Вселенский импульс накрыл Землю, в одно мгновение превращая все работающие механизмы в изваяния. Он высосал все, известные человечеству, виды энергии. Остановилось всё, кроме организмов. Удар был настолько силён, что встали даже механические часы. В одну секунду, человечество лишилось всего своего опыта. Нет электричества, станков, буровых установок, кассовых аппаратов, компьютеров, заводов и фабрик, правительств и народов. Человечество осталось наедине с природой. Голое. Незащищённое. Слабое.
Ощущение беды пришло во сне. Оно было настолько мощным, что он рывком сел в кровати. Он озирался по сторонам, пытаясь определить – что же произошло. Не найдя видимых причин, он подумал, что виной тому сон. Что-то видимо ему приснилось. Посмотрев в сторону электронных часов, он не увидел ничего. Не было красного огонька на телевизоре.
- Света нет! – подумал он.- Видимо вырубили. Может авария на линии…
Подумав так, он вылез из кровати, неторопливо подошёл к окну. Москва встретила его полным мраком. Ни одного огонька, ни одной искорки света. Мрак был везде. Озадаченно вглядываясь в окружавшую темноту, он пытался понять – что же случилось? Ни одной машины на улице. Город был мёртвым. Ни шума, ни света, ничего.
В голове было пусто. Он молча глядел в темноту ночи, а руки, отдельно от разума, что-то искали на подоконнике. Закурив сигарету, он увидел, что держит в руках дозиметр. Он машинально включил его, подождал немного и зажёг зажигалку. То, что показывал прибор – повергло его в шоковое состояние. Он несколько раз включал и выключал его, но результат получался одним и тем же.
- Двойное превышение фона! – сказал он вслух. Чтобы это значило?
Мысль, которую он так не хотел впускать в своё сознание, ворвалась в разум, наводя в нём кавардак и истерию. Мозг наполнился гвалтом видений, воспоминаний, каких-то несуществующих иллюзий, никому не нужных слов. Встряхнув головой, он собрал всю свою волю в кулак. Надо было действовать и действовать немедленно. Когда город проснётся – будет уже слишком поздно. Он должен быть уже далеко от города, когда все только начнут понимать – какой ужас обрушился на человечество.
- Бежать надо! Бежать из этого города! Немедленно! Сейчас!
Приняв решение, он быстро стал собирать всё необходимое для внезапного побега. Сваливая всё в кучу, он кружил по комнате, выхватывая всё новые и новые вещи.
- Стоп! Что я делаю?...Господи! Ну, какой же я идиот. Всё это ненужно.
Он злобно пнул ногой горку одежды.
Через тридцать минут он был готов к побегу. Большая спортивная сумка с тёплыми вещами. Чехол с охотничьим ружьём, документы, деньги, продукты. Он выгреб всё из холодильника и шкафов. Всё, что было. Консервы, крупы. Квартира напоминала собой погром. Оглядевшись в последний раз по сторонам, и не найдя ничего интересного, он вышел прочь. Всё, что было дорого, он взял с собой. Всё, что оставалось – не имело ни цены, ни значения.
Выйдя на улицу, он услышал звук проезжавшей машины.
- Ага! Значит – что-то всё-таки ездит ещё. Надо попробовать.
Он зашагал к гаражу, сгибаясь от своей ноши. Накинул клемму на аккумулятор. Дизелёк, прислушавшись к его молитвам, ровно загудел, набирая обороты.
- Родной ты мой! – Он ласково погладил руль.
Теперь, имея транспорт, он был на коне и в прямом, и в переносном смысле. Бак полный, путь не близкий. Дожидаясь, когда прогреется мотор, он достал винтовку, патроны. Неторопливо набил два магазина. Один вставил в винтовку, передёрнул затвор и поставил на предохранитель. Винтовка заняла место в нише правого сиденья, запасной магазин отправился в нагрудный карман. Остальные патроны спрятались в боковом кармане.
- Пора! – вслух сказал он.
Взревел мотор, машина рывком выкатилась на улицу. Он быстро закрыл гараж, подчиняясь скорее привычке, чем необходимости.
Привычный мир умер в одночасье. Никто не знал – как он умер, почему? Что стало причиной? Да и не важно это теперь. Это уже произошло. Это уже свершившийся факт.
Во многих местах мира выросли невидимые ядовитые грибы распада, уничтожая всё вокруг – людей, цивилизации, ценности. В один миг всё стало другим. Исчезли границы стран, народов, наций. Исчезло всё, что было так привычно для мира людей. Нет больше комфорта, богатства, культурных и прочих ценностей. Осталась только одна ценность на свете – человеческая жизнь. Но за неё, эту самую жизнь, теперь предстояло научиться бороться. То, что раньше воспринималось гармонией – теперь становилось опасностью номер один. И человек становился угрозой другому человеку. Потому, что каждый из них стремился к одной единственной цели – выжить. Город – не лучшее место для такого выживания. Город – это смерть для всех его обитателей. Город станет городом зла.
Нет больше правил и норм, власти и государства, милиции и граждан. Нет больше ничего, что могло бы объединить не объединяемое. Теперь всё существует, подчиняясь только одному закону – закону выживания, закону беспредела, закону силы.
Он летел по мёртвым улицам тёмного города. На одном из перекрёстков увидел милицейский пикет. Служивые столпились у машины с открытым капотом. Один из властителей порядка поднял свою волшебную палочку, приказывая остановится. Подчиняясь, он съехал на обочину. Мозг напряжённо работал, пытаясь оценить обстановку. Молоденький сержант подбежал к его машине.
- Вы нам не поможете? Что-то с машиной случилось…
Сержант умолк на полуслове, увидев ствол винтовки. Он ещё ничего не понял.
- Оружие давай сюда и тихо! Только вякни и тебе каюк!
Беспомощно оглянувшись на своих, сержант достал пистолет и вложил его в чужую руку.
- Молодец! Сколько оружия при вас? И какого?
Переминаясь с ноги на ногу, перепуганный, сержантик быстро рассказал незнакомцу всё, что того интересовало.
- Молодец! – снова произнёс тот. – Теперь стой спокойно, не дёргайся и всё будет хорошо.
Сказав это, незнакомец заглушил двигатель, передёрнул затвор Макарова и вылез из машины.
- Иди впереди меня. Веди себя спокойно. Давай! Пошёл!
Мужчина легонько подтолкнул стволом пистолета в спину милиционеру.
- И без геройства и шуток. Ни к чему это, сейчас! – нажимая на последнее слово, добавил незнакомец.
Так они и пришли к застывшей машине патруля. Двое у машины – окончательно окоченели от холода. Они ничего и не поняли. Всё случилось слишком быстро. Ещё минуту назад они были властителями города, а сейчас – провожали безропотно взглядами человека, уносившего с собой всё их оружие. Ни у кого не возникло ни малейшего желания рисковать жизнью на этой чёрной улице под дулом пистолета. Всё, что они могли себе позволить, это материться изо всех сил уезжающей прочь машины. А улов ночного грабителя оказался богатым: три Макарова и один автомат.
Больше, желающих остановить его, не было. Он спокойно миновал границу города и с каждой минутой всё дальше и дальше уходил в неизвестность. Ведь впереди его ждала только она – неизвестность, помноженная на неизвестность.
Город просыпался. Привыкший к определённому порядку, он не понимал, что происходит. Вдруг не стало того, знакомого с детства уюта, комфорта. Радио,
телевидение – молчат. Кипятка нет. Слухами – земля полнится. Каких только пересудов не услышишь, кроме одного – самого страшного и неотвратимого. Конец света, о котором так много говорили и рассусоливали, над которым смеялись и зубоскалили, пришёл. Пришёл и не собирался уходить. Правда, о нём ещё никто не догадывался. Его ещё никто не принимал всерьёз. Все просто ждали, когда же этот недотёпа Чубайс включит, наконец, рубильник и можно будет оттянуться чаем, завтраком, почистить, наконец-то зубы. Но время шло, а ничего не менялось. Стали назревать первые конфликты, пока ещё на семейном уровне. Но скоро они выплеснутся на улицу и, когда кто-то поймёт – что ничего уже не изменится, тогда и начнётся всё самое страшное и необратимое. Начнётся стихия массовых беспорядков, когда неуправляемая толпа начнёт вершить беспредел. Вот тогда всё и встанет на свои места в истории человечества. Уцелеть в таком хаосе невозможно, если только - ты не стоишь вне его, над ним. То есть – ты способен контролировать не только себя, но и людей вокруг. У тебя должна быть сила, способная держать людей в рамках дозволенного. И такая сила, на какое-то время – бывшая власть. Пока её не разобрали по кусочкам, не разнесли в щепки горячие головы. Ведь каждый из бывших, будет стремиться сохранить себя в первую очередь. На судьбы других – ему будет наплевать. Но такая власть обречена на смерть. Ведь на первое место будут выходить совсем другие принципы и методы управления. И сила, физическая в первую очередь, будет играть самую существенную роль при выборе управленца, лидера. И кто знает – сколько будет изуродовано и уничтожено людей при переходе на такую форму правления.
А пока – всё стояло перед великой неизвестностью. Власти уже нет. Но пока – это тайна, даже для сильных мира прошлого.
