Ты только пиши...

Теперь я уже точно и не вспомню, когда впервые услышал это. Кажется, сразу после Сочельника. Дочь и ее подруги, помнится, вызывали духов, крутя по столу маленькое фарфоровое блюдце. Как глупо - подумал я тогда. Но то, что началось твориться после этого сеанса спиритизма, навсегда поменяло мою жизнь.

Самого духа я так и не увидел. Однако, я отлично слышал его голос, а точнее - тихий, шелестящий, настойчивый шепот. Он звучал у меня в голове каждую ночь, заставляя делать то, чего я не умел никогда. Да, благодаря этому голосу я начал писать.
Я выводил на бумаге буквы, не отрываясь и почти не отдыхая. К утру рука  уставала так, что я не мог шевелить ею, однако голос все продолжал шептать:
«Записывай, не останавливайся… Я сделаю тебя знаменитым… То, что есть у меня, станет твоим…»
Если же я отказывался, он злобно шипел:
«Ты ведь не хочешь ко мне? Тогда пиши…». В такие моменты становилось так страшно, что я подчинялся и продолжал записывать.

В те дни я был очень рассеян, ни на чем не мог сосредоточиться, все предметы, к которым я прикасался, буквально валились из  странно дрожащих рук.
Усталость сказывалась на всем, чем бы я ни занимался. Никого не хотелось видеть, а желание было только одно - слушать голос и бесконечно писать под его диктовку.
Потом появился нервный тик, выражавшийся в навязчивых движениях правой руки – я постоянно шевелил пальцами, скрючивал их, будто сжимая ручку.
Стоило хоть на время покинуть квартиру, как появлялось ощущение ужасающего дискомфорта, хотя и в доме мне было невыносимо. Я не понимал, что  происходит. Иногда  казалось, что я просто схожу с ума, и странный голос – всего лишь навязчивый бред, вызываемый играми моего больного рассудка.
Однако же, это было реальностью – пугающей, страшной реальностью, что наглядно доказывали листы бумаги, исписанные кривыми буквами непонятного, совершенно чужого почерка.

Вас, наверное, удивит, но теперь я совершенно не помню, о чем писал. Что-то про прошлую, совершенно не знакомую  жизнь, про события и людей, к которым я не имел ни малейшего отношения.
Порой я пытался узнать у обладателя голоса, кто он, но тот безмолвствовал, звуча лишь затем, чтобы заставить меня писать. Я спрашивал у дочери, что они делали в ту ночь, но она не могла толком объяснить, сказав лишь, что им вдруг стало очень страшно, отчего сеанс пришлось прекратить. Я обошел все библиотеки города, пытаясь выяснить, кто раньше жил в моем доме, но и там не нашел ответа.
Однако, проклятое самолюбие мешало  прекратить записывать то, что диктовал голос. Его слова: «я сделаю тебя знаменитым» вселяли в меня надежду, уверяя, что все так и будет и, что я - простой банковский служащий - сделаюсь вдруг известным писателем.
Тщеславие во мне играло в те дни с удивительной силой, и порою дерзкие мысли: "А вдруг это... Или, может..." – и в голову приходили самые громкие имена.

По прошествии долгих, бессонных и утомительных месяцев книга была готова. Полный самых радужных надежд, я отправился с ней к издателю. Сжимая рукопись, я чувствовал ее своей, так, будто написал сам, безо всякой помощи.
Спустя несколько недель был дан ответ. Эти дни я жил, сгорая от нетерпения, в предвкушении славы и невиданного триумфа. Но в издательстве ответили вовсе не то, что я ожидал услышать.
- Ваш роман совершенно бездарен, - сказали мне, - если некоторые факты и представляют определенную ценность с точки зрения их исторической значимости, то и они под сомнением, так как вы не представили доказательств.
Я не поверил и пошел в другое издательство, но и там ответ был тот же – роман никуда не годится.

Странная апатия и опустошенность со временем сменились необузданной яростью, и я дал ей выход, разорвав и уничтожив весь результат долгой и утомительной работы. Да, я разорвал эту рукопись в клочья, не оставив себе ни единого листочка.
Я разбрасывал по полу обрывки бумаги, я кричал, топтал их ногами, взывая к этому ненавистному голосу, который так жестоко обманул меня! Но ответом была тишина. Голос безмолвствовал, затаившись, будто в насмешку.

В ту ночь я напился до сумасшествия. "Кто ты?" - кричал я в пустоту, а потом в голове прозвучал знакомый шелестящий шепот: «Ты так и не понял? Я та же бездарность, которой был и при жизни. Прощай».

С тех пор бессонница, овладевшая мной, стала невыносимой. Со всех сторон мне чудились  голоса, они заполоняли рассудок, мешая дышать, я стал бояться собственной тени и вздрагивал от любого шороха.
По совету друзей я поменял квартиру, и постепенно вернулся к своему обычному образу жизни. Однако, после этой истории будто что-то сломалось, и теперь я понимаю, что прежним уже не стану, как бы мне этого ни хотелось.
июль 2008 г.