емэйлу?; деловито осведомился новоиспеченный маньяк.; Ну, а вообще у нас в Ереване восемь утра, так что хватит спать, жаворонок, не то в совы запишут !
;Я , конечно, жаворонок, но не настолько: разницу в часовых поясах учти! ;Олег с подвыванием прорекламировал тридцать два зуба.; Что звонил то? Скучно стало?
;Скажешь тоже: скучно! Нет, дорогой ! Как может быть тоскливо в родном краю, где каждый камешек знаком с детства, а девушки! Какие здесь девушки: черноокие, бедра во, грудь еле в ведро входит!…; Толик задохнулся от прилива чувств. Послышался громкий глатательный звук. Того и гляди, слюни замкнут какие-нибудь контакты в телефонной трубке.; Жаль, что не поехал. Мы бы с тобой так оторвались, что в Ереване резко повысилась бы рождаемость! А то все они да они у нас. Пора дать адекватный ответ!
;Ну, Анатолий… Ты, будто с луны свалился. Да этого добра и в Москве достаточно! Так что незачем столь далеко ехать. Не вижу принципиальной разницы, когда ставлю раком грузинку, русскую или вовсе представительницу крайнего севера: оргазм одинаков ,; Олег с тоской следил за светлеющим небом. Он догадывался, что вряд ли придется соснуть, коли до него добрался первый среди болоболов.; А что касается демографического взрыва, то снайперски попал пальцем в небо…
;Чего это ? Да мы –еще те сексмашины... Даже быки осеменители не идут ни в какое сравнение с нашими талантами и прямо таки неограниченными возможностями на данном поприще!; на другом конце провода Толик топнул выставленной ногой. Раздувшись до размеров аэростата, он на полметра выпятил челюсть из щековых заслонов.
;Толик, Толик, кто спорит, что ты титан? ; Олег невольно хихикнул, представив этот холодец при коитусе .; Но вся твоя нелегкая работа, когда в поте лица и не покладая…ээ, да, не покладая, усилит лишь те нации, к каким принадлежат женщины, при том условии, что они родят.  Ведь ты же не собираешься забирать с собой весь детсад? Не так ли, факир ты наш козлоногий?!
;Ну, ты сказанул!; Олегу даже почудилось, как дернулась трубка в руках Григоряна.; Я же с ума сойду!
;А кем по твоему они станут при мусульманском воспитании?; он сделал паузу, но в ответ донесся лишь тяжелый как гора вздох.; Молчишь? Так вот, скромный ты наш: станет в Ереване на десяток, другой больше мусульман, да и только.
;Умеешь же, гад, настроение испортить!; прошептала огорченно трубка.; Что ж предлагаешь ограничить себя только оплодотворением самок в России?
 Олег грустно усмехнулся и ,прихватив телефон, прошел к посветлевшему прямоугольнику. Город внизу постепенно просыпался. Улицы наполнялись ревом автомобилей, говором  и руганью пешеходов, притесняемых ненавистным транспортом.
;Что ты, Анатолий!? Как может в чем-то отказывать себе гарант демократии и опора общечеловечизма? Ведь ты же владеешь заверенными всеми мировыми юристами незыблемыми правами иметь все, что шевелится и не способно к данному акту!?; истекая  ядом, ласково выдал Олег и несчастливо продолжил.; Но, даже если ты проявишь стальную волю и будешь встречаться с представительницами христианского мира, то это мало поможет изменить соотношение между христианами и мусульманами.
Из трубки донесся возбужденный речитатив подпрыгивающего бегемотика.
;Да, ну! Вот смотри… Допустим, я знакомлюсь каждую неделю с новой девушкой и у нас происходит полный консенсус. Тогда за год можно родить сорок восемь детей, а за десять лет –полтыщи !; его голос стал угасать, как будто газовый вентиль закручивали до нуля.; А за пятьдесят лет –две с половиной тысячи короедов…
Олег смотрел в открытое окно на город с многомиллионным населением. Снаружи повеяло рассветной прохладой… Он с тоской слушал восторженные фантазии друга:
;Анатолий, не скачи: полы нынче хлипкие. Экономия цемента, однако. Если хряпнешься к соседям, то вряд ли остановишься, пока не поздороваешься с шахтерами. Кто же тогда будет вспахивать нетронутую женскую целину!?; озабоченно начал Олег.; Ну, а вообще… Ты уверен, что пройдешь дальше второй, третьей? Ведь как ты понимаешь, чтобы сделать детей, презерватив придется снять. А при отсутствии тщательного подбора партнерши это чревато походом в вендиспансер. Да и сами девахи не больно таки возрадуются столь быстрому парню. Ну, а поймав , допустим, с третьей  тридцать три болезни, будешь дуть даже на воду. В смысле весь залезешь в тройной кондоминимум. Вот так бесславно закончится великое дело возрождения России. Так что придется тебе жениться и воспитывать одного, двух детей или избрать шариат: там побольше, что хоть и весьма печально, но факт.
;Почему же одного, двух? Можем же мы завести трех , четырех детей и больше? ; проворчал Толик огорченно.; У моей бабушки, к примеру, было девять детей! И она рассказывала, что это не предел. Встречались семьи и до двадцати, что хоть и мерли частью, но редко опускались ниже десятка!
;Ты всецело прав: у моих предков такая же петрушка. Но тогда не было контрацептивов  и специфической заточки христианской морали на наждаке демократии. 
Прищурившись, Олег наблюдал за восходом. Горизонт окрашивался сперва в багровые тона, что постепенно алели, появлялась розовая окантовка… Наконец, в глаз ударил острый солнечный кинжал.
Олег бросил взгляд на будильник. До намеченного с вечера подъема осталось пять минут. В трубке слышалось мучительное сопение. Видимо, это являлось побочным эффектом толиковских мозговых процессов. С тяжелым вздохом Олег обронил:
; Практически все отлично знают, что в России да и в остальных христианских странах демографический штопор. Имеется ввиду штопор именно христианского населения в противоположность мусульманам и прочим восточным религиям. Наши восточные братья в сумме скрашивают общую ситуацию. Правда, нам это что подмена металлических частей автомобиля деревянными. С первого взгляда незаметно, но уедешь недалеко. Но кот наплакал таких, как ты, Анатолий, которым мало знать и пассивно смотреть, как этот народный автомобиль гупнется на ближайшем повороте в бетонную стену.  Львиная доля демоса красиво чешет языками, гавкая на правительство, милицию, думу, где дебил на дебиле, будто не сами выбирали, а некто посторонний водил их рукой, когда ставили крестики в избирательном листке! У нас даже есть пословица, прямо указывающая стратегию размножения: "Дети – это цветы, но пусть они растут в чужом огороде! " ;вот и используют эту формулу озабоченные наикомфортнейшим существованием мировые демократы. Они с радостью спихивают на соседа функцию деторождения. А тот на другого и так далее, пока у крайнего не окажется в соседях какой-нибудь Ибрагим или Чун Ли. Те вздохнут и легко засеют пустеющие картофельные поля перцем и рисом!
;Олег.., ;жалобно просипел Толик, словно шар, проколотый ржавым гвоздем с заусеницами.; Неужто, все настолько серьезно?
Олег судорожно сжал злосчастную трубку. Ногти побелели. Кривые морщины избороздили лоб тесными рядами:
;Если бы я только знал, Анатолий, если б знал..,; тяжело вздохнул Олег,; то штопор уже переходил бы в петлю. Но я точно знаю, что нельзя делать…
;Ну, ну, и что же?; издевательски-заинтересованно хрюкнула трубка.; А то прям невмочь: так в дерьмо наступить хочется !
;Вот, вот… И я про то же,; Олег сел на кровать и начал вертеть в пальцах шариковую ручку, периодически роняя ее на пол. Она падала, брякала, откатывалась. Олегу приходилось подымать ее, но вертеть не прекращал. ; Нельзя ни пить, ни курить, ни колоться, или любым иным образом вводить наркосодержащие вещества. Так как, во-первых, эти действия подрывают здоровье любого человека. Больной же человек не может своевременно реагировать на потребности внешнего мира, так как занят собственным самочувствием. Во-вторых, наркосодержащие вещества делают человека просто куском мяса. Он не способен сколь-нибудь адекватно воспринимать реальность, а значит, не способен среагировать на опасность для себя, близких и остального значимого мира. В-третьих , алкоголики, наркоманы , а также стоящие с ними в данном ряду вербальные виртуализаторы, то есть люди, что используют свободное от работы время на всевозможные развлечения: кино, музыка, книги-оболочки, игры, туризм, шоу, тусовки –все они тратят миллиарды часов времени, которое можно было бы использовать на полезные обществу дела. Как минимум- продолжить работу сверхурочно, как максимум- в мире столько не познанного, так что выбирайте любую науку, обучайтесь азам. И глядишь: к звездам полетим на тысячу, другую лет раньше!
;Ну, вот! А говоришь: не знаешь?! Но чем же тебе, злыдень, не ндравятся книжки с баймами?!; негодующе возопил Толик.; Они же все разные!
;Пардону просим. Видимо, я несколько непонятно выразился. Вредоносные   
виртуализаторы- это те , что не несут пользы для всего человечества. Поэтому они могут быть как целенаправленно вредны, так и просто пусты по содержанию. Они  вызывают потерю драгоценного времени при тупом поглощении красивых фантиков без конфет.; мазнув взглядом по меняющимся цифрам часов, Олег выпучил глаза: пять минут восьмого. Чертыхнувшись, он торопливо закончил.; В общем думай, Анатолий! Чем больше будет тех, кто возьмется  решать эти проблемы, тем выше шансы уцелеть. Пока!
 Не слушая узоров прощания, бросил вспикнувшую трубку и заметался по комнате. Тонкая майка еле налезла на ширившиеся плечи. Передняя дельтовидная мощно вздулась, когда перекидывал майку через голову.
"Че только не сделаешь гормоном роста… Лишь бы нос не вытянулся бананом и уши не обослились,; тревожно думал Олег, вглядываясь в аскетичный лик. Тот испытующе следил за хозяином из большого трельяжного зеркала, словно желая что-то спросить или удержать,; но от чего?"
Не удержавшись, Олег покрутился перед зеркалом. То бицепсы вздувались шарами, то широчайшие до треска натягивали тонкую ткань.
;Ну, ты прям монстр, чертяка! Да-а-а, хорош!
После пятнадцати утиных шлепаний раздался скрип двери.
;Олежек, ты уже оделся? Сейчас такие пробки… А опоздывать нельзя, впрочем как и опередить…
;Мам, какая ты у меня умница!
 Олег чмокнул чуть располневшую женщину в гладкую щеку. Та зарделась. Прыгнув в кроссовки, он выметнулся в коридор.
Спускаясь с пятого этажа, Олег услышал громкие ломающиеся голоса. Выпендриваясь друг перед другом, они наперебой выкрикивали свое отношение к окружающему миру. Получалось, что только они люди.
;Вован, ну, и учудил я вчера в соседнем доме!; стараясь сделать тоненький голос грубым, тянул один кент.; Ха-ха! Дождавшись какую-то бабульку, что заходила с таксой домой, сказал ей, что иду к Ромке с третьего этажа. Ну.., вы знаете: зубрила в очках из восьмого бэ. А та кошелка и поверила! В общем зашел в лифт и насрал посреди с полведра. Потом взял палочку и написал всякое разное им же на стенах. Но самое главное… Я измазал все кнопки, чтобы уж точно не промахнулись!!!
Олег замер этажем выше. Побелевшие кулаки сжимались на перилах. В желудке разгорался огонь. Он уже охватил все внутренности, а сердце от дикого жара колотилось, будто хотело пробить грудную клетку. Кровь ревущим потоком вымыла жалкие всхлипы разума о политкорректности и праве на самовыражовывание. На глаза упала багровая пелена.
;А я, Ланселот, на той неделе своей бабке решил мозги вправить: больно достает своим нытьем: "Внучек, дорогой ты мой, давай помой ручки и иди кушать. Я тебе супчика наварила вкусного, вкусного! И иди делать уроки, потому что без знаний ты , касатик, ничего не сможешь сделать для нашей Родины! " ; послышался дрожащий от ненависти голосок.; Коммунистка чертова!!!  Да кому ее сраная страна нужна!? Будто я собираюсь работать на кого-то! А вот хрен вам, фашисты недобитые ! Пусть другие работают, а уж мы найдем способ, как получать их бабло, не особо напрягаясь!
;Телись быстрее, а то скоро кто-нибудь пойдет. Нам еще на-ээ-до успеть!
;Фуу.., да-а-а, самое то! Асмо, мажь под перилами!; выкрикнул боец за демократию.; Ну, а вообще , пиплы, нас пятеро парней, так что хрен кто чо скажет . Помните, как драли девку посреди улицы, а та ныла, что девственница и звала на помощь!? А прохожие только оглядывались по сторонам и возмущенно пикали: "Куда же смотрит миллиция!? За что им деньги только платят!?";а дырка орала, аж в окна высовывались, пока Фак ей по морде не дал и в рот не сунул. Та чуть не задохнулась и только мычала и таращила голубые как яйца дрозда глазища!
;Ага! А в мусарнике нам большие дяденьки грозили толстыми пальчиками. Участковый уговаривал больше так не делать, а то наши родаки получат бо-о-ольшой штраф: этак по пятьсот деревянных! ; гнусно ухмыльнулся Ланселот.
Послышался веселый ржач и хлопки по откормленным спинам:
; Да мы ж любого из местных поимеем и не пикнет! Еще и фэйсом в дерьмо уткнем! ; горделиво выставил кроссовок Асмо. Он выписывая на окне палочкой с дымящейся кашицей на конце: "Я фак весь этот дом лохов!"
"Убивать всех гадов!!! Давить свиненышей еще в колыбели вместе с родителями! И нечего ныть, что так получилось! Именно они воспитали такое дерьмо и выпустили в белый свет гадить и вредить всем кроме себя любимого! ; бешеным дятлом долбилось в висках Олега.; Спокойно, спокойно, только без рук : посадят же твари!; пискнуло где-то на перефирии мозга. В ответ из глубин поднялось тяжелое и в багровых тонах,; Ну и хрен с ними! Не могу больше видеть и слышать эту грязь, эти оболочки, что позорят имя людское…"
В четыре саранчиных прыжка Олег преодолел два лестничных марша. На последнем скачке он достал долговязого художника каблуком в лоб. Лысая голова резко мотнулась к спине. Отчетливо хрустнули шейные позвонки.
Асмо мешком требухи сполз на вонючий холмик. Оставшиеся четверо пацанов застыли. Челюсти отвисли до пупа. В глазах стоял такой животный ужас, что Олегу на миг стало жаль этих двуногих насекомых .
Бешеный взгляд скользнул по наглым парующим надписям и коричневым катышкам под перилами. Те повисли над желтой аммиачной лужой. Олег ощутил как в нервном тике задрожало веко под левым глазом. Зубы клацнули так, что сунь арматуру, переломилась бы, как спички.
Олег скользнул к суперпацанам. Руки, ноги, головы замелькали перед ним. Последователи андеграунда лишь пятились и вскрикивали : "За что? За что? Не надо!"
Через минуту членораздельные звуки перешли в стоны и хрипы. Губы превратились в ошметки. Сквозь них виднелись залитые кровью зубы. Кровь от ударов ботинком разбрызгивалась по стенам и потолку, как от шлепков ладонью по мелкой луже.
Среди смердящих куч скукожились потерявшие спесь тела. Четверо из них с диким ужасом смотрели на красного от крови человека. Тяжело дыша, тот мрачно сверкал черными как небытие глазами. Прицельно взгляд выбирал тех, кто в недалеком будущем станет трупом:
С трудом выбрав в багровых сполохах слова, Олег выдавил:
;Вы… знаете.., за что?
Ланселот выплюнул с десяток белых комочков в кровавом соусе и пробулькал:
;Мы… где-то кому-то нагадили. Мы больше не бу-у-дем!
Размазывая кровавые сопли, герои глотали их вместе с брызнувшими дождем слезами. Соленая вода вымывала дорожки в чернеющей сворачивающейся на пухлых рожах корке. Слезы скатывались в зеленоватую зловонную лужу. В ней вроде бы даже поднялся уровень. Хотя как может дерьмо из штанов проникнуть наружу?
;Никогда, никогда не будем больше пакостить, срать и бить стекла !; наперебой клялись подпрыгивающие в судорожных рыданиях куски мяса. Мелкие сортирные волны набегали на туфли натянутого струной Олега.
Улыбнувшись так, что любой роженице обеспечен выкидыш, Олег шагнул к должникам. Те завизжали, как поросята при виде окровавленного тесака. Олег прохрипел:
;А больше и не надо… У нас рынок –за все надо платить!!! Не так ли?
Прыжок, молниеносный удар в челюсть… Четырехкратный хруст слился в единый звук. Крылья носа бешено раздувались. Выставив покрасневшие кулаки, Олег замер в боевой стойке. Лицо застыло в волчьем оскале. В глазах пламя безумия постепенно уступало место холодному расчету.
Олег медленно переступал в зелено-красной жиже. Чмокая, она нехотя отрывалась от подошвы. Олег повернулся, просканировал лестницу и цифры над лифтом. Пока никого. Подхватив сумку со сменной одеждой, Олег быстро переоделся на нижнем этаже и вызвал лифт.

Глава 2.
Машина повернула с Чермянской на Вилюйскую. Сосредоточенный Олег в очередной раз стрельнул глазами на панельку встроенного компьютера. Там кроме состояния основных частей машины пульсировали данные о времени и погоде.
"Пять минут , пять минут,; запульсировали в мозгу слова старой новогодней песенки,; ни много, ни мало, а вполне поспею к началу рабочего дня!"
Осторожно припарковавшись к бровке около бетонного забора, Олег выскочил. Хлопнула дверца, завибрировали стекла. Чертыхнувшись, он метнулся к решетчатым воротам. Отбежав на десять шагов, вжал кнопку на брелке сигнализации. Услышав вспик девятки, уже спокойно переступил через натянутый тросик. Тот перегораживал распахнутые настежь ворота. Эта металлическая змейка тянулась к доминирующей над объектом будке охранника.
Олег вскинул руку. Из остекленного вкруговую скворечника вяло после ночного бдения поднялась лапа стража.
;Здорово, Макс!
Из серебристого вагончика вышел темнолицый парень. Пушистые на зависть всем девчонкам ресницы обрамляли черные миндалевидные глаза.
;Салам алейкум, Олег, переодевайся и выходи. Раствор уже пришел.
Олег оглянулся на специфический звук приближающегося бетоносмесителя. Тарахтело… Груша как раз въезжала в ворота. Она пятилась задом к расставленным тесным рядком двенадцати банкам. С откинутого лотка сбегали густые потеки раствора: видимо уже успел слить часть на соседней стройке. "Сейчас бы сюда ДПС,; злобно мелькнуло в голове,; вмиг бы штрафанули свиноту. Загаживает дорогу, а остальные машины развозят на колесах".
;Здравствуй, Сайфулло, я уже готов. Только инструмент возьму !; крикнул Олег.
Он вбежал в полумрак накуренного помещения. Сквозь сизые клубы табачного дыма там суетились фигуры трех таджиков, пары русских и гостарбайтеры с Украины.
Обменявшись древним ритуалом приветствия со всеми парнями из бригады, хлопнул по вытянутой ладони коренастого парня с Донбасса.
Олег снял с крючка сумку с инструментом. Слезящиеся от сиреневого тумана глаза сощурились. Он автоматически выпалил:
;Как дела, Роман?
;В пределах неразумного,; мрачно буркнул малоросс, щупая заплывший глаз.
Уважительно смерив массивную фигуру напарника, Олег задумчиво протянул:
;Ух ты! Видно велики пределы, коли такой фофан тебе организовали!;
;Велики ли?..; на низком лбу под черным чубом образовалась маленькая морщинка .; Сложно сказать. Тебе со стороны виднее, насколько велики пределы между девками и горилкой! Ты ж энто –умный.
Красное будто после бани лицо словно посекла шрапнель. Его сплошняком покрывали глубокие ямки оспин.
Роман дурашливо выпятил губищу и пустил слюну из уголка рта. Волосатая лапища смахнула воображаемые сопли и растерла о рубаху Олега. Глаза сошлись на кончике носа.
На данный момент на площадке возвели два этажа пятиэтажного кирпичного дома. На плитах перекрытия у ближайшего к вагончику угла стоял Аслан-бек. Он орал, размахивая черными дланями с белыми ладошками:
;Ларыса, крассависа,  эгей, поворачивай на раствор!
 В лучах восходящего солнца сверкали фарфорово-белые зубы.
Решетчатая тень башенного крана перебегала по красным стенам из облицовочного кирпича. Она ненадолго исчезала в темных глазах оконных проемов . Как всегда неожиданно вздрогнули и загудели моторы на крановой платформе.  Скрипуче завертелись колеса по рельсам. Ржавые с боков они были отполированны сверху стотонной тяжестью.
Поскрипывая и раскачиваясь, кран переехал к бетоновозу. Тот сливал в последнюю банку остатки раствора.  Освобождено загудела лебедка подъема.
Позвякивая цепями, стропы начали опускаться. Крючки стукнули по красной каске стропаля Вадима. Скакнув в сторону, как козел, Вадим испуганно перематерился. Уделанная в растворе верхонка грозила смеющейся крановщице.
Зацепив за две петли перекосившуюся банку, Вадим раздраженно махнул вверх и в сторону. Это, по-видимому, обозначало :"Подымай, к черту,сама знаешь куда!"
Расставили банки. Кто на столы, а кто на перекрытия: в зависимости от высоты возведенных стен. Вадим сел перекурить у вагончика. Он снял каску и вытирал забрызганное раствором лицо. Олег перегнулся через простенок и заорал на стропаля:
;Вадим!.. Зацепи перемычки: три лапши и одну –двадцать вторую!
С отвращением натянув каску, тот нехотя поплелся к холму беспорядочно набросанных бетонных брусков. Будто кто-то силком притащил его на работу. Да еще погоняя кнутом, заставляет делать то, что он, ну, ни в жисть бы не делал по своей воле.
Олег рассматривая, как стропаль роется в противотанковых ежах. Часть перемычек поломана, часть с оторванными петлями. Внутри росло раздражение. Ругаясь, как извозчик, Вадим пытался выявить среди творческого хаоса затребованный материал.
;Вадик, так тебя раз этак, ты бы хоть аккуратно сложил! Ты же должен их уложить, чтобы не искать и чтобы они находились в целости и сохранности! Мало с тебя высчитали за разбитый кирпич!
;Мне то что ? Это же не мое и даже не твое, так что хрен с ними!
Вадим залихвастки махнул куда-то в сторону прорабки. Видимо, там находятся неведомые владельцы. Эти сволочи беспрерывно пьют кровь честных тружеников, как Штаты иракскую нефть. Стропаль брезгливо зацепил каждую перемычку за одну петлю и истошно возопил:
;Вира!!!
Олег повернулся к сопящему Роману. Тот со злости крошил тупым кирком кирпич на четвертинки. Олег буркнул, отодвинув лопату с пустого места:
;Ромыч, давай-ка положим их сюда, а то этот, эта… зацепила перемычки, как врагам!
Роман перегнулся через стену. Побагровев, он проревел, словно бык, нашпигованный рапирами, перед носом которого махал красной тряпкой франт в шляпе:
;Слушай ты, мухомор в жилетке!.. Еще раз сотворишь подобное, то, видит Бог, я проверю на прочность твой шлем!
С последними словами Роман ухватил полнотелый кирпич и метнул его, словно гранату. Грозно пролопотало… Перед ногами стропаля, мрачно зыркающего из под оранжевой каски, бухнуло, разлетелось на ошметки. Один осколок щелкнул по красному как свекла шнобелю. Вадим вздрогнул всем телом, зашипел, лапнул нос. Сгорбившись, стропаль метнулся от дома, словно из-под артобстрела.
Роман дергался от переизбытка адреналина, мастерок позвякивал. Оформив с ним оконный проем, Олег залез на угол и стал подымать внешнюю версту. Глаз стрелял то на стену, проверяя плоскость, то косился на красного пыхтящего здоровяка. Роман с силой втыкал лопату в раствор, будто в наплевателей и начхателей на работу и на него, как участника этого процесса.
Расшивая облицовку, Олег ввинтил через плечо шпильку:
;Ромыч, грешно клясться, ведь ты христианин. А Христос запретил клятвы!
;Христианин?..; медленно, будто пробуя на вкус незнакомое слово, протянул Роман. Он шлепал очередной кирпич и стрелял глазом по шнуровке.; Да.., мать говорила, что через месяц после рождения носила в церковь. Там толстый поп окунал меня в воду и что-то брякал . И после этого меня нарекли данным именем … Но меня кто-то спросил: "Хочешь, мол, Ромка, быть христианином?" –нет, все решили без меня, посчитав, что это мировоззрение самое лучшее для всех и вся! Но скажи, Олег, почему же эта самая лучшая религия не самая, скажем, многочисленная? А народ под ее знаменем вымирает, становясь алкоголиками, нарками, ворами, проститутками и дебилами?
На бычьей шее вздулись вены. В глазах плескалась нечеловеческая мука. Взгляд буравил скованно двигающего мастерком Олега. Тот попросил:
;Ром.., перебрось, пожалуйста, нитку на внутреннюю версту.
Олег спрыгнул с кладки. Стол жалобно скрипнул, поддон с кирпичом заходил ходуном. Прокашлявшись, Олег смущенно и несколько озадаченно взглянул на Романа. Сцепив челюсти, тот напряженно ждал ответа.
; Ты, конечно, прав… Действительно, критерием силы и правильности для религии, учения является ее массовость. Верное учение должно провести наиболее далеко в веках, тысячелетиях  принявший ее народ.
Но, к сожалению, ни одна из мировых религий не способна претендовать на столь высокое место. Ведь существующие учения не способны перепрыгнуть планку бессмертия для человечества. А как хорошо было бы знать, что вот самое правильное учение. Надо только принять его и стойко следовать заветам.
Хорошо было бы, если б кто-то умный, умный в старину глубокую, когда и щи вкуснее, и девки слаще, придумал и щедро поделился правдой с жаждущим народом!
Но, увы… Ни наше христианство с реально оторванными от жизни заветами про щекоподставление и возлюбление врага, ни яростный ислам, ни трудолюбивый конфуцианизм  не способны стать вектором. Тем вектором, что сможет сохранить человечество и развивать в течение миллиардов и миллиардов лет.
;Но почему же? Чем тебе ислам рылом не вышел!? Очень даже хорошая вера!
Сложив руки на могучей груди, Роман кивнул на суетящихся как муравьи таджиков.
; Вон как пашут: любо, дорого поглядеть! И не говорят, что дождь, холод и кривые руки мешают работать! Наоборот! Даже не умея ни фига , берутся и делают. Хоть криво и косо, но делают, а потом все лучше и лучше- классные спецы получаются! А наши же: "Да я не умею, да я –не плотник, а творческий маляр. Предоставьте мне работу по моей специальности, а не то закидаю вас дерьмом, а с места не сдвинусь ни за какие пряники! Ай-яй-яй, больно же! Ладно иду…" И с детишками у них все в порядке: не по одному в среднем, а пять, шесть. Так что ширятся они, а христианство стремительно стягивается к нулю. Или я что-то не то говорю!?
Олег прислонился к стене. Прикусив губу, он с интересом следил за актерствующим напарником. Вздрогнув от внезапного вопроса, Олег пробормотал:
;Как не то? Все то!; Олег ухмыльнулся, глядя на Романа. Тот довольно заулыбался.; Но, увы, при всей плодовитости восточные религии не способны повести по пути технического прогресса…
;Ну, а на кой сдался нам этот прогресс, если от него только горы все растущих отходов? Земля и так уже стонет и плачет под смрадными свалками. А слезы ее –цунами и эпидемии.
;Прогресс? Технический прогресс, действительно, имеет неблаговидную внешнюю сторону. Да, наши производственные циклы пока несовершенны. Мы не можем, да и не хотим в основной массе перерабатывать отходы. Мы поступаем, как некоторым кажется, проще: закапываем и скидываем отходы в реки, ;Олег скривился как от зубной боли. В глазах мелькнуло отвращение к сородичам. Он вспомнил речку, протекающую около химкомбината. Ее разноцветные волны несли жутко измененных ершей. У рыбешек вместо плавников отросли какие-то щупальца. Гипертрофированная зубастая пасть сверкала острейшими зубами. Только эти вездесущие создания смогли выжить в техногенной среде, но надолго ли?; Но при всех негативных качествах, что мне самому как серпом по Фаберже, прогресс имеет одно важное свойство!
Роман стоял, откинувшись на поддон с кирпичем. При последних словах он ржанул:
;Ага, точно: создает новые виды взамен ушедших !
;И это тоже, но есть еще одно…  Это характерно только для христианства и продуцируемого им технологического взрыва.; Олег примирительно выставил грязные от раствора верхонки. В правой руке зажат мастерок, а в левой –кирпич. Стиснув челюсти, он тихо закончил.; Только прогресс способен создать космические корабли или изобрести иные средства для расселения людей вне Земли.
Роман заржал молодым жеребцом. Огромные ладони шлепали по слоновьим ляжкам. Он мотал кудлатой головой так, что синяя каска слетела и брякнулась с пластиковым гупом на перекрытие.
;Ну, ты и уморил! Ща помру!..; Размазывая по красной роже  крупные с орех  слезы, он повернулся к таджикскому звену. Те как раз дорабатывали раствор. Роман весело крикнул.; Эй, Сайфулла, скажи, дорогой друг, надо ли тебе лететь к звездам морозить свой тощий зад?
;Да , зачэм, Роман-бек, нам эти холодые и маленькие светлячки? Нам и здэсь места довольно, ведь вы такие добрые, такие возлюбляющие!..
;Но, но!.. Я тебя щас так возлюблю, что до пенсии гадить будешь где попало!; Роман погрозил наглым гостарбайтерам внушительным кулаком.; Это место уже занято, так что гостить гости, но не забывай, что твое место… В общем оно несколько на другом полюсе!
Переглянувшись, таджики сощурились так, что тунгусы от зависти бы удавились.
;Конечно, конечно, Роман-бек! Кто же спорит… Это ваши земли… И пока ваш дух жив, никто не смеет претендовать на честно завоеванное!
;То-то же!; ворчал Роман, доскребая со зверским видом растворный ящик.; А то " щеки подставляй, щеки" ! Раком буду всех ставить до самого чуркестана. Еще Ермак, Грозный, Суворов раздвигали, а они позарились! Мать Кузькину вам покажу!
Роман выдохнул с силой компрессорного шланга и выпрямился от несчастной банки. Челюсть выпятилась на полметра. Сдвинув мохнатые брови, он победно осматривал  вверенный ему участок фронта. Худенькие таджики, как военнопленные, скукожились под грозным лучами пристреливающихся глаз.
Слепяще желтые раскаленные потоки победно низвергались от раскорячившегося в зените солнца. Поры раскрывались от удушья. Мелкие капельки выступили по всему телу. Стоило преодолеть определенный размер, как ППН лопалась. Крупные с горошину рассольные капли не в силах противиться всеобщему закону неслись меж гигантских хвощей волос. Они огибали, как в слаломе, бесконечно высокие для мчащегося студня столбы. Струйки пересекали лоб кривыми дорожками. Не останавливаясь, они врезались в преграду бровей. Однако, перенасыщенная влагой, она уже не срабатывала. Несколько потеряв напор, капли сбегали в глаза. Веки моргали, пытаясь убрать жгучую пленку.  Реальность искривлялась.
Олег скосил взгляд на кончик носа.  Глаза следили, как хвостик грушевидного объема постепенно истончается и лопается. Мутный студень летит вниз и деформируется в струях перегретого воздуха. Он ударяется о гладкую поверхность лопаты и разлетается в пыль.
 Спецовка противно липла к коже. Мокрое как после купания тело невыносимо зудело. Олег спрыгнул со стола. Прислонившись к углу и похрюкивая от наслаждения, он шоркал спиной о кирпичные выступы.
Роман спрыгнул. Словно горный хребет обрушился на плиты. Те завибрировали, стол подпрыгнул. Роман разогнулся и пошел к лестнице.
;Товарищи гостарбайтеры и просто арбайтеры, обед!; прогудел краснорожий страж национальных земель.
Роман схватил медвежьей лапищей лопату. Обернувшись на млеющего Олега, с участием добавил:
; Ну, что ты мучаешься, бедолага? Давай почешу , а то ты уже усю рубаху разодрал. В чем работать станешь!?
Олег приоткрыл один глаз. Не прекращая колебательного движения, он с усмешкой вскинул руки:
;Благодарю, но коли ты меня почешешь, то и никакая рубаха не понадобится довольно таки продолжительное время! Скорее услуги травматолога!..
;Оно, конечно, так…; протянул Роман.
Проводив глазами спешащих на обед коллег, он ухмыльнулся:
; Помнится: иду себе, иду вечерком после калыма. Глядь, а на канализационном колодце черт. Ну, точно всамделишный черт! Зеленый такой с рожками и хвостиком, только махонький с тапок. Сидит ирод и злобно шипит, пальчиком грозится.
Не долго думая, отработанным ударом хрясь по гниде подземной –только брызги разноцветные из под подкованных берцев . А крышка возьми да и лопни сразу в трех местах! Слышу хруст и вскрик недолгий снизу…
Посветил фонариком на перочинном ножике, а там бомж с расколотой как арбуз башкой! Ну, я давай тикать, пока не замели! Сам знаешь, что и за бомжа, и за профессора одинаково дают. Но будь на его месте профессор –я сам бы в отделение пошел с повинной, но от уменьшения количества дерьма ,ну.., не ощутил я мук совести!
Олег бросил взгляд по сторонам: никого. Он хмыкнул:
;Роман, не больно то дуйся. Думаешь, что ты такой один?
;А что нет?
;Нет. Правда, нас мало… И все боятся, что их за идиотов примут.
Здоровяк возмущенно тряс волосатыми лапищами:
;Но как, скажи, как мы можем быть больны, когда видно их гнилое нутро!? Ведь не все же они слепые дебилы? Сотни миллионов олигофренов –это перебор!
;Не все -это однозначно. Но пусть даже профессор каких-то наук лет этак сорок-пятьдесят работает в одном направлении. Например, делает все более и более приближенные к реальности надувные куклы.
И тут ему говорят : "Хен де хох, караул устал!" –и предлагают создавать гибкие бесшовные скафандры или идти в бичи,; они спустились в прохладу лестничной клетки. Олег скосил левый глаз на навострившего уши Романа, ; Сложно, очень сложно простому, а мы все в этом положении простые как три рубля, остановиться, когда полжизни несся в одном направлении. А еще труднее понять и принять, что необходимо вернуться далеко назад. Прийти туда, где он давным давно свернул на проторенную гигантским стадом тропку.
Ведь он надеялся, что если такое стадо уверенно прет по ней, то уж эта дорога, без сомнения, приведет к вселенскому счастью.
Олег остановился перед дверным проемом. За ним подымались к белесому небу раскаленные струи воздуха. Весь мир залило расплавленное олово. Мрачный взгляд скользил по грудам кирпича, ежам арматуры, кучам неиспользованного раствора. При одной только мысли, что придется выйти, по спине сразу побежали струйки пота. Как магнитом к коже притянуло побелевшую от соли рубашку.
;Но остановиться придется… Иначе с разгону в пропасть…
;Да что ты меня, Олежек, все пугаешь!; Роман передернулся и с недоверием оттопырил губищу.; Ну , пусть от западной цивилизации останутся только ушки, как от кота, проехавшемуся по наждачке, но человечество хоть и узкоглазое да желтомордое, но сохранится! А там, глядишь, и до твоих гребанных звезд доберемся. Правда, до сих пор не врублюсь, чо ты нашел интересного в этих холодных льдинках.
;Положим, что они не льдинки… А китайцы с таджиками не доберутся до звезд, даже если встанут друг другу на плечи.
Роман обиженно завопил, будто ребенок, у которого отняли яблоко:
;С чего ты взял?! Вон у китайцев какие производства! У них новейшие компы, техника, оборудование, фрукты, овощи, одежда –все, даже грузовики утирают нос нашим КамАЗам…
Постепенно голос его опустился до растерянного шепота. Лицо вытянулось и побледнело, будто узкоглазый умелец заколачивал последний гвоздь в гроб. Роман же лежал внутри и читал этикетку: "Деревянный ящик для Руси, Made in China".
;Пошли, Роман, в вагончик, а то обед скоро кончится,; прищурившись, Олег хмуро двинулся по пылающему мусорному миру.
; Причем самое обидное, что абсолютно без боя сдали все, что завоевали для нас предки.  Каждый квадратный метр щедро пролит алой кровью и усеен костями. А мы, мы… бивисы.
Роман сопел и матюгался, запинаясь об очередное препятствие. Олег отвернулся. В груди тяжело дергалось, горло сжала когтистая лапа.
;Олег!..; послышалось сбоку жалобно-настойчивое.; Олег, но все таки это жизнь… Хоть и не наша, но и мы внесли свою лепту в историю человечества!..
;Нет… Боюсь, что все труды, вся боль и страдания нашей двухтысячелетней цивилизации исчезнут напрасно…
;Но до нас существовали сотни, тысячи цивилизаций. Они хоть и канули в лету, но  чуть приподняли человечество!
В могучем рыке здоровяка прорезались молящие нотки. Будто от Олега зависело : быть или развеяться в прах всей истории Homo Sapiens.
Глава 3.

Без пятнадцати час. Олег с Романом пообедали, давясь и перхая. Они старались не смотреть на похабные рожи бригады. Те, наверняка, записали неразлучную парочку в гомосеки. Покидав звякающие банки с ложками в пакеты, подхватили подсохшие верхонки и вышли на звук тарахтевшей груши.
На площадке для приема раствора суетился Вадим. Под грозными взглядами он наполнял раствором вычищенные до блеска банки. Группка таджиков, как всегда, шла впереди. Следом неторопливо жевали сопли русских и хохлы.
Таджики приближалась к деревянному настилу входа. Вадим на диво споро цепанул две старенькие банки и скомандовал подъем. Поворот стрелы и одновременное передвижение каретки совместили по вертикали Сайфуйло и раскачивающиеся банки. Резкое движение крановой платформы… Сухо щелкнуло… Головы вскинулись вверх. Петли срезало, как ножом. Две растворные емкости устремились на раскрытые в ужасе рты и совиные глаза…
Олег, как в замедленной киносъемке, наблюдал падение. Сперва плавное, оно постепенно ускорялось. Казалось, даже солнце замедлилось. Но и сам он как примерз к месту. Неимоверно вязкий воздух отчаянно сопротивлялся любому движению, даже вращению глазных яблок.
Шмяк: будто небесный метеорит рухнул в мягкую глину. На Олега плеснуло горячим, глаза заволокло красной пленкой. Он с трудом продрал веки, залепленные красной слизью. Из-под полупустых банок торчали конвульсивно подергивающиеся конечности. Они напоминали паука, одетого во вскрытую броню.
Взгляд переполз с кровавого мессива на серую статую напарника. Роман даже забыл матюгаться. Прочистив слезящиеся глаза, он зябко передернул плечами. Его взгляд прыгал со звякающих строп на конвульсивно сжимающиеся под банкой пальцы. Кран раскачивался, скрипел. Стропы беспорядочно болтались. Одно колесо в такт колебаниям отрывалось от рельсов и глухо стукалось на обратном ходу.
Послышались торопливые шаги. К ним приближались двое. Камешки выскакивали из-под ног и с звонким щелканьем отлетали от препятствий. Частое дыхание становилось все громче, пока Олег не почувствовал, как на затылке взвихрились волосы. Череп разом отпотел.
Олег чуть повернулся, глаза сощурились, челюсти стиснулись. Со злобным удовлетворением он смотрел на выпученные глаза Вадима. Красная каска тряслась в руках. Рядом стоял  прораб Станислав Петрович. Губы испуганно плямкали. С безумной надеждой они всматривались в дело рук своих. "Может.., может быть, все таки пронесет!?"; читалось на их взбледнувших лицах.
Но Олег видел, что для них реальность уже заволокло призрачной дымкой. А из серой пелены жестоко смотрели толстые металлические прутья. За ними полосатые ЗК вразнобой, но споро бренчали инвентарными ложками. Последние капли баланды выливались из чашек в ощеренные рты. Жестокий конвоир неторопясь прохаживался по проходу. Он долбил прикладом по сгорбленным хребтам, затылкам, подгоняя нерасторопных.
Неверная рука вытащила сотовый. Толстый заскорузлый палец едва попадал по крохотным кнопкам. Те метались, норовили ускользнуть. Прораб матюгался. Сбиваясь и начиная заново, Станислав Петрович набрал номер:
;Константин Федорович, у нас ЧП,; дрогнувшим голосом проблеял он. С несчастным видом пиная выступающие кирпичи, Станислав Петрович описал вкратце ситуацию и спросил.; Милицию вызывать? Да!?  Хорошо, понял...
Набрав ноль два, пару секунд прислушивался. В трубке пикнуло, что-то спросило. Прокашлявшись, Станислав Петрович выдавил:
;Алло, это милиция!? Тут на строительном объекте несчастный случай со смертельным исходом для пяти человек!.. Как произошло?; пожевав секунду губы, стиснул челюсти.; Обрыв петель на растворных банках. Что?.. Да, банки проносили краном над несчастными и как раз в этот момент петли треснули и … В общем осталось немного, приезжайте. Что?.. Да, да, конечно, скажу обязательно!
Станислав Петрович перебирал, стискивал, выворачивая длинные музыкальные пальцы. Бесцветные брови приподнялись домиком. Совсем не начальственным голосом он проблеял:
;Ребята… Останьтесь, пожалуйста, а !?
;Петрович, о чем разговор!? Да без базару! Хорошо…
Прораб вздохнул и кивнул на ворота:
;Сейчас приедут опера. Они зададут вам пару вопросов –и можно по домам. К тому же в течение месяца, наверняка, работать не сможем. А возможно, и вообще прикроют…
Оставив глазеющих мужиков, Олег пошел в вагончик. Он невесело думал, что сегодня все заснут без всякого допинга. Ни алкоголь, ни наркота не понадобится. Каждый будет представлять на месте раздавленных себя.
Они будут представлять неимоверную тяжесть, что рушится на голову, плечи, сминает позвоночник. Кости и кишки превращаются в перемешанную массу и гаснет сознание. Оно успело напоследок ощутить, что вот он –смертный час, а дальше тьма, небытие!
А потом с дикими глазами увидят, что все таки они живы:" Аллилуйя, аллилуйя!"
Выплясывая на подкашивающихся ногах гопака, каждый скажет:"Да, что все эти мелкие неурядицы с женой-шлюхой, наркоманящими детьми и начальником-идиотом  в с равнении с теми проблемами, что я видел сегодня! Вот уж проблемы, так проблемы: хрен, когда их решишь! А у меня цветочки, а ягодка еще далеко впереди!"; и камлая , спляшут танец чукотского мухомора, даже если по плечу уже похлопывает худощавая незнакомка с косой.
Олег тяжело опустился за деревянный стол. Руки оперлись о столешницу, обитую голубеньким линолиумом с порезами от ножа Петро. Известный в бригаде салоед, но почему-то совершенно не толстеющий.
Заподозрив в нем селитера, не пускали на работу, пока не сделал анализы. Оказалось , что поверхность кишечника не столь велика за счет того, что специальные всасывающие складки мало вытянуты. Вот поэтому и поглощает меньше питательных веществ, отправляя в клозет большущую часть малопереваренного обеда.
А у круглого как шарик Фомы все наоборот. Он ест мало, но толстеет или во всяком случае не худеет. Теперь понятно, что у него за органы пищеварения.
Олег подпер кулаком щеку. Лицо жутко перекосилось, верхняя губа задралась к носу. Олег облокотился на скрипнувший стол и вперил отупелый взгляд в спины зрителей. Через зарешеченное окошко виднелись работяги с соседнего объекта. Они потихоньку просачивались через покинутые охранником ворота. Макс тоже добывал острые ощущения. Вокруг места трагедии уже толпилось человек двадцать.
Внезапно сердце быстро, быстро застучало, а уши провернулись в шарнирах. Хоть и атавистические мышцы, но Олег с детства мог шевелить ушами.
"Да и что тревожиться,; думал он, сдерживая дрожь в коленках, ; пока не за тобой, а за нерадивыми строителями. Они начхали на технику безопасного секса… Тьфу ты, автоматом вылетело! Недаром же со всех экранов вдалбливают: трахайтесь , трахайтесь, только в презервативах, и будет вам щастье! Нет, тут все серьезно! Правила техники безопасности выписаны кровью и истлевшими костями. Ну, и вот вам результат!
Трупы и трупы… Но те же строители с соседнего объекта расскажут подробно о сегодняшнем дне всем друзьям, жене и окружающим за бутылочкой пивка. Завтра же явятся на свою строительную площадку. С чистой совестью они поплюют через левое плечо и скажут: "По теории вероятности бомба не упадет два раза в одно место, так что ,авось!"; и зацепят поломанную банку за две петли.
Вполне возможно, в первые дни они еще станут соблюдать требования безопасного производства работ. Но пройдет неделя и острота событий померкнет. Постепенно забывая, они опять станут безалаберно относиться к воплям производителя работ. И даже если он станет наказывать их по деньгам или иными мерами, то сие мало поможет. Всеми средствами они постараются обвертеть вокруг пальца, но не исполнять по их мнению дурость.
Когда же требуют сделать какую-то незнакомую работу, то поначалу упираются как ослы:"Есть спецы? Ну вот и пускай делают!" ;но, поняв, что отвертеться не удастся, тяжело вздыхают… Со вселенской печалью они ходят вокруг да около, хмуря и без того мрачные рожи, пока не придумают, как сделать, не ударив и пальцем.
Олег вскочил, чуть не опрокинув скамью. Он забегал перед окном, будто кто подпалил ему пятки. Поглядывая на представителей порядка и законности, Олег тер вспотевший лоб.
Милиционеры беседовали с гутаперчивым прорабом. Тот согнулся, пожимал плечами, кивал на банки с трупами. Рядом трубно сморкался стропаль. Он никак не мог отлепить от пальцев загустевшую от жары соплю.
"Здесь, где-то здесь отгадка нашего поведения, столь отличного от всех восточников с их красивыми и без дураков благородными учениями. Но все же, не смотря на всю их правильность, ни одно из восточных учений не создало техническую цивилизацию.
Даже иудейская вера, из которой вышло христианство и ислам, что сам вышел из христьянства, не могла двинуть прогресс. Не смотря на всю его нелепость и щекоподставительство, мы должны признать, что есть в нем какая-то черточка. Именно из-за нее ленивый и отвратительно безалаберный народ или сонм народов, носящий общий плащ христианства, сотворил настоящую цивилизацию.
Покрасневшее от прилива крови лицо мучительно кривилось.
"Но что же, что же это за черта?"; раз за разом повторял Олег.
Мысль прыгала, как футбольный мяч по внутренней поверхности сферы. Она не могла зацепиться за что-то ответное и гасла, постепенно заполняя мозг тупым туманом.
Не в силах находиться в душном  ограниченном помещении, Олег выскочил на еще более прокаленный воздух. Поднимаясь клубами, он создавал сюрреалистическую картину в месте катастрофы. Будто монстрообразный кальмар пробовал взлететь и вроде бы у него даже что-то получалось. Но кроме этого пытались левитировать ;ангелы блин; и рабочие совместно с оперативными работниками.
Подойдя чуть поближе, Олег с силой выдохнул воздух. Оказывается, он все это время держал дыхание запертым: "Нет, голубчики, не дал бог людям крылья, а сказал вырастить самим".
Олег приблизился к невысокому коренастому мужчине лет тридцати. Тот протянул руку:
;Здравствуйте… Старший лейтенант Гаврилов,;  милиционер полувопросительно–полуутвердительно осведомился .; Гражданин Твердый, вы ведь тоже стали свидетелем этого происшествия? Расскажите, пожалуйста, что, по вашему, послужило причиной смерти этих представителей азиатского.., азеров!
Вскинув брови, Олег оглядел смущенных работяг и подумал: "Зря вы, ребята, решили прикрыть задницы виновным: стаскивая общее одеяло, оголили свои седалища. Не учли, что я выйду и что вопросы будут в разные ворота".
;Банки старенькие… Да еще зацеплены каждая за две петли. Крановщица перемещала груз, не глядя или не желая смотреть вниз!
Олег с некоторым злорадством наблюдал за застонавшими и поднявшими очи к горе соучастниками. Они шептали то ли молитвы, то ли сыпали проклятия на голову разоблачителя. Олег сделал неподвижное лицо египетского фараона:
; Данные факторы в сумме своей и привели к печальному исходу.
На лицах мужиков ясно читались сроки, что светят им за сокрытие и искажение данных. Хитро прищурившись, лейтенант кивнул в сторону поникшей толпы.
;Но тут вот товарищи говорят, что сами таджики подпилили петли. Они зацепили банки и пригрозили крановщице тяжкими телесными повреждениями, если та не подаст, куда укажут.
Олег оглядел работяг восхищенным взглядом. Глазки их бегали туды, сюды по земле. Поцокав языком, Олег выдохнул:
;Ну, молодцы, ну, комбинаторы! Вам только американские фильмы снимать! Те тоже, чтобы проблем не возникло, раненых не оставляют. Ведь главному герою возится с ними недосуг, так как впереди великая миссия спасения демократии и общечеловечизма.
Иначе что же выходит? Пришлось бы пробиваться с ранеными, оставлять их где-то, ведь жизнь каждого бесценна! А так чик –и готов… С благородным лицом и устойчивой при любой погоде прической второстепенный герой откидывает копыта.
Ослепленный же яростной местью боец мочит пачками всех русских, обязательно косоглазых и в ушанках. За их спинами в рваных телогрейках бродят олени и белые медведи. Излив праведный гнев на рашен, Джеймс Бонд сверкает стозубой улыбкой.
Без отдыха он обрушивает шквальный огонь на обросших террористов в полосатых халатах. На головах, есно, тюбетейки. В грязных с обкусанными ногтями пальцах трехлинейки. Из них они бьют все мимо и вопят :"Аллах Акбар!" ;тут же падают на колени и бьются лбами о камень в сторону Мекки. В это время их настигает заслуженная кара…
Лейтенант Гаврилов испытующе всматривался в насмешливое лицо парня. Их взгляды скрестились со звоном двуручных мечей.
;Гражданин Твердый, вы хотите сказать, что ваши товарищи преднамеренно исказили факты с целью сокрытия вины определенных лиц?
Под любящими взглядами коллег Олег чувствовал себя, как еж наизнанку. Мужики пыхтели, словно стадо быков при виде красного платка. Видимо, это не спроста, а от страстного желания сделать ему хоть что-то приятное...
Олег инстинктивно сдвинул лопатки. Боковой взгляд мазнул по мрачным лицам мужиков. Станислав Петрович усиленно подмаргивал. Олег набрал воздух… Все замерли в напряженном ожидании великого "авось пронесет". Олег усмехнулся и бухнул:
;Мало ли чего хочу… Но я уже сказал, что не треба грязи, а нужна ясность и ответственность за свои действия! Причем не только за то, после чего станут поздравлять на приеме у наиважнейших лиц страны и мира. Тебе будут жать благодарно ручку –месяц  потом хоть не мой, и баксы, баксы ливнем! Важно держать ответ и за провалы, косяки, за которые можно поиметь разнообразные проблемы вплоть до долговременного похода в мир иной!
Гаврилов потер невысокий лоб заскорузлой пятерней. Глаза стрельнули по сторонам. Будто сапер, лейтенант высунул щупальце вопроса:
;Ээ.., товарищ, простите, господин Твердый, как вы относитесь к тому факту, что пострадавшие несколько того.., в смысле не русские и даже без прописки?
Олег несколько недоумевающее всматривался в лицо лейтенанта. Человеку уже более сорока лет, а он все еще находится на стадии шовинизма. Олег распахнул было рот, дабы обличить его дурость и узость кругозора, но замер…
 Перед внутренним взором мелькнули горящие глаза и искаженный лик академика Суворкина. Разбрызгивая пену, тот клеймил поганых спартаковцев. Видите ли те бесчестно забили пенальти, санкционированный продажным судьей. А в выходные он ходил болеть за наших…
 "Хм, действительно, "болеть",;Олег захлопнул ораторский зев и медленно, медлено выпустил воздух сквозь сжатые зубы,; по другому сложно определить это явление.
Миллионы мужиков и парней, а то и некоторых баб-с раскрашивают рожи флагами и прочими атрибутами объекта обожания. Они орут, свистят, вопят вопилки, кричат кричалки –в общем по полной отрываются от такой скучной и пресной как лаваш реальности.
Но кто же мешает раскрасить ее цветами сотен дел? Ведь они дадут гораздо более полное ощущение своей значимости. Лень? Боязнь показаться дураками и неумехами в новом деле перед профессионалами? Зря. Просто они давненько протирают задницы в этой сфере. Пусть они малого добились, но какими терминами бросаются!? Бррр!"
;А что для тех, кто отправил их к праотцам, есть разница?
Сощуривщись, Олег лениво следил за рукоразводительством Гаврилова. Тот то краснел, то бледнел, пытаясь сформулировать мысли.
На грозовых лицах массовиков-затейников мелькнула  слабая тень надежды.
;Нет.., конечно, нет!; дрожащая рука смахнула выступивший пот. Лейтенант затравленно встретился с потускневшими глазами потенциальных эмигрантов за Урал. ;Но все таки мы понимаем, что наши законы не идеальны. И как сознательные и умные люди должны …, нет, просто обязаны поступать в соответствии с реалиями! А они таковы, что эти черножопомордые чересчур усердно размножаются и лезут, лезут к нам , гады!!!; пластиковая папка в стиснутых руках  Гаврилова сухо треснула. Не обратив на это внимания , тот продолжал, бешено дыша.; Так что исчезновение пяти и даже десяти азеров никто в мире не заметит. В том числе не заметят и сами азеры!
;Господин Гаврилов… Кстати, как вас по батюшке?; осведомился Олег.
;Александр Васильевич,; чуть наклонил голову лейтенант.
;Вам бы, Александр Васильевич, специальность сменить.
В серых глазах опера мелькнула тень понимания. Олег чуть усмехнулся. Спустя мгновение лицо лейтенанта скрылось за маской профессионального игрока в покер.
Невинно помывая бесцветными ресницами, Гаврилов раскрыл рот:
;Вы о чем?
Изнутри накатывалось, как волны от катера, раздражение. Олег прошипел:
;Товарищ Гаврилов, не стоит строить из себя блондинку. А если строите, то не стоит поворачиваться спиной к мужикам, когда солнце палит, словно бешеное.
Олег покосился на коллег. Те хмуро переглядывались. На лицах появились ухмылки. Лейтенант дернул головой назад и торопливо поворотился в профиль. Скрестив руки за спиной, он постукивал по ягодицам коричневой папочкой.
;Хм,..хм… Ну, и шуточки у вас, господин Твердый! Не к месту, не к месту…
;Но  и ваши сентенции не совсем обоснованы , не так ли?; отпарировал Олег.; Что же касается того, кто здесь погиб: чурки или русские, то это не значимо. Смерть нескольких человек не заметна ни для них, ни для нас. Ведь кроме вас и тех, кто услышит за чашкой кофе о происшествии,  вряд ли кого заденет сия трагедия.
Да что там говорить… В этот самый момент тысячи людей гибнут на дорогах , от руки грабителей, в пьяной драке. Кто-то бросается с балконов, принимает яд… Взрываются мосты, метро, а в нескольких странах идут настоящие войны! А женщин, как и детей, зверски насилуют. Нелегальные транспантологи мочат почем зря всех, до кого дотянутся. Они продают украденные у еще живых пациентов органы. В общем много интересного твориться именно во время нашего с вами разговора.
Да зачем ходить слишком далеко? Вполне возможно, что в ста метрах от нашей стройки кому-то всадили нож под ребро! И что?; Олег обвел сузившимся  взглядом лица. На них читалось некоторое смущение и попытка вызвать хоть какой-то отклик сострадания в заскорузлых сердцах .; Ни… хре-на! Мы настолько часто видели все это в новостях, в кино, играх, книгах, что просто перестаем реагировать. Что и не удивительно. Ведь с нынешними средствами информации каждый может отслеживать просто невероятный объем явлений по всему земному шару.
При отсутствии средств связи впечатления старшего поколения ограничивались тесным мирком деревеньки, дворика. Поэтому для практически незаполненных мозгов убийство, что случалось раз в год, воспринималось, как нечто экстраординарное. И обязательно все это сопровождалось морем сочувствия и озерами слез.
Лейтенант окинул орлиным взором мрачных соучастников. Те пытались развести скучковавшиеся зенки.
;Товарищ Твердый, мы вас поняли, но ближе к телу!
;Хорошо, ; скривился Олег, ;  Действительно ни к чему нам углубляться в мотивацию человеческих поступков. А вернемся к родной и такой понятной политике.; приоткрыв заслезившиеся глаза, Олег увидел самодовольные рожи, мол : "Да мы просто титаны политического олимпа: хоть сейчас в президенты! "; Сдохло несколько чурок или русских –ну,  и флаг в их окостеневшие руки: их семь миллиардов. Но важно лишь то, что привело к их гибели. Именно это надо пресечь в дальнейшем.
Лейтенант заранее приготовился отвергать все вражеские инсвинуации. Он презрительно выпятил губу и цыкнул:
;И что же может быть важнее национального самосознания? Вы , батенька –случаем  не казачок засланный? А то попахивает!
Чуствуя себя как перегревшийся котел в древнем паровозе, Олег сверкнул глазищами. Зубы скрипнули. Перед глазами встал академик-болельщик. Чертыхнувшись, Олег выпустил воздух:
;Выше национального самосознания стоит, если кому неизвестно, человеческое самосознание. А значит, дурость и пофигизм должны ликвидироваться несмотря на фэйс , отметку в паспорте или цвет кожи. То есть вы, товарищ Гаврилов, обязаны пресекать в дальнейшем подобные ситуации.
Лейтенант скрестил руки на груди и презрительно скривил лицо:
;И как же я ликвидирую последующие катастрофы в ключе настоящих событий?
;Очень просто!; Олег широко улыбнулся, как старому, но малость туповатому другу.; Нужно всего лишь строго и максимально жестко исполнять свои непосредственные обязанности. Конкретно от вас требуется наказывать провинившихся вне зависимости от социального, национального, расового, финансового и прочего статуса! Вы должны лишь руководствоваться самим фактом нарушения.
Лейтенант оглядел угрюмо-непонимающие лица мужиков. Те сопели и картинно вытирали невидимые сопли. Переливающиеся на солнце выделения шмякались о разбросанные кирпичи.
Грубые обветренные черты каменщиков выражали сильнейшее недоумение. Как их ,профессионалов, можно сравнивать с какими-то безродными гостарбайтерами. Они ж еще месяц назад крутили ишакам хвосты и разбавляли ослиной мочой бензин, а сегодня уже "каменщики"!
;Господин Твердый, вы, видимо, излишне оторвались от реальности в своих детских мечтах,; надменные слова Гаврилова сопровождались одобрительным гулом .; Но открою вам великую тайну! Есть люди, для которых пишут законы, и люди, что создают законы! А разве создатель оружия , которое экспортируется куда-нибудь вовне, не предусматривает красную кнопку?
Из толпы раздались оживленные голоса:
;Точно…Следак дело говорит, хоть и дворник по нему плачет!.. А вчера по ящику вякнули, что наши поставили в Китай сотню атомных бомбардировщиков. Так неужели не снабдили микросхемой самоликвидации!?.. А то!..
Роман раздвинул и вышел вперед. На него опасливо косились. Выпучив рачьи глаза, здоровяк раздраженно проревел:
;Олег, братан, ты чо против нас? Против своего народа, диверсант ты недоделанный?! А, может, ты –скрытый черный мусульманин, ну, типа Джексона Майкла?; Нет, ты скажи! И не прячь глазки свои бесстыжие!
Их взгляды встретились с грохотом столкнувшихся истребителей. Улыбка Олега медленно превращалась в волчий оскал. Уши заострились и сдвинулись к затылку.  Верхняя губа чуть дернулась. На ярком испепеляющем солнце сверкнул острый клык. Слова из перехваченного яростью горла вылетали скомканные и горячие словно пули:
;А народом каждый из вас считает не иначе как себя великого и бесконечно ценного?! Не так ли ? Вроде как: "Мы посоветовались с народом –и я решил!"
;А то как же!; Роман оглянулся на работяг за поддержкой и важно этак изрек.; Дык мы ж того: часть этой самой общности, а сумма частей и дает народ!
Картинно перекосив рожу, он смачно сморкнулся, перекрыв пальцем левую ноздрю. Вытерев зеленоватые остатки под носом, важно помахал осклизлым пальцем:
; Арифметика, блин! Так что колись, изверг, почему народ не любишь!?
Олег хмыкнул и задумчиво сказал:
;Не все в жизни измеряется арифметикой. Даже высшая математика не в силах дать самые правильные законы…
;Да что тут думать?! Олег, брателло, есть же великий принцип: "Плюй на все и береги здоровье!"; так что все давным давно в полном ажуре, как ты не поймешь таких простых вещей. Все должно быть на благо каждого человека, во имя человека, а чурки разве люди? Так… Пресмыкающиеся или того хуже –клопы.
В двух метрах остановилась газель. За ней оседал шлейф пыли. Дверцы отстрелились. Из темного нутра посыпались, как горох парни в униформе "МЧС".
;Да, да, конечно… Я –человек, а остальные –гады недобитые… Так?
Роман смущенно закашлялся, встретившись глазами с потупившимися работягами. Те старательно отводили бегающие глазки.
;Ну, что ж ты все как-то не так понимаешь!? Все мы –люди в общем и каждый в отдельности.
;Но своя рубашка все таки ближе к телу!? Так?; ласково осведомился Олег, сдвинувшись в тень от здания: "Как  время то идет…"; заворочалось у него в  голове.; Не то что какие-то восточные халаты !?
Роман настороженно всматривался в лицо невозмутимого напарника. Чуть улыбаясь, тот следил за действиями бравых шайгинцев. Здоровяк приподнял мохнатые брови:
;Ну, ты ляпнул, Олежек! Это же и ежу ясно! А при чем здесь…
Глаза Олега погасли. Он вздохнул и с тоской смерил взглядом простых и даже очень простых:
;Ежу то, может быть, что-нибудь и ясно,..; Скривившись, Олег нехотя выдавил.; Но, видимо, я глупее ежа...
Подъехала воровайка. Водила выдвинул опоры и ухватился за рычажки. Стрела манипулятора вытянулась к банкам.
Мужики довольно заулыбались. Они то себя уж никак не считали глупее какого-то колючего топотунчика.
Прямо таки лучащийся неземным счастьем Роман распахнул объятья и радостно проревел:
;Друг ты мой ситцевый, мы ж счас все, все тебе разжуем! Только раздавим по литре на брата и все будет тип-топ. Ты станешь таким же умным, как и мы!
Олега аж передернуло, как от высоковольтного разряда:
;Благодарю покорно, но лучше оставим все, как есть! Да и бисер нынче в цене…
;Ты о чем?
;Да так…
Лейтенант Гаврилов снял фуражку. Обмахиваясь ею, он придушенно выдавил:
;Гражданин Твердый, все таки что напишем в вашем протоколе?
;Ээ.., Александр Васильевич,; отрывисто сказал Олег. ; Я никогда не был флюгером и не стану им, так что в протоколе появится только правда и ничего более!
; Ну, что ж… Вот протокол. Распишитесь, а также здесь,; кисло улыбнувшись, лейтенант забрал его свидетельские показания и протянул бланк подписки о невыезде.; Попрошу в течение следствия не покидать пределов Москвы. В случае нарушения –ответственность по соответствующей статье. Текст на обороте.
Олег оставил автографы в нужных местах. Гаврилов проследил за забрал протянутый листок. Лейтенант откозырял так вяло, будто солнце вытопило последние силы:
;Счастливого пути.
Гаврилов повернулся и заковылял к скучковавшимся работягам. Олег пошел к вагончику. Мужики бросали в его спину взгляды теплые и мягкие как отточенный кинжал ассасина.
Банки приподняли на полметра… Эмчеэсники поначалу осторожно с оглядкой, а потом с матюгами соскребали с днища останки. Налипшие мозги, кишки, глазные яблоки начали отвратно пованивать. Полчище мух вилось над местом происшествия.
Мелькавшие саперные лопаты то звонко, то с глухим чмоканьем бились о средство убийства. В промежутке они выделывали замысловатые восьмерки. Губы кривились. Эмчеэсники матюгали насекомых, жару и прораба.
Лопаты свистели в безуспешной попытке отогнать обнаглевших крылатых тварей. А мухи лишь презрительно поблескивали полушариями фасеток. Они разлетались в стороны от удара, но тут же садились на вожделенное.

Глава 4.

Упруго скрипнуло. Спинку покрывал чехол из деревянных шариков.Ноющий хребет с наслаждением опустился в кресло. Правая рука привычно легла на идеально гладкий набалдашник.
"Хорошо, что поставил машину с северной стороны забора,; мелькнуло в голове Олега,; не то еще до поступления в ад сжарился бы, как неразумное порося".
Олег медленно вырулил на проезжую часть. Шины прошуршали по щебенке мимо распахнутых настежь ворот.
В зеркале уменьшался с каждым мгновением дом. Над ним доминировал раз в восемь превосходящий по высоте башенный кран. Стропы покачивались от поднявшегося ветра. На крышах игрушечных машинок вращались сигнальные огоньки. Люди-мураши суетливо заносили в дверцы какие-то мешки. Вокруг застыли темные пятнышки в красных  касках. Олег все пытался вычленить среди них Романа, но поднимающееся от раскаленного асфальта марево перемешивало все за кормой. Казалось, будто семейство мухоморчиков водят хоровод вокруг белых  толстых ножек от срезанного гриба. Напряженные глаза защипало. Когда Олег проморгался , то на горизонте осталась лишь верхняя пирамидка с клювом крана.
Следуя в общем потоке по проспекту Мира, Олег мрачно зыркал из-под сведенных бровей на лихо обгоняющие иномарки. Предельно наглые жигуленки, нетерпеливо бибикая, бесстрашно оттирали более дорогие машины и протискивались дальше, словно точно знали, что те постараются избежать столкновения.
"И эта безбашенность одних и трусливая осторожность других имеют сходные корни",; напряженно морща лоб, Олег покрутил оконную ручку.
Пальцы пошкрябали отчаянно свербящий нос. Олег замотал тупой как валенок головой. Там, словно буйнопомешанный, отчаянно кидалась на равнодушно мягкие стены одна единственная мысль: "Почему , ну, почему же , презирая и всячески стараясь избежать отвратной работы; а она вся отвратная, если не хобби да еще с перекурами, перележами;западное общество создало такого гиганта? Ведь он хоть и много гадит, но и немало может".
Пусть этот человек объявил себя атеистом и презрительно воротит нос от любой религии. Однако, по сути сиё не есть важно… Родился то он и вырос в среде религиозных бабушек, мам и прочее.
Так что атеист, рожденный в христианской среде, станет действовать как христианин. Разве что внешняя часть религии не будет соблюдаться: молитвы, походы в церкви, посты и далее.
Как мусульманин, так и последователь Конфуция пойдут по тропе, проложенной их родителями, дедами, прадедами. Во всяком случае до осознания, что пора менять правила игры. Но самостоятельно такое может понять не каждый, не каждый…
Все восточники хоть древние, хоть поновее идут по близким дорогам. Они не могут сделать то, что смогли нелепые ленивые последователи бывшего иудея. Тот же сумел: "Интересно: осознано ли?" ;внести какую-то странную черточку.
Эта черточка не существовала в строгом древнем иудаизме и исчезла в молодом исламе. Видимо, Муххамад, вычеркнул ее за ненадобностью.