Город замерзал очень быстро. Со звенящим хрустом лопались батареи. Стекла окон покрывались затейливым рисунком, способным покорить воображение любого, если бы для этого было время. Это было просто ужасно. Цивилизация, создававшаяся долгие столетия, оказалась на краю гибели в считанные минуты. Такой удар в одно мгновение расставил всё по своим местам. Кто и что - в этой жизни может, умеет, значит. Время молниеносно вынесло приговор всем тем, что были звёздами в прошлой жизни. Всем тем, кто купался в роскоши, не умея делать своими руками совсем ничего. Всем тем, кто, так или иначе – жили за счёт других. Всем, кто считал себя персоной, обличённой властью, достатком, родословной, религией, званием, славой. Этот список, ничего не значащих атрибутов человеческого существования, можно было бы продолжать и продолжать. Но суть от этого – уже не изменить никому. Певцы, художники, спортсмены, банкиры, министры, торгаши, адвокаты, власть, деньги, слава, авторские права – всё отправилось в мусорную корзину отбросов цивилизации.
Нет у человека большего права, чем право на жизнь. Но это право нельзя оторвать от существующего мира, природы. Она, природа, существовала и будет существовать вне зависимости от того – кто её будет покорять. Она, как живой организм, стремящийся к совершенству – уничтожает всё, что пытается уничтожить её саму. Это и есть настоящая правда. Правда, которую так легко понять, если встать с природой бок о бок. Слиться с ней в единое целое, стать её частью. Но человечество на это неспособно. Ему надо доминировать. Ему надо обязательно доказать, что он, человек – венец природы. Он определяет суть и смысл всего. Он решает – чему жить и как жить, а чему умереть. Значит, по сути своей – человечество обречено, в том виде, в котором оно существует.
Нет у человека большей обязанности, чем воспитание детей. Это – главная цель существования и развития. Нет детей – нет жизни. Всё, что делается человеком – всё направлено именно на эту цель. Мы – прошлое, дети будущее. Живая цепочка развития. Тонкая ниточка. Разве мы оставляем нашим детям этот мир лучше того, что был у наших отцов? Нет! Или мы в состоянии переделать этот мир? Опять нет! И на любой вопрос, касающийся отношений человека с природой – ответ будет один и тот же. Это война. Война человечества с самим человечеством. А война всегда заканчивается одним и тем же. Горем, потерями, страхом, смертью. Кто победил? Странный и страшный вопрос. А разве можно победить во зле? Лучше поставить другой вопрос – а ради чего? Ответов на такие вопросы у человечества нет, и не может быть. Есть только попытки привязать убийства, войны к какой-либо теории. Мол, убивали ради какой-то цели, во имя чего-то. Но от этого не изменится сам смысл убийства. Просто надо называть вещи своими именами. Да – убили, да – распяли, да – покорили.
Теперь нет ничего, что могло бы сдержать человеческие страсти. Воля полная, без рамок и границ. Кто первый? Кто сильней? Кто сможет – тот и будет жить. Словно издеваясь, природа положила к ногам человечества – человечество. На, мол, утоли свой волчий аппетит к гегемонии, власти, насилию. Насладись равенством с творцом. Не можешь – умри. Стань богом, если сможешь.
Всё, что раньше объединяло – стало, вдруг, пустым и ненужным. Человечество, потеряв облик разумности, стало смертельно опасным для этого самого общества. Законов нет, правил нет, единства нет. Нет ничего, что могло бы обуздать и оградить одного человека от другого. Либо ты, либо тебя. Третьего нет. А уж, если задуматься, лучше бы и второго человека не было бы рядом. Если ты – один, и ты способен себя прокормить и защитить – у тебя есть шанс уцелеть. И уж потом, спустя какое-то время, ты сможешь стать главным и нужным для кого-то ещё. Для того, кто примет безоговорочно твоё лидерство и пойдёт за тобой закрыв глаза. Для них – ты станешь богом. Богом, который здесь, на Земле, принял их под своё покровительство, дав защиту и надежду на жизнь. Богом, давшим одно единственное право и одну единственную обязанность. Это ли не есть истинная правда во всей своей простоте. Но сначала – надо выжить. А это будет, пожалуй, самым сложным.
Дизель монотонно гудел. В кабине было тепло и уютно. Если бы не мысли, впивавшиеся острыми зубами в мозг, можно было бы радоваться этому теплу. Казалось, что ничего не произошло. Что всё осталось, как было. Что всё – кошмарный сон. Стоит открыть глаза и всё исчезнет. Снова заиграет радио и очередной «звезданутый» юнец, или девица – споют новую бессмыслицу ни о чём. Его так раздражало в последние годы и телевидение, и радио, и газеты. Он искренне не понимал – как можно восхищаться тупостью, жадностью, никчёмностью? Как можно не видеть очевидных вещей? Как, вообще, можно так жить?
Надо сказать, что он не бесился от этих вопросов. Не становился в позу, не пытался кому-то что-то объяснить, или доказать. Он большей частью молчал в разговорах на эту тему. И, если уж говорил, то кратко и после его слов, беседа прекращалась сама собой. Последние несколько лет – он посвятил тому, что его мучило своей неопределённостью, какой-то беспокойной неосознанностью. Эти ощущения приходили к нему и среди дня, и среди ночи. Кошмары видений заставляли его думать и делать то, в чём он, до поры до времени, не видел никакого смысла. Он неосознанно стремился к уединению. Искал и нашёл место для своего пристанища и всё, что зарабатывал – вкладывал сюда, в свою крепость. Все говорили – чудик, и это, далеко не последнее слово, звучавшее в его адрес. Многие просто крутили пальцем у виска. Мол, «крыша» у человека поехала. Но ему было наплевать на чужие пересуды.
Далеко от городов и поселений он нашел то, что давно искал. Сюда так просто не доберёшься. Глушь, кругом леса, болота. Он никогда не знал – сможет ли, без приключений, добраться сюда в следующий раз. Бывало, что не добирался. Другой бы давно плюнул на эту затею, но не он. Его сюда словно манило что-то. Словно кто-то, ему неведомый, начертал этот путь на земле.
Он остановился у очередного магазинчика у дороги. Светало. Не обращая внимания на испуганное, в свете фонарика, лицо продавщицы, он скупил у неё всё, что считал необходимым. Погрузив продукты в машину, он залил из канистр топливо в бак. Немного подумал и, без сожаления, швырнул пустые ёмкости на обочину. Женщина что-то пыталась спросить у него, но он, не отвечая, залез в кабину. И тут его внимание привлёк чей-то писк. Оглядевшись по сторонам, он увидел лобастого щенка.
- Это ваш красавец? – спросил он женщину.
- Мой. Четыре месяца, кобелёк…- смущаясь, ответила та.
Он достал последние деньги, целую кипу смятых купюр. Впихнул их в руки ошеломлённой таким напором женщины и, наклонившись, поманил к себе пса. Тот доверчиво подошёл, обнюхал и, встав на задние лапы, заскрёбся, просясь на руки.
Он взял этот трепещущий комочек на руки, поднёс к лицу, словно хотел поближе рассмотреть своё приобретение. Щенок принялся выражать свою радость тем способом, что известен всем собакам. Он лизнул в лицо. Мужчина негромко рассмеялся и засунул щенка в машину. Не прощаясь и не произнеся больше ни слова, он сел в машину и уехал.
Женщина ещё долго смотрела ему вслед, пока огоньки не исчезли за поворотом.
До убежища оставалась самая трудная часть пути. Целина из снега, сугробов. Полное бездорожье. Он хмуро рассматривал окрестности. Щенок, согретый теплом, сладко спал. Мужчина долго, словно что-то выжидая, смотрел по сторонам. Потом, решившись, залез в грузовичок, включил второй мост и машина, подчиняясь, плавно въехала в снег. Нащупывая дорогу, осторожно, метр за метром, он удалялся от магистрали. За всё время, что он здесь мерил целину, ни одна машина не проехала по когда-то шумному шоссе. Через час, он добрался до леса. Давая отдохнуть перегретому двигателю, он, словно на что-то надеясь, в последний раз, оглянулся на шоссе. Через двадцать минут, и оно исчезло из виду. Впереди был только снег. Ему повезло. Он каким-то чутьём находил верное направление. Машина, упиваясь своей силой, отмеряла метр за метром. Было что-то символичное в этом движении.
Он несколько раз останавливался, отдыхал и снова проделывал дыру в бесконечном снеге. Казалось, что конца не будет этой дороге. И вот, увязнув, машина встала. Он сразу понял, что выбраться отсюда будет очень тяжело. Радовало одно – до дома оставалось два километра. Правда, по такому снегу и это было довольно далеко. Оставив пса в машине, он стал разгребать снег из под колёс. Работёнка – что надо! Пар валил изо рта. Намокшая от пота рубашка врезалась в тело, доставляя массу неприятностей. Он снова и снова садился за руль. Туда-сюда, туда-сюда. Бесконечное количество раз. Ещё немного и машина выбралась на пригорок. Здесь снега почти не было. Он устало вылез из машины, взял щенка в руки и опустил в снег. Тот, забавно утопая в нём, прополз метр и задрал дрожащую лапку. Мужчина, хмыкнув, отошёл подальше. По примеру пса, он тоже справил нужду. Вернувшись к машине, подобрал на руки замёрзшее животное и засунул в машину.
- Потерпи, малыш! Ещё немного и мы, наконец-то, доедем. Там, я тебя накормлю, напою, имя дам и на место определю.
Разговаривая с щенком и почёсывая его за ушком, он вдруг почувствовал – насколько он устал. Всё тело налилось свинцовой тяжестью. Глаза хотели закрыться сами собой. Словно смахивая с себя эту ношу, он встряхнул головой, резво залез в кабину и рывком тронулся с места. Остаток пути не принёс огорчений. Двенадцати часовой переход в каменный век закончился для одного представителя человечества успехом.
