Книги вместо суеты. Эссе

Всё началось с Пушкина.
 
...Если пропустить то, что не читано, но слышано –
папины сказки на французском – «Тысяча и одна ночь» с попутным переводом на сокращённо-детский вариант, и его же « Бесконечную сказку» по вечерам, где я была главным действующим лицом в долгие зимние вечера...,

любимой была «Сказка о царе Салтане»,- помню, как читала её наизусть, картавя и волнуясь, стоя на табурете в окружении взрослых... Им давно всё это осточертело, но я-то была в ударе, и совершенно не замечала их нарастающего нетерпения...
Мне нравилось всё – и бочка, и Гвидон, и несчастная мамаша, не говоря уже о царевне - Лебедь, богатырях морских и белочке с орешками... И так же горячо я ненавидела  ткачиху - повариху-сватью – бабу – бабариху и радовалась комариным укусам, приносящим им не только боль, но  и уродство...

  В доме не было библиотеки в полном смысле этого слова. Папина библиотека осталась в родном Киеве.
Были: огромный серый том Пушкина 49г. с прекрасными его набросками на мелованной гладкой бумаге, большущие однотомники Гоголя, Тургенева, два прекрасно изданных тома Гёте  - русский перевод и немецкий подлинник, Жуковский, небольшой 2-томник Куприна, что-то ещё, конечно..., но настоящего большого книжного шкафа не помню.
Да, после Пушкина, вернее, в интервалах, поскольку Пушкина читаю всю жизнь, я читала Гёте – «Фауста», «Рейнеке-лис», баллады Жуковского, к остальному добралась позже, уже после освоения Курортной библиотеки на набережной, которая функционировала тогда круглый год...
Помню себя, нагруженную томами, счастливую, перешагивающую через лужи-зеркала, отражающие колышущуюся зелень крон, и вечно мечтающую о чём-то прекрасном, что будет потом...

...Помню зимние вечера в кухне у тёплой стены в обнимку с Гоголем, читаю "Мёртвые души", местами хохочу в голос...

А "Суламифь", "Гранатовый браслет" - Куприн. Не помню ничего лучшего о любви. Всё о переживаемых собственных страстях, вроде бы близких к ней, - и обожаемый Бунин и необожаемый, но затягивающий Л.Толстой, и "все-все-все"...

Я зачитывала обыденность жизни до самозабвения...
 
В библиотеке мне выдавали стремянку и допускали в недра. Там я проводила часы, не догадываясь о том, забывая о времени, выбирая то, что волновало, перелистывая страницы, останавливаясь, внезапно обнаруживая то, что необходимо мне именно сейчас...
Флобер, Ан. Франс, Бальзак, Диккенс, Майн-Рид, М. Твен... - всё, что было переведено из мировой иностранной литературы в те далёкие годы.
Мой скит, мой уход – от всего, что в реальности потеряло всякий смысл –
без папы...

  Каждый период жизни - и новая волна книг, уносящая из реальности. Фитцджеральд, Хэмингуэй, Ирвинг Шоу, Ивлин Во, Сол Бэллоу, д.Апдайк, Ирвинг Стоун(?) - "Камни его родины" - роман о молодых архитеторах Америки, на одной из первых страниц его шёл быстрый легкий диалог со словами на идиш и сносками внизу-переводом,- так я узнала  наконец смысл попадавшихся раньше случайно брошенных слов - мешугене, шлимазл, цорес...- вряд ли мне удалось написать их верно, книги давно рядом нет, и поговорить со знающим человеком уже не пришлось...

  Молодые Аксёнов, Горин, Гладилин в "Юности"... 

  Потом были Стругацкие, Кл. Саймак, Ст. Лем, И. Ефремов - период волнующей и актуальной фантастики( казалось, - только тогда актуальной...), потом  - Солженицын, Шаламов...
Вл.Войнович! Господи боже мой, кто же знал, что предвиденье его - -"Москва 2041", начнёт сбываться на глазах с такой царапающей достоверностью и деталями?...
 
А сколько ещё упущено дурацкой памятью, в которую будут долбить через час незабытые, но выпавшие из неё на время авторы...
Вл.Набоков, или Л.Петрушевская, например...

...И много лет спустя, когда библиотеки с любимой периодикой("Иностранка", "Нева", "Октябрь", "Знамя" - далеко ушедшие вперёд по сравнению с прежним "Новым миром") отдалились от меня по разным причинам, и книги можно было уже и ещё! покупать, моим любимым книжным магазином стала "Москва" - боже ты мой, сколько там сделано открытий - наших и не наших, удивительных... Пелевин, Катрин Патколь, "Жареные зелёные помидоры" Мэри Смит, Маркес в новой ипостаси- " Любовь во время чумы", "Шоколад на крутом кипятке" Лауры Эскивель, Д. Рубина, М. Москвина - неразрывные разнокалиберные подруги, Вербер, Толкиен - с подачи дочери, Тэрри Праттчет - с её же, и - навсегда..., К. Бакли, Амели Нотомб...
А "Похороните меня за плинтусом" Павла Санаева!- это же потрясение было...
Да разве всё перечислишь...

...Недавно заглянула на ТВ-Культура в передачу любимого мной А.Архангельского "Тем временем". Велись умные разговоры о пути нашей литературы, четверо прекрасно образованных мужчин было весьма толерантными в отличие от двух таких же образованных дам,
которые на дух не переносили Толкиена, одна из них повторяла -"подмены!", "возрождение готики!", "где тут Человек?!"...
А я сидела и радовалась, вспоминая, как моя девочка - первокурсница тогда, силой заставила свою маму читать эту "детскую литературу" - как выразилась, сопротивляясь, последняя... Я не могла ослушаться.
Ей так хотелось поделиться со мной...
В последующие вечера она заглядывала ко мне, видела, что меня нет - я ушла далеко в книгу, и исчезала с удовлетворённой улыбкой.
Боже мой, какая готика - эта вечная борьба добра и зла - снаружи и внутри себя, и какая разница,- какой вид и прикид имеют все эти гномы, эльфы, тролли и другие страшилки? Разве все они не люди?
 
...Давно известна сентенция, что кто-то читает, а кто-то в это время живёт. Не знаю, мне кажется, что без книг ядро жизни обрастает мусором и суетой вокруг него...


...И как прекрасно это книжное переплетение прошлого, настоящего, будущего в твоей не первой свежести голове, где накопление эмоций преобладает над разумным осмыслением и классификацией, и этим спасает тебя от занудства бытоописания,
разве что вынуждая где-то слегка повториться...
 
А жалость к себе любимой в контексте жизненных обстоятельств по-прежнему остаётся за кадром...

Ведь это - чудо!