Из-за угла пятиэтажного кирпичного здания  показался сверток на Ботанический парк МГУ.
Замигала стрелка поворота. Руки крутанули баранку влево. По бокам пронеслись выпученные глаза автомобилей. Девятка подпрыгнула на постельном полицейском и съехала на гравийку.
Под колесами скрипело, шуршало. За стеклами замелькала густая зеленая стена. Деревья наклонились друг к другу, словно старые друзья при встрече. Ветер раскачивал ветви, листья шептали что-то веселое.
Сквозь плотный навес то и дело пробивались сверкающие копья и отскакивали от полированного капота. Где-то высоко раздался незнакомый птичий крик.
Олег вертел головой, пригибался, но взгляд упирался в крышу. Жутко мешал проклятый руль, но не выпустишь же?
Разочарованный взгляд проводил убежище неизвестного певуна. Время от времени птаха призывно орала.
Вздохнув, Олег поехал дальше. Через пять минут сквозь ветки что-то сверкнуло.
В груди тревожно стукнуло. Уши Олега уловили странные звуки. Они доносились из-за поворота на пруд.
Невольно нажав на газ, Олег подъехал вплотную к повороту и резко затормозил. В тридцати метрах от свертка, ближе к озеру, стоял зеленый "Пежо".  К распахнутой двери два уголовных типа потаскивали полуобнаженную девушку. Та отчаянно вопила и сопротивлялась. Извернувшись, она врезала белобрысому промеж светлых брюк.
Тот всхрюкнул и перегнулся пополам… Девушка замерла, а потом рванулась в сторону. Второй выматерился и обхватил ее руками. Девушка извивалась, кусалась…
Невинно пострадавший медленно разогнулся. На багровой роже злобно блеснули глаза. Запертый воздух с шипением вылетел сквозь плотно сжатые зубы. Проковыляв к борющимся, он двинул девушку тыльной стороной ладони по щеке и прорычал:
;Ах, ты ж тварь! Не хочешь по хорошему раздвинуть ноги, значит по плохому поставим раком. Будем пороть, пока не разорвем по швам!!!
Издевательски захохотав, они подхватили под руки обвисшее тело и поволокли к автомобилю. Ноги девушки волочились по щебенке. Трусики полуспущены. Обнажились круглые аппетитные ягодицы с белым рисунком. Рисунок резко контрастировал с шоколадной поясницей.
От пруда из-за кустарника доносились истошные  крики о беззаконии и: "Куда смотрит милиция!? Тут людев среди бела дня крадут, а потом органы пропадают!!!"
Сердце застучало, как у испуганного котенка. В голову ударила раскаленная волна. Мышцы задрожали, раздулись вдвое.
Через багровую пелену к Олегу метнулись любители острых ощущений и обвисшая девица. Ее голова болталась, каштановая волна скрывала лицо.
Парень в кепке отпустил жертву и развязано шагнул навстречу. Рука нырнула в корман. На морде появилось паскудное выражение.
;Мужик, ты чо?..; только и успел крикнуть кепарь.
Прыжок… Мелькнула пятка, подошва встретилась с щетинистым подбородком. Хрустнуло, брызнула кровь, белое крошево… Болезненно перекосив рожу, мужик взлетел к зеленой кроне. Под летящим телом валялись белые штиблеты.
"Низко пошел. К дождю, видно!; сверкнуло в мозгу Олега.; На занятиях пивко попивал на последней парте, значит в реале тренируй жопу!"
На периферии зрения что-то мелькнуло. Олег дернулся в сторону девушки… Свистнуло, пахнуло машинным маслом. В голове взорвалась граната, в плече хрустнуло, стегнуло режущей болью.
 Олег упал на спину… В позвоночник и ребра впился щебень. Изо рта вырывался хрип. Глаза туманила боль.
Олег несколько отстраненно наблюдал за приближающимся чернявым ежиком. Тот шел медленно, глаза цепко держали распластанного парня. На лице мужика играла садистская улыбка. Взгляд горел жаждой убийства.
"Смерть.., ко мне приближается моя смерть... И почему ее всегда рисуют в плаще костлявой и с косой? Она такая разная приходит...
Одинаковость, видимо, предполагает схожесть результата. 
Ну, и что в принципе такого? Ну, исчезну я, растворюсь в небытие. Я сольюсь с молекулами почвы, утеку в реки, меня впитают деревья , цветы и травы. Сено съест корова, а затем я снова попаду с мясом, молоком в людей. Да не в одного, а во множество! Но я ли это буду? Сомнительно… Вряд ли молекулы сохранят хоть какую-то структуру, информацию о их прежнем хозяине. Да, я исчезну полностью и бесповоротно. Но значимо ли это? Ведь нас семь миллиардов: одним больше, одним меньше… ".
Олег чувствовал, что серая бездумная апатия поглощает душу, овладевает телом. Сердце стучит все медленней, холодеющие пальцы бессильно разжимаются. В голове даже сформировалось благодарное: "Ну, и хорошо, ну, и ладно: хоть отмучился… Не станет этих тягостных мыслей. И будь, что будет!.."
"А что будет-то ?"; слабо вякнула из-за угла серая извилина, а вторая неуверенно ответила: "Стопроцентный звиздец!"
;А если нет?; донеслось сомнительное, посылая одновременно засыпающему мозгу увеличенную порцию кислорода и глюкозы.
;Ну.., сама знаешь, чо дурой то прикидываешься! Есть некоторый шанс! Но не один из ста , как ты могла подумать своей серой мозгостью, а этак один из миллиона!
;Но все таки есть… Хоть и махонький с микроба, но не нуль же…; меланхолически покачиваясь как ленивец на ветке, стукалась мысль о болезненную черепушку.
;Есть, есть! Рожай быстрее, а то сейчас наше обиталище расколят, как орех!
Олег широко раскрыл глаза. Мозг обожгла яркая как первый день творения молния: "Ты что ,скотина, подыхать собрался? Нюни распустил!? В нирвану захотелось!? А вот хрен тебе! Не выйдет, трус несчастный!"
От земли тянуло сыростью. Сердце бешено колотилось. Судорожно втягивая воздух, Олег следил за шагами мужика , после которых его ждет нирвана.
В черных расширенных зрачках отражался почти квадратный тип. В его правой руке покачивалась монтажка. Она матово поблескивала. В левой руке коротко щелкнула выкидуха.
Порыв ветра взметнул пыль и листья с обочины дороги. Малиновый пиджак распахнулся, показался голый торс. На мускулистой чуть волосатой груди красовалась синяя церковь с тремя маковками. По ним елозил массивный крест. От острых граней в глаза скакали золотые зайчики. Взгляд не предвещал ничего хорошего. Из золотозубого рта ежесекундно вылетал темный узкий язык. Он облизывал сухие тонкие губы.
Остроносый туфель уверенно ступил меж раскинутых ног Олега. Щебень скрежетнул под подошвой.
; Не боись, фраер, долго мучить не стану. Разок по чайнику и вжик по горлу –отойдешь и не заметишь!..
Оскалив зубы, мужик пускал ножом солнечные зайчики. За спиной раздался шорох.  Уркаган насторожился… Рыбьи глаза провернулись в орбитах.  Обнажились покрасневшие белки в ниточках лопнувших капилляров.
Олег скорчил испуганное до безумия лицо и проблеял:
;Ты что садист!?  Зачем два раза убивать? Я ведь не меднолобый мозгокост, так что головою еще и думаю!
Олег подтащил ногу, чтобы вроде как защитить гениталии.
Мужик сплюнул через зуб и ухмыльнулся:
;Да ну… Какой из меня садист? Просто не люблю, когда  скотина дергается.
Олег заметил краем глаза, как деваха зашевелилась. Встав на четвереньки, она чуть не завалилась на бок.
Дрожащие руки, ноги растопырились для устойчивости. В нежные ладошки впился острый как клык крокодила щебень. Она очумело трясла головой. Длинные волосы завертелись каскадом. Бушующий ореол скрыл очаровательное личико.
Олег скосил глаза мимо красного пиджака и чуть кивнул.
В блеклых глазах метнулся дикий ужас. Толстая шея вместе с туловищем начала поворачиваться. Олег хекнул и метнул к его колену ногу…
Хрупнуло… Уркаган дико заорал и повалился навзничь. Над головой хлопали крылья, истошно каркало. Мужик выл и катался по земле. Руки зажимали колено. Оно выгнулось, как у сатира.
От берега трусливые стенания отдыхающих сменились испуганным: "Вызовите же кто-нибудь милицию! Это что же, граждане, делается!.. Убивают! Спасите! Помогите!..";" Чо орешь то дура?! Тебя что ли?!"; "Да нет, не меня, но убивают же! .."; "Дык иди спасать, ежели не тебя!.."; "Боязно что-то! Вот если бы другие.."
Девушка поднялась на ноги. Глаза с ненавистью косились на распластанных выродков. Ее взгляд метнулся к худощавому парню. Тот лежал на спине, зубы скрипели. В черных глазах плескалась боль…
 Ойкнув, девушка подбежала к Олегу. Ее нататуашенные губки вспухли от удара. Прикусив нижнюю, она окинула парня тревожным взглядом. В больших миндалевидных глазах Олег увидел свое бледное лицо. На лбу выступили мелкие капельки пота.
;Дайте, пожалуйста, здоровую руку: я помогу вам подняться.
От низкого чувственного голоса сердце екнуло. Девушка наклонилась так, что Олег мысленно застонал. Прямо перед глазами покачивались тяжелые шары с крупными красными ниппелями.
Олег поднялся сперва на колени, а потом выпрямился во весь рост.
"Таких бы медсестер побольше в больницы. Пострадавшие выписывались бы намного быстрее. То есть и им, и государству –явная польза. Видимо, есть все таки корень в набивших оскомину словах о том, что красота спасет мир. Пусть не весь мир… Но такая красота поможет несомненно".
Олег напрягся как струна. Лицо жутко перекосилось. Его шатнуло… Дивчина вскрикнула и подставила свое плечо. Голубые глаза жалостливо смотрели снизу вверх.
Олег скрипнул зубами, попытался освободится, но тонкие пальчики вцепились, как клещи. Девушка пролепетала, чуть не плача:
;Вам очень больно? Пойдемте скорее! Нужно немедленно к врачу! Кстати как вас зовут? Меня –Светлана.
;Олег…; прохрипел он сквозь зубы.
Олег чувствовал, что с головой погружается в ее глаза. Боль в сломанной ключице свернулась, как уснувшая кобра.  Ее черные длинные как крылья бабочки ресницы все приближались. Глаза превратились в бездонные колодцы…
Они стояли и смотрели друг на друга. Вокруг них все закружилось в зеленом танго. Жужжащие отдыхающие, отрубленные ублюдки, тенистая аллея –все растворилось, оставив их вдвоем.
Невидимый дирижер взмахнул волшебной палочкой и их сердца вздрогнули в унисон. В ушах зазвучала древняя мелодия. Щеки заполыхали ярче заходящего солнца, а глаза сверкнули звездным огнем.
За спиной застонало, скрежетнуло. Светлана ойкнула и прижалась к Олегу.
Расписной мужик подвывал, сидя на щебне. Белые от боли глаза с ужасом смотрели на ногу.
Светлана выглядывала из-за челки, как из окопа. Глаза смотрели на урку с ненавистью и растущей жалостью. Глянув на Олега, она сказала тонким жрожащим голоском:
; Олег, мне страшно –давайте уедем из этого ужасного места!
;Не бойся, Света : я с тобой,; негромко пророкотал он.
Здоровой рукой Олег прижимал вздрагивающую девушку к груди. Его глаза метали молнии поверх склоненной головы.
"Сволочи, ублюдки!; мелькало у него в кровавом полумраке.; Как они только посмели коснуться грязными лапами этого ангела!? Убью тварей!!!"
Олег до хруста сжал кулаки. Из груди вырвался звериный рык. Светлана вздрогнула. Олег мысленно взвыл и забормотал в розовое ушко что-то успокаивающее. Рука гладила ее по голове, пальцы пропускали волосы. Девушка вздохнула и чуть расслабилась.
;Если хочешь, то они через несколько секунд предстанут перед судом…; увидев приподнятые брови, усмехнулся. Бандюги замерли. Напряженные лица повернулись к обнявшейся паре. Олег скрипнул зубами.; Высшим!
Олег подхватил монтировку. Сузившиеся глаза впились в побелевших уркаганов. Их ноги засовали, пятки со скрежетом рыли в щебне дорожки.
Светлана прижала ладошки к груди и умоляюще вскрикнула:
; Нет, нет, как ты можешь такое говорить!? Они и так уже наказаны, да и мне ничего не успели сделать… Пойдем!
Светлана настойчиво подтолкнула Олега в сторону машины.
Тот бессильно простонал сквозь плотно стиснутые зубы и пошел к машине. Рука откинула в сторону монтировку. Светлана тут же подхватила под локоть, словно боялась, что он передумает.
 Проходя мимо парня со сломанной ногой, Олег рыкнул:
;Ваше счастье, гады, что у этой девушки сердце доброе… даже слишком. Теперь вы ее вечные должники.
Олег сплюнул и прошел мимо… Урки провожали их настороженными взорами, пока Олег со Светланой не сели в машину. Одноногий хрипло простонал:
;Хлыщ, ты живой? Ага… Мычишь, значит, существуешь. Слава богу, что мы ее не трахнули и что она очнулась. Чего? Ладно молчи.
Его товарищ страдальчески перекосился. Синяя распухшая как арбуз рожа кривилась. Толстые багровые губы дергались, пытаясь что-то пробулькать.
Ежик вздохнул и вытащил мобилу.
Пальцы потыкали в крохотные кнопки. Тяжело дыша и морщась, одноногий проводил круглыми глазами отъезжающую девятку. Из-под колес вылетел мелкий гравий и сыпанул в двух шагах от его ноги. Гудки в трубке прервались "аллэ". Ежик стиснул зубы и выдохнул:
; Алло, Гурген…

Глава 5.

Олег лежал на заднем сидении. Глаза провожали убегающие от машины деревья. Машину время от времени подкидывало. Олег шипел сквозь зубы, проклиная нерадивых дорожников. Светлана неловко вздыхала, жалостливо косилась в зеркало. Встретив ее взгляд, Олег виновато улыбнулся:
;Света, извини… Я в таком состоянии, что стыд берет! Ведь это мужчина должен заботиться о женщине, а я сейчас будто связанный.
Олег с ненавистью покосился на распухшее плечо. Его разбарабанило, как трапецию у культуриста-чемпиона. При малейшем сотрясении там кололо раскаленной иглой.
Брови девушки убежали на лоб.
;Да что ты такое говоришь!? Ты один поверг этих отвратительных .., а ведь меня тащили прямо от пляжа.  Там больше сотни только возмущались, поглядывая по сторонам: "Ну, хоть кто-нибудь, только не мы!"; а сами прятались друг за другом и за несовершенными законами. Каждый второй кричал, что его посадят, если применит запрещенные приемы. А так они –просто сама круть во плоти: джеки чаны и рембы, а то и стивены, которые сигали: "Люди, держите меня семеро! Нет лучше восьмеро, а то хлипкие больно пошли, не то что я: вырождение однако! "
Перед Олегом в очередной раз пронеслись сцены схватки: "Да, хорош, хорош! В середине, правда, сплоховал, но в конце…"
Олег мысленно погладил себя по головке. Убрав блуждающую улыбку, он сфокусировал взгляд на щебечущей девушке.
;Света, ты просто чудо! Не только прекрасней всех женщин на Земле, но и в твоей хорошенькой головке не одна ниточка, не одна!; в зеркале мелькнул испуганно-смущенный взгляд. Олег засмеялся, охая от боли.; Что раскусил? Не бойся: я сам не последний дурак, надеюсь… И в женщинах ценю не только внешние данные, которыми ты, прямо скажем, не обделена, но и наличие серого вешества !
Светлана тепло улыбнулась и свернула с Варшавского шоссе.. Стараясь выбирать дорогу поровнее, она двигалась, как пьяный пешеход. Пласты полуразвалившегося асфальта сменялись глубокими ямами.
По бокам проплывали отколотые бордюрные камни. Ветер метнул в стекло пакетик от презерватива. Впереди вырастало желтое здание. Все шесть этажей были обшарпаны с отслоившейся штукатуркой. Виднелись красные пятна кирпичных стен.
Посреди здания под покосивщимся козырьком дверь. По бокам две скамейки с изрядно прореженными сиденьями. Из спинки брусья выломаны напрочь. Торчат потемневшие расщепы с ржавыми болтами.
Дверь приоткрылась. Пятясь вышла бабка с клюкой. Лодыжка забинтована.  Зыркнув из-под черного платка, она споро заковыляла по дороге…
 Притормозив перед входом, Светлана наклонилась к стеклу. Губы зашевелились:
;Тра-вм-пункт… Олег, нам, кажется,.. сюда? Пойдем?
;Да, да… Конечно…Сей-час…
Олег мучительно скривился. При малейшей попытке подняться плечо словно резали тупой пилой. Он покраснел, как вареный рак. Черные мухи летали перед глазами. Олег стиснул зубы и хрипло выдавил:
;Эх-хе-хе... Светлана, будь так добра: открой, пожалуйста, дверь.
;Потерпи секунду... Я сейчас!
Щелкнула пряжка. Ремень нехотя втянулся в щель. Светлана выпорхнула легким мотыльком, не забыв заглушить мотор.
Подбежав к двери со стороны Олега, Светлана кликнула на пластиковый рычажок и распахнула дверцу во всю ширь. Поддерживая парня за здоровую руку, она помогла выбраться наружу и захлопнула за ним дверь. Пальчик вдавил кнопку сигнализации, пикнуло… Светлана сунула ключи с брелком в левый карман Олега…
Олег подошел к зарешеченному окошку. Из него выглядывала худая как вобла неопрятная деваха лет тридцати. На носу бородавка, с затылка уныло свисает мышиный хвостик
;Девушка, здравствуйте. У меня проблемка небольшая: ключицу сломал. Мне бы к доктору попасть.
;Фамилие, имя, отчество, год рождения, адрес, место работы…;забормотала она.
Олег терпеливо продиктовал требуемое.
 Регистраторша что-то торопливо чиркала. Буквы выходили корявые, словно на иностранном языке. В промежутках между поступающей информацией она засовывала ручку в нос и ворчала: "Дальше, дальше…"
Олег говорил, регистраторша вытаскивала, нервно обгрызала ручку и строчила в журнале. Олег замолчал, регистратор подняла глаза.
;Все…; сказал Олег, пожав плечами.
;Аа… Ладно…; женщина протянула карточку.; Возьмите. Вам в сто пятый кабинет к доктору Чепанидзе. И поспешите: через час у него перерыв.
Олег со Светланой заторопились по коридору. По бокам бежали бледносалатовые стены. Выступающие углы пестрели отбитой штукатуркой. Потолок покрывала копоть, в углах покачивались черные паутинки.
 Напротив белой двери с номером сто пять стояла кушетка. На ней сидел парнишка лет шестнадцати. Коричневый кожзаменитель изрезали оригинальными надписями: "Здесь был Вася. ЦСК-кони!"
Парнишка морщился, мял забинтованный носок и снова кривился. Сквозь белую повязку проступали алые пятна. Желваки играли… Вздохнув, он с надеждой уставился на дверь.
В кабинете к двери приблизились шаги. Светлую полоску под дверью перекрыла чья-то тень. Послышалось кряхтение и заскрипели петли…
Задом, задом выбрался сухонький старичок с палочкой. В трясущейся руке покачивалась белая шляпа. На голове красовалась повязка. Она прижимала ватно-марлевую подушечку к правому глазу.
Старичок присел с расчетливой осторожностью на кушетку. Усыпанная пигментными пятнами рука водрузила шляпу на розовую лысину. Голубой выцветший как вода глаз проводил подростка. Тот заковылял на :"Войдите" ;из кабинета. Скинув крассовки, паренек распахнул дверь и пропрыгал в комнату. Мелькнул стол, врач в белом колпаке, медсестра за соседним столом и  дверь вернулась на место.
Старичок вздохнул и забормотал : "Эх, дети, дети, почему же вы так жестоки!? "
Светлана сочувствующе покосилась деда. Тот кряхтел, медленно обувал дырчатые штиблеты. Не выдержав, девушка спросила:
;А что у вас случилось?
Дед резво обернулся. Светлана отпрянула, прижалась к Олегу. Старикан выпучил единственный глаз и обрушился на мир с гневной тирадой. 
;Доченька, скажу тебе по секрету, но сейчас все другое… ; заметив в глазах девицы ехидное одобрение, досадливо отмахнулся.; Да, нет, я не про самолеты, космос, технику, компьютеры и Интернет. Кстати в нем я уже побывал пару раз… Нравы –вот , что коренным образом поменялось!
Дед неодобрительно покосился на ее сверхкороткую юбочку. Та едва, едва прикрывала трусики. Взгляд скользнул по загорелым бедрам.
; Н…да. Разве кто-нибудь посмел бы ударить старика, обидеть ребенка или женщину? Нет! А если бы кто-нибудь опустился стольнизко, то его либо удавливали втихую, либо объявляли бойкот…
 Светлана распахнула глаза, черные брови полезли на лоб.
 ;Какой байкот!?
Старичок пожал сухими плечиками:
;Да не разговаривали с ним и руки не подавали. Словно нет его…

Олег, заранее морщась, встал и пошел к двери. Скрипнуло, из двери вышел давешний парнишка с бумажками в руках. Парень пнул кроссовки здоровой ногой. Те окатились к кушетке.
 Олег сковырнул, не нагибаясь, туфли и вошел в кабинет. Дверь закрылась. Тираду деда отрезало белое полотно.
Кабинет заливал яркий ровный свет. За столом в белом халате сидел человек истинно арийского склада: прямой нос , брови и ровные губы , широкие плечи и голубые как васильки глаза под высоким лбом. Все это и близко не напоминало кавказца.
Не поднимая склоненной головы, Чепанидзе бросил:
;Здравствуйте, проходите, садитесь. Рассказывайте, что случилось.
;Да, собственно рассказывать то нечего: ключицу сломал…
;Как, когда, где произошло, при каких обстоятельствах? Почему уверены, что именно сломали, а скажем, не выбили?; так и не поднимая головы, спросил врач.
 Он продолжал строчить ручкой, как из пулемета, будто ответы его совершенно не интересовали. Казалось, что вопросы он задает на автомате, как только открывается дверь:
; Какого характера боль: острая, тупая , есть ли опухоль?
Олег открыл рот, протянул смущенно:
;Аа…
;Не можете сказать ничего определенного!? Так и запишем.; ручка взвилась над листком, как коршун над цыпленком; Пациент в шоке –срочно на ампутацию! Тихо, тихо! Я ж пошутил. Присядьте, пожалуйста.
Сердце исступленно колотилось в ребра.Олег пристроился на самый краешек стула. Колени мелко, мелко тряслись.
"Хрен знает, а вдруг он входит в общину нелегальных транспантологов",; подумал Олег. Он настороженно следил на врача. Глаза того заблестели, как у кота при виде крынки со сметаной.
;Все таки ответьте на заданные вопросы.
Чепанидзе взял из дрожащей руки карточку, раскрыл ее и выжидательно уставился на пациента.
;Сегодня, буквально пару часов назад…; Олег замер с открытым ртом. Сглотнув, выдавил,; гм.., с неба на плечо упала монтажка, хрустнуло… После этого я почувствовал острую боль и не смог шевелить рукой.
;Прямо с неба!?; хитро прищурился Чепанидзе.; А в небе случайно карлсон какой-нибудь не парил, придерживая второй конец монтировки?
;Ну.., вы же умный человек…; Олег смущенно закашлялся. Глаза шаркали по рассохшемуся паркету.; Сами должны догадаться, как написать!
Чепанидзе ржанул, из глаз сыпанули смешинки:
;Ха,.. понятно!; он сдвинул на лоб колпак и яростно погрыз ручку.; Так, так, дайте подумать… Эврика! Вы проходили около трамвая… Номер его, конечно, не помните. Трамвай круто заворачивал, и тут хрясь!!! С крыши падает забытая ремонтниками монтировка. Вот сволочи! ;Чепанидзе усмехнулся.; Ну, как?
;Вполне.; Олег саркастически скривил губы.; Хорошо хоть, что не острым концом и не в голову, а то того,.. прическу помяло бы!
Врач переплел пальцы на столе и серьезно взглянул на Олега:
;Да, вы правы. Вам, действительно, сказочно повезло. ; Чепанидзе вздохнул и поднялся.; Так… Давайте все таки посмотрим.
Травматолог начал закатывать рукава. Обнажились могучие предплечья. Их покрывала густая рыжая поросль. Чепанидзе приблизился к Олегу. Тот замер, как жаба пред ужом. В глазах парня читалось, что доктор явно перепутал с профессией. Вот если бы в руке Чепанидзе был мясницкий топор, а халат залит алой кровью…
Истошно проскрипели паркетные дощечки. Чепанидзе встал перед Олегом и начал ощупывать вздувшееся плечо. Тонкие длинные как у пианиста пальцы мягко перебирали покрасневшую кожу. По коже забегали мурашки, зверски захотелось почесать…
Чепанидзе слегка сжал ключицу под наибольшей выпуклостью.
;Больно? Ку-у-да?!
;Аа! Конечно, больно!; Олег побелел, выгнулся дугой.
Он попытался ускользнуть, но не тут-то было. Предусмотрительный травматолог придержал Олега за здоровое плечо. Кожа вмялась, кости захрустели. Олег вспикнул и брякнулся на стул.
;Да-а-а, батенька, перелом. Сие однозначно как то, что я -дагестанец!
Олег досадливо сморщился и процедил:
;Черт! Как невовремя!
Чепанидзе пожал плечами  и вернулся к столу. Там он выписал какую-то бумажку. Подышав на печать, травматолог смачно стукнул ею о покосившийся стол.
;Переломы –всегда сюрпризы. Вряд ли их кто-то планирует.; Чепанидзе протянул бумажку.; Вот вам, молодой человек, направление на рентген. Давайте как можно быстрее: одна нога здесь другая там.
;Доктор, у меня с растяжой туго.
Травматолог вылупился, открыл рот… В глазах мелькнуло понимание. Он стрельнул глазами на медсестру. Та ехидно улыбалась. Чепанидзе начал наливаться багровостью:
;Кхе, кхе… ; он прокашлялся.; В смысле все это в здание. Пройдите в сто тридцатый кабинет.
;Аа… А я то подумал…; Олег взял бумажку и отступил к двери.
;Думают они,; проворчал Чепанидзе.; Насмотрятся, чего попало…

Дверь открылась, вышел Олег. Его губы подрагивали, тянулись вверх. Светлана вскочила, подбежала к парню. Тревожный взгляд девушки жадно ощупывал лицо.
;Что он сказал?! Ничего страшного?
В груди Олега сладко заныло. Он протянул Светлане бумажку. Кончики пальцев соприкоснулись. Оба вздрогнули, но не смогли убрать рук. Через них пронесся разряд. Глаза вспыхнули, сердца затрепетали, как крылья мотылька…
Оба почувствовали, что когда расстанутся, то разорвется и цепь. Они станут двумя полюсами. И это не даст им уснуть, не чувствуя рядом друг друга.
 В каждом человеке, облаке они увидят облик второй половинки. Страдающие глаза будут преследовать тебя повсюду, а ветер будет шептать: "Где ты? Я жду тебя! Мне плохо без тебя! Неужели ты этого не чувствуешь,.. любимый!"
Олег хрипло вздохнул и выдавил из перехваченного горла:
;Света, пойдем. Тут недалеко рентгенкабинет. Перелом есть, но необходимо уточнить его характер: ну, там отсутствие смещения, точное место…
;Да, да!; торопливо прошептала девушка.
Длинные ресницы затрепетали, опустились вниз.
Не расцепляя пальцев, они пошли по коридору. Одноглазый дед завистливо смотрел вслед, пока они не скрылись за поворотом. Тяжело вздохнув, старичок сгорбился и засеменил к выходу. Клюка постукивала, дед что-то бормотал под нос…
Остановились перед массивной железной дверью. Над ней горела зеленая лампа. Прямо на двери висел листок с крупно набранными в Word буквами: "Без вызова не входить!"; Светлана недоумевающее вчитывалась в надпись :
;Но как же там, за дверью узнают, что здесь кто-то есть?
;Я же говорил, что ты умница!; восторженно воскликнул Олег. Щечки Светланы порозовели.; Конечно, если там заснули, кто-то должен открыть дверь снаружи.
С трудом отворив дверь: "Свинцом ее залили что ли?"; Олег заглянул в полумрак. Окна отсутствовали напрочь. У стены рядом со входом стол с настольной лампой. На нем открытый журнал с ручкой. Посредине располагался стол на металлической тумбе. Над ним возвышалась стойка на рельсах. Стойку венчал агрегат с кнопочками и экранчиком. По стенам, потолку тянулись толстые черные провода.
На боковой стене дверь со стеклянным полотном. Из-за нее доносились приглушенные голоса, звяканье посуды и смех.
"Ну, точно, чай пьют!; злобно усмехнулся Олег.; И как в них столько влезает? Как ни посмотришь, так все ходят из кабинета в кабинет и звякают кружками. Работать ни черта не хотят, а потом на зарплату жалуются".
Набрав полную грудь воздуха, Олег заорал, как горилла при виде чужака:
;Ау! Есть кто живой?! Три, четыре, пять –я иду искать. Кто не спрятался, тот без премии остался! Проверка высшей категории –снимай штаны: конвой устал!
За дверью подсобки звякнуло, дзинькнуло, заматерилось… Олег пробормотал про себя:; начальник не зверь –укусит  –уколом не отделаешься!
Дверь подсобки приоткрылась, оттуда выглянула очкастая голова. Глаза настороженно пучились сквозь толстые лупы. Испустив долгий выдох, на свет божий вышла довольно молодая женщина. Сердито сверкнув второй парой глаз, она проворчала:
;Ну, и чо!? Чо разорался то!? Не видел что ли на дверях бумажку : "Не шастать без моего изъявления!"
Каблучки раздраженно цокали по кафелю. Женщина выдернула из-за стола с лампой стул и плюхнулась на него. С обоих боков через края свесились сальные складки.
Пухлые пальчики бесцельно перебирали разбросанные по столу бумажки, бровки хмурились. Наконец, женщина протянула руку:
; Что там у вас? Перелом ключицы? Снимайте рубаху…
Олег попытался содрать одежку, но любое шевеление причиняло острую боль. Он скрипел зубами, на лбу выступил пот… Врач гнусно ухмыльнулась:
;Бедненький… Не получается!? Придется помочь…
Оставшись полуобнаженным, Олег под командованием хозяйки улегся на стол. На живот шлепнулся ледяной фартук. Олег передернулся и замер…
Женщина исчезла из поля зрения, хлопнула дверь… Прошло несколько секунд… Откуда-то сверху раздался искаженный голос. Глаза нащупали динамик под потолком:
;Не шевелиться!
Олег напрягся, плечо дергало. Зашумел ускоритель частиц, загудели провода… Олегу даже почудилось, что его тело что-то пронизывает. "Бред сивой кобылы; мелькнуло в мозгу; хрен что почувствуешь, но концы отдашь вполне реально".
;Вставайте, одевайтесь и ожидайте в коридоре!; прохрипел динамик.
Олег подхватил рубаху со стула и толкнул сейфовую дверь. Напротив двери стояла Светлана. Из глаз брызнули зеленые искры. Горячий как утюг взгляд прошелся по обнаженному торсу и прикипел к посиневшему  плечу. Пальцы прижались к губам, девушка вскрикнула:
;О, боже, какой ужас!
Каблучки процокали. Светлана вмиг оказалась рядом. Прохладные пальчики коснулись горячей пульсирующей гематомы. Жар тут же стал спадать, боль затихла…
; Ты так рисковал,; ее голос дрогнул и,; а ведь тебя могли и убить!?
В ее глазах было столько страха, что в груди Олега защемило. Он невольно привлек ее трепещущее тело к себе. Лицо Олега зарылось в волнистые волосы, в голову бил нежный аромат. Олег успокаивающе пророкотал в розовеющее ушко:
;Не бойся, солнышко: все обошлось. На моем месте так поступил бы каждый мужчина…
;Если бы так, то наш мир был бы намного добрее,; сказала Светлана с грустной улыбкой.; А на самом деле: ты же видел!..
;Э-хе-хе…,; Олег скривился.; Видел… 
Телесный жар устремился в мозг. Светлана с Олегом отстранились друг от друга и присели на кушетку. Олег сверлил хмурым взглядом дверь, но та никак не открывалась. В ее белой поверхности отражался тусклый свет плафона. На сварных швах шарниров рыжел не отбитый шлак.
Их пальцы соприкоснулись на кушетке, отдернулись, словно обожглись. Олег смущенно кашлянул, щечки Светланы покраснели, залили алым шею. Реснички подрагивали, рассматривали пол
В груди Олега бешено колотилось, в ушах ревели водопады. Ресницы девушки подрагивали, рассматривали пол. Ее грудь бурно вздымалась, губки набухли…
Светлана подняла взгляд, сердце Олега остановилось…
;Олег…; жарко прошептала девушка.; О, Олег…
Ее огромные голубые глаза разрослись до размеров галактики. Зрачки тянули к себе с интенсивностью "черных дыр". Губы притянуло, как магнитом, тела прижались, стремясь слиться воедино.
Сквозь розовый туман прорезался возмущенный с завистью голос:
; Это что еще за порнография!? Немедленно прекратить! Устроили тут, понимаешь, дом свиданий! Больные, блин! Здесь люди, может быть, трудятся в поте лица, ни на минуту не покладая мозолистых рук, а вы отвлекаете!..
Олег с трудом, будто рвал по живому, откачнулся от девушки. Светлана зарделась, как роза, потупила глазки. По осоловевшему лицу Олега блуждала счастливая улыбка. Скрипнула кушетка. Олег шагнул к женщине в белом халате.
;Уже готово? Как быстро! Вы просто редкостный профессионал: не прошло и минуты, а работа сделана! И как вам только это удается?; восхищенно сказал Олег.
Он открыто улыбнулся. Медсестра вытаращила глаза.
;Да, уж… быстро,;смущенно пробормотала она. Взгляд скользнул на часики. Прошло полчаса.  Она протянула пластиковые листы. ; Вот возьмите и поспешите, пожалуйста. Доктор скоро пойдет червячка замаривать, а червячок у него о-го-го.
Светлана подхватилась, тревожные глаза стреляли с Олега на коридор и обратно.
Олег взял полупрозрачные листы и прижал руку к груди:
;Спасибо, огромное вам спасибо! Вы просто прелесть!
Олег подхватил Светлану под ручку и заспешил к травматологу.
Женщина смотрела им вслед и с каждым шагом их фигуры расплывались. Хлюпнув носом, медсестра пробормотала:
;Прелесть… Только почему же никто не видит, что я … ;прелесть!
Прерывисто вздохнув, женщина подошла к окну . Глаза с тоской уставилась на пейзаж за стеклом. Там порхали, верещали птахи, шелестели листья кленов. Белые барашки паслись на голубом лугу и нагло наезжали на желтую болванку. Та злилась, пульсировала и выстрелива из-за уходящего края раскаленными копьями.

Глава 6.

"Мать, мать.., как же можно спать в этом корсете?!"
 Олег ворочался на спине. Под ним стонала, поскрипывала разметанная, словно после битвы кровать. Чепанидзе запеленал его, будто примерял слепок для панциря конкистадора. Грудная клетка, спина и прижатая к телу рука оказались в гипсовом коконе.
В распахнутые настежь окна пыхало жаром, словно от духовки. Сквозь колышущиеся шторы заглядывала полная луна. Собравшиеся кругом ночного фонаря полупрозрачные тучки отсвечивали неживым. Колючие огоньки на темной завесе загадочно подмигивали, словно манили в дальние дали. Если хорошо прислушаться, то можно различить в космическом ветре тоскливый плач: "Когда, ну, когда?.."
 Под карсетом невыносимо свербело. "Неужто блохи? ;тревожно мелькнуло в голове Олега.; Да, ну… Вряд ли: только сегодня надели".
Олег наморщил лоб, губы плотно сжались. Единственный вариант, если проклятые террористы насыпали гнид в бинты.
"Уу, вороги!"; от этих маниакальных мыслей под гипсом забегало сильнее.  Будто разоблаченные диверсанты пошли во банк, дабы нанести максимальный урон противнику, то бишь ему, страдальцу.
Олег сполз с кровати и качнулся к столу. Нога за что-то зацепилась. Он рванулся, но там не отпускало, а вторая подошва скользнула.
Олег вскрикнул и, наконец-то, рассмотрел расцветку линолиума…
 Камариный писк надоедливо жужжал под ухом. В космической тьме изредко вспыхивали яркие точки. Постепенно количество звезд все росло, они сливались… Наконец, тьма уже сыпала все прореживающимся дождем. Тонкие тона набирали басы, становясь все более похожими на знакомые с детства звуки:
;Сынок!... Что с тобой!? О боже, я сейчас; подожди; вызову скорую!
Тьма рассеялась. Ресницы медленно царапали линолиум, из уголка рта натекла слюна. Олег прохрипел:
;Не… надо… Я… жив.
;Ха, ну еще бы: дохлым скорую не вызывают!! Ох, прости: нервное!
Мать смущенно развела руками и подхватила сына под мышки.
;Мам, да, все путем –не переживай: чуть башкой треснулся , да и все!
 С помощью матери Олег сел на пол. Помотав башкой, он переждал минутный шторм. Черная метель рассеялась, осыпалась мелким снегом. Олег воздел себя на дрожащие как в лихорадке ноги.
; Мама, заправь, пожалуйста, эту… простынь. Я еще посплю, а утром все пройдет.
Охая и причитая, мать торопливо обежала кровать. Пальцы подоткнули свисающие края. Женщина повернулась к Олегу. Тот опирался о стенку, его шатало словно под ударами ветра.
Мать подхватила его под руку и повела к кровати.
Олег завалился навзничь. Мать охнула и набросила на него покрывало. Олег благодарно улыбнулся и уставился в потолок. Мать на цыпочках отступила к двери…
Теплый взгляд окинул распластанного ребенка. Щелкнула кнопка выключателя, свет погас. Женская рука тихонько прикрыла дверь.
Олег вслушивался в затихающие шаги. Глаза бегали за отражениями люстры. Хрусталики переливались, звенели. На потолке плясали блики висюлек. Они водили хороводы, то и дело собираясь в лик Светланы.
Сердце захлебывалось в неистовой гонке само за собой. "Хорошо, что в панцире, не то разнесло бы вдребезги грудную клетку и улетело".
Олег задыхался от боли и отчаянной нежности. Пальцы едва дотянулись до тумбочки и цапнули свернутую бумажку. Полная луна заглядывала в окно.Щурясь, Олег вглядывался в телефонный номер, что протянула ему Светлана у двери в дом. А через минуту тонкая фигурка мелькнула и исчезла за поворотом дороги.
Пальцы повторяли изгибы цифр. Воображение тут же дорисовало шариковую ручку, что оставила след на бумажке в клетку. Светлана вырвала ее из записной книжки. Олег увидел, как наяву, изящную длань, нежную кожу, божественную фигуру и глаза!
"О, это чистейшее море, что способно как дать жизнь: стоит им только улыбнуться , так и погубить, лишь только в них мелькнет тень неприязни",; Олег коснулся вздрагивающими губами бумажки.  Затрепетавшие крылья носа шумно втянули едва уловимый запах. В сердце кольнуло, сладко заныло.
Олег торопливо вскинул подбородок, чтоб соленые капли не прожгли маленький листок.
;О, Боже, что же это со мной? Зачем, ну, зачем же ты дала телефон? Что же мне делать!?
Его рука то тянулась к черной в ночи трубке, то отдергивалась, как от ядовитой змеи. Лоб и все тело покрыла испарина.  Постель противно липла к телу. На губах солоно.
 За окном на виднокрае непроглядная чернота постепенно приобрела темно-синий, а затем и голубой оттенок. Олег, наконец, забылся беспокойным сном. Его голова вертелась по подушке, а руки то сжимались, то судорожно разжимались. В конце концов, из ослабевших ладоней выпала скомканная бумажка и откатилась ко выходу в коридор.
В приоткрытую дверь заглянула женская голова. Тревожный взгляд окинул разметавшегося как на поле брани сына. Мать облегченно вздохнула: уснул.
Из окна в комнату тянуло прохладой. Створка стукалась о стену. При каждом ударе у  Олега дергалась бровь. На цыпочках мать обошла широкую кровать и прижала стопкой учебников створку.
;Так и до нервного тика недалеко,; пробормотала она под нос.
Осторожно ступая меж скрипучих досок, она пошла к выходу.
Насупленный взгляд прошелся по полу. Женщина покачала головой. С кряхтением наклонившись, она подхватила валявшийся мусор.
; Не порядок!..

Олег открыл глаза. Потолок. По стенам спускаются к полу светлые пятна. Ощутив, что что-то не так, Олег сжал и разжал кулак.
"Номер телефона,; мелькнуло у него,; должен быть где-то здесь!" Глаза выворачивались из орбит, шея хрустела, цеплялась за корсет. Похлопав по кровати, ничего не обнаружил. В груди тревожно дрогнуло, а внутренности завязались в тугой узел.
Кое-как проморгавшись и хватаясь одной рукой за край, осторожно сел на кровати: "Где же она? Я же не убирал ее вроде бы… или убирал?"
Олег тер наморщенный лоб. Глаза хмуро обошли небольшое помещение: "Может, закатилась под кровать?"; пальцы потерли припухшие веки. На свет божий вылезли две капельки твердых как холодец белых комочков. Пасть до треска растянулась.
Олег сполз с кровати и опустился на корточки. Олег попробовал заглянуть под низкий бортик. Он оперся на дрожащую руку, но не тут то было… Проклятый корсет не давал согнуться .
Лицо покраснело, как свекла. Его перекособенило от напряжения. Опускаясь все ниже, Олег сдавлено прохрипел:"Ээх, тяжела доля влюбленного… "
Олег лежал на корсете, как жук на спине. Глаза тупо обозревали подложное пространство. Весь пол там покрывал пыльный ковер. Комочки свернувшейся пыли подрагивали от сквозняка. В носу засвербило. Олег чихнул, как из пушки. Из-под кровати вымело пыльный коридор, частички закувыркались в солнечном столбе. В диком ужасе несся в другую сторону маленький паучок.
"Ни хрена нету? Где же тогда? Ни-че-го не понимаю".
С третьей попытки Олег перевернулся на бок. Он сел на задницу и прислонился спиной к кровати. С каждой секундой в груди становилось тяжелее: "Может быть, ему вообще это почудилось, может, и не было никакой прекрасной незнакомки? Ага, не было!; раздалось в голове саркастическое; И монтировки тоже не было! Или, наверное, она упала с трамвая, как доктор прописал!" ;Олег пощупал ключицу… Там кольнуло, запульсировало, заныло...
Скривившись, Олег воздел себя на ноги. Отчаянные глазами обошли комнату. Пусто как в Зимнем после захвата большевиками.
Из коридора донеслось тихое позвякивание и металлический визг входной двери. "Кто бы смазал…; в стомиллионный раз мелькнуло в мозгу Олега и тут же растаяло под отчаянным криком сердца, ; Как я найду тебя, любимая!? Как мне жить без тебя, зная, что ждешь моего звонка и страдаешь, думая, что я.., я отверг?!.. "
Олег скрежетал зубами, в горле застрял раскаленный ком. Комната подернулась дождливой пленкой.
Через несколько секунд дверь приотворилась, в комнату робко заглянула мать. Ее брови прыгнули вверх, в глазах мелькнула тревога. Ощупывая искривившееся потемневшее лицо взглядом, она медленно опустила ведро на пол. Звякнула ручка. Ее голос дрогнул. Мать спросила, не сводя с Олега сострадающего взгляда:
;Сынок..,; ее слова запнулись о подступивший к горлу комок,; что случилось?.. Ох, прости дуру за глупый вопрос! Наверное, плечо болит, да?
;Да, мама, да.., болит!..; Олег судорожно вздохнул и резко отвернулся к окну.
Вздернув плечи, Олег завел руку за спину и прошел  к окну. Хмурый взгляд прокатывался по зеленеющим во дворе яворам.
Глаза перепрыгнули на стену противоположного дома. Постепенно опускаясь, взгляд натыкался на кондиционеры, распахнутые окна с противомоскитными сетками.
Глаза пробежались по огороженной площадке с цепью мусорных контейнеров.Рядом поскрипывал суставами мусоровоз. В груди завибрировало порванной струной, брови сбились в изломанную линию. Олег следил, как металлическая рука закидывает последнюю емкость в смрадный темный зев...
Из-под пчелиного ребристого брюшка заклубились отработанные газы. Мусоровоз рыкнул и стронулся с места. Олега словно Тайсон двинул в челюсть. Он развернулся на одной пятке. Мать жалостливо следила за ним. Сузившиеся глаза Олега прыгали с матери на ведро.
;Мама,; подозрительно спросил Олег.; Скажи, пожалуйста, ты не заходила убираться, когда я уснул!?
;Да, что ты, сыночек, что ты!; она всплеснула тонкими руками.; Как я могла шуметь! Я просто проверила, как ты, и тут же ушла!
;И ты ничего не трогала?!; взгляд Олега буравил лицо матери.
Ее глаза растеряно моргали и бегали из стороны в сторону.
;Да, нет,.. вроде ничего…; она потеребила ворот ситцевого платья. На чистом лбу собрались складки. Мать нерешительно добавила.; Ну, разве что какую-то бумажку подобрала… Маленькая такая с пятикопеечную монетку, в клеточку, кажется…
Олег замер, желваки выперли из-под кожи. Он спросил дрожащим от напряжения голосом:
;И куда… ты… ее… дела?
;Куда я ее еще могла деть? Конечно, в мусорное ведро кинула. Не оставлять же на полу. Ты бы мог запнуться  и , не дай бог, упасть!
;Ага, упасть, наступив на бумажку.; автоматом отпарировал он.; Ты бы… еще сказала, что о пылинку… поскользнусь!; горестно выдавил он. Сгорбившись, как от удара под дых, Олег сел на кровать.; Самой не смешно!?
;Не смешно, совсем не смешно. Сынок, я тебя очень люблю! Для меня ты –все еще малыш, который каждую минуту запинался о что-нибудь. Ты падал, ревел и просил наказать нехорошую табуретку, что напала сама, когда подползал под стол к закатившемуся мячику!..
Олег покачал головой. Он с сомнением  оглядел из-под насупленных бровей свое тело. Толстые жилы переплетали длинные руки. Пальцы переломаны от постоянного тренинга то с деревянными колодами, то с каменными лбами спарринг-партнеров.
;Да, уж… Дитятко!..
Стараясь узреть насмешку, Олег вглядывался в лицо матери. Ее глаза лучились заботой и любовью. Олег вспыхнул. Жгучая волна стыда и щемящей нежности окатила его с головой.
Мать часто-часто заморгала. Не сводя с ее лица виноватого взора, Олег подошел и неловко обнял узкие плечики. Под его ладонью они вздрагивали, словно замерзли…
;Мам, прости! Я тебя люблю и всегда любил. Не сердись, что я редко тебе это говорил. Ладно?.. Я любил тебя всегда, даже тогда, когда наказывала за шалости и проказы. Но…знаю, теперь уже знаю, что ты это делала не со зла, а лишь для моего блага. Ты ростила достойного и нужного нашей стране человека, а не нюхающего краску ублюдка.
Они стояли, прижавшись друг к другу. Олег стыдился оторваться, чувствуя как в уголках предательских глаз вскипают соленые бурунчики. Сердце разрывается от переполнявшей его нежности и любви.
"Как бы я хотел, чтоб ты гордилась мною. ; Олег вздохнул.; Но увы, сие невозможно… Сложно свернуть с пути, по которому шел всю жизнь. Даже если впереди пропасть, а далеко позади огонек выхода, ты не сможешь обернуться"
Олег отстранился и сказал, рассматривая полосатые обои:
;Ладно, мам, я позанимаюсь на компьютере: надо кое-что доделать.
;Хорошо, хорошо, я позову тебя, когда обед будет готов.
Мать подхватила злополучное ведро. Пятясь, как от царя, она нащупала спиной дверь и вывалилась в коридор.
Куда бы Олег ни смотрел, он всюду видел лик Светланы.
"Светлана,; тихо прошептал он. В груди сладко защемило.; Солнце мое, мы встретились по воле случая и также расстались. Скорее всего мы больше не увидимся, ведь я не смогу тебя найти, а ты не станешь этого делать".
Олег сгорбился, как девяностолетний горбун. Его раскачивало из стороны в сторону. Руки задевали за все подряд. Он доплелся до кровати и рухнул поперек, будто подкошенный. Рука отбросилась в сторону, ноги в тапках свесились на пол.
Из потрескавшихся губ к потолку неслось едва слышное:
;Любимая… Хоть мы и не смогли быть вместе, хоть мое сердце и разрывается на части, но я нисколько не жалею, что встретил тебя...
На белом потолке проступил недоумевающий лик Светланы. Она словно спрашивала: "Милый мой, ну, почему так случилось, почему ты не звонишь, ведь я жду тебя!"
Прожужжало, на потолок села муха. Олег нахмурился. Сдвинув брови, он вперил взор в наглое насекомое. Она вроде бы и не видела того, что оскверняет своими навозными лапами.
Его рука дернулась. Он хотел встать и прогнать преступницу, но тут огненный столб прорвался сквозь щель на шторах. Свет отразился от монитора и ударил в потолок. Тут же закружились в беззаботном танце пылинки, заколыхалась паутинка.
"Но ведь никто из этих мелких живых и не живых существ и не замечает моих страданий, ; мелькнуло в воспаленном мозгу Олега,; мало того: этого не видят и соседи как близкие, так и дальние; это абсолютно по барабану и для всех остальных людей на Земле и вне ее.
То есть все, что я сейчас вижу, нереально. И если я останусь с этой нереальностью, то и сам выпаду из настоящего".
Вроде как человек, что шел в людском потоке в какую-то сторону: по потоку, против, поперек или наискосок. В любом случае он оказывал какое-то воздействие. Но тут, проходя мимо яркого цветка на бровке, он выходит из потока.
Восторженно хлопая глазами, человек садится в пыль и начинает любоваться цветком. Он целует нежные лепестки, вдыхает дурманящий аромат…
Для него все скрывается, как в тумане, остается лишь цветок. Даже если в руках есть сила, он не станет ничего делать.
Хорошо, если этот поток не собирается лемингировать в пропасть. Тогда, фак, с этим любителем флоры. А если впереди –обрыв?
Не задача. Придется, видно, цветок растоптать, а этого бога пнуть под зад:"Богу богово, а садовников в желтых домах и так хватает!"
Скрипнуло… Олег сел на кровать. Дрожащие руки сжали голову. В ней, как в кипящем котле, вертелись розы и падающий с высотки человек…
"Э-хе-хе… О Боже… Как хорошо, когда  есть кто-то с кнутом. Он оттянет тебя вдоль хребта и заорет, как резанный так, что и мертвый поднимется : "Вставай, сын ослицы и шакала, и в каменоломню немедля!"
 "А если ты только один понимаешь, что нужно встать и идти? Остальные же говорят: "Да что ты себя истязаешь? Да ляг, поспи и все пройдет. Или просто полежи, выпей водочки до создания статуи фонтанирующей рвоты –это все естественно , а значит не безобразно! " ;а откуда, спрашивается, эти продвинутые нирванисты взяли, что ЭТО естественно!? Потому, что им сказали с экранов телевизоров, газет и компьютерных игр?"
Олег стиснул зубы и загнал образ Светланы глубоко в сердце.
;Ну, что ж, ; проговорил Олег в комнатное пространство.; Подъем, лодырь несчастный. Тебя некому пинать, так что придется взять себя за шкварник и тянуть болота. Хорошо хоть, что принцип Мюнхгаузена здесь соблюдается, не то что в заурядном тяготении. Правда, последнее так никто и не раскрыл несмотря на двухвековые потуги.
Олег еле, еле прибрал одной рукой кровать. Добравшись до стола, сел за услужливо прогнувшееся кресло и врубил комп. Зажужжал проц и овевающий шаха кулер. На дисплее высветилось XP-шное приветствие и бравурная музыка.
"Здорово, здорово…;как обычно проворчал он, терзая бедную мышь пока она не вспикнула на вордовской иконке.; Так, ну, что же.. начнем…"
Перед ним открылся чистый как невинность лист и мигающий курсор.
"Так… Давай думай, балбес тупоголовый,; Олег с силой тер наморщившийся лоб и зло бормотал.;Как поговорить с самим собой или с друзьями, так прям Сократ! А вынести на бумагу слабо!?"
"Ладно, пожалуй, начнем с фундамента,; Олег смотрел сквозь монитор, зубы грызли непонятно откуда взявшуюся ручку,; человечество эволюционировало на протяжении миллиардов лет от образования первой органомолекулы и до нынешнего состояния. За время естественного отбора все виды живых существ, что не могли решить задачи выживания, вымирали. То есть основная задача всех биосуществ на Земле сохранить самих себя и свое потомство. Это запечатлелось в их генофонде. Опять таки ни один организм не мог жить вечно –это остановка биоэволюции. Именно поэтому те виды, что не имели программы размножения, просто исчезали".
Олег тоскливо посмотрел в окно. По небу плыли редкие неоформленные клочья облаков: "Вот и меня не минула сия чаша, будь она не ладна"; Олег судорожно сжал челюсти. Мрачно, как бык в тореадора, он вперил покрасневшие глаза в подмигивающий курсор .
Каждое живое существо, в том числе и человек, не любит оставлять начатое дело недоделанным. Например, стругает плотник последнюю доску для стола, стругает… И остается то совсем немного, но в это время раздается начальственный рык :"Семенов, пришел срочный заказ на изготовление дивана! Вперед и с песней!"; и тому ничего не остается, как покрыть трехэтажным матом всех и вся  и исполнять повеление.
В детстве всякий ребенок мечтает о собственной исключительности. Кто-то хотел стать волшебником, кто-то великаном, человеком-пауком или иным суперменом и всех спасти, всем доказать.
"Пусть противные Вовка с Дениской подтягиваются целых десять раз, но я, я… Когда стану суперменом, то размажу их, как мокриц!!!  Они станут умолять пощадить их несчастных, мол: "Мы так бо-о-ль-ше не будем! Прости, ты нас слепых дураков, Андрюха, великий и могучий!"
А потом все вдребезги рушилось… Раздавался истошный вопль матери: "Андрейка, иди, садись за уроки! Через час проверю!" ; тяжко вздохнув, ты тащился за стол
"А как бы здорово было, если бы не надо учить проклятую арифметику,; думал Андрей. Он засунул в носопырки карандаши, а в ухи ручки. Скорчив в зеркало страшную харю, проревел могучим ломающимся басом: "Я –мегадьявол супермаг из параллейной вселенной ! Трепещ-щ-щите людишки! Что, Марья Павловна, теперь вы мне поставите пятерку по химии!? То-то же , а то два, да два, уу! Вмиг обращу в мыслящую протоплазму!!!"
Это желание выделиться, стать нужным, полезным в обществе не исчезает с возрастом. Оно преобразуется в интерес к карьерному или творческому росту. Будь бюрократическая лесенка или совершенствование художника, открытие ученого.
 "То есть в генофонде человека записаны, как на харде компа, эти пять программ: программа самосохранения, размножения, заботы о потомстве, решения принятых проблем и поиска общественно значимых проблем.
Что характерно,; Олег на миг остановил бегающие по клаве пальцы. Плечи передернулись: в области шеи кольнуло, зажужжало. Олег пошкрябал укус и снова ударил по кнопкам,; так вот можно с уверенностью сказать, что без любой из этих программ человечеству не выжить. Ну, с первыми тремя программами понятно и ежику, но что относительно решения принятой проблемы?"
Из кухни суетливо-радостно позвякивало, свистел закипающий чайник. "Эх, ма, хоть бы нос поменьше вырос, а то рычаг больно велик".
 Через двери валили ароматы наваристого борща со сметаной. Словно багром, они цапнули его рубильник и потянули голову в сторону приоткрытой двери. Покрасневшая шея трещала, сопротивлялась под окриками разума, но вертелась...
Зашлепало… Скрипнула дверь, мать весело пропела:
;Олег, сынок, пора к столу! Там такой супчик, что пальчики не только оближешь, но и проглотишь вместе с костями и грязными ногтями. Ну-ка, покажь руки! Марш в ванную!
;Мам, может, сюда принесешь?; Олег скорчил жалобную рожу.; Будь снисходительна к моим боевым ранам!
Мама саркастически сощурилась:
;Боевым ранам!? Хм… Но ноги же у тебя не переломаны?  Или уже успел где-то?...
;Да, нет, мам, что ты !? Я же из дома не выходил!
Олег вздохнул и заерзал глазами по сторонам. Он думал, как бы объяснить матери, что отрываться на глупое поглощение белков, жиров и углеводов нет ни времени, ни особого желания. за исключением разве что урезанного в правах желудка.
"Эх.., но для нее желание желудка ненаглядного дитяти поважнее всяких там учений.  А вот уплетающий за обе щеки отрок –вот счастье для материнского сердца".
Олег поднял глаза на раскрасневшуюся родительницу. Та уперла руки в бока и притопывала ножкой. Олег сделал последнюю попытку:
; Я бы ел и на компе работал. Без отрыва от производства, так сказать…
;Ага, на компе печатаешь, значит!?; в ее голосе появилось столько елея, что Олег смущенно отвел в сторону взгляд. Он чувствовал, что ляпнул не то. ; А потом кто-то мне скажет, что проклятый Троян в неравной борьбе с Антивирусом выпрыгнул из монитора и мощным ударом виртуального копыта опрокинул кофе на клавиатуру, мол: "Мам, купи клаву: он же нечаянно !" ; нет уж, хен де хох и в ванну, ферштейн!?
Мать развернулась ;волосы шелестнули волной; и вышла за дверь.
;Понял, понял, уже в пути!..; проворчал Олег вслед.
Он растянулся в сторону выхода, как ползущая улитка. Кликнув на дискетку сохранения, со вздохом поплелся в коридор.
Металлический барашек провернулся. Олег с минуту держал пальцы под журчащей струей, пока не перестал их ощущать. Набрав полную пригоршню ледяной воды, плеснул в разгоряченное лицо, протер глаза.
Распрямившись, Олег встретился в зеркале с трагическим взором парня. Под его глазами залегли черные круги. С ресниц, кончика носа и подбородка капало…
"Сердце,; мелькнуло в голове; да.., видимо, оно есть. Но как это все не к месту. Но тебе все таки повезло".; "И в чем же, ;хрюкнуло из болота,; что в сердце был миниинфаркт?!"; " Молчи, дурилка, коли не соображаешь!"
Пойми: "На земле миллиарды людей. Они рождаются, растут, находят себе партнера, заводят детей, приносят обществу посильную помощь и умирают в среднестатистические семьдесят лет. Но они лишь линии между пунктами А и Б. Каждого из них можно заменить другим и мало что изменится. Но!.. Но без них не смогут возникнуть люди-пункты. Именно последние меняют историю".
И, что самое характерное: для этих людей вовсе не обязательно соблюдать всю цепочку. Достаточно, если в какой-то момент они создадут такое, что перевернет мир, сделает его лучше, богаче, сложнее, а затем они уйдут. И это не есть трагедия смерти, ведь человеческий род останется жить. А в среднестатистических семьях снова вспыхнет звезда гения".
 "А дети… Дети не могут быть чужими, потому что мы все родственники: хоть негры, хоть китайцы, хоть белые или латиносы. Мы все –единый Род. И если кто-то рожает кучу детей, то радуйся: это и твои дети. А коли у тебя нет этих цветов, но ты можешь принести пользу всем людям на земле, то ты прожил не зря. Хоть и умер в тридцать лет, но поднял человечество еще на одну ступеньку. И не думай, что если не оставил прямого потомства, то твой род прервался! Нет! Твой род –не малая семья из жены и нескольких карапузов, но весь гигантский человеческий анклав".
"Память о тебе останется в делах твоих. Это почувствует весь род, даже если не будет знать, чьи дела и открытия ведут его по новой дороге".
Олег перекрыл журчащую струйку и провел полотенцем по аскетическому лицу, вытер свисающую челку.
"Так что не печалься, парень. Ты тот шарнир, вокруг которого цивилизация может провернуться и оказаться направленной в сторону взлета".
;Сынок, ты там не утонул в раковине!? Суп стынет!; раздался нетерпеливый голос.
;Нет, нет, уже выплыл!; крикнул Олег.
Он выскочил в коридор и заспешил на чуть приглушенный аромат.
;Вкусно то как!.. Ам, ням, ням… Мам, да ты –просто волшебница!
Довольно улыбаясь, она села напротив. Кулачок подпер розовую щечку. Мать нежно смотрела на сына, что махал ложкой, как пропеллером.
;Ешь, ешь! Не разговаривай, а то еще подавишься. Когда я ем, я глух и нем!
;Уумп…; Олег выпучил глаза. О его лицо можно было зажигать спички. С трудом протолкнув шершавый ком, просипел.; Спасибо… большое!
;Пожалуйста, пожалуйста!
Мать вспорхнула, как стрекоза. Через несколько секунд на столе появилась ваза с мягкой душистой сдобой и большая чашка кофе.
;Вот кофе и булочки. Только что приготовила!
;Мамочка, ты чудо! Но я, правда, опасаюсь лопнуть. А с таким питанием шарообразность не за горами!
Олег умоляюще выставил руку перед собой, но не тут то было.
;Да, что ты такое говоришь!? Какая, такая шарообразность? Да в твоем возрасте и при таком телосложении никакой целюлит не грозит!; в ее голосе проскользнули несколько завистливые нотки.; Кушай, а то насквозь светишься и нос заострился. От травмы, наверное!? Ты же хочешь побыстрее выздороветь? Хочешь… Ну, вот. А для этого надо как следует питаться, так что налегай, не стесняйся!
;Какая ты добрая …ээх, заботливая!; вздохнул Олег.
Он обреченно смотрел на полную вазу. С вымученной улыбкой Олег начал запихивать в себя произведения ручного кулинарного труда. Когда кофе, наконец то, закончилось, с облегчением отставил пустую чашку. Еле дыша, встал из-за стола.  Мать подозрительно смотрела, видимо выискивала следы голодания. Олег выдохнул:
; Уух… Ну, просто неописуемо вкусно! Ты готовишь каждый раз все лучше и вкуснее, пальчики оближешь!; мать указала глазами на недоеденные булочки. Олег побледнел, быстро добавил.; Остальные вечером доем: удовольствие растянуть хочется.
Передвигаясь на полусогнутых, словно рахит, Олег добрел до своей комнаты. Отдуваясь, чего не было и при пробежке с первого на двенадцатый этаж, прошел к столу.
"Работать, работать!; вяло разнеслось в засыпающем мозгу. Олег помотал головой, губы заплямкали, как оладьи. Зад опустился в кресло. Оно сразу же пожаловалось на потяжелевшего хозяина. Олег хмуро подумал.; Ничо… Не развалишься: конструктора учитывали тенденцию пользователей компьютеров к ожирению. Я же по сравнению с некоторыми –просто пушинка!
Олег уставился мутным взором в галактический скринсервер. Тяжко вздохнув, он ткнул пальцем в клавишу.
"Только не засни! Что ж так глаза слипаются то после еды?.. Хоть не ешь! Поголодать что ли!? Нет, тогда мать меня силком станет кормить –вывозит всего в каше, молоке, супе… Бррр! Нет, надо как-то иначе: поменьше есть что ли и пореже? Тоже чревато…"
Продолжим… Программа решения принятой проблемы, вернее ее отсутствие неминуемо приведет человечество к гибели.
"С чего это ты так решил",; пробулькал недремлющий внутренний враг.
Ну, например, человек жутко проголодался , аж корчи схватывают, и видит перед собой ничего не подозревающую косулю . Возникает задача: замочить и съесть!
Он берет палку и крадется к ней. Крадется, значит, крадется и в самый ответственный момент замечает несколько сбоку роскошную самку с пышными бедрами и такой грудью, что уу!
Челюсть отвисает до пупа. Не сдерживаемый ничем, кроме мук голода, он кидается за готовой ко многому красоткой. Но уже когда вот, вот он достигнет долгожданной пещеры наслаждений, в животе требовательно квакает : "Жрать, немедля, иначе кончусь!" ; что делать? Приходится повернуться, но мясо ускакало. Когда же он обратил взор на место дислокации давешней красавицы, то и ее след постыл. Вот такой недодел...
Что касается программы поиска необходимых обществу проблем, то здесь тот же коленко. При ее умалении или отсутствии напрочь человечество откинет копыта и хвост однозначно, как говорит товарищ Жириновский.
Пусть у человека работают четыре программы. То есть он старается выжить сам, размножиться, позаботиться о потомстве и матери его детей. При этом он доводит проблемы, связанные с этими потребностями, до логического конца.
Но ему без разницы, что станет с его соседом или соседом его соседа. Он не будет стремиться сделать, совершить что-то общее для всех соседей –вырыть яму на пути мамонта или совместно отбиться от саблезубого тигра. А по одиночке нас давным  давно бы растерзали, удушили или растоптали.
То есть у человека в генофонде запечатлены все эти пять программ и они должны работать в полной мере. Иначе на любом этапе произойдет выбраковка особей.
Под гипсом нарастал зуд. Олег дернул руку за голову, но не тут то было: корсет!
"Чем бы осуществить этот процесс,; назойливо вертелось у него под потной черепной коробкой. Глаза шарили по комнате. ;  Придумал!!! "
Олег вскочил и метнулся к окошку. На нем в трех ярусах на всяческих подвесах стояли горшки с цветками: фиалками всех сортов, кактусами, еще черте чем. Какое-то хилое растение в горшке цеплялось за нержавеющий шампур.
;Есть!
Олег воздел шампур над головой и запустил его в межспинокорсетное пространство.
; Ой, хрю, хрю, щастье то какое, братцы… Лучше секса!
Осоловелые глаза закатились под лоб. Он постанывал и шевелил плечами, чтобы наиболее точно достичь эрогенных зон. Шампур шоркал вдоль спины, пока свербение не сменилось болью от царапин.
Олег изъял железку и воткнул ее на место. Привязав печально склонившееся растение, как было, он вернулся к столу.
Олег поерзал задом, уселся в кресло. Восстанавливая потерянную нить размышлений, он пробежал взглядом по тексту…
Эти программы в той или иной мере свойственны всем высшим животным. Но у человека есть одна особенность –это способность придумывать и принимать к исполнению другую программу. Она столь же полноправна, как и остальные пять. Эта программа содержит различные указания для жизни, правила поведения в семье и обществе…
Для отличия от генетических программ назовем ее доктриной. Для нее характерно наличие как совпадающих, так и не совпадающих указаний относительно программ. Сие, естественно, вызывает конфликты внутри человека, напряжения.
Роль этой доктрины, начиная с зарождения человека, играли мифы, религиозные концепции и учения. Поначалу несовершенные, но затем они все более и более приближались к требованиям генетических программ.
Последними и наиболее совпадающие с пятью генетическими столпами являются учения Конфуция и Мухаммеда.
Однако, в них есть и ложка дегтя, а если хорошенько присмотреться, то и целое ведро: с ними невозможен технический прогресс.
То есть в христианстве есть то, чего не знают трудолюбивые иудеи, хоть христианство вышло из иудаизма. Однако, в нем осталось то, что не взял Мухаммед, хотя создавал ислам на основе того же христианства. В религии юродивых есть то, что и близко не встретишь в прекрасном учении Конфуция. Но, именно, эта черточка и определила технократический путь христианской цивилизации. Только она способна дать миру подлинных ученых. Не тех, кто улучшает форму полозьев саней, но тех, кто сможет пораскинуть мозгами и сказать: "Слушай, брат, а колесо не пробовал поставить?!"
Этот тезис просто не мог принять ни один трудолюбивый человек и поставить во главе своего учения , потому что он звучит так: "Работа есть наказание за первородный грех!"; Только с появлением Христа, который пришел искупить все грехи и в особенности самый первый, появляется и акцентируется этот постулат. Поэтому любая работа, в том числе и поглощение знания встречается в штыки. Ведь это наказание, да тем более искупленное отцом основателем. То есть мы по логике не должны нести этот грех, не должны работать, ведь Христос принял и его на себя в числе прочих прегрешений. Значит, его дети по духу отныне и навеки свободны от обязательств трудиться!
Но в жестокой реальности все таки приходится работать. Каждый христианин с отвращением смотрит на орудие труда и предмет труда и ломает голову, как бы избежать все таки сие действо. Ученик же кумекает, посматривая на строгого учителя: "Да, ну, тя к лешему с этими теоремами! Может быть, они и вовсе не верны?!"; каждый начинает крутить, вертеть свою работу, выискивая ее недостатки…
В результате первый придумывает какое-нибудь приспособление, чтобы сделать мерзкое задание с минимальными усилиями. Второй же с изумлением открывает, что "король то голый".
И пусть седовласые мэтры заявляют, что: "Коровы летают, мой мальчик, только низенько! Так сказал верховный академик!";на что молокосос нагло так ухмыляется: "Хрен вам, господа шаманы, по самые ээ…ограничители! Земля круглая: я не слепой!"
В остальных же учениях этого нет! Наоборот: там прославляют труд, работу во благо себя, своей семьи и общества. Технологический прогресс, состоящий и направленный на уменьшение труда человека, не мог возникнуть и существовать при таких учениях.
Например, в исламе имеется такое высказывание: "Чернила ученого и кровь праведника равноценны."  Нечто подобное есть и в конфуцианстве, но разве эти постулаты смогут родить нечто новое?
Эти слова поощряют учение, добросовестное поглощение уже существующих знаний, но для открытий новых горизонтов этого маловато. Для открытий и изобретений необходим крайне критический подход и отрицание всего предложенного, но здесь только поощрение , что не есть гуд!

Глава 7.

