Дом у моря

Она всегда хотела жить в доме у моря. И вот теперь ее мечта сбылась. Пусть и не дом это, а всего лишь квартира, зато из окна видно его, море.
Тихий, уютный Раушен. Здесь после городской суеты и шума все кажется спокойным, размеренным, будто уснувшим. Разумеется, это не центр и место не лучшее. Зато туристов почти никогда не увидишь.
Ветхое строение у самого побережья, а за старинным сквером сразу море виднеется. И воздух, свежий морской воздух врывается в дом, стоит лишь распахнуть окно.
Квартира запущенная, конечно, темноватая, без удобств и ремонта, да много ли надо одинокому человеку для счастья. В подъезде настоящая деревянная лестница – темная, некрашеная, скрипучая. Даже запах в доме особенный, застарелый и ветхий, будто оставшийся от минувших времен и наводящий на мысли о прошлых обитателях дома. Почему-то так пахнет во всех строениях старого фонда, а этот дом давно уже не молод, и, вероятно, не одно поколение немцев сменилось здесь еще до войны.
Осенними вечерами, когда вылетали пробки, можно было до ночи сидеть в темноте, укутавшись пледом, согревавшим в простуду еще ее покойного мужа. Она не грустила, просто размышляла о разных вещах. Иногда начинало казаться, что кто-то выглядывает из-за шторы и тихонько шепчет, но она не боялась, зная, что это ветер колышет занавеску, проникая сквозь щели рассохшейся рамы.
Порой очень близко будто мелькал смутный облик, да и не облик вовсе, а так, очертания, но она понимала, что это деревья бросают в комнату тени своих ветвей.
Она давно уже не работала, и вообще ничего не делала, просто жила. И никого у нее не было, не осталось, а те, что были, умерли или ушли. Теперь, когда суета прошлых лет осталась далеко позади, почему-то пришло осознание, что только сейчас жизнь становится по-настоящему счастливой благодаря морю, соснам, и, конечно же, этой тихой и тесной квартире. Оказалось, что здесь и есть настоящий дом, а все, что было до него, всего лишь притворство.
Она гуляла у моря в любую погоду: и когда солнце слепило нещадно в полуденный зной, и когда ветер бил по лицу, кидая в него соленые брызги, а кромка песка у воды замерзала тонкой и хрусткой полоской льда.
Она шла далеко-далеко к маяку слушать чаек, сосны и ветер. От этого одиночества не было скучно, потому что теперь, на закате жизни, она осталась с тем единственным человеком, на общение с которым никогда не хватало времени.
Она собирала цветы шиповника, выросшего прямо из песка, пропитанного солнечным светом и морем, заваривала остро и терпко пахнущий чай, наливала в термос и брала с собой на прогулки.
А вечерами ее ждала темная пыльная комната, полная сгущающихся теней и таинственных шорохов. Она полюбила этот дом, и начала вдруг любить и ценить свою жизнь, ведь переезд к морю оказался единственным правильным поступком в ней. Вот оно, настоящее счастье – беззвучно шептала она, и улыбка бродила по губам. Вот оно, счастье – скрипела старая лестница под  ногами, вот оно – шептали деревья в сквере и укладывали тени своих ветвей на затертый ковер.
Однажды она ушла, и никто не заметил, потому что некому было замечать. Она легла спать, окутанная шепотом волн и деревьев, не замечая ни того, как тени сгустились у изголовья, ни трепета занавесок. Засыпая, она подумала как всегда просто так, ни о чем, и на губах ее застыла тихая и спокойная улыбка.