Исповедь вампира 20

 Часть 3.
Снова я перелистываю страницы этой пыльной, покрытой паутиной толстой книги, большинство из которых обагрены чужой кровью. Это моя жизнь  и моя смерть… Это то, что никто не узнает… Я хотел бы сжечь эту книгу… Развеять пылью по ветру… Но как сказал великий классик: «Рукописи не горят»… Тем более те рукописи, что написаны кровью…
Они будут жить вечно… В вашей голове…
И умрут они лишь вместе с вами…
Так случилось, что однажды я узнал то, чего не должен был знать… Случайно залез в чужой тёмный шкаф. И, конечно же, наткнулся на бесчисленные скелеты…
Как мы становимся теми, кто мы есть? Зачастую под давлением обстоятельств мы обрастаем прочной коркой хладнокровия и циничности… И только рядом с близкими людьми мы можем на время сбросить эту змеиную шкуру. Но что делать, если ты – вампир? И просто не должен ничего чувствовать? А если вдруг случается так, что ты оказываешься способным полюбить человека… Полюбить его по-настоящему… Подарить ему часть себя…. И в итоге сделать таким же вампиром, как и ты сам…
Почему-то эта сказка всегда без счастливого конца…
Ведь на самом деле вампиры не могут любить друг друга… Лишь один – другого… Потому что как ни крути, а человек не выдерживает нашей природной магии. И его чувство к нам – всего лишь иллюзия… Причём иллюзия, в которой витаем и мы сами… До тех пор… До тех пор, пока не сделаем любимого человека равным нам…
И в итоге остаток существования мы так или иначе проводим в муках… Мы любим вампира… А любить вампира, ох, как непросто…
И тем не менее само познание этого великого чувства – самая большая награда… А значит и мы существуем не зря….