Лязг мечей, россыпь искр и скрежет доспехов, хряск разрубаемых черепов оглашали комнату Александра. На экране шло вселенское противостояния орков и людей. Крики  и визги со всех сторон. Бесконечное поле заполнено ревущими, озверевшими существами. Зеленые твари набрасываются на черных рыцарей. Мелькают, сталкиваются с диким звоном топоры с мечами. Плескает кровь, пахнет паленой шерстью и горелой плотью…
Призрачные блики с жидкокристаллического дисплея отражались от стен и висящего за спиной зеркала .
На губах было солоно. С ревом, вскинув над шипастой башкой топор на него несся тролль. Свистнуло, мелькнула серебристая полоса, брызнула кровь… Александр снес огромным  сверкающем мечом рогатую башку. Из оскаленной пасти дохнуло гнилыми зубами. Бешено вращая красными глазами, голова пролетела мимо. Багряная шутиха сыпанула из идеально ровного среза. Массивное тело с грохотом рухнуло под ноги.
За спиной начала усиливаться вонь. Александр хмыкнул и тут же ткнул мечом за спину. Хрустнуло, руку пригнуло к земле. Сзади дико хрипело и скрежетало по металлу…
Над бескрайним полем висела алая дымка. Повсюду стонали, хрипели повергаемые орки, тролли. Монстры обреченно ревели, устало отмахивались секирами от наседающей конницы. То один, то второй падали, обливаясь кровью, под яростными ударами. 
Сквозь грохот и лязг доносились какие-то нереальные, но все более настойчивые  звуки. Бульканье перемежалось грозным рычанием. Александр с беспокойством повертев головой. Зеленые глаза всматривались сквозь забрало черного шлема.
Сбоку подкрался орк. Мерзко хихикнув, он лупанул булавой. Щит дернулся к груди, булава с лязгом отскочила, в руке загудело. Александр оскорблено взревел… Привстав на стремена, он обрушил меч на ушастую голову. Лезвие рассекло череп и вышло из паха. Орк качнулся и повалился набок. Одна половинка сдвинулась относительно другой на ладонь. Ямки от копыт быстро заполнялись темной дымящейся кровью…
Александр встряхнул меч и положил на колени. Яростный взор окинул гигантскую равнину. В воздух взлетали отрубленные руки с зажатыми топорами, головы. Храпели, дико ржали кони. Красные глаза вращались… Кони неистово молотили мерзкого ворога копытами, рвали зубами…
Странно, но нигде не видно существа, чей рык все нарастал. Не рык, а уже рев отдавался в желудке сосущем чувством. Александр передернул массивными плечами. Звякнули матово поблескивающие доспехи из черной брони в два пальца. Александр чуть наклонил яркий плюмаж и навострил уши. Низкий рык, казалось, шел откуда-то снизу.
Опустив глаза, с досадой увидел виновника. В доспехи ломился, подпрыгивал с жалобными стенаниями желудок.
С диким воем на него прыгнул волкодлак. Александр отмахнулся кованной перчаткой, хрустнуло... С проломленным черепом животное шмякнулось под ноги коню. Тот ржанул и наступил на труп копытом. Для надежности, наверное. Александр грозно сдвинул брови и вопросил:
;Ну, и чо!? Чо ты воешь, презренный!? Я ж тебе скормил целый окорок перед боем, тварь ты ненасытная ! Одни проблемы с тобой!
Александр хрястнул рукоятью меча по металлическому пузу. Загудело, как церковный колокол. Колени сдавили бока жеребцу. Тот удивленно косил огненным глазом и прядал ушами.
Александр хотел было прыгнуть в самую гущу кипящего сражения, но не тут то было. Поселившийся в животе пес не внял угрозам и призывам поиметь совесть. Он выпустил когти и подрастил клыки, которые тут же пустил в дело.
В животе сосало, кололо… Видно оголодавшая зверюга уже прорвала тугие мышцы и намеревалась подпортить дорогой доспех.  Александр вздохнул стукнул пальцем по клавише крысы. Та облегченно пикнула и задремала на коврике:
;Ладно, ладно, не балуй: сейчас что-нибудь придумаем!
Опустив вниз руку, Александр тихонько присвистнул. Пальцы нащупали толстое ожерелье позвонков.
; Да..., видно не спроста ты меня хаял !
Александр бросил взгляд на часы на тумбочке, хмыкнул. Руки помяли лоб. Тот никак не хотел думать, а все рвался к застывшему в замахе всаднику.
; Ё, мое… Уже больше суток прошло! Так ведь можно и остаться на поле брани, не выполнив великой миссии! И на черном камне обязательно огромном как скала посередь белого от костей поля выбьют суровые слова: "Сей храбрый и безумно преданный делу воин погиб смертью голодной. Он не смог удержать меча, что и поразил его темя." 
С кряхтением и похрустыванием Александр разогнул спину. Постанывая, он тер окоченевшую задницу. Лицо мучительно кривилось.
Серый нереальный мир наливался красками. В окно врывался душный, но уже с признаками прохлады воздух. Стойкий привкус недожженного топлива влезал в ноздри. Снизу доносились обрывки мата, визгливые криков поцарапанных автолюбителей и писк клаксонов. За крыши небоскребов соседнего района опускался раскаленный оранжевый шар. Со всех сторон его окружали воспламенившиеся облака. Шар на глазах наливался алой плотью, Александр подумал мрачно: "Опять жара, будь она неладна!"
Уже с месяц не выпало ни единой капли. Люди ходят полуголые, а в магазинах резко увеличился спрос и стоимость газировок, пива и мороженного. Женщины разделись до максимума, щеголяя голенькими животиками и полушариями груди, оголенными ягодицами. Все это прикрывали столь незаметные полоски, что еще немного и они станут вызывать недоумение: "Зачем нацепили эти ленточки? Для украшения что ли?!"   
Мужчины выставляли напоказ кто, что мог. Кто волосатые ноги в шортах и голый торс с беременным брюхом и старушечьей грудью, кто рельефную мускулатуру.
Александр подошел к окну и оперся на подоконник. Зашипев, он отдернул руку.
"Лишь бы торфяники не загорелись как в том году. Тогда стояла такая же рекордная жара. Даже ночью столбик термометра не опускался ниже двадцати пяти по Цельсию. А затем весь город окружило дымное кольцо. И когда начинал дуть ветер, то хоть противогазы надевай. Глаза слезились, кашель раздирал легкие. Люди харкались на мягкий асфальт темными сгустками".
Александр выгнулся, как десантник на параде перед главнокомандующем, и покрутил туловищем. При каждом движении из позвоночника высыпался песок и похрустывал меж позвонков.
"Чтобы выпрямить, надо перегнуть",; всплыло в голове.
Александр сменил знак вопроса, полученного в кресле компа, на знак ответа. Теперь на груди можно было ставить стакан воды. Печатая шаг, Александр продефилировал на кухню. Там сразу у входа притулился чуть гудящий холодильник.
Дверца распахнулась. На лицо брызнул бледно-желтый свет, оно приобрело кислое выражение. Грудь обреченно опустилась, как только он представил пекло снаружи.
"Так, так… Даже мышь не висит! Может, не надо, а!? Ночь перетерпишь, а завтра с утра и сходим по прохладце", ; вопросил Александр бурчащий живот.
;Какое "завтра"!!!?; острой болью вырвалось из пузырящейся клоаки.; Ты меня завтраками не корми, тем более, что один я уже пропустил, как , впрочем, обед и ужин! Жрать, жрать и еще раз жрать, не медля! А не то прямо щас кончусь и задрыгаю копытами. А ты, ты…, мой дор-р-рогой хозяин, сам лыжи навостришь! Так что смотри!
;Ну, уж? Прямо так сразу и навострю?; недоверчиво буркнул Александр и захлопнул холодильник.; Люди месяцами не принимают пищу и ничего: только худеют. А ты: "Откину, откину!"
;Ах, ты так, да!? Месяцами!? Хочешь объявить мне войну!?; отчаянно булькнули кишечные газы, а соляная кислота прошипела.; Тогда я , я тебе язву сделаю –вот!
;Тихо, тихо, не булькай!; примирительно пробормотал Александр, поглаживая живот.; Никого я не собираюсь морить голодом. Сейчас сходим, потерпи с полчаса.
Накинув майку и прыгнув в кроссовки, Александр пригладил перед зеркалом растрепанную шевелюру. Хмыкнув, он вышел за дверь.
Пальцы вжали полустершуюся, полувдавленную кнопку и забарабанили по кабинке.  Александр подгонял глазами лифт, но тот двигался, словно сонный ленивец. Он абсолютно никуда не спешил, ведь пассажиров как и ветвей много , а он один.
Так и тянуло пронестись по лестнице, обгоняя электромагнитные волны, и ревущим ураганом выдуть все кучи мусора. "Но нельзя!; Александр сжал челюсти, кожа на скулах натянулась до скрипа. Массивный кулак колотил по лифтовой панели. Александр прошептал, словно забивал гвозди:; Нет! Нет… и нет! Ты и так уже мог засветиться".
Из соседней с Александром квартиры выглянула голова в белой шляпе. Голова медленно посмотрела направо, потом налево,  а затем выдвинулась старичком в коричневом костюме. Левая рука сжимала палку вместе с авоськой. Старичок подозрительно осмотрел пол перед собой, облегченно вздохнул и позвенел ключами:
;Здравствуй, Саша. Лифт ждешь?  Как мне надоели эти паразиты! Сволочи! Гадят прямо под ногами –того и гляди испачкаешь в этом самом туфли. Эх! Сталина на них нету! Распустили их все, начиная с Никитки!
Гудение прекратилось, со скрипом разошлись двери лифта. Александр старичка и вошел следом. Пальцы надавили на кнопку с цифрой "один".
;И вам доброго здоровья, Федор Андреевич! Как Галина Алексеевна? Она до сих пор печет свои знаменитые булочки? Помню, как мама… мне приносила -пальчики оближешь!
Старичок стрельнул глазами на потемневшее лицо богатыря. Седые мохнатые как у филина брови нахмурились. Чуть помедлив, Федор Андреевич произнес вздрагивающим голосом:
;Александр…Видимо, ты не знал, но Галя в тот самый день была в Храме вместе с твоей мамой…; помолчав, он горько усмехнулся.; Даже не могу сказать, чтобы земля стала им пухом: их ведь так и не нашли! Разве что небо, которое приняло их души в тот же миг, как бренные тела перестали существовать. Простите, Александр…
Александр с трудом сглотнул подступивший к горлу комок и прямо взглянул в сочувствующие глаза учителя  математики.
; Это вы меня простите, Федор Андреевич !; Александр помолчал и тяжело сказал.; Да, их больше нет и этого не изменить… Но мы с вами живы и от нас с вами зависит, как пойдут развиваться события дальше, повториться ли подобное или нет!
;Так то оно, конечно, так,; невесело покивал Федор Андреевич,; но когда каждый тянет в свою сторону и нет общего дела, то телега и ныне там. Да, и не все, далеко не все хотят иметь это общее дело. Многим маленьким людям достаточно маленьких целей: скопить денег и купить мощный компьютер, хороший автомобиль и просторную квартиру, отхватить классную девчонку, а все что выше им до лампадки.
Помолчав, они неторопливо вышли из подъезда. Дохнуло жаром. Под ноги бросалась и убегала за спину дорожка. На дороге тесно сгрудились блестящие авто. Задницы нахально вылезали на узкую полосу, словно призывали:"Ну, ударь меня, ударь!"
Двор составляли выстроенные кольцом дома. В самой середке пестрела качельками, горками  детская площадка. Ни одного ребенка не было видно за исключением хохочущих подростков. В руках пиво, в зубах сигареты, хрустят пластиковые пакетики.
Полуголые девицы высоко закидывали головы и смеялись без умолку. Пустыми лицами при ярко раскрашенных губах  они напоминали кукол "Барби". Парни острили, ржали вместе с ними. Масляные взгляды раздевали и без того полуголые тела.
Вокруг культурно общающегося молодняка валялись горы стеклянных, пластиковых бутылок, обертки от шоколада, сигаретные пачки. Закатное солнце отражалось от острых граней разбитого стекла. Красные лучики словно нарочно стреляли  в глаза Александра.
Александр со свистом втянул воздух. Желваки играли, бугрили кожу. Его раздуло так, что старичку пришлось чуть приотстать.  Александр медленно шел, забыв про голод, и исподлобья следил за стебаистами.
 Учитель покачал головой и негромко сказал ему в спину:
;Вот они маленькие человечки. Они не видят ничего кроме себя, так что какие тут могут быть звезды? Цент бы не проворонить, что валяется под ногами! А когда найдет его, то потратит вовсе не на развитие космических технологий!
Каждое слово, словно молоток, забивало гвозди в затылок Александра. Раскаленное дыхание  вырывалось меж стиснутых зубов.
"Твари, какие же вы твари!; вертелось, как белка в колесе, под черепной коробкой.; Я же за вас глотки рвал, уиму народа спровадил на тот свет, а вы!.. Почему вы не хотите жить, а только существуете, как какие-то амебы? Ведь вы же люди, люди! Или все таки нет?.."
Александр резко остановился. Федор Андреевич вспикнул и уткнулся краем шляпы под лопатки. Александр медленно повернулся в сторону веселой компашки. Кулаки с хрустом сжались, костяшки побелели. Тяжелый как каток взгляд прошелся по площадке. Он прикидывал, то ли сначала собрать ублюдков в ком, а потом попинать, то ли сперва попинать, а затем связать их вместе и утопить в ближайшем канализационном колодце.
;Сашенька, что с вами!?; спросил Федор Андреевич, поправляя сбитую шляпу.
Он заглянул сбоку. Лицо Александра пошло красными пятнами. Прицельный взгляд обжигал веселящуюся молодежь. Старичок охнул и торопливо зашептал, бросая по сторонам испуганные взоры:
;Да, бросьте вы! Они же еще дети и не понимают, что творят. Может быть, они станут другими. Не все же из них превратятся в наркоманов и алкоголиков? Возможно, что среди них есть и кто-то, кто просто еще не нашел себя?! Да и лето –гормоны играют. С кем такого не было!?
Александр скрипнул зубами и процедил:
;Со мной!
Александр спрыгнул с тротуара и пошел к центру площадки. Голые ноги щекотала трава, под подошвами хрустели обертки. Александр остановился в пяти шагах от горланящей группы и вскинул руки.
Смешки и шуточки приутихли. На здоровяка выжидательно смотрели десятки глаз.
Настороженно поглядывая  на белоголового парня, с детской качели поднялся крепкий подросток. На голый торс накинута кожаная жилетка. Из-под чернявой шевелюры поблескивала серьга. На плече шевелился синий череп, нанизанный на кинжал:
;Чего тебе мужик? Выпить хошь? Так в магазин иди: здесь не подают!
Александр всхрапнул и выплюнул:
;Это ты мужик, хоть и сопливый!
Он возвысил голос так, что завибрировало само пространство и мощно выдохнул:
;Слушайте вы, уроды! У вас есть выбор: либо убрать всю площадку и двор; и мне плевать на то, что где-то ваш мусор, а где-то не ваш –ищите своих сотоварищей по загаживанию и привлекайте к ответственности,; либо вы будете наказаны!
Чернявый покосился на замершую компашку и нагло осклабился:
;И что же ты нам сделаешь? Изобьешь?! ; он прищурился.; Да мы тут же на тебя заяву накатаем. Ты тут же поедешь туда, куда Макар телят не гонял! Ну как? Хочешь!? Ну, давай, ударь меня, ударь! У меня куча свидетелей. Они с готовностью подтвердят, что ты пинал меня, угрожал зарезать и даже… изнасиловал! Ха-ха!
Дружный гогот потряс площадку.  Красные рожи , выпученные глаза подростков мелькали перед ним. Две девчонки истерически ржали. Повизгивая и выставив тонкие ручонки, умоляли не смешить их. Они пищали, что лопнут, да, прям здесь кончатся, даже трусики намокли! Парни катались по заплеванной траве…
Жестко улыбнувшись, Александр поднял стеклянную бутылку:
;Ваши жизни иссякнут так же, как и эта тара!
 Уголок рта нервно дернулся, обнажился клык. Не отрывая яростного взгляда от мутных глаз вожака, Александр сжал кулак… Глухо чпокнуло, словно лопнула лампочка. Рука Александра разжалась. Горлышко и дно выпали вместе со струйкой мелкого стеклянного песка  и ссыпались на белый песок.
; Я все сказал! Решайте!!!
Александр резко повернулся и пошел к выходу со двора. Подростки переглянулись и заорали вслед:
;Что решать, придурок!!! Да, мы срать на тебя хотели, а так же на зануд учителей, родаков и ментов! И мы будем делать, что хотим! И вы, крючки, нам ни хрена не сделаете! Мы еще больше насамовыражаемся , правда, ребята!?
Дружное улюлюканье преследовало учителя с Александром, пока не вышли со двора.
Федор Андреевич семенил рядом с молчащим попутчиком и горячо шептал:
;Сашенька, да зачем вы вообще к ним пошли? С ними не надо связываться, ведь говорить бесполезно! Теперь еще хуже будет: они из принципа такое там устроят, что дворники с ума сойдут!
Мало того они знают, где мы живем, а это чревато! Что-что, а уж ради гадостей расстараются… Пригласят бесенят из других домов, так что плотность минирования перед нашими дверями приблизится к максимальной. А запах,; старичок нервно подергал ноздрями, будто уже вступил в это самое,; этот запах тем более в такую жару...
И ведь они правы, что никто абсолютно ничего им не сделает. Хоть и все будут знать: что, кто, когда вытворил! Максимум –погрозят пальчиком и оштрафуют родителей, если найдут стопроцентные доказательства! Но как их найдешь, если нужны свидетели, а они трясутся за свое пескариное благополучие, мол: "Еще и нам нагадят!"
Александр провожал хмурым взглядом парней с красотками в супермини. Те тянули пиво и жевали накрашенными губами сигареты.
"Твари,; мелькнуло злое,; лучше бы кое-что другое в рот взяли…"
Александр сплюнул вязкий комочек под ноги тусне и вклинился в самую середину. Локти он растопырил в стороны. Молодежь возмущенно пикала, оглядывалась, но тут же отворачивалась: больно злое лицо у парня.
Когда запыхавшийся учитель догнал Александра, тот процедил:
;Но ведь надо что-то делать, иначе захлебнемся в собственном дерьме!
;Да, знаю, знаю! Демографическая и экологическая катастрофа уже не просто на подступах… Можно сказать, что мы уже сидим прямо в ямах, весьма глубоких , кстати,; несчастливо закивал учитель, потряхивая шляпой.; Но что?.. Что мы можем сделать, когда на иконе у каждого демократа нарисован он сам любимый!?
;Не знаю… Может, ввести жестокие законы, суровые наказания, как на западе? Там за каждый брошенный окурок потеряешь половину месячной зарплаты, а за андеграунд можно и за решетку угодить?!
;Можно, конечно, даже нужно, но этим увеличим лишь культуру общежития. Это хоть и не мало, но не все, что нужно для выхода из кризиса. Ты понял, о чем я глаголю или пояснить?
Александр саркастически хмыкнул:
;Естественно! Я хоть и могуч, но, вроде, не совсем и туп!; он помолчал, а потом добавил.; Что же мешает запретить аборты и прекратить производство всех противозачаточных , чтобы бабы рожали, как кролики? Ведь в Германии Адольф Гитлер провернул все это. Тогда же после первой мировой страна лежала в гораздо большем упадке нежели Россия сейчас.
Федор Андреевич с улыбкой покосился на здоровяка и проскрипел:
;Да, гм… В общем то ты ответил на свой вопрос.
В этот момент дверь в универсам открылась. Они посторонились, пропуская девушку с ребенком. Они взяли тележки и покатили мимо длинных рядов с товарами.
 По бокам тянулись стенды с шампунями, зубными пастами, порошками и горами прокладок. Тележки скрипели бок о бок, позади остался интим отдел. Там становилось ясно насколько велики потребности некоторых женщин и мужчин.
Александр набрал в тележку пельменей, вареников на неделю вперед, копченостей, кефира. Уже у кассы он догнал учителя, чьи покупки включали пару литров молока, крупы и несколько килограмм грязного картофеля.
Александр переводил неловкий взгляд с хвастливых стендов с шоколадом и неизменными презервативами на скромные покупки Федора Андреевича. Рот открывался и закрывался, будто у немой рыбы. Зеленые глаза встречались со строгим взглядом из-под кустистых бровей. Александр никак не мог вытолкнуть слова, пока не собрали покупки в пакеты и не вышли на улицу.
;Все таки я убежден, что достаточно лишь силовых решений. ; Александр упрямо выдвинул массивную челюсть и отрубил.; Жесткие законы! Нам нужны жесткие законы и контроль за их соблюдением! Нужно установить везде видеокамеры и тогда никто не отвертится! Ведь приняли же в Германии… Да и в Штатах демократия лишь на словах, а на самом деле жандармизм там почище, чем в прямой как палка Кубе.
Федор Андреевич пожевал губы и стер платочком  пот на лбу и дряблой шее. Воротник белой рубашки потемнел.
;Германия…Германия до Гитлера и после Гитлера была совсем не та, что в периодом фашистского Рейха. Партия нацистов –это группа сплоченных общей идеей людей.  Все, кто не входил в круг этой идеи –чужаки, даже если они живут в той же стране, что и сами истинные арийцы. Для германских нацистов все, кто не арийцы, есть нелюди –животные. С животными же люди поступают по своему усмотрению. Поэтому столь кардинально решили проблему рождаемости. Нацисты попросту закрыли в лагеря толпу здоровых шлюх и заставили их бесперебойно рожать.
;Ну, и что же мешает нашим партистам применить мощности? А ведь они есть! Ведь точно также можно заставить плодиться всех, кто не захочет добровольно,; нахмурившись, приподнял бровь Александр.; Или руки не оттуда растут? Так надо вправить, пока топор на ногу не уронили…; Александр осекся под острым взглядом.; Я что-то не то сказал?
;Как не то!? Все то, даже очень то! Как хорошо было бы, если бы кто-то пришел и вправил нашим серым мишкам мозги!  Верно? Но кто? В Германии этим электронных дел мастером стали нацисты. Но у нас пока даже претендентов не видно.
Александр нахмурился, пожал плечами:
; Ну, пусть нацизм сейчас и не прокатит, так как он уже просто нелеп в наших смешавшихся народах, но ислам, конфуцианство, иудаизм, наконец!?  Разве в них законы не жестки?
Из кинотеатра вывалилась шумная толпа. К воплям клаксонов добавились ржач, крики, визги. Во все стороны полетели бутылки, пакетики… Звякнуло, разлетелось на множество осколков стекло…
Александр скрипнул зубами. Кулаки сжались так, что костяшки побелели.
Федор Андреевич сгорбился , как равлик, и бросал по сторонам затравленные взгляды. Александр с трудом отвернулся от распоясавшихся киноманов и выдавил через сведенные судорогой побелевшие губы:
; Знаете, в нашей ситуации даже идеи мамбо-юмбо лучше, чем то дерьмо, что порождает эти отбросы! Ненавижу! Боже, дай мне сил не поотрывать им головы!
;Да, конечно, неплохие учения… Кто спорит?; вздрагивая и суетливо щупая платок, учитель все косился  на настигающий из-за спины гогот и визги.; Но они как бы пленочно хороши, то есть чисто для существования вширь, но не ввысь, что нам одинаково впрочем нужно. Под нами, кстати о птичках, я понимаю не отдельно взятую страну.
Под ложечкой разгоралось пламя. Александр выплюнул зло:
;Истинно так! Но где этот новый Бог!? Скажите мне, пожалуйста?! А пока мы будем ждать его рождение, сидя на лавочке, лавочка утонет в болоте.
Из катящейся по дороге толпы вычленялась группа неформалов. Солнце село за горизонт. Последний луч выстрелил вдоль шоссе и отразился от спецэкипировки. Кожаные куртки блестели заклепками. Длинные поповские волосы, гладко прилизанные или убранные в  крысиные хвосты отдавали дорогими шампунями. Шаровары многокарманной джинсы болтались на тонких ножках.  Ботинки топтали огромными подошвами осколки и бумажки. Все это шествовало вокруг Александра с  гоготом и лошадиным ржанием. Посверкивали неизменные серьги, кольца с изображениями черепов. Молодые девки наряжались так, будто спорили за место "Мисс ведьма 3000". Черные копны налакированных волос подходили к цвету губ и длинных ресниц. 
У Александра возникло ощущение, будто они все фригидны. Похоже, что девки желали не привлечь парней яркой внешностью, а наоборот: отбить всю охотку. Вроде как безобидные насекомые. Те тоже создают себе яркую ядовито-красную расцветку, предупреждая: "Не влезай –убьет!"
Александр раздулся, как смок, и окликнул остроносую девицу:
;Ээ.., девушка, какие же вы неформалы, а? По моему, вы чистые формалы. Вы же отличаетесь лишь внешностью, а внутри те же отбросы.
Девица возмущенно вспикнула, оглянулась. Сбоку вычленился нехилый парень в кожаной безрукавке. Толстые канаты мышц обвивали все тело, наколки двигались, как живые. Цепи на груди и поясе позвякивали.
Мелированные брови грозно нахмурились. Разрубленная надвое челюсть выдвинулась вперед. Растопырившись, он заступил дорогу паре наглых пешеходов. Толстая как бревно рука уперлась в грудь Александра. Парень рыкнул:
;Ты чо, лошара, проблем восхотел? Если не можешь оценить красоты нашего внутреннего мира, то молчи в тряпочку, пока мы тебя не заткнули! Мы –неформалы! И этим все сказано, потому что мы –лучшее, что могло родить старое ненужное человечество! Мы –ростки нового Мира, и он будет прекрасен: посмотри на нас!
Александр насмешливо прищурился и повернул голову направо, налево. Толпа сгрудилась вокруг них, галдела… Содрогнувшись всем телом, Александр:
;Не дай Бог, нам иметь такое будущее!
 Руки метнулись вперед, хрупнуло. Вожак взвыл, отшатнулся. Александр невозмутимо прошел мимо стонущего парня. Толпа замерла, неверяще смотрела вслед…
Вожак схватил левой рукой изувеченное предплечье и с ужасом вперился в рану. Кровь брызгала из лопнувших сосудов. Сквозь порванную кожу высовывалось острие трубчатой кости. Спустя мгновение пористость залило красным…
За спиной Александра раздался шум, крики, ругань. Кто-то торопливо наговаривал в телефон:
;Алло, скорая помощь?! Здесь открытый перелом ! Чего?... Предплечья! Приезжайте немедленно: он уже теряет сознание! Адрес?..; продиктовав адрес, говорун проорал.; Ребята, давайте догоним гада и отделаем его, чтоб мать родная не узнала!
В толпе согласно заорали, над головой взвились биты, цепи. Вожак скрипнул зубами и прохрипел в полуобморочном состоянии:
;Стоять!!! Вы что –в самом деле бараны!? Разве не видите, что ему только и надо, чтобы создать видимость нападения. Хотите охладиться? Ну, тогда вперед!
Вся толпа ненавидяще посмотрела вслед  белоголовому здоровяку. Тот еще больше замедлил шаг. Он беспечно помахивал пакетами и переговаривался с дедком.
Старичок ежесекундно оглядывался,  что-то неодобрительно втолковывал парню. Тот вежливо наклонил голову, но уши дергались, как у зверя. На бугристой спине поместился бы отдыхающий лев.
Длинный, сутулый как вопросительный знак парень с жидким хвостиком грязно ругался. Набрав в хилую грудь воздух, он завопил:
;Колун, но эта зеленоглазая горилла считает нас полными ничтожествами! Ты же видел по его паскудной морде. А мы, мы!..
Возле вожака ревела раскрашенная деваха. Тушь плыла по лицу черными дорожками. Она сорвала платок и перетягивала окровавленную руку чуть выше раны.
;Что мы?; прошипел бледный как смерть Колун.; Ну, что? Скажи, умник, чем мы лучше тех же панков, рокеров и прочих красавцев?
;Да, мы, да у нас!..; возмущенно вздохнул хиляк.
Тонкие руки замахали, прорисовывая отличия, глаза выпучились… Он вобрал воздух для отповеди и замер… Десятки глаз следили, как одутловатое лицо приобретает сперва багровый, а затем синюшный оттенок. Через тридцать секунд, он медленно выдохнул. ; Ээ… хвостики.
;Чего "хвостики"?; распахнула глаза Киса –медсестра по случаю.
Парень вскинул побито-сабочачий взгляд на вытянувшиеся лица и прошептал. ;Говорю, что хвостики у нас…И это… ногти!

Завернули во двор. Над подъездами горели светильники. На лавочках сидели давешние гаденыши. Заметив Александра с учителем, молодняк мерзко захихикал. Глазки стреляли на детскую площадку.
Взгляд Александра прикипел к песочнице. В желудке разрастался огненный шар и бил молотом в голову.
Учитель скривился и затараторил:
;Я же говорил, говорил, что не надо было их раздражать! Не даром я полвека проработал в школе.
Федор Андреевич пугливо посматривал на виновников. Те оживленно переговаривались, глаза блестели. Некоторые носили затемненные очки под накинутыми капюшонами: видимо, свет фонаря для них слишком ярок. Учитель забормотал:
;Как-то при всех обругал пятиклассника за невыученный урок. Я думал, что он придет на следующий день и исправит двойку, но не тут-то было. Демонстративно на протяжении всей четверти он не учил алгебру и схлопотал в итоге неуд. И ни родители, ни учителя не могли ничего сделать. Его улещивали, говорили, что учеба нужна для его будущего, для его работы на свое благо и для общества –нет, что ты! Ни в какую! Видите ли, он протестует против насилия над личностью! И не понимает, балбес маленький, что без знаний он никому такой замечательный не нужен!
Александр хмуро усмехнулся невинной стариковской хитрости. Взгляд внимательно изучил свежеиспеченные скульптуры дворового творчества. Прямо посреди песочницы, где днем трехлетние карапузы лепили пирожки, благоухала мусорная куча. Ее доставили; не поленились же; по-видимому, из ближайшего мусорного бака. А по кустикам акации сообразительные школьники развешали презервативы, как один пользованные .
"Сами , наверное, накачали: вон ржут, будто брабантские кони! Куда там элитным арабским жеребцам,; мелькнуло восхищенно-бешеное,; а девки то зарделись, как маковый цвет. Прям кровь с молоком!"
Все беседки, седалищные места качель усеивали жужжащие комочки. Порыв ветра донес до Александра мерзкую вонь.
 Учитель зажал ноздри и отпрянул, словно от удара копытом. Ни слова не говоря, Александр направился к своему подъезду.
На спинках лавочек сидели те, кто не боялся ни бога, ни черта, ни милиции, ни родителей, а уж соседей так и вовсе за людей не считали. На головах наушники, в зубах дымились сигареты, на кончиках которых вспыхивали огоньки. В зажатых ладонях и на земле банки и бутылки с пивом и тониками.
Две девчонки хихикали. Горящие глазки бегали по экранчику навороченного телефона. Тот освещал снизу их хорошенькие мордашки. Из динамика неслись охи, вздохи, стоны и частые шлепки, видимо по заднице.
;Ты смотри, какой у него! Ка-а-ак он ей засадил! Я бы ему отдалась: ни у кого из наших такого нет! О, боже, я щас кончу! ; покусывала алые губки малолетка.
С ближнего угла лавки поднялся главный оппонент. Он лениво почесал татуировку и зевнул во все сто зубов. Парень насмешливо прищурился и остановился чуть сбоку. Наглые выпученные как у жабы глазища уставились на них:
;Ну, чо, законнички, видали, как мы выполнили ваше распоряжение?; повернув голову к коренастому пареньку в шелковой рубахе, бросил. ; Грицало, дай спичку!
;Савир, ну, ты –ваще древность, окаменелость ископаемая, хоть и чувак клевый! На фиг тебе этот атавизм!? Прикурить хочешь, так на!
Парень вытащил из оттопыренного кармана зажигалку и бросил в протянутую руку…
;Сам ты антогогонизм! Чо ржешь?! Не жмись –давай! Я же знаю: у тебя всегда есть!
;Аа…; протянул Грицало и стукнул себя по смуглому лбу.; Таранька в зубах застряла!? Лови!
Савир воткнул в зубы спичку и шевелил ее языком. Ехидный взгляд лениво переходил с побледневшего здоровяка на старичка с дергающимся веком. 
; А уж какой сюрприз ждет вас наверху! Уу…; Савир скорчил завистливую рожу и шумно втянул воздух. Выдохнув, скривился.; Доброго пути! Или ты все таки хочешь нам что-то сделать?! Ну, ну, не хмурь так грозно брови. Мимические мышцы судорогой сведет –в страшилище превратишься! Давай! Хошь, я даже раком встану, а? Не стесняйся, выплесни гормоны, а то как поднимешься, так тебя вовсе инфаркт или инсульт треснет! Чо страшнее? Не знаешь!?
"Смерть, смерть придет в ваши семьи,; металось огненными всполохами в мозгу Александра. Сквозь кровавый туман и ватные пробки в ушах доносились изгаляния молокососа,; Ты думал, что чурки –это смерть России и всего человечества. Думал, что если выгонишь их, то спасешь всех, но, нет: рыба гниет с головы! И никакие чурки не смогли бы приехать и работать здесь, хватать наших женщин, если бы эти гаденыши хоть на грамм понимали, зачем они явились на этот свет. Неужели они думают, что миллиарды лет эволюции породили их для того, чтобы прожечь жизнь, не оставить или выдавить хилое, больное потомство. Неужели они думают, что венец всей жизни –это смерть в пьяной рвоте или от передозы!?"
Перед ним мелькали, как на скоростной карусели, пьяные лица, наглый гогот парней, облизывающие кровавые губы девки . Странно, но вокруг каждого из них светилось багрово-черное облако. Александр покосился на Федора Андреевича. Последнего окружал сине-зеленый ореол.
Вспикнул магнитный замок. Александр распахнул дверь и прохрипел через плечо:
;Вы выбрали свое. Жаль только напрасных трудов …

Глава 8.

Оперуполномоченный, специализирующийся по особо тяжким. Раскрыто более двадцати преступлений с летальными исходами. Из них треть совершена личностями с маниакально-депрессивными психозами. Десять процентов –это убийства китайцев, таджиков, армян на почве расовой ненависти.
Полищук Константин Федорович рассматривал в трясущемся зеркальце свое усталое лицо. Черные мешки под глазами, лоб иссечен ущельями морщин, бульдожьи щеки.
Российский национальный джип подпрыгивал на каждой выемке будто в каком-то захолустном селе, хотя дороги ремонтировали в этом году. Но то ли строители работали "на глазок", то ли рессоры специально подбирали, чтобы исполнительная власть больше вчувствовалась в беды простого люда, но лейтенант то и дело поправлял сбитую на глаза фуражку.
Машину подбросило на очередной кочке, в затылок лупануло. Крутивший шоферку баран Валерка паскудно захихикал.
 Полищук матюгнулся и сдернул фуражку с распаренного черепа. Все конечности расперлись во взбрыкивающие внутренности машины.
;Константин Федорович, неужто больно!?; донесся с переднего пассажирского кресла заботливый до елея голосок Татьяны. Тоже лейтенанта, но только отдела судмедэкспертизы .; А вообще то не должно …
Полищук промокнул сетчатым платком лоб с лысиной и проворчал:
;Танечка, не надо умничать, а то сами потащите свои чемоданы с пробирками. К вашему сведению, деточка, в отличие от меднолобых, мой профиль требует головой не только есть и кирпичи колоть, но и мыслить! Нечего ржать: вам лошадь завидует!
Валерка крутил руль, посмеивался. Его взгляд стрелял то в зеркала, то на дорогу. Татьяна повернулась к водителю и подозрительно изучала его аскетически-недокормленные черты… Валерка тут же сделал серьезную, как "Тополь", мину.
Уазик выскочил на раскаленную дорогу. Валерка прищурился, нацепил темные очки. Через минуту  в машине стало, как в бане. Струйки пота текли по лицу, на позвоночниках расплывались темные пятна.
Обиженно хмыкнув, Татьяна повернулась к раскрытой форточке. Теплый поток овевал крупноватое лицо с верблюжьими губами и картофельным носом. Распущенные волосы трепетали каштановой волной.
За бортом воющей и мигающей машины  проносились раскаленные дома. Прохожие истекали потом, убегали назад полуобнаженными призраками.
Жуткие муки читались на лицах тех, кто хотел перейти на другую сторону. Светофор все не загорался. Озверевшее солнце поливало расплавленным оловом сгорбленные спины, лезло в глаза.
Особо умные дожидались в тени под стеночкой. Как только зеленый свет загорался, они кидались со всех ног через раскаленную уличную сковородку… Но кто не успел, тот.. Листья рябин пытались покраснеть, когда машины срывались с места. Резкий визг и дымный смрад паленой резины застигал умников на разделительной линии. Руки опоздавших грозили небу, губы шептали что-то красноречивое.
Загорелся зеленый. Уазик рванул с места в карьер. Татьяна проводила жалостливым взглядом парня на разделительной и вздохнула. Большие как у лани глаза опустились на грудь. Чувствовалось, как из-под тяжелых налитых жаром шаров вытекают целые струйки. Они собираются в ненавистных складках живота, где должна быть талия.
Чуть притормозив, Валера крутнул баранку. Машина съехала с Варшавского шоссе на боковую улицу –затрясло сильнее. Татьяна судорожно вцепилась в выступающую над головой ручку. Унизанные кольцами сардельки побелели. Девушка испуганно смотрела перед собой. Внутренний двор скачками приближался.
На истошный вопль сирены и скрип тормозов спины начали медленно поворачиваться. Неторопливо, как сейфовая дверь, открылись недоброжелательные лица жильцов и тела на асфальте.
Полищук с кряхтением выбрался из машины. Он потер сплющенный зад и пошел к пятой двери. Там Валерка как раз вытаскивал чемодан Татьяны. Полищук подхватил чемодан. Оправив юбку, девушка сделала слабую попытку перехватить, но Полищук клацнул зубами и рыкнул:
;Уйди ехидна! Рожать не будешь! А нам кадров и так не хватает, особенно таких, гм.., ценных.
Пригибаясь под огненным градом, Полищук потащился по коридору мрачных лиц.
"Не любите вы милицию,; заворочалось тяжелое в животе, и тут же сердце забухало,; а как чуть чего , так сразу:"Мама, мама, спасите, помогите!"; а в остальное время можно поливать нас грязью, показывать, какой ты смелый, крутой перец, что плевал на всех и вся! А на этот мусор так вообще можно помочиться: не ответит!"
"Да, мы –мусорщики, что убирают человеческий мусор. Естественно, он нас за это не любит! Но ненавидят и боятся нас вполне добропорядочные граждане. Ведь мы как бы потенциально ограничиваем их свободу, животные порывы. Они могут возникнуть у каждого, но нужно сдерживаться, иначе наказание в виде штрафов или заключения, что им весьма не в кайф! Но надо убирать мусор, на-до!!! По другому просто не получится сохранить общество, ведь в нем сильно много напряжений, противоречий, обид. 
Это нужно подавлять, а не бить попутчика за то, что наступил на новый туфель, под которым еще и больной палец".
Константин Федорович поставил емкость с пробирками и осторожно ступил к пострадавшим. Около распластанных тел стояло вдвое больше взрослых мужчин. Запавшие глаза на темных лицах смотрели с мрачной болью.
К мужьям прижимались женщины в черном. Многие всхлипывали, взгляды не отрывались от подростков. По заострившимся скулам к суровым складкам у рта стекали горькие капли. Они падали, шипели на асфальте, взвихрялись легкими клубами.
За спиной раздался усиливающийся вой сирен и рев десятка машин. Не отрывая взгляда от необычного зрелища, Полищук услышал скрип тормозов, визг захлебнувшихся вопилок. Забрякали дверцы…  Чугунными ядрами посыпались бойцы ОМОНа, раздались настойчивые голоса:
;Граждане, пожалуйста, посторонитесь! Отойдите, не затаптывайте следы!
Мужчины закричали с бессильным возмущением:
;Здесь наши дети –как вы не можете понять!
Женщины зарыдали:
; Сынок!.. Доченька!..
Кто-то из бронекостюмных посочувствовал:
;Понимаем, как не понять: у самого сын месяц назад …от передозы.
;Они не были наркоманами! Не были!!!...; отдельные рыдания слились в крик многоголового раненого зверя.  По внутреннему кругу живого ограждения сверкали дикие глазами. Десятки рук тянулись к центру трагедии.
С белыми лицами омоновцы оттесняли мятущихся родителей. Те все порывались броситься к распростертым чадам. Омоновцы сомкнулись в круг пятнистой униформы. Ошлемленные раскормленные рыла качались под давлением родителей.  Руки в кожаных перчатках с отрезанными пальцами сцепились в живой канат. Сквозь пуленепробиваемые щитки проглядывали выпученные в непонимании глаза.
Пока Татьяна осматривала место происшествия с подходов, Полищук приблизился к живой, вернее уже не живой скульптуре. Перед подъездом прямо на дороге лежало двенадцать трупов в форме звезды. Центр ее образовывали сомкнутые ноги в туфлях, кроссовках, босоножках. Лучами служили запрокинутые к безоблачному небу головы.
Из груди каждого торчал нож. Рукояти стискивали белые пальцы с синими ногтями.  На открытые глаза садились, как нагруженные вертолеты, толстые мухи. Под подошвами чавкала широкая лужа черной свернувшейся крови.
"Побратимы",; мелькнуло у лейтенанта. Он все тянул голову к центру звезды. Глаза все никак не могли разобрать, что же написано на клочке бумаги.
Полищук повернулся к Татьяне, что всматривалась в следы, и сказал со вздохом:
;Танечка, не трать зря сил, побереги для вечера.; на него взглянули честные непонимающие глаза. Лейтенант возвел очи горе.; Тут столько народу протопталось, что проще найти иголку в стоге сена. Дай лучше щуп.
Татьяна фыркнула и протянула тонкую палочку. Прислушиваясь к крикам и стонам за спиной, лейтенант сделал шаг между  распростертой девахой  и парнем. У девчонки пламенела мальчишеская стрижка ярко-красного цвета, а парень разметался по земле желтыми патлами. Их кончики словно вросли в черную поверхность запекшейся крови .
Лейтенант медленно продвигался. Его глаза прыгали то под ноги, то на трупы. На мраморных лицах не было и следа страха. Под подошвами чавкало, ботинки по щиколотку погрузились в податливую массу.
Лейтенант дошел до места, где два тела  настолько плотно сомкнулись боками, что втиснуть ногу не представлялось никакой возможности. Отставив для равновесия правую ступню далеко назад, он вытянул щуп к белеющей бумажке. За спиной наступило напряженное молчание…
"Эх, черт! Чуть, чуть не достаю",; разогнувшись, выдохнул Полищук.
Он вытер рукавом пиджака побагровевшее мокрое как после бани лицо. Отдышавшись, хмуро озирал недосягаемый клочок.  Лейтенант стиснул челюсти и продвинул ногу еще ближе, еще…  Тела зашевелились...
"Ну, еще немного, еще…"; острый конец приближался по миллиметру к цели. Оставалось всего ничего, когда лейтенант понял, что щас навернется! С диким криком: "Бабай ёкарный!";он чудом выпростал зажатую меж парнем и девушкой ногу. Ботинок взлетел выше головы. На подошве повисли метровые клочья порванной черно-бардовой крови с потеками красного. Нога пошла вниз, хряпнула парню по голени, хрустнуло.
 Замершие зрители взорвались возмущенными криками. Несчастные омоновцы заколыхались, как паруса в бурю. Сцепив бульдожьи челюсти, с выпученными глазами и криками:"Спокойно! Не волнуйтесь!.."; они едва сдерживали рассвирепевших родителей и несколько десятков сочувствующих.
Полищук сжался, как равлик. Бочком, бочком с выражением безмерного горя и стыда он отошел от лужи крови. Лейтенант виновато разводил руками. В одной он сжимал щуп с бумажкой, а во второй фуражку.
Из толпы гневно заорали:
;Ирод! Читай уж вслух, коли добыл!
"И чего собственно раскричались,; ворочалось в мозгу у лейтенанта,; ну, наступил, ну, сломал ? Не живому же! А орут так, будто наступил на больной мозоль. А по сути это –же трупы. Да, вчера они жили, а сейчас –просто куски мяса, костей и дерьма! А дохлым не все ли равно, сломают ли им что-нибудь, отрежут или вообще в фарш перемелют и пельменей наделают со свиным салом!? "
Лейтенант успокаивающе вскинул руки и приблизил к лицу бумажку. По носу, в глаза текли жгучие капли. Полищук вытащил платок, снял фуражку и промокнул лысину. Гудение нарастало. Лейтенант протер очки, нацепил их на нос и взглянул поверх очков на волнующуюся толпу.
;Не тяни кота за вымя, начальник! Или буковки различать вас уже не учат !?; прорычал двухметровый мужик с бородищей по пояс и бешеными глазами.; Так давай сюды! Мы сами прочтем, а ты, так и быть, послушаешь! Разрешаю!
Полищук хмуро усмехнулся и крикнул:
;Тихо! Слушайте!
Выкрики стихли, в толпе яростно сопели, буравили злобными взглядами, но молчали.
Лейтенант откашлялся; брови поднялись вверх; и громко сказал:
"Мы думали, что весь мир служит каждому из нас, что Я –это высшая ценность. Мы считали, что нам должны поклониться все окружающие, ведь Я выше всех и мои интересы выше бед и потребностей других людей. Утверждая свое Я, мы гадили и пакостили другим, превращали жизнь окружающих в сплошной кошмар! Но пришло осознание… P.S.Встретимся через вечность…"
Гробовая тишина прерывалась лишь жужжанием. Мухи спешили отложить яйца в теплое мясо, дабы как можно больше народить потомства.  Перед глазами Полищука пронесся, гудя как вертолет,  толстый майский жук…
Лица застыли одинаковыми масками. Распахнутые рты и темные впадины на месте глаз роднили их как братьев… Даже деревья перестали шелестеть вялыми листочками. Лишь невозмутимо блистал над миром раскаленный диск .
;Что!? Почему?! Какой-то бред! Кто это написал?! Это не мой! И не моя Олечка! Нет, только не Кирилл!..
Гнетущая пелена разбилась с жутким звоном на десятки возмущенных  голосов. Они варьировали от бессильных стенаний до раздутых от рыка толстых вен на красных шеях
Бородатый мужик орал, выкатывая красных глаза:
; Товарищ лейтенант, это –подстава! Наши дети никогда не говорили да и не думали ни о чем подобном! Их убили, подло убили какие-то маньяки!.. Да, зарезали и еще издеваются над нами, обвиняя в плохом воспитании!..
;Кто тебя, Анатолий, винит? Тут ни слова о родителях не сказано!; сквозь слезы выдавила высокая женщина в черном платке.; Они только о себе пи-и-шут!
;Ага, не сказано!? А кто по твоему, Елизавета, должен отвечать за наших отпрысков, за их воспитание и поступки, а? Ванька Ветров?; надрывался мужик с разбойничьей бородищей.; Ведь это мы их лелеяли и холили, защищали от сквознячка. Мы выполняли их прихоти и капризы –вот и получили то, что недавно имели! Но теперь и этого нет…
Махнув волосатой лапищей, он с болью смотрел, как подкатывают двенадцать машин с крестами на борту. И внезапно дикая надежда сверкнула в объемном черепе: "Может быть, он жив!? Сейчас увезут в реанимацию, а потом электрошок, искусственное сердце!?"
Но парни в синих халатах постелили на носилки расстегнутые черные мешки. Парни молча закидывали застывшие как памятники тела на каталки. Трещали замки …
Мимо лейтенанта, как на ленте с замедленной прокруткой, проходили люди с черными мешками. Из-за цепи ОМОНа  к ним тянулись и бессильно опускались руки отцов, матерей… Черные зевы ртов открывались с эстонской неторопливостью… Они душераздирающе кричали, словно выбрасывающиеся на берег киты.
Полищук проводил тяжелым взглядом последнюю машину и побрел к бобику. Тот стоял на самом солнцепеке, но в животе все росла ледяная глыба.
;Константин Федорович, вы куда!?; раздалось сзади изумленный голос Татьяны.; А показания по горячим следам, а осмотреть местность? Вдруг, действительно, подтасовка фактов, чтобы следы запутать?! Не могли же двенадцать молодых парней и девчонок ни с того, ни с сего лишить себя жизни!?
Не оглядываясь, Полищук проскрипел смерзшимися губами:
;А как же записка? По-моему, там мотивы очерчены достаточно убедительно.
Догнав лейтенанта, Татьяна прижалась к потемневшей рубахе горячей грудью. Толстые как оладьи губы приблизились к красному уху и затараторили:
;Да что вам записка далась!? Наверняка, ее написал убийца, сдвинувшийся на почве детоненавистничества !Скорее всего, кто-то что-то видел, слышал или догадывается. Так что надо всех обежать, расспросить, пока не забыли, как себя звать!
Хмыкнув, Полищук открыл дверцу машины. Рука тут же отдернулась, он зашипел, как смок:
;С-с-садитесь, Танечка!; втиснувшись на заднее сидение, лейтенант подул на покрасневшие пальцы. Мирно, как в добрый врач в добром доме, он объяснил.; Если кто-то знает, то за пару дней не забудет, а свяжет в цепочку. Нам же не помешает получить данные, что лежат на поверхности. Таким образом мы отметем все лишнее и ненужное. Да и расспрашивать людей в таком состоянии…; он кивнул на убитые лица за окном,; просто неэтично и бесполезно! Мало того –опасно, ведь состояние аффекта никто не отменял. Они же сейчас к нему весьма и весьма близки – можно нарваться и на благодарность! Валера, заводи!!!

Глава 9.

Из колышущегося от жары асфальта вырастал серый параллелепипед морга. Выдранные непогодой куски шубы ссыпались к подножию каменным крошевом. Со всех сторон его окружали заросли кленов. Их ветви смыкались зелеными кронами над двускатной крышей. По потемневшему профнастилу бродили кудрявые тени.
Около торца здания дымились мусорные баки. Полищук нервно втянул воздух –пахнуло смрадом горящего мусора и чем-то сладковато-отвратным. Лейтенанта передернуло от волосиков, приподнявших фуражку, до носков лакированных туфель.
Заранее сморщившись и стараясь через раз дышать, он потянул дверь. Та упорно сопротивлялась, пружина истошно скрипела. На торце открылись два спаянных пятимиллиметровых листа стали.   
"Что они совсем охренели? ; мелькнуло злобное. Лейтенант еле протиснулся с папкой в одной руке. Второй он яростно дергал защемленный пиджак.; Боятся, что жмуриков покрадут и на мясо пустят или,;  Полищук хихикнул,; заберутся нимфоманы и устроят средь столов дикую оргию?!"
Гулко хлопнула дверь. Сердце заколотилось… Полищук постоял несколько секунд, но никто и не подумал реагировать. Лейтенант заглянул в окошко администратора, но обнаружил лишь пустой стул и стол. На них лежал ковер из пыли в палец. Мертвую тишину нарушало приглушенное жужжание. Эти звуки изредка сменялось взвизгами, будто дрель уперлась в особо прочный кусок металла.
Лоб морщился… Полищук все пытался понять: что же напоминают эти звуки. Он дернул внутреннюю дверь –та упорно сопротивлялась, но все таки поддалась. Лейтенант скрипнул зубами. Жужжание и взвизги стали громче.
Прямо от двери вбок и вперед уходили ряды нержавеющих столов и терялись в темноте. Лейтенант передернул плечами. Показалось, что помещение бесконечно. На столах холмы, скрытые белыми простынями. Черные пятна усыпали их, словно проказой. Из-под каждой простыни торчали бледно-синие ступни. С больших пальцев свисали бирки. Высокие своды терялись во тьме. Только в самом конце над одним из столов покачивался плафон с лампой.
Тусклый свет выхватывал из сумрака массивную спину. Белый халат обтягивал еще более необъятный зад. Зад все время приплясывал, словно в нетерпении.
От каждого шага разносилось гулкое эхо. Лейтенант вздрагивал, втягивал голову в плечи. На освещенном столе распростерлось голое тело. Оно дергалось при каждом взвизге, во все стороны брызгали темные капли.
Лейтенант остановился в нескольких шагах, кашлянул. Жужжание уменьшилось… Зад развернулся с неторопливостью танкера. На Полищука смотрела женщина лет сорока.  Поросячьи глазки пробежались по фигуре милиционера, задержались на погонах.
 В правой руке женщина сжимала некое подобие маленькой болгарки. Сверкающий диск вращался, постепенно замедляясь. На  левом кулаке намотаны черные волосы. Лейтенант опустил глаза, нервно сглотнул… Волосы заканчиваются на куске черепной коробки.
Весь халат женщины усеивали темно-багровые пятна. Она напоминала мясника в разгар осенней бойни. На голове белел платок, как у образцовой доярки.
Полищук скользнул глазами со скальпа на стол. Он ожидал увидеть обезображенное женское тело, но там лежал парень из  двенадцати вчерашних. На бело-желтом лице торчал крупный заострившийся нос. Сквозь впавшие щеки прорисовывались отпечатки зубов. Приоткрытый рот зиял бездонным жерлом. Из него торчала фиолетовая личинка языка По  контуру черных волос тянулся неровный срез. В черепе покоилась извилистая масса. Она глянцево поблескивала, словно холодец.
;Полищук Константин Федорович, оперуполномоченный третьего отдела по раскрытию особо тяжких.
Лейтенант козырнул и протянул женщине раскрытое удостоверение.
Врач пристроила пилу и скальп на груди препарируемого, вытерла о халат перчатки и потянулась влажной рукой к документу. К перчаткам прилипли волосы, сгустки…
Лейтенант отдернул удостоверение и поднял вверх. Губы скривились.
;Ээ,.. посмотрите, пожалуйста, так, а то за порчу у нас та-а-кой штраф...
;Ладно…; оттопырила губу бабища.; Чем могу помочь?
От нее дохнуло чистоганом. Блекло-голубые глаза оглядели лейтенанта с ног до головы. Рука уперлась в стол, несокрушимое бедро кокетливо оттопырилось. Женщина протянула развязано:
; А что ж так низковато?! С таким солидным видом и серьезной работой должны быть по крайней мере полковником! Настоя-а-а-а-щим полковником!
Полищук скользнул глазами в сторону, невесело усмехнулся:
;Именно потому и лейтенант.
Полищук помолчал, а потом мрачно заметил:
; А сейчас похоже это дело забьет последний гвоздь в гроб моей карьеры. Поэтому и пришел узнать из первых рук, так сказать, предварительные результаты–вдруг поможет!
Паталогоанатом вздохнула и покосилась на оставленного пациента. Пила приглашающе скалила зубы, на столе холодно поблескивал топорик. Женщина стянула перчатки и нерешительно сказала:
;Не знаю поможет ли вам это… Однако, никаких признаков насильственной смерти не обнаружено.
Челюсть лейтенанта отвисла до пупа, глаза выпучились, передвинулись на труп. Женщина проследила за взглядом Полищука и досадливо отмахнулась:
; Да, что вы, право! Я имею ввиду, что никто их не бил, не оглушал, не принуждал физическим насилием! Они сами, своими собственными руками проткнули себя. Кстати рекомендую расспросить родителей –не принадлежали ли ножи им: больно смахивают на кухонные. Я на одном невооруженным глазом заметила следы зеленого лука. На других же растительные остатки проявились под микроскопом.
;Значит, версия самоубийства становится все более и более привлекательной. Правда, вот мотивы… ; лейтенант пожевал губы. ; Странно, странно... Наркоманы, алкоголики –и вдруг идея… А скажите, пожалуйста, время остановки сердца и смерти совпадают?
;Да, да, конечно, я же говорю, что сомнений нет: они убили себя без всякого помощи. Кроме того стоит посмотреть на их лица…
;А что с ними?
;У них ни судорог, ни гримас… Словно уснули.
Врач натянула перчатки. Брезгливо морщась, она почпокала пальцами и сказала:
; В общем все что смогу, то выдам завтра, уже официально. Но это мало чем будет отличаться от того, что я сказала сейчас. Чисто от себя могу добавить:  зрите в корень, гражданин начальник! Ха-ха! Да, не в свой!
Басовитый хохот метался под сводами, бил со всех сторон. У лейтенанта подпрыгнула фуражка, улыбка застыла на лице. Он поклонился и попятился к выходу. Задом, задом, пока в позвоночник не ткнулось твердое. Руки нащупали ручку, потянули на себя…
Дверь визгливо противилась. Лейтенант вывалился в вестибюль, за спиной раздался хруст и удалые вопли: "Э-эх, у-у-ухнем! Еще ра-а-зик, еще ра-а-зок! Хрясь!  Э-эх.., так , так… посмотрим: ну, что это у нас такое? От любви сердце разорвалось!? Ай-яй-яй! А что делать? Амуры, блин!"
Хлопнуло. Песнь отрубило, как секирой. Передернув плечами, лейтенант почти побежал ко входу. По бокам мелькнули анатомические схемы. Ну, точь в точь пересушенные качки. 
В распахнутую дверь дохнуло теплым ласковым воздухом. В ветвях кленов и карагачей беззаботно чирикали птахи. Жаркие лучи пронизывали крону.
Лейтенант глубоко вздохнул. Китель затрещал, в легкие ворвался замечательно горький воздух. Голова закружилась, губы растянулись в дурацкой улыбке.
Полищук прошел в тенек. Там предусмотрительный Валериан оставил машину.
Из передней двери рядом с водительской торчали ноги и неслись завывания Шансона. Лейтенант подкрался к машине, саданул по крылу и заорал, раздувая щеки и пуча глаза: "Именем Партии, товарищ Керн, вы арестованы за халатное отношение к заданию и потерю именного оружия!!! По решению Тройки: моей головы, карающей длани и нагана; вы подлежите деголовогизации!"
Валера подхватился и дико заорал:
;А-а! Сдаюсь, сдаюсь –пощадите!
 Круглые глаза вращались, как стаканы наперсточника. Он подскочил… Видимо, хотел вытянуться во фрунт, но так хряснулся о крышу салона, что рухнул навзничь. Глаза закатились, руки раскинулись на руль и спинку кресла, на лбу рос рог.
Водитель полежал секунд десять… Полищук заволновался, хотел потребушить, но тут Валера дернулся, ресницы затрепетали… Глаза смотрели в точку.
Из черного дождя проступила фуражка. Под фуражкой бульдожье лицо. Серые глаза тыкают, как кинжалами, всполоханное сердце.
; Товарищ главнокомандующий..,; заплетающимся языком начал Валера.; Черт! Константин Федорович, ну, что же вы так пугаете!?
Валера схватился за руль. Лицо покраснело. Он сел, его шатало из стороны в сторону. В голове катался ртутный шар и силой бил по мозгам. Он вытянул ладони, пальцы дрожали…
;Смотрите, как у меня руки трясутся! Будто с пахмелюги! А если эпилепсию заработаю? Неминуемая авария! По вашей вине кстати!
;Ладно, ладно, чувствительный ты наш. Тяжело в учении –легко в лечении!; буркнул Полищук и плюхнулся на заднее сидение.; Валера, скажи спасибо, что я не моджахед, а то далеко бы ты уехал без головы!? Расслабился больно! Или Афган забыл?!
Водитель помрачнел, крутнул зажигание. Стартер нудно провернулся, потом затарахтело. Мотор рыкнул, Валерка выдавил:
;Афган? Нет, не забыл… Разве что малость притупилось, ведь уже два десятка годков прошло... Сдвиги бывают совсем редко, в основном по пьяни. Тогда я вскакиваю с постели, пугая бедную жену и соседей, и ору: "Где автомат!? Духи!!! Серега, в ножи: патроны кончились!"
Стиснутые на баранке пальцы постепенно расслабились, затуманенный взгляд сфокусировался на дороге. Та горела золотом за полосой колышущейся тени.
;Куда едем, начальник?; Валера чуть виновато взглянул в зеркало на лейтенанта. Тот тер покрасневший лоб.; В отделение?
;Сейчас, погоди –определимся…
Полищук вытащил сотовый и набрал номер криминологической лаборатории. Пикнуло. Лейтенант надел приветливую улыбку и бодро пропел:
; Танечка, добрый день! Я по твоему голоску вижу, что ты сегодня невероятно прекрасно выглядишь!; и подмигнув сморщившемуся  Валерке, продолжил.; Как там насчет анализов почерка?... Что так убито? Надежды на серийность рушатся?... Ничего, дорогуша, выйди вечерком на улицу –столько маньяков нацепляешь, что хоть на рынке продавай! Танечка, все таки кому принадлежит сие необычное послание? Кирьянову Сергею Анатольевичу… Та-а-ак.., записал. Это случайно не сын того здоровяка с черной лопатой на лице?! Сын?! Ясненько. Продиктуй телефон и квартирку, пожалуйста! Да, забыл… Как отца то по отчеству ? Вениаминович. Так,.. так,.. благодарю, до скорого! Целую в обе щечки сразу!
Приклеенные к ушам уголки губ постепенно опускались, смешинки в глазах замерзали. Толстые пальцы шуршали страничками записной книжки. Лейтенант потыкал пальцем в кнопки и уставился в оконный зной. За последние двадцать минут перед ними не прошло ни одной живой души.
;Алло, Анатолий Вениаминович? Здравствуйте! Вас беспокоит Константин Федорович Полищук. Я занимаюсь делом погибших подростков. Вы в ближайшие пару часов сможете побыть дома?.. Зачем?! Поговорить нужно! Можете, значит? Прекрасно! Едем!
Полищук вырубил телефон и приподнял голову. Он хотел направить Валеру на путь истинный, но в это время в глаза стегнуло огнем. Лейтенант зажмурился, ресницы раскрасились дифракционными полосами. Лейтенант закрыл рот и отодвинулся на другую сторону дивана…
Мимо проплывали раскаленные многоэтажные призмы. Солнце яростно набрасывалось на преграду, но они стойко отражали нападки зеркальным фасадом.
За стеклами мелькали коричневые люди с белыми волосами. Раззявленные рты хватали раскаленный воздух, пожирали тонны мороженого и кубометры газировок.
"Странные дела творятся в городе нынче,; лейтенант напряженно всматривался в улицы Москвы,; после весенних помешательств не встретишь ни одного азера. Сперва невероятные теракты, а потом обращение суффия Ибн 'Умара. Если теракты –это местная прополка, то слова –осенняя косьба.
В итоге тысячи убитых и больше пятидесяти миллионов мигрантов. Население мегаполиса сократилось за месяц более, чем вдвое.
На гигантских опустевших рынках обосновались старушки с редиской. Русскоязычный криминал срочно делил ничейные сферы влияния. Торговка тетя Клава, что утром платила Гарику Северному, вечером узнавала, что крупно попала на пучок редиса: надо отстегивать Вовану Литейному.
Стройки встали. На пустых объектах ковырялось по несколько украинских гостарбайтеров. Мэр съел фуражку и выдрал последние волосы: цены на строительные услуги подскочили в несколько раз.
Характерно, что всплески национальной ненависти начались и закончились в Москве. Однако, события в столице затронули всю страну.
С полок исчезли дешевые апельсины, мандарины и бананы. Цены прыгнули вверх.
Скрипнули тормоза – лейтенанта швырнуло вперед. Он выкинул руки вперед, подбородок саданулся о собственные кулаки. Машина дернулась и его отбросило назад…
Полищук подвигал челюстью и выглянул в окошко. За стеклом плавился искомый двор, в открытую форточку тянуло отбросами…
Лейтенант поморщился и выбрался из машины. Раскаленная болванка яростно поливала плечи, выгоняла пот. Полищук сгорбился, затравленно оглянулся. Глаза скользнули по месту, где вчера лежали двенадцать негритят.
Большое округлое пятно, посыпанное песком, простиралось перед средним подъездом. Как раз в нем и жил Анатолий Вениаминович. На песке виднелись отпечатки протекторов и подошв.
"Еще несколько дней,; мелькнуло равнодушное,; и на ногах, колесах растащат все следы происшествия".
Лейтенант слизнул с губ соленое и набрал на домофоне номер квартиры.
В черной решетке пискнуло и проревело недовольно:
;Кто там ?
;Анатолий Вениаминович, это лейтенант Полищук! Мы с вами договаривались!
;Да, да … Заходите,; нерадостно рыкнуло в ответ.
Вспикнул магнитный замок, лейтенант вошел в прохладу подъезда. Лифт гудел, тащился вверх. В нос бил аммиак. Полищук покосился по сторонам, глянул вниз. Губы растянулись в невеселой усмешке:"Лифт, как лифт… На стенах "факи", на полу дерьмо".
Дзинькнуло, пол дернулся и замер, через несколько секунд двери пошли в сторону. Взгляд Полищука уперся в большую четверку на стене. Чуть пониже другие цифры, другие надписи. Лейтенант прошел через литературно-художественную галерею и позвонил в двадцать шестую квартиру.
На соловьиную трель сразу же приблизилось тяжелое шлепанье.
 Два железных взвизга –и дверь с полиметаллическим покрытием под мореный дуб бесшумно распахнулась. В проеме стоял медведеобразный мужик в белой майке. Из семейных трусов в пол упирались кривые, мохнатые колонны. Такие же колонны торчали из волосатых плеч. На груди можно было плести гнездо.
Мужик хмуро оглядел лейтенанта и мотнул головой:
;Проходите в зал. Щас руки помою...
Полищук кивнул и переступил порог. Глаза проводили необъятную спину и еще более массивные плечи. Эта гора с трудом протиснулась между стенами коридора и скрылись боком за эмблемой писающего мальчика. 
Щелкнула ручка. Из спальни выглянула высокая женщина с красными глазами и опухшими веками.  Печально кивнув гостю, она юркнула назад. Кривившееся лицо пряталось за темной прядью.
"Нда, подходящая пара,; шевельнулось завистливое.; Стоят друг друга в дополнении , так сказать. У него плечи о-го-го, а у жены зад, дай бог каждой. Да и странно, если такой выберет дюймовочку: боязно! Да и ей несколько не по себе..."
В зале стандартная ореховая стенка. Полки прогибаются под сервизами. Что-то выставляется на праздники, а что-то стоит мертвым грузом. И сколько счастья видно на лице именинников, когда приходит очередной оригинал с дзинькающей коробкой...
В середине стеллажи с книгами. Полное собрание Толстого, Дюма, Большая советская энциклопедия… Полищук  потащил первый том "Войны и Мира", но не тут-то было. Хмыкнув, он вцепился в корешок и дернул… Стенка вздрогнула, хрусталь зазвенел.
Голова вошла в плечи, лейтенант покосился в коридор и сел на диван. Руки уперлись в бархатное покрытие, голова откинулась к стене –затылок ткнулся в ковер.
По бокам дивана –два кресла. Стены и мягкая мебель покрыты расписными коврами. На них гуляют медведи, олени тянут морды к реке.
 У окна компьютерный столик с четвертым пнем. Семнадцатидюймовый дисплей покоится на элегантной подставке. Затраханная двухклавишная мышь вяло шевелит лапками на потертом коврике. Компьютерный стул полуповернут. На экране переливается горный водопад, прыгают рыбки.
Из коридора приглушенно ревнуло, словно горный поток прорвал плотину. Через некоторое время хлопнула дверь. Громко затопало. Люстра затряслась, висюльки закачались, зазвякала посуда на полках. На ходу поддергивая трусы, ввалился смурной хозяин., Он брякнулся на заскрипевший в смертельной муке диван, и выплюнул:
;Ну, чо надо?; глаза с красными прожилками неприветливо уставились на лейтенанта.; Предупреждаю: времени у меня в обрез.
Мужик покосился на мигающий огонек процессора. Полищук проследил за взглядом, улыбнулся:
;Понимаю, понимаю!… Темный властелин, прекрасная принцесса, орки...
;Именно! А также огнедышащие драконы вместо петушков на вершинах замка, мрачные подземелья. С потолков помешано капает вода, струится по стенам. В узких проходах носятся крысы, что едят собак, бренчат костьми скелеты!..
Затуманенный взгляд бородача уперся в пространство, на лице проявилась мечтательная улыбка. Рука судорожно сжалась, чувствуя вспикнувшую в ужасе крысу.
"Но это же все ненастоящее,; подумал Полищук. Он глубоко вздохнул, открыл рот и замер… Челюсти сжались, он медленно выдохнул…; Да и хрен с ним… Зато живой, зато не ласточкой из окна".
Взгляд лейтенанта впился в лицо хозяина:
 ;Я бы хотел узнать: не занимался ли ваш сын изучением философских проблем, посещал ли какие-нибудь секции, кружки по интересам?..
Анатолий скрестил толстые мохнатые руки на груди, верблюжьи губы презрительно выпятились. Он на секунду задумался… и тут же категорически отмахнулся:
;Кружки?.. Хм… Нет! Разве что лет в семь на футбол ходил… А в последнее время у них одно увлечение: базлопивобол. Рассядутся с вечера на лавочках, как воробьи, и пиво глушат. Там с утра такой духан, будто фрицы аммиаком травят! А к чему это вы?..
Полищук развел руками и сказал осторожно:
;Понимаете… Мы сравнили те образцы почерка, что вы предоставили следствию, и пришли к выводу, что именно ваш сын написал ту записку и никто иной! Причем писал, однозначно, без принуждения…
Хозяин нахмурился, мясистые ноздри задергались, грудь начала часто, часто вздыматься. Глаза сузились, Анатолий рыкнул:
;И как же вы определили?
;Поверьте, есть способы.
Хозяин пожал плечами, сказал безразлично:
;Хм… Ладно. Ну, писал да писал! Что с того?!; Анатолий замер, подобрался, как медведь перед прыжком, глаза сфокусировались на следователе.; Или вы полагаете, что мой сын являлся инициатором ихнего безумия? ;Широкое лицо побагровело, глаза выпучились, гигант рыкнул.; Бред!!! С таким же успехом это мог быть кто угодно, в том числе и не из их кампании!
;Конечно, может быть, и такое,; лейтенант скривился и пошкрябал затылок,; однако, это маловероятно. Чужого бы не послушали.
;Не знаю, не знаю, ; раздраженно буркнул мужик.; Вдруг какое-нибудь "сенрике" или "Город солнца"?
Полищук пожал плечами:
;И это не исключено.; он задумался, а потом тряхнул головой.; Анатолий Вениаминович, а давайте просмотрим интернетовские закладки? Может быть, там напоремся на источник?
; Да, не вопрос! Сейчас глянем.; рыкнул хозяин.
 Он соскочил с дивана, пол дрогнул. Два огромных шага и кресло застонало. Хоть и специально усиленное, но все же… Толстый как толкушка палец ткнул в клаву –журчание водопада исчезло. На экране оскалился здоровенный седой дядя в меховой куртке. Со всех сторон на него наседают скелеты. Меч в мускулистой длани разносит их на сотни кусков. Замерла в полете кисть, черепушка.
Анатолий свернул игру и кликнул на иконку сдвоенного компа. На экран выскочило окошко подключений. Палец нажал клавишу вызова –пошел гудок. Анатолий забормотал под нос:
; Так… Где наш проводник по всемирной паутине?
Хозяин запустил I E и ткнул в звездочку избранного. Открылся длиннющий список порносайтов, игровых закладок, сайтов знакомств. Анатолий смущенно крякнул и мотнул головой.
; Вот смотрите…
;Нда, наборчик что у моего, что у вашего сына… ;хмыкнул Полищук. Глаза пробежали несколько раз по закладкам. Лейтенант разочарованно вздохнул, а потом спросил с надеждой. ;Может быть, у вас не один компьютерный пользователь?
;Вроде бы один…; неуверенно сказал Анатолий.
Лейтенант впился взглядом в здоровяка и быстро спросил:
;Точно?
Анатолий вздрогнул и оскалился:
;Щас проверим!; он  выдернул шнур, нагнулся и всунул его снова. Лейтенант остолбенел… Губы бородача изогнулись в язвительной усмешке. ; Что, ни разу так кардинально не вырубали? А я всегда. Как только что-то не по мне, дерг –и готово!
Полищук покачал головой и сказал, крутнув кистю:
;Вы только с компьютером так или вообще…
Хозяин выпятил грудь, огладил бороду и прогудел довольно:
;Настоящий мужчина должен быть последователен во всем! Так что я –прямой как удар топора. Если уж выбираю простые решения, то эти решения подходят везде!
Анатолий мечтательно прижмурился и промурлыкал:
;Иду как-то по улице, иду, а навстречу мужик… Весь из себя, пальцы веером, френч малиновый, ботинки блестят, аж слезу вышибают. Глядит на прохожих, будто орел с поднебесной высоты пометом брызжет! Ну, думаю: щас я тебе, курица приблатненная, перья то с крыльев повыдергиваю да в зад вставлю! Типа, хочешь быть павлином? Будь им! Хрясь ему в рыло для красоты! Опять таки в темноте не запнется… А то упадет, весь прикид замарает!..
;И как... Красивый стал?; поинтересовался лейтенант.
;А то!; хохотнул Анатолий. Он вздернул вверх пудовый кулак и помахал перед носом лейтенанта.; Все рыло его свинячье за раз покрыл. Эскимоса после месячного запоя сыграл бы и не поморщился. Минимум НИКА была бы обеспечена за яркую роль!
Все еще посмеиваясь, Анатолий развернулся к темному экрану. Палец ткнул в самую большую кнопку на ящике возле колен. Вспикнул, возмущенно заморгал зеленым глазом процессор. Паровозом за процем разогнался кулер –забегали палочки. После приветствия на экране высветилась только одна иконка с эмблемой шахматной фигуры.
;Я же говорил, что одна!; торжествующе рыкнул здоровяк.
Полищук развел руками и тяжело вздохнул.
;Ну, что же… Не стану вас больше задерживать.
Гигант медленно кивнул и опустил взгляд на пол. Его лицо сразу постарело, плечи обвисли.
Полищук помялся, потом козырнул и пошел к выходу. За спиной тяжко вздохнуло и скрипнуло. Послышались шаги, словно тащилась наковальня в калошах.
Лейтенант обулся и с кряхтением разогнулся. Перед ним стоял хмурый хозяин. Руки болтались ниже колен, плечи опущены, угрюмый взгляд ползает по стенам. Полищук утонул ладонью в протянутой лапище и сказал с неловкостью:
;Боюсь вас разочаровывать, но вынужден признаться, что следствие зашло в тупик.
Анатолий стиснул челюсти. Глаза с болью и разочарованием уставились на лейтенанта. Из стиснутых губ вырвалось:
;Но какую-то официальную версию вы же выведите?
Лейтенант горько усмехнулся:
;Да, придется… Журналисты вывозят нас в грязи, если не раскроем хотя бы для виду,; помолчав, Полищук нехотя добавил.; Скорее всего будет объявлено, что самоубийство произошло по религиозным мотивам…
;Но это же бред!!! Вы же сами видите!; выпучил глаза Анатолий.
; Кто спорит?! Конечно, бред! ; выходя на площадку, воскликнул лейтенант.; Но что делать, если мы живем в дурдоме?!
…Лифт дернулся и остановился, двери раскрылись. Полищук вышел, за спиной стукнуло, загудело. Спускаясь по лесенке, он столкнулся нос к носу со старичком. Тот постукивал клюкой, на голове белая шляпа. При виде Полищука дед отшатнулся, бросил на него боязливый взгляд.
"Что за странный старикан?; подумал лейтенант; Со времен советской власти, видно, милицию недолюбливает, но почему…"
В приоткрытую дверь с яростью экспресса ворвалось солнце. Лейтенант застонал, сразу же вспотел. Все мысли испарило кроме одной: "Сейчас бы домой под холодный душ, а потом бутылочку минералки…"

