Конференция

«К сведению встречающих: произвёл посадку самолёт, выполнявший рейс…»
Услышав номер рейса, встречающие потянулись к терминалу. Двое развернули плакаты с надписью на английском языке «IV международная экобиологическая конференция». Многие пассажиры двинулись к людям с плакатами. В большинстве их можно было угадать иностранцев.
После получения багажа четверо участников конференции сели в микроавтобус, который тут же уехал; остальные погрузились в большой автобус.
Шофёр привычно вёл автобус и что-то напевал. А это что такое? Опять пробка? Нет, похуже – ДТП. Он приподнялся, ища глазами микроавтобус, который вёл его коллега. Микроавтобуса не было. Значит, успел проскочить. А сколько ему с «импортными» на дороге загорать придётся? И что толку, что самолёт вовремя сел?
Впрочем, какие проблемы? Так, ползём потихонечку. Туда, туда… Здесь, правда, «кирпич», но вся милиция ДТП занимается, может, не заметят. Ну вот и объехали. А то до ночи стоял бы.
В гостинице, где больше половины номеров были забронированы для участников международной конференции, персонал был удивлён: ждали толпу, а приехали всего четверо.
-А остальные-то где? – спросила дежурный администратор.
-Чёрт их знает, - ответил молодой человек с плакатом, - непонятно, где застряли. Кстати, вон автобус. По-моему, они.
Пока остальные иностранцы и россияне заселялись в номера, шофёр рассказывал коллеге о своей авантюре с объездом места ДТП.
***
Сергей спешил. Ему очень хотелось попасть на заседание секции микробиологов и послушать доклад Анны Москвитиной. Он не был микробиологом, он не особенно интересовался докладом  – его интересовала Анна. Только вот он её не интересовал, потому что имел свойство всегда и везде опаздывать. Анна же была ходячей пунктуальностью. Поговаривали, что она и замуж-то не вышла потому, что её жених любил опаздывать. Она решила, что он и в загс запросто опоздает и предпочла расстаться с ним.
Вот и институт. Сергей приколол на грудь карточку участника конференции, миновал вахту, поднялся по лестнице, ведущей к конференц-залу. Дверь была приоткрыта, и он услышал голос Анны: «Эти работы имеют большое значение для дальнейших исследований жизни микроорганизмов в экстремальных и внеземных условиях. Пожалуйста, ваши вопросы». Ну вот, опоздал всё-таки! Доклад окончен. Задерживаться Сергей не стал. Через 15 минут, после перерыва на кофе, начиналось заседание его секции. Он выступал первым, надо было подготовить всё для доклада.
Учёные вышли из конференц-зала и прошли в буфет, где всё уже было готово для перерыва на кофе.
К Анне подошёл коллега из Барнаула.
-По-моему, насчёт внеземных условий вы несколько перегнули палку. Мы и на Земле-то не везде пробы отобрать можем, а вы о Марсе говорите.
-Почему же? Такие планы есть. Вон америкашки через пару лет «марсоход» запускать собрались.
-Тсс! – барнаулец скосил глаза в сторону стоящего рядом профессора Эрлингтона из Милуоки, неторопливо потягивающего кофе из чашечки.
-Да не бойтесь, он по-русски не понимает! Но даже если бы и понимал – невелика беда: этот надутый индюк слушает и слышит только себя. Знали бы вы, какой он скандал устроил из-за того, что его доклад включили в план заседания одной секции, а не в план пленарного. У себя он профессор-распрофессор, но по сравнению с теми, кто на пленарном выступал – мыльный пузырь. Уж не знаю, что такого Валерий Романович ему написал, но убедил его на секции выступить. Потому что рядом с теми учёными он выглядел бы весьма бледно.
Перерыв кончился. Учёные разошлись по секциям. Профессор Эрлингтон не спеша допил свой кофе и вышел из буфета последним. Он выступил с докладом до перерыва, а посему считал себя вправе расслабиться и не торопиться – остальные подождут, пока он займёт своё место в зале.
***
В рамках конференции проходило небольшое российско-французское рабочее совещание. В нём принимали участие 4 французских профессора. Если пленарное заседание и работа секций самой конференции шли на английском языке без перевода, то на этом рабочем совещании гости выступали на родном языке. Для них выделили двоих сменявших друг друга переводчиков.
Один из российских участников представил доклад о передовом методе анализа биологического материала, разработанном им самим. Этот доклад особенно заинтересовал профессора Перше. Он и задавал больше всего вопросов, не давая переводчице «скучать».
-Сколько времени тебе потребовалось для анализа трёхсот проб? Есть ли у тебя идеи по усовершенствованию метода? – чеканила переводчица.
После заседания к ней подошла пожилая участница из Москвы и сказала:
-Я хоть и сдала кандидатский экзамен по французскому 20 с лишним лет назад, но кое-что ещё помню. Профессор обращался к докладчику на «вы». Почему же вы переводили «ты»?
-А вы к вашему мужу на «вы» обращаетесь? – улыбнулась переводчица.
-Ах это был ваш муж? Но всё равно, вы же, судя по всему, опытная переводчица и должны знать, что всё должно переводиться предельно точно. Ваш муж, например, говорил, «я думаю», а вы переводили «он думает».
-Но это же не встреча на высшем уровне! Это там надо всё с протокольной точностью переводить. Несколько лет назад, когда приезжали японские студенты, я переводила доклад сотрудницы, с которой я на «ты». Когда японцы стали задавать вопросы, я тоже при переводе говорила «ты», а когда она рассказывала о своих исследованиях в первом лице, я переводила в третьем. Директор присутствовал на этой лекции и, как видите, не уволил меня за это.
Переводчица вышла в коридор.