Сегодня пошёл снег… Большими мягкими хлопьями опускался он на землю… Я ходил по городу, разглядывал темноту улиц. Такой странный тип с фотоаппаратом в руках. Да мало ли таких? Рыщущих по ночным мостовым чудаков?
Не знаю, что я искал… Не знаю, чего я ждал и чего добивался.
Мой трезвый доселе разум постановил покинуть навсегда этот город, полный ненужных воспоминаний, страхов и иллюзий. Осколок от заскорузлого сердца тревожно метался в груди, не находя себе места. Ему хотелось выпрыгнуть на волю и не оставаться в этом бездушном теле вампира.
Сколько я не бился, измеряя шагами дороги, покрытые мокрым снегом, мне не удавалось собрать себя воедино и двинуться в путь. Оторваться от всего былого. Начать новую жизнь, в новом городе, под новой личиной. Жизнь… Как нелепо звучит… Всё, что со мной происходит по сути своей нелепо. Я опять попытался сыграть в человеческие игры, стараясь принять всё происходящее за правду… И снова проиграл…  Гоген вновь разрушил мои иллюзии, такие некрепкие и такие хрупкие…Как и тридцать лет назад…
И, тем не менее, я впервые за свою довольно долгую жизнь стоял на распутье. Впервые часть меня отказывалась подчиняться разуму. Я понимал, что должен, просто обязан оставить Алису в покое. Ради её же блага. Да и к тому же, если верить Гогену, отказавшись от своей привязанности к Алисе, я избавлюсь от преследования Миледи. Но разве это не бред? Ведь именно Миледи свела наши дороги воедино. Или же всё-таки не Миледи? Но кто же, кто? Зачем? И, в конце концов, какого дьявола я должен верить Гогену? Этому лживому, не имеющему совести типу? Всё что он делает, он делает ради каких-то собственных целей. Очевидно, что Го ведёт свою Игру. Именно ИГРУ. С большой буквы И.
И разве это не слова Гогена, что жизнь по сути своей игра и истинную её прелесть способны познать лишь настоящие Игроки?
Не это ли является ответом на заданный мной вопрос: «Неужели ты не устал жить, Го?»
На мой взгляд Гоген давно уже живёт не всерьёз, развлекается… Вертит людьми и вампирами, как шахматными фигурами… Переставляет их как солдатиков… Тасует и перетасовывает…
Я замер перед ярко освещённой витриной какого-то магазина. Со стороны могло показаться, что я любуюсь лысой головой манекена. Но остановиться  меня заставила  не фальшиво улыбающаяся пластмассовая башка. Зов!!! Снова! Тот самый, непреодолимый Зов… Моё тело словно крюком дёрнуло и бросило вперёд. Дьявол! Почему я не могу противиться ему? Меня взяли, словно котёнка за шкирку и волокут в неизвестном мне направлении. Я со всех ног куда-то мчался, расталкивая всех на своём пути и бесконечно скользя на мокром снегу. Прохожие провожали меня недоумённо-укоризненными взглядами. Я лихорадочно пытался высвободиться из под гнёта Зова, но Гоген неплохо вымотал меня сегодня своими бесконечными ментальными прессами. Все мои потуги рассыпались прахом.
В конце концов, бросив хилые попытки сопротивления, я принялся размышлять. Кто призвал меня? Миледи… К гадалке не ходи. Зачем? Опять же ответ напрашивается сам собой – давно пора меня прикончить… Техника Зова та же…  точно такой же Зов привёл меня к Алисе… Зов, воздействующий выборочно… Он не накрыл меня с головой, лишь заставил следовать туда, куда нужно…
А ведь всё повторяется…. Словно круг замкнулся и движение началось по новой… По тому же сценарию, что и прежде… Что ж… Давно пора покончить с этим… Давно пора разобраться во всём этом нагромождении непонятного… Давно пора узнать, кто же эта таинственная, жаждущая отмщения Миледи. И что её связывает с Алисой?
Я расслабился, позволив телу беспрепятственно доставить меня к конечному пункту назначения.
Тем временем, моё вновь ослушавшееся хозяина тело свернуло с оживлённой улицы в дворы, поспешно нырнув  в арку между домами.
Я кожей ощущал, что цель где-то рядом… совсем близко…
Снег всё также мерзко скользил под ногами…Бездомные дворняги, выщерившись из-под лавок и подвальных дырок, честили меня безудержным лаем.
Я миновал один дом… Другой… Серые пятиэтажки… Дома повыше… Грязно-белые многоквартирные муравейники… Толстое рыло мужика, благим матом вопящего на кого-то по телефону… Усталая женщина, волокущая тяжёлые сумки, набитые продуктами… Хнычущий, цепляющийся за её руку мальчонка лет четырёх с грязным носом…
Люди, люди, люди…. Пища… Для нас… Мёртвых среди живых…
Пустырь… Окраина города…. Старая детская площадка, почти такая же как у моего дома… бывшего дома…
Скрипучие ржавые качели без сиденья… Полуразбитые пеньки… Выщербленные лесенки и перекладины турников… маленькая, немного покосившаяся детская горка… И единственные уцелевшие среди этого мусора цепочные качели, мерно раскачивающиеся под завывание неизвестно откуда взявшегося ветра…
Именно перед ними я и остановился, ощутив, что тело вновь подчиняется мне…
- Как романтично, - пробормотал я в пустоту, осматриваясь.
- Я знала, что тебе понравится, Джулиан, - раздался тихий женский голос.
Не знаю, когда она успела появится… Ещё секунду назад качели были пусты…  Обернувшись, я увидел, что качели нашли-таки достойного седока… Фигура, таинственно окутанная чёрным шёлком мантии, занимала выгодную позицию, обхватив белыми длинными пальцами ржавые цепи качелей и неспешно раскачиваясь вперёд-назад под их негромкий скрип…
- Какая встреча, - сказал я без улыбки и демонстративно огляделся по сторонам, - А где же братцы-охотники?
- Отвлекают твоих друзей, - прямолинейно ответствовала Миледи, продолжая меланхолично раскачиваться на качелях.
- Не завидую их участи, - вполне искренне заметил я, представив, что сделают с незадачливыми охотничками разъярённые Амалия и Леон, а уж если им на подмогу прискачут Гоген с Михаилом, то от нападающих и мокрого места не останется.
- Ты недооцениваешь моих слуг, - будто бы усмехнулась Миледи, отделяясь от качелей, - Это не те недоумки, что атаковали тебя в лесу. Это настоящие бойцы, способные регенерировать, подобно вампиру…
- Ладно, к чёрту светские беседы, - сказал я, складывая руки на груди, - Прежде чем ты начнёшь вершить казнь мерзкого подлеца по имени Джулиан, мне хотелось бы узнать, откуда у тебя моё кольцо?
Я помахал своим мизинцем, обвитым серебристой змейкой, и кивнул на сверкающее колечко на пальце Миледи, подмигнувшее мне зелёным глазом…
- Кольцо? – Миледи рассмеялась и поднесла к тёмному проёму своего капюшона руку, словно решив полюбоваться на вещицу, которую уже давно таскает по привычке и забыла как она выглядит.
- Ну, да, кольцо, - повторил я, стараясь сохранять невозмутимость и внешнее спокойствие.
- Хотела подольше подержать интригу, но… Скоро и тебя, и меня уже не будет, поэтому таиться далее не имеет смысла, - с этими словами Миледи расстегнула клипсу мантии.
Чёрный шёлк, змеясь, скользнул к её ногам.
Миледи тряхнула  длинными волосами и обожгла меня насмешливым взглядом таких знакомых и в то же время совершенно чужих чёрных глаз…

