Джокер, дама, три туза и один Сникерс. Глава 19

   Утром ко мне зашла Тася, дочка старинной маминой подруги. Матрена Паисьевна почти полностью потеряла память и начала чудить. Где-то года два назад она перепутала день с ночью и по ночам не давала спать не только своей семье, но и всем соседям сверху, снизу и с боков. Чтобы бабуля не бегала по квартире и не натворила чего-нибудь, или, того хуже, не удрала, на двери спальни сделали задвижку и на ночь старушку запирали. Но Матрена Паисьевна не сдавалась и колотила по стенам и дверям всем, что попадется под руки, от тапок до стульев. Старушка она довольно хрупкая, но в такие моменты у нее обнаруживается недюжинная сила. Тася как-то, в самый разгар буйства мамаши, пришла ко мне и расплакалась от бессилия:
   - Я даже работать нормально не могу – дергаюсь без конца, что она там, одна в квартире, творит? Вдруг в окно выскочит? У нас же 4 этаж!
   Я посоветовала Тасе сходить к психиатру, поставить бабулю на учет и оформить опекунство – тогда можно будет бросить работу, трудовой стаж будет засчитываться. Тасина зарплата большой роли в семье не играла, так как получала она в своем детском садике копейки, и жили они на зарплату мужа – машиниста электровоза и бабулину пенсию, заработанную на северах.
   Тася так и поступила. Полгода ушло на оформление опекунства – участковый психиатр, очень противный и весь какой-то сальный мужичонка, пытался доказать, что инвалидность бабуле не положена.  Было ясно, что он жаждал вознаграждения. Я позвонила Софочке и рассказала о Тасиных злоключениях. Софочка нажала на какие-то рычаги и инвалидность оформили. Тася бросила работу и, как нам сначала показалось – наступил хэппи энд. Но бабуля продолжала буянить. Пришлось Тасе опять идти к противному психиатру, чтобы выписать успокаивающее. Тот прописал лошадиную дозу аминазина. Через три месяца бабуля превратилась в растение, но стучать по стенам  не перестала. Тася не успевала менять памперсы, на которые уходили  просто бешеные деньги. В довершение несчастий, Матрена Паисьевна приобрела водобоязнь. Мыть ее приходилось силой и орала она при этом так, что закладывало барабанные перепонки. Хорошо, что соседи были люди понимающие и терпели.
   В конце-концов я поняла, что надо что-то делать. Но оказалось, что Софочки в городе нет – у нее в Израиле родился внук, и она, взяв отпуск, уехала нянчиться.
  И тут я вспомнила про мужа одногруппницы по универу, преподавателя Сеченки. Нашла Иркин телефон и позвонила. Иркин муж, выслушав мой сбивчивый рассказ, потерял дар речи. После продолжительного удивленного молчания он спросил:
   - А почему ей не выдают памперсы?
   - Тасе психиар сказал, что, раз она отказалась от соцпакета, памперсы надо покупать за свой счет. Но соцпакет 450 рублей, а на памперсы уходит до 3 штук в месяц! И восстановить соцпакет можно только через год.
  - А при чем тут соцпакет? – еще больше удивился Иркин муж. – Памперсы относятся к средствам реабилитации – а это совсем другая статья! Когда ей давали группу, должны были спросить – нужны памперсы или нет.
  - Да никто ничего не спрашивал! – взвыла от возмущения я.
  - Ну и порядочки в вашем Задрипинске! – только и сумел выговорить столичный врач.
   - Спасибо, что разъяснили, попробую что-нибудь придумать. Но вот что вы посоветуете по поводу итогов бабулиного лечения7
  Мужик вздохнул:
  - Знаешь, оценки лечению давать не буду, но советую прекратить прием аминазина, давать ей обыкновенный винпоцетин, чередуя с цинаризином, чтобы поддержать остатки сознания. Вы с подругой  должны понять, что лучше ее маме уже не будет, так надо хотя бы затормозить процесс.
   - Но она же по ночам буянит!
   - Сшейте ей спальный мешок, чтобы руки не могли что-то схватить и ноги не могли бегать. Она будет по ночам вынуждена в нем лежать. Бегать и колотить по стенам не сможет. Плюс мешок не одеяло – не сбросишь. Согреется и уснет.
   Тася последовала совету Иркиного мужа и сшила Матрене Паисьевне спальный мешок, застегивающийся внизу на молнию. С тех пор наступила благодать. Правда, иногда старушка по ночам распевала песни и разговаривала с воображаемыми собеседниками, причем, сама задавая вопросы и сама же на них отвечая, но это были цветочки. Наконец-то и Тасина семья и все их соседи вздохнули спокойно. После этого Тася занялась борьбой за причитающиеся ее бабуле бесплатные памперсы. И ее начали футболить из психушника в участковую поликлинику и обратно. Психиатр заявил, что выписывать памперсы должен участковый терапевт. Терапевт же несказанно удивился и привел аргумент, что писается и какается -то бабуля по психическим причинам, а не урологическим. Мол, откуда он может знать, сколько ей памперсов положено? Для этого надо замерять количество суточной мочи и кала. Тася опять пошла в психушник. Там ее даже не стали слушать, а просто наорали, чтобы шла обратно к терапевту. Тут уже не выдержал Тасин муж и наябедничал лично губернатору. Реакция со стороны городских чинуш от здравоохранения последовала незамедлительно. Тасиной маме поменяли участкового психиатра и новый психиатр выписал аж 120 памперсов в месяц – оказывается, столько полагается в месяц психически больным людям, имеющим первую группу инвалидности.
   Пока тянулась вся эта бодяга, прошло почти 4 месяца. И вот сегодня на Тасю и ее маму свалилась окончательная благодать – позвонили из соцстраха и пригласили получить на квартал 520 памперсов – учли все месяцы оформления.