-И до вас эта дамочка добралась? – спросил её малаколог1 из Новосибирска. – В позапрошлом году на семинаре всех научной работе учила. Исследуешь червей – ну и занимайся своими червями, так нет – она и малакологов, и энтомологов и даже палинологов1 достала. Ну да вы её не слушайте, вы замечательная переводчица. Может, пойдём, покурим, чтобы развеять поучения этой дамочки в дым?
-Я не курю, - ответила переводчица и ушла.
***
В программу конференции входила экскурсия в кернохранилище. Оно было разделено на два отделения. В одном хранились керны2 с осадками, в другом – ледовые. Отбор кернов – работа геологов, но поскольку в последние годы междисциплинарные исследования получили широкое распространение, биологи не оставались в стороне от анализа материала, заключённого в кернах.
-Все собрались? – спросил молодой мэнээс и повёл участников экскурсии в хранилище.
-Слушай, а Семерихин-то не опоздал, - шепнула одна из сотрудниц подруге. –Я думала, опять будем его ждать.
-Ну так он же перевоспитывается, - хихикнула та. – Небось Аньку хотел повидать, а она-то не пришла. Её же ледовые керны больше интересуют, она потом придёт.
-Oh, blue clay (синяя глина)! – раздался высокий женский голосок. Он принадлежал Жозефин Легран из Гентского университета.
При звуке её голоса профессор Массоль, который воспользовался перерывом в российско-французском совещании и пошёл на экскурсию, вздохнул. Это была его бывшая студентка. Под его руководством она получила степень магистра, но потом некий профессор Ваарсхофен переманил её в Гент, где она и училась теперь, чтобы получить степень доктора. Впрочем, она хоть и была старательна в научной работе, характер её был непредсказуем. Ей ничего не стоило устроить вечеринку на крыше общежития, пройтись босиком по осенним лужам – всего не перечислишь!
А Жозефин тем временем чуть ли не вцепилась в «экскурсовода», выпытывая, где была отобрана эта глина, кто производил отбор и как можно найти этого человека. Ей пришла в голову идея подать заявку на совместный грант3 и приехать снова, чтобы поподробнее изучить эту глину. Главное, чтобы профессор Ваарсхофен согласился. И до самого конца экскурсии она обдумывала, как убедить профессора.
***
Один из французских профессоров с юных лет интересовался буддизмом и культурой народов, исповедующих эту религию. Своим интересом он заразил и коллег. У организаторов конференции была возможность устроить им экскурсию в буддийский храм. Когда они приехали, переводчик объяснил ламе цель их приезда. Как раз наступало время утренней молитвы. До её начала лама провёл гостей по храму, а потом забрался на возвышение.
-Я прочту молитву за ваше благополучие, - объявил он.
Пока монах молился нараспев, переводчик думал: «Сказал, что за благополучие молится, а сам небось порчу насылает. Никакой порчи, конечно, не существует, но сказать можно всё. Может, он матом ругается».
Уже за территорией храма француз спросил переводчика, на каком языке читалась молитва. Переводчик предположил, что на каком-нибудь тибетском. Как православные молятся на церковнославянском, а католики – на латыни.
-Русских слов там не было? – продолжал выпытывать француз.
-Нет, не было.
***
Приближалось заседание секции энтомологов. Марина повесила свой постер, на котором был изображён огромный комар, увеличенный до размеров большой собаки.
-Фу! Что за гадость тут нарисована! – послышался сзади голос.
Марина обернулась. Этот голос принадлежал её коллеге из Красноярска. Они учились в одном классе, потом пересекались на биофаке, но Светлана вскоре вышла замуж, уехала и перевелась в Красноярский университет.
-Это не гадость, а типичный представитель рода хирономид4, - ответила Марина, - просто красавец. Но вам, ботаникам, этого не понять.
-Я не ботаник, а альголог5, - притворно обиделась Светлана. – А твоих красавцев я хлопала, хлопаю и буду хлопать. То ли дело водоросли – не кусаются и малярию не разносят. – И ушла готовиться к заседанию своей секции.
***
Однако всему на свете приходит конец. Закончилась и конференция. Её участники постепенно разъехались – кто самолётом, кто поездом. Профессор Эрлингтон, который собирался через полгода уйти на пенсию, отбывал поездом, чтобы «посмотреть напоследок на Россию».
Затащив в купе мягкого вагона чемоданы профессора, переводчик и шофёр вышли из поезда.
-Поздравляю, Витёк, - сказал шофёр, пожимая переводчику руку. – Отмаялся.
-Спасибо. Дай-ка сигаретку… 10 лет здесь работаю, разных буржуев видал, но он противнее их всех вместе взятых.
-Скажи спасибо, что с ним ехать не пришлось.
-Точно-точно. А то фюрер мог и с ним отправить.
-Какой фюрер?
-Ну какой, какой…
-А-а-а… Да, повезло. Поехали назад, что ли…
***
-Валерий Романович, это Нестеренко из института ихтиологии. Вы где материалы конференции печатали?
-У шурина в типографии. Он мне по-родственному быстрое выполнение и скидки организовал.
-А, понятно. Но на всякий случай скажите координаты, может, пригодятся.
-Типография «Семнадцать мгновений», улица Лескова, 65, телефон…
Научный центр продолжал работать. Эта конференция была далеко не последней.
19.11.08
1малаколог – исследователь моллюсков, палинолог – исследователь пыльцы
2керн – длинная труба, которую с помощью буровой установки внедряют в осадки или лёд с целью отбора проб
3грант – денежная сумма, выделяемая для выполнения исследования, проекта и т.д.
4хирономиды – род комаров
5альголог – исследователь водорослей.