Над вами когда-нибудь сгущались тучи? Гремел гром? Сверкали молнии, пронзая в самое сердце? В то, самое, от которого остались лишь осколки?
А в душе или же в отсутствии оной закипали ли когда-нибудь горькие бушующие ветра? Когда приходит осознание и раскаянье? Когда по щекам хлещут огненные и ледяные пощёчины? Когда хочется стать слепым, глухим и немым одновременно?
Передо мной стояла она… С буйной гривой чёрных волос, со сверкающими угольями глаз, с бледной кожей… Знакомая - чужая  Она…
- Вижу, ты удивлён, Джулиан, - сказала Она, демонстративно обнажив для меня длинные белые клыки из-под верхней губы.
- Но как? Кто? Когда? – еле слышно прошептал я, борясь с отчаянным желанием ущипнуть себя, чтобы проснуться или хотя бы протереть глаза от непонятной пелены.
- Это колечко отдал мне ты, Джулиан, - ответила Она, невесело улыбаясь.
Я смотрел в её глаза и ощущал, как корка льда покрывает моё тело.
- Я слышу каждую твою мысль сейчас, - сказала она, буравя меня взглядом, - Как? Как такое могло случиться? Как  девочка Алиса могла стать вампиром? Когда? Почему? Зачем?
Я молчал, с болью глядя на неё.
Алиса-Миледи взяла меня за подбородок своими тонкими бледными пальцами.
- Но этого не будет, Джулиан! Слышишь? Не будет! Я не допущу, не позволю! И пусть я погибну вместе с тобой. Пусть я перестану существовать в тот же миг, как ты покинешь этот мир. Зато девочка Алиса проживёт свою короткую счастливую жизнь. Человеческую жизнь! И не будет длить своё вечное существование в чужой крови, в жгучей обиде и злобе… Нет ничего страшнее, чем перестать быть человеком, Джулиан! Кому бы, как ни тебе этого не знать!
- Почему я это сделал? Зачем я сделал тебя вампиром? – тихо сказал я, перехватывая её запястье, - Я слишком хорошо знаю, насколько это…    Я никогда бы не подверг тебя такому… Только в одном случае…
- Чтобы обмануть смерть? – с горечью хмыкнула Алиса, вырывая свою руку.
Я промолчал.
- Я не для того вернулась в прошлое, чтобы вести с тобой душеспасительные беседы, Джулиан, - Миледи тряхнула чёрными волосами, - Я вызываю тебя на ментальный поединок. На этот раз всё будет честно. Без охотников. Без серебряной проволоки. Только ты и я… Я раздавлю тебя, Джулиан! И мы оба исчезнем. А Хронус в последний раз замкнёт круг.
- Могу я задать тебе всего два вопроса? – проговорил я, сбрасывая на землю пальто и аккуратно пристраивая сверху фотокамеру.
- У меня нет на это времени! – рыкнула Алиса, наблюдая за моими манипуляциями.
- И всё же… Я хочу, чтобы ты ответила. Первый вопрос: «Кто такой Хронус?» и второй: «Кто помог тебе стать Мастером?», - я заглянул ей в лицо.
Как я и ожидал, она тут же атаковала. Обрушила на меня мощный ментальный пресс. Я был готов к этому и успел поставить заслон, который она едва не пробила.
Мысли текли сквозь меня… Прямо ей навстречу…
Алиса, Алиса…  Да разве я знал, что когда-нибудь всё может так обернуться? Ты думаешь, я хотел этого?  Ты думаешь, я к этому стремился?
Ты ненавидишь меня… Ненавидишь…  Что ж, твоё право… Твоя правда…
Только неужели ты думала, что я буду биться с тобой? С ТОБОЙ?
Я мысленно рассмеялся.
И вновь ощутил, как кровавая пелена застилает глаза. Миледи Алиса усилила нажим. А я уже и не защищался…  Я собственноручно впустил её к себе в голову.
Что ж, Алиса, смотри… Смотри… У меня была долгая жизнь… Долгая-долгая жизнь… Ты видишь? Видишь?
Да, я холодный циник… Да, я объятый демоном самокопания меланхолик… Да, я двойственный двуличный лжец… Обманывающий всех… А прежде всего самого себя… Кладезь грехов…
Да, я говорил им «Прости»… Искренне? Да…. И также искренне я пил их кровь и смотрел в их глаза, обратившиеся в стекло.
Да, я хотел охотится на тебя… Воспринимал как жертву…
Только ты что-то задела во мне… Как? Как ты залезла мне в душу? Как? Как ты попала в моё сердце? 
Чем ты зацепила меня? Своей наивностью? Искренностью? Широко распахнутыми на мир глазами?
Что старый вампир нашёл в тебе, юной человеческой девушке? Тепло? Которого у него никогда не было? Почему ему захотелось защищать? Оберегать тебя? Почему когда он обнимал тебя, его, покрытое льдом сердце растаяло?
А ты… Ты всего лишь оказалась околдована природным очарованием вампира… Его таинственностью… Его необычностью…
Ведь как сказал один мерзкий тип по имени Гоген: «Как бы ты ни пытался контролировать себя, люди всегда попадают под твою магию… И невольно начинают симпатизировать тебе, влюбляться…».
- Нет! Неправда! – прозвучал у меня в голове резкий голос.
Что-то сверкнуло у меня перед глазами. Совсем как в парке, с Гогеном. И мой разум наводнили видения… они мелькали у меня перед глазами: одно за другим… В каком-то странном безумном порядке…

