Крылья бабочки

За многоэтажным домом есть удивительное место. Что-то вроде большой поляны, с высокой травой и цветами, с одной стороны которой живут огромные невысыхающие лужи, а с другой – много-много деревьев, почти лес.
По утрам сюда приходит девочка. У неё две косички соломенного цвета и круглые глаза, выражение лица всегда серьёзное, взрослое и сосредоточенное, а за спиной – старый рюкзак.
Сначала девочка идёт к большим лужам. Эти лужи глубокие, у них много всего на дне, но сама вода сверху прозрачная. Девочка садится на корточки и внимательно вглядывается в воду. Там плавают крохотные, длиной с ноготь, червячки – есть красные, есть в чёрно-красную полоску, есть в красно-рыжую и есть совсем светлые, бледные. Девочка, замерев на одном месте, наблюдает за ними, а потом достаёт из рюкзака пробки от пластиковых бутылок и ловит ими червяков, оставляя для них в пробке немного воды. Пробки она несёт к старому гаражу, - он большой, высокий, от него отслаиваются чешуйки ржавого металла. Тяжёлая дверь заперта на замок.
Девочка оставляет червячков у стены гаража и идёт на поляну, туда, где растут колокольчики, ромашки и клевер. Из сумки достаёт сачок, ждёт, пока одна из порхающих бабочек сложит крылья на какой-нибудь травинке, и одним движением лишает бабочку свободы. Из сачка, осторожно, чтобы не упустить, девочка вытряхивает добычу в маленькую банку, извлечённую из того же рюкзака, и плотно закрывает крышкой.
В пустые коробки от спичек отправляются пойманные божьи коровки и жуки-солдатики – по отдельности, чтобы солдатики коровок не съели.
Девочка так и бродит по поляне, присматриваясь к каждому листочку, палкой тычет в лужу, сдирает тонкие белые полоски с берёз… Пока солнце не начнёт заходить.
А после заката на поляне становится пусто. Исчезает девочка, и пробки с коробочками из-под стены гаража исчезают тоже.
А утром на следующий день девочка приходит снова.

Тени становились всё длиннее – близился вечер. Девочка закрывала крышкой банку, в которой бились три бабочки и одна по глупости своей влетевшая муха, когда услышала голос за спиной.
- А что ты делаешь? – голос мальчишеский, смешно растянувший последнее слово.
Девочка на секунду замерла, но не обернулась и продолжила высматривать бабочек в траве.
- Эй, ты чего молчишь? Не слышишь, что ли?
Она тем временем уже высмотрела следующую жертву и набрасывала сачок, но когда подняла, бабочки в нём не было.
- Ух, ускользнула!.. – с досадой воскликнула девочка.
- А зачем ты их ловишь? – мальчик не отставал.
- А ты откуда взялся? – помолчав, наконец произнесла она недовольным тоном. – Никогда тебя не было, вот и не было бы дальше. Что ты забыл на моей поляне?
- Твоей поляне?
- Моей. Тут моя лаборатория. Тут я хозяйка.
- Лаборатория?
- Ты что, совсем ничего не понимаешь? – разозлилась девочка. – Ты что, не  видишь, чем я занимаюсь?
- В-вижу… - мальчик чуть заикался. - Ловишь бабочек.
Девочка сложила руки на груди и молчала. Потом всё-таки обернулась и посмотрела на незваного собеседника.
Мальчик был примерно её роста, почему-то казался смешным и нелепым, может, из-за взгляда, в котором отражался какой-то тревожный испуг.
- А… а они не задохнутся? – тихо спросил он.
Девочка поджала губы.
- Ничего им не будет.
Она вздохнула и понесла банку к гаражу. Мальчик побежал следом.
Девочка поставила банку на землю.
- Так чего тебе надо?
- Н-ничего…
- Ничего не бывает, - девочка прищурилась. – Если ничего, тогда уйди и не мешай.
- А… а как т-тебя зовут?
- Тебе зачем? Даша.
- А меня Никита… - протянул мальчик. Тут он заметил пробки и коробочки, оставленные у стены гаража. – Ого… Это всё твоё?
- Моё.
- А зачем тебе?
- Не твоё дело.
- А куда ты их потом денешь?
- Не приставай! – нахмурившись, воскликнула Даша. – Тебя не касается! Ничего не скажу! Уходи!
- Ты…ты…не обижайся…извини…я не хотел… - голос мальчика задрожал, он повернулся и побежал к многоэтажке, в один момент споткнувшись и чуть не упав.
Даша, убедившись, что никого вокруг уже нет, спокойно сняла замок, потянула на себя дверь, быстро переставила пробки, коробочки и банку через порог, оглянулась и шагнула туда сама. Дверь за ней закрылась.
А Никита, наблюдавший за ней из-за угла дома, не стал ждать, пока она выйдет, и побежал домой.