Глава 10.
Уши разрывал мерзкий каркающий хохот. Из черного провала выпирал огненно-красный клык. Эхо металось всполоханной вороной под низкими сводами. Все это дико вплеталось в монотонное пение Энигмы.
В стены вбиты крюки. На них установлены плошки. Внутри плавятся черные толстые как поросята свечи. Воск переливается через края. На полу под свечами торчат оплывшие матовые горки. Колышущееся пламя бросало изломанные тени на стены пещеры. Вся поверхность напоминала каменоломню. Сколы торчали по бокам, на потолке…
Вдоль стен по кругу стояли люди в черных плащах. Остроконечные капюшоны скрывали лица. Изредка багровые лучи проникали под капюшоны. Из тьмы высверкивали глаза и жестокие лица. Бледные губы изгибались в змеиной улыбке.
Непонятно почему, но все стояли вверх ногами.  Из рядов выдвинулся высокий человек. Он медленно приблизился, опять же не по людски… Складки плаща раздвинулись, правая рука сжимала изогнутый нож. Внутри все обмерло…
Он яростно задергался… Человек все приближался… Губы раздвинулись –блеснули словно наточенные клыки.
Громко хрустнуло. Александр вывернул глаза, взгляд уперся в ботинки на полу. Глаза поползли вверх. Ботинки продолжились ногами, те ушли в плащ. Веки набрякли, глазные яблоки вываливались. Александр покосился по сторонам… и вдруг понял, что висит вниз головой, распятый на перевернутом кресте. Сердце колотилось, как бешеное, в виски били свинцовые волны, в ушах низвергался водопад.
Александр с ужасом смотрел, как незнакомец опускается перед ним на колени. Музыка с хоровой поддержкой набирала обороты. В толпе начали хлопать в ладоши… Быстрее, еще быстрее…
Кузнец в груди наращивал темп, пытался угнаться за хлопками. Свечи вспыхнули, словно в плошки плеснули бензину. Мужик отвел руку, сверкнул серп ножа…
Свистнуло, воздух прорезал сверкающий круг. Резкая боль в горле превратила крик в бульканье. В чашу хлынула темная дымящаяся кровь...
Хрипло воя, Александр вскочил с мокрой кровати. Его колотила крупная дрожь. Дикий взгляд буравил колышущиеся шторы.  Перед ними все еще стоял человек в плаще с занесенной смертью и бесстрастно смотрел…
Александр забормотал молитвы непонятно каким богам. Губы тряслись, он с силой зажмурился… Александр помотал головой, приоткрыл один глаз. Из человека сформировалось живое дерево в большом горшке на табуретке. Александр с шумом выдохнул.
"Цветок, просто цветок и ничего больше",; твердил он мысленно.
 Александр глубоко вздохнул, задержал воздух. В груди стало бухать отчетливее. Глаза подозрительно шарили по всем  закоулкам.
Посмотрел на часы: двадцать четыре двадцать. Александр перегнулся, заглянул за край кровати… Вроде никого.
Он спрыгнул, в пятки саданул пол. Александр развернулся, метнул взгляд по сторонам: "Никого!"
Шумно выдохнув, вытер мокрый лоб. Руки тряслись, словно курей крал. Пальцы едва попали по выключателю. Комнату залил яркий свет. Александр посмотрел еще раз по сторонам и пошел в ванную.
Кран отвернулся до конца, в раковину с шумом била теплая струя. Александр наклонился, опустил руки под струю и с минуту ждал, пока охладится. В пояснице заныло, когда ладони почувствовали нечто более холодное, чем моча. Глаза косились по сторонам, прыгали в зеркало.
 Набрав полные пригоршни, он плеснул в горящее лицо, с наслаждением растер шею и грудь. Хотел было встать под душ, но вовремя вспомнил про маньяков. Те почему-то всегда лазают по квартире, когда девушка идет в ванную комнату. И хоть он не девушка, но все таки, все таки...
Пальцы занемели. Александр опустил голову под ледяную струю. На плечи, спину брызгали капли, вдоль хребта потек ручеек. На место разгоряченному сумбуру в голове пришло: "Ну, и что ты трясешься!? Поди уже не ребенок – значит, должен понимать, что из ничего маньяки и прочие чудики не являются! Чтобы появиться, им нужно проникнуть как-то в квартиру: через дверь или окно. Но так как и то, и другое перекрыто, следовательно, никого здесь нет –не боись!"
С этими стройными мыслями он поднял голову. Взгляд уперся в зеркало. Там отразилось бледное вытянутое лицо с посиневшими губами. Его тряхнуло, зубы выбили дробь.
"Неслыханно! Он замерз! Скажи такое кто минут пять назад, получил бы в челюсть".
Мокрые волосы прилипли ко лбу сосульками.  Вытаращенные глаза пробежались по отвисшей челюсти, задержались на красных ушах. Александр сплюнул и вышел из ванной.
Он прошел по квартире, заглядывая во все углы и ниши. Взгляд упал на кровать… Та напоминала сексодром после бурной ночи. С некоторым напряжением он заглянул под  нее:"Никого!"  Александр выдохнул и с кряхтением поднялся, дивясь светлому разуму: "Я же говорил, что никого нет –значит, никого нет! Логика-это сила!"
Странное тревожащее чувство не покидало его. Наоборот: кусочек льда в животе рос и рос. Он постепенно превращался в настоящую глыбу. Та разрывала калеными щипцами желудок. "Что за ерунда? С чего бы тебя так корежило, не со сна же!?"
Александр хватал душный воздух, словно рыба. Скрипнула кровать… Он подошел к окну и распахнул шторы. Руки уперлись в подоконник, раскаленный лоб прижался к прохладному стеклу. Воспаленные глаза со скрипом проворачивались в орбитах. За стеклом спал темный пустынный двор. Лишь над входами в подъезды горели кобры. Александр хмуро усмехнулся.
Александр всматривался в противоположный дом. Треть стены желтела разбросанными прямоугольниками. Из десятой части высверкивали сине-зеленые всполохи.
Вдруг он ощутил, что стены расплываются перед глазами. Меж стиснутых зубов вырвался стон, пальцы вцепились в подоконник.
Все исчезло. Остались лишь прозрачные контуры стен. В них висели сотни желто-зеленых огоньков с вкраплениями красного.
Помотав головой, Александр зажмурился, снова растопырил глаза… Воздух с облегчением вырвался из груди: противоположный дом был осязаемо массивен.
Александр сцепил зубы и впился глазами в оборотня… Стены испрозрачнились… Продолговатые огоньки висели в массе горизонтально, но некоторые двигались.
Опустив глаза под ноги, он чуть не заорал, лоб пробила испарина. Коричневый ламинат исчез. Мало того: он не обнаружил ни ДСП, ни лаг, ни железобетонной плиты. Вернее все это было, но такое же прозрачное, как вода.
В груди захолонуло. Глаза вывернулись, зашарили по ногам… А ног то не было! Лишь сине-фиолетовая субстанция покачивалась под ним. Александр торопливо пощупал себя… "Слава физике! Все на месте! "
 Казалось, он висит в пустоте вместе с остальными десятками светлячков. Те расположились на разных расстояниях по горизонту и вертикали.
Хмыкнув, Александр наклонил голову. Через квартиру вбок и вниз два светлячка налились красным. Они дергались друг на друге то в одном положении, то, отодвинувшись, тут же слипались в другой позе. Александр повертел головой. Подобным занимались еще пара десятков огоньков.
Под ложечкой кольнуло – Александр опустил глаза. Среди сине-голубых всполохов, составляющих его тело, разгорался ярко-красный огонь. Он постепенно расширялся, охватил грудь и подымался выше.
"Что за диво,; крутилось в мозгу,; метеорит на меня рухнет что ли? Иль землетрясение нежданно-негаданно стрясется?" 
Александр судорожно сжал невидимые, но вполне ощутимые кулаки. Желваки взбугрились, глаза напряглись до боли в висках… В мозгу запульсировало, череп пронзила молния –мир взорвался яркими всполохами, исчезла ночь, растворились остатки зданий.
В пространстве висели, колебались маленькие продолговатые звезды. Каждая из них излучала в белесое пространство сферические волны цвета тела.
Александр повернулся, как собака за хвостом. Глаза уперлись в бывшую стену. За ней в десятке метров обрывался внешний фасад. Дальше простиралась центральная улица.
Именно оттуда в него била мощная темно-бардовая волна. От нее разгоралась боль и тревога, как если бы в желудок сунули раскаленный меч. Последний же вместо того, чтобы остыть, растекался по телу огненной лавой.
Дыхание смерти девятым валом било в его естество. Сквозь накатывающий поток прорезались алые струйки ужаса. Внутри все сжималось, низ живота леденел, сердце замораживалось.
"Так и самому коньки откинуть недолго,; пронеслось в оголенных нервах,; еще малость вчувствуешься, и врачи жутко удивятся: "Остановка сердца в таком возрасте!? Невероятно, но факт! "
Александр постепенно проникал в багровую сферу.  Ее центр приблизился. Он раздробился на несколько десятков фигур. Основная часть из них была цвета запекшейся крови. От них мощно струился запах убийства. Три пятнышка излучали беспредельную панику, пульсировали алым.
Один из коричневых приблизился к алому. На миг они слились. В то же мгновение поток жажды убийства и животного ужаса выбросил Александра во вне…
Распахнутый рот глотал спертый воздух. По лбу текли соленые ручьи, капали с носа. Дикий взор блуждал по родному миру. Стены, как стены, кровать, как кровать, а не сгусток хрен знает чего. А человек –кусок мяса, костей и дерьма, а не бесплотный дым. Правда, лишь на первом уровне, но кто смотрит дальше?
По квартире пронесся ураган. Через пару секунд он материализовался в одетого взбудораженного парня. Взор горел, волосы встали дыбом, меж ними проскакивали голубые искры.
Александр метнулся к двери. Наперерез вжикнула муха…Ее сшибло, будто товарняк нерасторопного пешехода.
Ревущий воздух цеплялся за одежду, трепал волосы. Те задели дверное полотно –треснуло, в металл впилась крохотная молния. На железе осталась маленькая язвочка, словно от удара метеорита.
"Инерция, инерция, мать ее логику за ногу, да нельзя, иначе кранты мирозданию",; крутилось в черепушке.
Александр вошел в штопор по лестнице. Ее ограждение гремело, стонало и плакало. Центробежная старалось порвать жилы на руках, но не тут-то было. "Что же у меня за структура!? Не дай бог вивисекторам попасться: на молекулы разделят во благо науки. Это в общем то гуд, но у меня есть еще заботы, так что пущай пока на свинках да бомжах опыты ставят!"
Подъездная  дверь метнулась навстречу –глухой удар потряс все здание до основания. Александр выметнулся в ночь, за спиной клубилась пыль. Истерично завизжали машины под окнами. Пролетев метров двадцать, плоский параллелепипед вмял боковую дверь доджа.  Все стекла хрупнули, осыпались вовнутрь.
В воздухе застыл голубь с растопыренными крыльями. "Самка,; успел отметить Александр. Из-за кустов выпрыгнул угол дома. Александр завернул за него, как мотоциклист на суперскоростном ралли. Скосив вниз глаза, хихикнул,; на воре шапка горит, а у меня пятки полыхают!"
Впереди стремительно приближалась нитка шоссе. По ней ползли, как черепахи, машины. Александр хекнул и скакнул через серебристый мерс. Ладонь оперлась о полированную крышу –большой палец продавил ее, как бумагу.
Шоссе осталось за спиной. Александр перескочил бордюр и внесся в заградполосу деревьев.
;Мама родная, пардону просим…; пробормотал Александр, представляя белое лицо водителя. Тот, наверное, паркуется в ближайшей канаве. А потом долго будет искать подарок с неба.; Ну… Ничо, ничо: тебе же лучше! Вдруг кондишен откажет, а ты теперя люк шикарный сотворишь. Так что от жары я тебя точно спас!
На него прыгнул тополь. На миг потемнело, в грудь садануло, и Александр проломился через заросли. Воздух со свистом вырывался меж зубов. За спиной трещало, потом ухнуло, земля вздрогнула.
Александр на миг прикрыл глаза. Он пытался вспомнить, где располагался источник тревоги. При возврате к нормальному зрению Александр успел заметить, что излучение идет со стороны катеджного  поселка, даже дом в общих чертах видел. Однако, вблизи и в темноте все иначе, чем с высоты птичьего полета.
Еще раз стрельнуло в висках и сразу без перехода пространство налилось светом и потоками ощущений. "Так.., кажется, через две улицы".
Александр метнулся, аки спринтер в беге с препятствиями. Под ногами мелькали трехметровые заборы, проносились газоны. Мимо свистели, как пули, дома. Темные окна настороженно смотрели вслед. Полная луна заливала все мертвенно-бледным светом, плавала вместе со звездами в бассейнах.
Рука прошлась по холке насторожившегося добермана. Тот только начал косить глазом, как Александр уже стоял перед искомым зданием. Сзади растерянно тявкнуло.
Перед ним высился трехэтажный коттедж с готическими шпилями. Узкие мозаичные окна мрачно смотрели во внешний мир. Цветные стеклышки складывались в парящих драконов. Те поливали огнем какую-то церквушку. Из распахнутых дверей разбегались чернорясники в тонзурах.
Мир истончился, потерял реальность. Черное бешенство раздирало грудь Александра на куски. Скрипнули зубы, кулаки стиснулись.
На два этажа ниже уровня земли шевелились угольно-багровые формы.  Медлено затухал крик страха у второй жертвы. Вместе с вытекающей кровью съеживался и источник излучения. Прошло несколько мгновений и остался последний. От него пошла бледно-розовая апатия: видимо, от ужаса потерял сознание.
Александр перепрыгнул через забор, остановился у запертой двери. Он подергал ручку, сжал челюсти. Бессильный взор грыз толстые прутья решеток.
"Можно, конечно, этих маркизов и так погасить, но мне этого мало, мало!!!"; чуть не заорал он.
 "Да, что с тобой?; лицо ожгло,; забыл как вежливо из подъезда вышел!?"
Отпрыгнув к забору, Александр вошел в состояние видения. Из горла вырвался рык… Нога шаркнула, мощное тело ринулся в сторону огней.
В лицо садануло, грохнуло… В противоположную стену бухнуло, к ногам подкатились глыбы кирпичной кладки. За спиной падало, трещало… Ветер занес клубы пыли. Александр закашлялся и метнулся по коридору. Вслед ошалело смотрели гобелены, пучили глаза статуи сатиров.
Надвинулась приоткрытая дверь, хлопнула створка. Раз ступенька, два ступенька… Александр выметнулся в первый подвал. Удар ногой –и статуя широкоплечего палача с двуручным мечом наперевес медленно полетела к стене. Шлепок… Тело сплющило,  расплескало по картинам шабаша. Оно замерло на несколько секунд, будто человек-паук… Но все таки тяготение победило. Палач сполз бесформенной тряпкой и собрался в кучу.
Грохнуло, острое лезвие выбило искры. По изразцовым плиткам запрыгал тяжелый палаш. Ухмылки краснокожих рогатых ангелов стали шире. Мышиные крылья встопорщились, будто готовились взлететь. 
За несколько мгновений Александр пронесся по первому подвальному этажу. Все стены, потолки были покрыты сценками адских вакханалий. На них сатиры, черти, оборотни и прочая нечисть терзали человеческие тела. Лица жертв искажены мукой. Кентавры насиловали плачущих женщин. Бесы вырезали им груди, резали на куски, вспарывали животы и заставляли поедать самих себя.
Чуть не вывернувшись наизнанку, Александр замкнул коридорное кольцо. "Где же спуск?; билось в голове бешеное.; Запрятались твари –ни звука не доносится!"
Он остановился возле лесенки. Брови сбились в линию, лоб нахмурился. Взгляд всматривался в стены, потолок, пол, но ничего подозрительного…
В груди нарастало злое нетерпение… Глаза зацепились за барельеф черта. Тот скалился  чуть выше глаз над дверным проемом.
 "Ну, что за остолоп!?"; прошипел Александр. Кулак стукнул по свинячьему пятачку. Глаза бегали по углам, уши напряглись.
Зажужжали невидимые сервоматоры. В полу неприметной ниши скрипнуло. Прямо под статуей сатира с дудочкой вдвинулась в стену полуметровая плита. Из тьмы неслось монотонное жужжание. Оно постепенно набирало обертоны.
Хмыкнув, Александр вытянул шею. Локтем и одним копытом хитрый фавн прижимался к стене! Ясно, что дело темное.
Стены, потолки, пол обесцветились… Прямо под лазом Александр увидел ярко-красный овалоид. Явно парень в бешенстве: не дали поприсутствовать, а отправили охранять никому не нужный вход!
Грохот металлических ступенек слился в один удар. Александр оказался перед очередным черным плащом. Глаза пробежались по грубо вырубленной в скале пещере. Лицо медленно повернулось к шустрому стражу…
На голову Александра бесконечно долго опускался самурайский меч. Глаза война тьмы выпучивались, щеки раздувались. Дождавшись, когда отточенная полоска стали коснулась его кожи, Александр неуловимо быстро выхватил катану.
Свистнуло… Стальная дуга чиркнула по горлу с вздувшимися как канаты венами. Рот кривился в свирепой гримасе. Полоска на шее краснела. Из нее выплеснулся алый фонтанчик.
Александр не стал ожидать, когда голова скатится на пол и стены забрызгает красным.  Неровные гранитные стены замелькали по бокам, слились в темный туннель. Воздух ревел. Александр несся, как торпеда. Вслед за ним чадно гасли факелы. В плечи, локти толкало, за спиной трещало, осыпалось.  Плотный как кисель воздух стоически сопротивлялся ненормальному проникновению через свою среду. "Врешь, не возьмешь!; билось в мозгу, когда он преодолевал последние метры.; Самолеты летают, а я –чем не самолет!? Еще чуть –и взлечу!
Посреди пещеры три перевернутых креста. На них три тела вверх ногами. Руки, ноги прикручены веревкой к брусьям. У двух тел были широкие бедра, обтянутым джинсой, и выпуклая грудь. Белоснежные шеи рассечены чем-то острым. Из широкой раны затихающими толчками выплескивались красные бурунчики. Они стекали вдоль висков по распущенным слипшимся космам в каменные чаши.
Заслоняя черной спиной третьего, на корточках стоял один из копюшонников. Окровавленная рука сжимала серповидный нож. С того тягуче капало, срывались красные брызги. Лезвие все быстрее падало вниз…
;Твари! ; безумно сверкнув глазами, проревел Александр.
Он выхватил нож, сорвал капюшон и опешил… В неровном свете факелов блеснули черные прямые пряди. Они огибали с двух сторон тонкую девичью шею.
Выматерившись сквозь зубы, Александр дернул вверх локоны. Подбородок задрался, на него взглянули ненавидящие глаза. В них метался страх.
Сжав челюсти, Александр полоснул по птичьей шее. Лезвие неожиданно легко прошло мясо, жилы и перехватило позвонки. Александр разжал пальцы и метнулся к адептам. Те только начали движение. Руки вытаскивали из складок одежды мечи, топоры, ножи. Блестели красные иглы стилетов…

После того, как что-то холодное плеснуло в лицо, прошло полчаса. Вадим вышел из забытья и обнаружил, что висит вниз головой. С него стекает вода, капает в лужу на полу. По бокам две девки на крестах. Глаза вываливаются от давления…
А как все хорошо начиналось… Познакомился в клубе с такой девахой, что закачаешься! Как она извивалась на танцполе: куда там стриптизерше! Все пацаны смотрели только на нее, а девки от зависти чуть не бросались в драку. Но стоило им встретиться с чуть ледяным взором, как вся решимость исчезала.
Но самое крутое: она выбрала именно его. И когда минула полночь, она ушла с ним под свист лосей. Оставшиеся охотницы облегченно переглянулись:" Ночь только началась, а парней еще много!"
Вадим приобнял узкие обнаженные плечики. Его распирало от желания согреть горячим мужественным телом прекрасного ангела. Ведь ночь должна быть холодной, просто ледяной, хоть от духоты и выступал пот.
;Как тебя звать, детка?; вальяжно спросил Вадим.
Девушка изогнула сочные губки в таинственной улыбке. Ее глаза загадочно блеснули в мертвенном свете луны.
;Можешь называть меня Марой.
;Мара?.. Наверное, сокращенное от Марии?; задумчиво протянул Вадим.
Рука подрагивала. Он прижимал ее все крепче… Вадим был согласен на любое имя, лишь бы закинуть ее восхитительно полные бедра на плечи и услышать ее стон, когда он.., когда она… Сладострастные образы метались в разгоряченной голове. Ладонь вспотела на ее прохладном плече. Зубы стиснулись от дикого желания. Вадим прохрипел:
; К тебе или ко мне пойдем, красавица?
Девушка понимающе улыбнулась, зубки блеснули…
;Зачем идти? Силы надо беречь… перед ночным сражением. У меня за углом машина припаркована…
Девушка с неожиданной силой потянула парня в темный арочный проход. Вадим заозирался по сторонам, скорчил испуганную рожу.
;А-а, насилуют!; дурашливо заорал он. Девушка чуть напряглась, черные глазки стрельнули по сторонам. Вадим жарко шепнул на ушко.; Ты меня украдешь, а потом зверски оттрахаешь до полусмерти! Сдер-р-решь шкуру заживо!
Девушка крепко подхватив Вадима за руку и потянула в проход. Быстрый язычок сладострастно облизнул сочные губки. Мара промурлыкала:
;Именно так, мой маленький извращенец! Ты удивительно, невероятно догадлив…
Вадим оглянулся на шум приближающегося автомобиля. По лицу хлестнули огненные плети. Вадим повернулся, в глазах плавали черно-белые пятна…
Из тьмы сгустились две фигуры цвета безлунной ночи. Свист воздуха взорвал  в черепе склад с боеприпасами. Онивыжгли все рецепторы –наступила тьма египетская...
И вот теперь он висит как летучая мышь. Той, правда, все по фигу, а у него глазные яблоки того и гляди выпадут и повиснут на ниточках. В голове такая тяжесть, будто разом стал умный, умный, правда не крякаю!
Он охрип от крика, когда сперва одну, а потом вторую девушку резали, как жертвенных овец.
Черноглазая змея медленно приближалась… Вадим задергался, в ужасе выкатил глаза. Из горла рвался крик, но опадал сипом на забрызганный кровью пол.
Под потолком колыхался дымный сумрак. Факелы подсвечивали клубы красно-оранжевым. В неверном свете блеснули безумно жестокие глаза.
Занесенный над головой нож полыхал алым. С него что-то сорвалось и упало на гранитный пол. Во все стороны брызнуло. Что-то отвратительно теплое побежало по животу и защипало аммиаком в глазах.
Ревущий смерч промчался по пещере… Половина огней трепыхнулась и погасла, шипело, завоняло газом.
Глухо стукнуло… Нечто теплое ткнулось ему в лицо, защекотало нос.
Вадим чихнул, с силой зажмурился. Сердце сжималось, колотилось о ребра. Проморгавшись,  он долго не мог понять, что же такое перед ним. Язык шаркнул по губам, ощутил что-то сладко-соленое. Плечи передернуло:"Кровь!"
Глаза в глаза на него смотрела чертова маньячка, то бишь ее верхняя часть. Вадим покосился по сторонам. Глазные яблоки налились расплавленным свинцом. Сердце ухнуло под антигравитацией в обескровленные пятки. Брызгая теплой кровью, подергивалось в двух шагах тело его похитительницы. Острые когти с силой впились в пол. Видимо, она желала поскорее очутиться в Аду.
По пещере разнесся частый, частый стук. Вадим пугливо вглядеться в сгустившийся полумрак. Хотя вроде бы шире распахнуть глаза уже просто невозможно, но раскрылись, как блюдца. 
Словно невидимый косарь махнул гигантской литовкой по капустному полю. Кочаны хряпались на пол, раскатывались.  Тела застыли фонтанирующими кочерыжками. Спустя секунду, они падали как мешки с грязным бельем.
По полу неуловимо быстро растекалась черная глянцевая лужа. В ней плавали патлатые жабы. На лицах застыл страх.
Каждый удар сердца бил в голову с силой кузнечного молота. Четыре раза просвистело. Его руки разбросало. Вадим рухнул на залитый жижей пол, в шее хрустнуло, с губ сорвался стон. Кровь ревущим потоком бросилась в ноги… Голова занемела, перед глазами замелькали черные мухи. С неимоверным трудом он отвернул нос от собственных испражнений, перемешанных с кровью.
Глаза уперлись в шейный обрубок. В нем отчетливо просматривались две трубки. Из одной выпирало что-то похожее на пережеванное мясо, но жутко воняло желчью. Из второй с шипением выходил воздух. Оба отверстия окружало несколько крупных полых шлангов. Из них сочилась черная жижа.
Неожиданный спазм скрутил в жгут его внутренности. Изо рта выбросило килограмм раков и пару литров пива пополам желчью.  В замершем пруду взметнулся девятый вал. Он отразился от трупов и вернулся к хозяину. Перемешанная гадость плеснула прямо в скривившееся лицо.
Застонав от отвращения, Вадим подгреб под грудь руки. Они были, словно чужие, дрожали, норовили разъехаться. Стиснув зубы, Вадим воздел себя на четвереньки.
Сотни иголочек впились в отходившие кисти и лодыжки. Вадим зашипел, как гадюка, рухнул в натекшую под него дрянь. Руки, ноги раскинулись, мелко, мелко дрожали. По венам и артериям с радостным ревом понеслась горячая кровь.
 Прямо перед лицом в расходящиеся круги опустился кроссовок. Сердце замерло и тут же заколотилось, как безумное. Затаив дыхание, Вадим прикипел взглядом к блестящему столбу. Тот прилип и тащилсь вслед за подошвой. Кроссовок поднялся на высоту головы. Столб истончился и лопнул. Острие перевернутой воронки оделось в пленку поверхностного натяжения. Под воздействием неизменного тяготения оно закруглилось до пологого холма, затем вогнулась и разошлась концентрическими кругами.
Незнакомец шел к выходу, переступал через тела. Под подошвами чавкало, расходились круги. С удалением незнакомца Вадим увидел забрызганные по колено джинсы, а потом и широченную спину в красной футболке. На нее спускалась копна седых волос.
Хлюпающиеся звуки прекратились. Человек замер перед темной аркой выхода. Толстая как бревно рука откинулась в сторону. Из нее что-то вырвалось, блеснуло. О стену звякнуло и булькнуло на пол.
Человек постоял и шагнул в коридор. Тьма упала за спиной, как занавес.

Глава 11.

Воздух упорно сопротивлялся, рвал волосы, раздувал ноздри. Стесав лбом все неровности тоннеля, Александр взметнулся на второй этаж.
Он несся, распахивая двери, по анфиладе комнат. Глаза стреляли по сторонам.
За седьмой дверью обнаружилась целая комната с рядами пиджаков, брюк, футболок.
В груди радостно екнуло. Александр вбежал во внутрь, примерил штаны. Те едва, едва доставали до голени. Чертыхнувшись, откинул их в сторону. 
Глаза обошли помещение, наткнулись на стену с ручками. Александр повыдергивал ящики, удовлетворенно крякнул: "Так, так… Уже лучше".
Внутри лежали пачки аккуратно сложенных футболок, шорт, носков…
Александр содрал джинсы с футболкой, похватал новое, но тут взгляд зацепился за зеркало. В нем отразился здоровяк весь красный, словно искупался в крови.
Челюсти стиснулись. Закатив в муке глаза, Александр выметнулся из комнаты. Две двери пронеслись мимо… На третьей табличка с лейкой.
Александр повернул сразу два крана... В широкое белоснежное ложе душевой кабинки ударила пенистая струя. Скинув одежку, Александр запихал ее вместе с кроссовками в стиралку. Он всыпал туда полпачки тайда и нажал на максимальное время для самой жесткой материи.
"Да.., не хило,; покрутил головой Александр,; тут и температуру выставляй, какую хошь, и музыка, и телефон. Похоже что даже, как в джакузи, струи можно пускать в разные стороны причем с циклической сменой температур!"
 Руки зачесались от желания пробежаться по циферблату со множеством кнопок. Чертыхнувшись, Александр перелез через бортик. По плечам, как из брандспойта, хлестнули горячие веретена.
Александр наскоро смыл пот и кровь, выпрыгнул и вытерся махровым полотенцем. Шорты с футболкой едва налезли, прилипли, как вторая кожа. Александр прыгнул в кроссовки и погрохотал по лестнице. Ступеньки дробно простучали в пятки, мимо пронеслись стены с картинами и мощное тело пронеслось через зияющий пролом.
Александр перебежал широкую ленту шоссе и замер. В голове мелькнуло:"Только не домой" Он пролетел, как НЛО, под железнодорожным мостом курского направления и свернул на улицу Грина. В кустах мелькнули диверсанты из ГАИ.
Он напрягся и включил внешнюю прозрачность. Губы изогнулись в ухмылке. Гаишники налились бардовым после метеора.
;Не рой лужи всем вокруг: останешься на острове!; буркнул Александр.
Он несся мимо крытого спортивного комплекса. И тут неизвестный снайпер кинул горсть углей в желудок.
Завизжали подошвы на асфальте. Дымный след протянулся на пару десятков метров. Александр ехал, как на лыжах с горы. Голова крутилась на все триста шестьдесят градусов. Глаза высматривали источник напряжения.
Он подпрыгивал, как карась на сковородке, вертелся юлой, но не мог понять, отчего ж его корежит. Александр замер и выключил вещественную реальность, губы вышептали что-то нелицеприятное.
В обрушившейся тьме вспыхнули огоньки. Красные, желтые, синие, зеленые…  Они были разбросаны в трехмерном пространстве по высоте, горизонтали. Огоньки динамично меняли местоположение и цвет, сталкивались, роились...   
От развлекательного сооружения накатывал красный ревущий вал. Плотная как магма ярость захлестнула Александра с головой. Лицо полыхнуло жаром.
Слитые в огромный тороид тысячи бардовых форм колебались в одной фазе. Каждое сокращение выдавливало в пространство сигаретные кольца неприязни и хаоса.
;Эй, парень, ты чего это?! Ик!.. Мож-жет, чем помочь? Так я завсегда!..
Пульсирующие интерференционные картины переплавился в водянистые контуры жилых массивов. Меж них протискивался желто-красный овалоид. В следующее мгновение он сгустился в покачивающуюся фигуру.
 К Александру приближался мужичок метр с кепкой. Длинноносые туфли загребали дорожную пыль. На припухшем челе цвела жалостливая улыбка. Над огромными морщинистыми мешками щурились мутные очи.
Вяло перекосив небритую рожу, мужик втянул соплю назад. Палец шаркнул под носом, а потом изобразил саблю Василия Ивановича.
Мужик вскинул на Александра взгляд. Глаза неумолимо съезжались к носу. Мужик стоически хмурил брови, пытаясь сосредоточится.
;Слушай, братан, тя как кличут?; спросил гуляка. Александр промолчал и мужик махнул рукой.; А!.. Какая разница…; отяжелевшие от спиртного мозги уронили лысый кочан на грудь. Из слюнявых шлепающих губ клочками падало на землю бессвязное бормотание.; Главное…хороший…человек… Человек!; завопил он, когда его тело шатнуло к середине дороги.; Человек-это звучит гордо! Я же –человек!? Конечно, людь я , блин!
Александр проводил горящим взглядом человека. Тот выписывал синусоиду по дороге. Александр соступил с тротуара и направился прямиком через газон.
Под подошвами тоненько хрупало, по ногам стегала иссохшая трава. Ограда из фонарей все приближалась.  Здание внутри хвастливо блестело цветным фасадом. Порыв ветра донес истошный визг терзаемой струны и какофонию барабанов.
"Без окон без дверей полна горница людей",; крутилась в плавящемся мозгу Александра. С каждым шагом он приближался к стоянке у стадиона. Крутые тачки забивали ее так, что яблоку негде упасть.
Складчатое покрытие стадиона переливалось галогенными огнями. Над ним на высоте в полста метров трепетал транспарант. На кровле раскорячились два мощных прожектора. Они  выбрасывали в небо метровые в диаметре снежно-белые столбы.
Полотно колебалось в звездном небе… Создавалась иллюзия, что там, в небе дергается в творческом экстазе размалеванный, как черт гитарист. Красно-зеленые волоса стоят дыбом. Кожаный прикид сверкает тысячами стальных висюлек, клепок, цепей. Черные круги под глазами и такие же искривленные  губы оттеняли редкие кривые зубы.
Александр протиснулся меж попискивающих иномарок и сел на скамью. Разлившаяся по всему телу желчь внезапно потускнела. Апатия упала темной пеленой. Плечи обвисли, Александр сгорбился, словно от непосильной ноши.
Его взгляд, как приморозило к плакату. В голове ворочались старые мельничные жернова: "Люди… Разве могут эти существа зваться людьми?"
По периметру стадион окружали наклонные опоры. Все стены были отделаны разноцветными зеркальными панелями. Синий угол такой опоры заискрился. По асфальту пролегла светлая дорожка. Она разгоралась с каждым мгновением. Камешки отбрасывали все более четкие и укорачивающиеся тени. Одновременно с ними набирали децибелы дикарские тамтамы.
По глазам ударили столбы света. Александр сощурился, вскинув руку… Из-за поворота с визгливым дымком выметнулся красный ягуар. Вихляя колесами, он втиснулся в узкий проход между рядами. Ягуар подпрыгивал на месте, как крокодил, проглотивший с барабанщиком и барабанную установку.
Дверцы распахнулись вразнобой. Вместе с грохотом сваебоя из машины вывалились ржущие патлатые подростки. Трое пацанов с растрепанными мелированными волосами щупали чернявых девок с мертвенно-бледными лицами. Те повизгивали, вяло отбивались.  Бесформенные футболки висели на пацанах, как платье Брошкиной на дюймовочке. Со всех сторон их покрывали надписи "анархия", патлатые чудовища с гитарами.
Огромные ботинки наступали на волочащиеся по земле юбки. Девахи спотыкались,  усиленно ковыляли  ко входу в стадион. Тот мерцал иллюминациями, призывами.
Группа откатилась шагов на тридцать, когда самый веселый хлопнул себя по лбу. В носу у него поблескивало кольцо, волосы спускались на глаза, как у болонки. Перегнувшись на правый бок, парень долго шарил в кармане. Рука скрылась по локоть, но его гнуло все ниже.
Компашка нетерпеливо поглядывала на отставшего. Парень с поросячьим пятачком на веснушчатой роже ехидно заулыбался. Он толкнул девчонок и удивленно сказал:
;Серж, я и не знал, что он у тебя та-а-акой!; веснушчатый выпучил глаза. Подруги масляно захихикали.; Бедолага: пока достанешь, пока кончишь…
А потерявший неведомое вовсе закатил глаза под лоб. Парень словно надеялся прочесть там ответ на терзавший его глобальный вопрос. Рука все погружалась в бездонный карман. Там металлически позвякивало. Заморенная фигура пригибалась к асфальту…
Рука залезла по плечо. Из левой штанины показался карман. Сквозь белую ткань выпирали пальцы. Они перебирали что-то брякающее. Наконец, обеспокоенное лицо водителя разгладилось, он удовлетворенно хмыкнул.
Парень выпрямился, выдохнул с облегчением. Губы изогнулись в полупрезрительной улыбке. Рука подкинула брелок. Ключ кувыркнулся, сверкнул в фонарном свете.
Догнав скалящуюся братву, парень откинул руку назад и вжал кнопку на брелке.
Третий испуганно оглянулся на уснувшую машину. Фонарный свет отскочил от очков и прыгнул в глаза членоносца.  Тот вальяжно приближался. Пальцы веером, ноги, руки распирают невидимые горы мускулатуры.
Водила встрепал модельную стрижку зазипованного друга и покровительственно хлопнул по выпирающей ключице.
;Э-ге-гей, Валек,; завопил Серж и сжал худенькие плечи.; Чо ты глазками забегал, чо забегал то? Аль послышалось что? Так надо всего лишь четыре раза матюгнуться – и все, как Лизка отсосала, кончится!
Аккуратный беспомощно заморгал голубыми глазами и проблеял:
;Но… Я не слышал, как там пикнуло… А я читал, что в некоторых местах такая сигнализация не срабатывает. Поэтому нужно обязательно проверять фиксацию замков!
Широченная улыбка расплылась под пустыми глазами. Морда истекала высокомерием, словно береза соком. Серж смачно харкнул и окинул по-хозяйски площадь. Пусто… Лишь на дальней скамье сидел парень. Он наклонился вперед: то ли спал, то ли слушал треп, усыпанный смайлами. Серж тряхнул шевелюрой и отмахнулся:
;Да, ну, ты брось: все на мази!  За такие бабки она не только глючить не должна, но обязана следить, дабы у хозяина после культурного мероприятия не перемкнули фазы!
Лизка показала острый язычок  Валентину. Тот скривился, будто хлебнул уксуса. Девушка дождалась, когда Серж закончит  и протараторила:
;А я тоже, тоже слышала!.. По ящику передавали, что в некоторых местах, особенно в сильных магнито..электро.. ээ полях компьютер сбивается! И шустрые ребята с приспособлениями знают про это. Там они караулят богатеньких лохов и разводят их по полной!!!
Ребята покосились на вытянувшееся лицо Сержа. Тот привставал на носочки, будто надеялся что-то разглядеть за тремя рядами машин. Да еще, к несчастью, прямо перед ягуаром растележился джипарь. Взгляды перескочили с автовладельца на странно одинокого незнакомца. Тот не держал в руках пиво, не лапал девку, а сидел среди ночи и явно чего-то ждал! Но чего?
Серж побелел, губы затряслись. Он сорвался с места и пулей долетел до тесных рядов машин. Протиснувшись меж сверкающих боков, он исчез.
 Молодняк нервно перешучивался. Патлатая голова дергалась, подпрыгивала над крышами джипов. Пикнуло.
От тщательно выровненного асфальта шла мощная вибрация. Встрепенувшееся сердце приняло вызов и закусило удила. Глаза масляно заблестели, ноздри дергались. Воздух со свистом втягивало через зубы. Сквозь бесформенную ткань проступили ребра.
После повторного всхлипа сигнализации голова исчезла. Через секунду Серж выпрыгнул со смеющимися глазами и возмущенным воплем:
;Что развели, да?! Ну, я вам покажу: "Сереженька, давай съездим на пикник, давай покатаем девушек?! Посмотри, как они бедненькие все стоят и стоят !"
Не слушая неуверенных оправданий, Серж вприпрыжку подбежал к хихикающей компании. Он ущипнул Лизку за выпирающий окорок и хлопнул умника по плечу. Тот вздрогнул, заморгал часто, часто. Серж хохотнул: 
;Не ссы, Валек: спецназ эстонца не обидит!
Его глаза лихорадочно блестели. Он покосился на люминесцирующее заведение, подхватил девок под локти и истошно заорал:
; Ну, и подурачимся! Ну, и поколбасимся! 
"Лес рубят –щепки летят,; Александр хмуро рассматривал четыре алых формы. Те с каждым мгновением багровели. Через несколько секунд они влились в подергивающееся инфракрасное месиво,; и сносят шляпки невинных грибов. Но что, если без леса не построить ковчег? Причем ты знаешь о грядущем в ближайшие дни потопе".
В самом конце пятерки новеньких плелась сине-зеленая фигура. В нее словно впрыснули литров полста томатного сока.
Да и грибы не столь уж и невинны, как кажутся: сами знали, где селятся.

Глава 12.

Шплинтер –лидер группы "Машины смерти" сидел перед огромной зеркальной стеной. В нем отражалось брезгливое лицо с лошадиной челюстью, шоколадное тело в жилетке. Пальцы оттягивали складки на животе, в голове мелькнуло: "Стоит только малость пережрать, как пресс прячется, будто земной рельеф под слоем снега".
Горестно вздохнув, Шплинтер пощупал грудь. Та мощно выпирала из распахнутой безрукавки, навалилась на стол.
"Мало того, стратегические запасы образуются и на остальных  частях тела. Правда,; Шплинтер согнул руки в локтях и поиграл бицепсами. На них отчетливо разделялись головки,; на руках почему-то намного меньше. Вот: даже вены выпирают".
Из клубов сигаретного дыма вынырнул лысый мужик. Мужик жутко напоминал грушу на слоновьих колоннах. Он прогудел:
;Рональд, хорош щупать себя! Чай не баба, чтобы над каждым прыщиком трястись! Смотри на меня! Жру вволю, пью так, что унитаз сливать не успевает и ничего: красавец писаный! Не Тицианом, конечно, но...
Скрипнуло… Бегемотий зад сдвинул едва проглядывающий стол. Раздался звон падающих бутылок, матерные крики. Взвихрилось сизое облако. В нем мелькали мускулистые руки с растопыренными пальцами, слышался шум падающих с высоты капель и хлопки бьющегося на ветру паруса. Из облака рявкнули:
;Хряк, свин ты недорезанный, я даже знаю, кто тебя писал!..
;И кто же?; толстяк медленно повернулся вокруг оси. От каждого шага содрогался бетонный пол. Хряк грозно нахмурил бесцветные брови и прорычал подбадривающе.; Ну, говори, говори, только думай, что ляпаешь, а то ручки то –вот они!
Хряк помахал по периферии тучи ладонями. Те не уступали по ширине лопасти весла. Но ладони вырастали из гладких розовых бревен, а те были весом с хорошего семимесячного кабанчика.
Туман заклубился, из глубины выплыли тени. Разметав клочья, вывалились трое раскрасневшихся парней. Широкие улыбки, сальные волосы свисают до плеч. Они обняли яростно сопящую гору мяса и жира. Тот ревнул, угрожающе растопырился. Парни тут же сунули в раздвинутые лапы по бутылке пива.
Один стряхнул кончиком пальца несуществующую пыль с округлого плеча. Второй, изрисованный драконами, дружелюбно произнес: 
;Валера, мы же твои друзья! Как можем сказать что-то худое о нашем таком добром, прямо таки раздобревшем товарище? Подумай!; они ожидающе уставились на гиганта. Тот хмыкнул. Кабаньи глазки недобро посверкивали.; Да не морщи бедный лоб: мозги –это то, что находится в черепе! А Малевич – великий художник и писал гениальные вещи!
Хряк подозрительно посматривал на чересчур серьезные лица. Глаза нащупали Шплинтера. Тот старательно изучал торс. Толстяк прищурился:
;Ну, ну, от вас только и жди пакости: так и норовите в лужу посадить…; толстяк подумал и облегченно выдохнул.; Ладно уж живите! Коли он гений, то ,так и быть, прощаю грехи ваши тяжкие, дети мои. Аминь!
Толстяк запрокинул голову, вскинул обе бутылки. Пенистые, булькающие струи ринулись в глотку. Они сплетались в водяную косицу и без следа исчезали в пасти шириной с жерло доменной печи. Только по горлу изредка прокатывались утолщения с детский мячик. Металло-кожаная безрукавка задралась, встопорщилась. Розовое брюхо надувалось на глазах.
Филенчатая дверь распахнулась, как от пинка, и грохнулась о стену.
;Ребята, подъем!; заорал влетевший вихрь.
В смежном зеркале запрыгала комната с парнями. Смерч распался. Из него образовался круглый лысоватый мужичок в тортильих очках. Через них пучились огромные глаза. Вместе с мужиком ворвались неистовые овации, свист, улюлюканье, запахи дыма.
;"Рука Дьявола" отработала на ура, а вам достался завершающий этап, как лучшим из лучших! Не подведите меня!
;Не сутулься, батя: мы взорвем зал так, что они разнесут этот курятник на куски!!! Это превзойдет Хиросиму и Ногусуки, тьфу… Уу.., китаезы богомерзкие!.. Такого еще никто не видел и не слышал! Ведь пришли мы –Машины смерти!
Мутные с полопавшимися капиллярами глаза вращались, как мельницы, ноздри схлопывались. Огромные ладони шлепали по черным спинам. Звук разносился гулкий, словно киты лупили хвостами в брачный период.
Похохатывая и толкаясь, обдирая о косяки кто рамены верхнего, ну, а кто нижнего плечевого пояса, парни вывалились в пустой коридор.
Полутемное пространство освещали прямоугольники дневного света. Они горели через один. Некоторые конвульсивно дергались. Тяжелый топот и ржач гулко разносился под сводами. По бокам мелькали закрытые двери…
Прыжками приблизился прямоугольник горящей надписью "ВЫХОД". Шплинтер дернул за обе створки. Взвизгнуло, дверцы разошлись в стороны.
Шплинтер замер картинно. За спиной уважительно засопели. Гипертрофированные трицепсы, дельтоиды и корни предплечий хвастливо выпучились.
Открылся овальный амфитеатр в три футбольных поля и высотой с пятиэтажный дом. Весь стадион колыхался, одобрительно вопил, свистел. Прямо перед парнями высилась деревянная сцена. На ней кто-то энергично топал, доски помоста прогибались. Задорная музычка неслась со всех сторон, разгоняла сердце, дергала конечности. Края сцены окружал мельтешащий ореол. Шплинтер глянул вверх. В межферменном пространстве танцевали прожекторы.
Яркие разноцветные пятна прыгали по стадиону. Они вырезали из тьмы зала вскинутые руки, оскаленные в бесшабашном веселье лица. Сверкали зубы, рты распахивались в крике. Весь стадион гремел, ревел…
Люди, как тараканы, терлись хитином на поле. Тела сгрудились, словно сельдь в бочке. Более спокойные или не просекшие момент расселись на креслах. Весь противоположный сектор сверкал бутылками, банками. Столбы света выхватывали красные, не в меру веселые рожи. 
Внезапно музыка стихла, постепенно изменяясь. В танцевальный мотив вплелось басовитое гудение струны.
В сцене с бликующими горизонтальными щелями распахнулся дверной проем. На пол упала светлая пирамида, проявились ступеньки.
В белом прямоугольнике мелькнули соблазнительные тени. Ступеньки задрожали, заскрипели. Вниз протопала дюжина девчонок.
Парни остановились, челюсти отвисли, под ногами стало скользко. Хряк растопырил лапы, глаза выпучились, он тягуче сглотнул…
Девчонки взвизгнули, промчались к раздевалке. Масляные глаза провожали оттопыренные ягодицы, подпрыгивающие груди. Воздух наполнился ароматом манящей свежести, хотя блестящие лбы и мокрые футболки не должны этому способствовать. Но что только не сделает наука по просьбам потных трудящихся.
Отбегая, девчонки игриво вертели круглыми задницами. С губ осоловевших музыкантов срывались мучительные стоны.
;Девочки, ну, куда же вы!?; завлекающе проревел Хряк.; Тут та-а-акие парни, а вы скачете, хрен знает куда! Подарите нам улыбки –не пожалеете!
Последняя с широченными бедрами и осиной талией обернулась. Длиннющие ресницы томно качнулись. Она задорно высунула язычок и прокричала, сморщив носик:
;Что же вас такого особенного, чего мы не видели у других?! Остальные в общем то были не хуже. Такие же мускулистые с висюльками, железяками и в татушках! ;она мечтательно закатила глаза. Грудь колыхнулась от прерывистого вздоха.; Как вспомню Бешеного Майка из группы "Всем фак!", его рельефный живот, черные вьющиеся кудри, выпуклую грудь без капли жира, так у меня аж трусики намокают и ноги становятся ватными, а по всему телу бегут сладкие мурашки!
У всей пятерки скрипнули зубы, заиграли желваки и сжались кулаки. При перечислении достоинств ворога каждый выпячивал свой мускулистый член.
;Но этого даже для меня маловато!
У парней отвисли челюсти. Глаза шарящие по роскошному телу в поисках скрытого трансвеститства. Девушка хихикнула, ехидно улыбнулась:
;Я забалдела от его песни, да и не я одна! Так докажите, что вы лучше, и все пряники достанутся вам! А мы такие сладкие булочки, что вы даже не представляете!!!
Десяток масляных глаз пожирал ее сочное мясо. В них отразилось такое желание познать степень ее сладости, что она прыснула. Сделав ручкой, девушка побежала к подружкам. Те хихикали, стреляли глазками у дверей в раздевалку.
…Звон гитарной струны хлестнул по замершему залу словно плеткой. Тысячи сердец нанизало на нитку, конец которой держали пальцы группы Шплинтера. Оцепеневшие юпитеры вздрагивали в такт аккордам. Сферическая феерия трепетала над темной сценой… Нарастало биение барабанов. Гитарный гул и хлопки тысячерукого существа слились воедино. В это мгновение стадион выпал из реальности. Расширенные глаза видели иное, нежели металлоконструкции и маленьких человечков на сцене…
Розовые пятна с автобус постепенно стягивались в  ярко-алые круги. Частота вздрагивающих динамиков нарастала по экспоненте... Зал расперло, как передутый шарик. Ребра трещали, глаза пучились… В момент наивысшего напряжения багряные лучи метнулись на черную сцену. Из тьмы возникло пятеро парней. Они словно плавали на круглых алых плотах. Четверо из них рванули гитарные струны, а пятый замелькал многоруким пауком по звякающим тарелкам, грохочущим барабанам.
Яростный рев динамиков и тысяч глоток встряхнул конструкции зала. Из головы Валентина вышибло последнюю здравую мысль: "А что я здесь делаю?"; вибрирующая волна мгновенно вскипятила кровь. К потолку взметнулись сжатые кулаки.
Музыка набирала обороты… Зеленые столбы мелькающего света переходили в желтые, оранжевые. В следующий момент огромный амфитеатр залило свежепролитой кровью. Мокрые лица подергивались. В бешеных глазах горело: "Найти, догнать, обрушить с победным криком! И чтобы хруст костей и солено-железный привкус на пересохших губах! И пусть даже меня пронзят десятки жал, но я еще успею вонзить зубы!"
Шплинтер жадно всматривался в толпу. Стадион превратился в кричащие рты, вытаращенные глаза и лес конечностей. Шплинтер готовил завершающий аккорд, как вдруг почувствовал нечто постороннее. Оно мощно вошло в него, сплелось с музыкой. Рот Шплинтера разорвался в диком крике:
;Убивать! Смерть!
Волосы слушателей вздыбило не только на голове, но и в остальных частях тела. Пальцы Рональда стиснули гитару, как дубину.
Лицо страшно искривилось, рот ощерился в волчий оскал. Уши прижались к черепу. В красной пелене навстречу метнулось лицо  Хряка. Тот  преобразился в рассвирепевшего лесного вепря. Сумоистов сплющило, смачный удар выбил запертый в легких воздух . Отскочив, они тут же ринулись друг на друга… Вскинутые гитары обрушились на головы супротивника. Тяжелый треск инструмента и хруст-всхлип лопнувших черепов слились в один звук. Сознание гасло… В последнем усилии они метнули скрюченные пальцы к ненавистным шеям…
Два музыканта топтались посреди сцены. Руки стиснулись на толстых шеях.  Лица посинели, глаза вылезали из орбит. Колени подогнулись, скрюченные пальцы ослабели –оба рухнули. Пол вздрогнул. Конвульсивно дернув ногой, нижний пнул что-то округлое. Перепиленная шея разбрызгивала кровь, как колесо капли грязи… Голова барабанщика подкатилась к краю сцены. Она ткнулась в деревянный бортик и остановилась. Выпученные глаза взирали в зал. Двуногие звери клубились там, как пауки в банке.
Спутанные патлы прилипли к розовеющему лицу. Огромный фонарь перекрывал левый глаз. Расплющенные в драники губы шевельнулись. Зрение прояснилось. Шплинтер разглядел кричаще-хрустящий зал. В мозгу мелькнули картинки раздираемых мягкотелых существ. Он рвет всех на куски, кровь брызжет фонтанами. И вот он огромный багряный как дьявол стоит посреди стонущей бойни…
;Ыа-а-ррр!; взревел Шплинтер и с разбега прыгнул со сцены…
Он рухнул на дерущихся. Несколько шей хрустнуло, тела провалились. Он не успел рухнуть на пол, как челюсть ожгло в голове вспыхнуло, его отбросило назад… Шплинтер малость не дотянул до бортика. Взгляд встретился с бешеными глазами бедного Йорка. Шплинтер хотел хотя бы плюнуть, но не успел… Он впечатался хребтом, свежеструганная стена загудела. Он сполз по ней, бодряще пахнуло хвоей. Последнее, что Штейнер увидел –это огромный берц. Тот летел в лицо в чем-то коричнево-сером, на подошве блеснула пришурупленная подковка.
Танцующий луч метнулся по стене. Он выхватил средь колонн металлический зигзаг лестницы и бегущего вниз парня. Ступеньки грохотали. В тонкой как плеть руке остро блеснул багор.
На грохот развернулся поросячьемордый мужик. Через ремень шаром отвисало волосатое брюхо. Его чуть прикрывали лоскутья цветастой рубахи. Не останавливаясь, парень прыгнул с третьей ступеньки. Чмокнуло… Багор вошел по локоть, брызнула кровь.
Мужик хрипло взвыл, отшатнулся –пожарный инвентарь вспучил изнутри кожу. Толстяк рванулся, как рыба, пойманная на крючок. Он отступил, запнулся о дергающиеся на липком полу ноги, рухнул навзничь.
С пола тонко завизжало. Осветитель попятился, но багор не выпустил. Руки пригнуло вниз, выпученные глаза смотрели на требуху. Та тянулась за багром из распоротого брюха, влажно блестела.
Парень дергал багор, но гофрированные шланги никак не желали отрываться. Выматерившись, он рванул изо всех сил… Металлическое кольцо глухо стукнуло что-то за спиной. Там злобно зашипело...
Треснуло распарываемое полотнище, в боку невыносимо кольнуло.  Руки разжались, осветитель крутнуться на месте и рухнуть набок. Глаза заволокло черным.
Над перерезанным пополам телом склонился быстрый как хорь парень. Лысина исчиркана шрамами, с виска капала кровь. Губы извивались в маниакальной усмешке. Острое лицо заслонило войну и мир –к расширившемуся зрачку метнулась рука. Кулак сжимал остроклювую бабочку.
Оглушающий грохот выстрелов выбил крайние ряды. Озверевшие существа падали, словно колосья под ударами косаря. В крепких руках двух омоновцев плевались огнем автоматы. Сухие щелчки затвора сменились хряском. Черепа под ударами прикладов раскалывались, как переспелые арбузы. Во все стороны брызгало красным, серым.
Денис прыгнул в толпу. Перед ним махал мокрой арматурой зеленоголовый панк. Окованный носок ботинка достал его в челюсть. Сухо хрустнуло… Панк взмахнул руками; арматура вылетела; и рухнул под ноги.
Не останавливаясь, Денис тут же обрушил на толстый хребет соседа ореховый приклад. Непривычно глухой удар не проломил позвоночник… Двухметровый шкаф резво развернулся. Под глазом огромный кровоподтек. Тело сплошь покрывали синяки и кровоточащие раны. Денис чертыхнулся и саданул прикладом по челюсти. Чмокнуло… Толстяк хрюкнул и шагнул вперед. Спецназовец остолбенел… В тот же момент к нему метнулся пухлый, но размером с гирю кулак. Зеленая беретка, чудом державшаяся на затылке, осталась над телом. Глаза закатились. Голова сдвинулась за спину и свесилась на бок как у готовой к употреблению курицы. Колени подломились, Денис свалился мешком. Ломая грудную клетку, на него вспрыгнул толстяк.

Что же происходит на стадионе? Время получасового отчета прошло две минуты назад. Капитан Терещенко нервно мерил пространство от двери до стола и обратно. Четыре шага туда, четыре сюда, пять по диагонали до зарешеченного окна. На окне в горшочках цветут фиалки. Об этом позаботилась Любовь Алексеевна.
Любочка, как нежно называют ее все многочисленные мужчины отделения, исполняла обязанности секретаря. По личной инициативе она скрашивала суровую атмосферу мужского коллектива, озеленяя окна кабинетов. Даже генерал Спицын –седой нелюдимый холостяк вел себя с нею иначе. Провинившихся он всаживал с металлическим ревом в паркетный пол. Но при виде точеной фигурки генерал лишь благодушно улыбался. Когда Любочка входила к нему с горшочками в руках, он вскакивал и отбирал их. Девушка пыталась протестовать, но Спицын хмурил брови и ворчал что-то о детях.
На круглом механическом будильнике бугрились чашечки звонка. Маленькая стрелка добралась до тройки, а чуть подлиннее и раздвоенная подрагивала на восьмерке. С каждым колебанием длинная стрелка стремилась дописать круг.
Терещенко прижал к покрасневшему уху рацию. Серые глаза вперились в пространство. В животе было холодно и гнусно. Кусок льда, что образовался в кишках час назад, рос с каждым мгновением.
Из крохотной решеточки динамика доносился далекий прерывистый шум и тихий треск. На эти звуки мог не обратить внимание кто угодно, но только не ветеран Афганской и затяжной Чеченской компаний, участник множества миротворческих миссий.
Корявые перебитые пальцы смахнули струйку пота со лба. Глаза заерзали по фотографиям с боевых действий. Черно-белые, цветные картинки покрывали все стены. Взгляд зацепился за обгоревшие развалины сербской школы.
Он находился тогда в составе ооновских миссионеров. Русские части несли охрану северных кварталов. И в одну из ночей он точно также сидел в штабе. Глаза следили за осколком оконной рамы. Тот раскачивался на ветру, поскрипывал. Терещенко гадал, когда же он навернется.
В назначены час он вышел на связь. Уши напряженно вздрагивали. Сердце колотилось от странного треска и подобия криков, только глухих… криков.
Через минуту с базы выметнулась рота спецназа на БТР. Когда приехали на место патрулирования, то застали дымящиеся обломки. Обугленные, изрешеченные пулями тела источали сладковато-тошнотворный запах.
 В охранной будочке у искореженной ограды обнаружили лейтенанта Косицына. Он успел лишь выхватить рацию, но его тут же срезала очередь. Торс почти разорвало пополам, но палец как вжался в кнопку передачи, так и застыл …
Чугунные челюсти сжались,  губы превратились в белые полоски. Терещенко прыгнул к столу, рука оперлась о край… Пятиэтажное здание содрогнулось от вопля ревуна.
Капитан сел в кресло. Дрожащая рука тянулась к красному телефону… В это же мгновение на первом этаже бойцы ОМОНа  выскакивали из здания. С автоматами наперевес в нахлобученных шлемах они мчались к выпрыгивающим из подземного гаража бобикам.
Дверь распахнулась –в комнату неуловимо быстро просочился невысокий, но чудовищно широкий человек. Пятнистая форма сидела на нем, как вторая кожа. Старший лейтенант Атасов бросил жесткое копыто к виску.
На голове рос такой же ежик как у Терещенко. Однако, был он черным и рос на палец выше бровей. Ежик симметрично отражал выпяченную челюсть с иссиня-черной щетиной. Атасов молча пожирал глазами начальство: мужчинам действия не к лицу болтливость. Терещенко расцепил челюсти и мрачно усмехнулся:
;Борис, сегодня ночью на стадионе проходит суперконцерт мегагрупп рока,; капитан помолчал, а потом бухнул.; В течение двадцати минут ни один из связных не отвечает…; он  хмуро взглянул на командира роты. Тот подобрался, ответил столь же прямым взглядом. Терещенко выдохнул.; Я предполагаю теракт! Но стопроцентной уверенности нет… Ваша задача –уточнить максимально быстро ситуацию и доложить мне! Самостоятельных действий не предпринимать! Свободен!!!
Комната опустела. Дробно протопотало, затихло.., хлопнуло. Через несколько секунд за окном взвизгнули покрышки, рев мотора постепенно затих... Настала тишина. Мерно тикал будильник… Стук сердца казался погребальным набатом.