…Тело на несколько секунд скручивает судорогой голода, и я  выдираюсь из какой-то вязкой опутывающей руки-ноги пелены и падаю коленями на каменный пол.
Из горла моего рвётся крик злости и отчаянья.
- Ну, почему, почему, Хронус? Почему сейчас! Почему ты не дал мне закончить! Я почти прикончила его! – кричу я, ударяя кулаками по камню.
- Потому что ты всё сделала неправильно, девочка, - доносится до меня суровый голос.
Чьи-то руки легко поднимают меня на ноги и разворачивают  лицом к  статному  мужчине в чёрных волосах которого блестят по бокам два белоснежных крыла седины. 
Одной рукой мужчина держал меня за плечо, а другой протянул стакан, наполненный горячей вязкой жидкостью багрового цвета.
Я лихорадочно выхватываю у него стакан и жадно приникаю к нему губами.
Лишь осушив его до дна, я отбрасываю его в сторону.
Сбросив с себя опостылевшую чёрную накидку, я прохожу мимо мужчины и опускаюсь в кресло.
- Что я сделала неправильно, Хронус? – недовольно спрашиваю я.
- Оставь этот тон, девочка! – рявкает на меня Хронус, и я невольно съёживаюсь в кресле под взглядом его зеленовато-коричневых глаз.
- Прости, - тихо шепчу я.
- Если хочешь, чтобы я тебе и дальше помогал, то должна слушаться меня, - проговорил Хронус, поигрывая блестящим серебряным кинжалом….