На следующий день Никита пришёл, когда Даша отрывала пойманной бабочке крылья.
- Зачем ты это делаешь?!
- А, опять ты… - Даша мельком глянула в его сторону. – Ты чего привязался-то?
- Дружить хочу…
Девочка внимательно посмотрела на него и вдруг улыбнулась.
- Насчёт этих всех… - она кивнула на банку, в которой сидели две бабочки, - У меня папа изучал людей. А я для людей ещё маленькая, я изучаю всякую мелочь. Хочешь посмотреть?
Она взяла Никиту за руку и повела к гаражу. Нерешительно остановилась.
- Да я видел…Видел, как ты туда заходила… - признался Никита и тут же поспешно добавил, - случайно. Вчера.
- Я ключ давно нашла… Еле открыла, тяжёло поворачивается. А теперь я на замок не закрываю, смотри, - она повернула железку в замке так, что со стороны он выглядел закрытым. – А теперь вуа-ля… - и повернула обратно. – Вот. Люди думают, что он закрыт, а он открыт. И никому кроме меня не нужен. Папа вообще-то говорил не показывать никому гараж… Говорил – никогда. Но я уже сама решаю.
Она переступила порог, нашла в темноте выключатель и гараж осветила тусклая лампа, висящая на скрученном проводе под потолком.
Никита охнул.
У стен лежали кучки туловищ бабочек, отдельно лежали белыми и цветными хлопьями оторванные крылья. Пол был усеян мухами. Кучка нешевелящихся божьих коровок, рядом кучка майских жуков… В углу, который лампочка почти не освещала, мальчику померещилось что-то, похожее на мёртвых крыс.
Даша, не обращая на Никиту внимания, осторожно достала из банки новых пойманных. Одну бабочку она положила на деревянную дощечку и придавила сверху камнем. Оставшихся двух, уже обескрыленных, опустила в тарелку с водой, где уже лежало несколько других. Мальчик наблюдал за её действиями с расширившимися от ужаса глазами.
- Ну, как? Что ты молчишь? – будто вспомнив о Никите, Даша обернулась к нему. – Нравится моя лаборатория?
- Ты…ты…ты… - мальчик толкнул железную дверь и выбежал на улицу, жадно глотая воздух и захлёбываясь им.



С другой стороны многоэтажного дома, у одного из подъездов, на лавочке сидели три пожилые женщины.
Первая, казалось, помоложе двух других. Что-то в ней выдавало то, что она в обществе лавочных бабушек недавно. Она сидела, прикусывала губы – видно, из-за чего-то переживала.
Вторая дремала с кошкой на коленях, блаженно закрыв глаза и выключившись из внешнего мира.
У третьей голова была так лихо обёрнута красным платком, а взгляд был такой колючий и въедливый, что, ни дать ни взять –  петух в курятнике. Петушиность и обозначила в ней главаря компании.
- Никитка-то мой…никогда раньше…а тут – из дома сбегает и не найдёшь его… - говорила первая. - Я боялась, как он будет, ну, после того, как мать-то пропала… А он вроде ничего, нормально. Только заикался чаще, чем разговаривал. Уже сколько месяцев прошло, а он вот убегать начал… Так вчера я уж думала в милицию звонить, искать, а он…Под дверью сидит…И молчит. Так и молчит со вчера, ни словечка ещё не сказал! Ну, во сне правда… Он во сне, ночью, про гараж какой-то…
- Гараж? – встрепенулась третья, та, которая дремала.
- Ты чего? – повернулась к ней вторая. – Ты ж спишь?
- Как шо? Гараж! Я знаю про гараж, я знаю… - заволновалась старушка. - Там маньяк…
- Какой маньяк, Семёновна? – недовольно спросила бабушка-петух.
- Ты шо! Страшный маньяк, серийный, убийца! – старушка выпучила глаза и вцепилась кошке в шерсть.
- Тише ты, кишки ей выпустишь! – кивнула на кошку главная бабушка.
- Шо эт ты, Прокопьевна, неужто ничего не знаешь? – у второй глаза уже горели азартом сплетницы. - Не поверю! Нет, правда шо ли? Да ты шо! У нас же все газеты писали… А, ты ж тогда хворая была, в больнице отдыхала, помню! Так ты ничего и не знаешь? Полгода назад ж его посадили! Маньяка того… Вот люди, люди-то пропадали всё у нас, а милиции хоть бы хны, и преступника найти не могли. А потом поймали его, и выследили, что он жертву в гараж той притащил… Залезли в гараж – а там трупы штабелями уложены, – голос старухи сделался замогильным. – И некоторые так разделаны, что ни узнать, ни опознать…
Первая бабушка сидела, широко распахнув глаза. Третья тоже молчала. Рассказчица наслаждалась произведённым эффектом.
- И…ещё…маньяка того посадили тогда, а потом… Только я не из газет об этом, а от Васильевны из четвёртого двора… - старушка перешла на шёпот. - Потом узнали, что у него дочка маленькая была… И он ей трупов в гараже показывал… Всё показывал…
- Бедное дитё… - прошептала третья и перекрестилась. – Спаси её Боже…