Вереница из десяти бобиков мчалась по средней полосе  Варшавского шоссе. На спидометрах стрелка перевалила за сто пятьдесят. Сирены молчат, мигалки выключены.
Всяк, кто видел в зеркало летящие машины с синими номерами, прижимался к бровке. На белых лицах  пучились глаза, трясущиеся руки стиснулись на руле. Водители   провожали напряженными взглядами торчащие в окошек автоматы. Через стекло виднелись экипированные до зубов парни с прицельными взглядами.
Змейкой свернули на боковую улицу. По сторонам проносились высотки. Они вздымались из земли, словно карандаши из серого картона. Когда над крышами замелькал освещенный транспарант с озверевшим мужиком, притулились к бордюру. Бойцы посыпались, как горох. Бобики поблескивали темно-зеленым в фонарном свете.
Бойцы выстроились в два ряда на тротуаре. Легкий ветерок гнал по асфальту обертки от мороженного, пакетики от чипсов. Над головой из бледно-серых туч то и дело выглядывала щербатая луна, подмигивали звезды. Сирень у подъездов шелестела ветками.
Атасов окинул подозрительным взглядом раскормленные рыла. Глаза начитанные, начитанные: "Поросята!!! Минимум в инете по порносайтам шарили!"; он хрюкнул и дал вводную:
;Ребята! Вы все прекрасно знаете нашего батю! Многие прошили бок о бок с ним не одну кипящую точку! Поэтому вам не нужно рассказывать о его поистине фантастической интуиции и чутье на опасность!; позевывающие парни предельно посерьезнели, пальцы стиснулись на автоматах.; В общем ситуация следующая: охрана стадиона не вышла в положенное время на связь… Там было…; Атасов запнулся, внутри все сжалось от нехорошего предчувствия,; ээ.., двадцать бойцов нашего отделения. Наша цель –выяснить причину и поставить командование в известность.., а там –по ситуации! Вперед!!!
За несколько секунд парни рассосались меж домов. Безмолвные сами по себе массивные как скалы, а в броне –вовсе чудовища  парни исчезли, как тени.
Суровые мужчин бежали с обманчивой легкостью мотыльков. Челюсти стиснуты, взгляды сосредоточены. Мимо проносились у освещенных подъездов скамейки. Омоновцы бросали настороженные взгляды по сторонам. Почему-то на них не сидело ни одного подростка с неизменным пивом в одной и девкой в другой лапе.
"Наверное, все на концерте,; мелькнуло у Бориса в бултыхающихся на бегу мозгах,; благо полста метров пройти и –ограда стадиона. Да и совсем не симфонии там играют и не сонаты!
Как придорожный бордюрчик, перелетели трехметровую ажурную ограду. Редкой цепью, но в пределах видимости бойцы окружили здание.
Голова медленно поворачивалась по сторонам. Борис вслушивался в ночное безмолвие. Глаза бегали по стадиону. Радостные иллюминации манили на сногсшибательное представление.
"Но то ли стены обладают особой звуконепроницаемостью, то ли музыка не играет, но ни черта не слыхать. Причем второе много вероятнее, так как разок здесь побывал…  Пригласил как-то знакомую девушку на концерт Алсу, которой та большая любительница, так там даже подтанцовка гремела так, что срабатывала сигнализация на стоянке! А тут глушь, прямо таки мертвая тишина".
Сердце бешено стучало. Атасов всматривался в сотни машин, среди которых редко попадали отечественные лады.  Взгляд из-под насупленных бровей наткнулся на дальнюю скамью. Там белело и шебаршилось что-то огромное.
Соблюдая радиомолчание, повернул голову вправо, затем влево… По живой цепи пробежал сигнал полной готовности.
Борис вскинул руку над головой… Глаза невольно скосились в сторону шороха на периферии зрения. Напряженная шея заскрипела, как корабельная мачта в шторм.
Бойцы замерли, словно перетянутые струны. Рельефные челюсти сцепились в капкан.  Глаза не отрывались от руки командира, сжатой в пудовый кулак…
Вдоль забора стояли скамьи. К металлическим ножкам прикручены деревянные брусья. На одной из них растопырился ворон. Весь белый ростом с барана он раскинул крылья, словно намеревался взлететь. Крылья были столь велики, что их кончики высовывались за края скамейки. Крупные со сливу глаза горели зеленым.
Борис с усилием отвернулся. Глазные мышцы чуть не порвались. Глаза словно намагниченные тянулись к карикатурному произведению природы.
"Все птицы, как птицы,; подумал Борис,; когда смотрят, то поворачиваются сперва одним, потом вторым глазом. Если же клюв направлен прямо на какое-то место, то именно его то и не видят мудрые и весьма пернатые. А  этот гигант-альбинос явно видит… Да не просто видит, а прям таки ковыряется во внутренностях… сволочь!
Атасов вздрогнул и с усилием расцепил пальцы. Зеленые пятнистые черепашки сорвались с места. Они метнулись к четырем выходам, скапливаясь в смертоносных ежей.  Прозрачные двери главного входа бесшумно исчезли в стенных нишах.
Чувство непоправимой беды сдавило грудь, словно стотонный пресс. Побелевшие пальцы стиснули Макаров. Затаив дыхание, Борис наблюдал, как неуловимо быстро вливаются в темный проход его лучшие бойцы.
Сбоку мелькнуло что-то белое. В нос шибануло потом. Борис отпрыгнул на два метра. Вороненый ствол хищно рыскал по сторонам. Атасов провернулся от входа против часовой стрелки. Прищуренные глаза прочертили неполный сектор… И в это время в ухе пискнул сигнал вызова. Матюгнувшись, Борис тронул кнопочку над ухом. Из минидинамика донесся захлебывающийся тенорок Вартова:
;Борис Семенович, мы в вестибюле… Тут везде… трупы!; задыхающийся голос чуть отодвинулся. Он сменился чавкающим шумом, а затем голос прорезался с новой интенсивностью. В нем сквозил страх пополам с болью.; Олег,.. Федор,.. Кирилл –все наши убиты!; через несколько секунд хриплого дыхания, влажного шлепанья и стука неуверенно донеслось.; Похоже.., что они перестреляли друг друга! Дьявол, это что за чертовщина!?  Тела разбросаны по всему коридору вплоть до выхода на стадион! Товарищ командир, ребята уже входят вовнутрь...; медленные шаги сменились ускоряющимся грохотом .; Сейчас посмотрю, что там!.. Аа! Хрр!..
Атасов содрогнулся, как от удара. В ухе раздался хриплый звериный вой. Его переполняла ярость и обещание скорой смерти. Стоны, всхлипы и рык десятков вурдалаков перемежался оглушительным треском штурмовых автоматов. Выпучив глаза, Борис выковырнул наушник. Дикий взгляд буравил темные стекла входа. Оттуда еле слышно, но часто, часто трещало. Словно металлический горох горстями бросали на противень.
В ночной тишине цвирикали сверчки, где-то за домами едва различался шум машин. Дробный стук подошв прозвучал чужеродно громко. Атасов остановился у распахнутого зева. Непонимающий взгляд буравил техногенную глушь. Рука сжимала приемник, словно гадюку. С каждой секундой всхлипы, стоны в динамике истончались; прозвучал одинокий вскрик и все стихло…
 Уши Атасова шевелились, как у зверя. Он посматривал то на черную гарнитуру, то на зияющий проем. Однако, кроме визга покрышек ночных гонщиков в соседнем квартале Борис ничего не уловил. Да еще матюги гуляки перемежались жалобными стенаниями и визгливой руганью подруги.
Раздувшиеся носопырки втянули воздух с привкусом порохового дыма. Ладони стиснули отпотевший пистолет. Атасов сглотнул и переступил через порог. Внутри все сжалось в взведенную пружину. "Если сейчас какая-нибудь сволочь гавкнет,; нервно подумал Борис,; то либо обмочусь, либо начиню дурака свинцом".
Под ботинками Бориса что-то звякало, откатываясь. Медленно перебирая полусогнутыми ногами, Атасов поводил стволом по сторонам.
Прямо около входной двери застыли Антон и Раис. Оба сидели в черных блестящих лужах. В ноздри бил запах крови. Их тела смятыми кулями влипли в противоположные стены. Обращенные друг на друга лица замерли в оскале ненависти. Ладони стискивали автоматы. Пальцы вжимали до предела спусковые крючки.
Борис достал фонарик. Щелчок –яркий луч выхватил лохмотья камуфляжа. Сквозь разорванную куртку проглядывала вполне целая броня. Всю поверхность усеивали сплющенные кусочки свинца.
Хмыкнув, Атасов сдвинул луч чуть выше: такие озера сами по себе не образуются. Очередь почти перерубила шею Раиса. Голова держалась на лоскутке кожи. Из разрыва проглядывали осколки позвоночника. У Антона же с правой стороны черепную коробку словно откусил тираннозавр. Полость зияла иссеченным серым месивом. Оно плавало в багровом соусе. Луч скользнул по потолку и отразился от осколков светильников.
Борис направил фонарь на стены… Светло-голубой мрамор покрывали цепочки язвочек с неровными краями. Весь пол  усеивали отколотые кусочки и поблескивающие гильзы. Под подошвами чавкало, хрупало, звенело…
Борис то и дело спотыкался. В груди колотилось. Фонарь выхватывал из тьмы распростертые тела. Редко кто лежал по одиночке, в основном –парами сцеплялись в смертном клинче. Лица искажены ненавистью, пальцы скрючены…
Борис затравленно оглядывался на каждый шорох. Палец дрожал на спусковом крючке. Лейтенант чувствовал, что еще чуть –и грохот разорвет гулкую тьму.
Шлем вздымался, словно бамбук после дождя. Ремень перетягивал горло, будто удавка. Борис несколько раз сглотнул, глаза пучились. Он вслушивался в звенящую тишину. От напряжения ему чудились стоны, голоса. Со лба потекло что-то теплое, в глазах защепало. Он шел, натянутый как тетива.
"Что же здесь творится? Неужто батя дал маху: на теракт не больно похоже. Там в массе страдает одна сторона, а тут война всех против всех! И почему не слышно зрителей и моих орлов? Может быть, затаились и ждут, когда догоню!? Ждите, только дождитесь!.."
Грудь терзало тягостное предчувствие. Борис все ускорял шаг. Он почти не обращал внимания на хруст под подковами. Обломки мрамора, стекло или пальцы –все едино.
Атасов промчался до входа в амфитеатр, как болид. Он чувствовал себя с содранной кожей. Сапая, как дракон, лейтенант вылетел под огромный купол. По бокам убегали к потолку ряды скамеек.
Меж фермами танцевали разноцветные прожекторы. Толстые как колонны лучи сталкивались, прыгали по сторонам. Зеленый сноп ударил в глаза…
Борис пробежал последние десять метров вслепую. Ноги зацепились за что-то податливое, тело повлекло вперед. С губ сорвалось проклятие. Лейтенант быстро, быстро перебирал ногами, чтобы нагнать убежавший торс. Земля под ногами стала холмистой, податливой. Ноги проваливались во что-то чавкающее.
Ругая себя распоследними словами, Борис судорожно тер глаза. Он видел только зеленые круги. Они мигали, пульсировали, сталкивались во тьме…
Атасов усиленно заморгал, пальцы терли слезящиеся глаза. Наконец, в разноцветном мельтешении проявилось необъятное поле. Прожектора  периодически выхватывали стены, скамьи, колонны, паутину складчатых покрытий. Но стоило лучу лишь сдвинуться, как все тут же исчезало, чтоб вспыхнуть в совершено другом месте.
Взгляд зацепился за желтое пятно. Оно скользнуло по металлическим фермочкам, спустилось на скамейки и вниз, вниз…
Когда изломанный на ступенях круг перешел в горизонтальный полет, Атасов замер… Это было не поле, а ковер. Вместо нитей служили переплетенные тела мужчин и женщин. Но женщин почему-то совсем мало...
"Может быть, на этом рок-фестивале преобладала мужская аудитория?; с надеждой промямлило что-то внутри. Но более трезвое отпарировало.; Вряд ли, ведь без девок не так интересно пальцы топырить".
Лодыжку холодило что-то липкое. Борис стиснул челюсти и взглянул вниз. Одна ступня упиралась о разрубленную голову. Другой ногой Борис медленно погружался в шипящее месиво кишок.  Те выпирали из толстого брюха, как дрожжевое тесто. Мерзко воняло.
Ноги оскальзывались, цеплялись за мягко-бугристую поверхность. Чертыхаясь, Борис выбрался на край нелепого сражения. Воздух с сипом вырывался меж зубов. Лейтенант оглядел побоище выпученными глазами.
"Ни на одном лице не мелькало и тени страха…Лишь жажда  убийства, разрушения сквозит в каждом движении, в каждой черточке…
Атасов оглянулся по сторонам… Шагах в тридцати он заметил огромную красно-зеленую кучу. Та высилась в нескольких метрах от прохода. Сердце екнуло, заколотилось, как колокольчик. Под ложечкой разгорался пожар…
Не разбирая дороги, Атасов бросился по мягкому к куче. Под ногами хлюпало, чавкало. Руки, ноги сдвигались, хрустели кости. Борис поскользнулся о чей-то череп, упал. Руки по локоть погрузились в холодное, скользкое, губы ткнулись в мокрое.
Борис взвыл, отпихнулся… Пока выкарабкивался, вымазался, как мясник на осенней бойне. Уже осторожнее, посматривая под ноги, пошел дальше. Взгляд то и дело прыгал на холм. Тот приблизился – полурык-полуплач вырвался сквозь стиснутые зубы. Лицо исказилось в горестном недоумении. Грудь разрывало калеными щипцами, плечи опустились, по щекам тек расплавленный свинец…
Лицо исказилось, губы подергивались. Атасов в безумной ярости крутанулся вокруг. Промелькнул все тот же стадион, горы трупов… Борис саданул кулаком о стену, заорал в смертной муке:
;О, Господи, за что!?
Рука рванула шлем –кожаный ремешок сухо лопнул, шлем улетел во тьму. Мокрые волосы блестели. Раскачиваясь от непереносимой боли, Атасов воздел к небу руки. Лицо мучительно кривилось, по нему текли слезы. Безумный взгляд шарил по куполу.
;В чем их вина!?; проревел Борис и мотнул головой на поле.; Этих-то еще понятно, но моих за что!!? Сволочь! У них же дети!
За спиной хлопнуло. Борис дернул головой и невольно пригнулся: над головой пронеслась белая тень и исчезла под потолком. Его обдало теплом большого хищного зверя.
Атасов выпрямился. Хмурый взгляд буравил железо над головой.
"Что за…; зло подумал Борис.; Разлетался тут, стервятник-мутант!"
Спертый воздух с шипением вылетел сквозь зубы. Мрачный как дождливая ночь Борис повернулся к напарникам. Его словно саданули кувалдой в лоб. Внутри все оборвалось. Лейтенант отшатнулся, рухнул навзничь… На куче трупов унаседилось зеленоглазое чудовище.
Ворон не обращал внимание на кучи мяса. Острые как ножи когти вцепились в шлем Манцерова Романа. Птиц пристально рассматривал последнего живого. Глаза горели, как факелы.
Внезапно колдовской огонь приутих. Ворон даже прикрыл веки. Белое чудовище потопталось, сделало круг на месте… Куча осела, трупы сдвигались вниз… Будто не легкокрылая птаха, но минимум слон вплющивал тела.
Птица растерянно каркнула и смазанной молнией метнулась к выходу.
Атасов нервно дернулся. Выпученные глаза успели рассмотреть лишь инверсионный след. В воздух взлетели красные капли, вздрагивали, смещались тела. Двери вынесло дробной серией до самого парадного входа.

Часть 3. Глава 1.

Александр медленно шел вдоль домов. Он кидал мрачные взгляды по сторонам. Солнце немилосердно пекло. Вдоль спины, со лба текли соленые реки. Наглухо задраенные окна укоризненно смотрели вслед.
Александр горбился, плечи обвисли от тяжести. Меж многоэтажек мелькало светило. Оно победно взбиралось к зениту. Золотые потоки били в окна. Те воспламенялись, огонь опускался все ниже, заливал улицы, редких прохожих.
Легкий ветер гонял розовые лепестки по асфальту, шевелил скукожившиеся листья. Лепестки выцвели за один день. Шуршащей поземкой они стелились вдоль бордюров, скапливались в выемках.
Еще вчера на улицах было не протолкнуться от мрачных толп и автобусов. Сегодня же тишина… Одинокие шаги гулко раздаются на пустой улице. Двери закрыты, окна задраены, жалюзи опущены... 
Александр брел в жаркой тени, ноги загребали пыль, бумажки. В десятке шагов из вентиляционной дыры подвала вылез серый облезлый кот. Он неторопясь пошел через дорогу. Из нафырченной усатой пасти свешивались такие же серые лапки и тонкий облезлый хвост. Обезвоженные цветки потрескивали под лапками. Желтый глаз сердито косился на предателей.
На светофоре вспыхнул красный. Александр остановился на перекрестке, тяжело вздохнул. Он повертел головой, как буриданов осел. Глаза поднялись на огромный плакат. Двое работяг натягивали его с автовышки на пятиэтажном здании.
Солнечная колесница медленно взбиралась на гору аквамарина. Хоть возница устал, но исправно бросал огненные копья в зеркальные фасады.
Веки сузились, как у тунгуса, на глазах выступила влага. Александр напряженно всматривался в символы. Те расплывались, плясали.
На стене поблескивал ряд крючьев. Через брезентовое полотно пропустили шпагат, как шнурок в ботинке. Этот шпагат работяги и натягивали на крючья.
Александр, наконец, проморгался, вскинул руку козырьком…
Постепенно распрямляясь, проступали двухметровые буквы:"Дамы и господа, Goldmag проводит грандиозную небывалую распродажу! Цены снижены в десять раз! Абсолютно все с любым доходом могут приобрести то, что раньше казалось недосягаемым! Теперь доступно все! Приходите! Берите! Мы отдаем дорогую вещь за копейки!!! Только у нас и только десять дней!!!"
Александр хмыкнул и перешел дорогу. Вне видимости что-то тихо жужжало. Через два квартала проехала одинокая лада. Справа высится новенькая девятиэтажка. Два цокольных этажа защищал облицовочный кирпич. Остальные желтели полимерной штукатуркой.
Из-за угла вышли под ручку старички с кошелками. Солнце злобно сыпануло огненные капли на прямые спины. Темно-коричневая лысина старичка просверкивала сквозь зачесанную назад седину. Из коричневого костюма выпирали острые лопатки. Галстук в горошек притягивал белый воротник к дряблой шее. Мужчина наклонил голову к спутнице:
;Марфа, глянь: все чой-то делают, суетятся, будто мы при строительстве БАМа ! Помнишь, как встретились? Кругом тайга, болота, комары с кулак!; дед согнул иссохшую кисть. Ее сплошь усеивали пигментные пятна. Старичок прищурился, а потом разочарованно отмахнулся.; Да, не с этот гулькин нос! Тогда у меня все было о-го-го!!! Да и сам я, как орел, летал по рельсам. Не поверишь..: костыли вбивал  с одного удара!
Старушка была в сером шерстяном платье. Из-под белой косынки выбивалась серебристая прядь. Сморщенные в жемок губы растянулись в беззубую улыбку.
;Верю, Афанасий, конечно, верю!..; старушка крепче прижалась к спутнику.; Ты как раз и поразил меня белозубой улыбкой и презрением к житейским трудностям. Я хорошо помню тот первый день, когда ты попал в палаточный медпункт. Одежда висела лохмотьями. Ты истекал кровью, тело покрывали рваные раны от медвежьих когтей. ; глаза застыли, старушка судорожно вздохнула, а потом хихикнула.; Ты как увидел меня, так даже стонать перестал!
Старичок засмеялся хрипло:
;Еще бы!!! Такая неземная красота –и смрадное болото, хищные звери! В тот миг, как я тебя увидел,  мое сердце разорвалось на части…
;Да… Помнится на второй день, когда пришла делать перевязку, то чуть заикой не стала.  Из-под простыни забинтованной рукой ты вытащил букет огоньков и с мольбой протянул мне! Я тогда чуть тебя не прибила. Все швы разошлись –пришлось зашивать заново! Но ты заставил дрогнуть мое сердце, разбойник!
Старушка ткнула кулачком в бок спутнику. Тот отшатнулся, скорчил умирающего. Старушка засмеялась, дед подхватил. Так, улыбаясь, они пошли дальше…
Перекресток. Старик вскинул козырьком костистую длань.  Глаза щурились, ползали по хвастливой надписи, блеклые губы шевелились… Дед шепнул старушке:
;Слышь, Марфуша, что глаголят!?
;Чаво?
Старушка достала очки на резиночке. Подрагивающая рука нацепила их на нос.  Глаза моргали с беспомощной близорукостью. Старушка долго всматривалась, а потом сказала с неуверенно:
; Врут, поди, как обычно! Сейчас все врут…; выцветшие глаза сердито сверкнули. Марфа потянула Афанасия за рукав.; Пойдем, поглядим?
Старичок стукнул клюкой:
;Да!!! Разоблачим проклятых буржуев! И если врут, то напишем в "Комсомольскую правду ". Пусть пропесочат сволочей по первое число, а то завлекают, понимаешь!
Придерживая друг друга, старички засеменили к магазину.
Александр проводил долгим взглядом борцов с мировым империализмом и оглядел улицу… Все магазинчики закрыты. На дверях таблички о прекращении существования либо о переезде.
Шаловливый ветерок гонял по улицам розовые дельтопланчики. Далекое порыкивание приблизилось. Мимо Александра проехал и свернул в подворотню крытый КАМАЗ.  На тенте подрагивали крупные буквы "Грузоперевозки".
Внутри было мутно, словно после месячного запоя. Терзавшее последние дни отвращение выросло до планетарных размеров. Александр развернулся и побрел обратно. Ноги подволакивались, носки загребали пыль.
Мимо проплыла витрина автомагазина. голова инстинктивно повернулась. Александр увидел в зеркальных панелях сгорбленную седовласую фигуру с потухшим взором. Руки болтались, словно перебитые плети. Александр скривился, будто хлебнул уксуса.
Чугунный взгляд скользнул вниз по стеклу, уткнулся под ноги. Александр так и побрел, ни на что не обращая внимания. Лишь серый асфальт сменялся красными границами бордюр. За ними сухо цокали толстенькие прямоугольники тротуарной плитки.
"Ну!? Я тебя спрашиваю, балбес, чего ты добился!? Чего, чего… Ничего…; Александр тяжко вздохнул, пнул камешек. Тот щелкнул о бордюр, отлетел назад.; Эх!.. Если бы ничего, то еще ничего! А так глубокий минус, как в вакууме… Полбутово, как корова слизнула. По всей России чурок днем с огнем не сыщешь".
Александр брезгливо покосился на толстые как тараны руки.
"Да, видно, не даром говорят, что "сила –уму  могила.
А еще некто мудрый ляпнул: "Сила есть –ума не надо!" Хотя, может быть, и не столь глупую вещь сказанул, если учитывать древность поговорки. Ведь тогда физической мощи оказывалось достаточно, чтобы безбедно жить, любить и умереть. А если в руке руке молоток? Современный молоток?"
"Где взять этот ум, где?..; билось в голове Александра.; Занять бы, да не у кого…"
На плечи упала прохлада. Александр поднял голову, тупо оглянулся…
По бокам проплывали странно пустые мусорные баки. Двор вылизан, как перед прибытием мэра и столь же безлюден. Откуда-то с центральной улицы прилетел воробей и приземлился на верхушку рябины. Ветки качнулись, несколько ягод сорвалось вниз и закатилось в клумбу. Голова дергалась, клювик распахнулся. Воробей неуверенно чирикнул. Круглый глаз ошарашено прыгал по сторонам. 
…Александр подгонял взглядом неспешный лифт, нетерпеливо посматривал по сторонам.  Он испытывая смешанное ощущение от кристально чистых стен и стерильного пола. Удовлетворение и тянущий холод боролись, словно лед и пламя.
Четыре щелчка в замке –и дверь распахнулась. Ноги дернулись –кроссовки улетели в угол. Александр метнулся в зал, щелкнул по системнику и прыгнул в кресло.
"Так, так … Ну, что за тормоз?"; зло подумал Александр. В течение трех минут комп выталкивал значки на командную строку. Наконец, вылетел последний значок и мышка цапнула иконку удаленного подключения…
В желудке бурчало, выпускало когти. Александр вздохнул и помассировал живот.
"Пока дозвон, то да се,; мелькнуло у него,; закину что-нибудь, а то эта скотина прогрызет пресс. Зря я что ли два года качался?"
Не удержавшись, Александр попозировал перед зеркалом. Он согнулся горбиком и стиснул руки. Вздулись трапеции, шесть кубиков и мощная грудь. Грудь четко разделялась на три уровня, а на чудовищные бицепсы было страшно смотреть.
"Титан, титан!"; хмыкнул Александр и довольный как слон поскакал на кухню.
Холодильник нехотя чмокнул -распахнулось забитое нутро. На стол полетела пачка сосисок и подкатились к сахарнице шесть яиц. Заколыхался на середине скатерти пакет шестипроцентного молока.
Пока сковородка накалялась, Александр отчекрыжил угол пакета. Внутренние стенки блеснули фольгой, там колыхалось белое.
Александр плеснул в кружку и застыл… Кожа на лбу мучительно шевелилась, складки покраснели: "Куда же деть пакет, ведь сам по себе падает скотина!
Голова провернулась, глаза скользнули по стенам, зацепились за посудный шкаф, вспыхнули. Александр вытащил с нижней полки литровую банку и запихал туда пакет.
Пять сосисок нехотя улеглись на раскаленную сковороду. Жир зашипел, раздраженно забрызгал… Хрупнуло… Четыре яйца растеклись прозрачным желе с желтыми полусферами. Желе тут же начало белеть снизу. Вот только скорлупа не к месту.
Печка пыхала жаром. Яйца на глазах начали вздуваться пузырями. Те лопались, сквозь дырочки вырывалсь клубочки пара.
Приплясывая перед сковородкой, Александр еле успел выковырять осколки. Он провернул на нуль ручку, вытащил хлеб…
Взгляд как прикипел к подносу. Тот покачивался, в стакане плескалось молоко, красило стенки. Не дыша, Александр прошел к монитору.
От подноса била кувалда запахов. В желудке взвыло, садануло о ребра. Александр поставил поднос, хлопнул по брюху и наставительно сказал:"Тихо… Поторопишься –будешь с пола соскребать, а жрать все равно не дам!"
Перед глазами картинки попзвезд и актеров, в правом уголке окошечко Gogle. Снизу вздымается аромат яичницы, угрожающе булькает. "Ну, что еще?!; буркнул Александр и пошарил по сторонам.; Ложку забыл –вот оно и не жреть: культурное, блин!"
Мелькнули стены коридора, звякнул и хлопнул уже где-то позади ящик стола. Кресло не успело опомниться, как на него вновь рухнуло восемь пудов. Кресло обреченно вспикнуло и просело.
"Что же задать в поиске? Философию, религию или учение?.. Ладно –начнем с философии". Александр отстучал "философию", нажал на поиск, начали загораться полоски.
 Зверь в животе затих, начал слабо отбрыкиваться от падающих кусков. Наконец, ложка заскребла по дну, но с нее ничего не срывалось… Зубы клацали, во рту появился привкус железа.
Перед глазами возникла страница. На ней ссылки на первый десяток сайтов. Вверху указание на остальные четыре ляма с хвостиком, где встречалось это слово.
"Так,.. посмотрим, посмотрим… Что за дрянь?!"; Александр сжал челюсти, люто сверкнул глазами Первая статья о глубоком смысле, философии анального секса.
Возврат на предыдущую страницу, щелчок по второй ссылке… Секунда ожидания –и выскочил сайт о философии секса с неживыми предметами, трупами. На третьем сайте рассказывалось о философской школе зоофилии…
Александр взвыл, лицо исказилось в отчаянии. Пальцы судорожно прощелкали первую сотню –везде порнуха и грязное белье.
Голова разом потяжелела. Александр уронил ее на сцепленные кулаки, тупо рассматривал кольцо от кофейной чашки: "Нет, так дело не пойдет,; ворочалось в тесной черепушке,; всей жизни не хватит, чтобы хотя бы просмотреть все похожее. К тому же не факт, что искать надо именно по этому критерию.
"Может быть, поискать по религиям?"; шевельнулось вялое. Пальцы отщелкали, клацнули на поиск. Несколько секунд ожидания… На мониторе выпрыгнул первый десяток сайтов: мировые религии, религия востока, религиозные секты, католическая религия…
"Понятно, что в мировых религиях смотреть –только время терять. Впрочем и в мелких, если обзавелись храмами, тоже нет смысла искать.; Александр нахмурился, постучал по лбу. ;Посмотрим по сектам, но ограничимся последним десятилетием".
Высветилось двести статей по сектантству, его опасностям, глубокой неправоте. Правда, и католические законы поначалу возникли, как ересь. Да и само христьянство –отделение от иудаизма. Однако, теперь обозвать сие сектой язык не поворачивается.
Александр уже внимательней просмотрел каждую из них. Но ничего особенного там не наблюдалось. Каждая секта –лишь результат толкование какого-либо постулата или выделение как главной второстепенной догмы.
Та же самая картина и с учениями: все либо старо, как мир, либо толчея воды в ступе!
Александр потер затупевший лоб и застывшее лицо, взъерошил мокрую шевелюру: "Как же жарко!.. Телепень: есть же вентилятор!"
Александр перегнулся, рука дотянулась до кнопки напольного "Scarlett". Зажужжало, волосы взъерошило прохладой. Облегченно выдохнув, он подпер голову рукой. Харя жутко перекосилась. Щека сдвинулась, закрыла левый глаз, зубы обнажились.  Покрасневшие глаза буравили невозмутимый экран.
Мерно жужжал пропеллер… В надвигающемся сумраке постепенно растворялись стены, диван, шифоньер… Фазы открытых век становились все короче, а стадия схлопывания ресниц длиннее.
 …В окошко заглянул народившийся месяц. Мертвенный свет отразился от серебристых волос. На ковер упала тень переработавшего чиновника.  Если, конечно, бывают чиновники с такими плечами. Они ритмично вздымались и падали, из-под руки посапывало...
Левый глаз жутко болел, будто на него положили пудовую гирю. Правый –плавал в розовом тумане. Дернувшись вниз, чтобы избежать гири, Александр взвыл. Он инстинктивно мотнулся в другую сторону. Спина с хрустом распрямилась, глаза растопырились. Александр застонал, с силой зажмурился: два огненных луча вонзились в мозг. На сетчатке пульсировали то огненные, то чернильные пятна.
Обреченно вздохнув, Александр хмуро прищурился и сжал потную мышь. Правая ладонь прикрывала глаза. Взгляд буравил экран.
"Ну, и как тебя найти? Вот я –рядовой пользователь, интересующийся новыми учениями,; ворочалось в мозгу, ; и поиск я веду по алгоритмам. Однако, станет ли применять алгоритмы творец? Ведь он должен знать, что в реальности вряд ли отыщешь новое среди популярной темы.
Правда, совершенно незнакомое название тоже чревато… Если это слово не знают, то и в поисковике вряд ли наберут. Зато когда информация о новом понятии получит определенное распространение, то искать его реально легко".
"А вообще ты хоть примерно представляешь, что тебе надо?; раздраженно вопросил Александр. Посидел, подумал, в голове вакуум…; Если бы!.. Знаю только, что это учение должно отражать реальные цели и задачи, а не мнимые пути...; Александр вздрогнул, выпрямился, глаза вспыхнули.; реальность –вот, что должен знать каждый! Болото есть болото, а пропасть есть пропасть".

Глава 2.
Вздох… Руки дрожат, гантель опускается на грудь… Выдох … и снаряд тяжело ползет вверх. Пискнула коробочка домофона, замигал красный огонек.
Чертыхнувшись, Олег сделал пару повторов и поднялся. Лицо покраснело, на шее собрались десятки складок. 
Весь мокрый, Олег прижимал гантель к груди. Та бурно вздымалась, по лбу, в глаза бежали соленые градины. Олег зажмурился, мотнул головой –по сторонам разлетелся соленый веер.
Кто-то на улице устал ждать и снова вдавил сигнал. Олег дернул носом, сморщился: пахнуло настоящим мужчиной.
;Иду, иду… Уже в пути…; пробормотал он, опуская гантель на ковер. Дрожащая рука смахнула капли со лба. Олег прошел к стене и ткнул в кнопку мокрым пальцем.; Слушаю! Смольный на проводе!
;Олегатор, дружбан, это ты?!; радостно проревело из динамика.
Глаза выпучились, как у филина, челюсть выдвинулась под крокодила. Олег отчеканил с металлическим скрежетом:
;Нет, это не я! Всем, всем, всем! Говорит …автоответчик! Хозяина нет дома! Идите по ссылке: http:// икс, игрек, и краткая –и вы встретите то, что ищете!
;Уу, пророк неблагообразный! Ты должон быть, аки голубь сизокрылый, а ты… ; укоризненно возопило из домофона.; Ход мыслей что ли нарушил? Ничего: в бою одна голова –хорошо, а бицепсы друга лучше!
;Заходи…; обреченно сказал Олег и ткнул кнопку.
Он тяжко вздохнул и побрел на кухню: "Хорошо хоть –не Толик. А то этот толстый попрыгунчик не заходит без бутылки. Рассядется, закинет стопку и начнется: "Олежка, ты что меня не уважаешь!? Давай по одной за встречу!" –потом за женщин, родину, Динамо и божьих коровок. А на утро голова, как залитый свинцом котел с треснутым дном, по которому кто-то упорный лупит молотом.
Олег не успел выйти из комнаты, как требовательно звякнуло. "Кто бы это мог быть?; озадаченно подумал Олег.; Вроде никого из соседей ни музыкой, ни плясками не беспокою …; прислушавшись, он хмыкнул.; и вода не журчит… Странно!"
Олег на цыпочках подкрался к двери, ладони уперлись в деревянные рейки. Он прищурился, прильнул к глазку и невольно отпрянул.
На площадке стоял невероятно шустрый седой гигант. Он насвистывал что-то забойное из "Аварии", полуметровая кроссовка постукивала в такт.
Щелкнул замок –дверь распахнулась и Олега смял восторженный вихрь. Глаза искрились зелеными смешинками, рот тянулся до ушей. Александр проревел:
;Здоров?.. Здоров как бык! Всего пару недель, а  гипса как не бывало! Шевелить рукой можешь? А, ну-ка!
Александр поглотил  в своем ковше человеческую длань, легонько сжал. Героический лик обезобразился морщинками. Глаза забрались под лоб, а жесткие губы зашевелились. Александр словно подсчитывал, на сколько процентов друг жив и стоит ли уже вызывать гробовщика, аль погодить для контроля. Ну, зеркало перед харей подержать…
 Еле вырвавшись из медвежьих нежностей, Олег постучал по голове. Александр выпучил глаза и гулко продублировал. Олег вздохнул, махнул рукой и пошел на кухню.
Пока Олег готовил бутерброды и заваривал кофе, Александр ерзал задом, словно добывал огонь трением. Глаза возбужденно блестели, пальцы то сплетались в замок, то постукивали по столу. Щеки пучило словарное давление, наконец, он не выдержал:
;Олег, ты просто монстр супермозговый! Надо же до такого додуматься, а !? Я вот все думал, думал, мыслил…; струйка дрогнула, гость с быстротой молнии подставил чашку и прогудел наставительно.; Осторожнее с напитком: его и так мало! А я большой, как конь, и пью соответственно!
Олег поставил перед другом компотную кружку.  Темно-коричневая жижа колыхалась у венчиков. Взгляд Олега медленно переползал со вздутой груди на валуны плеч.
Александр заметил, скривился:
;Что ты все на личину смотришь? Разве я виноват, что мама с батей познакомились на сельском празднике? Там оба в финале валили годовалых быков с одного удара!? Когда же объявили ничью, то решили сразиться на другом фронте!..
;Ну, и как?
;Как, как… Вот так!; Александр развел руками, демонстрируя глыбы мышц.
Олег скептически хмыкнул. Александр покраснел, саданул кулаком по столу –чашки подпрыгнули.
; Да! Я думал!.. И понял, понял!; кадык здоровяка судорожно дернулся, в глазах блеснула нестерпимая боль.
Олег нащупал задом стол возле раковины, присел на самый краешек. Прихлебывая кофе, он настороженно посматривал через клубящиеся пары на друга. Лицо Александра было глубоко несчастным, глаза бегали по сторонам.
;Что же ты понял?
;Мир рушится, а мы пляшем на краю пропасти, устраиваем пикники у жерла просыпающегося вулкана…
Олег снисходительно приподнял уголок губ.
;Ну.., сказанул!; кадык дернулся, Олег запрокинул голову и перевернул чашку.; Добро! ; он крякнул, перевел взгляд с коричневого месива на друга.; Скажу тебе по-секрету.., но даже распоследний бомж знает о близком конце. В газетах вообще каждую неделю назначают дату, правда в разных изданиях по разному!
;Но… Почему же они… живут так, словно дарована вечность!
Олег стрельнул взглядом на друга. Александр смущенно улыбнулся.
;А…; Олег рассеяно отмахнулся.; Все привыкли, что ничего не происходит, предсказания не сбываются, а чертовы соседи как гадили, так и гадят. Вот это проблема, так проблема! С такими горестями им совсем не до демографии.
;Да, уж…; Александр скривился.; Велика лужа –пальцев не замочить…
;Про их потребности тебе, надеюсь, не надо объяснять?
Скулы пошли красными пятнами, Александр мрачно усмехнулся:
;Нет… Я их прекрасно, просто до мулиметра изучил! В них я –дока.
Губы брезгливо скривились, Олег недоверчиво всматривался в лицо друга.
;Неужто на своей шкуре исследовал?! Раньше за тобой не замечал! Да и сейчас ты не очень похож на распущенного…
;Зачем?!; лицо Александра потемнело, губы искривились в волчьем оскале.; Я –хоть и плод любви двух сил, но я –здоровый плод! Как посмотрю на молодых бамбуков, меня аж разрывает, словно перегревшийся котел.
Ладони Александра стиснулись на столе, хрустнуло… Он натянуто улыбнулся, грудь раздулась, потом ме-е-едле-е-нно сдулась. Воздух с шипением выходил сквозь стиснутые зубы. Пару секунд Александр рассматривал танцующие пылинки, а затем сверкнула белозубая улыбка:
;Теперь, правда, поменьше вижу этих… в нашем районе!
;Еще бы! ;Олег нервно ржанул.; Труповозки собрали со всей области, да и то не успевали. В моргах тела складывали, как поленья. Вообще у тебя в последние несколько месяцев такое творится, что ни в какие рамки не лезет!; пальцы терли переносицу, Олег мерил шагами кухонное пространство.; Будь я хоть чуточку религиозен, то сказал бы, что где-то в Бутове народился новый Бог! От молодости и жестокость. Каждому хочется побыстрее достичь цели. А если еще мешают какие-то чушки неумытые…
Александр потупился, уши вспыхнули, хоть газ зажигай.
;Бог…; голос дрогнул.; Неграмотный Бог… Разве может быть такое? Ведь богами становились те, кто уже знал, по какому пути идти человечеству… Во всяком случае они думали, что знали!
;Ну, судя по его действиям, он тоже знал… Сперва одно, а потом другое. И действовал соответственно.
Александр нахмурился. Через глаза проглядывали мысли. Они с грохотом сшибались, раскалывались, перемешивались в нечто новое. Наконец, он мотнул головой:
 ;Нет, Олег, он не Бог: им не дано меняться! Только человек способен сегодня резать младенцев при закладке города, а  завтра объявить, что жизнь дебила равна, а то и выше пути ученого.
Олег прищурился:
;Кто он? Ты говоришь так, будто знаком с ним или по меньшей мере видел …
Александр раздулся, на голове затрепыхался петушиный гребень… "Ну-ну, еще в грудь себя поколоти!"; здоровяк вздохнул, глаза подернулись пеплом, плечи опустились.
;Не важно…; Александр чуть помолчал. Затуманенные глаза уставились перед собой. Руки прошлись по белому лицу, глаза блеснули.; Важно то, что Бог, действительно есть…; Олег придвинулся, взгляд загорелся. Александр усмехнулся и бухнул. ; Этот Бог-ты!
Олег отшатнулся.  Зубы лязгнули, словно пудовый кулак встретился с его подбородком. Глаза выдвинулись, как у рака, Олег просипел:
;Ты чо мелешь!? Бог- это нечто огромное бестелесное, повелевающее огромными массами, а я!?..
; Ну? И что тебе не так?; Александр начал загибать пальцы.; Бог есть закон!? Так? Та-а-ак! За последнюю неделю я перебрал пару миллионов сайтов на тему нового учения. В конце концов, я наткнулся на твою"Доктрину реализма". Так вот: скажу тебе авторитетно…
Александр запнулся, глаза подозрительно сверлили спину Олега. В белой футболке и шортах по колено тот стоял лицом к окну, плечи подрагивали. От окна доносились придушенно-булькающие звуки.
;Ржи, ржи, смотри только не лопни, а то отшкрябывай потом…; буркнул Александр. Помолчав, вскинул взгляд и сказал. ; Однако, время у меня было…
;Ну, ну… И как тебе?
Александр пожал плечами, хмыкнул:
;Если б не понравилось, то не пришел бы к тебе.
;Нда…; Олег криво усмехнулся.; Хоть кому-то понравилось.
Александр насторожился, глаза впились в хмурое лицо друга:
;Ты о чем? Неужто читают мало? Зная твое упрямство, могу смело утверждать, что ты не на один сайт закинул и не на два…
;Угадал, чертяка,; вяло хохотнул Олег.; Вообще-то перевел на сто языков и закинул  на сайты всех стран, что доступны…
;Ну, молодец! И в чем тогда проблема?
 Лицо мучительно искривилось, Олег пошкрябал затылок и выдавил:
;Как тебе сказать... ;он махнул в сторону коридора.; Пойдем: покажу.
В коридоре потемнело, из зала послышался стук, звяканье. Олег брел, словно на казнь: ноги подволакивают, руки болтаются, как плети. Он встрепенулся, сломя голову прыгнул вперед.
Дверь отлетела, в зале хлопали, надувались парусами шторы, билось о косяк окно. В комнате завывало, ветер кружил розовые лепестки. За окном ослепительно вспыхнуло, через секунду прогрохотало, словно там трескались скалы. Засвистело, волосы сдуло назад, горшочек накренился…
Олег выпучил глаза, прыгнул к окну с диким воплем:
;Цветы! Мать.., мать моя мне наказала следить!; взвыло… Лепестки вихрем закружились. Горшочек выпал с подставки. ; Не-е-е-ет!
Олег грохнулся, не долетев с полметра, дыхание вышибло из груди… В темной комнате еще металось эхо, когда над головой Олега раздалось:
;Да! Бери!
Олег со стоном перевернулся на спину, глаза тупо смотрели на горшки в руках друга.
От входной двери донеслось позвякивание и скрип. Клацнуло – из коридора в комнату пролился свет, зашаркали о половик ноги. Через секунду туго щелкнуло, мимо зала из прихожей пролетели капельки воды. Зашебуршало, закряхтело. Потом зашлепало, словно приближалась гигантская утка. В дверном проеме появился женский силуэт.
;Мальчики, вы что это тут дела..?
Мать прервалась на полуслове, глаза вспыхнули, как у кошки. Олег поднялся, раскрыл было рот, чтобы пояснить, но мать исчезла, мимо пронесся вихрь… Олег покачнулся от ударной волны, пахнуло ландышами…
Вспыхнуло, прогрохотало, по подоконнику сыпанули крупные капли… В тот же миг хлопнуло, щелкнул шпингалет –звуки, как отрезало, в комнате осталось лишь тяжелое дыхание женщины. Мать повернулась, отобрала горшочки, глаза пробежались по парням. Облизнув губы, она выдавила: 
; Вы.., вы.., вы кушали?
Они истово закивали, Олег затараторил:
;Конечно, мам.., спасибо! Не беспокойтесь: все кофе выдули, вафли пожрали. Даже холодильник вычистили –мыть не придется!
Женщина недоверчиво прищурилась, перевела взгляд с одного на другого, в глазах мелькнуло некоторое беспокойство. Она дернулась, покосилась за широкие спины.
;Ладно, ладно…; она мило сморщила носик и пошла к выходу.; Олег, там запасов на неделю…было, так что обед в следующую пятницу.
У парней отвисли челюсти. Две пары вытаращенных глаз проводили женщину. Обдав свежестью, та скрылась в коридоре, уже оттуда раздалось нежное:
; Пока, пока!
;Вот так говори с женщинами и бойся: ляпнешь неподумавши и попадешь, как кур в ощип! ; Александр отряхнул руки, задумчиво погладил шею.; Хомут, нда…
Олег поскреб в затылке, проговорил задумчиво:
;А если еще не блондинка?

Олег сел за комп, кивнул другу на второе кресло и сделал дозвон. Пока соединялось, он метнулся к выходу, щелкнул по выключателю –вспыхнул свет. Олег вернулся, кресло обреченно вздохнуло.
На мониторе развернулась домашняя страница. Она пестрела статьями о том, кто, кого из знаменитостей, где и в какой позе поимел.
Александр благовоспитанно рассматривал сквозь гербарий серое небо. По нему плыли, медленно менялись измельчившиеся тучи. Среди них все дальше и слабее вспыхивали зарницы. Грохот отдалился, переплавился в глухое ворчание. Ливень затих, ветер кидал в стекло мелкую взвесь.
 Покосившись на друга, Олег тронул иконку избранного и кликнул на свой сайт. Несколько секунд –и появился листочек авторизации. Олег ввел пароль, нажал кнопку входа на панель управления… Через секунду развернулась программка статистики посещения сайта, просмотра статей и оценок, комментариев.
Шею жгло участившееся дыхание. Олег чуть откатился, кивнул на экран:
;Ну, вот… Тут за последний месяц, по дням и тенденция за сутки…
Александр впился глазами в кривые, с минуту сканировал, а потом выдохнул разочарованно:
;Это что же …; глаза потухли.; Всего сотня за неделю и посещаемость все падает… Почему!? А на остальных?
Мрачный взгляд буравил пол. Олег сгорбился, нехотя ответил:
;Где чуть больше, где чуть меньше, но в среднем та же картина.
Александр выпучил глаза. Взгляд переползал с раздавленного творца на статью:
;Как так?.. Но ведь развитие идет по спирали!
Олег пожал плечами, горестно усмехнулся:
;Но кто сказал, что моей доктрине выпал именно этот виток?
Александр развел руками, глаза с сочувствием следили за другом. Богатырь подошел к другу, участливо сжал плечо. Олег зашипел… 
;Ох, прости!; Александр  нацепил смайлик и спрятал руки за спину. ; Все не могу запомнить, что боги –поначалу  всего лишь люди!
;Ты уж запомни!; сдавленно выдохнул Олег. Он отер пот со лба ; И не проверяй, пожалуйста, что перетянет, если сбросить: мой могучий дух или бренное тело!
Каменное лицо приобрело глубоко задумчивое выражение, губы зашевелились, на лбу собрались морщины. Александр смерил друга с ног до головы, глаза вспыхнули, он  радостно сказал:
;Слушай! А это идея! Одним махом убьем двух зайцев! Посмотрим: отделилась ли уже идея от носителя или еще нужна подпитка, а кроме того…; Александр вскинул палец и торжественно произнес.; Учение требует жертву!
Олег опешил, раскрыл рот…
Александр потер с садистской улыбочкой ладони и вкрадчиво пояснил:
; Ты же ввел понятие о искуплении первородного греха? Ввел… Так что не трепыхайся, не трепыхайся.
Здоровяк приобнял друга и поволок на балкон. Прибалдевший от железной логики Олег даже не сопротивлялся… На лице была написана глубокая работа мысли.
Звякнуло, пахнуло свежестью. Олег дико заозирался, руки уперлись в перила.
;Постой! Но ведь жертва уже принесена –это был Христос!
;Да?.. Хм… Точно…; кисло промямлил философ.
 Олег вырвался из ослабевших лап и постучал по подоконнику:
;Думать надо го-ло-вой! А не…; Олег запнулся, оглядел атлета.; Впрочем  там тоже проблемы –надо искать иные пути…

Глава 3.
Овальный кабинет. Посреди располагался огромный стол в форме эллипсоида. В полированной поверхности отражались белые звезды потолочного освещения. В глубине зала притаился обычный письменный стол. На нем громоздились стопки бумаг, разноцветные листочки с напоминаниями, ручки. Чуть сбоку стоял супертонкий монитор. На нем мерцала заставка с изображением галактики. Звездная спираль вращалась вокруг древка звездно-полосатого флага.
На зеленых стенах из позолоченных рамок смотрели отцы-основатели и могучие правители Империи. Они строго следили за черноволосым мужчиной в кресле. Тот сидел за рабочим столом, одна рука подпирала массивную голову, а другая чиркала что-то важное карандашом.
"Но мне, чувствую, уже не висеть на этом пьедестале,; Карпентер невесело усмехнулся,; аппетиты и притязания страны растут по экспоненте, а кто их будет реализовывать? В последние десятилетия эту задачу решали интеллектуальные эмигранты стран Европы и России. Но, к сожалению, теперь и у них с этим туго. Тем более что оставшиеся по AI  все слабеют и слабеют. Правда, по сравнению с нигерами, китаезами и арабами они все равно, что орлы с хрудлями. Армия заполнена сплошь неграми и латиносами, лишь за высокоточным и ядерным оружием еще сидят белые. Однако, если так пойдет дальше, то даже страшно представить, что нас ждет…; Карпентер зябко передернулся,; Похолодало что ли? Вряд ли: миллион долларов за аппаратуру –не шутки.
В уголке монитора пульсировали возрастающие цифры. "Секунда, другая , набралось шестьдесят –долой минуту. Время утекает сквозь пальцы, а ладони сомкнуть некому. Семнадцать тридцать. Полчаса, как окончилось совещание с силовиками.  Вернее сказать еще было что, но пришлось спешно закругляться: настал час икс! Все с чистой совестью встали и поехали в казино, по барам или еще куда… Точно не знаю, но при желании…; Карпентер усмехнулся по акульи,; данные есть на всех, так что нажал кнопку –на крючок попался министр финансов, нажал другую –и обработаем Шопиталя. Тот энергетике по ночам предпочитает подставлять зад своему догу… Правда, у нас не Россия, где за такое можно лишиться кресла, и не Ирак, в котором усекновение головы обеспечено…"
"Никто не хочет ни о чем думать… Все на автомате встают утром, приходят в назначенный час, механически совершают свои функции и исчезают после семнадцати из жизни общества. Интересно…; Карпентера посетила странная мысль,; а если собрать все время, что людство хотя бы за день проводит в празности? Это же если только с одного дня взять, то, скосив часов по пять с каждого из семи миллиардов, можно четыре миллиона лет жить какому-нибудь гению! Да…, жаль, что только в мультике можно похитить время! А у этих остолопов и отбирать то ни черта не нужно: сами отдадут от безделья! Это же сколько можно совершить открытий, сделать туеву кучу изобретений!"
Президент бросил взгляд на монитор. Там разлетающиеся рукава млечного пути остановились. Звездно-полосатый флаг начал вращаться в другую сторону –и галактика стала сворачиваться.
По великому замыслу сей рисунок должен стать флагом всего мира. А затем и дальше, дальше парадным шагом, вбивая звезды во Вселенной, пройдет непобедимая армия демократии!
Его интеллигентно вытянутое лицо даже осветилось от прекрасных лозунгов, с которыми он вышел на предвыборную борьбу и победил.
 "Да, лозунги вполне соответствуют настроениям обывателя. Слишком долго Америка диктовала миру условия. Как тут не увериться в собственной правоте, когда благосостояние все растет, а враги глотают пыль под ногами?  Во всяком случае так поворачивают руководящие господа, что и поражение –победа.
И то характерно, что ничего другого это быдло и слышать не хотело: стоит только посмотреть на результаты консервативной партии. Те обоснованно доказывали, что их страна гомосеков и наркоманов в полной дупе, но кому охота это слушать?"
"И что же мне теперь делать?; он пытался раскачиваться в кресле, но проще свернуть с места статую свободы, чем пуле-, снарядонепробиваемый трон президента,; с карнегиевской улыбкой вышагивать в общем строю? Но уже видны края бездны, а по бокам тропинки за кустами притаились восточные звери".
Карпентер поднялся и подошел к окну. Ни кванта не проникало сквозь сверхпрочную жалюзийную решетку. Она способна поглотить все виды излучений как из этой комнаты, так и проникающих извне. Тонкие пальцы с некоторым трудом проникли в щели между напружиненными пластинками. Все как обычно: идеально чистые дорожки, выверенный рисунок зеленых насаждений, безоблачный аквамарин неба.
;В Багдаде все спокойно…; пробормотал Карпентер сумрачно и резко отвернулся.
Хрустнуло, в шею будто вонзили раскаленное шило, в глазах потемнело. Пошатнувшись, Карпентер сделал неверный шаг и оперся о что-то гладкое и прохладное…
 Дробно прошелестело. Пол задрожал от слоновьего галопа, только в мягких тапочках, будто слоны косили под котов.
Карпентер почувствовал, как под колени подкатился стул, на плечи вкрадчиво надавили. В локоть тут же кольнуло… Через несколько секунд сжатый стальными тисками затылок отпустило, перед глазами проявились две бегимотьи туши. Розовые нежные щечки лежали на необъятных плечах, подбородки спускались на грудь. Белые халаты не сходились на шарообразных брюхах. В распахнутые отвороты проглядывали коричневые свитера и штаны, что подошли бы на статую свободы.
Позади местных гиппократов господина Турча и Ритча топтался госсекретарь. Среднего роста, лысоватый, в очках  и сером костюме он внимательно смотрел на президента.
;Господин президент, что с вами!?; прерывисто спросил Турч.
;Это я у вас должен спросить, дармоеды!; Карпентер с усилием поднялся. Морща нос, он проломился через распаренные ряды бойцов за Президента и бросил через плечо.; Я, конечно, понимаю, что русское уходить не желает, но все таки старайтесь мыться хотя бы раз в неделю!
Заплывшие бесцветные глазки расширились до совиных, рты раскрылись, лица побагровели. Руки возмущенно всплескивали. Телеса колебались в противофазе с костями –под халатами прокатывались сшибающиеся, то усиливающие, то ослабляющие друг друга волны. Толстяки переглянулись и завопили дуэтом:
;Да, что вы такое говорите!? Эта проклятая жара нас доконает –как вам не стыдно! Тем более мы так спешили, так!..
;Знаю, знаю… Наслышан о ваших садистских наклонностях!; сварливо пробурчал Карпентер.; Поди, все свинки закончились, так за меня взялись, да?
Он опустился в кресло, как боеголовка по направляющим. Пошаркав задом, Карпентер скрестил руки на столе. По сторонам кулаков враз отпотело. Насмешливый взгляд уперся в свою надежду и опору.
Толстые губищи вытянулись в трубки. Ужасно фальшивя, Турч и Фурч напевали бесамемучу. Поросячьи глазки рассматривали стол, стены с портретами, себя любимых в потолке.
Как дуче на внутренних врагов, Карпентер посматривал то на эскулапов, то на притулившегося у окна госсекретаря. Постукивая в такт ладонью, президент прищурился и произнес:
;Ладно… Верю, что смерти моей хотели не для себя, а токмо во благо демократического общества!; троица вздрогнула. Карпентер усмехнулся.; Все свободны: чувствую, что не помру раньше вас и еще возьму реванш в боулинге!
Его губы невольно поползли вверх. Колобки покатились с воплями и толкатней. Есно, они застряли в дверях. Дерево трещало, месиво плоти никак не просачивалось… Фрог прямой как трость приблизился к ним и с невозмутимым видом дернул за шпингалет. Обе створки отстрелились, пропустив ядра слонопотамусов, но не ударились. Под присмотром автоматических возвратов они начали сходиться… Щелкнуло –взаимные укоры из коридора и заливистый смех Джулии отрезало, словно топором палача.
"Даже эти кривляния рассчитаны в институте по здоровью Первого лица,; мелькнуло в голове Карпентера. Под ложечкой тяжело кольнуло.; Конечно, если бы не были профессионалами, то не попали бы сюда. Но просто профессионалов хватает, а когда видишь перед глазами живой цирк, то проблемы хоть на время, но оставляют тебя. А там, глядишь, и они покажутся не столь неподъемными, а значит решабельными: смехотерапия, блин! И человек живет, а не совершает полет ласточки на асфальт".
Президент сидел хмурый, как грозовая туча. Бочком, бочком госсекретарь приблизился к столу. Встав справа, он чуть наклонился и спросил напряженно:
;Господин президент, позвольте задать животрепещущий для многих людей.., умных людей вопрос?
;Позволяю!; Карпентер важно наклонил голову, чуть прикрыв глаза.
;Насколько вы собираетесь следовать предвыборной программе?
;Это какой ее части?; стиснув челюсти, спросил Карпентер.
;О крестовом походе на восток.
Фрог подобрался, словно ступил на тонкий лед. Рыбий взгляд с тревогой следил за отражением в мониторе. Глаза президента вспыхнули, рот открылся для возмущенной отповеди… Президент находился в таком положении несколько секунд, а потом все это втянулось, словно пламя в огнемет при обратной прокрутке. Побелевшие кулаки расслабились, по столу заскрипели растопыренные ладони.
;Господин госсекретарь, попрошу вас организовать это так, что мы пока не готовы. ; Карпентер помолчал, а потом небрежно бросил.; Да и вообще –это их внутреннее национальное дело, что собственно таковым и является. А нам надо прибраться внутри, почиститься ,..гм.
Госсекретарь поклонился чуть ниже и сказал сдержано:
;Слышу речь не младенца, но мужа. Признаюсь: не ожидал!
Фрог разрубил воздух брошенным томагавком и исчез за дверями.
Карпентер обхватил голову руками и уставился на свое отражение в столе.
"Почиститься?.. Да уж! Сказал такое вслух, и теперь поджилки трясутся, а уши вздрагивают на каждый шорох. Так и слышится топот подкованных ботинок, вслед за которыми дверь распахнется –ворвутся откормленные стражи демократии.
Мелькнут оскаленные торжествующей злобой лица, захрустят выворачиваемые из суставов руки… Прыгнет навстречу пол, удар.., щелкнут холодные браслеты на запястьях, ;мурашки пробежали по позвоночнику, на руках и затылке вздыбились волосы.
Дрожащая рука смахнула липкий страх со лба. Карпентер непроизвольно вытер ладонь о стол –противно взвизгнуло. На полированной поверхности остались мокрые дорожки,; грязи накопилось много, очень много!  И в немалой степени этому способствовали демократические ценности. "
Не в силах усидеть на месте, президент вскочил. Кресло бесшумно повернулось… Карпентер начал мерить шагами кабинет. Шаги все убыстрялись… Стены, картины, стол –все мелькало по бокам…
В мозгу с каждым шагом облекаясь в плоть и наливалось красками: "Но ведь мусор можно убрать несколькими способами. Первый прекрасно,; он скривился,; ну, во всяком случае широко применялся и до сих пор используется везде и всюду –это удар кулака в зубы. Второй способ –это не допускать образования грязи в принципе".
Первый способ паскуден сам по себе: он лишь латает дыры на плотине с дерьмом, но перспектива видна! И как бы то ни было, но мы не дураки, поэтому работали не только с кнутом, но и с пряником. Во всяком случае мы думали, что распространение демократии –пряник. Однако, оказалось, что пряник лишь снаружи покрыт сладкой глазурью, а внутри –сплошь яд и фекалии. Увы,  мы этого не видим, так как живем по ноздри в этом самом. Поэтому жутко удивляемся, когда в ответ на благотворительную помощь вместо цветов и счастливого смеха, получаем камнем в висок .
И еще роняя кровавые сопли, мы хватаем шестиствольный миниган в одну лапу, ядерную боеголовку в другую и прыгаем из раскрытого люка. Глаза дико выпучены, мы летим с диким криком : "Ах, вы тупые туземные твари! Не желаете жить по справедливости и самым верным законам!? Не хотите трахать все и вся, пить, курить, колоться, жрать до рыготины и вместо детей иметь тамагочи или кошечку с попугайчиком!? Так мы заставим вас свободу любить, папуасы непросветленные!!!"
Замычав от стыда, Карпентер качнулся на ходу. Голова мотнулась. В ней раскаленные чугунные шарики сталкивались со страшным грохотом… Ноги подкашивались, в глазах темнело: "Тупые, самодовольные, трусливые неофиты! ; билось в клубах розового тумана. В животе кто-то усиленно раздувал угли. Даже сырые кишки постепенно задымились и занялись огнем.; Мы думали, что познали истину... Но разве может истина убивать носителя? А ведь демократия нас отравила: отдельные клетки уже мертвы и мертвят другие тела. И стоит ли удивляться, что они не желают подыхать! А мы?... Желаем ли мы жить, как народ, или нам все до фени, лишь бы сейчас было хорошо мне любимому?"
Он остановился, как вкопанный, перед тем, кто создал конституцию, кто воткнул в плоть Северной Америки вектор свободы, равенства и братства. И пусть эти понятия находятся в загоне государства, но иначе нельзя.
Априори, если ты один во Вселенной, то делай, что хочешь, хоть на голове стой. А если рядом другие существа, а ты желаешь быть с ними, то сумей отказаться от злобы, нетерпимости, себялюбия, иначе "вон из пещеры!" И чем выше социальная ступенька, тем шире список ограничений.
Но если систему еще при рождении облачили в одежку по размеру и забыли про рост?! Та какое-то время росла, не испытывая трудностей, но в определенный момент ей стало тесно. Скинуть же старую, но прочную форму некому: сама скидывала за океаном у более слабых и от щедрот надевала на побитые плечи свой дубль. 
И делать нечего: пришлось, как тыкве, расти туда, куда позволял вылепленный импрессионистом сосуд демократии.
"Да, уж, господин Рузвельт, вас уже, наверное, черти с неба подхватили и к земельке, к ней родимой. А там, не останавливаясь, в преисподнюю за то, что родить родили, а мозгов толком не дали,; Карпентер с брезгливо-сочувствующей гримасой рассматривал суровый вытянутый лик с мохнатыми бровями, ; но тот жил в христианском мире, причем проблем с размножением  тогда не было, а ничего достойнее он не знал. Так что  законы демократии записали, руководствуясь библейскими постулатами.
Ты же, да остальные правители Империи неужто настолько слепы, что даже недельные котята видят лучше!? Или все таки трусливы, как страусы? Те тоже предпочитают подставить свою задницу, лишь бы ничего не видеть и не слышать!?"
Карпентер тяжко вздохнул. Воздух сгустился, на плечи рухнул камень. Размером с гору, тот постепенно вдавливал его в ил, грязь, нечистоты. Отчаянный  взор прочертил круг по величавым ликам. Те следили за метаниями приемника, словно хотели подбодрить: "Давай, сынок, делай то, что надо…"
Прическа растрепалась. Ломая пальцы, с горящим взором Карпентер бегал по кабинету, как дюрасел. В животе требовательно заурчало –глаза стрельнули на старинные часы.
"Семь вечера –вот так и желудок испортить можно!; мелькнуло червячком. Откуда то из-под черепного купола ринулось что-то зубатое с бешеным клекотом; Какой желудок, когда страна в анусе, а мир тонет в хаосе противоречий и глобальных катастроф!? Забудь вообще о себе: ты всего лишь частичка на теле большого человека! Но… Если для пользы общества надо еще посуществовать, то жратаньки то придется!; рука пошарила под крышкой стола, пальцы нащупали кнопку, вдавили. Через несколько секунд в дверь просунулась прелестная головка Джулии.
;Господин президент?..; ее голубые быстрые как у лисички глазки расширились, бровки приподнялись.; У вас такой вид, что хоть сейчас на амбразуры!
;Гм… Не знаю насчет амбразур, но если через минуту не увижу перед собой тушку невинно убиенного животного, то этим зверем станешь ты! ;Карпентер щелкнул чуть пожелтевшими зубами и великодушно добавил.; Можно без хрена!
От двери полузадушено вспикнуло, головка исчезла. Через сходящиеся створки раздался затихающий цокот каблучков, щелкнуло –стихло.
Не прошло и минуты, как двери распахнулись. На фоне сияющего великолепия, показалась не менее блистательная девушка. Белый передник, обтягивал широкие бедра. Ажурный чепчик покачивался на златокудрой мерлинмонровской  головке. Налитые как дыньки перси так и норовили выпрыгнуть из глубокого выреза. Полные гладкие чуть покрытые загаром руки толкали перед собой нечто на колесиках. В ноздри ввернулся пряный аромат зажаренной курицы, обложенной чем-то мелким.
"Чертовы садисты!; злобно мелькнуло в голове Карпентера.; Литр крови туда, литр сюда, столько же обратно. Сосуды мои чистят что ли!? Лишь бы не порвало чего-нибудь, как предшественнику".
Перед глазами всплыла окровавленная туша. Из нее брызгало, словно шарик с водой прошили тысячами иголочек. Его передернуло.
Карпентер скинул пиджак, закатал рукава и потянулся к крылышку…
 ;Господин президент, еще чего-нибудь?!; сладенько прожужжало над ухом.
Глаза Карпентера не могли оторваться от блюда.  Корочка лопалась, из трещин выстреливали ароматные струйки. Голова поднималась вверх, но глазные яблоки оставались на месте. В нос ввинтился канат. Он тянул вниз с силой стотонной лебедки. сплошь сплетенный из молекул клубящихся паров и тонких ароматов холодных закусок.
Его зрачки, наконец, сфокусировались на девушках. Те оперлись о столик, бедра соблазнительно округлились. В бездонных глазах прыгали чертики, а губы зазывно приоткрылись.
;А?.. Пожалуй, н-нет…; виновато улыбнувшись, президент развел руки с зажатыми культяпками. Сок капнул на стол. ; О черт!  Благодарю, но… По-моему, это уже было… Может быть, в целях поднятия имиджа… побыть аскетом?!
Девушки кисло улыбнулись. Переглянувшись, они плавно развернулись… Остановившись на секунду, они бросили через плечо томный взгляд и грациозно пошли к выходу. Туфельки передвигались строго по линии, синхронные движения бедер напоминали две синусоиды в противофазе. Аромат феромонов перебил даже запах курицы.
"Ну, что же я –за скотина?!; Карпентер засопел, как смок и уткнулся взглядом в стол. Челюсти стиснулись, хрустнуло… Берцовая кость распалась на две половинки и упала на поднос.; Покажи мне голую задницу, так шляпа дыбом встает! Когда же голоден, то кусок ветчины закрывает все проблемы! А ежели нож к горлу приставят, то и вовсе от страха обмочусь, а то и того хуже… Да и за детей готов глотку рвать!"
"Но есть, без сомнения, есть в людях то, чего нет ни у одного животного. Ведь не стал же я устраивать с этими сочными как вот эта курица девками,; Карпентер вонзил зубы в мясо,; дикую групповуху, чтобы затем всем миром рассматривать свои причиндалы в суде?!"
Сыто отдуваясь, Карпентер отвалился от стола. Осоловевшие глаза с отвращением оглядели полупустой стол. Запах стал вовсе не таким соблазнительным, да и вид не аппетитен. А если вспомнить, что все это: лишь белки, жиры и углеводы, то вообще… Заглотнул спортивный коктейль с горстью витаминов и микроэлементов –и все готово!
Теперь мучайся на беговой дорожке. Почему-то вспоминаешь, что ешь для того, чтобы жить, а не наоборот, лишь после того, как ремень не застегивается на последнюю дырку! Наверное, чтобы не перебирать, нужно или есть, поджав одну ногу к животу, или вовсе ставить на стол только то, что надо.
Карпентер вытер губы и руки салфеткой; одна рука коснулась кнопки вызова, а вторая –тронула клаву. Развернулся поисковик внутренней сети. В мозгу почему-то настойчиво крутилось что-то про реализм и доктрину.
Отстучав в окошечке два слова, активировал поиск. Краем глаза президент отметил, как исчез столик с остатками еды. Тут же выплыло триста тысяч сайтов, где в том или ином виде встречалось это сочетание.
"Так мне до пенсии не найти,; мелькнуло в голове,; а что я собственно ищу? Не знаю… Может быть, то, что даст нам вектор, ведь мы не слабые –мы потерянные".
Внизу выделился запрос на разрешение поиска во внешних сетях.
Он еще смотрел невидящим взглядом в стол, а руки автоматически сами что-то набрали и кликнули на поиск. Голова медленно поднялась, челюсти сжались. Глаза сфокусировались на раскрывшемся сайте.
;Это что за..?; Карпентер посмотрел в уголке данные о местонахождении сайта: Россия.; Так, братцы-кролики, вечер приобретает смысл!
Глава 4.