… - Учить тебя? – светлые брови Гогена удивлённо ползут вверх.
Я молчу, глядя на него исподлобья. Мне стоило больших сил, решится на эту просьбу…
- Учить выкормыша Джулиана? – Гоген оценивающе посмотрел на меня и рассмеялся….

…- Неплохо, Алиса, совсем неплохо, - одобрительно сказал Гоген, после того, как мне удалось взломать его защиту.
- Даже лучше, чем ты думаешь! – произношу я и наношу удар.
Серые глаза Гогена в удивлении распахиваются. А бледная кожа сереет…
Я мысленно завязываю узел поводка и отпускаю…
- Убью, - шипит ослабленный Гоген, с ненавистью глядя на меня.
- Попробуй, - смеюсь ему в лицо я и разворачиваюсь к выходу.
В дверях я останавливаюсь и бросаю напоследок:
- Теряешь хватку, Го!
- Сука, - кричит он мне вслед, - Неблагодарная тварь!
Я улыбаюсь  и тихо говорю:
- Что ж, минус один….


… Я делаю последний глоток и отбрасываю от себя ненужное человеческое тело. Запрокидываю голову назад и хохочу  прямо в тёмное, подмигивающее мне звёздами небо. Горько хохочу… С дикой злобой и болью…
- Что ты делаешь, Алиса? – ко мне быстрым шагом приближается до боли знакомый темноволосый силуэт вампира.
- Питаюсь, - выплёвываю я ему в лицо, даже не пытаясь вытереть губы от крови.
- Алиса, Алиса…

… Я ощущаю, как лёгкие обжигает морозный воздух. Я открываю глаза и лунный свет слепит меня…  Касаюсь рукой шеи… Она чуть саднит…
Рядом сидит, прислонившись к стволу дерева, всё тот же до боли знакомый силуэт темноволосого вампира и прячет лицо в руках.
- Что случилось, Максим? – спрашиваю я, приподнимаясь.
- Прости, прости, прости!!! – кричит он, царапая руками лицо, - Прости!
Я снова касаюсь пальцами шеи… А потом ощущаю, как удлиняются мои клыки…
- У меня не было выбора, - слышу я его голос…