Ленин был гением. Банки, телеграф, телефон, мосты. Это всё - слагаемые успеха в борьбе за правое дело пролетариата. Да и лозунги типа: «Кто был ничем, тот станет всем»; «Власть - рабочим, земля – крестьянам». Это тоже гениально. И это всегда находило отклик в массе народной. Всё гениальное – просто. А революционная ситуация по Ленину – это вообще песня. «Низы не могут, верхи не хотят!» А что же делать, когда никто ничего не может, но все хотят? Эту ситуацию никто из социологов никогда не рассматривал. То ли времени не было, то ли тема неактуальная, то ли – просто никто до этого не додумался. И вот это время пришло.
- Граждане! – звенел голос, усиленный мегафоном. – Прошу соблюдать спокойствие…
Голос оратора тонул в злобном хоре мужских и женских голосов. Толпа напирала на милицейское ограждение. Накал страстей грозил перевалить максимум. Несколько дней неразберихи, слухов, непонимания, холода и начинающегося голода – сделали своё дело.
Слова никому не нужны, когда хочется есть. А дома ждут голодные глаза детей.
- Правительство принимает все необходимые меры…
То ли слова эти были последней каплей, то ли сытый вид прилизанного господина в кепке уже достал всех – толпа яростно ударила в забор щитов. В ответ посыпались удары дубинок.
- Чтоооооо…?! – рявкнула толпа.
Хоровод ног и кулаков обрушился на охранение. В считанные секунды положение стало неуправляемым. Людской поток добрался до оратора. Его кепка нелепо отлетела в сторону от удара кулака. Тело скрылось под ногами беснующейся толпы. Лихой «ОМОН», получая в зубы, рассыпался на отдельные кучки и таял на глазах. Через пять минут площадь бурлила, топча ногами тела павших. Остановить такую ораву обезумевших людей – невозможно. Уже кое-как вооружённая, она идёт по улицам, упиваясь своей силой, уничтожая всё на своём пути. В мгновение ока опустошаются магазины, киоски, ларьки. В опустевшие и разграбленные помещения врывается ураган огня. Зловонный дым поднимается в небо. Город горит в жестоких конвульсиях смерти. Наиболее злые головы уже идут по адресам богатеньких и сытеньких. И не только в городе. По всем направлениям шуруют разносчики смуты и беспредела. Пожар заражённой уничтожением толпы страшен и неугасим. На вооружённое сопротивление она отвечает огнём из всего, что может стрелять. Теряя единицы убитыми и покалеченными, она завоёвывает всё новое и новое оружие. И это оружие – даёт толпе силу страшную, ни с чем не сравнимую. Ещё несколько дней и никакие стены Кремля не смогут устоять перед беснующейся действительностью. На смену тем, кто уже наворовался и нагромился – приходят всё новые и новые толпы людей. А чем они хуже предшественников? И всё начинается по новой. Ссоры и драки вспыхивают уже внутри толпы. Кровь, пролитая на улицах города, измеряется уже не литрами, а цистернами. Из города уже не убежать. Всё перекрыто воинственными людьми без определённых знаков отличия. Милиция перебита, внутренние войска разгромлены. Спецчасти получили так много увечий, что уже никогда не смогут собраться воедино. Связи нет. Ничего нет. Есть только хаос. И те, что стоят на границах города – занимаются тем же, что и те, которые внутри. Всюду смерть, вонь, разруха. Никакой войной не было предусмотрено такое уничтожение людей одной страны, одной нации, одной веры. Гражданская война – детский лепет перед этим адом. Цивилизация гибла на глазах, превращая людей в обезумевших зверей. Только у людей нет границы злу. Нет нормы пресыщения и утоления алчности, жадности, подлости. Всё, раз за разом, идёт по кругу. Всё больше и больше жертв, меньше и меньше еды. И она стремительно дорожает. И какой жестокий выбор – чужая жизнь, или еда. Кто может устоять перед таким выбором?
Города не стало. Он превратился за несколько месяцев в бетонный склеп, наполненный трупами. Те, что ещё были живы, ещё не понимали, что придёт тепло и мор опустится на выживших, невидимым жалом убивая направо и налево. Смерть придёт на сенокос человеческих душ, словно уравнивая всех, живых и мёртвых, молодых и старых, убийц и жертв. В итоге – не останется почти никого. Будет лишь город-призрак. Город-смерть.
У кирпичной стены жарко горел огонь. У костра собралась разношёрстная компания бородатых мужиков без признаков возраста. Все жались друг к другу, пытаясь сохранить тепло. Разговор не клеился, словно сами слова примерзали к языкам. Из темноты вынырнула фигура, за ней вторая. Когда незваных гостей заметили, они уже сунули руки поближе к пламени и злобно рассматривали хозяев огня.
- Кто такие и откуда? – не здороваясь, спросил один.
- Ты! – ткнул пальцем в ближайшего к нему мужчину в женском ватнике.
Тот испуганно сел и залепетал что-то несуразное.
- Заткнись! – рявкнул первый и коротким тычком в зубы уложил лепетавшего на снег.
Зашевелились остальные. Из их гущи вылез здоровенный детина.
Его огромная ручища сгребла за воротник ударившего и рванула вниз, к себе под ноги. Словно по команде, остальные завалили второго.
- Врёшь, падла! Из моих рук не вырвешься… - зло произнёс детина и сломал противнику шею.
Громкий хруст позвонков стал сигналом к избиению второго. Его метелили от души. И забили до смерти.
- Пошарь там у них…- коротко приказал детина мужичку в женском ватнике.
Тот боязливо общупал трупы. Достал из карманов всё, что там было. И напоследок – снял с одного видавший виды полушубок. Сложив всё на картонку перед костром, мужичок натянул полушубок поверх ватника.
- Баба? – тихо спросил детина. – Я что, разрешил тебе прибарахлиться?
В его голосе не было угрозы, но мужичок мгновенно скинул с себя полушубок.
- Посмотрим, что у них там…
Детина подтянул к себе картонку и несколько минут рассматривал содержимое.
- Мусор! – зло прошептал он и ударом ноги спихнул картонку в огонь.
Несколько мужичков стали рыться в огне, пытаясь выудить что-то из него. Детина засмеялся над этим зрелищем и пнул ногой одного. Тот, не удержавшись на ногах, влетел головой в угли и вспыхнул, как новогодняя ёлка. Горящий человеческий факел метался из стороны в сторону, а детина смеялся всё громче и громче. Но ему быстро надоело слушать ужасные вопли горящего. Грянул выстрел, тело пробежало по инерции несколько шагов, и грохнулось на землю. Никто не проронил ни слова. Детина угрюмо спрятал пистолет.
- Слышь, Баба! Сними с него сапоги! – приказал он.
Мужичок, сопя от натуги быстро разул покойника. Ставя обувь перед детиной, он услужливо протёр её рукавом своего ватника.
- Хорошо, Баба! Можешь взять куртец себе, разрешаю.
- Спасибо…спасибо…спасибочки! – загнусавил тот, норовя встать на колени перед детиной.
Но тот, видимо утомлённый ночными разборками, только махнул на него рукой.
Откопав ворота, загнав грузовичок в сарай, он долго сидел на крыльце. Наступали сумерки. День кончался. Он неохотно встал, потянулся до хруста и вошёл в дом. Было холодно. Пять минут ушло на то, чтобы растопить печь. Некоторое время он держался рукой за трубу отопления, выходившую из печи. Сначала на ней появились бисеринки пота. Потом до руки дошло еле ощутимое тепло. И, наконец, труба стала такой горячей, что держаться за неё стало больно. Удовлетворённо хмыкнув, мужчина занялся другими делами. Работы было много. Распаковать и разложить привезённое. Разложить запасы так, чтобы ни одна мышь не могла добраться до съестного. Время от времени он подкладывал дрова в печь. В доме становилось теплее. Словно неохотно, по капельке, этот старый дом, больше похожий на крепость, начинал оживать. Перестал валить пар изо рта. Мужчина разделся. Щенок весело носился за ним, обнюхивая свои владения.
- Ну?! И как мне тебя назвать?
Мужчина открыл банку тушёнки. Насыпал половину в железную миску. Щенок заинтересованно замер на месте, не сводя своих тёмных глаз с еды. Его нос смешно втягивал воздух, пытаясь на таком расстоянии определить – чем его будут кормить.
- Как тебе такое имя – Зевс? – сказал мужчина.
Щенок громко тявкнул, словно соглашаясь, и завилял хвостом.
Мужчина улыбнулся одними глазами и поставил миску на пол. Пёс разделался с едой в один миг. Вылизал миску до блеска и, схватив её в зубы, принёс к мужчине.
- Ты хочешь сказать, Зевс, что тебе мало? – добродушно спросил хозяин.
Он высыпал в миску остатки тушёнки.
- На, ешь!
Он погладил по спине щенка, но тот недовольно зарычал.
- Даже так? – изумлённо спросил мужчина.
Пёс, облизываясь оглянулся, и показал свои белые острые зубы.
- Ничего себе характерец?!
Мужчина встал. Ему и самому пора было поесть. Он сел за стол. Перекусил на скорую руку. Сытое животное лежало рядом, положив лапу ему на ботинок.
Поздно вечером, устав от суеты прошедших суток, он провалился в сон мгновенно.