Двери приемной бесшумно распахнулись. В овальный кабинет стали втекать, как ядра, люди в черном. Костюмы от элитных производителей сидели на поджарых телах, словно хитин на муравьях.
Никто не выпячивал свое я золотыми гайками, толстыми желтыми цепями, драгоценными запонками.  Однако, ясно чувствовалось по невозмутимым лицам, отточенным движениям, что перед тобой хозяева жизни. Так что можешь поклониться, а можешь и не кланяться. Если хочешь, то сохрани видимость независимости. Для них достаточно понимания реальной власти. Тот, кто осознает, получает поощрительный пряник в виде премий, повышений в должности. Вечные буяны, протестанты тоже получают, но только по хребту, каторгу и электрический стул.
На мозаичном полу словно кто проложил невидимые тропинки. Без пересечения траекторий через кабинет к столу проплыло два десятка майских жуков и застыло в креслах.
Веки приопущены, как у игроков в покер. Изредка из глаз высверкивали невидимые лучи. Они сталкиваясь над блестящей поверхностью с бесшумным грохотом.
 Гробовая тишина накалялась: больно уж неожиданным было совещание. Буквально вчера утром по секретной линии прозвучал бесцветный голос госсекретаря. Тот назначил на восемь тридцать сбор по особо важному вопросу.
Но не само совещание пробило пот, а его тема: "Анализ и синтез мировой стратегии" . Ну, и как прикажете ее понимать? Ведь наша мировая стратегия давно разработана и направлена на скорейшую глобализацию под флагом демократических ценностей?
Напряжение ощутимо сгустилось. В воздухе проскакивали разряды. То один, то другой прятали руки под стол, оставляя на лакированной пленке мокрые отпечатки. Шеи наливались дурной кровью.
"Проклятые галстуки,; билось в голове Фреда Мордера министра иностранных дел, ; чертов президент! Хоть бы намекнул, что ему от нас надо! А то весь день министерство стояло на ушах. Все пытались понять, что за муха нагадила в сонное болото.  Уж если даже изначально предсказуемый Карпентер начинает выкидывать финты, то муха велика! А как ее проглядели мы, просто невероятно.
Не мешало бы понять, что он задумал. Больно уж не хочется выглядеть, как вот эти надутые индюки. Они прям таки лопаются от спеси, да только никак треснуть не могут: недаром так в костюмы упаковались!"
Раздались быстрые шаги- двадцать пар глаз впились в президента. Энергия из него брызгала, как бенгальский огонь. Фигуры над столами выросли и замерли. Фараоньи лики чуть поворачивались. Глазные яблоки смещались, не отпуская стремительную траекторию Карпентера.
;Прошу садиться!; президент буквально впрыгнул в кресло.
Стулья задвигались, все устроились, поерзали задницами и замерли…
;Господа министры, я собрал вас здесь, может быть, несколько неожиданно, но сейчас не до церемоний: дело не терпит отлагательств…
У министра культуры затряслись губы, глаза начали шарить по сторонам в поисках, куда плюхнуться и накрыть голову стулом.
Карпентер с успокаивающей улыбкой вскинул руки:
; Нет, нет, господин Кюхель, китайцы еще не решили, кого забрасывать шапками: нас или Россию. Но скорее всего Россию : она ближе, да и побогаче ресурсами!
Раздались сдержанные смешки. Потешный вид борца за демократическую культуру волей неволей растягивал губы в язвительные улыбки. Все знали бзик министра по поводу растущего китайского сообщества. И хоть самих потряхивало, но уж больно он дрожал –грех не ущипнуть, да и с себя стрелки перевести не помешает.
;Шутки шутками, но начнем!
 Карпентер кивнул госсекретарю –тот шевельнул губами. На дальней стене, рядом с входом в приемную вспыхнул огромный экран. Он был разделен на тринадцать областей. Самая верхняя размером два на три метра раз в шесть превосходила по площади каждую из первых. На белых люминесцирующих прямоугольниках проявились графики.
;Пересекающиеся графики показывают данные о христианах и восточниках в демократических  странах. На графиках с одиночными прямыми представлены данные о росте населения нехристианских стран. На самом большом внизу –данные о среднем во всем мире количестве христиан и восточников.
Как видите, картина не радостная: в среднем количество восточников превосходит количество христиан более чем в два раза. В своих странах у восточников тенденция к росту сохраняется, как и в наших, а христиане наоборот…; к горлу подступил тугой комок. Карпентер с трудом сглотнул. Оглядев нахмуренные лица, он хрипло закончил.; Примерно через пять лет количество христиан и восточников совпадет. Причем мусульмане будут преобладать среди последних…
Невидимые тучи давили на плечи министров. Спины выгибались горбиками. Владыки мира бросали из-под лобья угрюмые взгляды то на диаграммы, то на президента. Тот бегал перед экраном, как заведенный.  Желваки играли, руки сцеплены за спиной. Президент внезапно остановился, резко обернулся:
;Одно утешает…; Карпентер улыбнулся, как оскаленный череп, его голос упал до шепота.; В Европе это равенство наступит через год.
Кислые улыбки проступили на потемневших лицах. В столе отражались покрытые инеем глаза, спертый воздух тихонько шипел через потрескивающие зубы. Экран вспыхнул и расцвел геополитической картой мира. С тихим шелестом отъехало кресло. Из-за стола поднялся массивный мужчина с бульдожьим лицом. Он вытер платком красное лицо и прорычал
;Господин президент, я не думаю, что вы нас собрали, чтобы испортить настроение на месяц вперед!; пудовые кулаки уперлись в столешницу.; Эта информация есть и у нас, как и практически у каждого, кто имеет ком-пью-тер,; чугунная челюсть двигалась, как ковш экскаватора. ; Но мы стараемся не думать об этом.
;А зря!; рыкнул Карпентер.; Игра в страусов плохо кончится.
Стрейчер пожал плечами, челюсть выдвинулась на полметра:
 ;И что мы можем сделать со всей нашей военной и экономической мощью? Разве только попрыгать с небоскребов, дабы ускорить процесс!
Карпентер прохаживался перед картой, взгляд буравил в пол. Перед глазами проплывала каменная поверхность, имитирующая травяной ковер. Сбоку ощутимо кололи взгляды министров. Наконец, решившись, Карпентер остановился. Глаза всмотрелись в  хмурые лица министров. Президент помолчал, а потом бухнул:
 ;Есть,.. у всех у нас есть шанс, как не только выжить, но и резко усилиться!
Из комнаты словно выкачали воздух. Ни звука, только вытаращенные глаза…
Тишина раскололась криками, оскаленными ртами, падающими стульями. В дверь заглянула испуганная Джулия. Госсекретарь поморщился, щелкнул пальцами, словно отгонял назойливую муху –девушка исчезла.
;Как!?.. Скажите! Господин президент, если вы обманите нас, то…я застрелюсь!
;Кто-нибудь, вызовите врача: военный министр насмотрелся русских фильмов!
Карпентер испытующе вглядывался в мученический лик  Питера, а потом перевел взгляд на остальных. Вытянутыми лицами и страдальческими глазами они походили друг на друга, словно братья.
;Господин Стрейчер,  думаю, что вам не придется столь кардинально протестовать; Карпентер крякнул и опустил смущенный взгляд: "Ну, прям дети, что ждут подарок от Санта-Клауса".; Но предупреждаю: не ждите простых решений, но и не отрицайте сразу! Ведь вы уже не обычные фермеры, что дальше своего огорода не видят.
Карпентер выдержал паузу… То тут, то там слышалось нетерпеливое постукивание и говор о коте и яйцах, что какой-то садист тянет. Президент усмехнулся и кивнул Фрогу.
Дверь приоткрылась, казалось, на ширину конского волоса. Но спустя мгновение возник еще более незаметный, чем госсекретарь, практически бесцветный человек.
 Госсекретарь взял из рук  помощника пачку листов толщиной со среднюю книгу и прошелся по периметру стола. Министры выхватывали листки, словно дети шоколад, и впивались в буквы.
Десять минут слышалось только шуршание. Острые как скайпель взгляды все больше настораживались. В некоторых местах взоры отрывались от бумаг и с непониманием окидывали президента. Тот ходил перед столом, напряженный, как тетива.
Известный своим скорочтением Стрейчер открыл было рот, но оглянувшись на шлепающих губами соседей, сердито перелистал на первую страницу…
Из-за стола вскочил Кюхель. Одной рукой он тряс веером бумагой, а другой все поправлял сползающие на нос очки. Вытаращенные карие с продрисью травяного глаза позеленели. Из них вырывались миллионвольтные разряды:
;Господин президент, что сие означает!; тонким как циркулярка  голосом, проверещал он.; Вы…, вы покусились на святое, на тот столб, вокруг которого мы строим всю нашу жизнь! Вы топчете грязными сапогами то, за что воюем, за что умираем!!!
Вокруг нарастал недоумевающий ропот. Шопиталь испуганно стрелял по сторонам поросячьими глазками. Он сосредоточенно рвал на мелкие, мелкие клочки свой экземпляр. Шопиталь словно боялся, что и его могут причислить к опасным заговорщикам только за то, что держал в руках столь возмутительную весчь! А если узнают, что читал, то точно четвертуют, зажарят и съедят: уж больно напоминает свина-производителя.
Стрейчер отодвинулся вместе со стулом от фонтанирующего культуртрегера. Покряхтев, Питер встал… Массивная туша возвышалась над Кюхелем, как горилла над мартышкой. Стрейчер брезгливо процедил:
;Мистер Кюхель! Не брызгайте, пожалуйста, гормонами! Я уже замучился вытираться!; Вскинув на бледного как смерть президента тяжелый взгляд, медленно пророкотал.; Мистер Карпентер, как я понимаю, вы предлагаете вот это,; его толстый палец пришпилил к столу стопку листов. Они вспучились, первый листочек оторвался от скобки скрепера,; считать за новую идеологию?!; брови Стрейчера сшиблись, а голос истончился до шелеста осенних листьев. Однако, в мертвой тишине все отчетливо услышали.; Но ведь это смерть демократии, всех достигнутых свобод: половых и…; его широкий рот раскрылся, но не издал ни звука. Подернувшиеся пленкой глаза блуждали по напряженным лицам. Наконец, Питер тряхнул массивной головой  и почти выкрикнул. ; Да, свобод! И еще вы же предлагаете вообще кощунство: считать высшей ценностью не каждого человека, но все общество! Мы что –арабы какие-нибудь или там китайцы!?..
Президент окинул печальным взглядом лица. Из них выделилась всего пара сочувствующих и среди них лик Фреда Мордера. От него струилось теплое понимание, остальные же дышали праведным гневом. Карпентер скривился и ткнул в экран пальцем. Там  вновь возникли графики. Президент ровным настойчивым голосом вопросил :
;Господа министры, коли уж даже ежику известно о демографии, то в чем причина нашей пропасти и ее противоположности для арабов и китайцев, индусов и далее?!
Министры забормотали:
;Ээ… Ну…Мне думается…
Смущенные взгляды скрестились на министре культуры. Тот съежился под выковыривающими взорами, мол :"Давай, давай, отрабатывай свой хлеб, а то молчишь тут, как три рыбы об лед!"
Кюхель покраснел, как рак, вскочил и завопил:
; Да что тут непонятного! Просто у нас издавна принято иметь мало детей, а у этих …нехристей –наоборот, особенно у арабов! У тех вообще запрещены противозачаточные, а у нас все –для человека!
Мордер налился, как пиявка, дурной кровью. Аскетичные щеки двигались, словно намеревался обхаркать, как верблюд, знатока культуры. Госсекретарь укоризненно покачал головой. Фред вымученно улыбнулся, с трудом сглотнул и показал язык: нету!
Мордер откашлялся и сказал:
;Насчет детей у нас вообще полный аминь, если руководствоваться чисто христианством,; он начал сперва спокойно, но постепенно слова вылетали все горячее, громче–поднявшийся шум постепенно затих. Глаза министров остекленели, видимо, вспоминали библейские законы, особенно после Христа .; Нас призывали любить бога сильнее детей и жены, вдалбливали о грехе прелюбодеяния! Но самое главное, что породило вектор демократии… Что?
Белки покраснели, вращались, как у быка. Стрейчер грозно всхрапнул, рыкнул:
;Да кидай ты уже второй сапог: спать пора! Терпеть не могу, когда артисты на концерте умолкают, думая, что фэны с ноты подхватят! А еще в институте препод диктует новую тему и вдруг спрашивает: "А как вы думаете!?" –уу… Убил бы! А тут еще этот,.. умник!
;Спокойно, Питер, расслабьтесь и улыбайтесь, как велел блистательный Карнеги!
;В задницу вашего Карнеги!
Фред приподнял бровки, мило улыбнулся:
;Кстати можно и в задницу: Фрейд обосновал,  Дарвин доказал, а Христос благословил. Ведь все грехи он взял на себя, то есть человек чист несмотря на все его пакости и низости! Значит, он может творить все, что пожелает, а значит он –мера всего на свете! Он –самое главное, самое ценное, раз ему все разрешено!
Зал наполнился возмущенными криками, в воздухе мелькали вскинутые руки. Сквозь гам прорезалось иступленное визжание придушенного поросенка:
;Как вы смеете вешать на Христа всех чертей?! Ну, не может он отвечать за все это непотребство, не может!; из ласковых капканов Стрейчера все пытался вырваться Кюхель. Он подпрыгивал, размахивал свернутыми в трубочку листами. ; Неужто у него все настолько плохо?! Почему же именно мы взлетели на вершину прогресса, а не многочисленные мусульмане и исполнительные китайцы!?
Мордер умоляюще взглянул на президента. Тот внимательно следил за баталией. Перехватив взгляд Фреда, Карпентер вскинул руки:
;Спокойно, господа, спокойно! Помните, что мы цивилизованные люди. Мы можем побеждать противника доводами, валить наповал аргументами. Кстати для последнего в этом нет ничего позорного!; фанатичный огонь в глазах постепенно угасал, крики затихали. Карпентер довольно улыбнулся; Скажу только, что вы, господин Кюхель –весьма и весьма прозорливый человек!; взъерошенный министр культуры замер, опуская дикобразий гребень, стрельнул по вытянувшимся мордам беличьими глазками. Карпентер хихикнул и серьезно продолжил.; Да, я нисколько не преувеличиваю, ведь именно вы подметили, что техногенная мощь и христианство связаны! И это так!
Министры сгрудились вокруг счастливчика, поздравляли… Пунцовый Кюхель вздрагивал от поощрительных хлопков, неуверенно улыбался. Быстро, быстро моргая, он проблеял:
;И что же, что же я такое увидел,.. в каком месте, так сказать?
;О! Это место находится в той же связке, что и преследующие христиан пороки! ; президент поднял вверх палец. Взгляды скрестились на длинном президентьем персте. Тот начал все быстрее вращаться. Грудные клетки до отказа раздулись и замерли –в ушах гулко бухало.; Причина или постулат, что заставляет каждого христианина изобретать что-то новое, что-то облегчающее его труд…
Кюхель выпучил глаза, подпрыгнул и заорал:
;Погодите, погодите! Я понял!; министры заинтересованно смотрели.; Это единственное, что вы взяли из христианства и присобачили в основные векторы своей доктрины! Ай-яй-яй, не хорошо красть: вас в детстве не учили?!
Президент засопел, как смок, мрачно взглянул на суетящегося культуртрегера.
;Во-первых, не я! Я лишь скачал из инета! А, во-вторых, вы же не обвиняете создателей Мерседеса в том, что они позаимствовали древнейший принцип колеса? А писатели? Вот сволочи, правда!? Используют придуманные не ими слова, да и язык взяли бы да сами сварганили, а то ишь расписались тут за чужой счет! Важны не колесики, дорогой Ричард, а то сверкающее чудо, что выйдет из-под руки мастера! Подчеркиваю: принципиально новое, не существовавшее ранее творение!
;Ладно, ладно, согласен! Но почему вы решили, что первородный грех, за который наших прародителей сбросили на землю, то бишь в тяжкий труд земледельцев…; Кюхель запнулся… Трясущиеся пальцы прошуршали бумажками. Губы что-то тихо прошлепали, наконец, Кюхель продолжил.; Ага… Вернее почему искупление Христом этого первородного греха, что лежит на всех отпрысках Адама и Евы, привело к  развитию науки и техники? Узнали бы об этом отцы-основатели христианской церкви и особенно первохристиане! Они же уничтожали все, что вне веры, жгли книги, резали ученых и даже растерзали математичку Гипатию, чтоб знала свое место!
;Да-а-а, в гробу или в катакомбах они переворачиваются ,точно. Любой бы перевернулся при виде дерева, что взросло из их саженцев!; Карпентер скупо улыбнулся .; Но принцип прост: когда человек принимает ислам или иудаизм, то принимает и ношу первородного греха, то есть свою освещенную веками обязанность трудиться. Ну, и что делать? Работает, делает то, что скажут, не пытаясь избежать тяжелого труда. А если и пытаясь, то сам считает это грехом, который необходимо исправить, и исправляет!
А если ты становишься христианином, то получаешь руку помощи от Христа, который своей смертью снял все грехи в том числе и первородный. То есть каждому христианину с молоком матери втолковывают, что он не обязан трудиться, его освободили от этой тяжкой доли еще в стародавние времена. Поэтому, когда оказывается, что надо взять лопату и копать огород, он с отвращением покрутит ее и придумает сперва вилы, а потом зацепит плуг за трактор. Ему говорят, что земля плоская, а он, чтобы не учить занудные уроки, мотает кудлатой головой, вертит по сторонам и говорит: "Врешь, дядя! Круглая!"
И так в любом деле! Все, что нужно исполнить, сперва подвергается отрицанию, осмеянию, тщательному анализу. При этом выискивается, почему бы не отказаться от занудной необходимости! Христианин думает: "Может быть, это неправильно, поэтому и не придется делать глупое дело. К тому же ткну противного начальника, учителя и т.д. мордой в грязь, а сам буду , ох, какой умный и красивый!"; Тем более, если занят чем-нибудь увлекательным. Ну.., вроде свидания с девушкой, рыбной ловлей или азартной игрой с приятелями в карты с литряком на столе и селедкой на промасленной газетке!
;А вот за такое достижение демократии, как половые свободы и культ личности мы должны благодарить ту часть христианского искупления, по которой нам отпущены вдогонку и все остальные грехи! Особенно это ясно подчеркнуто у нас в протестантском отделении. Здесь говориться, что все прошлые и будущие грехи заочно взял распятый пророк, а ныне бог.; президент грустно смотрел на настороженные лица министров. Шопиталь и Бернес смотрели откровенно враждебно. Они скрестили руки на груди и откинулись назад. Министр обороны сверлил взглядом несчастного Рузвельта.
Взгляд Мордера был погружен в себя. На лице написано отвращение. Он покачивал ногой, закинутой на ногу. Видимо, Фред вспоминал, как изгалялся в детстве над маленькими, ставил кнопку под зад учителю и приколачивал в армии сапоги духа к полу, врал, огрызался со старшими, пропускал уроки.
Кюхель сидел за столом. Он опер голову о руки, покрасневшие глаза вчитывались в разбросанные бумажки. Кюхель протер веки, поднял голову:
;Господин президент, в этом тексте полностью отрицается культ личности. Разве что в отношении это выжимки из христианства есть клок шерсти, да и то лишь для вида. А в остальном вы,.. простите, написанное побуждает к максимальному труду на пользу себе и общества, что, конечно же, не плохо, но…
Карпентер сжал челюсти,  ноздри раздувались. Президент напряженно следил за рукоразводительством и плечепожимательством министра культуры. Тот замолчал на секунду –Карпентер отрывисто спросил:
;Что вас смущает, господин Кюхель?
;Понимаете… Это отношение к женщинам… Запреты на аборты, возможность иметь много жен и цель на наибольшее количество детей весьма напоминают …ислам!
Карпентер пожал плечами, хмыкнул:
;Естественно, ведь там прямо цитаты из него. Однако, там есть и цитаты из конфуцианства, иудаизма и прочих мировых религий! Я же говорил, что вовсе не стыдно использовать колесики для сооружения нового механизма. Да, это учение  несет в себе постулаты из других учений. Но все вместе они дадут совершенно новое, невиданое раньше древо!
;Но как вы собираетесь ее внедрить? Ведь народ уже поражен христианской моралью!? Простые люди могут и не понять логической красоты и прекрасной цели выживания человечества. ; Стрейчер перевел взгляд с задымившегося Рузвельта на президента. Тот улыбался, как Мона Лиза. Министр обороны кивнул на отупело мрачных коллег.; Тут и кое-кто из нас, скажем, не самых глупых все еще не постиг смысл и глубину вашего гения!
;Да, не моего, не моего! ;Карпентер досадливо замахал руками.; Сколько раз можно говорить, что я лишь хочу внедрить это учение, как новую религию. Пусть она руководит людьми изнутри, а снаружи станут править измененные законы!
В священном ужасе министры отшатнулись, как от прокаженного, а Кюхель заохал:
;Вы хотите изменить конституцию!? Но как же?!.. Несколько столетий существовала наша страна, сменилось множество президентов, но конституция оставалась неизменной, а теперь!?...
Карпентер заржал, как конь при виде осла. Лицо покраснело, из глаз брызнули слезы. Его перегнуло, руки держались за живот:
;Ох, не смешите меня!.. Щас лопну… Говорите неизменная!?... Да наша конституция, хо-хо… разве что у курей да министра культуры не вызывает гомерический хохот!!! Там столько поправок, что говорить о неизменности и сохранении покона,; он важно надул щеки и выпучил глаза, тут же залившись так, что сполз на пол. Уже снизу пробулькал, размазывая слезы по щекам,; просто нелепо, уверяю вас!
Стрейчер угрюмо следил за дрожащими ногами президента. Тот поднялся, с трудом дополз до своего кресла и обессилено плюхнулся. Карпентер откинулся на спинку и выдохнул. Подрагивающая рука отерла пот со лба. Стрейчер хмыкнул, тяжело сказал:
;Ну, допустим, только допустим, что мы объявляем о создании новой церкви и смене конституции. Допустим даже, что эти изменения пройдут в конгрессе. Предположим, что народ не вышвырнет нас за вибраторы и резиновые куклы в окна, прицепив предварительно концы галстуков к батареям! Но вряд ли они так уж сразу начнут размножаться. К тому же сомнительно, что исламские и прочие анклавы перестанут делиться, как вирусы, или тут же побегут в новые храмы.
Простые люди имеют свойство отрицать все, что не их, что не освящено законами предков. Они же не знают, сколь бесчисленно эти самые железобетонные законы ломались, заменялись другими. Все началось с каменного века, а то и раньше, когда сожрать собрата считалось вполне нормально! А мать несла от сына, как дочь от отца!
Карпентера так и распирало, словно дрожжевое тесто. Спрятав улыбку в глубину глаз, он сделал торжественное лицо:
;Господа! Знаю, что для вас это –неожиданность, но… Вчера вечером я участвовал в видеоконференции с представителями основных мировых держав и блоков. В том числе находится Китай, Индия, Пакистан, Арабские Эмираты, Россия, Страны Евросоюза, Япония и некоторые другие альянсы. Оказалось, что они также приходят к выводу о необходимости глобализации вокруг нового столпа. И эти столпом оказалась доктрина реализма!

Глава 5.
Олег несся со скоростью света. Вокруг мелькал трехмерный мир плоских серебристых дорожек. Резкий поворот направо, затем подъем под прямым углом, как в лифте вверх и прямая до самого квадратного выхода.
Олег почувствовал, будто кто-то тянет назад, оглянулся. Его тело, растянутое на парсек, состояло из миллиардов кусочков детской мозаики. Меж ними проскакивали разряды. Видимо, они и не давали осыпаться всему этому буйству на поля микросхем.
"Опять электромагнитные бури на солнце",; мелькнула мегабайтная мысля. Она родилась из вихря ливневого информационного потока, что втекал через устройства ввода. Голова и рука достигли выхода, но остальное добиралось еще пару секунд. Наконец, Олег ощутил себя вполне целым, разве что пару байт пота растерял по дороге. Странно, но его вовсе не двинуло, как в реальном мире, если бы нечто на резинке летело вдогонку! А так он только собрался в целое, будто байт не имел веса, а может и не имел: он же байт!
Олег широко размахнулся, раскрыл ладони… Блестящие золотинки, на лету формируясь в буквы, метнулись к мерцающей завесе сервера. Гулкий звон преобразовал выход в заиндевевшее окно. Оно покрылось на глазах инистым рисунком –проступил оскаленный череп. Из скрипнувших челюстей вырвалось белое облачко льдинок, мелькнуло огненное MORE. Через мгновение оно превратилось в огромный когтистый кулак. Тот неуловимо быстро приблизился и обрушился на замершего Олега. Его смяло, кричащее от боли сознание расплескало на миллиарды мегапарсеков. Свет собрался в точку и погас –тьма.
Тьма… Веки распахнулись до треска. Олег таращился перед собой, чувствуя как в груди колотится, будто у перепуганного котенка. Постепенно из небытия проступила люстра. Блеснула висюлька, за окном глухо пророкотало.
Шершавый язык ощупал пересохшие губы. Олег повернул голову направо, взгляд упал на будильник. Три двадцать  ночи или утра: кому как нравится.
Стукнул шпингалет. Ветер норовил ворваться в комнату, дабы побуйствовать всласть. Однако, не тут-то было: форточку пристегнули веревкой к раме, чтоб не колотилась о стену. И теперь та то натягивала веревку струной, то с силой билась о раму так, что стекла дрожали, а картина за окном искажалась.
Ослепительно сверкнуло… Через пару секунд чудовищный грохот расколол воздух. Где-то во дворе истошно взвыла сигнализация. Зажмурившийся Олег еще разглядывал на веках ветвистую молнию, как по подоконнику и стеклам стегнуло.
Прогремело –крупные редкие шлепки сменил частый шелест. Он вползал из приоткрытой форточки, будто дециллионы тараканов-парашутистов терлись панцирями во время десанта на вражескую территорию. Вместе с шелестом вкатывались волны озона.
Олег отбросил скомканное одеяло, прыжком вскочил на пол. Чуть переклинило на правый бок, стегнуло приглушенной болью.
"Ничего!.. Уже держит!; Олег повращал плечом, взмахнул пару раз рукой, прислушиваясь к ноющему потрескиванию хрящиков.; Если второй раз не схлопочу чем-нибудь, то станет лучше новой!"
Олег подошел к окну. Меж черно-зелеными листьями, торчащими из горшочков, в сером мареве еле проглядывали громады домов. Среди рядов подъездных окон горело несколько прямоугольников.
Олег оперся о прохладный подоконник, взгляд буравил далекие окна.
"Гуляют, наверное, ; злобно мелькнуло у него. Грудь расширилась до треска, в нос ворвался свежий воздух.; Давайте, давайте! Немного осталось бесноваться! Надо ж потом потомкам примеры подавать".
Стыд, позор, но известное более двух веков тяготение так и не познано, впрочем как и электростатика, то бишь зависимость сил от расстояний.
Олег сжал челюсти. Побелевшие ладони стиснули подоконник. Казалось, что от глаз прорываются острые как скайпель лучи. Они взрезают ткань мирового пространства, чтоб увидеть пружинки, двигающие бытием.
;Ничего!; прошипел Олег.; Теперь нас, кто мыслит и сможет понять, станет больше, намного больше! И тогда ничто не укроется от жадных взглядов и нетерпеливых рук. Все откроем, распотрошим, заново сложим, но уже по своему, так как нам надо, а не как тупая природа захотела!
Неистово полыхнуло –непрогляд разорвало на неровные лоскутья. Дикий треск и инфроудар подогнули коленки. Уже с десяток разноголосых трусих жаловались хозяевам, что их забижает противная погода.
"А, может, природа не так уж и глупа,; сверкнуло у него в голове,; возможно, что мы и созданы, как инструмент изменения вселенной, но пока находимся на уровне металлической болванки. А чтобы достичь стаза инструмента, нам необходимо самим себя перековать, убрать лишнее, закалить, обточить на станке, высверлить и спаять с другими приспособлениями!"
Но как это, оказывается, трудно –менять самих себя. Будто врач делает на своем теле операцию. Или качок после школы стоит на перекрестке. В конце одной дороги в пивнушке ждут друзья с подругами, а если пойти по другой, то упрешься в тренажерный зал. И вот стоит он бедный, уже склоняясь к пивнушке:"И бицепс чуть побаливает да икроножная колет –надо отдохнуть, а то так и до спада недалеко…"; и вдруг мощная длань вбивает его в асфальт! На полусогнутых качок оглядывается на громовой бас:"Петро, ты куда это лыжи навострил?! Пойдем, дорогой: сегодня поработаем над грудными и трицепсами!"  ;Парень обреченно вздыхает, пожимает раменами и идет. За спиной затихает музыка, но он твердит: "Надо, Федя, надо",; и плетется к стадиону… А когда через год подойдет к зеркалу, то в нем отразится атлет вовсе не благодаря пивнушке и доступным девкам, нет!..
"А кто у всего человечества выступит в качестве строгого тренера?; Олег потер морщинистый лоб и хмыкнул.; Да, вот подобные мне и выступят! Кого-то нарекут богами, кого-то учителями, а кого и камнями забьют…; Олег передернул плечами, сжал зубы.; Что ж… Не без этого".
"Ладно. Пойдем посчитаем камни…"
Олег вздохнул полной грудью и оттолкнулся от окошка. Пять шагов –и кресло скрипнуло, прогнулось. Зажужжал кулер, по дисплею пронеслись палочки запуска системы, вспыхнуло приветствие. На командную строку выскакивали, как пули эстонского снайпера, значки готовности программ.
Наконец, песочные часы исчезли. Призрачный свет отразился от серого бока уснувшей мыши, в темноте истончается и пропадает хвостик. Олег подвигал мышь по коврику: "Ага, фунциклирует…" ; на экране стрелочка куснула значок модема.
Гудок –начал разворачиваться IE. Выбрав под звездой избранного свой сайт, Олег пустил по вебу запрос. "Что-то долго вертится,; тревожно засосало под ложечкой,; неужто инетчики решили сэкономить деньги!?"
 Как всегда внизу неожиданно выплыло "Готово". На экране высветилось стандартное "Internet Explorer не может отобразить веб-страницу". Кишки начали заворачиваться в тугой ледяной узел, брови сшиблись с грохотом обвала.
Олег впился в экран глазами, ругнулся:
;Что за черт!; Пальцы дрогнули –курсор прыгнул к кружку замкнутых стрел.; А если обновить?
Экран побелел, колечко в углу бегало несколько секунд… Сердце перестало биться, глаза остановились…
;Опять!!!
Не в силах сдержаться Олег вскочил. Стул грохнулся на пол, колесики вращались, медленно затихая. По бокам засновали взад, вперед стены, стол с злополучным компом, кровать…
Олег носился, как заведенный. Глаза бегали по сторонам, не зная за что зацепиться.
В комнате чуть потемнело –Олег резко развернулся и замер. Кулаки сжаты, воздух вырывается из носа прерывистыми порциями: на экран вылез скрин. Феерические созвездия вращались в феерических сгустках туманностей.
Олег схватил стул, саданул им об пол и рухнул сверху. Сидушка жалобно скрипнула, просела. В голове кровавый туман. Мысли бегают всполоханными тараканами.
"Спокойно, спокойно…Давай-ка глянем на остальных сайтах".
В голове еще выстраивалось задание, а мышь уже сдвинулась. Раскрылось избранное, курсор кликнул на RusArticles. Через пару секунд вместо странички автора выплыло:"Ваше право на публикацию аннулировано по решению редакции. Все статьи сняты с публикации".
Сердце екнуло, в животе заворочался ледяной утюг. Один за другим Олег набрал еще пару сайтов, но увидел ту же картину…
Спина сгорбилась, плечи опустились. Но сквозь ледяное плато пробивался маленький огонек: "Еще не все потеряно, да и что по сути могли эти сайты, когда их за месяц посетила… пусть тысяча человек. А вот то, что смог Сашка, это сила! С помощью официальной машины о моем учении узнают за неделю в самых отдаленных деревнях. А дальше все зависит от правильности самой доктрины! ;Олег скривился, вращаясь на ножке то туда, то сюда.; Можешь рассказывать это глупым девкам или бабушке, а самому себе уж врать незачем: справедливость учения можно проследить не сразу!"
"Ладно! Флаг этим сайтам в зубы, а их держателям барабан на шею! Но кто же смог заставить всех разом измельчить сито цензуры!?; Олег уперся невидящим взглядом в туманность на экране… Несколько подтаявшая льдинка снова начала набирать в весе.; А уж убрать с сервера мой сайт доступно.., доступно…;его сердце всхлипнуло и застучало сумасшедшим дятлом, а глаза стали как плошки,; разве что правительственным структурам, но почему?!.. Ведь должно же быть наоборот! Или что-то пошло не так?!"
Взгляд стрельнул по стеклам. Черно-серая пелена постепенно белела. Олег пошарил по сторонам глазами и только на тумбочке у кровати заметил ТВ-пульт.
Олег скакнул с места… Кровать истошно скрипнула и прогнулась чуть не до пола. Он перекувыркнулся через голову, скрюченные пальцы выстрелили к тумбочке. Олег подпрыгнул на месте, крутнулся… Ноги скрестились лотосом. Рука дернулась, к ЖК-телевизору метнулся электромагнитный импульс.
Вспыхнул экран…  Всю ширину занимало бледное личико. Миловидная девушка косила куда-то в сторону испуганно-ланьими глазами. Изображение дрогнуло и отъехало. Дикторша показалась уже полностью, улыбка пристыла к губам. За спиной виднелась часть студии со столом.
;Экстренное сообщение!; длинные ресницы дрогнули, глазки опустились на бумажку. Девушка неуверенно пролепетала.; Буквально десять минут назад правительство РФ сделало сенсационное заявление… Вследствие опасного помешательства президент  России Борислав Распутинцев помещен в психиатрическое отделение. Временно исполняющим обязанности президента назначен на чрезвычайном совещании Вадим Аграрный. ; она сделала паузу, голос пустил петуха.; Кири-илл!?
Чуть сбоку от прелестной головки возникло и расширилось пятно телевизора. Тот совместился с контурами экрана, холеная морда расцвела белозубой улыбкой. За его спиной белел, колыхался от жары пентагон. Казалось, что коварные террористы, наконец-то, добрались до своего Карфагена. Однако, прошла секунда, другая.., а танец белых стен все длился…
;Здравствуй, Марина! ; мужчина жирно улыбнулся. Подкрашенные губы блестели на яростном солнце. ;Аналогичные события произошли примерно час назад по всему миру, в том числе и у меня за спиной.; на лицо упала тень, словно ловкий помощник подвесил над ним черный зонт.; Президент США Феликс Карпентер, как и остальные правители двенадцати самых могучих мировых держав оказались поражены внезапным помешательством. Они были интернированы, ээ.., простите, помещены в лучшие национальные клиники! Правительства этих стран заявило, что постарается сделать все возможное, чтобы восстановить здоровье Первых Лиц, ;красавчик печально вздохнул, а блеснул сотней зубов и затараторил.; Представители по связи с общественностью утверждают, что гражданам беспокоиться незачем. Курсы стран останутся прежними, не смотря ни на что! Марина!
Его изображение усекли, оставив голову за плечом дикторши. Та натянуто улыбнулась, повернулась в другую сторону
;Мы будем следить за состоянием президентов, так что оставайтесь с нами, а далее новости спорта.; она натянуто улыбнулась.; Андрей.
Изображение студии сменилось несущимися во весь опор спринтерами, есно, в основном черномазыми эфиопами…
От стены что-то невнятно-радостно восклицало, но Олег опустил голову. Невидящий взглядом вперился в отросшие ногти. В голове звенела пустота. Несколько минут там вообще стоял первобытный вакуум… Если кто-нибудь заглянул бы под черепушку, то решил бы, что попал в олигофрена.
Откуда-то из чернильной глубины выплыл пузырек. На поверхности он буднично лопнул. Олега залило с ног до головы отчаянием.
"Неужели все?! Как же так?! Ведь не для ради себя познавал тайны человеческой сути, наплевав на баб, вино, друзей! Почему же вы не хотите жить, а желаете ползать? Неужто человек так мелок?"
Внутри ворочались жернова, сердце сжимало холодной лапой. В виски два кузнеца  гупали, что есть мочи. Из груди вырвался горький стон. На сплетенные руки что-то капнуло. Олег вяло слизнул –во рту стало солоно с привкусом железа.
Теплое соленое стекало по губам, подбородку и срывалось вниз. На душе было горько, хоть в петлю лезь. Олег с силой зажмурился, скрипнул зубами, мотнул головой –по обойным стенам стегнул капельный веер…
"Нет!!! А вот хрен вам, да не тот, что для приправ!; в черное море безнадеги все быстрее прорывалась огненная лава. Зубы скрипнули, кулаки стиснулись. В черепе катались, сыпали искрами, словно раскаленные болванки, мысли.; Как говорят классики:"Надежда умирает последней!" – а мы еще живы, так что не все потеряно, не все! "   
 Внезапно его уши дернулись: из коридора раздался едва уловимый, но мощный скрежет. Внутри все оборвалось, Олег затаил дыхание… Звук повторился, дом вздрогнул. Сердце заколотилось, как бешеное, во рту пересохло.
Глаза стреляли по сторонам, прыгали на пол, впились в люстру, но та словно вмерзла в воздух.
Послышался треск. Олег подскочил, как ужаленный. Дикий взгляд впился в обои. На стыке коридора и стены лестничной клетки образовалась рваная щель. Через нее проглядывала серая ноздреватая поверхность. На пол ссыпалась пыль…
"Дьявол, что же я –за лопух?! Эти ребята не шутят!"
Олег кубарем скатился с кровати, метнулся к шкафу. Руки тряслись, как с недельного запоя, в голове стоял туман. Лопатки тянулись друг к другу, чувствуя холодный ствол. 
Звякнула зеркальная дверца, сервант затрясся, на стеклянных полках зацокала посуда. В дверке мимолетом отразилось белое лицо с вытаращенными глазами и шевелюрой дыбом, тут же скрылось…
На пол вылетали, как из пушки, коробки. Крышки раскрывались, по ковру раскатывались зимние, осенние сапоги… Клубки ниток запрыгивали под кровать и медленно выкатывались обратно.
Олег до половины скрылся под шубами, пальто. Глаза ни черта не видели, по позвоночнику носились ледяные мыши, его всего подкидывало…
"Ну, где же…;трясущиеся руки нащупали рифленую рукоять. Олег торопливо распрямился, голова зацепила материнскую шубу. В мозгах мелькнуло застаревшее.; Какие же это дырки–это норки!"
Приглушенно шелестнуло… На диван упал чуть изогнутый метровый брусок. Напряженный как тетива Олег крался к выходу. В руках тускло поблескивала  катана. Его пальцы судорожно стискивали черную рукоять. Хоть и легкая та скользила, как намыленная.
Каменный скрежет в коридоре затих, лязгнуло, щелкнуло, дробно затопотало.
В проеме возникло нечто зеленое, закованное в пятнистую броню с ног до головы. Взгляд Олега скрестился со стальными глазами. За спиной минотавра протопало дальше по коридору.
В голову ударила лава, на глаза опустился багровый занавес. В груди заколотилось, легкие задергались…
 В мозгу вспыхнуло:"Твари!!!; Олег прыгнул вперед, махнул мечом. Свистнуло… Тут же рявкнуло, полыхнуло огнем, в грудь ударило, словно молотом… 
Пол встал на дыбы, саданул в щеку. Мимо лица пронесся подкованный ботинок, мелькнул калаш с удлиненным стволом и все пропало в черной крупе.

Глава 6.
Олег тряхнул тяжелой головой. Тело покалывало.  Шея хрустнула, красные глаза провернулись в шершавых орбитах.  Он сидел на стуле. Дальше все расплывалось в тумане.
 Олег хотел протереть глаза, вскинул руки, но ничего не произошло. Он дернулся, в запястьях стегнуло острой болью, звякнуло. Дальше словно ничего не было, во всяком случае пальцев он не чувствовал. "Браслеты…; пробилась тусклая мысль в ватные мозги.; Сволочи… Гангрена же –отрежут…"
Из кисельно-клюквенного тумана вынырнула гранитная рожа. Квадратная челюсть выпирала массивным как обух топора подбородком. Высокие скулы дышали силой и властностью. Сломанный в двух местах нос изгибался над толстыми губами. Волосы торчали белым ежиком.
Красный набухший шрам перечеркивал левую бровь, скулу и исчезал где-то под мочкой уха. Круглые как у совы глаза вспыхнули желтым, уголки губ чуть изогнулись.
; Что же вы, товарищ…ээ, господин Твердый, так встречаете представителей официальной власти? Нет, чтобы вежливо поздороваться, расспросить :"Кто, что, зачем?" –вы покушаетесь на жизнь лейтенанта Федотова… Да еще неразрешенным холодным оружием! Нехорошо!
;Ккхх…;  просипел Олег.
Он силился сглотнуть, но в горле будто месяц дул суховей. Кровавый туман истончился, пошел клочьями. В просветы виднелась его комната, все перевернуто вверх дном.
Олег сидел лицом к окну. В светлый прямоугольник заглядывал рассвет. "Или закат, ; Олег скривился, ; для кого как…"
Глаза опустились вниз. На полу возле подоконника валялись растоптанные цветы, керамические черепки, земля… "Черт! Меня же мать прибьет!; пробилось меж пульсациями в висках и тут же ответило.; Да ну… Не успеет".
Жалобно заскрипело – Олег поднял взгляд. На столе сидел здоровенный мужик в элегантном черном костюме. Монитор небрежно сдвинут в угол, рядом горка дисков. Несколько штук выпало из коробочек, радужно переливалось.
Под сервантом свалена куча книг. Страницы распахнуты, смяты, словно у раненых птиц. Олег прищурился: Дюма, Большая советская энциклопедия, Толстой…
Хрустнуло –на периферии зрения  появилась подошва. Из-под нее торчали осколки фарфорового сервиза. "Говорил тетке, что зря дарит, так не верила!" Сбоку высунулась здоровенная волосатая лапа. Она сжимала пачку дисков в пластиковых футлярах и полиэтиленовых пакетиках. Над ухом вкрадчиво кашлянуло:
;Кхэ… Товарищ полковник, это последние… Да и то, судя по названиям, женские мелодрамы и порно…; негромко хохотнуло.; В спальне нашли.
Олег учуял тонкий аромат. Полковник взял пачку –ноздри расширились…
;Проверим!; рыкнул он.
 Губы презрительно изогнулись, полковник бросил диски в общую кучу на столе. Один соскользнул на пол, футляр разлетелся на две половинки, кружок покатился по полу. Не спуская глаз с Олега, полковник наступил на переливающийся кружок. Хрупнуло –отполированный носок небрежно пнул осколки. Те разлетелись по всей комнате, а один щелкнул Олега по пальцу.
;Ну, так что?
Олег прокашлялся, сипло выдавил:
;Вежливость должна быть обоюдной, товарищ полковник. Иначе это игра в одни ворота.
Полковник причмокнул, зажмурился от удовольствия.  Толстые губы растянулись в чеширской улыбке. Он сказал жирно:
 ;В одни ворота!.. Эт точно! Власть –это всегда игра в одни ворота. Там плебеи на воротах, а мы бьем пенальти. ; его глаза отстрелились словно двери супермаркета. Зрачки сузились, укололи, как кинжалами, насупленного Олега, а желваки затанцевали под натянувшейся кожей. Из ощеренного рта вылетели сгустки яда.; А вы… вы задумали лишить нас.., меня такого удовольствия! Вы захотели изменить правила игры, чтоб я стал таким же, как все! Нет!!! Я –Человек , венец творения! Именно Я, а не какой-то там непонятный род! И если я хочу уколоться, трахать труп или собаку, напиться и обосраться, то это мое незыблемое право! И никто!; полковник приблизил к Олегу искаженное лицо, схватил его за грудки…; Слышишь: никто не сможет нам помешать!
Слюни брызгали во все стороны, Олег скривился, отвернулся… Полковник задохнулся, выпучил глаза и оттолкнул святотатца.
Мясистые ноздри раздувались, на багровом лице дергалось веко. Полковник побуравил еще с полминуты Олега, с силой выдохнул и спрыгнул со стола.
Полковник молодцевато дефилировал перед ним Олегом. Под подошвами хрустело.
;Скажите, если не секрет, конечно,; Олег упер взгляд в ультрадемократа.; Неужели в других странах сместили первых лиц по тем же причинам, что и у нас?
Полковник усмехнулся:
;Естественно, нет! Чуркам не понравилось, что кто-то искупает их грехи вместо них, мол: "И без сопливых скользко!" Вообще всем нехристианам не по нутру эта прибавка особенно, а также дополнения из иных вер!
Взгляд полковника поднялся. Он кивнул кому-то за спиной Олега. По бокам его стула возникли туши, от них несло терпким жаром. Олег покосился по сторонам. Парни мало чем уступали полковнику. Тот усмехнулся, рыкнул:
;Ну, ладно, а теперь о деле! Как вы понимаете, господин Твердый, ваше творчество нам весьма не по нраву…; он сделал паузу, просканировал окно. Где-то за серой плитой ревел самолет. Полковник обернулся, тяжелый взгляд придавил Олега. ; Но вы для нас не представляете проблему… Взрыв квартиры; ночные грабители, что застали хозяев дома, и так далее… Как говорил Иосиф Виссарионович: "Нет человека –нет проблемы!"-хоть вы и успели размножить проблемы –признаю! ; полковник чуть помолчал, глаза бегали по полу, а потом стрельнули на Олега.; Но такого уровня ты один бы не достиг!
 Олег вздрогнул, покосился на надолбы. Полковник спросил напряженно:
;Ты понимаешь, о чем я говорю?
;Не вполне… ; Олег с усилием усмехнулся.; Творцы в отличии от ремесленников не работают сообща. Это аксиома, так что тут вы, товарищ… настоящий полковник, попали пальцем в небо. Ну-ка, покажите пальчик,; он покачал головой.; Да-а-а, таким хрен промахнешься!
Олег откинулся на спинку стула, на губах играла презрительная усмешка. По бокам угрожающе засопело. Затылок зажгло, туда словно уперлись два лазерных луча.  Плечи вжало в стул, ключицы хрустнули.
;Чей-то ты слишком храбрый,; полковник нахмурился.; Или от ужаса уже не понимаешь, что несешь? Смотри, а то я могу сделать так, что будешь умолять спросить что-нибудь. Так что давай поговорим по хорошему, как интеллигентный человек с интеллигентным человеком. Давай? Зачем нам эти грубости с кулаками, электрошоками, молотком по Фаберже?  Можно же словами,  старыми добрыми словами?
;Ну, что ж давайте!; Олег беспечно улыбнулся.; Спрашивайте, мне таить нечего!
Полковник скептически хмыкнул:
;Нечего?.. Да уж!; он потер побледневший шрам и стал бросать тяжелые как наковальни слова.; Мы знаем, что у тебя есть друг Александр Шаманов…
Олег подобрался, глаза не отрывались от полковника. Тот печатал шаг, как на Красной площади, руки сцепились за спиной.
 ;Нам известен и случай с разрядом…; продолжал меж тем полковник. ;Ты, надеюсь, знаешь про более чем странные события в Москве? ; Олег нехотя кивнул. Полковник недобро усмехнулся. ; Хорошо… Так вот: после сенсационного соглашения мировых лидеров мы провели сверхбыстрое и, как видишь, результативное расследование. Было выяснено, что именно твой друг стоит за всеми бутовскими полтергейстами и мировым заговором!
Внутри все опустилось. Олег повесил голову, выдавил смерзшимися губами:
;Да.., вы молодцы –ничего не скажешь… ; Прошло несколько секунд… Олег поднял страдальческий взгляд. Ухмыляющийся полковник захихикал, как мелкий бес. Олег тяжело выдохнул. ; Да, мы не гении заговоров и мировых интриг, мы торопились потому, ; он все пытался сглотнуть ком,; что мало, осталось совсем мало времени… Скоро и ты , паяц, отбросишь коньки, а за тобой и остальные.
;Я! Да что может со мной случиться!?
Седой ежик затрясся от гомерического хохота, глаза вылезли, как у рака. Полковник присел, хлопнул себя по ляжкам.
;С тобой может и ничего…; Олег окинул внимательным взглядом здоровяка.; Тебе сколько ? Чуть больше полтинника? Да и не беден, видимо?! Лет двадцать проживешь, а потом пару лет на аппаратуре. Но вот дети… 
;Что!? Дети!? Ну, ты и сказанул, как в воду нагадил!; выпучил глаза полковник. Ладони на плечах содрогались, над головой ржала пара жеребцов. ; Моим детям уже за тридцать, так что мне срать на их проблемы! Я их вырастил, выучил, помог с жильем, а дальше сами, ручками и ножками! Я живу сейчас, а потом… Какая мне разница, что будет потом, ведь меня не будет.; смех как отрезало –полковник злобно ощерился,; Так что оставшиеся годы надо прожить с пользой!
Олег распахнул глаза:
;С пользой?
;Именно! А польза может быть только для себя !; кулаки полковника стиснулись, из сжатых губ прошипело.; И никакие сумасшедшие мне не помешают!
Голова упала на грудь. Внутри разливалась горечь, тело наполнилось тяжестью, отвращением ко всему и вся. "Зачем мне существовать,; крутилось, как белка в колесе под черепной коробкой Олега, ; если все напрасно, если люди читают доктрину, но не желают или не могут понять?"
;Я вас… понимаю,; еле слышно выпало из посеревших как мертвые личинки губ.; Но что вы хотите от меня? Убить? Что ж… Чуть раньше, чуть позже –не важно… Я уже пуст, мертв, как хитин перелинявшего таракана… Осталось лишь наступить…
;Что ты…; белая голова дернулась. Потемневший взгляд обежал вытянувшиеся лица. Полковник помял огромной ладонью лицо, тряхнул головой.; Впрочем у каждого свои тараканы! Эй, ребята, ловите, давите, смотрите, как бы к вам не забежали!
Терминаторы гулко хлопали друг друга. Полковник ржал, спины, плечи сотрясались… Когда один треснул напарника по лбу, то тот огляделся, рот глупо раскрыт.
;Хорошо! Ближе к телу, как говорит, говорит…; полковник потер лоб, подергал ухо и посмотрел на бойцов.; Не знаете: кто такое говорит?
Глаза выпучились, каблуки щелкнули.
;Вы, шеф!; проскандировали двое из ларца.
;Я? Да, я знаю, что периодически повторяю это!; полковник досадливо отмахнулся. ; Но кто является первоисточником, творцом, так сказать?
Парни вытянулись во фрунт, молчали, только восторженно смотрели командиру в рот. Полковник сплюнул, пробормотал что-то про лосьон "Деним", в котором вовсе не нуждается его команда.
;В общем смысл нашего посещения прост,; полковник присел на стол. Тот скрипнул. ; Нам необходимо найти твоего друга.
Олег пожал плечами:
;А я при чем? Что я сторож другу своему? ;он усмехнулся, прищурился, спросил елейным голоском.; А что же сами? Такая организация…
Полковник страшно побледнел, стиснул кулаки. Несколько секунд лютый взгляд буравил ухмыляющегося Олега. Наконец, седой медленно сдулся, в глазах метнулся страх. Полковник нехотя выдавил:
;Перед тем, как провести операцию по…захвату гражданина Шаманова, мы, естественно, выяснили, что он находится дома и без оружия.; он встретился взглядом с сомневающимися глазами Олега.; Да, есть у нас способы, есть –поверь уж. Хоть направленная рентгенография,  хоть ультразвуковая локация… Но не суть важно! А важно то, что две группы спецназа не смогли его отыскать в трехкомнатной квартире. То что он был там –вне сомнений: приборы фиксировали его перемещение. Да и сами по себе три десятка элитных бойцов не распадутся…
;На молекулы что ль?
Полковник вызверился, прошипел:
;Смейся, смейся, пока зубы целы! Нет, до такого он не дошел, но шашлык вполне можно было жарить. ;Невидящие глаза уставились перед собой, а губы механически шептали.; Когда я открыл дверь в квартиру, то из прихожей хлынуло густое, красное. Оно залило всю площадку и стекло по лестницам до самого первого этажа. Пахло смертью. Несколько сотрудников тут же плюхнулось в обморок. Меня самого трясло, как попову грушу. Под ногами чавкало, ботинки гоняли тяжелые волны. Те переливались через бортики, хлюпали внутри. Стены, потолки прошиты выстрелами. Мебель разбита, все разбросано…
По всем комнатам новогодним гирляндами развешаны кишки. А головы…;его зубы лязгнули так, что, сунь между ними ствол автомата, перекусил бы, не заметив,; головы он сперва просто оторвал, а потом выдрал черепную коробку, мозги сложил кучей, а на стене оставил всю в потеках красную надпись: "Не хватает мозгов –арендуй у соседа!"
Олег вскинул тревожный взгляд на седого:
;А Санька, что с ним?! Вы… его нашли?
 Полковник содрогнулся с ног до головы, дико посмотрел на него.
;Санька? Не-е-ет, парень, я думаю, что в мировых анналах уголовной хроники он станет носить иное имя. Имя достойное маньяка номер один! Перед ним Чикатила , Джек-Потрошитель –просто невинные шалуны!; он задумался.; Разве что Гитлер, но тот убивал хоть и побольше, но как бы опосредованно, а на счету твоего Саньки,; он саркастически усмехнулся.; На его личном счету десятки тысяч зверски убитых … Ха! Он даже имеет отличительную черту: ни одного покалеченного!
Олег отвел взгляд, пробормотал:
;А зачем миру еще и физические калеки, когда они уже духовно больны?..
Лицо дергалось… Полковник вытягивал и не мог вытянуть пляшущими пальцами сигарету. Наконец, он чертыхнулся, разорвал пачку. На пол полетела фольга, белые с желтыми кончиками цилиндрики. Полковник подобрал одну сигарету, остальное растоптал. Щелкнуло, из блестящего прямоугольника взвился огонек… Полковник нервно затянулся, выдохнул вместе с сизыми клубами:
; Ты оправдываешь убийство тысяч молодых парней и девчат, что могли бы!?..
Олег отвернул голову, выдавил сквозь кашель:
;Кхе… Кхе… Да, ни фига они бы не могли. Так и остались бы пустоцветами, только землю бы поганили. ; Олег скривился.; Да и что, если честно, для человечества потеря десятка другого тысяч? Ничто! Уничтожили же Содом и Гоморру, хотя раньше народу жило гораздо меньше.
Олег выпрямился, глаза загорелись:
;Так вы говорите, что Александра там не было?!
Полковник мощно затянулся. Огонек за пару секунд пробежался по половинке сигареты, противно запахло фильтром.  Толстые пальцы смяли, притушил дымящийся бычок  о пластиковую коробочку сидюка. Глаза бегали по потолку, стенам, стараясь не встречаться с прямым взглядом парня на стуле.
;Не было, не было!; буркнул полковник и перевел потемневший взор на Олега. ; Иначе с тобой разговаривал бы кто-нибудь иной.
Полковник помолчал, стукнул ладонью по столу и бросил:
;Сопли в сторону. Гражданин Твердый, расскажите мне, где в последнее время Александр бывал наиболее часто. Может быть, вы знаете о его новых друзьях, подругах, к которым он бы мог поехать?..
Полковник не  спускал глаз с лица Олега. В глазах последнего промелькнуло нечто похожее на сочувствие и насмешку разом, губы стянулись в линию.
;Как же вы догадались, что я наступлю на горло собственной песне!?; Олег мрачно усмехнулся.; Я похож на мозохиста?
;А это мы сейчас проверим.
Полковник криво улыбнулся и сделал движение пальцами. На глаза Олегу тут же накинули черную повязку. Волосы на затылке прищемило – Олег зашипел. Один из десантников растянул бледные тонкие губы в садистской усмешке. Вжикнуло… Из набедренного чехла вылез устрашающего размера нож. Десантник деловито вспорол белую майку, шорты, трусы.
Терещенко тяжко вздохнул и укоризненно покачал головой:
; Мы же с вами договорились, как интеллигентные люди, а вы слово нарушаете! Не по мужски, не по мужски! Кто же вам верить будет, если вы то даете слово, то берете его? Мужики и то стараются выполнять сказанное!  А уж дальше чем выше, тем большую ответственность за свои слова нести нужно. Вы же претендуете на звание бога! 
;Не тратьте слов своих напрасно,; напряженно прошептали губы Олега. Колени сами собой сдвигались, но Олег тут же с усилием расшиперивал ноги.; Я предельно ясно помню, что говорил. В тот момент мне нечего было таить от вас, но я ничего не говорил про будущее!
;Э-хе-хе, Дима, тащи инъекцию для начала: будем сократить этого софиста!
Торопливо затопало, затихло, послышался приглушенный говор… Через несколько секунд топот приблизился. С внутренней стороны локтя коснулось холодное острое…
;Ну, как? Будешь говорить?; поинтересовалось из тьмы.
;Да, пошел ты!; буркнул Олег.
;Никогда не говорят!; ухмыльнулся полковник и сузил глаза.; Что ж… Ты сам этого захотел.; Терещенко мотнул головой.; Дима втыкай!
Кольнуло –и все исчезло… Выдранные с корнем нервы плавали в пылающем пространстве. Палач в красном колпаке натянул их на стострунную гитару и играл песню под названием : "БОЛЬ!!!"

Глава 7.
Тьма. Его безногое, безрукое, слепоглухонемое тело, казалось, занимало всю вселенную. Каждая точка плакала от дикой всепожирающей боли. Не существовало ничего, кроме этого острейшего ощущения.
В самой середке этого аморфного образования возникли багряные всполохи. Они переплетались, врастали друг в друга. Каждое движение сопровождалось содроганием чернильного бытия. Огненно-красные ленточные черви наползали, свивались, пожирали соседей. Все это пульсировало и, наконец, слилось в сердце, человеческое сердце.
Вселенную потрясла тектоническая конвульсия. Одна часть этого осклизло-красного органа резко запала, уменьшилась в объеме. Из пещер в боку выметнулись алые молнии толщиной в горный хребет. Неистовым гулом вспарывал небытие. Молнии разветвлялись, словно оленьи рога, раздвигали кричащую праматерию.
Их каналы пронзили все пространство. В пустоте сформировалось нечто похожее на тело мегочеловека. Вместо органов пульсировала красная сеть.
Второй инфроудар породил коричневый шмат печени, селезенку. Затрепетали пенистые объемы легких, сложились ребристой гирляндой мегапарсеки кишок. Образовалась серая извилистая поверхность полушарий мозга. Ребра вспучились дугами, замкнулись в грудину, выпер позвоночный столб.
Кости, оскаленный череп, бледные черви конечностей оплелись сухожилиями. Их концы начали покрываться мышечными клетками. Те делились с бешеной скоростью, оплели эластичными канатами все тело. Дрогнуло… На поверхность выдавило тонкий слой жира. Еще мгновение –и на границе с вакуумом запульсировало нечто светло-коричневое… Тело залило тонкой пленкой эпителия.
В висках бухало, ревущие водопады постепенно затихали. Сквозь гул в ушах Олег начал различать отдельные слова. В нос ударила волна мерзких запахов, будто кто-то вылил под него ведро с протухшими фекалиями. Звук то понижал частоту до инфра, то истончался до комариного писка. От этого то долбило по затылку кувалдой, то сверлило зубы без наркоза у стоматолога середины двадцатого века.
Откуда-то сбоку прогудело злобно-растерянно:
;Товарищ полковник, похоже на то, что он просто не знает...
Олег покосился на звук, но кроме резкой боли в глазах не добился ничего. "Повязка…; ударило в затылок.; Хрен что увидишь, хоть завращайся".
 По телу прокатывались затихающие конвульсии, каждая жилка стонала и плакала. Коленки стукались и снова разводились: в паху остро тянуло, давило, будто без разминки сел на шпагат. Бицепсы сводило судорогой, в плечах хрустело, за стулом звякало. Клацали зубы, из уголка рта бежало тягуче-соленое.
Спереди хмыкнуло, разочарованно протянуло:
;Может быть, и так… Ну-ка, Дмитрий, покажи мне его глаза.
За волосы больно дернуло. Олег невольно отшатнулся, зажмурился изо всех сил. Острые как лезвие мизекордии лучи впились в оголенный мозг. И хотя Олег знал, что сам мозг ничерта не чувствует, но казалось, что именно в черепной коробке рванула по меньшей мере термоядерная.
Опять же спереди вопросило с ласковой издевкой:
;Ну, что, Олененок –так тебя, кажется, называла мама, когда в штанишки писался –будешь говорить или продолжим… гм, эксперименты?
Олег осторожно приоткрыл веки. Глаза слезились… Светлая полоска расширялась по микрону. Мутную пелену изрезал частокол ресниц.
В трех метрах от него сидел Терещенко. Он откинулся на стул, покачивал ногой, закинутой на ногу. Сплетенные пальцы упирались в колено. Из-под насупленных бровей вырывались два рентгеновских луча. Они кололи кожу, как копья, волосы на руках Олега вздыбились, по позвоночнику пробежала дрожь.
;Откуда вы знаете.., как меня звали?; Олег думал, что его громкий голос прозвучит надменно-пренебрежительно, но из спекшихся губ высыпалось песком:; Неужто с внутриутробного возраста следите за всеми… С орбиты что ли?
;Зачем?!; полковник снисходительно улыбнулся.; За час ты рассказал нам столько, сколько и сам уже не помнишь!
Олег брезгливо подергал носом. Из-под ног жутко воняло смесью аммиака, параши и еще чего-то знакомого. Последнее напоминало рыготину алкоголика. Под задницей было тепло, влажно. Олег сморщился, взглянул на скалящегося полковника:
;А что это за жижа у меня под ногами? Вы что же опробовали новые методы пыток с помощью органогенной химии?
Терещенко прищурился, ласково просюсюкал,  вытянув губы трубочкой:
;Что ты, дорогой!? Мы –люди простые, до такого зверства просто бы не додумались. Хотя идея неплоха особенно для брезгливых интеллигентиков! Однако для демократов не пойдет, не пойдет. Жаль, конечно: не надо было бы прятать.
Полковник затрясся дробным смехом, сзади раздалось уханье двух филинов. Чуть дальше послышался торопливый приглушенный бас –и филинов стало на десяток больше. Еще подхихикивая, полковник взъерошил ежик и добавил:
; Так что это ты сам, сам… Хоть и уступаешь нашим ребятам, но столько выдавил, что хоть для рекорда замеряй. И окошки открыть нельзя, так как соседей потравишь!
Олег опустил глаза, покраснел, уши заполыхали, как факелы.
На аппетитное желто-зеленое озеро начали слетаться мухи. Не обычные черненькие комнатные, а откуда только и взялись!? Над жижей парили, с гулом пикировали толстые зеленые твари. Брюшко блестело, словно смазанное жиром, фасетки нагло пучились. Не довольствуясь обширным питанием, мухи начали интересоваться островом.
Глаза Олега подозрительно следили за одной весьма наглой крылатой особой. Та приземлилась на бедро и целеустремленно потопала к его развилке. Лапки противно щекотались. Мошонка съежилась, пробовала втянутся в пах. Муха  влезла на нее и поползла дальше. Она, видимо, являясь чем-то вроде геологоразведчика по мушиным богатствам.
Олег дождался, когда первооткрывательница забралась поглубже, злорадно улыбнулся и резко сдвинул ляжки. Изнутри возмущенно зажужжало, попробовало вырваться, но не тут то было: "Бесплатный корм только свиньям , да и то проценты потом, как в МММ". Ноги стиснулись, что есть силы –хрустнуло, всхлякнуло. Олег раздвинул ноги –сплющенная муха выпала, забарахталась в жиже. Он облегченно выдохнул и нахально усмехнулся:
;Здорово же я все таки вас перехитрил!
Полковник напрягся, подался вперед, тут же отпрянул, сморщился. Глаза заслезились, Терещенко сощурился, выдавил носом:
;Ты это о чем, парень? Вся твоя хитрость буквально перед тобой, ээ… сзади, по бокам. В общем вряд ли в тебе осталось что-то скрытое!
;А у меня, так сказать, сверхзнание. Оно мне подсказало, что надо нагадить так нагадить! И тогда ко мне никто не сунется сквозь феромоновый барьер!
Олег двинул ногой –к полковнику покатилась волна нечистот. Терещенко раскинул ботинки в стороны. Волна закатилась под стул, лизнула дубовые ножки. По комнате прошлось газовое колебание, дверь в коридор хлопнула. Полковник дернул головой, лицо искривилось, он заорал бешено:
;Мать твою за ногу, ты что творишь?! Еще подобный выпендреж –и кончим!
Изнутри поднималась ярость, била вместе с миазмами в голову. В груди забухали тамтамы. Легкие не успевали схлапываться, чтобы наполнить разбухшие мышцы кислородом. Олег клацнул зубами, из глаз метнулись молнии.
;Ну, что ж, давай! Давно пора!
Олег прочертил по хлюпающей жиже дугу за спину и, что есть силы, вернул ее обратно. Зелено-коричневая волна увеличилась в холке, на излете оторвалась и полетела к полковнику россыпью капель.
Терещенко заматерился,  выпучил глаза, отшатнулся, но дальше стена…  Клейкая россыпь окатила полковника с ног до головы…
Несколько капель пролетели мимо и расцветили окно сортирными потеками.
Терещенко застыл. Глаза бешено вращались, руки растопырились, кулаки сжались до бела. Скулы вспучились. По щекам медленно кувыркались в зеленых потеках кусочки кала, падали на пиджак…
В комнате наступила тишина. Даже мухи, казалось, не так сильно трепещут слюдяными крылышками. Стих говор бойцов. Все в страхе смотрели на командира. Тот раздувался с каждым мгновением. Олег увидел в мониторе отражение своих мучителей: мертвенно-бледные лица, глаза то прыгают на побрызганного шефа, то падают вниз.
На Терещенко стало страшно смотреть. Лик почернел, глаза сверкают из глубины черепа, словно рубины. В них Олег прочел скорую смерть. Мертвенно синие губы превратились в две плотно сжатые ниточки.
;Расстрелять!!!; змеиный шепот прорезал тишину, словно острый нож.
Щелкнули затворы. В мониторе отразились сжатые челюсти, прицельные взгляды.
;Стойте!
 Терещенко медленно сдувался, будто воздушный матрас с прохудившимся клапаном. Его рука осторожно, словно под прицелом сотни автоматов, вытащила из внутреннего кармана белый платок и рывками стерла раскраску. Глаза не отрывались от разочарованного плюхающего ногой  Олега. Полковник с трудом расцепил челюсти, прорычал:
; Товарищ  Твердый! Вы, как я вижу, ищете легкой смерти?!
;С чего бы это?; вяло буркнул Олег.
;Да уж больно вы осмелели! Прямо таки прете на рожон! Не любите боль? 
;Не люблю, впрочем как и вы, если не мазохист.; Олег мрачно взглянул на полковника. Глаза затуманились, Олег неожиданно улыбнулся, взор загорелся.; А хотите попробовать?! Я недавно такую книжку читал!..
;Попробовать!? Не-е-ет!; полковник многообещающе улыбнулся.; Я же не маленький ребенок и не интеллигент, чтобы всякую гадость в рот тянуть! Так что я уж поучусь со стороны! Это вам нужна мудрость, а я уж как-нибудь умным побуду.
Терещенко наклонил голову. Осторожное хлюпанье приблизилось, словно слоны крались по мелководью в надежде, что если осмотрительно ступать, то ног можно и не замочить.
К мощному, но уже притупившемуся фимиаму добавился резкий запах крепкого мужского пота. Тут же с боков сдавило, как тисками. Олег почувствовал, что ноги отрываются от земли, скосил взгляд. С подошв капало, лужа с застывшим у окна полковником отодвигается назад.
;Хорош!; взмахнул рукой Терещенко. Он по краешку обогнул обширное озеро и сел на кровать.; Не будем портить все: тут кто-то жить будет, наверное!
Олег покосился по сторонам: "Ага, дотащили почти до коридора". Справа стоит развороченный шифоньер. Внутри кучи тряпья, болтаются пустые вешалки. В полуоткрытой дверце отражались две громадины.
Олег поднял голову: "Не гоже в смертный час гнуть хребет всего лишь пред телесной болью! Что тело? Пыль, тлен! Главное, что Сашка уцелел, а значит еще не все потеряно.
Глаза стрельнули в окно. Там солнечные мечи кромсали серые тучи, превращая в облака. Ветер в союзе со светилом отгонял послушных барашков вдаль. И лишь синь над головой:"Но не над моей…"
Сердце дрогнуло и юркнуло в пятки. Глаза расширились, опустились на диван. Полковник скинул пиджак и медленно закатал рукава. Белая рубаха резко контрастировала с  толстыми как ветви дуба предплечьями. Хмыкая, полковник перебирал инструмент. Тот сверкал, звякал.
Умытое дождем солнышко отскакивало от острых как бритва граней скайпилей, топориков для вскрытия грудных клеток, пил по черепным коробкам. Полковник умильно улыбался, чуть ли не сюсюкал. Толстые пальцы нежно оглаживали, пробегали по гладким бокам инструмента.
;Начнем, господа присяжные заседатели!
Терещенко разогнулся от раскрытого кейса. Рука сжимала хищно оскаленные щипцы. Они почти скрывались в пудовом кулаке, казались игрушечными, если бы не холодный блеск.
Полковник подошел вплотную к прямому как лом Олегу. Глаза прищурились, ползали по жертве, видно, выбирали точку отправления. Но Олег знал, что каков бы ни был путь, но остановка одна, всегда одна. Терещенко посмотрел на покрытые подсыхающей коркой ноги, улыбнулся, сказал ласково:
;Ладно, готов?!
;Готовей не бывает.; выдавил Олег сквозь зубы.
Терещенко ухмыльнулся, присел на корточки. Щипцы чуть придавили подушечку большого пальца. Глядя с жуткой улыбкой в расширившиеся глаза Олега, полковник  с силой сжал ручки…
Хрустнуло… Слепящие молнии пронзили все тело и ударили огненной лавой в мозг. В глазах повисла багровая пелена. Грудь судорожно вздымалась. Олег с трудом сдержал звериный крик, лоб пробила испарина. Ноздри раздувались, Олег взглянул в масляные глаза полковника, выдохнул:
;Что .., скотина, облом!? Чтоб тебе вся оставшаяся жизнь стала сплошным обломом!
;Хорррошо! ;Терещенко улыбнулся.; Давай ругайся, кричи, лей бальзам на мою душу!
;Какая же у демократов душа?!; Олег перевел взгляд с расплющенного пальца, от которого на пол набрызгала небольшая лужица, на тиски. Те медленно приближались к мизинцу. Ступня без указания хозяина сжался в кулак. Олег дернул носом, сморщился и сказал брезгливо.; У вас что-то другое: чую!
 Тут же хрустнуло, перед глазами вспыхнуло. Голова Олега откинулась, будто саданули тараном.
;Тварь!; бледный как полотно Терещенко начал покрываться пурпурными пятнами. С левого кулака капала кровь. Ноздри трепетали, как флаг на ветру, а из вспученных губ вырвалось.; Я бы тебе вырезал язык, да боюсь не услышать криков и мольбы о пощаде, а сие так сладко, так что не дождешься!!!
Внизу что-то грохнуло, раздались далекие крики, беспорядочная стрельба. Терещенко метнулся к балкону со скоростью безинерционного фотона, а выскочил еще быстрее.  Глаза как плошки, рука рвет галстук, а губы трясутся:
;Что за хрень!?… Там наши остолопы стреляют друг в друга!!!
Мимо Олега пронеслись горячие как боеголовки тела, пахнуло сырым воздухом.
Гулко дрогнуло –с потолка посыпались крошки извести, звякнула люстра, а затем приглушенно застрекотало. Внезапно все стихло. Олег и Терещенко одновременно повернули головы к коридору. Возникло ощущение приближающегося урагана. Уши пытались вырасти до слоновьих, чтобы уловить хоть какой-то звук, но все перебивало биение сердец и шум крови в голове.
Терещенко судорожно сглотнул. Чуть не удавившись, полковник взглянул на хмурого Олега. Тот неодобрительно покачивал головой, кровь брызгала из рассеченной брови.
Терещенко рванул из-за пояса пистолет и направил в висок Олега.
;Это… Он?!
;К сожалению, да…; Олег скривился, равнодушный взгляд мазнул по пистолету. Он сплюнул, пояснил недовольно.; Пришел, видите ли, спасать друга. Идиот!
Полковник вскинул руку… Зеленые мастодонты выметнулись с балкона и мгновенно рассредоточились. Автоматы смотрели во все стороны, но Олег отметил, их невозможно срезать единой очередью. Доспехи на могучих грудных клетках вздымались, как море в непогоду. Стволы поводят хищными носами, подергиваются, готовые в любой момент плюнуть смертоносными желудями. Костистые кулаки побелели на мерзко теплых отпотевших подствольниках. Челюсти сжаты так, желваки вздулись, застыли… Прошла минута. Ощущение непоправимой беды усиливалось. Все чувства кричали о смертельной опастности. Казалось, что к ним приближается горный хребет.
Терещенко не сводил со стены завороженного взгляда. Дрожащая рука смахнула выбежавшие из-под серебристого ежика капельки. Полковник сглотнул, сказал хрипло:
;Скажи ему, чтобы сложил оружие и лег на пол в позу заложника!
 Он ткнул ствол в голову Олега. По губам шаркнул язык. Глаза выпучились, как будто дети играли в "покажи орла".
;Полковник, да вы просто общечеловек!; Олег презрительно усмехнулся.; Или думаете, что стоя, я говорю одно, сидя –другое, а лежа –третье?; он выпрямился до хруста в хребте.
Терещенко вытянулся, каблуки щелкнули. Рука с пистолетом дернулась, будто хотела отдать честь под звучащий в ушах гимн демократии.
;Да, я –общечеловек ! И горжусь этим!; с придыханием рыкнул полковник.; И нет ничего выше человеческой жизни! Так что пускай бросает топор или что там у него и мы пощадим… вас обоих! Вам предоставят адвоката и место на нарах!
;Нам жизнь не дорога, а вражьей милостью мы гнушаемся!; буркнул Олег. Желваки взбугрились. Он заорал, вздув вены на шее.; Мочи их, Санек!!! Сил нет смотреть на эти пидарастические рожи!
Грохнуло, как из гаубицы. Вспучившаяся стена выстрелила десятками крупных и сотнями мелких кирпичных кусков. С лопотанием те прошили тесную комнату и саданули в противоположную перегородку. Дом вздрогнул, словно под арт-огнем.
Олега ударило в плечо, будто кувалдой. Он опрокинулся вместе со стулом, взвыл: хрустнули прижатые пальцы, в плечах стегнуло сыромятной плетью, а в затылке будто первобытный охотник лупанул кресалом. Над ним противно свистело, сухо звякнуло –перед глазами запрыгали хрустальные осколки. Слышались крики, матерки, что через мгновение сменялись хрипами.
В голову что-то ткнулось, еще раз… Олег сморщился, повернул влево шею. Взгляд уперся в элегантный черный туфель в зеленых потеках. Он затихающее подрагивал, сверху падала пыль. Нос дернулся от мерзкой вони, Олег со стоном отвернулся.
"Ну, вот: полковник, ты и умер,; мелькнуло саркастически в голове,; и что? Да, ни-че-го! Мир вряд ли заметит потерю, разве что –жена, дети, друзья?.. Да и то пройдут года, и твой образ потускнеет и рассеется. Останутся лишь дела твои! Хорошо, если дела полезны, значимы, тогда запомнятся человечеству. Как мало тех, кто представляет себе лицо Пифагора, однако его теоремами пользуется каждый школьник, а на производстве –так вообще…"
Серый мельтешащий туман постепенно редел… На зубах скрипел песок, а под веками катались кубические колеса. Послышался хряск, стон, треск… Мелькнул силуэт падающего навзничь тела.
Огромная тень, покачиваясь и похрустывая, приближалась, наливалась красками и жизнью. Пара зеленых светлячков сформировалась в бешеные глаза.  По окатанным как морские валуны плечам струилось серебро волос. Лямки зеленой олимпийки до звона натянулись на широкой как стол груди. Осевшая пыль взбивалась облачками из-под подошв. Чудовищные прожаренные столпы несли могучее тело. Их оплетали сытые змеи. Они играли, плясали с каждым шагом.
Толстенная рука метнулась Олегу. Он зажмурился… Потолок и стены поменялись местами –стукнуло, ноги ткнулись в твердое, а подбородок с размаху встретился с выпирающими ключицами. Глаза, что выписывали восьмерки вместе с бултыхающимися мозгами, сфокусировались.
Глава 8.