  - Представляешь, Марин, эти коробки еле в машину влезли – мне места уже не хватило, вот Лешка и уехал без меня, а я решила к тебе зайти, чтобы поблагодарить – ведь если бы не ты, так бы и покупали на свои деньги! Вот мне интересно, – продолжила она, выставляя на стол бутылку вина и коробку конфет, - почему информация о полагающихся по закону памперсах считается в нашем городе секретной? У соседки свекор парализован, так ей тоже никто не сказал, что можно бесплатно выписать одноразовые пеленки и памперсы. Теперь она по инстанциям бегает, добивается этих якобы гарантированных благ. Создается впечатление, что врачи из своего кармана эти памперсы оплачивают – просто грудью стоят на защите государственных денег от покушений парализованного и дурного электората!
   - Это уже приколы нашего городка! Давай-ка, вспрыснем удачное завершение борьбы сикунов против горздрава! – решила я, - Проходи на кухню!
   Через час Тася ушла, а я, вымыв посуду и повалившись на диван, стала рассуждать – не многовато ли выпито за последние дни? А ведь послезавтра Яшкин юбилей! Бедный мой организм!
   - Все! – решила я, - Завтра устраиваю разгрузочный день – буду пить только минералку.
   Но легко решить, а трудно исполнить. На следующий день я специально встала  почти в обед, сразу пошла в магазин и купила бутылку минералки. Весь день при первых позывах на перекус я прикладывалась к ней и к вечеру стала ощущать себя баллоном с газом. Как на грех, клиентки, не подозревая, что гадалка села на диету,  натащили деликатесов.
   Я хмуро обозревала палку сырокопченой колбасы, копченого судака и банку маринованных помидоров, когда раздался звонок в дверь. Пришел Денис, и в руке у него красовалась бутылка испанской «Каравеллы»!
  - Да чтоб тебе пусто было! – взвыла я.
  Денис вытаращил глаза: -
  - Тебя бешеный Бобик укусил? Ты чего?
  - С утра на минералке сижу, а эти дурищи вкусностей притащили! И для полного счастья ты с бутылкой завалился!
  - Никак худеть собралась? – зашелся в хохоте Денька.
  - А тебе-то что? Забыл, как загнулся, когда пытался меня поднять?
  -Да уж… Забудешь тут! Но – хочу тебе сразу сказать, я предпочитаю упитанных тетенек. Мне моя пропитая тощая каракатица поперек глотки стала! Я ж не собака, чтобы на мослы кидаться!
  - А меня твои предпочтения не колышут! Самой противно на себя смотреть в зеркало! И вообще - уже который день бухаю! Не долго до твоей благоверной скатиться! Она тоже с приличного вина начинала, небось!
  - Вот тут ты не права! Ее папахен, покойник, не к ночи будь помянут, происхождения плебейского и лопал исключительно водяру. Так что Ларка тоже только ее потребляет. А вот во Франции и Италии алкоголиков почти нет, потому что вино пьют.
   - Там пьют молодое, а у нас предпочитают выдержанное.
   - Щас! Выдержанное стоит о-го-го – а то, что я принес, судя по цене, вряд ли относится к выдержанным. Хотя точно сказать не могу – не спец по этим вопросам.
   - Значит, пожлобился на дорогое? – прищурилась я.
   - Так… Кончай собачиться! Накрывай на стол – я жрать хочу! Мне наплевать, что ты на диете – не хочешь – наливайся минералкой, а я буду есть по-человечески! Я-то, дурак, думал тебя обрадовать, что Викторыча завел с полпинка…
   Я поняла, что надо срочно начинать подлизываться и не дала ему договорить:
   - Прости, Денисик, это я с голодухи озверела!
   - Вот! Так-то лучше! Накрывай на стол, а я тебе пока расскажу, как Викторыча заинтриговал.
    В общем, привалил вчера к нему в гнездышко как раз вовремя – там  Анька пыталась дверь выломать. Ну, я ее успокоил – у меня же всегда в бардачке пузырек валерьянки на всякий случай валяется. Вытер ей слезы и сопли, накапал кошачьей радости и домой отвез. Потом Викторычу позвонил, доложил, что противник нейтрализован.
   Отметили мы это дело моей бутылкой. И я ему, как бы между прочим, похвастался, что встретил первую любовь. Он натура романтичная и начал расспрашивать – что и как. Я наплел ему с три короба – наклюканный же был, так что не удивляйся ничему, что он тебе про нас с тобой скажет. И всему поддакивай. Главное, что он теперь весь твой – тепленький и свеженький, бери голыми руками. Я с тобой на юбилей пойду, представишь, как своего жениха.
   - Ты что? Оборзел? – возмутилась я.
   - Неа… - Довольно жмурился Денька, - Уже ничего не изменишь! Иначе никак! Викторыч-то и его Сонька тебе нужны?
  - Нужны. Но не такой же ценой!
  - Тоже мне – цена! Я же тебя в загс или койку не тащу – ничего не случится,  если скажем, что жених и невеста.
  - Ага! Нашел место, где пургу гнать! Там хозяйка – ходячая желтая пресса городского масштаба!
  - Ну и что? Пусть весь город обзавидуется – такого кота отхватила! – и Денис погладил себя по животу.
  -- Ну-ну…. И что город скажет, когда узнает, что у этого кота законная кошка пропала куда-то?
  - Да начихать! Пусть треплются! А про саму-то тебя, знаешь, какие сплетни ходят?
   - И какие же?
   - Что тебя надо обходить за три версты – одним взглядом понос вызываешь! – и Денис заржал. – Вот я и пущу слух, что Ларка от поноса лечится!
   - Дурак! – только и смогла выговорить я.