Быть человеком – стало опасно. Быть женщиной – стало опасно в неизмеримое количество раз. Первыми погибали те, что в прошлой жизни считали себя первыми. Первыми по красоте, богатству, влиянию, глупости, сварливости, стервинизму. Они оказались самыми беззащитными. Лишённые привычных средств к существованию, лишённые уюта, заботы – они становились лёгкой добычей. Их насиловали, продавали и передавали с рук на руки. Когда игрушка надоедала – её безжалостно бросали. Женщины стали своеобразной формой оплаты. Да иначе и не могло быть, поскольку признавалась только сила. Где же изнеженному созданию найти такую силу, чтобы выжить, или постоять за себя? Ведь это только в фильмах существуют бешеные создания женского пола, спасающие человечество от всего, что только можно придумать. Реальность, встала страшным уродом перед любой из них, поставив главный вопрос, на который нет ответа. Получилось это, как-то само собой. Никто ничего не придумывал. Всё обесценилось, что раньше представляло реальную власть. Теперь деньгами стала еда, оружие, сила, женщина. Только это было теперь ценным. Только это позволяло держаться на плаву. Только это было самым дорогим и опасным. Еду, можно съесть. Оружие - отобрать, как и всё остальное. Силу – применить, или её применят к тебе. А женщина? Как ни крути – она становится чем-то, что запутаннее всего в этом новом мире. С одной стороны, она тоже хочет кушать. Она всегда доступна для любого, имеющего еду, силу, оружие. Она – лакомый кусочек. С другой стороны – она приманка для любого другого, имеющего силу, оружие. Вот такой парадокс! И как такой парадокс решать, когда вокруг одни волки? И женщина становится объектом охоты и продажи. Не зря, видимо, древнейшей профессией была проституция.
Ох, не зря! Неспроста это! Человечество уже когда-то проходило нечто подобное. И память тех времён докатилась до нас в виде одной строчки о профессии. Но теперь эта строчка, только во много раз страшней, стала ужасным лицом умирающей цивилизации.
Матушка природа устроена на инстинктах. Не будь этих, заложенных ей норм поведения, не было бы ничего. Ни эволюции, ни проституции. Она заранее, для каждого, будь ты человеком, или растением, написала цифровой код жизни. Нарушить этот код, пренебречь им или написать свой – не дано никому! Выживает самый сильный, самый приспособленный к суровой действительности. Только он, оно, она – имеет право на развитие, размножение, эволюцию. Это страшно и умно одновременно. Только один этот факт даёт нам право и основание верить в высший разум. Одновременно с этим неизбежны мысли о том, что сама Земля – и есть божественное проявление. И она, Земля, не одинока. Вся вселенная – божественна. А мы – гордецы, всего лишь жалкие насекомые в масштабах этой вселенной. И с точки зрения этой вселенной – мы настолько малы в значимости нашей собственной эволюции, что нами можно пренебречь. Однако – и тут всё непросто! Человек, возомнивший себя царём природы, приравнявший себя к божественному, в результате своей эволюции стал опасен для неё, для вселенной. Человеческая, разрушающая, негативная энергия, вооружённая знанием атома – опасность номер один для божественного. Сколько ещё нас будут терпеть? Сколько ещё нам дадут эволюционировать, чтобы понять – опыт не удался. Пора этот муравейник сжечь и населить другими муравьями. Или, может быть, достаточно создать условия для этого муравейника, ведущие к его самоуничтожению?
Люди самозабвенно уничтожали всё, что не могли взять с собой. Зачем это кому-то оставлять? Горело всё, что могло гореть. Взрывалось всё, что можно взорвать. Раса людей опускалась вниз, дичала и ожесточалась на себя саму. Как расшалившийся ребёнок, не знающий удержу, дети природы, размазывая слёзы и кровь, ломали всё вокруг. Нет
разума – есть желание, нет знаний – есть сила, нет принципов – есть оружие и сила. Самые сильные и злые из рода человеческого - подминали под себя остальных, сколачивая банды, более похожие на волчьи стаи. Жестокость управляла этими людьми. Только её они признавали. Только ей подчинялись. Только она могла заставить их рисковать жизнью. Страх! Вот основа основ! Он непобедим. Что может быть сильнее страха? Ужас! Ужас, помноженный на страх, превращает людей в животных. Нет собственной воли. Нет никаких желаний. Есть только страх. Стоит только оказаться под его пятой и: нет человека, нет личности, нет сознания. Есть только раболепие, безволие, абсолютный пофигизм. Хотя, нет! Желание поесть – остаётся. Оно остаётся всегда. Оно – неотъемлимая часть любого живого организма. И за это желание – надо платить. Платить тем, что у тебя есть. Если нет ничего, нечем платить – либо отнять, либо умереть. Выбора нет!
Интересно? А когда не у кого будет отнять – что делать?
Жизнь потихоньку налаживалась. Щенок вырос, превратившись в огромную сильную собаку. Он был умницей. И поскольку его хозяин был немногословен, он подчинялся ему, улавливая малейшее движение. Одного взгляда порой было достаточно, чтобы утихомирить разыгравшегося пса. Начиналась весна. Закапала капель с крыши. Снег набух и стал тяжёлым. Наступало самое опасное время. Скоро снег сойдёт. Подсохнет. И возможно, что и сюда доберутся люди в поисках наживы. Всё это время – он готовился к этому. Сделал большое количество тайников с оружием, припасами. На дорогах ставил ловушки и капканы. Зверь был ему не страшен. Вот другой человек, или целая стая – были смертельно опасны. Он не боялся самой встречи. Он относился к ней философски. Придут – значит, так богу угодно. Пусть приходят. Он готов к ней. Он готов сразиться с любым, посягнувшим на его крепость. И, если такое случится – он сумеет постоять за себя. Сумеет убить, чтобы не быть убитому самому.
- Зевс! – мужчина позвал собаку.
Пёс молниеносно подбежал к хозяину и сел рядом.
- Пойдём, проверим капканы…
Словно понимая, что ему было сказано, Зевс отбежал на несколько метров и сделал стойку. Мужчина улыбнулся и что-то прошептал одними губами. Он зашёл в дом и вышел, спустя пять минут. За плечом висел карабин и вещмешок. Нахлобучив лямки от лыж на валенки, он неторопливо пустился в путь. Собака бежала впереди. Надо сказать, что пёс оказался действительно хорош. Его никто не учил. Он сам научился понимать многое. Например, капканы, силки, ловчие ямы. Наблюдая за хозяином, он словно чувствовал – что для него опасно, а что нет. Каждый раз, подходя к очередному опасному месту, он вставал в стойку. Его шерсть поднималась дыбом на загривке, а из пасти вырывался негромкий, но весьма грозный рык.
- Молодец, Зевс! Молодец! – успокаивая пса, говорил мужчина.
Раньше, он прикармливал пса, пока тот был ещё маленьким. Потом надобность в этом отпала. Собака быстро усвоила то, что ей хотели привить.
Они уже три часа мерили снег, обходя владения. Внезапно, пёс остановился. Бросив взгляд на Зевса, мужчина резко встал. Что-то в поведении собаки было необычным. Рука сама потянулась к карабину.
- Что там? – тихо прошептал он.
Собака с силой втягивала носом воздух. Через минуту пёс заскулил и оглянулся на мужчину, спрашивая разрешения двинуться с места.
- Нет! – коротко бросил тот.
Пёс улёгся в снег, а мужчина достал полевой бинокль и стал пристально всматриваться в окрестности. Спустя несколько минут его губы тихо прошептали:
- Что за хрень?
Он увидел не людей, он увидел далёкий дым. Тот, почти невидимый, стлался над дальним лесом. До него было километров шесть, не меньше. Запаха гари не было, но мужчина был уверен, что это дым, а не туман, или ещё что-нибудь.
- Надо бы сходить туда! – разговаривая сам с собой, произнёс он.
И через паузу добавил:
- Если помнится, там была маленькая деревушка, домов пять, не больше. И тянет дымом похоже оттуда.
Они, человек и собака, двинулись в неблизкий путь. Мужчина шёл и всё время думал, разговаривая с собой.
- Зачем я иду? Мне это надо?
- Надо! Там же люди…
- Какие там люди – ты не знаешь. Дым – это пожар.
- Ну, надо же посмотреть!
- Ну, посмотришь! А дальше что? Следы от твоих лыж ещё долго будут ориентиром…
- Чему быть – того не миновать!
- Но ведь можно не ходить. Зачем лишний риск?
Не ответив самому себе, мужчина встряхнул головой, сбрасывая невидимого собеседника, и прибавил ходу. Теперь он шёл впереди, прокладывая дорогу, а собака двигалась за ним.
Через два часа запах горения достиг ноздрей. Мужчина достал карту. Сверился с местностью. До деревни оставалось километр с небольшим. Впереди должна была быть река, потом длинный тягун вверх, небольшой лесок и деревня, больше похожая на хутор.
Отсюда деревни не было видно. Придётся потеть дальше. Оглянувшись на собаку, мужчина негромко выговорил:
- Домой!
Пёс недовольно посмотрел на него, словно спрашивая, не ослышался ли он?
Недовольно махнув рукой, хозяин подтвердил свой приказ. Очень неохотно собака двинулась в обратный путь. Проводив её взглядом, мужчина двинулся дальше. Через сорок минут, задыхаясь, он вскарабкался на горку. Перед ним, метрах в трёхстах, открылась деревенька. Ближайший к нему дом уже сгорел и только едко чадил. Разглядывая обстановку, он сразу понял, что в деревне хозяйничают мародёры. Их было немного, человек пять. Но сопротивления оказать им было некому. Деревня оказалась беззащитной перед жестокостью. Да и взрослых мужчин не было видно. Он молча вглядывался, пытаясь определиться – что ему делать? И надо ли что-то делать?
К тому же – он не сможет подойти незамеченным, среди бела дня. А у этих бродяг есть оружие. Факт оружия подтвердился и звуком выстрела. Он, снова и снова, пытаясь разобраться и придти к какому-то решению, всматривался в окрестности. Действительность решила за него. От одного из домов двинулась к лесу маленькая фигурка. Барахтаясь в снегу, она пыталась добраться до спасительного леса. Ещё ничего не решив, мужчина двинулся ей навстречу, обходя деревню так, чтобы его не было видно.