;Ну?; буркнул Александр.; Агнец жертвенный, подыхать собрался!? Не рано ли ? Мы пока что добились одного: огромадного пинка под зад!
;На себя посмотри!; огрызнулся Олег. Он окинул мифическую фигуру задумчивым взглядом и осклабился.; Правда, из тебя ягненок, как из меня демократ –скорее быка напоминаешь!
Александр ступил за спину. Послышалось хмыканье, Олег почувствовал  на запястьях раскаленные ладони. Дробно затрещало, звякнуло. Руки полегчали кило на пять.
Олег сморщился, медленно потащил руки из-за спины. В плечах ныло, похрустывало. Застывшие пальцы осторожно растирали посиневшие запястья. От синих браслетов до кончиков пальцев загудело. Какие-то садисты метнули миллионы иголочек.  Александр взглянул под ноги –из горла вырвался рык. Он нагнулся, одной рукой придвинул кроссовки, а другой пощупал дернувшуюся ступню Олега.
;Ничо, ничо! Сейчас полегчает,; горячая рука внезапно похолодела, освежающие волны вобрали пульсирующую жаром ломоту, палец онемел.; Ну, как!?
;Ты это.., того…; пробормотал Олег. Он подозрительно посмотрел на палец с расплющенной подушечкой. Та чуть опала и покрылась подсыхающей корочкой.; Он у меня не отвалится?
;Не боись! Завтра уже новый ноготь нарастет. Я малость подхлестнул метаболизм да блокировал болевые рецепторы, чтобы… ;его голос истончился, заколебался.
Александра шатнуло. Он неловко переступил назад –под ногой хрустнула разбитая ваза. Факелы мигнули, постепенно истончаясь, будто масла поступало в светильники все меньше и меньше. Выброшенная в сторону рука бухнула в стену и задрожала. Губы прошептали, замерзая как ящерицы на морозе:
; Чтобы…
;Сань, ты чего?!; вскрикнул Олег. Тревожный взгляд судорожно обшарил с виду невредимого здоровяка и упал на пол. За отступающим парнем протянулась алая дорожка.; Щас, щас! Погоди!
Олег оперся о стул, зашипел… Рука подламывалась, немилосердно щекотала. Олег кое-как поднялся, заковылял к другу, потряхивая гудящими руками. Олег еле успел подставить плечо, как рука Александра соскользнула. Тело рухнуло, как гора. Олег запыхтел, растопырился, постоял чуть и двинулся к кровати.
;Только попробуй.., ; сдавленно хрипел Олег, ; только попробуй сдохни!
Далеко внизу за окном послышался хор сирен. Он усиливался с каждым мгновением. Олег выругался, в последнем усилии добрался до раскачивающегося перед глазами лежбища. Александр висел на нем, как мешок со свинцом. Олег кое-как развернулся и рухнул навзничь. В мозгах взболтнулось несмотря на мягкость удара.
Олег стиснул челюсти, извернулся, вскочил на ноги и начал ощупывать коричневые бугры. Ага! Вот оно: чуть ниже ключицы на груди багрово блестела небольшая выпуклость. Олег облегченно выдохнул, но снова насторожился: постель вокруг плеча быстро краснела.
Олег запрыгнул на диван, присел на корточки, приподнял плечо –глаза расширились. "Чем же стреляли, сволочи!"; мелькнуло злобное в голове. На спине кожа и клочья мышц раскрылись, как бутон розы. Из рваного кратера белела лопатка и нити порванных сосудов. Из них толчками выплескивались красные струи.
Глаза мазнули по белому лицу и серым губам, в мозгу отчаянно забилось: "Все, каюк!  Если Сашка не очнется сейчас, то уже не очнется никогда!"; взгляд стрельнул в коридор. С этой стороны валялись ноги в армейских берцах. Из-под них текло красное…
;Нашатырь! Ну, ты –и тормоз!; чертыхнулся Олег.
Он хлопнул себя по лбу и скакнул с кровати до самых дверей. По бокам замелькали стены… Олег понесся, перепрыгивая трупы, поскальзываясь в темных лужах, в спальню к матери. У той есть хобби –лечиться, обследоваться, покупать лекарства и снова лечиться! Таким образом шкаф в ее комнате представлял что-то вроде небольшого аптечного киоска. Врачи с радостью находили все новые и новые болезни, выписывали горы лекарств и тучи процедур!
Олег распахнул дверцы, взгляд потускнел от десятка стеллажей. Он присмотрелся, в груди екнуло: на ровных полочках чернели надписи да еще в алфавитном порядке!
;Мамочка, какая же ты у меня –молодец!; пробормотал Олег, скользя глазами по череде названий. Он повторял про себя:"Нэ…нэ…нэ…"; нэ…шел!
Пальцы цапнули пузырек с прозрачной жидкостью. Олег понесся со всех ног назад.
Стены… Дверь… Кровать… Олег подскочил к белому как смерть Александру. Клацающие зубы вытащили пробку, бултыхнулось… В нос шибануло так, что глаза полезли на лоб. Олег сморщился, сунул флакончик под заострившийся как у мертвеца нос.
Пару томительных секунд ничего не происходило, потом ноздри дрогнули, рука вяло поднялась, но промахнулась. Олег выругался, в груди тоскливо сжималось. Взгляд то и дело прыгал на двухметровый проем, обрамленный красными сколами и тонкой арматурой. Через него виднелся лифт и металлическая перила. Олег прислушивался… Лифт гудел, перила тряслась, топот усиливался.
В отчаянии Олег ткнул прямо под нос Александру. Жидкость плеснула в темные носопырки, слабо барахтающееся тело напряглось… Олега смело, как котенка.
;Ты что… отравить меня вздумал?; просипел Александр.
Он сел на кровать, красные как у кролика глаза следили за Олегом. Тот как упал, так и пополз, торопливо обшаривая трупы. Руки пихали собирая в пятнистую сумку рожки, гранаты. На плече уже висело два автомата. Александр буркнул:
; Ты того… Брось эту дрянь: нам бы себя донести!
;Саш!; Олег оглянулся в проем, а потом посмотрел на друга.; Через несколько секунд здесь будет мясорубка, а ты слаб как младенец! ;он жалостливо посмотрел на здоровяка. Тот покачивался, словно тростник на ветру. Он мял плечо, морщился, невидящие глаза уставились в проем. Рука Александра прерывисто опускалась за спину, на лбу выступил пот. Олег закусил губу, жалостливо попросил. ; Постарайся хотя бы остановить кровь –это сейчас самое важное, а там что-нибудь придумаем…
Олег передернул затвор, выглянул на лестничную клетку. Топот нарастал. Олег подбежал к ограждению. Меж дрожащих перил, нарезая круги, все ближе и ближе виднелись руки в перчатках с обрезанными пальцами, слышалось хриплое дыхание. Олег выпятил челюсть, как в "Терминаторе 2", выдернул чеки сразу из двух лимонок и метнул их на один пролет выше мелькающих рук.
;Гуд бай , бэби!; металлически произнес он и отбежал к лифтовой шахте.
Через мгновение сыпанули матюги… Тут же дикий грохот тряхнул пол, звякнуло. Олег замер перед лифтом, пальцы вцепились в скользкий автомат. Глаза не отрывались от огонька, что споро бежал по цифрам над дверьми. Уши ловили серийно удаляющийся грохот. Весь дом вздрагивал, как при землетрясении. Наконец, долбануло так, что колени подломились и…стихло. Из выхода на лестницу выпахнули клубы пыли и завертели броуновский вальс в вечерних лучах красного солнца.
Сердце бешено гоняло кровь по кругу, мышцы вздулись, как футбольные мячи. В голове стоял туман и билась одна мысль : " Боже, дай пожить еще немножко! Не для себя прошу: сам видишь! Дай довершить начатое! Пусть даже я исчезну, но Сашка должен уцелеть, должен!"
Челюсти сжались, глаза впились в щель. Язык то и дело облизывал пересыхающие как в пустыне губы… Сзади зашаркало –Олег вздрогнул, обернулся, встретился глазами с бледным другом. Александр бледно улыбнулся, прошептал:
;Олежка, дурачина! Брысь в сторону: ты даже "мама" не успеешь сказать, как станешь нашпигованным гусем… А мне что-то не жаждется остаться одному!
Олег чуть поколебался… Взгляд прыгал с шатающегося богатыря на огонек. Александр морщился, мял плечо, но глаза разгорались. От него пахнуло жаром, Олег отпрыгнул в сторону, глаза держали раскрывающиеся дверцы.
Мимо мелькнуло… Всхлипнуло, хрустнуло, из проема плеснуло кровью, будто гигантский повар толок в ступе томаты.
Олег осмотрелся, как кот, попавший на чужую территорию. Растерянный взгляд прыгал с посветлевшего проема на лифт. Там, где только что стоял едва живой друг, виднелась кровать и куча тел. Напротив лифта сены и пол покрылись красным. Капли собирались в струи, что кровавыми потеками стекались в лужицы.
В груди бухали молоты. Стараясь не наступать в дымящееся озеро, Олег прокрался к громким сипам. Шея вытянулась, как у гуся… Олег осторожно заглянул за лифтовые двери и тут же отпрянул, крепко зажмурившись. Желудок прыгнул вверх, извергнув на пол лишь горькую желчь.
;Бээ…Твою мать!; Олег сплюнул.; Тьфу!..
 Его перегнуло в поясе. Лицо скривилось в моченое яблоко. Из зелено-коричневой лужи мерзко пахло, автомат позвякивал стволом об пол.
Олег увидел из-под руки, как из лифта медленно вышли кроссовки. Под подошвами хлюпало, от них тянулись клейкие веретена. Ранее белые, сейчас кроссовки стали цвета заходящего солнца. Над ботинками хмыкнуло, чуть постояло и прочавкало в комнату. На миг потемнело –в красную лужу легла багровая тень.
;Пошли, пока нас не начали штурмовать с воздуха.; красный как демон Александр вышел из проема, в руках покачивалось покрывало. Олег тупо уставился на него. Богатырь усмехнулся.; Не хочу, чтобы ко всему меня еще и уделали в желудочном соке!
Он прохлюпал к открытым дверям мимо Олега. Тот сглотнул, проводил друга диким взглядом.
Александр скрылся в лифте. Там похлопало, видимо, расправляя. Из –за дверей крикнуло нетерпелво:
;Ты идешь или подождем краповых беретов!? Воинственный у нас бог будет!
;Бог не воинственный –бог справедливый, ; проворчал Олег.
Он зашел в лифт и встал с краешку. Олег старался не смотреть на компактную такую кучу в четверть помещения, прикрытой серым с багровыми пятнами одеялом.
Двери задрожали и сухо схлопнулись. Загудели моторы над крышей. Кабина дернулась. Поскрипывая и содрогаясь, она пошла вниз.
Стараясь не встречаться взглядом с жестокими глазами друга, Олег задрал голову. Перед лицом была потолочная решетка. Олег каждый раз моргал, когда с нее срывались тягучие капли. Взор соскакивал дальше на панели, что также сочились красным, опускался на стены и сам собой упирался в шевелящуюся от движения лифта массу.
Желудок прыгал к горлу, просился на свободу. Олег дергал головой, словно в челюсть проводили апперкот, судорожно сглатывал.
Хоть Александр и прикрыл заботливо одеялом, но перед глазами, как открытая, стояла картинка фарша. Разбитые вдребезги черепа перемешались с селезенками, почками, печенью. Влажно блестели пористые легкие. Сердца дергались, выталкивали из порванных артерий кровь. Месиво кишок пронизывало все, словно опарыши в туалете, крутилось на изломанных ребрах. Глазные яблоки висели  на белесых нервах.
Нос Олега дернулся, глаза опустились вниз… Из-под края одеяла вытекала вперемешку с красным желто-коричневая дрянь. Воняло не лучше, чем когда на стуле сидел. Плечи зябко передернулись: откуда-то сверху капнуло и потекло по загривку что-то теплое. Волосы встали дыбом, кожа пошла гусиками.
;Да, не дрожи ты!; тяжело просипел  Александр. Он не поворачивал к Олегу головы. Его взгляд уставился куда-то под ноги, словно он видел сквозь этажи. Ноздри подрагивали, а губы изогнулись в волчьей улыбке.; Если бы не мы их, то они нас… А этого сейчас допустить никак нельзя.
;Ты прав, прав!; торопливо закивал Олег. Голос истончился, вздрогнул.; Понимаешь… Я представлял это несколько иначе… Ведь люди должны понять, должны… 
Александр зло сплюнул, усмехнулся:
;То люди…
Глаза Олега округлились, скосились на кучу.
;А это кто?
;Долюди, зародыши, куколки, мать их!
Олег помолчал, хмыкнул:
;И что ты предлагаешь? Заставить их жить праведно? Но всем мозги не промоешь!
;Да.., не успею!; Александр огорченно скривившись, почесал затылок. ; Ладно, пока оставим этот вопрос .
Раскрылись двери лифта. Пыль клубилась серым облаком. Они ступили в мельтешение, закашлялись и побежали к  тускло-светлому прямоугольнику
Косые лучи ударили в глаза, но почти не слепили. Олег проморгался, грудь ходила ходуном. Рядом, постанывая, кашлял Александр. Послышался плевок –под ноги упал грязный шарик, окутался, как ежик, пылью.
Посреди двора дымились перевернутые остовы машин. За ними притаились вполне целые с надписью "милиция". Из-за крыш, капотов высовывались люди в пятнистой униформе, в шлемах. В руках поблескивали черные стволы.  Щелкнул металлический град –Олег ощутил, как сердце, мозг, печень, гениталии пронзают со всех сторон длинные копья, глаза вытекают красной жижей, а черепную коробку бросает вместе клочьями мозга в пыльный подъезд. Колени дрогнули, во рту стало, как после месячного запоя.
;Олег, друг ты мой сердечный, у тебя излишне яркое воображение!; прошептал Александр. Взгляд ползал, как каток, по группам захвата. ; Ты аж весь потемнел! Еще малость –и не отличишь от трупа!
Олег непонимающе оглядел себя, вскинул брови. Александр досадливо отмахнулся… В рядах нервно зазвякало, пахнуло концентратом сотен испуганных до икотки мужиков.
;Да, не снаружи!..; Александр ржанул, посмотрев в иной плоскости на все прибывающее окружение.; Внутри! Вот примерно как у этих обоссавшихся героев. На них гавкни –и в документах напишут о причине нашей смерти: "Отравление биотоксинами!" Ладно, не будем обманывать ожидания народа…
Александр нахмурился, глаза начали разгораться, а оружие в руках спецназовцев стало менять направление.
;Постой! Довольно смертей!; Олег схватил Александра за руку. Тот зарычал, дернулся.; Дай, я попробую! Что я за пророк, если ни разу не взывал к пастве?!
;Ладно, Лот, сыграем старую сценку! Если хоть десять человек поймет тебя вот так, то, так и быть, попробуем уйти без наказания, хоть и трудно, но… посмотрим…
Александр тяжело уселся на ступени. Мрачный взгляд ползал по потным рожам. Губы кривились в жестокой улыбке. Глаза спецназа прятались под шлемами, ускользали в сторону, прицелы прыгали...
Его прямая спина и разведенные рамены занимали полкрыльца. Правда, для того, у кого в руках оружие, это не критерий. Будь этот здоровяк хоть в два раза больше, и тогда можно уложить под дерновое одеяльце.
Однако, тянущее чувство не давало покоя. Руки тряслись, с трудом держали оружие. Снайперы чертыхались, то и дело протирали прицелы. Стоило только взглянуть в зеленые глаза, как внутри все обмирало, пот на лбу леденел, а волосы вздымали каску.
Позади машин с мигалками пронесся шумок. Из-за бобика вышел высокий мужчина в форме генерал-майора внутренних дел. Длинные усы встопорщились, как у кота при виде мыши, острое лицо дышало силой и властностью.
 Челюсть выпятилась. Мужчина сдвинул на затылок фуражку и рыкнул в мегафон: 
;Граждане Твердый и Шаманов, встаньте лицом к стене и сцепите руки на затылке!
Вороны истошно заорали, бросились врассыпную с верхушек тополей… На машины и бойцов посыпались серые экскременты. Мужики вспомнили родню их командира до седьмого колена, метнулись в стороны.
Переговорщик гневно оглянулся и снова загремел:
;Я обещаю, что все ваши права соблюдут, соблюдем… ээ, –в общем рукоприкладства не ждите!
;Ты смотри, Олег, он нам даже что-то обещает!; Александр нехорошо усмехнулся. Не вставая, он прогудел так, что задрожали стекла и эхо заметалось по внутреннему двору.; Граждане милиционеры, мой друг имеет к вам разговор! Прошу слушать предельно внимательно: от этого зависит ваше самочувствие! В прямом смысле.
Александр чуть сжал сердечные мышцы –у всех потемнело перед глазами, а из ослабевших рук посыпалось оружие. С противоположной крыши, безмолвно разбросав руки, пронеслось темное тело с чем-то продолговатым в руке. Глухо шмякнуло… Полыхнуло, негромко треснуло –раздался звон и посыпались осколки со второго этажа. Открылся рваный темный зев квартиры.  Александр хмыкнул, удовлетворенно окончил:
; Так то лучше!
Олег раскинул руки, словно хотел объять весь мир. Страдальческие глаза всматривались в потные лица, пытались встретится с бегающими взглядами. Губы Олега кривились. По горлу прокатился комок, выпал наружу сиплыми словами:
;Люди!; он, наконец, сглотнул –голос набрал обертоны, завибрировал, поднялся ввысь.; Ведь вы же человеки, разумные –не звери! ; он смотрел в непонимающие лица, что привыкли говорить о бабах, водке, машинах и футболе, и тихое отчаяние срывалось с его губ.; Почему же вы живете еще хуже, чем звери?  Те хотя бы холят и лелеют своих детенышей, а вы холите и любите только себя! Почему вы мните свой огород центром вселенной, а за околицей для вас враги и первый недруг –это сосед?! Неужто вы думаете, что разум вам даден только для того, чтобы изобрести искусственные члены, надувных кукол и телевизор с дебильными шоу?; он замолчал. В глазах читалось вежливое несогласие, мол : "Что ты , дядя, вовсе не только! Еще, чтобы варить пиво, делать постель с подогревом, собрать крутую тачку, построить дачу в трех уровнях с кондишином, а чо?!"
Усатый умильно улыбнулся, сказал в мегафон ласково:
;Товарищ Твердый, вы становитесь ка лучше к стеночке передом, а ко мне задом –и  все будет в полном порядке. Мы поедем сперва к нам, а потом пришлем добрых дядей в белых одеяниях. Они облачат вас в почти такой же халат, ну, разве что рукава чуть подлиннее.  Есно, это делается только для особо важных людей. Потом же начнется вовсе сказка: вас будут всю жизнь бесплатно кормить, вы станете общаться с самыми умными и знающими людьми всех времен и народов! Товарищ Твердый, вы встретитесь с Иосифом Виссарионовичем, Моисеем, Христом, с Буддой познакомитесь. В общем не жизнь, а песня! Сам бы пошел, да дела, работа, жена, любовница…ээ, пардон.
Войтюк покосился по сторонам. Взгляд упал на хихикающих подчиненных. Те шутливо спрашивали друг у друга телефонный номер его жены, а один уже докладывал горестно: "Вот такие пироги, гражданка Войтюк: ваш муж прилюдно признался в своей измене и назвал вас холодной лягушкой! Да, да, а также земляным червяком!"
Войтюк замахнулся мегафоном на лейтенанта. Тот юркнул за машину с криком: "За правду убивают!" Войтюк грозно подвигал усами и продолжил:
; Считаю до десяти –и отдаю команду на штурм! Ррраз!..
;Ну, что, Олег, встаем в позу пьющего оленя?; Александр саркастически улыбнулся, глядя на Олега. Тот тяжко вздыхал, ковырял камешки на ступеньке.; Али как?
Олег с трудом распрямился, хребет затрещал. Мрачный взгляд прошелся по замершим в напряженном ожидании лицам. Те периодически посматривали на часы: минуло время полдника.
;Что ж.., вы все так думаете?!; глаза выхватывали тупые скучающие рожи. Олег болезненно скривился, тяжело выдохнул.; Так тому и быть…
Он встретился глазами с Александром, нехотя кивнул:
;Только давай без пальбы! Знаю: можешь!
;Ладно… Хоть и люблю уходить, громко хлопнув дверью, но уважу твои чувства!
Александр распрямился во весь свой гигантский рост и рявкнул:
;Ну, а сейчас, дорогие демократы, с вами буду беседовать я! Ведь вы же любите развлекаться!? По глазам вашим похабным вижу, что любите, обожаете! Так начнем!
Александр зловеще улыбнулся. Он вызвал в мозгу у каждого, кто в форме, нестерпимую ненависть к сослуживцам.  На площадке наступила тишина…

Глаза медленно наливались кровью. Взгляд отыскал три звездочки на сером фоне. Из рук Фомина выпала какая-то железяка, стукнула по ботинку, но он даже не поморщился. Весь мир застилало красное скуластое лицо, сплошь усеянное веснушками. "Старлей Харитонов",; всплыло в кровавой каше.
Во рту скапливалась слюна, стекала из уголка губ. Из горла вырвался рык.  Пальцы то стискивались в кулаки, то раздвигались лапой коршуна. В желудке призывно заурчало, рисуя в мозгу картинку истекающего сладким соком филе. Зубы сжались, клацнули, прикусили язык. Аппетитный старлей толчками приближался. Его глаза горели синим пламенем, а рот искривился.
Руки прапора с налету вцепились в шею, но и старлей знал дело туго. Пока Фомин склонялся к толстой, но короткой как пенек шее, Харитонов извернулся и отхватил у прапора полщеки. Фомин взвыв волком, скрежетнул виднеющимися сквозь дыру зубами, что залило красным. Старлей давился, торопливо жевал шмат мяса, Фомин зарычал, по бульдожьи впился в вожделенную выю.
Челюсти двигались, перемалывали шнеком жировые складки. Харитонов отпихивался, визжал придушенным поросенком. Фомин глухо проворчал, всунул два пальца в ноздри, а второй рукой захватил плечо старлея под мышкой.
Наконец, прапор добрался до яремной вены, стиснул челюсти. Брызнула алая струя. Харитонов хрипел, закатывал глаза. Фомин торопливо хлебал, ловил ртом пульсирующую струю. У старлея подогнулись ноги. Прапор придержал его, а потом обмякшее тело выпало на асфальт. Фомин прыгнул на четвереньки, посмотрел вокруг круглыми как у совы глазами. С морды капала кровь. Прапор вожделенно облизнулся и с рычанием вгрызся в ухо. Захрустело, зачавкало…
Занавески дрожали… Из-за них выглядывали белые как полотно лица жильцов. Над площадкой перед домом стоял смачный хруст, чавк, стоны. Двуногие звери терзали друг друга. Хриплое дыхание вырывалось из окровавленных ртов. Мелькали обглоданные руки, ноги, вытекшие глаза.
Лысый мужик в разорванной форме с болтающимися на одной петле нашивками остервенело долбил чей-то волосатый череп. Хрупнуло. Камень отлетел в сторону, угодил в заднее стекло притулившейся ауди. То разлетелось вдребезги, осыпалось в салон блестящим дождем. Ауди истошно завопила… Дрожащие пальцы погрузились в осколочную яму... Через мгновение показался мозг, с него на асфальт тягуче капало.
Кто-то в черном на карачках погрузил голову в разорванное брюхо сослуживца. Слышалось чавканье. Тело дергалось, а гаснущие глаза в ужасе смотрели на свой живот.

Глава 9.

На крыльце стояло двое парней. Зубы скрипели, на темных лицах мрачно посверкивали глаза. В них отражалось кровавое пиршество. Хлопанье над головой усиливалось. Олег покосился вверх. Над верхушками деревьев мелькали черно-серые тени. Из-за крыш соседних домов прибывало все новое и новое пополнение врановой стаи. Местные с хриплыми криками встречали гостей. Те в ответ орали: "Каррр, на всех хватит –не жадничайте!"
;Олег, пошли! Эти без нас закончат!; Александр хлопнул друга по спине.
Олег вздрогнул, завороженный взгляд не отрывался от тех, кто проявил истинное нутро. На лице пополам с брезгливой ненавистью мешалась жалость. Александр пошел к красной девятке. Олег потащился следом, глаза все косились на чавканье и хруст. Александр повернул голову, бросил  через плечо:
;Еще минут пять –и придется проверять на вшивость еще сотню, другую элитных самцов-непроизводителей .
;Да! Так и на развод не останется!; буркнуло за спиной.
 Впереди вспикнуло. Олег опередил друга, распахнул заднюю дверку.
; Садись давай, тут чуть чего места побольше…
;Намек понял!; прошипел Александр, осторожно втискиваясь в машину.; Значит, учитывая мою дряхлость и немощность.., предоставлены спецместа?!
;Именно!; усмехнулся Олег.
Он захлопнул дверку, повернул ключ зажигания и медленно поехал к выходу со двора. Глаза впились в копошащиеся тела, затем стрельнули в зеркальце, но там та же картина. Вздулись желваки. Олег закусил губу и прибавил газ –машину затрясло, под колесами хлюпало, хрустело и снова  всхлипывало. Раздались крики, рычание.
Сбоку в темно-багровой блестящей луже  мелькнул Войтюк. Шея неестественно вывернута, из лохмотьев гимнастерки свисали порванные жилы, мышечные волокна сочились алым, белела сферическая выемка сустава. Олег ехал бледный, на лице ни кровинки, пальцы вцепились в баранку, как клещи. Он старался не смотреть на землю, но глазные яблоки как магнитом тянуло к кровавому месиву.
Руль рвануло в сторону –душераздирающе взвыло, но Олег лишь крепче ухватился за скользкий тороид. Тряска прекратилась –Олег облегченно выдохнул, вытер мокрый лоб.  Глаза стрельнули еще раз в зеркало:"Кажись, кончились!"
За колесами тянулся бардовый след, по подкрылкам что-то билось, машину потряхивало. Олег хотел было остановиться, но стук прекратился –кувыркаясь, взад убегал измочаленный кусок толстой кишки.
За спиной надсадно дышало. Олег скосил глаза… Александр полулежал, опираясь на здоровую руку. Он встряхивал головой, по салону разлетелись мутно-розовые капли, испятнали стекла. Белые глаза невидяще уставились перед собой, потрескавшиеся губы что-то шептали. Сквозь урчание мотора Олег различил отдельные слова: "Нельзя!.. Рано… Рано…"
Губы шевелились, темно-багровая корочка трескалась и осыпалась блестящими кристалликами. Капли пота тут же промывали дорожки. Лицо Александра приобрело жуткий боевой раскрас. Некогда шелковистое серебро торчало петушиным гребнем . Все тело выглядело куском пережаренной без масла кровяной колбасы.
Машина вывернула на Варшавское шоссе и понеслась к окружной. В заднем зеркальце удалялся рой машин с мигалками. Надсадно завывая, они втекали в его квартал. В небе стрекотало.
Прямо на них неслись с воплями сирен десяток машин. Олег стиснул челюсти и снял автомат с предохранителя. Машины с синими номерами рассекли клином поток автолюбителей, пронеслись мимо и исчезли за поворотом. Олег что-то прошептал, кривя губы. Александр навострил уши, но ничего не услышал. В открытую форточку врывались воздушные массы, разбивали слова на звуки и тут же выбросили их в форточку. Лишь промелькнуло что-то про мух…
Стрекотание отдалилось. Уши Олега вздрогнули: "Да что же это такое, сколько же можно?"; он сдавленно выругался. Сирены приблизились, мимо пронеслись газели с крестами. Олег встретил в зеркале вопросительный взгляд друга, смущенно улыбнулся:
;Да, думал, что опять стражи, а там эти, которые лечат!..
;Кого же там лечить то?; морщась, хмыкнул Александр.; Жителей только…
;Ну.., не все же там пожрали друг друга.; пробормотал Олег.
Александр промолчал. Олег стрелял глазами то на бампер шестисотого мерса перед ними, то на соседнюю полосу. Там подпрыгивал, как теннисный шарик, седьмой жигуль. Через приоткрытые стекла рвались набаты технотранса. Водила раскачивался внутри, дергал лысой головой, колотил ладонями по рулю. Олег скривился, угрюмо уставился перед собой: мерс начал притормаживать.
Александр с трудом повернулся. По бледному лицу текли крупные капли. Взгляд провожал убегающие  в заднем стекле серые дома, пирамиды тополей и вереницу машин. Мотор порыкивал, машина дергалась, двигалась в плотном потоке. Из-за бортика крыши выплывали плакаты на консолях, убегали назад. Они призывали приобрести сверхэлегантные туфли, костюмы, посетить гиперраспродажу мегамаркета бытовой техники. Через пять, шесть плакатов, выпячивались черно-желтые полоски Билайна. Всяк понимал, что только с ними можно жить всегда на яркой стороне. 
Из-за крыши где-то на горизонте сперва вынырнул, маленький комарик. Через несколько секунд донесся стрекот. "Но у этого насекомого могут быть нехилые хоботки, так что к телу допускать никак нельзя",; мелькнуло у Александра в воспаленном мозгу.
Плечо то и дело стегало колючей проволокой. Боль пробивала все нейроблоки, наружу выдавливало холодные капли. Во рту будто побывал самум, оставив лишь растрескавшийся наждак. Шершавый язык скрипел на губах.
Глаза Александра неотрывно следили за вертолетом. Тот сновал туда, сюда, то вырастая, то уменьшаясь в размерах. Сердитое жужжание истончалось, а затем увеличивалось до грозного лопотания. В груди потяжелело. Расплавленный свинец переполнил чашу и стек в желудок.
Шея затекла, на стыке черепа противно ныло. Александр чуть слышно простонал, отвернулся, уставился перед собой. Затуманенные глаза бегали по сторонам. Грудь тяжело вздымалась, изо рта вырывались хрипы, стоны…
Александр сосредоточился –бардовые волны гнева,  угрозы били в оголенное сознание как раз с той стороны, где суетилась металлическая стрекоза. Мало того и спереди вспенивались алые стены подозрительности, недоверия и багряно-черные водовороты страха.
Зубы стиснулись, Александр на секунду вынырнул в плоский. Глубоко вздохнув, он сразу преодолел первый и второй барьер. Вокруг вспыхнул трехмерный мир колеблющихся и перемещающихся огоньков. Со стороны затылка вынырнули и присоединились к первой грозди еще пять. Они двигались на высоте по расширяющимся кругам, потом зависли на минуту… И вдруг пара начала удалятся, а остальные наливались все большей краснотой и яркостью. Александр обратил внутренний взор вперед. В километре несколько десятков огней сгрудились в алую дугу. Через них, как через сито, просачивались разноцветные светлячки.
Александр хлопнул друга по плечу; тот дернулся; и прохрипел:
; Не иначе как за нас всерьез взялись …
;Ну, да?!; прошипело саркастически спереди.; А ты что думал?! Что с нами в бирюльки станут играть, укоризненно пальчиком махать?!
Лицо Олега заострилось, желваки вздулись. Губы дергались, обнажая скрежещущие зубы, крылья носа трепетали
;А как же иначе?; браво усмехнулся Александр.; Нас возлюблять надо!
Машина двигалась со скоростью среднего бегуна. Под колесами шуршал, похрустывал мелкий гравий. "С обочины что ли нанесли?"; вяло проползло в голове Олега. Мутная капля пробилась через черную бровь, скатилась по носу, глаз защипало. Обзор перекрыло мутной пленкой. Олег раздраженно скользнул по лбу ладонью, шаркнул пару раз по сидушке. Пальцы сами собой притянуло к прохладной поверхности калаша. Рука любовно прошлась по дуге рожка, задержалась на курке. Возникло острое желание схватить это чудо в руки, ощутить уверенность от приятной тяжести.
Сзади хмыкнуло. Олег глянул в зеркальце, нехотя убрал руку.
Глаза не отрывались от приближающегося кордона. "Частую гребенку выставили, мерзавцы, ; пробежало в черепе,; но все правильно: проще до кольцевой проверить, чем потом искать по всему миру".
Внутри стало тоскливо, словно в квартире пропойцы.
Сзади мощно выдохнуло и жутко заскрипело. Машина заходила ходуном, словно носорог средних размеров забрался вовнутрь и умащивался на заднем кресле.
;Не горюй, Олегатор!; Мы их усех чурок тупоголовых заставим носом хрен копать!
;Ага, а они его выкопают и сломают об наши хребты!
Александр всплеснул руками, зашипел, потом выдохнул прерывисто:
;А что делать!? Все равно… музыканты уже инструмент… настраивают.
;Да, конечно…; Олег скривился. ; Только похоже, что еще многим угощение
придется не по вкусу. Не так ли?; Александр пожал плечами. Олег помолчал, руки стискивались на баранке. ;Как прорываться думаешь? С кровью али без?
;А никак!
 Глаза Олега вылезли из орбит настолько, что не помещались в зеркало. Александр заржал, тут же заохал… Лицо страдальчески искривилось. Руками он придерживал прыгающее плечо.
Руль заходил ходуном, нос машины заерзал, как у борзой. Плечи Олега задергались, а рука то и  дело срывалась с гладкого набалдашника на вороненый ствол.
Сбоку загудели… Водитель жигуля  что-то профакал про барана, но встретившись с горящим взглядом Александра, торопливо заработал плечом. Стекло выскочило, как на автомате. Уши Олега  задергались. Слова сыпанули горячие, как пули. Они отражались от лобовика и иссекали осклабившегося Александра.
;В смысле?! Нам надо!.. Обязательно надо прорваться! Неужто ты не понимаешь!?
;А зачем ?; лениво вопросил Александр. Он насмешливо следил за суетой на водительском кресле.; Тебе мало смертей, дорогой мой Совранаролла!
;Кто?.. А… Христос с топором.; Олег помолчал и тоскливо спросил.; А как иначе?!
;Увидишь!; Александр прерывисто засопел, глаза полыхнули.; Пора!
Олег сжался, как пружина перед спуском курка. Рука подгребла поближе сумку с лимонками. Две новенькие девятки с мигалками преграждали дорогу. Вплотную к ним подъехал мерс.
"Следом наша очередь,; билось у него в мозгу,; все: кранты! Если Сашка не пособит, то не знаю, не знаю… По любому живым не дамся: тюрьма –это смерть моего дела, а значит и моя!"
С четырех сторон к шестисотому подошли парни с десантными автоматами наперевес. "Подразделение СОБР. Понятненько!" Шлемы надвинуты до бровей. Из-под них сверкали подозрительные взгляды. Четыре дверки, капот и багажник вскрылись без всяких разговоров. Машина стояла, как майский жук на столе биолога. Примерно так же чувствуют себя внутри солона, когда смотрят в автоматные зрачки. Из машины протянули документы. Не отводя от водителя автомат, лейтенант потусовал в одной руке все бумажки. Большой палец оттопырил кожаную обложку паспорта.
Лейтенант вернул в холеную руку реквизиты, солидно отдал честь. Лошадиная челюсть подвигалась. Мягко захлопнулись идеально отполированные дверцы. Чуть слышно ревнул мотор, мерс медленно тронулся… Цепь парней срослась за багажником, черные стволы уставились на следующую машину, то исть на них!
;Сань,; прошипел Олег, не снимая приклеенной улыбки,; у меня даже паспорта нет, да и водительское удостоверение я там оставил! Что делать, а?
;Пошарь в бардачке! Найдешь какие-нибудь бумажки –этого достаточно!
Олег снял с нейтралки, пополз на проверочную позицию. На лбу выступил пот, в глазах щипало. Олег откинул одно рукой тугую крышку. Мокрая ладонь хлопала, оставляя отпечатки, пока не наткнулась на картонный  параллелепипед.
Спецназовцы приблизились вплотную. Нога нажала на тормоз –шуршание и похрустывание под колесами прекратилось. Линия деформировалась в дугу, что незаметно замкнулась. Олег отжал блокираторы –крышки багажника и капота оттянули вверх . Четыре двери отворились –ворвались клубы жаркого воздуха. Олег ощутил, что ледяные букашки рьяно растут, превращаются в жуков-рогачей.
;Ваши документы!; рявкнула кирпично-красная рожа.
Стальной взгляд, казалось, прошивал почище иголки Зингера. Ладонь нетерпеливо поиграла пальцами. Автомат покачивался, не отрывая прицела ото лба латиноса.
Олег истекал потом, словно дырявый шарик. Он судорожно вытряс четыре карты из пачки и протянул требуемое.
;Пожалуйста…
;Господин Хосе Хорейрос, так…; толстые пальцы спецназовца сделали движение, будто переворачивают страницу.; Гражданин России…; он сплюнул.; Совсем
 вырождаемся, если чертовы итальянцы за русских сходят. ; его рука достала туза
крестей.; А это, судя по фамилии и возрасту, ваш отец!?
;Так точно! Отец!; истово закивал Олег и горестно вздохнул.; Мой старый больной папочка! Вот везу его на природу отдохнуть, подышать чистым воздухом… Моцион, понимаете ли! Шашлычки…
Лейтенант заржал, протягивая карты:
;Ага! А девочек в программе не предусмотрено?! А то программка то не полная!
;Что вы, молодой человек, ; раздалось слабое с заднего сиденья.; Мой возраст позволяет только усеченные варианты: сердце барахлит, сосудики… А девочки разве только для массажа.
;Хо-хо!!! От такого массажа и мы бы не отказались!; улыбаясь, как чеширский кот, спецназовец отдал честь.; Счастливого пути!

  Глава 10.
Хлопнули дверцы. Порыкивания тысяч автомобилей, матерки и крики водителей как отрезало. Олег проводил взглядом собровцев. Те сместились за багажник, в зеркало виднелись только широкие как шкафы спины да каски.
Взгляд Олега скользнул в сферическое зеркало. В нем отразилось красное как свекла лицо с вытаращенными глазами. В груди бухало, словно билом по колоколу. Легкие судорожно трепыхались, стараясь разорвать душную тюрьму.
Догадавшись, что уже несколько минут задерживает воздух, Олег шумно выдохнул… Воздуха всосалось столько, что затрещало в грудине, а ребра старались прорвать латексную маечку.
Бело-голубые девятки перед ними разъехались, открылось пустынное полотно. Вдалеке мелькали, как пули, авто на МКАД. Позади нетерпеливо просигналили.
Звякнуло, Олег провернул ключи, рыкнуло, машина завибрировала. Он переключил на первую и медленно проехал… Сквозь стекла кололи подозрительные взгляды буферменов. Олег проехал метров сто на разрешенных сорока и вжал педаль до полика. Дома, что торжественно шествовали мимо, рванулись назад.
"Все равно им сейчас не до нарушителей движения,; подумал Олег и усмехнулся,; а нам не помешает убраться, как можно быстрее и по возможности дальше! "
Сзади раздался приглушенный стон. Руль дернулся –машина вильнула. Олег бросил тревожный взгляд в зеркальце. В нем отразился настоящий демон ночи, но весьма побитый ангелами. "Лишь бы не до конца",; пронеслось в мозгу Олега.
Александр полулежал на боку. Правой рукой он придерживал левую. Та разлеглась вдоль тела, словно снулая рыба. Грудь Александра часто вздымалась –дыхание вырывалось шипящее, словно пацан торопливо качал велик ручным насосом. Машина подпрыгнула. Лицо Александра пожелтело, побелевшие пальцы впились в больную руку. Олег сжался, прошипел сквозь зубы. На языке вертелись нарицательные имена нерадивых дорожников и их родителей.
;Сань, потерпи малость!; попросил Олег и сбавил скорость.
;А сколько… в малости той?..; вырвалось тихое из побелевших губ.
;Ээ…; Олег сглотнул, в груди щемило; Ну, сейчас прокатимся с ветерком по окружной до Ленинского проспекта, а потом в центр…
Он помолчал, встраиваясь в поток на автобане. Машина ревнула, сидушки скрипнули –затылок и спину мягко, но настойчиво вдавило в кресла. В дальних от обочины рядах проносились сверкающие авто. На спидометре стрелка перевалила за сотню, но их обгоняли, как стоячих.
Олег помигал… Когда образовался некоторый просвет, он утопил педаль до полика и крутнул руль влево. Машина довольно заурчала, подмигнула соседям габаритами. Олег чуть расслабил сцепленные челюсти и улыбнулся:
; Там у меня есть надежные знакомые. Пару месяцев назад мне пропороли бок, так в простом подвальчике меня залатали так, что даже не забыли ни ножниц, ни перчаток!
Олег зло хохотнул, сузившиеся глаза проводили парня на бмвухе. Тот играл в опасную шахматку. За ним несся визг, вонь горящей резины. Соседи, брызгали слюной на лобовик, орали что-то невнятное.
Машины шарахались в стороны. Бешено-испуганные вопли клаксонов расходились волнами. В окошки высовывались сжатые кулаки, выпученные глаза на распаренных рожах. В желудок словно плеснули ковшик расплавленного олова. Кишки зажгло, сердце бешено заколотилось, ударило в голову багровой волной. Руки сжали бедную баранку до скрипа. Дико захотелось догнать ублюдка и впендорить ему так, чтобы задняя ось догнала и вышибла переднюю.
С заднего сидения послышалось измученное:
;Олег,.. друг мой сердечный, спокойно.., только без жертв… Быстро вдыхай через нос и ме-е-едленно выдыхай через рот –и будет тебе Самадхи , а у Кришны харя станет исчо толще.
Олег метнул огненный взгляд в зеркальце. Серые губы Александра едва двигались. Глазные яблоки шевелились под опущенными веками.
;Ты что… видишь без глаз?..; выдохнул Олег, вытаращившись.
Александр поморщился, прошептал:
;Вижу, вижу! Вот гляжу я.., скажем, третьим глазом и зрю, как  ты сине-зеленый такой начинаешь краснеть… Ну, как вода, в которой растворяют марганцовку! Наливаешься, как клоп, багряным, что еще чуть –и лопнешь! Так что того: смотри-ка лучше на дорогу, а то могут возникнуть минимально допустимые жертвы! Да и чего ты собственно от него хочешь? Ведь и мы по сути преступники.
;Мы … не …такие!; выдавил Олег сквозь стиснутые зубы.; Он плюет на людей потому, что считает всех ниже себя любимого!
;А мы? Разве мы не считаем себя выше этого тупого срущего и пьющего и … прочего быдла?; прошептал Александр и открыл глаза. Белки налились кровью, странно контрастировали с зеленой радужкой.; Пусть хоть в это быдло входят все: от президента до последнего бомжа?
Олег чуть не захлебнулся. Он осторожно сплюнул в окошко –по лобовику вольво расплылась вязкая звезда. Олег виновато улыбнулся в зеркало. Затем брови опустились, сбились в одну линию, Олег рыкнул:
;Нет! Мы считаем ниже всех, в том числе и себя, но ниже человеческого рода!
;Ладно! Уговорил!; донеслось чуть оживленное сзади.; Мочить!?
;Что мочить!?; Олег вытаращил глаза, а уши приподнялись .
;Не что, а кого! Этого мудака шустрого мочить?!
;Ну, ты –воще зверь! ; Олегухмыльнулся.; Он же тогда такое тут устроит, что вовек не проберемся! Да и грибы невинные! Гм…
Александр простонал:
;Хо-ро-шо… Ты же видишь, что сразу не делаю, а советуюсь. У меня сейчас состояние нестояния. Чуть чего ты не стесняйся, называй дураком, коли что не так ляпну!..  К тому же вдруг это –наш сторонник…
Олег скептически хмыкнул.
;Ну, а чо? Вдруг он спешит на важное собрание во спасение человечества!?
;Вряд ли!; Олег горько усмехнулся .; Вероятность нахождения в ста квадратах трех таких придурков как мы просто бесконечно мала!
;Да, уж!; невесело вздохнуло за спиной.; Ведь все валентности заняты теми, ну.., сам знаешь, о ком я.  И-е-эх!; сзади помолчало, повозилось, а потом чуть оживленнее добавило.; Ладно! Мы еще живы, а это уже не мало, коли столько сил брошено на то, чтобы исправить сие недоразумение. Кстати ты говорил случайно не про партию националистов под предводительством Костоправа?
Челюсть Олега отпала до пояса. Муха, что вжикала по салону, подумала, что пещерка в общем то неплоха –поселиться можно.
;Откуда?!.. Кхе…тьфу! Откель ты услыхал про них, да и с чего решил, что мы знакомы?!
;Ну… Слышать то о них слышал всяк, кто хоть чуточку не любит азеров. ;Александр скривился.; А я , ты знаешь сам, еще весной их, мягко скажем, не ласкал, не ласкал...  К тому же кто еще сунется в драку с ченами?
;По-ня-тно!; протянул Олег.; В логике тебе не откажешь, хоть и хочется…
;Почему?
Олег смерил здоровяка с ног до головы, отвел глаза:
;Не знаю… Возникает почему-то такое ощущение.
;Тогда, если я прав, рассматривай что-нибудь другое, да побыстрее…; Александр скрипнул зубами.; Чувствую, как в моем плече обезумевшие лейкоциты уже подыхают от обжорства, а смены нет!
;Что же придумать?!; прошептал Олег.
В его глазах метнулось отчаяние, а руки крутнули руль вправо… Автомобиль вильнул и перестроился на первую полосу. Перед носом маячил сплюснутый багажник Оки, в зеркало поблескивали удивленные очки пенсионера. На спидометре стрелка колебалась в районе шестидесяти.
; Не знаю…; взгляд Олега отчаянно бегал по сторонам.; В больнице сразу выдадут: задумываться не станут о причинах бытия! У них с отделом внутренних дел давние контакты… Куда тогда?
По салону прокатился зубовный скрежет. Александр неловко приподнялся на дрожащей руке, выпрямился. Грудь судорожно дергалась, в ней сипело, словно в прохудившимся бурдюке. Александр посидел так несколько секунд, а затем открыл глаза. Их туманило болью. С потрескавшихся губ сорвалось:
;Ээх… Видно, придется прокатится!; зрачки сузились – в зеркало полыхнуло зеленым.; Черт! Помыться бы! До чего же страшен! Если ночью приснюсь кому, то бедняга до туалета не дотерпит!; Александр слабо усмехнулся.; Лишь бы не себе, а то трусов запасных нету! Хорошо другие видят нас иначе.
Олег нервно хохотнул:
;А я думал:"Как таких идиотов в милицию берут?!" ; и как же нас видят?
Александр почесал в затылке, пожал плечами:
;То ли мексиканцами, то ли испанцами. В общем благообразны и чисты, аки черноокие соколы!; его глаза посерьезнели, а улыбка приопустилась.; Рискнем! Езжай до Можайского шоссе. Там, как минуешь одноименное водохранилище, при до поворота на Новые Сычики, а дальше покажу…
;Ни фига себе!; Олег присвистнул и, добавив газу, влился во вторую полосу. Это же сотня кило с гаком! А что там такое?
Александр замолчал: в плечо словно всадили кол… Зубы скрипели, пальцы рвали обшивку. Скулы на бледном окаменевшем лице заострились, пошли красными пятнами. Он прошептал через силу:
;Там… Там спасение.., надеюсь…
;Волшебная палочка, лампа Аладдина…; выставив один глаз на дорогу, а второй закатив под лоб, начал перечислять Олег . Руки автоматически крутили баранку. Впереди показалась лесополоса. По задумке она отгораживала Троекуровское кладбище от посторонних глаз.; Великие знания предков, раскопки древних курганов. Пардон, навеяло!
;Вы сильно много кушать, товарисч Твердый!; в зеркало блеснули глаза. В них плавала насмешка пополам с болью.; Нет, уж придется довольствоваться нашими скромными силами, что там подправят.., может быть.
Взгляд Александра коснулся кладбищенских оградок. В глазах метнулся страх…


Глава 11.
;Где мы … едем?; прохрипело сзади.
;Прошли Ко-лы-чо-во,; сказал Олег, проводив в зеркало перечеркнутый плакат.; Еще далеко –отдыхай!
Дорога чуть вихляла, как стрела из ивового прутика. Она неслась, казалось, прямо в клубы пламени с багровым глазом посередине. Над пожаром нависали серо-синие карнизы. По бокам дорогу обступили угрюмые стены сосняка. Через минуту они сменились бледно-зелеными полями. Средь них курчавились редкие оазисы березовых рощ. Тяжко скрипнуло.
Впереди вынырнула светящаяся точка. Она стремительно выросла, раздвоилась и пронеслась со свистом мимо. Дальний свет ослепил на несколько секунд. Машина вильнула… Олег чертыхнулся, сбросил скорость, проморгавшись, снова прибавил газа. В зеркале отражалось мучнистое лицо друга. Под глазами чернели круги.
Александр прерывисто выдохнул, чуть приподнялся. Воспаленные глаза скользнули на стрелку спидометра. Та колебалась около сотни. Плечо дергалось, горело как в огне. Зубы скрежетали, а пот то катился по лицу раскаленным оловом. Его то бросало жар, то промораживало до костей. Александр прошептал:
;Олег… Как проедешь Ельню, сворачивай на Заболотье: так ближе
;Сань, ты только не спи! Понял!? Не спи!!!; почти прокричал Олег, глядя в зеркало, как глаза друга тускнеют, закатываются.; Потом куда!?
;Ответвление на Кузяево… За крайним домом из белого кирпича… с красной кровлей… дорога в лес,; доносилось все невнятнее.; Поедешь по ней… до конца… там…
старушка . Кличут Варварой Федоровной… Может помочь…
"Может помочь, может… Но поможет ли –вот в чем вопрос!?"; билось в мозгу Олега, когда впереди показался намеченный поворот. Руки вывернули руль –взвизгнули покрышки. Подпрыгнув, машина скакнула и понеслась по двухполосной трассе. Колеса периодически бухали в ямки, весь корпус сотрясался, в затылок отдавалось болью.
Сзади шаркнуло. Глаза тревожно стрельнули в прямоугольник зеркала… Безвольно подпрыгивая на кочках, тело Александра наполовину свалилось между сиденьями. Лицо Олега заострилось, как у волка, вздулись желваки, губы вытянулись в прямую линию.
"Не до удобств уж,; крутилось в голове,; свалится, так свалится –хуже не будет… А вот если стану каждые пять минут останавливаться и поправлять, то довезу лишь гору мяса".
Машина подпрыгнула на очередной кочке –в задравшийся лобовик холодно заглянули колючие огоньки. Слева баба с ведрами все пыталась слезть с желтого блина, да видно знатно приклеилась: какой год не получается.
Вдали и чуть сбоку приближался, усиливаясь, дробный стук. Олег покосился вправо. По высокой насыпи под углом к дороге несся товарняк. Колеса бешено колотили по рельсам. Два огненных столба прорезали тьму на километр.. Тревожно взревел гудок. Олег оскалился, передвинув на пятую рычаг и вдавил педаль до полика…
;Кто кого вон до того моста!?; заорал Олег и пригнулся, словно на коне.
Мотор ревел, Олега вжимало в кресло, а глазные яблоки проваливались в черепную коробку. Поля слились в серую пелену, машину подкидывало, бросало из стороны в сторону. Мост несся навстречу, с яростным ревом наперерез мчался тягач…
По сторонам мелькнули решетчатые колонны, над головой пронеслись штук пять бетонных тавровых балок. Бешено загрохотало… и машина вынеслась из тени.
Тягач быстро отодвигался вбок и назад. Когда колеса последней цистерны перестучали по мосту, раздался торжествующий рев-гул.
;Ори, ори, только смотри не лопни,; проворчал Олег.
 Впереди показался щит, надвинулся, сверкнул надписью "Заболотье" и пропал за спиной. Олег чуть сбавил скорость. Через минуту вынырнули и пронеслись смазанной лентой одно, двухэтажные домики. Частью кирпичные, частью покрытые сайдингом, несколько из оцилиндрованного бревна с резными украшениями. Последний дом сверкнул желтыми огнями с фигуркой женской тени и пропал за тополиной стеной.
Олег вдавил педаль, мотор ревнул.  Машину бросило, как из пращи, вдоль полей с чем-то темно-зеленым, почти черным. Зажурчало, девятка скакнула через небольшой мостик. Справа проносились огни деревень, будто светлячки собрались на праздник. Сперва одно скопление, а после речушки –второе.
Еще пять минут несся вдоль реки. Лунные блики преследовали по пятам. В серебряных дорожках прыгали рыбки. Из-за пригорка выпрыгнул указатель на нужный поворот.  Машина подпрыгнула на очередном мостике и круто свернула влево. Из-под колес со скрежетом вылетел мелкий гравий и застучал по корме.
Слева загорелись, выросли и пронеслись недлинной чередой окошки очередной деревни. В груди разгоралось злое нетерпение. Олег проклинал на чем свет стоит бабку: "Не сидится же ей в Москве! Столько денег потеряла! ; тут же одернул себя.; Может быть, ей деньги вовсе и не к чему. Говорят же, что дар может пропасть, если его продавать. Хотя вряд ли…"
Дорога нырнула меж лесистых холмов, через минуту из-за поворота сверкнули огни.
"Наконец-то!; проорал кто-то внутри. Под колесами все сильнее затряслось.; Деревня, родная де-ре-е-вня!"
В призрачном свете казалось, что дорога выныривает откуда-то из-под земли. Не долго думая, она бросается под колеса застывшего автомобиля, взбрыкивает, пинает по покрышкам. Но дорога бежит не одна. Словно хороших приятелей, она подтягивает поля, деревья, дома с людьми…
Впереди выросла угрюмая стена леса. Фары вырвали из тьмы неровный край асфальта. За ним в окружении густого разнотравья угадывалась двухколесная колея. Справа поблескивала бардовым металлочерепичная крыша над серыми стенами.
"Явно оно,; мелькнуло у Олега,; дом хоть и серый, но это сейчас, а днем должен быть посветлее… Черт!"
Машину тряхнуло –Олег подпрыгнул, саданулся о крышу макушкой, прикусил язык. По бортам шелестела, лезла в окошки трава, запахло клевером и душицей. Неровный свет то прыгал огромными кругами по деревьям, то концентрировался на песчинках, когда машина клевала носом. Руль норовил выпрыгнуть, Олег матерился сквозь зубы, но скорость пришлось сбавить.
Небо исчезло –машина мчалась под куполом переплетенных ветвей. Сквозь лапник изредка поблескивал слабый свет. Дорожка совсем сузилась, они двигались со скоростью идущего человека. Под полом то и дело шаркало. Олег опасливо посматривал на вспучившиеся из земли корней. За ними пошли черные волны выбоин.
"Подвеску бы не потерять,; выплыла хозяйская мысля. Но тут же она завизжала и отлетела под мощным пинком отчаянного,; какая подвеска?! Ты что, идиот, мелешь?!"
Сердце всхлипнуло и замерло, от лица Олега отхлынула кровь. Столбы света уперлись в сплошную стену из толстых стволов. Толстую грубую кору изрезали глубокие трещины.
"Неужто тупик… Как же так!? Неужели свернул не на ту дорогу,; отчаянно билось в мозгу Олега,;  но вроде бы другой не было?.. Или была?.."
Его прошиб холодный пот, руки вспотели, с трудом удерживали непослушный руль. Олег приблизился еще, еще… и чуть не вскрикнул! В груди всхлипнуло, заколотилось быстро, быстро, обдало жаром. Он увидел, что стена не кончается мешком, а длиться, длиться, поворачивая на девяносто градусов. В сотне метров от поворота выглянул дом.
Руки дрожали, внутри прыгало мартовским зайцем. Олег вывернул руль, благодаря всех святых и себя за зоркость. Под колесами хрустели веточки, сосновые шишки… Олег поехал вдоль тына, пока не оказался у калитки.
Заглушив мотор, он выскочил и побежал к ограде. Около дома предостерегающе заворчало. Не сразу въехав, Олег сделал еще пару шагов… Впереди был полисад из горбылей. А в середине калитка из толстых в руку сучьев с такой же диагоналиной и поперечинами. И тут ограда вздрогнула, калитка  взвизгнула,  провисла вниз: на нее взгромоздилось нечто огромное, головы на две выше его, все белое. Сердце мявкнуло и выпало в осадок. "Хорошо, что туфлях, а то ищи его по траве",; выскочило в голове нервное. Из-за лохматых косм едва проглядывали глаза с кулак, а лапы, что приминали калитку, не уступали боксерским перчаткам.
Существо приоткрыло пасть –в лунном свете блеснул клык. Длиной со средний палец взрослого человека он вызывал нехорошие мурашки по всему телу. По горлу прокатился комок –грозный рявк отбросил Олега к машине. Он сжался, втянул голову в плечи.Рука судорожно нащупывала ручку.
;Ээ… Собачка?; животное повернуло голову набок. Внимательный взгляд не отпускал зазипованного гостя. Олег приободрился и продолжил.; Собачка! Вижу по глазам, что ты вовсе не дура! ; негодующе зарычало. Олег искательно улыбнулся, мол: "Извиняй: со зрением по ночам плохо не то, что у тебя!"; Пардон, пардон, не дурак! Как же я мог ошибиться?! Таким большим может быть только мужчина, настоящий мужчина!
Пес рыкнул, соглашаясь, и зевнул во весь рот. Ноги Олега превратились в кисель, во рту все пересохло. Если сунуть голову, то разгрызет, как белка кедровый орешек, лишь черепки выплюнет!
;Слушай, друг!; Олег сделал осторожный шаг вперед. Уши пса насторожились. Олег замер.; Говорят же, что собака –лучший друг человека! А разве можно друзей есть? Нет! Друзья помогут в трудную минуту… Вот как я: понадобится что-нибудь, так ты только скажи, тьфу, прогавкай! Я уж как-нибудь пойму! Хорошо?
Пес скептически задышал, высунув длинный как лопата язык, мол:"Видал я таких друзей!.. Ходят тут кучами, а потом добро все одно пропадает!"
Олег искательно улыбнулся, показал пустые руки:
;Мне до зарезу нужно поговорить с твоей хозяйкой! Разумеешь: у меня… кроме тебя есть еще один друг. Ему сейчас очень плохо… Он сказал, что только она сможет…
Пес понимающе рыкнул и соскочил с калитки. Еще не веря себе, чувствуя что внутри все сжимается, холодеет от страха, Олег толкнул ворота. Глаза против всех анатомических законов смотрели вперед и по бокам. Пес сел прямо возле двери в дом и внимательно смотрел на гипотетического друга. На морде была написана откровенная насмешка. Его черный блестящий нос подергивался. Олег с ужасом понимал, что в собачьем мозгу он весь трясущийся как овечий хвост, а известно же, что кусают тех, кто боится.
Чудовищная пасть брезгливо отвернулась, а глаза даже призакрылись. Олег задержал дыхание, в голове лихорадочно металось: "И что глаза? Да они ему так, в качестве дополнения. Если я себя чую, как коня-марафонца, то он, наверное, за версту видел нас в запахах не хуже, чем я его сейчас! И потому поверил, что давно знает о моем грузе".
Олег стукнул в дверь… Через несколько секунд в окошках вспыхнул свет. Желтые прямоугольники упали на цветочные клумбы. Проявились кусты белых роз, гладиолусов, еще чего-то голубенько-лепесткового. Только сейчас Олег заметил, что крыльцо увито плющом с розовыми цветочками.
В окне мелькнула тоненькая тень. Скрипнула внутренняя дверь. Щелчок выключателя брызнул в щели слабыми лучами. Послышались легкие шаги –дверь отворилась так же скрипуче, как и калитка.
"Мужчин у них нету что ли?"; невольно поморщился Олег.
Глаза непроизвольно зажмурились при переходе на яркий свет. Когда же приоткрыл веки, то глаза стали, как плошки, в уголках метнулся страх.
Перед ним стояла молоденькая свежая словно распустившаяся роза девушка. Черные как смоль волнистые волосы оттеняли зеленые глаза. Они лучились весьма знакомым светом. Пухлые алые как спелые вишни губы приветливо изогнулись, тонкая бровь чуть приподнялась. Наброшенный наспех халатик не скрывал ее сильного созревшего тела. Тонкая ткань облегала крутые бедра и полушария высокой груди. Олег поперхнулся, заглянул за ее спину, покосился в окно. Никого…
Олег выдавил оторопело:
;Здравствуйте! А Варвару Федоровну я могу увидеть?..
Взгляд девушки потускнел, а руки обхватили плечи, словно зябла в душную ночь.
;Не сможете…;чистый как ручеек голос дрогнул.; Она умерла полгода назад.
;Как же так…; мертво прошептал Олег. В ушах тонко зазвенело, перед глазами замельтешил черный снег. Он покачнулся, оступился и неверной походкой двинулся к выходу. Пес недоуменно смотрел вслед.; Что же делать, ведь он умрет, умрет…
;Подождите!; крикнуло сзади  и торопливо зашлепало. За плечо схватили тонкие, но сильные пальцы. ; У вас что-то случилось?
Олег тяжело вздохнул, остановился. Спина горбилась, рука оперлась на калиточный столб. В голове мутилось, мелькали образы, как он с автоматом заставит лечить, отобьет, а там Сашка очнется, если успеет, конечно. И тогда мы их заставим, нагнем балбесов неумных. Олег сглотнул, прошептал:
;Да.., случилось… Я привез друга… Он сказал, что был здесь год назад с товарищами… Одному из них эта женщина помогла не хуже докторов. А теперь он сам…
;Несите в дом. ; послышалось решительное из-за спины.
;Но…
Олег обернулся, глаза с безумной надеждой впились в строгое лицо девушки.
;Я –ее дочь! Так что хоть и не всему, но кое-чему мама успела обучить!
;Боже, благодарю за наследственность!; воскликнул Олег.
Он саданулся о калитку, ринулся к машине. Калитка сотрясла весь плетень, со скрипом вернулась обратно.
Дверь клацнула –через порог перевалились ноги в ботинках. Олег застонал сквозь стиснутые зубы, залез на карачках на заднее сиденье. Олег матерился, шипел, чувствуя, что пупок развязывается, но выковырял друга из проема меж сиденьями.
Олег выполз из машины, вытащил Александра. Ноги подгибались, со лба катился и капал во тьму пот. Скользкие руки не удержали восьмипудовое тело… Оно просочилось мешком с отрубями и рухнуло на траву.
Холодная лапа сжала сердце:"А что если уже?!.. ; и тут же внутри вспыхнуло яростное.; Нет! Этого не может быть, потому что не может быть!!!"
Не помня себя, не чувствуя рук и ног, Олег подхватил друга, словно пушинку, и метнулся в калитку. Хрустнуло, дверца вылетела вместе с навесами. Девушка ойкнула, отскочила в сторону. Пес рыкнул, но в замешательстве отступил.
Олега толкнуло вбок, прокричало сзади:
;Кладите, кладите скорее сюда!
Безумные круглые глаза обежали обстановку: классическая трехстенка. Справа от входа небольшая кухня, слева комната, а прямо большой зал. Его тащили в комнату. Ноги бездумно перешагнули через невысокий с ладонь порог. Руки положили ношу на деревянный стол. Тот покрывала то ли белая простынь, то ли скатерть. На столе Александр поместился весь, да еще и место осталось.
"Видно всякие парни здесь лечились",; пронеслось у Олега.
;Разденьте его и переверните лицом вниз!; скомандовала девушка, а сама метнулась на кухню, откуда загремело, заплескалось, зажурчало, пахнуло газом, пыхнуло.
;Да что его раздевать то?; проворчал Олег, думая, как же снимет футболку. Взгляд
упал на полку, где лежал ряд ножей. Олег повертел нож, хмыкнул и вспорол с треском ткань. Приподнимая то одну часть спины, то другую, Олег вытянул, наконец, окровавленный лохмоть. Новоявленный санитар скомкал все обрывки, выкинул в мусорное ведро у двери.; На нем и так ничего нет!
С кухни потек странный горьковатый аромат. Девушка выглянула, одобрительно пробежалась по обнаженной груди пациента. Но когда взгляд упал на шорты и носки, она нахмурилась, а в черепе словно повернули выключатель. В нежный голосок вплелась стальная струна, что вытянула Олега по стойке смирно:
;Снимайте, снимайте! Там же микробы! Вы хотите, чтобы ваш друг умер от заражения крови? 
;Нет, нет, что вы?!; воскликнул не своим голосом Олег ; Я лучше сам сдохну, лишь бы… он не погиб!
Он начал судорожно сдергивать шорты с Александра.
;Похвально, похвально!; сказала девушка. Тонкие бровки приподнялись. ; В наше время, когда все продается и покупается, когда ничего не делается за просто так, весьма редко встречается такое самопожертвование!
Олег в некотором замешательстве взглянул на нее, смущенно пробормотал:
;Кхм…  Нда…
Он потупился и принялся с новым рвением стягивать плавки.
Олег встал спиной, чтобы не смущать девушку видом обнаженного мужчины. Сзади разочарованно вздохнуло, послышались удаляющиеся шаги. Он осторожно перевернул Александра на живот. Брови сбились, внутри все стиснулось. Края раны покраснели, кость торчала в сгустках крови. Развороченное мясо покрылось белесым налетом.
 "Что может сделать эта девчушка, когда тут нужна сложнейшая операция, дорогие антибиотики,; тоскливо билось в голове Олега,; но если она не сможет, то поздно, да и бесполезно везти в больницу… Как ни крути, но на следующий день за ним приедут ребята в форме и отвезут в прохладное место, где бесплатно выдадут зеленку".
Из-за спины послышались легкие шаги, раздался голосок, словно зазвенели колокольчики:
;Ну, что? Готово?
;Да, да! Сейчас!; Олег подхватил простынь, одним движением прикрыл Александра до груди.; Вот…
Он развел руками, встретился взглядом с насмешливыми глазами. Тут в голову пришла мысль, что она все равно увидит Сашку: мыть будет. Олег смущенно кашлянул.
;Хорошо!; ее взгляд начал наполняться нестерпимым блеском –Олег заморгал, потупился. В голосе девушки зазвенел металл.; А теперь идите спать: дальше справлюсь сама!
;Но, может быть, я могу чем-то помочь?; промямлил Олег. Глаза бегали по деревянному полу, словно искали щелочку, чтоб забиться, как таракану; Инструмент… там подавать, ворочать Сашку с боку на бок, обмахивать полотенцем после таймаута.
;Это не бокс. И инструменты у меня… иные!; в ее голосе произошла заминка так, что перед глазами Олега сразу встал образ ведьмы из Вия.
;Оно, конечно… У каждого свои ухватки,; пробормотал он и вылетел из комнаты, чувствуя как спину жгут два раскаленных прута.; Плодотворной вам работы!
Олег намеревался бдеть всю ночь: как бы ведьма чего не сотворила с другом. Он прошел в зал, там по бокам стояли две двуспальные кровати. У разделительной стены –шифоньер, напротив –сервант. Текстильные обои радовали глаз бирюзовым оттенком.  На стене меж двумя окнами картинка с изображением медвежьей семьи в бору. Все настолько скромно, видимо, чтоб не привлекать внимание, что ни удавиться, ни зарезаться нечем.
;Внимание, невнимание…; бурчал он, устраиваясь слева от входа: там не пахло девушкой да и к Сашке поближе. Одеяло натянул до подбородка, растопырил глаза и навострил уши.; Это женщина может довольствоваться малым, являясь от природы заботницей семьи, детей, мужа. А мужчина –всегда с топором впереди стаи… По крайней мере должен быть впереди.., если мужчина…
Его бормотание становилось все невнятнее, глаза моргали чаще. Промежутки сомкнутых век постепенно сравнялись и превзошли открытость глаз. Кулак вяло поднялся, чтобы протереть слипающиеся глаза, но застыл на полдороге. Рука упала на пуховую подушку, пальцы бессильно разжались.
В голове поплыло, завертелись картинки крыс в банке. Они с яростью набрасывались друг на друга, разгрызали черепа, перекусывали хребты. Полицейский в черных очках помахивал пальчиком и вещал трубно, будто замедленная пластинка:
;Спи, мой ма-лыш, ус-ни! В доме… погасли… огни…
Глава 12.