- Трус! Трус! Ты – трус, Джулиан! – восклицает Миледи и резко разрывает ментальный контакт, с омерзением вышвыривая меня из своих воспоминаний.
Отдача её ярости была настолько сильной, что я едва устоял на ногах, с трудом очнувшись от адской боли, наводнившей виски.
Я вынырнул из глубин туманного беспамятства. Вокруг медленно всплывала темнота заброшенной детской площадки, гул завывающего ветра, неприятное касание мелкого снежного крошева, падающего с неба.
Алиса – Миледи стояла поодаль, отвернувшись от меня. Чёрные волосы мокрыми прядями вились по плечам…  Кольцо на пальце светило зелёным светом.
Я потёр пальцами виски…
- Чёртов Гоген! – услышал я рычание Алисы, - Это он научил тебя этому трюку?
- Какому трюку? – устало осведомился я.
- Ты сам прекрасно знаешь какому!
- Ничему он меня не учил, Алиса, - усмехнулся я.
- Я – уже давно не Алиса! Я – вампир! – Миледи хищно оскалила для меня клыки.
- Знаешь, Алиса, - тихо сказал я, поднимая с земли фотоаппарат и стряхивая с него снежинки, - Если ты поставила себе цель убить меня, то вполне можно было обойтись помощью охотников и не стоило бы пренебрегать серебряной проволокой. Потому  что на ментальном поединке ты меня одолеть не сможешь. Никогда.
- Это ещё почему? Мне удалось приструнить Гогена! – с непонятной для меня обидой заметила  моя преследовательница.
- Это потому, Алиса, - спокойно ответил я, накидывая на плечи пальто, - что именно я сделал тебя вампиром. И какую бы ненависть ты ко мне ни питала, как бы ни хотела уничтожить меня… Я сделал тебя вампиром. Я отдал тебе часть себя… Эта связь нерушима… К сожалению…
- Если бы я был на месте Хронуса и плёл эту интригу, то закинул бы тебя на сотню лет раньше… Туда, где я ещё был человеком… Ты свернула бы мне шею и дело с концом… - добавил я спустя пару минут.
Алиса с дикой злобой смотрела мне в лицо. А я не узнавал её. Я не узнавал её в этой Миледи. Неужели мы настолько меняемся? Превращаемся в совершенно других… Обретаем иную личность?
Я – законченный циник, всегда руководствовавшийся прежде всего разумом, а не чувствами… Но я всегда был таким! И даже когда был человеком! Я всегда был холоден в обращении с другими, всегда заботился лишь о себе… а все свои чувства прятал глубоко внутри… не показывал никому… и даже себе…
В девочке Лире всегда жила жажда роскоши и восхищения, она всегда тяготела к прекрасному и очень-очень любила саму себя. Что ж, из неё выросла великолепная вампирка Амалия…
Гоген… Я не знаю Гогена… Истиной его сути не знает никто…
Но Алиса! Алиса!!! Неужели это я так её испортил? Своими словами, своими мыслями, своими поступками? Или в ней это было и прежде? Просто я слеп?
Я – слепец??
Миледи, подслушивающая мои мысли, безумно расхохоталась. Совсем как тогда, в лесу.
- Ты вскрыл всё самое плохое во мне… Ты навсегда убил свою любимую девочку Алису в тот же миг, как сделал её вампиром! – воскликнула она, и в руках её сверкнула проволока, - Ты говоришь, что отдал мне часть себя. Не лучшая получилась часть, не правда ли, Джулиан?
Алиса ускорилась, и мы заплясали по площадке, словно два небольших вихря.
- Почему тебя не жжет проволока? – спросил я, бесконечно уворачиваясь от свистящего серебра.
- Благодаря Хронусу. Ведь проволока – его изобретение, - соизволила ответить Миледи и стеганула меня по руке.
Тысячи разъярённых пчёл выпустили свои жала мне под кожу.
 - Хронус не любит вампиров? – сказал я, превозмогая неприятные болевые ощущения.
-  Ненавидит! – проволока обвилась вокруг моей лодыжки и заставила потерять равновесие.
Я поспешно попытался  перекатиться на другое место, но проволока продолжала сжимать вокруг моей многострадальной лодыжки, всё сильнее прожигая плоть…. Разрушая её… Регенерировать я не успевал… Да и не можем мы регенерировать бесконечно, без свежей крови…
Миледи поставила свой острый каблук  мне на грудь и вытащила из поясных ножен длинный тонкий, отливающий серебром кинжал.
- Тоже изобретение Хронуса? – прошипел я, тяжело дыша.
- Да. Достаточно воткнуть его вампиру в область сердца и оставить там на десять минут, для того чтобы от вампира осталась жалкая горстка пепла, - Алиса присела рядом со мной, сжала  холодной ладонью моё горло, впившись в кожу когтями.
- Прощай, Джулиан, - тихо сказала она, занося надо мной кинжал.
Прощай, Алиса…