Между им и фигуркой оставалось совсем немного, когда побег заметили. Послышался звук мотора.
- Снегокат! – подумал мужчина.
Прямо на него вывалилась маленькая девочка и завизжала от страха.
- Давай сюда, малыш! Давай, не бойся! Быстрее!
Он схватил испуганную девчушку за воротник и рывком подтянул за ближайшее дерево.
- Тихо! – мужчина прижал палец к губам.
Он снял с плеча карабин, дослал в ствол патрон. Звук мотора стремительно приближался.
Он быстро понял, что стрелять не придётся. Двое подвыпивших придурков, лет двадцати, летели по следам беглянки. Они ничего и понять не успели, как уже лежали в снегу, оглушённые падением. Сани проехали ещё немного и, уткнувшись в дерево, заглохли.
Мужчина не дал ни одного шанса бандитам. Два коротких взмаха ножом и всё было кончено. Тяжело дыша, девочка с ужасом смотрела на окровавленный огромный нож в руках мужчины. Тот вытирал его об рукав одного из убитых.
- Не бойся! Тебе – я ничего не сделаю! Лучше скажи – сколько их?
- Я не знаю! – пролепетала та в ответ и, размазывая слёзы, добавила:
- Мне бабуля сказала, чтобы я оделась и бежала в лес…
- Ладно! Молчи! – мужчина поднялся на ноги.
В его голове созрел план.
- Давай, мать! Шевели ногами! Давай пожрать, выпить!...
Говоривший мужик, неопределённого возраста, подталкивая пожилую женщину перед собой, вошёл в дом.
- Пошевеливайся старуха! Сейчас твою девку вернут и мы повеселимся на полную.
Пнув женщину ногой, он сел по-хозяйски за стол. До его слуха донёсся приближающийся звук мотора.
- Ну, вот! Видишь? Уже словили…
Он весело хохотнул и ударил женщину в лицо. Та, опрокинув стол, грохнулась на пол.
Недовольно ругнувшись, бандит вышел на улицу. Он только успел открыть дверь и увидеть сани. Пуля вошла ему в лоб. Ещё ничего не поняв, он уже умер. Мёртвое тело, постояв секунду, мешком свалилось на крыльцо. Стрелявший, сбрасывая с себя мёртвое тело водителя, слез с сиденья. До его слуха донеслись удивлённые голоса. Видимо звук его карабина был незнаком налётчикам. Мужчина резво схватил труп водителя, затащил его в дом и быстро вернулся за трупом на крыльце. Через минуту во двор вошли двое.
Посмотрев на сани, они кинулись в дом, теша себя предстоящей забавой. Первый из них успел пройти до середины комнаты, а второй - уже падал с изломанной шеей. Но и первому - не суждено было прожить дольше. Сверкнуло широкое лезвие ножа и с хрустом вошло между лопаток. Он ещё успел удивлённо оглянуться назад.
- Повадились они по деревням шастать! – говорила разбитыми губами женщина.
- А кто они? Вы их знаете? – спросил мужчина.
- Как не знать! Всё бывшие из власти. Чтоб им пусто было! – женщина перекрестилась на образа в углу избы.
Мужчина молча ждал продолжения разговора.
- Теперь стали ездить чуть ли не каждую неделю. И всегда одно и то же. Выпить, поесть. Откуда ж я им столько жратвы наберу?
Женщина горько заплакала.
- И что, каждый раз приезжают одни и те же? – с нажимом спросил мужчина.
Утирая слёзы и прижимая к себе девочку, женщина кивнула в ответ.
- Значит, больше не будут приезжать!
Мужчина встал. Женщина испуганно посмотрела на него.
- Да! Мне пора! Надо здесь прибрать тела, технику. Вдруг кто-то остался?
- Может быть, вы с нами останетесь? – без всякой надежды спросила женщина.
Мужчина отрицательно покачал головой.
- Я буду наведываться. Но ничего обещать не могу.
Он надел ушанку и вышел из избы. Через несколько минут послышался рокот мотора и медленно стал затихать вдали. Вместе с ним исчезли тела и сам спаситель. Две женщины, пожилая и подросток, молча молились образам в углу.
Зевс встретил сани издалека, бешеным лаем. Но, узнав хозяина, молча полетел с ним рядом. За санями были прикреплены длинные санки. Приноровившись, Зевс запрыгнул на них. Мужчина оглянулся на его радостный лай и его лицо озарилось улыбкой.
- Вот паршивец!
Было уже совсем темно, когда хозяин, наконец-то вошёл в дом. Зевсу хотелось есть, а хозяин всё возился и возился в сарае. Первым делом – пёс принёс миску и рыкнул.
- Сейчас! – отозвался хозяин.
Он положил псу холодной каши с мясом. Наблюдая, как Зевс ест, он почувствовал голод.
Остатки каши в чугунке отправились в печь. Плотно поужинав, эти двое провалились в сон. Только один спал, как человек. А другой - спал и сторожил, одновременно. Нет цены для преданности такого животного, как собака. Нет, и не может быть. Ничем её не измерить, ничем её не оценить. Но она, преданность, есть! Она видима и вещественна!
Рутинные дела засасывают. А с другой стороны – они не дают сойти с ума. Земля оттаяла, снег сошёл. Пришло время земляных работ. Человек копал землю самозабвенно. Метр за метром. Не замечая усталости. В ждущую будущего урожая землю, бережно опускались проросшие картофелины, семена. Человек работал для своего будущего. В один из дней, когда солнце ещё не подошло к зениту, Зевс подал сигнал тревоги. Глядя на вздыбленную шерсть собаки, мужчина бросил лопату и бегом бросился к оружию.
- Что там? – спросил он у пса, вглядываясь в бинокль по тому направлению, что определил Зевс.
Через несколько минут, он нашёл источник волнения пса. Вдоль опушки двигался человек. Он шёл опасливо, оглядываясь по сторонам, держа в руке пистолет.
- Ну, надо же! – негромко воскликнул мужчина. – А тебе-то, что здесь надо?
По произнесённому – стало понятно, что он знает этого крадущегося человека. Несколько минут мужчина напряжённо смотрел, обдумывая сложившуюся ситуацию.
- Зевс! Охраняй меня! Но, чтобы тебя не было видно! – приказал он.
Пёс смешно наклонил голову набок, выслушал приказ и, пригнувшись к земле, бросился к лесу. Наблюдая за ним, мужчина, несмотря на опасность предстоящей встречи, не смог удержать улыбку.
- Ума палата! – ни с того, ни с сего, произнёс он.
Он сел под навесом, поставив карабин подальше от себя. Он не прятался, он просто ждал.
Минут через пятнадцать, хотя никого ещё не было видно, он, вдруг, громко прокричал:
- Выходи, Дима! Не прячься! Я знаю, что ты здесь!
Через несколько секунд, от ближайших деревьев отлепилась фигура и настороженно пошла к нему. Ещё не дойдя, гость выкрикнул охрипшим голосом:
- Откуда ты узнал, что это я, Андрей?
Хозяин откинулся на спинку лавки и прищурился.
- Ты даже имя моё помнишь?! – не отвечая на вопрос, произнёс он.
- Как же мне его забыть?
- Да! Такое не забудешь! – про себя подумал Андрей.
Он молча ждал, пока незваный гость подойдёт к нему. Вид у гостя был неважный. Время жестоко обтрепало его одежду. Невзгоды, так же обошлись с его внешностью. Дмитрий, не ожидая приглашения, сел напротив. Они молча разглядывали друг друга. Наконец, Андрей спокойно проговорил:
- Если есть оружие – клади на стол.
- Оружие? – промямлил в ответ Дмитрий.
- Ну, да! – Андрей похлопал ладонью по столу.
- Откуда у меня оружие? – разводя руки в стороны, ответил гость.
- Ну, нет – так нет!
Словно забыв об оружии, Андрей невозмутимо спросил:
- Так зачем тебя сюда занесло?
Он видел, как Зевс подполз вплотную к столу. Он был уже за спиной гостя.
- Зачем? – тихо повторил Дмитрий.
И тут же его прорвало.
- Ты что? Ничего не знаешь? Весь мир сошёл с ума. Я всё потерял. Деньги, власть, жену, ребёнка. Всё! И ты меня спрашиваешь – зачем? Я жить хочу! Жить! Понимаешь?!
Выкрикивая всё это, он отчаянно жестикулировал руками. Его всего трясло.
- Успокойся! – негромко попросил Андрей.
- Ладно-ладно! – оглаживая себя руками и пытаясь успокоиться, произнёс тот в ответ.
Некоторое время оба молчали. Наконец, Дмитрий не выдержал:
- Если бы ты знал – что мне пришлось пережить! Что мне пришлось вынести, чтобы добраться сюда. Я мог сдохнуть тысячи раз…
- И ты вспомнил обо мне? Интересно получается! – остановил его Андрей.
- Да, вспомнил! – взвизгнул Дмитрий.
- Зря!
Андрей жёстко смотрел на гостя. Гнетущая пауза затянулась. Дмитрий не выдержал первым.
- Ты хочешь сказать, что я зря сюда шёл? Я зря надеялся?
Его глаза налились ненавистью. Он даже привстал.
- И винтовочка твоя далековато! – скривив лицо, добавил он, вынимая пистолет.
Дмитрий хотел выстрелить, хотел убить, но не успел. Он даже толком ничего понять не успел. Рука, сжимавшая оружие, хрустнула под зубами Зевса. Собака завалила кричащего от боли мужчину. Острые зубы сжали горло. Гневное рычание пригвоздило к земле. Андрей встал, подошёл и, сев на корточки, гневно произнёс:
- Десять лет назад – ты был настоящий уродом! За эти десять лет ты стал ещё хуже!