Абу Дауд подвигал плечами, поудобнее пристроил спину к шершавому стволу кедра. Над головой шелестело, верещало, прыгало. На пятнистую кепку то и дело шлепались веточки, вкусно и бодряще пахло хвоей. Смутное тянущее чувство, с которым проснулся утром, постепенно разрасталось.
Сзади сквозь треск помех неслись возбужденные радиоголоса. Крылья хищного носа дернулись, черные глаза покосились через плечо. На вросшем в землю валуне стоял радиоприемник. Телескопическая антенна устремилась к небу.
Вокруг на корточках сидело человек двадцать бойцов. В такой же как у него пятнистой форме, бородатые они держали автоматы на коленях. Под сосновым пологом и без того темные как кора лица казались чернее эфиопов.
Рот Абу Дауда приоткрылся для гневного оклика, мол:"Так то вы следите за границей , а враг не дремлет!"; но в это время на периферии зрения что-то дернулось.
;Тревога! Всем занять оборону!; крикнул Абу Дауд.
Он схватил лязгнувший автомат и прыгнул к обрыву. По лицу стегнул пучок жесткой травы, локти спружинили о вековой слой кедровых иголок. В бок тыкались окуляры электронного бинокля. "Молодцы китаезы,; промелькнуло в голове,; хоть и тырят технологии, но зато и нам доступно!"
В десяток быстрых как у ящерицы движений он подполз к массивному валуну. Горячее дыхание вырывалось сквозь зубы, в груди мощно бухало. Абу Дауд сперва выставил автомат, а затем дернул за ремешок. Пальцы нащупали спаренные цилиндры. По бокам затопотало, глухо гупнулось, будто кто кинул на траву пригоршню пушечных ядер. Залязгали затворы.
Соболиные брови сдвинулись, скрылись под черными пластиковыми уплотнителями. Пальцы коснулись фокуса и увеличения. Уши ловили далекое постукивание и шорох.
Глаза Абу Дауда расширились до размера окуляров. С крутого зеленого склона совершенно открыто спускался Ат-Тауба, которого ждали еще утром. Не дождавшись, клялись отомстить на Коране неверным индусам. Ведь те, видимо, захватили и пытают! Ну, а если он посмеется в лицо врагу, Ат-Тауба встретят десять тысяч гурий…
Зеленый ковер прорывали словно чирьи серые по колено валуны. По ним Ат-Тауба прыгал, словно молодой козлик. Из-под ног вылетали камни, неслись впереди него.
Ладони сжимали калаш. Ноги сгибались в прыжке, будто у гимнаста перед сальто. Автомат опускался ниже колен, ветер треплет бороду, черные локоны, что выбились из-под зеленого платка. Тело будто зависает в воздухе… Ноги выпрямляются, удар –колени чуть сгибаются под немалым весом, автомат бухает в грудь…
Последний прыжок… Парень на миг исчез, потом выпрямился –из травы показалось туловище по пояс. Под зеленому морю пробегала рябь… Ат-Тауба секунду постоял и помчался к ним… Зубы сверкали на солнце, грудь разрезала зеленые волны, Не прошло и пяти минут, как заросли кончились –разведчик, словно разом, вырос.
Абу Дауд подергал шеей, загнул назад голову, покрутил. Губы стиснулись в тонкую линию. Он осторожно положил бинокль и метнул руку к нестерпимому зуду. Пальцы нащупали что-то шершавое, липкое. Отчаянно зажужжало, пискнуло, захрустело. Абу Дауд с облегчением выдохнул. Перед глазами возникли темные пальцы с пятном крови, усиками, лапками, белой словно нутряной жир массой.
Абу Дауд помянул шайтана и всех его родственников, что народили всякую мерзость во зло человеку, шаркнул ладонь о траву, схватил бинокль и приник к окулярам. Бинокль наклонялся сверху вниз. Взгляд скользил по склону, пробежал по низинке и, наконец, уперся в выросшую фигурку. Парень несся, как метеор. Ноги так и мелькали, разбивали водную гладь. С каждым прыжком к небу взлетали жемчужные снопы. Они переливались на солнце, тут же падали вниз. За ним неотступно следовала бледная радуга.
"Видать, торопится,; в груди разрасталось тяжелое подозрение, дыхание вырывалось прерывисто, словно из кузнечных мехов,; и вроде бы даже целый".
Наконец, зашуршало, затопало уже совсем близко. Абу Дауд убрал бинокль, попятился ползком… Камень и спуск отодвинулись вперед и вверх, заслонили обзор. Абу Дауд неторопливо поднялся.
Он еще отряхивал со штанов иголки, мелкие веточки, когда снизу вынырнула зеленая повязка, затем сверкнули глаза, блеснул жемчуг зубов. Звякнул о камешки автомат, в землю впились крепкие пальцы. Тут же снизу вылетело тренированное тело и сапоги бухнули. Ат-Тауба распрямился. Вся в кармашках грудь бурно вздымалась. Рука качнулась, он одним движением закинул автомат на плечо.
;Салам Алейкум , братья!
Ат-Тауба улыбнулся, обнялся с сгрудившимися вокруг войнами и оглянулся на командира. Тот приближался строгий, как суффий. Ат-тауба посерьезнел, улыбка слетела, зубы спрятались в пещеру. Он вскинул руки, воскликнул:
;Я вижу в ваших глазах сомнение и даже неприязнь, но прошу: выслушайте сперва, а затем судите!
Его глаза сверкали, как две звезды, руки вздымались, словно взывая, требуя раскрыть разум и обнажить сердца.
Абу Дауд скрестил с разведчиком твердый как сталь взгляд, сказал медленно:
;Алейкум салам, доблестный Ат-Тауба! Твои родители могут гордиться сыном! Мы выслушаем тебя без предвзятости, хоть и гложет сердца червь сомнения.
;Благодарю! Недаром же сказано древнейшими пророками: "Имеющий уши, да услышит!"; Ат-Тауба сглотнул, сжал до хруста кулаки. Глаза чуть затуманились. Он задумался, воскрешая недавние события.; Когда вокруг выросли огромные тени, я вскочил, прыгнул вперед. Помню кого-то ударил, был крик, а затем вспышка Солнца, дарованного Аллахом, погрузила меня во тьму.
В затылке тупо пульсировало, словно кто подвесил в черепе молот на резинке и, оттянув, отпустил гулять на волю. На белом фоне двигались тени. От них шли какие-то раздраженные звуки. Явно эти чертовы индусы спорят, кому спускать с него шкуру, а кому лишь ломать пальцы, пилить кости.
Ат-Тауба тряхнул головой, застонал: по черепу будто горный великан саданул наковальней, но хоть в глазах прочистилось. Он пошевелил руками, замер…  Глаза распахнулись во всю ширь так, что не всякий орел сподобится. Ат-тауба ожидал, что не почувствует и до половины, и с недоумением поднес пальцы к глазам. "Что это с ними? Забыли связать или настолько уверены в своей силе?"
Стараясь не шевелиться, он настороженно рассматривал индусов. Перед ним прохаживались здоровенные парни в такой же пятнистой как у него форме. На серых лицах чернели круги под глазами. С гладко выбритых морд свисали длинные подкрученные усы, а вместо платка –стандартные армейские фуражки.
Ат-тауба лежал на желтом хвойном ковре. Высоко над головой сосны истончались, почти смыкались вершинками. Изредка через многоярусную крону проглядывал клочок голубого неба… "Такого же,; мелькнуло злобное,; как и на другой стороне Кашмирской долины". В вышине свиристели птахи, прыгали с ветки на ветку белки. Ат-Тауба вздохнул. "Странно…; всплыло у него в голове.; Почему-то я не назвал территорию за рекой своей… "
От яростно спорящей группы повернулся массивный как носорог мужик. Пузо, что свисало через ремень, качнулось. Выпуклые глаза сверкнули из-под тяжелого выдвинутого плитой лба. Его взгляд в смеси сочувствия с осуждением изучал распростертого парня. Он спросил на пушту:
;Очнулся? Я –полковник Юракша.  Как ты?
;Ноий…; из горла вырвался визг, перешедший в сип.; Нормально!
Ат-тауба прокашлялся, сплюнул… Но вместо ботинка полковника белый комочек повис на губе. Ат-Тауба скрипнул зубами, смахнул шмоток позора под смеющимся взглядом Юракши и спросил надменно:
; С чего бы такая забота? Я насколько помню перед тем, как вырубиться, успел таки, да успел… Только скольких –вот вопрос!?
Юракша засопел, огромные кулаки со скрипом сжались, грудь раздулась, как двухсотлитровая бочка. Ат-Тауба понимающе оскалился. Подошли остальные парни. Лица хмурые, словно тучи. Снизу они казались вовсе чудовищами. Огромные как скалы они были сплошь обвешаны гранатами. За плечами автоматы, на поясе каждого кобура. На ногах возле ботинок ножи в кожаных чехлах. Сбоку хрустнуло. Ат-Тауба покосился на звук. В полуметре от головы вдавился в иголки протектор берца.
;Ну, вот теперь-то поня-я-ятно!; протянул Ат-Тауба. Он бестрепетно смотрел в глаза врагов. Те всхрапывали, как кони, желваки играли.; Интересуетесь, значится, здоровьем? Хотите долго и со смаком наслаждаться моими криками, стонами? Зря надеетесь! Воин пророка никогда не опозорит себя слабостью!
Сбоку стоял парень с серым лицом. Голову над глазами покрывала белая повязка. На виске пламенело алое пятно. Губы Ат-Тауба приподнялись. Внутри, словно в кофе ливанули сливок, переплелось удовлетворение и странная неприязнь к себе. Будто поразил не врага, а родственника или того больше… самого себя.
Полковник пожирал пленника яростным взглядом. Он выпучил глаза и рыкнул:
;Дур-рак!  Вставай и отправляйся к своим заблудшим братьям!; они разом развернулись и пошли кто к палаткам, а раненый прильнул к перископу. Полковник остановился перед сетью с пришитыми листочками и бросил через плечо,; если они до сих пор ничего не поняли, то мы оставим эти земли.

Абу Дауд чувствовал, что челюсть отвисает, как при виде красивой девушки. Коричневые словно желуди глаза выпучивались. Его взгляд не отпускал сияющего лица Ат-Тауба.
;Кхе… Хе… У маскито парозито!!!; раздалось сзади.
Абу Дауд замедленно развернулся вместе с бойцами. Из зеленой палатки выбрался Муслим. Он кхекал, сгибался на дрожащих ногах. Его неделю тому ранили в голову, но по случайности мозг оказался не задет. Хотели отправить в тыл, но он так возмущался, мол: "На все воля Аллаха!"; что пришлось оставить.
На голове серая повязка с темно-бардовыми пятнами. Она резко контрастировала с лицом цвета горького шоколада. Муслим шатался, отплевывался во все стороны. Он разогнулся, вытер губы и досадливо просипел:
; На себя посмотрите: не только насекомое, но и лисица залетит!
Махнув рукой, Абу Дауд развернулся и вперил в разведчика испытующий взгляд :
;Прямо так и сказал?
;Да!!!; не в силах сдержаться, Ат-Тауба заметался по поляне.  Воздух состоял из жужжания, стрекотания блестящих крыльев. Где-то невидимая заорала обезьяна. Ат-Тауба размахивал руками, словно ветряной мельницей, из горла вырвалось восторженно-непонимающее.; А еще он сказал, что мы все слепцы! Но…; разведчик внезапно остановился. По горлу прокатился ком.; Они увидят!!!
;Увидят? Слепцы?!; хмыкнул Абу Дауд.
Ат-Тауба заторопился:
;Да, да!.. Увидят.., поймут, что мы все: мусульмане, индусы, китайцы, русские, американцы и прочие –частички единого существа!..
;Единый организм?..; Абу Дауд наморщив лоб, покачал головой.; Но мы бьемся так, словно совершенно чуждые друг другу существа!.. Ну, например, мы и индусы, сербы и албанцы, палестинцы и израильтяне, американцы и все прочие…; он скрестил руки на груди, губа оттопырилась, В конце концов, его потвердевший взгляд поднялся на открывшего рот Ат-Тауба, а голос повелительно взлетел.; Разве может рука душить свое горло, а зубы отгрызать палец, одна нога подставлять подножку другой!?
;В том то и дело, что могут!!!; Ат-тауба даже подпрыгнул на месте, волосы вздыбили платок, борода встопорщилась веником.; Если вдруг каждая часть тела возомнит, что она лучше всех!

Глава 13.
В черной полированной поверхности отражалось хмурое лицо с массивными надбровными дугами. Они выступали над высокими скулами, словно карнизы. Запавшие щеки резко переходили к тяжелой выдвинутой челюсти. Из глубоких брустверов посверкивали маленькие злые огоньки.
Александр Бер тяжко вздохнул. Массивные плечи приподнялись и тут же опустились. Пальцы переплетены в кулак. Тяжелый как каток взгляд прошелся по рукам и скользнул по бесконечному т-образному столу, на перекладине которого он и сидел. Губы искривились в горькой усмешке: "То ли висельник, то ли попугай на жердочке".
 Президент зябко поежился: "Кукловоды его окружили не хилые! После интернирования Распутинцева все правительство ласково, но настойчиво возложило венок правления на его несчастную голову. Мол: "Давай, Ванюша, одевай тогу, но править все таки будем мы!" –еще бы,; ворочалось в голове, ; вдруг и на меня нападет та же дурь".
"А почему собственно дурь?"
Мягко шелестнуло, провернулось вокруг оси кресло. Из-за высокой трапециевидной спинки показалась голова, поросшая черным ежиком. Дальше вылез коричневый пенек  шеи, что перетек трапециями в рамена плеч.
Он растопырил руки, провернулся пару раз –позвонки прохрустели. Александр присел, отжался пару раз с удовольствием ощущая сильное тело. Хмыкнул, чувствуя, как губы тянутся к потолку.
"Истинно народный президент! Здоровый как сарай, голос громкий, словно выстрел из пушки, а взгляд пробирает до костей! Не то, что прошлый. Метр с кепкой, да еще ляпнул такое!.. Значит, меня должны любить и холить, ведь я –гарант их безопасности, застойности… ээ … стабильности!; Бер беззвучно выругался.; Не приведи, господи, проговориться где-нибудь! Хотя почему бы и нет? Живут же жабы в болоте…"
Довольный как слон Александр прошел к окну. Пальцы оттянули веревочку –жалюзи встали ребром. Народившееся солнце подожгло оранжевым края туч. Черные как грех они сбивались друг с другом, медленно уверенно накатывали на кремль. Солнце стрельнуло золотом, проявилось бледным пятаком и пропало. Мир погрузился в серую мглу.
Темные погромыхивающие массивы опускались все ниже. Их изредка прорезали извилистые слепящие трещины. В воздухе сгустилось напряжение.
Небо трескалось от тяжести. Президент смотрел на антрацитовое плато и внутри все сжималось от собственной малости. В глазах отражались молнии, грудь тяжело вздымалась. "Странно, ;думал он,; воздух вроде бы кондиционированный, но дышу словно киселем".
В стекло сыпанули крупные капли. Тротуарная плитка потемнела. Деревья блестели, раскачивались на ветру. Проехала черная волга с правительственными номерами, от крыши отлетают крупные с ноготь градины. Бер нахмурился.
"Через полчаса совещание с украинскими лимонами, то бишь апельсинами. Воруют сволочи!; президент скрипнул зубами.; Да еще нагло заявляют, что если не снизим цены на топливо, то перекроют все трубы: "И тогда вы, москали проклятые, попляшите как карась на сковородке!"; президент часто, часто задышал.; Попляшем… так попляшем на вашей могиле, гражданка Тимошкина, что не поможет и дубовый гроб!"
"Может,  сыпануть пару десятков тополиных семечек? ; Бер мрачно хихикнул.; Хохлы бросятся щелкать, а там грибы –вот удивятся!"
Прошел к столу. Кресло даже не прогнулось, словно в него опустился не настоящий мужик в семь пудов, а какая-нибудь мышка. Рука цапнула прямоугольник пульта, палец вдавил кнопку с цифрой единичка. Стена напротив вспыхнула, возникла огромная площадь. Народ толпился там, словно сельди в бочке, мелькнули куранты.
В кабинет ворвался гул и рев толпы. Камера оператора выхватывала тысячи разноцветных горбиков. Зонты вздрагивали под ударами прозрачных струй. Картинка расплылась, , а через несколько секунд прояснилось вновь. Видимо, оператор снимал на улице в реальном времени
Дальние ряды постепенно размывались, сливались со стеной дождя. Но и там вздымались руки, словно хотели ухватить тупое небо и потрясти, как грушу. Объектив сместился, приблизился к автобусу. На крыше пазика стояло три человека. Тот, что в середине, вскинул ладонь вверх, словно фюрер, и орал что-то в мегафон.
Оператор зумил до предела. Сквозь шелестящую пелену приблизилось бледное вытянутое лицо. Это был мужчина лет сорока. С полей советского типа шляпы стекали на бежевый пиджак потоки воды. Мокрые пятна на чуть сгорбленной спине и рукавах быстро разрастались. Не помогали и зонты в руках двух мужиков по бокам. Нос оратора морщился ,брови сбились, изломались, губы кривились:
;Никому, никогда не позволено так обращаться с нами! ; кричал мужчина.; Да, мы выбрали нашего президента за его обещания держать курс на экономическое развитие и достаток! И он держал его! Мы все это почувствовали и одобрили. После многолетней карусели народ, наконец-то, вздохнул свободно, поднялся с колен! Да, мы перестали голодать! Перестали бояться за завтрашний день, но почему вы решили?!..; он обратил голову в сторону стен кремля. Там в шуршащем мареве смутно проглядывали куранты. ; Почему вы решили за нас, что мы хотим этого и дальше?!! Президент –это тот, в ком сходятся нити от жителей его страны, а если он не просто президент, то он чувствует и нити остальных людей! Так почему вы решили, что если президент повзрослел, то не можем повзрослеть и мы?! Вы думаете, что нам хватит лишь пить, жрать и совокупляться!? Нет !!! ; его лицо покраснело, утратило интеллигентность, глаза бешено сверкнули.; Мы разделяем его идею о едином мире с единой религией, учением!  Он зовет нас вверх!; рука оратора выстрелила ввысь, палец  уперся в низкое небо. Его раскололо от края до края ослепительно толстой ветвистой трещиной. Громыхнуло, словно над головой раскололись скалы. Запищали на все лады сигнализации. Чуть притихший ливень сыпанул с новой силой.; Нас зовут туда, где мы станем людьми, а может быть, и чем-то выше! Вы же тянете нас в смрадное, хоть и теплое болото,; он вздрогнул. За ним передернул плечами и Бер. Он ясно представил ледяные потоки, что хлестали по спине у этого человека.; Мы требуем! Да, да!!! Не просим, а требуем вернуть законное правительство!!! Мы требуем вернуть из гнусного заточения всенародно избранного президента Владимира Распутинцева! Мы требуем вернуть посты его единомышленникам : министру обороны Виктору Сабельному и министру иностранных дел Алексею Плату !!!  Иначе…; его голос потонул в оглушительном реве толпы. Оператор выхватывал сжатые кулаки, оскаленные зубы, трепещущие крылья носов.
"Интересно,; мелькнуло у Бера. Он сосредоточенно всматривался в искаженные лица,; какая-то необычная пропорция: по одной части молодых и пожилых и три части зрелых этак после тридцати. Они ж должны в поте лица строить карьеру, растить детей… Понятно было бы, если б бездельничающую молодежь и стариков сманили  на деньги, но этих? Интер-р-ресно! "
На экране оратор слез по алюминиевой стремянке, а на его место неторопливо взбирался следующий. Ступеньки прогибались. По ним топал поперек себя шире дородный мужчина с седой шевелюрой. Волосы сплетались с белой окладистой бородой, падали на могучую как дверь грудь. Бер нащупал под столом кнопку и с силой вдавил…
Внезапно серая пелена, словно шторка, дернулась косыми струями и стремительно ушла от кремля. Она просеяла сквозь вертикальное сито толпу и скрылась вдали. Заклубились, побежали под кнутом ветра побелевшие тучи. Сверкнуло. Через взрезанную огненным мечом дымку на землю упал и ширился яростный столб желтого огня. Тучи сдвигались вслед за дождем, а на горизонте показалась голубая полоска.
Мужчина взял мегафон. Испытующий взгляд охватил аудиторию …
;Александр Петрович…
;Что!? Где?!..; Бер вздрогнул и подпрыгнул, резко развернулся с креслом. Его глаза дико вытаращились в постное серое лицо с таким же костюмом. Чуть не сплюнув, президент рыкнул.; Ах, вы… Валерий Иванович, что ж вы так подкрадываетесь?! Заикой чуть не стал! Вам как разведчику цены б не было!
Госсекретарь загадочно приподнял уголки тонких и бледных губ.
;Александр Петрович, что это вы такой нервный сегодня?
;Нервный?!; голос президента истончился, взвизгнул циркуляркой по гвоздю. Заскорузлый палец ткнул в экран.; Это что еще за сборище!? Еще ведь и несанкционированное?! Не так ли?!
Госсекретарь поднял рыбьи глаза на стену. Несколько секунд он невозмутимо слушал оратора, на лице не дрогнул ни один мускул.
;Ну, почему же?..; Валерий Иванович вскинул брови.; Все вполне официально. Да и торопиться им не стоило: время играет на них.
;Вы о чем?; Бер насторожился.; Вы что же знали о готовящемся выступлении и ничего не сообщили мне?!
Госсекретарь пожал плечами, отвел взгляд.
Президент задохнулся, кожа на кулаках скрипнула. Он приподнялся, навис над подчиненным, как слон над моськой. Желваки взыграли, из горла вырвалось шипенье взбешенного кобры:
; Я –президент или не президент? Я должен знать или…; он уловил во взгляде госсекретаря насмешку. Голос, готовый взъяриться до львиного, осекся. Президент замолчал, посверлил для порядку взглядом чиновника и рухнул в кресло. Оно дрогнуло, просело. Чуть спокойнее; хоть кто-то понял его вес ; Бер рыкнул.; Соберите совещание на три часа. Состав знаете.
Госсекретарь всплеснул руками, возмущенно воскликнул:
;Но у вас все расписано на неделю вперед! На это время запланирована встреча с послом из Белоруссии!.. Может быть, в следующем месяце?
;Какие послы, какая Белоруссия!?; президент вскочил и заметался вдоль стола, как лев в клетке.; Тут земля под ногами горит, а вы о какой-то ерунде!
Госсекретарь карикатурно надулся, глаза весело блеснули, но сказал басом:
;Это не ерунда! Мы так долго и мучительно шли к сближению со славянскими братьями!
;Да какое сближение?! Этот жук доит нас, аки коров! Как в вальсе, делает шаг вперед и два назад.; Бер остановился, словно наткнулся на стену. Блуждающий взгляд будто зацепился за гвоздь в пространстве, сверкнула злорадная улыбка.; Если эти сумасшедшие сумеют, то все таки найдется на хитрую жопу хрен с винтом, найдется ! Я прав?; Бер в упор взглянул на серого человека. Тот стоял спиной и смотрел в окно. Руки сцеплены на пояснице. ; Такое твориться не только у нас?
Госсекретарь повернулся. На президента взглянуло желтое лицо, краше только в гроб кладут.
; Все гораздо хуже, чем нам снилось в самых жутких кошмарах.; госсекретарь помолчал, а потом прошептал убито.; Это охватило весь мир...

Без одной минуты три. Из окна на зеленый ковер падает желтый столб. В нем пляшут, взлетают вверх пылинки.  Бер нервно поглядывал на большие в рост человека цифры на стене.
"Точность –вежливость снайперов", ;почему-то мелькнуло в сумбуре под черепом. Президент хохотнул. Ладони, противно визжа, скользили по столу. За ними оставались мокрые полосы. Руки доползли до края и упали на колени.
Пятнадцать ноль, ноль. Дверь бесшумно распахнулась, мелькнула лысая голова Секачева –начальника охраны, скрылась. По одному начали входить самые могущественные люди страны. Не столько постами, сколько реальной властью, что проходила мимо официального расположения сил.
Первым протиснулся Роман Торков нынешний министр обороны и по совместительству владелец нефтяных месторождений в северном морском бассейне. Объемный, весь квадратный, с красной мясистой рожей и стрижкой почти под ноль. Белый платок, которым тот промакивал лоб, местами потемнел.
Затем Валентин Слетников министр иностранных дел. Худощавый, в элегантных очках, костюм от Кардена, кудрявая копна. По кабинету сразу заструился терпкий  запах  одеколона. Его голова повернулась, что-то толкуя взадиидущему.
"С кем это он?"; подумал Бер, а глаза не отпускали дверь. Вдвинулся Фома Колобков министр экономики. Еще молодой: нет и тридцати, но уже с залысинами. Видимо, цифры в нашей стране больно норовистые. Так и скачут, стремясь выбить всю поросль изнутри. На треть ниже Торкова, но в экваторе не уступает даже, даже…"
;Теперь я па-а-нимаю, почему шахтеры вылезли на рельсы и стучат касками!; протянул Слетников. Тонкий пальчик тыкал шар Колобкова.; Если верен закон сохранения веществ, а он верен?! Надеюсь: никто не сомневается?! ; Слетников обвел комнату строгим взглядом. ; Значит, все элементарно! Коли наш министр пополнел, то обеднела вся Россия!
 Слетников уронил голову на стол, плечи затряслись.
;Какого артиста мир потерял, какого…; покачал головой Торков и хлопнул соседа по хребту. Хрустнуло… Слетников выпрямился, как палка, глаза побелели. Торков ухмыльнулся.; Слушай, Валентин, ты Цезаря не хошь сыграть, а? А то мы могем, могем,; он сжал огромные как дыни кулаки.; Поможем, так сказать, разыграть последний эпизод! Как ты на это смотришь? Народ, я думаю, за!; Торков огляделся. Министры посмеивались, доставали кто бумагу с ручкой, кто ноуты, наладонники.; Вишь: молчат! А молчание –знак согласия!
Слетников отодвинулся, прошипел сердито:
;Да, идите вы, Роман Гаврилович!
;Ну, ну, куда же мне следует отправиться?; хрюкнул Торков.
Он с трудом повернулся Валентину. Лицо побагровело, живот остался на коленях, тянул назад. Слетников сморщился, дернул породистым носом. Мечтательный  взгляд Торкова медленно ощупал тщедушную шейку, пальцы конвульсивно стиснулись.
;Ээ… Роман Гаврилович, что ж сразу всякое думать?; Слетников сжался, пересел на соседний стул, благо там было свободно.; На полигон: танки гонять!
Бер тяжело поднялся. Взгляд, как утюг, прошелся по министрам. Те скукожились, пригнули головы, веки полуприкрыты, глаза опущены долу.
Кулаки президента уперлись в стол. Из сжатых челюстей вырвалось злое:
;Почему-то я только сегодня узнал, да и то из СМИ, ; его голос гремел, словно львиный рык. В воздухе проскакивали невидимые молнии,; что уже больше недели у нас, как и во всем мире происходит нечто странное! Ну, да ладно… Опустим этот момент. Видимо, вы просто не хотели беспокоить меня по пустякам!
Президент заметил на лицах тень улыбок. Челюсти сжались, Бер рыкнул:
; Но сейчас все таки пора обсудить сложившуюся ситуацию!; он посмотрел на министра внутренних дел.; Аслан Файзулович, что по существу творится в стране и откуда столько народу знает о причинах смещения президентов?
Из-за стола поднялся усатый с мосластым лицом мужчина. Из-под кустистых бровей блеснул ястребиный взгляд. Он откашлялся, затараторил, как из пулемета: 
;О причинах мы сами рассказали в общих чертах…
Президент досадливо отмахнулся и откинулся на спинку кресла:
;Что мне в общих!? Там,; он кивнул в сторону окна,; знают все в деталях!
Аслан задумчиво пожевал ус и усмехнулся. Обнажились желтоватые кривые зубы.
;В деталях? Для подробностей у нас сразу возникают надежные источники! Связать бы их да с камушком в пару тонн на дно Москвы-реки!; костистые кулаки сжались, лицо пошло пятнами. Глаза вызверились, грудь вздулась, а затем воздух с шипением вышел сквозь стиснутые зубы.; Но нельззяяяя: у нас же де-мо-кра-тия!!! Таким образом все разузнали журналюги, а уж от них и все остальные. Мы, конечно, знаем, что вы крайне занятой человек, поэтому ни с телевизором, ни с радиоканалами не дружите, но у остальных все по другому.; он помолчал, а потом с трудом выдавил.; А как только они узнали о попытке захвата двух инициаторов, то вообще туши свет… До сих пор кстати обсасывают подробности.
Он кивнул в сторону министра культуры. Тот с отсутствующим видом вперил взгляд в пространство,  в ухе торчала черная загогулина.
;Андрей Павлович!; прорычал Бер, словно на поле брани посреди лязга стали и криков умирающих.
Министр культуры подпрыгнул, покосился на президента большим испуганным как у лани глазом. Бер усмехнулся и поманил его, будто удав бандерлога. Изо рта вырвалось шипящее:
; Ближе, подойди ко мне ближе!
;Александр Петрович.., а в-в-вы меня не укусите?
Бочком, бочком министр культуры приблизился к президенту. Был он в желтом костюме, без галстука, небритый и с завитыми по последней моде мелированными кудрями. Из распахнутой на груди белой рубахе кучерявилась кавказского типа поросль. Его глаза вытаращились на протянутую руку, голос дрогнул:
;Что?
;Дайте мне ваш приемник или что там у вас!; Бер нетерпеливо щелкнул пальцами.
;Зззачем?; Пислев растерянно захлопал длинными загнутыми как у девушки ресницами. Рука прикрыла от сглаза красный брусок.; Это –не радио. Это –многофункциональный телефон!
;Не значимо! Меня в нем интересует только радио!
Пислев надул губы, обидчиво хмыкнул:
;Если радио, то я могу просто включить через динамики.
Бер пожал плечами. Ободренный Пислев вытащил из внутреннего кармана пиджака здоровенное в ладонь чудовище. На экране в пару спичечных коробок мелькали лица, здания. Пислев отсоединил наушники и что-то там потыкал. На губах блуждала гордая улыбка. Словно от обладания сей штукой он становился чем-то более значимым, чем без нее. По комнате разнесся захлебывающийся голос диктора:
;…Дорогие радиослушатели, также надежные источники сообщают, что на двух молодых парней, что создали новое учение, два дня назад было совершено покушение! Но не бандитами!..; его голос прервался, послышался глотательный звук, а затем возбужденно затараторило.; Нет! Кто бы мог подумать, но их пытались не только задержать, но сразу убить! Причем родные внутренние органы! Ну.., вы въехали, о ком я! А как же свобода слова, скажите мне, пожалуйста, свобода вероисповедание и свобода творчества?!! Выходит: это –пустой звук для властьимущих, ; его голос упал до шепота.; Но тогда… боюсь выговорить… и все остальное может быть законом лишь до того момента, пока не переходит дорогу тем, кто собрался долго и неторопливо, со смаком пользоваться дармовой кормушкой!
;Призываю! Да, призываю! И пусть завтра за мной приедет черный воронок, но, люди, че-ло-ве-ки, услышьте боль нашей всеобщей души! Помогите им! Они хотят мира и правды! Все мы: черные, белые, желтые –братья! Так сказал Христос и Дарвин, ну.., и я тоже! Ну, и пусть сволочи, но не идиоты же! Наконец-то, зажжен светильник! Уррра!!!
Его голос прервался на самой высокой ноте напряжения. Бер тряхнул головой, сгоняя наваждение. Несколько десятков бурдюков шипели, сдувались. Президент оглянулся по сторонам. Он увидел круглые глаза и потрясенные лица. Они постепенно темнели, словно возвращались на грешную землю. В это время из серебристой коробочки раздалось:
;Может быть, это прозвучит несколько странно, но…; коробочка помялась под настороженными взглядами.; Но я знаю, что вы меня поддержите… Так вот: предлагаю призвать этих людей на княжение! Да, да, как Рюрика!...
Бер часто, часто задышал, словно набирающий скорость паровоз. Кулаки стиснулись, из глубины черепа посверкивала злая электросварка. Пислев поспешно выключил телефон и спрятал в карман. Искательно улыбаясь, он попятился, спрятался за спиной Колобкова.
Президент медленно поднялся. Тяжелый взгляд пригибал головы министров к столу. Бер грозно хрюкнул и начал мерить кабинет тяжелыми как скалы шагами. Испытующие взгляды изредка падали на нахохлившихся, словно воробушки министров. Похоже они даже забыли, что президент –всего лишь марионетка.
;Та-ак! Интеррресные речи у нас ходят по стране…; Бер хмыкнул, обратил грозный взгляд на министра иностранных дел.; Валентин Борисович, а что в остальных регионах : в Штатах, Китае, Исламских странах, Израиле…
;Хотите послушать их передачи?; Слетников сделал вид, что собирается лезть в
карман.; Счас, погодите!
Он засопел, закатил глаза, рука полезла под пиджак.
;Нет, нет!; Бер замахал ладонями. Воздух взвихрился, снес со стола бумаги –Колобков испуганно заорал.; Мне достаточно пересказа, а можно даже резюме, выжимку, так сказать!
;Что ж… Если коротко, то во всех, перечисленных странах, а также в других, где есть радиостанции и Интернет…; он усмехнулся.; Что вскидываете глазки? В инете вообще бурлит! По сайтам даже носятся фотографии родоначальников доктрины реализма –так она у них называется. Их популярность обогнала уже всех певичек, стриптизерш и порнозвезд, а это как известно…; Валентин зло усмехнулся.; самые популярные и важные люди на планете. Спешно образовываются партии. Разнообразные общества уже засыпали наш сервер и бумажный ящик. Нас призывают прекратить преследование лучших людей тысячелетия! Иначе…
Горящий взгляд президента поднял Слетникова, как врага штыками. 
;Что "иначе"? ; рявкнул Бер. ; Это что еще за ультиматумы?!
;Действительно, это –ультиматумы…;Валентин почесал затылок, несчастливо скривился.; Их результат мы ощутим уже завтра: именно на это время  назначены забастовки и акции протестов по всему миру.
Президент медленно, со скрипом осадной башни повернулся на четверть корпуса:
;Та-а-ак! А что скажет министр обороны? Роман Гаврилович!
;А? Что? ; Торков свел к носу глаза и близоруко заморгал. Углядев бешеные глаза президента, вскочил, вытянулся во фрунт. Он вздохнул, развел руками и произнес несчастливо.; Вы говорите ужасные вещи… Хотел было спрятаться в панцирь, глядь, а его уж и след поостыл! Сидит в нем кто-то чужой и машет вовсе странным флагом!
Колобков задохнулся, челюсть запрыгала:
;Вы хотите сказать?..
Торков всхрапнул, зубы стиснулись, глаза брезгливо провернулись:
;Я уже сказал! Мне подчинены лишь часть ракетных войск с истребителями и бомбардировщиками стратегического назначения… Да еще батальон десанта… с натяжкой потому, как они верны лично мне: я долгие годы служил там, но вот новенькие … 
Президент развел руками, а затем скрестил их на груди. Хмурый взгляд просканировал лица. У кого-то убитые, а  у кого просветленные. На последних он ставил галочку. Слова прозвучали буднично, но от этого повеяло еще большим холодом:
;Ну, что ж… Президенты президентами… С ними мы что-нибудь, да придумаем,; Бер жестоко усмехнулся.; К примеру, лечение вышло боком и упало на пол свинцовым шариком; не выдержал водных процедур и помер от неправильного их исполнения на дне Марианской впадины… В общем причин много, коли при операции перчатки в утробе оставить!; он помолчал, а затем закончил, как отрубил.; Но с этими двумя надо кончать!
   
Глава 14.
Воздух звенел от комарья. Над рекой суетились тучки мошкары. Вода то тут, то там расходилась оранжевыми кругами, выпрыгивали вездесущие пескари. Они хватали на лету неосторожных насекомых: начался вечерний жор.
Шлепок, плеск –Олег неторопливо словно в воде повернул голову. От ивовых кустов шла мощная волна. Она вздымала и опускала веточки, тину, крылья бабочек. Волна дошла до берега, всколыхнула мелкие окатанные камушки и пошла обратно. Постепенно расширяясь, она затихла.
Сизые тучи окружили клочьями уже потускневший желтый шар. Однако, тот все не унимался, пытался поджечь их золотом.
Зад поерзал по плоскому валуну. В нем было небольшое углубление, словно кто-то специально вырубил под седалище. Рука зацепилась за длинное шелестящее. Олег потянул, сухо треснуло, перед глазами возник многосуставчатый бодыль. Зубы задвигались, сплющивая и перетирая тонкие волоконца. В голове пустота, словно в самом глубоком вакууме. "Хорошо…" Даже радость получалась какая-то вялая размытая словно в омуте.
"Никого нет, ты один, один… Если бы один,; выплыло, словно пузырь аквалангиста. ; Увы…" Сердце стукнуло, зубы скрипнули. Пальцы сами схватили что-то холодное гладкое и швырнули в это извечное спокойствие. Тени тополей дрогнули, измазались: по воде заскакал блинчик.
Изнутри поднималось что-то тяжелое. Грудь прерывисто вздымалась, а сердце захлебываться словно после долгого бега. "Но что я могу сделать?!; билось у него в голове.; Я лишь выродил идею, но без Сани ее не внедрить!; он вскочил –под ногами хрустнуло. Скрежетнув, вылетели камешки. ;А время то идет, идет, не спит, как мы! Это сколько же прошло?"
Лоб наморщился, губы зашевелились. Олег опустил глаза на загибающиеся пальцы. "Уже неделю он мечется в бреду. А от постели не отходит эта зеленоглазая ведьма! ; его передернуло, стоило только представить ее взгляд.; С Сашкой они, конечно, пара! Словно брат и сестра. Недаром же вьется вокруг него, словно лоза вокруг дуба. А он дуб еще тот!"; в сердце сладко заныло, кольнуло.
Олег тяжко вздохнул, опустился на камень. Он тряхнул головой, не сразу сообразив, почему перед глазами все расплылось. Из мерцаний полупрозрачного тумана сплелось бесконечно милое лицо с печальными глазами.
Слепой взгляд прыгал из стороны в сторону, но перед ним все равно стоял ее нежный лик. Она молчала и смотрела с немым укором. Губы Олега вздрогнули, искривились:
;Светлана… Прости меня…
Сзади послышались голоса, шелест веток, стук. Один камушек проскакал мимо Олега. Он оттолкнулся, как пловец от трамплина, и с тихим гупом ушел в воду. Взметнулся фонтанчик с локоть, разошлись круги. Олег торопливо пошаркал глазами по одному, второму плечу. Перед глазами прояснилось, Олег вздохнул и повернулся:
По тропинке спускался Александр. Чуть бледный, но уже без повязки. Он галантно придерживал зеленоглазую нимфу под локоть. Взгляд Александра то настороженно посматривал под ноги, то встречался с лучащимися глазами девушки.
Вечерние лучи пронизывали белый полупрозрачный сарафан. Он, как дымка, облегал  сильное развитое тело. Высокая полная грудь колыхалась с каждым шагом, а с нею колебались и взгляды парней.
Зеленых глаза смотрели с пониманием, но строго. Олег смущенно кашлянул и с неимоверным трудом отвел взор. Взгляд заерзал по мелким сиреневым цветочкам, травинкам, пробежал вслед за муравьем.
;Саш, ты это… того…; не поднимая глаз, Олег попинал камушек и прохрипел.; Под ноги то смотри, ладно?!
Шелест веток прекратился, поскрипывание камушков приблизилось. Олег поднял голову. Перед ним стоял Александр с каким-то страдальчески смущенным лицом. К его боку крепко прижималась Анастасия. Ее голова склонилась на плечо Александра, черные кудри струились по пластинам груди. Опущенные ресницы вздрагивали.
Александр бросил на девушку мученический взгляд, вздохнул и выдавил:
;Олег, нам пора уходить…
Олег встрепенулся, как перед боем, взгляд загорелся.  Александр скривился:
; Нет, я еще не до конца выздоровел, да и не придумал ничо толком. Понимаешь…
Олег хмыкнул, указал взглядом на таинственно улыбнувшуюся девушку.
;Еще бы! Как тут не понять! Не дурак… Или дурак, коли сам бы так!?
;Не знаю, не знаю!..; проворчал Александр, а затем беззаботно засмеялся. Пальцы ласково погладили склонившуюся головку. ; В этом мы все не умом…; его глаза остекленели, рука замерла. Рот приоткрылся –слова падали словно камни.; Час назад из деревни приезжала старушка с сыном. Парнишка сломал палец на ноге, а к доктору  не обратился. Теперь сросся –ходить мешает. Пришлось ломать и вправлять по новой. Так вот: бабка сказала, что приезжали какие-то крутые ребята на черных джипах. Обходительные такие, вежливые… Правда, здоровые как сарай. Интересовались деревенской жизнью, предупредили о двух сбежавших рецидивистах, телефончик дали, если что. Догадываешься?; Олег скривился.; И я о том же. Один седой с зелеными глазами, другой чернявый, похож на цыгана.; Александр вздохнул и перевел страдальческий взгляд на Анастасию.; Ласточка моя, мы с тобой обязательно встретимся, только жди меня!; он привлек к себе девушку. Их тела прижались плотно, плотно, словно хотели врасти друг в друга и никогда не расставаться. Губы слились в жарком поцелуе. С трудом , будто разрывали единую плоть, еще держась за руки, они отстранились. Глаза жадно вбирали друг друга.; Я люблю тебя, Настенька!
;Ты не представляешь, как я... тебя люблю!; ее глаза сияли, словно два горных озера. Плотина прорвалась –по щечкам пробежали жемчужины, оставив мокрые дорожки.; Я буду вечно ждать тебя, вечно…
В глаза попали какие-то соринки. Не поднимая взгляда от камней, Олег дернул друга за футболку и буркнул:
;Пойдем! Она не должна пострадать.
Лицо Александра исказилось в диком страхе. Он открыл рот, но оттуда не вырвалось и звука. В глазах Анастасии он прочел понимание и неловкость. Он развернулся, как деревянный, и отошел на два десятка шагов. Александр остановился, резко обернулся –серебряные нити хлестнули по лицу, закат вспыхнул в глазах. Рука прижалась к сердцу, с губ сорвалось страстное:
;Настенька! Отныне и навеки только ты в моем сердце! И это сердце всегда будет знать хорошо ли тебе или плохо, но и ты поймешь, что со мной: знаю!
Он вскинул руку, глаза вобрали ее всю… Скрипнули зубы, Александр резко отвернулся и метнулся вдоль берега, только камни вылетели из-под ног…
Он мчался вдоль реки, словно убегал от самого себя. Глаза безумно вытаращены. Александр скорее угадывал, чем видел справа холм, слева заросли ивняка. На плечи упала тень, стало прохладней. Мимо неслись стволы тополей.
В ушах ревели водопады, звучал ее голос. Нескоро Александр услышал топот, надсадное дыхание, треск.
;Саш!.. Слышишь!? Са-а-нь!!! Мы куда несемся, а? Не подскажешь?!
На плечи упали косые лучи. Они выскочили на каменистую отмель.
;По-да-ль-ше!..; прохрипело спереди.
 Александр резко остановился, развернулся. Из-под пяток со скрежетом выдавило гальку. Глаза обшарили берег. Дрожащая рука смахнула потемневшую прядь, скользнула по лицу. Все тело покрыли крупные прозрачные капельки. Александр тряхнул головой –по сторонам разлетелись жемчужины. Черные пятнышки на камнях тут же истончались, оставляя белую пыль. Александр с шумом выдохнул:
; Еще бы чуть и я не смог бы с ней расстаться!; его глаза блуждали, боясь встретиться с хмурым лицом Олега, а из трясущихся губ вырвалось.; Если бы она крикнула: "Постой, не бросай меня!"; я бы не смог уйти… И будь, что будет…
Он тяжко вздохнул, взгляд, как магнитом, тянуло к повороту. Именно за ним скрылось самое нежное и прекрасное создание, что только могла создать Вселенная.
Александр отвернулся и зашагал дальше. Под ногами то шелестели жесткие водоросли, то постукивали камни в зеленых шубах.
;Она –настоящая женщина!; донесся сзади тяжелый вздох Олега.; Я видел, что она понимала свою власть. Однако, она не стала тебя просить, хотя могла… Ладно…;Олег догнал Александра и пошел рядом. Здоровяк взрезал мрачным взглядом землю, словно надеялся отыскать клады.; Что будем делать?
Александр мотнул головой, буркнул:
;Не знаю… Пока что нам надо уйти подальше.
;Это-то понятно, но в каком направлении? Сейчас, например, движемся к Москве!
Олег махнул рукой в сторону реки. Рядом с ними, помаленьку обгоняя, проплывала серая суковатая палка.
Александр остановился, как вкопанный. Взгляд из-под насупленных бровей стрельнул по сторонам и уперся в противоположный берег.
;Да, ты прав… Там нам делать нечего!
Над лесом полыхал закат. Ни слова не говоря, все ускоряя шаг, Александр пошел к реке. В воду он уже вбежал. Брызги взлетели выше головы. Они казались каплями крови. Ноги скрылись до колен. Вода журчала, пробовала свалить. Не получалось, поэтому огибала, утекала дальше.
Когда прохладное клокотало в уровне пояса, ноги задирались, как у спринтеров в беге с препятствиями. Мощный толчок почти оторвал тело от бурлящей поверхности. Но вот сомкнутые в лодочку ладони коснулись воды. И только тогда выметнулись, разбрызгивая влагу, кроссовки. Булькнуло –из колыхающейся глади выплеснулся метровый столб. В верхней точке он распался на множество блестящих капелек и плюхнулся обратно. Разбитый вдребезги красный диск начал постепенно собираться...
Олег заорал и бросился сломя голову вслед. Сходу налетел на камень, дико зашипел и рухнул плашмя. Пузо ошпарило кипятком. Глотнул воды, закашлялся. Перед глазами мелькнул к камню одуревший от страха рак. Водоросли попробовали опутать руки жесткой нитью… Олег судорожно дернулся, вырвал тонкие пряди и замолотил по воде всеми четырьмя. Руки подгребали под себя воду, постепенно все дальше и дальше забрасывали тело. Тревожный взгляд шарил по чуть ребристой от легкого ветерка поверхности. В груди заколотилось…
Наконец, почти в ста метрах взметнулся фонтан. В его середине, словно эльф, выпрыгнул до пояса Александр. В груди облегчение смешалось со злостью на балбеса: "Ему теперь надо беречь себя, а он… Ээх!"; опл…
Олег махнул рукой невпопад и снова хлебнул теплого. Отплевавшись, заработал дланями хоть и не так, как рыбы плавниками, но все же, все же…. Спина Александра постепенно приближалась. Майка прилипла, валуны трапеций, широчайших перекатывались, как сытые змеи.
"Самому под молнию встать, что ли?! ; пробилось чуть завистливое. А потом саркастически хрюкнуло.; Ага! Миллион прожарит так, что только угольки останутся, а одному что-то, да сделает! Но как не попасть в этот миллион? Нет, уж! Лучше –сам, ручками, ножками!"
Олег сцепил челюсти и наддал так, что перед берегом догнал чертова супера. На пологий склон выбрались бровь в бровь. Ноги подгибались. Посиневшие губы пробовали сомкнуться, но выплясывающие чечетку зубы все время отбрасывали их в стороны. За обоими оставалась мокрая  каменистая дорожка. Все: от мышц до внутренностей вздрагивало, а глаза с тоской провожали багровый краешек. Он медленно, но неуклонно опускался за верхушки сосен. Олег подпрыгивал то на одной ноге, то на другой. Рядом скакал в противофазе с мускулатурой Сашка. Галька скрипела, выдавливалась из-под ног. Вдруг сквозь бульканье в уши пробился нарастающий стрекот.
Олег очумело тряхнул головой, завертелся как юла… Тут его дернуло так, что в плече хрустнуло. По ушам стегнул яростный рев:
;Идиот, ты что высматриваешь!? Вертолеты?! Поди, хочешь марку рассмотреть! Тебе не все ровно: из какой нашпигуют свинцом так, что ни один спасательный круг не выдержит!; орал Александр и бежал вверх по склону.
Пятки мелькали выше спины. Та быстро удалялась к ивняку. К стрекоту прибавилось лопотание, разделилось на несколько звуков...
Олег несся с вытаращенными глазами, ничего не видя и не слыша. Александр ломился впереди, как лось в весенний гон. По бокам мелькало темно-зеленое, ноги обжигало, по глазам хлестали ветки. Прыжок –под ногами пронеслось что-то раскоряченное, блеснула черная гладь, зловонно пахнуло разложившейся рыбой и водорослями. За штанину дернуло, раздался треск, но руки уже вцепились в корни.
Олег рывком вскинул себя наверх. Из-под подошвы что-то вылетело с чавканьем. Олег оскользнулся, вскочил и метнулся на удаляющийся треск. В груди булькало, в горле скрежетало, как в камнедробилке. Трясущиеся руки хватались за траву, впивались в глину. За спину летели зеленые клочья и твердые комья.
Склон шатался, словно пьяный, но постепенно приближался. Олег перевалился через вершину, в локоть что-то больно ткнулось. Раззявленный рот хватал пустой воздух, в груди хрипело, сипело и похоже гавкало. Олег встал, шатаясь, качнулся вперед… и стукнулся о дерево. Глаза заливало соленое, едкое. В плывущем мареве он попытался обойти препятствие, но толстая ветвь вдруг схватила за руку.
;Погоди! ; произнесло дерево голосом Александра.
Олег пробулькал что-то невразумительное и перестал елозить ногами. Тряхнув головой, он обернулся к реке.
Стрекот приближался, за рекой из-за изломанного виднокрая вынырнули два армейских вертолета . Они зависли над соснами, затрещали, словно ссыпали горох на противень. Из под днищ неостановимо и зло сверкало, полыхал огонь...
;Ох!; Александр скривился, стиснул грудь с левой стороны.
Там кольнуло раз, другой и замерло…  Ресницы подрагивали, расширившиеся глаза застыли на хищных силуэтах, что все еще плевались смертью. Горло перехватило, с губ сорвался еле слышный сип:
; Она мертва… Они даже не попытались найти, захватить нас… Сразу… 
Рядом сочувствующе сопел Олег. Из блестящих глаз вытекали и спускались по впалым щекам две дорожки. Капли чуть задерживались на щетине и срывались вниз. Челюсти сжаты. Костяшки побелели.
;Твари!; жутко выкрикнул Александр. ; Нелюди!!!
Его лицо изломалось. Из зрачков дохнула смерть. Руки вытянулись к трещавшим вертушкам. Скрюченные пальцы сомкнулись с хрустом. Кулаки побелели, медленно опустились вниз.
Вертолеты дернулись из стороны в сторону, истошно загудели… Они наклонились вбок, резко провалились за черные зубцы, которые уже посеребрило полной луной. Треснуло, загрохотало, вершины окрасило красным. Из-за кровавых зубьев взметнулись два полыхающих столба. На высоте двух сосен заклубились бардовыми тучами. Затрещало, занялись огнем раскачивающиеся верхушки, в воздух взлетели раскаленные угли, что еще не потеряли форму веток, роились светлячками искры…
;Эта крада по тебе.., любимая…; прошептал Александр.
Олег стоял рядом, кулаки сжимались, желваки вздули кожу. В глазах прыгали отсветы пожарища. В груди было тяжело и жарко, как в аду.
Александр качнулся, неверно, как слепой, ступил под темный полог. Под ногами хрустело, шуршало, один раз даже пискнуло и рванулось из-под подошв. В грудь упирались ветки, трещали, падали под ноги. "Смерть, я несу только смерть…"; билось в голове. Под ложечкой жгло, словно каленым железом. Перед глазами стояло только милое до боли лицо с понимающим взглядом. Ветки раскровенили сучками руки, ноги, в кроссовках вязко хлюпало, но он не ощущал боли.

Они ломились через темные буреломы, как лоси в весенний гон. Под ногами трещало, хрупало, подошвы проваливались в ямки.  За волосы, одежду дергало.  Крапива накусала так, что ноги напоминали кукурузные початки.
Олег чертыхался, топырил, что было сил, глаза. Ветер качал вершины. Лунный свет едва пробивался через лесной полог, но был он не верен, как предутренний сон. 
Над головой бесшумно пронеслось что-то большое, мелькали красные огоньки, пахло хищным зверем. Олег чуть приподнял голову, чтобы увидеть спину друга, но вдруг из темноты кто-то со всего маху шандарахнул кувалдой в лоб. В глазах вспыхнул звездный рой, но не осветил и единой самой завалящей веточки. Ноги взлетели выше головы, в спину лупануло…
 
Земля тряслась, как припадочная. Пальцы впились в неверную опору. В голове чуть прояснилось. Олег понял, что все таки это он трясется, вернее его трясут, как ребятишки яблоню. Он зажмурился, растопырил глаза, но тут же в ужасе закрыл их вновь: из тьмы вынырнул и приблизился страшный, оскаленный как у дьявола лик. Олег инстинктивно махнул, попал во что-то взвывшее. Его тряхнуло  так, что зубы прикусили язык.
;Еще и дерется! ; гаркнул злобный голос, по которому Олег с трудом узнал друга.; Проснись и при, пока не обосрали!
Олег взобрался сперва на четвереньки, а затем опасливо распрямился. Вокруг чернота кромешная. Где-то сбоку сопит, пахнет большим зверем.
;Саш… Может заночуем!? Не видно же ни зги! Так и убиться недолго!
;Ты хочешь жить вечно!?; люто прошипело из тьмы и цапнуло за ладонь.
;Упаси, господи! Но я бы хотел докончить начатое!
Его тащило, как на буксире. Олег спотыкался, падал. Колени больно тыкались в камни, сучья дырявили кожу…
;Ничего, ; буркнуло чуть спокойнее, но не прекращая тащить.; В крайнем случае сломаем что-нибудь… Но для нашего дела и калеками можно побыть! Ничего страшного! Лишь бы не вырубиться!
;Что-то я и калекой быть не весьма гуд!; Олег передернулся.
Спереди надсадно дышало. Послышался глотательный звук, потом мирно буркнуло:
;Ладно… Ляжь, поспи. Калекой тебе не быть! Гарантирую!; руку отпустило.
Обрадованный Олег тут же рухнул, где стоял. Шаги отдалились. Глаза начали закрываться, он спросил на всякий случай:
;Правда!?
;Истинная!..; донеслось из темноты, сквозь треск и шорох. ; Трупом тебе быть по утру… Трупом… Но труп ведь –не калека…
Олега подкинуло, словно земля дала пинка.
;Да, как ты!..
Не чувствуя ног под собой, Олег понесся за стихающим шорохом. Сердце колотилось, как у зайца. От страха он даже стал различать деревья, раскоряченные ветки. Олег шарахнулся от куста и со всего маху ткнулся в теплое твердое. Оно злобно, но с нотками облегчения зашипело. Сердце бешено стучало. В мозгу прыгали картинки, как злые свинцовые шершни рвут его тело на куски, разносят черепную коробку. Заледеневший живот постепенно оттаивал: надежный друг рядом.
Всю ночь брели сквозь чащу, падали, подымались и снова брели. За каждым кустом чудился монстр. Он тут же выпрыгивал и вцеплялся хрустящими ветками в одежду, тыкал колючками в глаза, вырывал волосы. В глазах плавали цветные пятна, в голове шумело, словно река муравьев влезала в одно ухо и выбегала в другое.
"А почему бы и нет?; вяло, словно муха на холоде, шевелилось в черепушке у Олега.; Допустим, им понадобилась сера. У нас же ее много: серое вещество вырабатывает серу… Ну, и решили поднабрать запасов, дабы…"; дальше все смешалось под звон колокольчиков в ушах.
Чуть посветлело. Олег приободрился: "Хоть глаза не выколют",; но похолодевший воздух с каждым мгновением густел, уплотнялся… Через минуту он сгустился так, что уже в пяти шагах ничего не было видно, кроме молочной стены. На коже, остатках располосованной одежды конденсировались мелкие капельки.
Широкая спина Александра постепенно истаивала. Олег заторопился. Стукнуло, шелестнуло –за шиворот словно ливанули ведро колодезной воды. Олег передернулся с ног до головы, будто искупавшийся пес, помянул всех лесных богов. Уши топорщились, хмурый взгляд перебегал с лесных кальмаров на мокрые ветки.
;Похоже светает…; раздалось спереди гулкое.
Олег задрал голову. На серо-голубом фоне мелькнула мордочка белки. Пушистое тельце дернулась вбок, серый хвост махнул… С ветки сорвалась сверкающая россыпь и понеслась вниз. Олег пригнулся, как под артобстрелом, скакнул козлом в сторону… Затрещали ветки, хлестнули по лицу. Олег матюгнулся  и вывалился на просторную поляну, посреди которой…
Голова все задиралась, пока в шею не кольнуло, но и тогда не смог взглянуть на верхушку исполинского дуба. Не меньше, чем в пять обхватов ствол мощно пер ввысь. Под обширной крышей росла лишь мелкая трава, да земляника пробивалась через толстый червонно-желтый ковер. Листья солидно шелестели, словно осознавали свою исключительность посреди сосновой чащи.
За спиной затрещало. На поляну выбрался Александр. Он зябко передернул блестящими валунами и пошел по краю поляны. Олег все стоял, рот раззявлен в восторге. Через десяток шагов Александр обернулся, буркнул недовольно:
;Ну, что замер?!Дуба никогда не видел? Подожди...
Раздался приближающийся гул. Олег чуть присел, глаза забегали по краям деревьев… В это время из-за тучи вынырнули три больших транспортных самолета. Яйцеклады раскрыты, из них сыпятся черные точки. Через несколько секунд они превратились  в семена одуванчиков. Александр в бессилии сжал зубы, глаза сверкнули:
;Ну, вот и желуди! Чертов звук! Ну, почему же он такой тормозной?! Не то что электромагнитные волны!; последние слова выползали медленнее голопогосской черепахи, а глаза не отрывались от клюнувших вниз транспортников.; Хоть напоследок,.. но достану!!!
Олег подбежал, глаза дикие:
;Сань, ты чо застыл!? Поздороваться хочешь?; заорал он.
;Погоди ты!; отмахнулся Александр.
Зубы стиснулись, он весь напрягся, как струна. Глаза не отпускали гостей…
Рев становился все мощнее, в нем нарастали нотки истеричности… Носы тупые как у морских котиков накренились. Самолеты вошли в пике, с обреченным ревом проломились в лесное море. В ушах еще ревело, а из-за холма в паре верст взметнулось ослепительно желтое. Земля дернулась под ногами, громыхнуло. Пламя тут же покраснело, словно от крови пилотов, заклубилось в вышине багровым.
Засвистело, на голову посыпались ветки, листья. Перед Александром рухнул окровавленный филин. Следом медленно кружась, спускались серо-коричневые перья…
;Ноги в руки –и в чащу!!!; заорал Александр и ринулся зигзагами.
Олег прыгнул вперед. Просвистело, плечо ожгло, хрустнуло, словно всадили раскаленную арматурину. Сквозь зубы вырвался стон. Александр тут же обернулся, во взгляде тревога. Олег мотнул головой, бледно улыбнулся и рванулся следом.
Ветки мелькали, на голову лились холодные водопады. По бокам все слилось в зеленую полосу. И только впереди был ориентир. Широченная спина проламывалась сквозь чащу, словно таран. "Курс на Сашку,; билось огненным шумом в висках,; на Сашку".
Спина начала расплываться. Олег тряхнул головой, но его лишь бросило из стороны в сторону, в черепе заработал грохот. Язык заплетался в стальной канат, Олег прохрипел, вскидывая тяжелые как в колодках ноги:
;Саня... Я… больше… не могу…
Кто-то из лесных подставил подножку… Олег взмахнув руками, словно пытался воспарить, и полетел вперед. Дыхание вышибло, лицо ожгло, словно наждаком. Олег пропахал носом полметра  и замер…  Вяло выплюнув комок иголок, поднял чумазую рожу и прошептал в розовую мглу:
; Иди сам… Ты знаешь…

В голове было холодно, словно полчаса продержали в морозилке. Лоб стукался о что-то твердое. В голове отдавалось эхом, словно бились стальные шарики. Олег напряг шею –стукаться начал подбородок. Глаза нехотя раскрылись.
Внизу неслись сучья, хвойный ковер похрустывал, прогибался под кроссовками. Глаза провернулись, остановились на ногах, клочьях шорт на бедрах. 
Его подкидывало на плече, земля тряслась перед глазами, уносилась назад. Прыжок… Зубы клацнули, во рту стало солоно, язык заныл. Олег застонал. Все тело покрывали царапины, из них сочилась сукровица. Загорелые глыбы перекатывались, свивались раскормленными удавами. Олега раскачивало, подкидывало на каждом прыжке. В могучей груди сипло булькало. Сердце бухало, как два сработавшихся молотобойца…
Деревья раздвоились, зеленые тени сформировались в спецназовцев. Воздух сотрясло грозное: "Стоять!!!"
;Твою…; Александр резко остановился. В груди сипело и свистело на все лады.  Губы чуть слышно прошептали.; Олежек , я тя щас сброшу… Ты только не трепыхайся. Считай, что ты невидимка.
Тело Олега скользнуло вниз, мягко гупнулось на хвою, уткнулось под колени.
Со всех сторон на них смотрели черно-зеленые стволы. Парни в камуфляже пучили испуганные глаза. Морды исчирканы зелеными полосами, на шлемах прилеплены веточки с листочками. "Бойтесь, бойтесь",; недобро усмехнулся Александр.
Александр создал свой и Олегов образ, что побежали в одну сторону, а сам метнулся в другую…
Грохот выстрелов разорвал напряженную тишину. Посыпались ветки, жалобно кричали бойцы, что попали под огонь своих же соратников. Свист, визгливое лопотание, треск  отколотых щепок наполнил все зеленое пространство.
Александр дико захохотал, прыгнул на ближнего парня. Тот выпучил глаза, медленно, словно оса в варенье, поворачивал автомат. Свистнул кулак –на кусты калины бросило смятый шлем с куском бритого скальпа внутри. На траву рухнуло зеленое тело. Из размолотой черепушки брызгало красным. На листья мать-и-мачехи выпали глазные яблоки. Они раскачивались на белых ниточках.
 Внутри разрасталось неистовое ликование. Прыжок –в руках оказался автомат с вырванной конечностью. Вокруг заметались оскаленные лица, на коричневые стволы брызгало красным , серым. Справа из-за дерева сверкали злые искры. Из горла вырвался рык, Александр прыгнул на сосну… Жутко треснуло, хлюпнуло, словно лопался бычий пузырь. Во все стороны сыпанули щепки, брызнуло красным. Через бесконечность землю сотряс грохот и треск ветвей.
Поляна расширялась на глазах. Средь корон расщепов носился смерч, прыгал на треск выстрелов. Огни сварки тут же прекращались, во все стороны брызгало красным, разлетались щепки, куски коры… Деревья валились, трещало, тяжело бухало.
Небесному глазу открывалась все большая площадь. Солнце в ужасе смотрело на побоище, пробовало спрятаться за тучку...

;Что он творит, что творит?!!!; воскликнул белый как полотно президент .
В расширенных глазах отражалась кровавая каша. Экран во всю стену. Панорамный вид сверху. Изображение изумительной четкости создавало эффект присутствия.  По поляне молнией метался Шаманов. На обычной скорости за ним невозможно было уследить –приходилось замедлять. Странно было смотреть, как один двигается, а остальные будто плавают в смоле. Там, где он проходил, не оставалось ничего, хоть отдаленно напоминающего человека… Лишь бесформенные кучи мяса, костей разлетались вперемешку  с  щепой.
Бер вытер мокрый лоб, повернулся к Торкову.
; Роман Гаврилович, а он не может достать ваш истребитель, с которого мы столь четко рассматриваем …; Бер запнулся.; захват?
Торков вздрогнул. Дикий взгляд прыгнул к потолку, словно надеялся увидеть самолет сквозь перекрытия и атмосферную толщу.
;Н…нне должен! По крайней мере пока не заметит… А на тридцати тысячах сложно что-нибудь разглядеть, тем более облачно…; чуть заикаясь, ответил министр обороны.
Правое веко дергалось, Торков не отрывал убитого взгляда от экрана. Его верблюжьи губы искривились, лохматые брови изломались, сшиблись. Кулак саданул со всего маху по столу –министры подпрыгнули на полметра, заозирались.  Торков прорычал плачуще:
; Черт задери этого монстра! Да там же никого не останется!!! Ребята, мои ребята… Они же поверили.., мне поверили!..; Торков захрипел, рванул тугой галстук –багровая шея немного посветлела. Он сглотнул несколько раз, прошептал убито.; Теперь они мне будут сниться до самой смерти… Их глаза…; в помертвевшем кабинете оглушительно скрипнули зубы. Торков простонал.; Почему я здесь, а они там… умирают, как овцы на скотобойне?!! Почему?!
Вокруг сочувствующе сопели, вздыхали, отводили глаза.
Бер стоял в трех метрах от стены, руки за спиной, желваки перекатывались. Насупленный взгляд не отрывался от мясорубки на экране. Он прорычал, не поворачиваясь:
;Что вы предлагаете!?  Генералы на то и генералы, что должны головой думать, а кирпичи ломать должны… другие!
;Но…
;Никаких "но"!; отрезал Бер и резко развернулся. Бешеный взгляд пригвоздил министра к стулу.; Возьмите себя в руки: нужно решение. Любое!!!
Торков побледнел, с натугой выпрямился. Позвоночник захрустел. Глаза загорелись мрачным огнем, челюсть выдвинулась, Торков прорычал:
;Бомбовый удар! Иначе его не взять!
Президент испытующе посмотрел на Торкова. Но в его глазах не увидел ничего, кроме страха, стыда, и жажды отомстить за унижение.
;Хорошо! Давайте отмашку.
Торков покряхтел, вытащил из бокового кармана черную коробочку. Корявый палец потыкал в махонькие кнопочки. Глаза сошлись на окошечке в пол спичечного коробка. Торков, видимо, рассматривал: пошел или погодил дозвон. Генерал сощурился, удовлетворенно хрюкнул и поднес трубку к уху. С губ сорвалось одно слово: "Смерч".

Глаза таращились, как у рака. Олег лежал на боку, вертел шеей по сторонам. Все вокруг было усыпано кусками мяса, внутренности влажно блестели на солнце. По поляне словно прошел ураган. Деревья переломаны, вокруг щепа, правда не чисто белая, а в алых пятнах. С уцелевших деревьев свисают кишки, с бурого лапника капает… 
Взвихрился воздух. В десяти шагах  материализовался, словно из преисподней, Александр. Весь красный, будто только что вынырнул из озера крови, он неторопясь шел, оставляя за собой алую дорожку. Даже белые волосы слиплись в тяжелую массу и лежали на спине. Только зеленые глаза горели так, словно в черепе зажгли прожектор на пару киловатт. С пальцев срывались тяжелые капли и впитывались в почву.
От одной туши зашипело, послышался приглушенный говор. Александр насторожился, шагнул к перемолотой куче. Рука погрузилась по локоть в осклизло мокрое. Александр ворошил что-то в куче, на лице появилось задумчивое выражение… Хлюпало, чмокало… Через несколько секунд Александр крякнул и вытащил руку. Кулак сжимал что-то небольшое.
Олег навострил уши, приподнялся на локте. В боку кольнуло, в голове помутилось. Олег вскрикнул, рухнул навзничь. Александр мгновенно оказался рядом. Олег скрипел зубами, лицо покрылось крупными каплями пота. Тревожный взгляд обежал друга:
;Что такое? ; руки начали ощупывать Олега.
; Какой-то идиот пальнул, не глядя –и готово!
;Здесь больно? Здесь… А здесь?; твердые пальцы ткнули в бок.
;Ааа!; дернулся и заорал Олег. Расширенные глаза настороженно следили за руками друга. Грудь прерывисто вздымалась. Олег прошипел.; А как ты думаешь?!
;Сейчас утихнет.
Александр приподнял окровавленную майку, приложил руку к ране. Олег скрипнул зубами, отпрянул, но тут же замер: от пальцев пошла прохлада…
В коробочке шипело, потом послышался голос. Олег нахмурился, сказал напряженно:
;Погоди…   
Их глаза недоуменно смотрели коробочку. Там шипело, хрипело, но слова различались:
;Сограждане! Сегодня по всему миру началась бессрочная забастовка. Мы ставим  целью вернуть избранных президентов к власти! Поддержите нас! Просим в течении месяца не приступать к своим обязанностям, а если этого станет мало, то мы сами пойдем и вернем власть!; голос прервался, но затем взлетел с новой силой так, что Олег почувствовал, как грудь разрывается на части.; Да, нам будет трудно! Да, у всех есть семьи и дети! Но сейчас мы только сообща можем что-то изменить! Костер должен гореть!!!
;Олег! Ты слышишь, Олег!!!; закричал Александр.
Он  рухнул на колени перед другом. Тот бурно дышал сквозь стиснутые зубы. Из глаз вырвались две кристальные капли и пронеслись по окровавленному лицу. Они мутились на ходу и на траву уже сорвались алыми.
Руки Александра с зажатым телефоном раскинулись в стороны. Он словно хотел обнять весь мир, голова запрокинулась вверх. По горлу прокатился комок и выметнулся  ввысь жгучим воплем:
;Мы живы, Олег! Ты понимаешь, что мы живы!!!
;Сашка.., мы смогли!; кричал Олег. Он вскочил. Из бока толчками выплескивалась кровь, стекала по бедру.; Мы смо-о-о-гли!!!
Из горла рвался  хохот пополам с рыданием. Тело судорожно сотрясалось. Сердце бешено колотилось, ломало грудь.  Он внезапно замер. Уши уловили разрастающийся свист.  Зажмуренные глаза раскрылись. Зеленые огни уставились в голубое небо с мелкими барашками. На грани видимости сверкнуло серебром. Их губы прошептали:
;Мы все равно…живы…