Боль в сердце – самая страшная боль… И для того, чтобы испытать эту боль, совсем не обязательно получать в сердце прямой удар кинжалом. Удар может быть невидимым… А сердце разорвёт на куски от него… Но оно будет медленно заживать, стягиваться по кускам, зарастать рубцами…. И ныть, тягуче сокращаться в болезненных ударах… Но боль не может быть бесконечной… если сердцу не давать затянуться… Оно начнёт разрушаться… И ты начнёшь рассыпаться вслед за ним…
Я лежал на спине и смотрел в чёрное ночное небо… Снежинки падали мне на ресницы и не таяли на моей быстро леденеющей коже… Алиса – Миледи стояла надо мной… Видимо отсчитывая положенные минуты, секунды…
 Мелькнул рыжий огонь и на Алису кто-то набросился. Слышались какие-то крики… Всё заволакивал туман…. Я леденел, а, может быть, просто сгорал в ледяном огне… Я уже не видел неба…
Мне оставалось жить ещё пять минут…
Четыре…
Три…
Две…
Одна…

- Вытащи из него кинжал, девочка, - расплывчато доносился чей-то голос сквозь водоворот чёрных с алым кругов внутри моей догорающей головы, - Я не могу притронуться к нему…
- Быстрее, девочка, у нас нет времени…
Резкий рывок… И я захожусь в хрипящем шипении…
- Слишком поздно, Амалия, мне жаль, - мягкий успокаивающий голос.
Сразу перед глазами всплывает лицо светловолосого юноши с холодными серыми глазами… Гоген…
- Нужна кровь! – отчаянный голос разносится надо мной и проникает внутрь меня.
- Амалия, ему уже не поможешь,  он пуст, от него почти ничего не осталось, - снова голос Гогена, с нотками раздражения.
- Отойдите, - третий голос, от которого болезненно сжалось раненое  сердце.
- Что ты собираешься делать, девочка? – с всё более растущим раздражением вопросил Гоген.
- Ты сможешь дать ему кровь? – с надеждой воскликнула Амалия.
Секунда и моих омертвевших губ коснулась живительная влага.
 Разум кричал: НЕТ!!!!!!!!!!! НЕТ!!!!!!!!!!! НЕТ!!!!!!!!!! НЕТ!!!!!!!!!! НЕТ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! 
 Губы механически приникли к этому сосуду……
НЕТ………..

….
- Нет, - простонал я сквозь мутную вязкую тишину, оттолкнул кого-то еле гнущимися высушенными руками.
Туман в глазах медленно рассеивался, смутное яркое пятно постепенно материализовалось в бледное лицо Амалии с горящими зелёными глазами в обрамлении огненных волос.
Где-то за её спиной бродил Гоген, побренькивающий  многочисленными своими серебряными побрякушками.
Вокруг летали редкие снежинки, ветер по-прежнему уныло завывал в деревьях, запутываясь в скрипящих цепях качелей.
Я с трудом приподнялся, облизывая пересохшие губы.
- Джулиан! – я оказался заключён в объятия  рыжеволосой вампирки.
- Очнулся? – скривился в привычной презрительной усмешке Гоген и, схватив Амалию за плечи, буквально рывком поставил её на ноги рядом с собой.
- Где… Алиса…? – едва шевеля губами, спросил я, пытаясь встать.
Гоген и Амалия  кивнули куда-то в сторону с холодными безразличными лицами.  Я проследил за их взглядами… На земле возле одинокого мёртвого дерева лежала бледная Алиса… Не Миледи, прибывшая из будущего, а моя Алиса…. 
Я рванулся к ней, упал рядом на колени, подполз ближе… Пощупал пульс, он почти не ощущался… Из девочки уходили последние крохи жизни… На запястье, распоротом валяющимся рядом кинжалом подсыхали капельки крови…
- Нет… Зачем же ты это сделала? Нет… - я приподнял её, лёгкую, как пушинку, прижал к себе, словно баюкая, - Зачем ты,  юная… у тебя же вся жизнь впереди… зачем спасла…
По моим щекам побежали слёзы…. Настоящие слёзы… Настоящие слёзы….. Впервые я плакал….
- Вампира… монстра… Зачем? Почему? Зачем, Алиса?
Мой шёпот тонул в гуле угрюмого ветра… Снег сменился дождём…  Он заливал старую ржавую площадку… Гогена и Амалию, словно каменные изваяния застывших в нескольких шагах от меня… Меня, сжимающего в объятиях умирающую от потери крови Алису…
В голове стучало одно:
«Ты знаешь, как спасти её, Джулиан. Ты знаешь это…»…..