Тебе незачем жить! Прости!
Андрей встал. И пошёл прочь. Зевс выполнил молчаливый приказ, сжав челюсти.
Закопав тело, Андрей опустился перед собакой на колени. Взяв в обе руки огромную голову пса и, глядя ему в глаза, он тихо прошептал:
- Ты мне жизнь спас! Ты, молодец, Зевс!
Он притянул к себе голову собаки и чмокнул в чёрный нос. Зевс, довольный похвалой, вырвался из рук и стал скакать вокруг, громко лая. Наигравшись с псом, мокрый и уставший, Андрей долго умывался холодной водой. Поняв, что отмыться просто так не удастся, он решил истопить баню. Лёжа на полке и обмахиваясь веником, он непроизвольно вспоминал то, о чём всегда стремился забыть. То, что вставало по ночам перед глазами. То, что сидело занозой в памяти.
Десять лет тому назад, молодой и весёлый, он попал в ситуацию от него не зависящую. Говоря простым языком – его подставили. Андрей никогда не мог себе представить, что его предадут из-за денег. Что из-за этой грязи, его жизнь кардинально изменится. И кто предаст? Его лучший друг и компаньон! В одно мгновение, он лишился всего: честного имени, достатка, дела, друга, института. Пройдя через все муки, испытав горечь унижения, он остался ни с чем. Они тогда с Димой так и не поговорили. Да и о чём можно было говорить? Андрей страдал, страдал больше от обиды и предательства, нежели от потери благ. И ему пришлось всё начать заново. Наблюдая за взлётом своего бывшего дружка, он не испытывал зависти. Ему было не по себе. Что значит – жизнь?! На этот вопрос никто не может дать простой и всеобъемлющий ответ. Всегда - что-то не хватает, что-то лишнее.
Десять лет прошло. Оказывается, Дмитрий помнил о нём. Помнил о его доме здесь, в глуши лесов. Значит, не зря судьба развела их в стороны. Не зря припёрся к нему бывший друг. Не зря! Значит, богу угодно было, чтобы они встретились и выяснили отношения.
Андрей встряхнулся, пытаясь скинуть с себя тяжкие воспоминания. Он безжалостно тёр себя мочалкой, а неуправляемые мысли продолжали залезать в память. Десять лет назад, его бывшая жена перебежала на сторону врага. Эту женщину он вообще не вспоминал. С ней получилось всё как-то очень легко. Ушла, продалась и была выдрана из сердца без особой надсады. Была и сгинула. А вместе с ней ушла и боль. А Дима принял её с распростёртыми объятьями. Обласкал.
- Интересно?! Это он назло мне сделал, или были чувства?
Этот вопрос вырвался сам по себе, вслух. Андрей даже поморщился. Схватил ведро с холодной водой и вылил на голову, пытаясь смыть неприятные воспоминания. От холодной воды перехватило дыхание. Охнув, Андрей залез на полку и подставил тело под обжигающий жар. Вместе с холодной водой ушли все его воспоминания. Ему стало легко и спокойно. Может быть, впервые за эти годы.
Бывшие властители мира доживали свои последние дни. Кольцо нового строя сжималось, как удавка на шее. Один за другим горели в топке новой перестройки особняки, поместья. Как во времена монгольского нашествия, бывшие, наблюдали горящие дома более слабых и беззащитных, надеясь, что их минует чаша сия. Крепкие стены, охрана, запасы еды. Им бы объединится, создать свою армию. Но они только наблюдали. А звери вокруг, зная о еде, оружии, женщинах – глаз не спускали с этих хором. Возможность поживиться приходит с осознанием собственной силы. И новая власть набирала эту силу. Она не собиралась ни с кем договариваться. Она не собиралась ни с кем делиться. И очень скоро она, эта ужасающая власть, поняла, что ей всё по плечу.
Огромный дом, напоминающий крепость, с бойницами вместо окон, собрал в своём чреве большое количество знаменитых когда-то людей. Здесь собрались сливки бизнеса, пенки аристократии, золотая верхушка чиновничества, генералы несуществующих армий. Но вместо звона бокалов, искрящихся драгоценностями дам, вальяжно спокойных кавалеров, в доме царила паника. Даже в такой обстановке среди присутствующих не было единства. Ссоры вспыхивали, как порох. Страх витал над этими людьми и убивал их ещё до сражения. Они уже были мертвы по своему, хотя продолжали есть, говорить, спорить, гневаться, оскорблять. Они продолжали привычную когда-то жизнь, не понимая, что всё уже кончилось. Ни врытые в землю танки, ни заминированные подходы к дому, ни огромное количество оружия – их не спасёт. На силу - всегда найдётся другая сила. У неё тоже будут танки, мины, автоматы, пистолеты, ножи и зубы. Ненависть сильнее страха.
А в этой крепости жил только страх. Невесомое время отсчитывало последние мгновения перед наступающим адом.
Близкий грохот взрыва потряс дом. Нападавшие не лезли в рукопашную. Они методически разрушали крепость. С каждым новым взрывом перевес склонялся в их сторону. Они никуда не торопились. Двух часов хватило, чтобы развалить стены. И вот тогда, умирая десятками ежесекундно, они пошли на штурм. Горят танки вместе с танкистами, горят верхние этажи, а нападающие уже внутри. Трещат срываемые женские платья, захлёбываются кровью рты. Ад внутри дома. Кромешный ад. Крики и стоны, брань и сумасшедший смех, просьбы, мольбы, выстрелы – всё сливается в один нескончаемый ужас. Крепость пала. Нет больше звёзд в мире человеческом. Есть только одни звёзды, на небе. Они продолжают всё так же мерцать при свете луны. Им всё равно. Они – вечность!
Так уж случилось, что всё зло сосредоточилось в городах. Во все времена, во все эпохи, люди бежали в города в надежде защиты за мощными крепостными стенами. Времена изменились, изменились города и нравы. В города стали бежать потому, что в них было легче найти средства для пропитания. Тяжёлый крестьянский труд стал мерилом никчёмности, слабоумия. Вымирающий класс. В эпоху развития корпораций – кому нужен мелкий собственник земли? Никому, кроме него самого. А он - бился. Бился сам с собой, с государством, с политикой, с корпорациями, с себе подобными. А что ему оставалось делать? Смириться, сдаться и уйти в город, спиться от безысходности? Или влачить жалкое существование, надеясь на лучшее будущее? Умирали деревни, оставляя после себя тысячи брошенных домов с заколоченными окнами. В ещё живых деревнях, куда ни глянь – везде крепкие старушки неопределённого возраста. Они единственные никуда не уезжали и не собирались уезжать. Здесь их Родина. Здесь они появились на свет. Здесь они прожили всю свою жизнь. Здесь они и уйдут, оставив после себя ещё один заколоченный дом. Странная штука – жизнь, с точки зрения эволюции человеческого общества. Город, каким бы он хорошим не был, выхолащивает всю сущность человека. Отрывая его от истоков, от земли и труда на ней, он разрушает всё, что складывалось веками. Разрушаются семейные узы, старики бросаются на произвол судьбы. Родственные узы разрубаются по живому, растаскивая близких когда-то людей в разные стороны. Родители теряют детей, дети – родителей. Братья и сёстры разлучаются навсегда.
В городе – никто никому не нужен, никто никого не знает, никто никого и не хочет знать.
Все слишком заняты собой и своими делами. Но деревня была жива, ибо неистребима тяга человека к земле, к труду на ней. Видимо сама природа, исподволь, ненароком – оставляла в головах тайное местечко, неподвластное разуму.
Города истребили себя. Как разорённые муравейники, они сначала наполняли все улицы беснующимися насекомыми. Но не было у них инстинкта муравьиного самосохранения. Те, подчиняясь закону природы, инстинкту – строили заново свой муравейник, чтобы выжить. Ведь только в единстве всех особей существует такая возможность.
В человеческом муравейнике инстинкты другие. Именно это определило истребление городов. Оставшись без средств к существованию, в большинстве своём – ничего не умеющие делать руками, выжившие городские жители могли превратиться: либо в чужих рабов; либо в бандитов с большой дороги; либо бежать в деревню. А куда ещё? Вариантов-то больше нет! Хотя – есть один. Самый последний выход – смерть! Ибо она, раз и навсегда, освобождает от всех тягот и забот. Но человек так устроен – что до последнего будет цепляться за эту соломинку, называемую жизнью.
Земля – единственный источник средств к существованию. Всегда так было, есть и будет! Только она, божественная сила, может прокормить. Больше это никому не дано. Она, Земля, и есть первый бог для человека. Для человека разумного и неразумного одновременно.
Могучий кабан выскочил на тропу неожиданно. Человек и зверь рассматривали друг друга. Огромные клыки словно предупреждали. Зверь шумно втягивал в себя воздух. Человек стоял неподвижно. Любое неосторожное движение и зверь кинется на него, норовя поддеть этими мощными клыками. Кабан медленно двинулся в обход человека, готовый в любой момент напасть. Когда он исчез в зарослях, Андрей резко выдохнул и вытер пот со лба.
- Красавец, ничего не скажешь! – вслух сказал он.
