Под забором

под забором было сыро и прохладно.
не то что бы очень, но вполне ощутимо.
хотя, не более сыро и прохладно, чем под обычным подмосковным забором в ночь с третьего на пятое июня.
под забором была врыта канава.
сточный ров.
влаги в нем было мало, но было.
она проникала сквозь одежду медленно, но целеустремленно.
сначала она проникла сквозь матерчатый френч.
затем, она просочилась сквозь кофту и тельняшку.
мгновенье ничего не происходило.
но вдруг стало очень мокро и не уютно.
это вода добралась до белой кожи на спине.
руки, вслед за ногами, инстинктивно пошевелились, и добытой из воздуха энергии хватило на то, что бы открыть глаз.
левый.
глаз захватил серое утро и обшарпанный кусок зеленого забора.
глаз испугался и закрылся.
прошло еще несколько лет.
глаз открылся вновь, уже более уверено.
над ним нависала старая сморщенная ель.
очнулись уши.
в них явственно потекла музыка дождя.
капельки нависали секундами на пушистых еловых ветках и опрометчиво бросались вниз.
одна из них попала в нос.
нос, вздрогнув, очнулся.
сморщился на миг, встряхнулся, как пес облитый из лужи, и очнулся.
он стал впитывать в себя, с одной стороны, запахи леса, а с другой - дачников.
лес пах приятнее, и нос полностью переключился на него.
тем временем, проснулся правый глаз, оглядел всё окружающее его безобразие, послал к черту левый и опять закрылся.
а вода все прибывала.
росой с травинок, капельками дождя и густым туманом.
уши начали различать пенье птиц и разговор на соседнем участке.
нос ушел в себя и забился.
а воды было все больше.
вода вот-вот грозила просочиться сквозь белую кожу спины.
ноги, вслед за руками, опять попытались пошевелиться.
на этот раз более успешно.
энергии хватило на столько, что даже губы - любовники тишины - слегка разлепились и язык приказал легким дышать глубже.
спустя годы рот издал первые звуки.
прекрасный шепот с утренней хрипотцой.
ноги и руки стали шевелиться смелее и даже предприняли попытку придать телу четыре, совсем не лишние, дополнительные точки опоры.
вцепившись в края канавы они напряглись изо всех сил.
но...
капли продолжали падать с меховых веток.
туман застелил глаза, а травы заткнули уши.
руки обмякли, а ноги разъехались.
и лишь губы - вечные любовники тишины - стали медленно растягиваться в улыбку.