…
Она открыла глаза, чуть слышно застонала и дотронулась руками до шеи.
- Что случилось, Максим? – спросила она.
- Прости, прости, прости! – я прятал лицо в руках, царапающих помимо воли кожу, - Прости!
- Я… У меня не было выбора… Я не смог тебя отпустить! Не смог, прости!
…
Нам придётся пройти через это, Алиса… Я оказался слишком слаб… Я не смог отпустить тебя… Отпустить тебя, едва обретя? Отпустить тебя, пожертвовавшую собой ради старого мерзкого вампира? Я должен был отпустить тебя… Но я не смог… Я слаб, Алиса… Я слишком слаб… Прости… Прости… Прости меня…
Ветер завывал пуще прежнего, развевая чёрные волосы Алисы…  Она будет моей… Какое-то время… Месяц… Два… Год… 
Я знаю какой она станет…. Знаю… И…  Я собственными руками убил её… Пытаясь спасти… Мне нет прощения… И за это я буду вечно гореть в ледяном пламени…
- Ты – дурак, Джулиан, - сказала мне Амалия, - Идиот!
Рыжеволосая вампирка гневно сверкнула на меня глазами и зашагала прочь с детской площадки.
Гоген какое-то время смотрел на меня, со смесью ехидства и как ни странно жалости, а затем развернулся и последовал вслед за Амалией.
Алиса сидела, обхватив руками колени и уставившись взглядом в землю, я обнял её за плечи и крепко прижал к себе…
Всё будет хорошо, Алиса… Обязательно… Я сделаю всё… Что в моих силах…

Я так и не узнал, каким образом Миледи исчезла в тот вечер с детской площадки. Амалия сказала, что та просто исчезла, выскользнув из её рук… Во всяком случае больше она не появлялась… Ту горстку охотников, что напала на нашу братию, разгромили в два счёта… Не выжил ни один, насколько нам известно. Деятельный Гоген занялся поисками затаившегося где-то в безвременье Хронуса, дабы провести с могущественным колдуном задушевную беседу. Расчётливый Го уже во всю прикидывал выгоды от сотрудничества с управляющим временем магом. Амалия снова со мной не разговаривала… Леон всё так же балагурил… А я…
Сегодня я дописал свою исповедь…  Эта история закончилась. И я  закрою эту скорбную книгу, написанную кровью.
Моя Алиса по-прежнему со мной… Я спрятал её… Я сам добываю для неё кровь… Я не хочу чтобы она убивала… Как можно дольше… Я постараюсь оградить её от этого… Я  за всё в ответе… Лишь я…  Я знаю, что однажды потеряю её… Потеряю навсегда… Но не хочу думать об этом…  Я хочу жить… Не существовать, а жить… И пусть это только секунды… Я проживу их… Рядом с любимой…


Конец. 2006- февраль 2009г.