Он посмотрел на свои пальцы, пытаясь по ним определить размеры клыков. Ни один не подходил. Андрей пожалел, что не взял с собой Зевса, который мог бы предупредить его о приближении зверя. Он бы тогда успел подготовиться и завалить красавца на пропитание и себе, и собаке. Укоряя себя за оплошность, он пошёл вслед за кабаном. Зверь петлял, словно чувствуя погоню за собой. Убив два часа, Андрей так и не смог подобраться на заключительный выстрел. Обозлённый на себя самого, он вернулся к дому. Он был уже недалеко, когда услышал яростный лай Зевса. Стаскивая из-за спины ружьё, он понёсся к дому. Выскочив из леса и задыхаясь, он остановился. Зевс скакал вокруг лошади, норовя вцепиться ей в ногу. Лошадь взбрыкивала, но не убегала.
- Зевс! – задыхаясь, крикнул Андрей.
Грозно рыча и оборачиваясь на непрошенного гостя, собака послушно подбежала к нему.
- Нельзя! Свои! – выдохнул Андрей.
Зевс лёг рядом, не сводя сердитых глаз с обидчицы.
Придя в себя, Андрей неторопливо подошёл к лошади. Та не испугалась. Он поднял руку и коснулся её лба. Гладя животное, Андрей осматривал её.
- Худовата ты, подружка! Но не старушка! – в рифму произнёс он вслух.
Он обернулся к Зевсу.
- Принеси верёвку.
Нервно порыкивая, пёс принёс небольшой обрезок и сел рядом, не сводя глаз с лошади.
- Нельзя, Зевс! Свои! – снова приказал Андрей и пошёл сам за верёвкой. Два животных мерили друг друга глазами. Оба пытались понять – стоит ли им ссориться. Вернувшись, Андрей увидел небывалую идиллию. Зевс вылизывал лошади шею с остатками запёкшейся крови, а та стояла, наклонив голову, чтобы псу было удобно.
- Молодцы ребятки!
Андрей потрепал собаку по голове, а лошадь безбоязненно уткнулась ему головой в грудь.
- Вот, как хорошо! Ай, да умницы! Дружить, Зевс и охранять!
Андрей замялся, подбирая имя лошади.
- Будешь Таней! – решил он.
- Охраняй Таню, Зевс! – добавил он после паузы.
Новому квартиранту нашлось место в одном из сараев. И хлопот прибавилось. Андрей сразу вспомнил о зиме. Значит, надо косить сено для лошади.
За всё лето их никто не потревожил. Никто не забрался в такую глушь. Но на этом изменения в жизни Андрея не закончились. Он изредка наведывался в соседнюю деревню, чтобы узнать – как там живётся, не нужно ли чего? Глядя на измученную жизнью женщину, он, неожиданно для себя, принял решение, изменившее его жизнь.
- Давайте-ка собирайтесь, Светлана! Нечего Вам здесь делать. Вдвоём не выживите, да и мне помощь потребуется.
Женщина ахнула. Из глаз брызнули слёзы. Если бы Андрей не предвидел, она бы бухнулась ему в ноги.
- На сборы день. Берите только самое необходимое. Я вернусь завтра с лошадью.
Андрей выскочил на крыльцо, чтобы никто не увидел его слёз, которые непроизвольно потекли по щекам.
Переезд состоялся. Вместе с двумя женщинами переехали корова Маня, кошка Мурка, собака Жужа и куры с петухом. Целая неделя ушла на то, чтобы привести в соответствие новых жильцов и их апартаменты. Хуже всего дело обстояло с петухом и кошкой. Первый – не давал покоя Андрею. Уж слишком громко тот орал. Вторая – не давала покоя Зевсу. Вот уж, действительно, кошка с собакой.
Но, так или иначе, жизнь обустроилась, вошла в привычный ритм и гармонию. И ни разу Андрей не пожалел о своём решении. Девчушку, которую он отбил у бандитов, звали Настей. Ей было всего восемь лет и она стала приёмной дочерью Андрея. Она была шустрым подростком. Многое умела из того, о чём ни один её сверстник и понятия не имел. И в тоже время – не знала того, что знает любой школьник. Эти пробелы в образовании стали для неё мукой. Но Андрей терпеливо учил девочку тому, что знал сам.
Да и что ещё делать длинными вечерами?
Лето прошло, прошла осень. Выпал первый снег. А вместе с ним пришла относительная свобода. Зимой много не наработаешь. Вся работа - подготовка к лету, охота, да разведка. Незаметно минул декабрь. В один из таких неприметных дней они снова встретились. Человек и зверь. Матёрый секач вышел прямо на мушку. От выстрела его подбросило в воздух и опрокинуло на бок. Андрей закинул тушку на запасные лыжи, закрепил. Начал было крепить вожжи, но близкий волчий вой заставил его схватиться за оружие.
- Не дай бог стая! – подумал он.
Он не собирался делиться своей добычей ни с кем. Но волки – это волки. Их может быть слишком много для одного человека. Он замер, прислонившись спиной к дереву. По лесу замелькали тени. Первого непрошенного гостя он завалил, как только тот выскочил на полянку. Не успел он перезарядить, а волков стало слишком много. Учуяв запах крови, они потеряли всякий страх. Визг подранка и кровь на снегу привели стаю в бешеное настроение. Каким-то внутренним чутьём, Андрей понял, что сейчас они нападут скопом. Никогда в жизни он не забирался на дерево с такой скоростью. Теперь, в безопасности, он мог спокойно расстреливать этих ближайших собачьих сородичей. Потеряв добрую треть стаи, эти свирепые создания поняли, что человек сильнее.
Дорога назад была опасной и тяжёлой. Волки могли вернуться, ноша была тяжела, выстрелы могли привлечь двуногих тварей. Когда он выехал к дому, его ждали слёзы испуганных женщин и весёлый лай Зевса.
- Мы уже подумали, что случилось что-то ужасное. Столько выстрелов без перерыва! - тараторила Настя, помогая тащить тушу кабана.
- Волки! – однозначно ответил Андрей.
- Волки? – передёрнулась девочка и звонко прокричала:
- Бабуля, волки!
Женщина всплеснула руками и, подбежав к ним, стала помогать тащить кабанью тушу.
- Ух ты! Какие клычищи?! – восхищённо произнесла Настя, трогая зверя.
- Этого мяса должно надолго хватить! – перебил её Андрей.
- Да! Можно засолить, затушить, сало опять же! – поддакнула Светлана.
Разделывая тушу, Андрей впервые задумался о том, что станет с этими женщинами, если с ним, не дай бог, что-нибудь случится. А с другой стороны – он, сам стал уязвим с их появлением.
Его не было дома, когда пришли незваные гости. Зевс предупредил об опасности заблаговременно. Светлана спрятала девочку. Выведя Зевса на двор, она опустилась на колени и, обняв пса, попросила:
- Хозяин! Ищи, Зевс! Ищи, родной!
Отбежав от неё на несколько метров, Зевс оглянулся. Женщина махнула рукой и он, в несколько прыжков, скрылся из виду. Звук мотора то приближался, то удалялся. Пока, наконец, свет фар не наткнулся на дом. Зазвучали мужские голоса. Потом дверь отворилась и ввалилось трое.
- Хера себе! Тепло и жрачка! Это мы удачно зашли!
Говоривший отодвинул в сторону женщину, как будто её и не было. Как стул, стоящий на дороге.
- Давай, бабка, тащи пожрать, выпить! Да поживей!
Андрей летел назад, как мог. Он сразу понял, что случилось непредвиденное. Его никто не встретил на дворе. Приказав Зевсу спрятаться, он без страха въехал на двор. Разглядывая чужые снегокаты, он понял, что грабителей максимум четверо. Он громко крикнул:
- Эй, чужие! Давай, выходи по одному.
Через минуту дверь открылась. Прикрываясь женщиной, как щитом, появились трое.
- Бросай бердан и руки поднимай!
- Хорошо! – спокойно ответил Андрей и его карабин упал в густой снег.
- Скидывай шубу и раздевайся по пояс, чтоб я видел – может ты ещё что-то прячешь.
Андрей раздевался, а бандиты, осмелев, подбирались ближе к нему.
- Мне холодно! Хоть бы за дерево встать, чтоб не так сифонило.
- Вот и иди к дереву! – приказал один
Андрей послушно отошёл к огромному дубу. Здесь, в одном из тайников, ждал Макаров, заряженный, смазанный, с пулей в стволе. Подобрав его карабин и убедившись, что он не заряжен, бандит потянул своё ружьё. Андрей стал делать вид, что испугался и хочет залезть на дерево. Руки обшаривали ствол, ища знакомую нишу. Сзади ржали над его попытками к бегству.
- Ну, ладно! – раздался голос и щёлкнул затвор.
Рука нашла то, что искала. Андрей уже разворачивался, когда услышал этот щелчок.
- Лишь бы не осечка! – мелькнула мысль.
Он выстрелил первым, почти не целясь. Ответный выстрел запоздал. Он расстрелял эту троицу, как на стенде. Три выстрела – три попадания. У него ещё хватило сил подойти и добить раненого. Потом земля качнула вершинами деревьев и стремительно понеслась на него.
Настя всё видела. Она уже бежала к нему, когда Андрей падал.
-Папа! Не умирай! Ну, пожалуйста! Папочка!
Девочка трясла за плечо, пытаясь перевернуть тяжёлое мужское тело. Пистолет упал ей на колени. Схватив его, она подбежала к убиенным.
- Ненавижу вас, сволочи! Ненавижу!
Она переводила ствол оружия и вся её ненависть выплёскивалась раскатами выстрелов. Патроны кончились, а она всё нажимала и нажимала на курок.
- Не дури! Помоги мне подняться! - вдруг донёсся до неё голос.
Она, не понимая, оглянулась. Лица Андрея не было видно из-за прилипшего к нему снега.
Ребёнок, рыдая в голос, надрываясь, тянул вверх тяжёлое тело. На помощь пришёл Зевс. Ослушавшись своего хозяина, он прибежал на детский крик. Вдвоём они дотащили раненого до крыльца. Освободили запертую Свету. Теперь стало легче. Андрея уложили на кровать.
