Медвежья обида

     Как-то, обходя свои лесные угодья, я наткнулся на поврежденный квартальный столб. Такие столбы высотой около метра вкапываются на каждом пересечении просек. На них наносят обозначения кварталов. Так вот, один из столбов оказался изуродованным. Поначалу подумалось, нашелся какой-то варвар, у которого руки чесались, и он избыток своей дурной энергии вылил на безответную деревяшку.

     Однако, присмотревшись, обнаружил, что верхушка столба изгрызена большим и сильным зверем. В этом убеждали глубокие следы клыков на древесине, множество мелких щепочек, усеявших землю. Да и сам столб торчал не вертикально, а кое-как, покосившись, будто марафонец на старте. От обозначений кварталов на нем, понятно, ничего не осталось. Одним словом, полное безобразие. От души медведь похозяйничал.

     Не долго думая, подобрал я неподалеку подходящую ель, поваленную ветром, изготовил из нее новый столб взамен испорченному.

     Спустя несколько дней, мне довелось пройти по тем же местам. И каково было удивление, когда я увидел, что мой труд пропал даром. Новый столб выглядел не лучше прежнего! Его жалкий вид показывал, какая чудовищная несправедливость на него свалилась.
И снова пришлось взяться за топор: подобного беспорядка в лесу терпеть никак нельзя.
В следующий раз я специально завернул к злосчастному месту – та же самая картина.
 
     С тех пор смена квартальных столбов именно в этой точке моих обширных владений стала обычным делом.

     Невозможно было догадаться, чем не понравился медведю знак, отмечающий пересечение просек. В лесничестве таких знаков счетом под сотню. Стоят они  себе и стоят по многу лет. Смотришь, иной уж и мхом порос, и дятел успел в расселину на его макушке втиснуть шишку, чтобы удобно было ее шелушить – а ничего. Держится еще крепыш. И замены не просит, и никто на него не покушается. А тут – ну прямо наказание какое-то! И красить я пробовал столбик в успокаивающие тона, и перцем натирал, и древесину менял – ничто не помогало. Одинаково набрасывался зверь  на крашеные столбики и  некрашеные, на березовые и сосновые, на измазанные смолой или даже на обожженные огнем.

     Почти все лето без  перерывов между мной и упрямым медведем, которого я, кстати, так никогда и не увидел, шла молчаливая  необъявленная война. У меня вошло в правило регулярно, отложив дела, ставить новый квартальный столбик, а противник всякий раз аккуратно уничтожал мое творение.

     Иногда, обтесывая очередное бревно, я ловил себя на мысли: «Вот наблюдает сейчас негодяй за мной откуда-нибудь из-за куста и злорадствует. Давай, мол, давай, лесник, старайся. Чем лучше ты сладишь дело, тем и мне приятней будет работа».

     Однажды в конце лета мне пришлось возвращаться домой поздно вечером. Солнце давно село, и на землю упала тьма. Сначала я шел  по заброшенной дороге. На небесном фоне  слабый просвет в вершинах окружающих деревьев подсказывал ее направление. Потом взошла луна, посветлело, и я решил сократить путь, свернув на медвежью тропу. Пользоваться такими тропами очень удобно. Они хорошо утоптаны, обходят всякие там буреломы, непролазные дебри и болота. К тому же, не петляют без толку. Конечно, лунный свет – не уличный фонарь, но глаза привыкли к сумраку, и по тропе идти было сносно. Во всяком случае, очертания деревьев и прочих препятствий обозначились, так что неожиданностей я не предвидел.

     Впереди замерцала поляна, щедро облитая лучами ночного светила. Но прежде чем я на   нее вышел, меня остановило внезапное видение. На моем пути, там, где лес обрывался, затаилось нечто совершенно не похожее ни на что знакомое. Что-то невысокое, прямостоящее. То ли человек-коротышка, то ли зверь, вставший на дыбы. Но никак не дерево, не пень и, тем более, не муравейник. Затаилось и словно выжидает удобный момент для нападения.

     Я повременил немного и, не уловив со стороны призрака враждебных движений, осторожно стал к нему подходить. И тут меня озарила догадка: да это же мой многострадальный столбик! Оказывается, он стоит как раз на медвежьей тропе, которую раньше, со стороны просеки, я не замечал. К тому же, от него открывается чистая поляна. Луна своим светом выхватывает столбик из лесного пейзажа, выставляет его напоказ. А тени от ближайших деревьев играют на нам, и кажется, будто он слегка шевелится. Каким-то чудищем выглядит опознавательный знак.

     Очевидно, так все и было. Шел медведь по тропе лунной ночью, напугала его  до смерти  страшилка, а когда  разобрался  в чем дело, сильно разгневался на нее и решил отомстить за обиду.
 
     Так и мстил до глубокой осени.

     А на следующее лето успокоился. Видно, за долгую зиму обиду заспал. Последний мой квартальный столбик, поставленный накануне его спячки, цел и невредим до сих пор.