- Покажи мне, что там? – обращаясь к Свете, Андрей показал пальцем на свою рану.
Разглядывая себя в зеркало, он понял, что рана, хоть и болезненная, но не опасная. Самодельная пуля не смогла его убить. Она застряла под кожей, сбоку, между рёбрами.
- Настя! Иди, собери всё на улице. Если сможешь – загони снегокаты в сарай! Оружие не забудь!
- Светик! Принеси мне инструменты. Надо достать эту гадость.
Спустя несколько минут, залив рану самогонкой, он острым ножом рассёк кожу. Мыча от боли, истекая слезами, достал стальную болванку. У него ещё хватило сил выдавить рану бинтом, смоченным в самогоне. Но на зашивание – его уже не хватило.
- Придется, Свет, тебе штопать! – пробуя улыбнуться, прошептал он и провалился в беспамятство.
Всё следующие дни Андрей был гостем в собственном доме. Женщины ловили его взгляды, исполняли все его просьбы. Внешне, он был невозмутим, но внутри него звучала песнь радости и счастья. Песня любви и заботы, нежности и участия. Эти несколько дней, пока он шёл на поправку, дали ему возможность по новому взглянуть на свою нынешнюю жизнь. Жизнь, полную заботы и участия не только по самому себе, но и по кому-то ещё. Он, вдруг понял – что зависимость бывает очень приятной, что зависимое – может приносить радость. Он почувствовал себя счастливым человеком. Как же, всё-таки, мало надо, чтобы быть счастливым.
Он быстро шёл на поправку. Рана затянулась. Он стал делать короткие вылазки в лес. Зевс неизменно был рядом с ним. Была середина февраля, когда он решил отправиться к дороге. Особой необходимости в этом не было. Просто ему хотелось посмотреть на неё. Хотелось увидеть и всё. Дальше его мысли не шли. Может быть, он надеялся на то, что по дороге будут мчаться машины. Будут ходить люди. Или, он сможет что-то узнать. Так, или иначе, но он отправился в путь. Была глубокая ночь. Три часа ходу и на рассвете он вышел к дороге, если это можно было назвать дорогой. Глубокий снег. Он узнал её благодаря проводам на столбах. Встав посредине, он задумался. Все его внутренние ожидания не оправдались. Лопнули, как мыльный пузырь. Он долго стоял, оглядываясь по сторонам, ожидая, что вот-вот, из-за поворота, покажется какая-нибудь машина и просигналит ему. Время шло. Очнувшись от своих мыслей, Андрей решил немного пройти вперёд. Где-то здесь должна была быть деревенька. Повалил снег. Он медленно двигался вперёд, посматривая на Зевса. Собака была спокойной, значит, опасности не было. Минут через сорок он неожиданно вышел к тому, что раньше было деревней. Почерневшие от копоти трубы вздымали в небо свои стволы. Только трубы. Деревни не было. Вид этого погрома, занесённого снегом, производил гнетущее впечатление. Андрей медленно двигался среди этих останков. Внезапно, Зевс встал поперёк, словно не пуская его дальше. Андрей снял из-за спины автомат и перевесил на грудь. Собака не проявляла признаков агрессивности, но и не пускала его дальше.
- Ты что? – шёпотом спросил Андрей.
Пёс посмотрел на него умными глазами, встряхнулся и вытянул морду куда-то вправо, словно указывая направление. Андрей перевёл взгляд в указанном направлении и замер от неожиданности. В небо, тоненькой струйкой, поднимался дым. Не веря своим глазам, Андрей развернулся и пошёл к нему. Дым выходил из-под снега. Ни входа, ни какого-нибудь лаза не было видно. Очевидно обитатели давно не выбирались наружу.
- Эй! Хозяева? Я пришёл с миром! Выходите! – прокричал Андрей.
Он ждал чего угодно. Шли минуты, но никто не выходил. Он несколько раз крикнул. С тем же эффектом. Зевс спокойно стоял рядом. Наклонившись к нему, Андрей приказал:
- Ищи! Только осторожно!
Собака сделала несколько прыжков вперёд и скрылась под снегом. Теперь Андрей увидел лаз. Снизу донёсся детский визг и смолк. Стараясь не подставляться под возможное нападение, он съехал вниз. Глаза медленно привыкали к темноте землянки. Сначала он увидел Зевса. Тот сидел рядом с кучей одежды, наваленной, как попало. Рядом дымил небольшой костерок. Напротив собаки, сжавшись от страха, сидел ещё один бесформенный комок. Это из него доносились всхлипывания.
- Не бойся! На, поешь!
Андрей достал кусок мяса. Тонкая рука жадно схватила этот бесценный дар. Одно мгновение и его не стало. Рука просящее вытянулась к нему.
- Больше пока нельзя! Умрёшь! – ответил он на эту безмолвную просьбу и стал разгребать вонючую кучу. Задыхаясь от этой вони, он нашёл ещё одного человека. Это явно была женщина, но она была без сознания. Убедившись, что она жива, Андрей задумался. Чтобы вытащить отсюда этих двоих, одних лыж мало. Он может забрать ребёнка с собой и вынести на себе. Но вот, что делать с женщиной? Он снова завалил тело тряпьём.
- Нам пора идти! – сказал он вслух.
Через несколько секунд до него донёсся ответ:
- Без сестры – я никуда не пойду…
Удивившись этому детскому героизму, Андрей спокойно ответил:
- Я вернусь за ней с санями. Обещаю!
Он протянул ребёнку руку и тот доверчиво протянул свою.
- Зевс! Сторожить!
Тащить ребёнка на себе по глубокому снегу – тяжкая работа. Выбившись из сил, мокрый до нитки, он, наконец, добрался до дома. Глазастая Настя уже ждала.
- Баню! Затопи! – задыхаясь, выдохнул Андрей.
Он передал свою тяжёлую ношу женщинам. И стал собираться в обратный путь. Пришлось переодеться в сухое бельё, иначе и самому можно сгинуть на таком холоде. Привязав к снегокату широкие сани, Андрей снова отправился в путь. Пока он отсутствовал, женщины вымыли его находку, оказавшуюся худеньким пацаном, лет десяти. Умытый и напоенный чаем, он тихо спал в тёплой кровати под присмотром Насти.
Он вздрагивал во сне, иногда вскрикивал. Настя тихонько гладила его по руке и он снова затихал.
Въехав во двор, Андрей сразу подъехал к бане. Скинув с саней ворох одежды, он подхватил на руки тело с торчащими в разные стороны руками и ногами.
- Одежду сожгите, только руками её не трогайте! – сказал он и скрылся внутри.
Вытряхнув тело из одежды и выбросив тряпьё на улицу, он, раздевшись сам, положил бесчувственную девушку на полку. Нагнетая жар, он мыл её бесконечное количество раз. Потом завернул в простыню и, не одеваясь, перенёс в дом.
Укладывая девушку на кровать и снимая с неё простыню, он сказал Свете:
- Натрите её самогонкой, наденьте шерстяные носки и, если получится, влейте в рот коньяку. Ложки две, три!
- Иди, Андрей! Я всё сделаю!
Женщина улыбнулась ему одними глазами. Он, обернувшись у порога, добавил:
- Может, выживет?! Уж, больно плоха!
- Бог даст – выживет! Иди, мойся! И не думай об этом! Хватит для тебя на сегодня!
Андрей мылся долго. Была уже глубокая ночь, когда он вернулся в дом.
- Ну, как она?
- Горит! – односложно ответила Света.
- Есть будешь? – спросила она, кивая на стол.
Вместо ответа, Андрей сел и придвинул к себе тарелку с мясом.
Светлана подошла к нему сзади и положила на плечо руку. Он поднял на неё глаза.
- Выпей за её здоровье! Можно ведь!
Никто в этом доме ни разу не видел, чтобы Андрей выпивал. Самогонку делал. Запасы имел большие. Но, чтобы выпить?! Ни разу! Вопросительно глядя на женщину и стакан, налитый до верху, Андрей молча жевал мясо.
- Выпей! – снова повторила Светлана.
- Ну, если только за здоровье! – ответил он и залпом выпил.
Он резко выдохнул воздух и застыл, держа стакан перед собой. Женщина улыбалась, глядя на него. Жгучее тепло разлилось сначала по животу, потом поднялось вверх. Напряжение, державшее его, лопнуло. Ноги стали ватными, глаза закрылись. Пошатываясь, Андрей дошёл до кровати и, ещё не коснувшись головой подушки, провалился в сон. А Светлана ещё долго стояла над ним, шепча, одними губами, молитву.
Ну, не может человек без власти. Ну, никак! И всегда её почему-то мало. Хочется ещё больше. Неограниченной власти, абсолютной. Желание повелевать себе подобными, подчинять, превращать в рабов всё вокруг – наверное, в крови у человека. Редко кому, из рода человеческого, наплевать на такую тягу. Но не всем дано её воплотить. И в принципе, число тех, кто отказывается от неё, равно тем, кто её достигает. Это единицы!
Мы говорим об абсолютной власти. Но ведь есть власть рангом пониже. Это целая лестница, многоярусная конструкция, основанная на подчинении слабых, более сильным.
И мы, в данном случае, говорим только о силе, а не уме, таланте, способностях. Хотя бессмысленно утверждать, что в справедливом и органичном мире не будет таких же многоярусных конструкций. Но вот принципы, заложенные в них, наверняка будут другими. Поскольку справедливый и органичный мир не имеет никакого отношения к человечеству – мы можем только догадываться об этих принципах. Мы можем лишь мечтать, высказывать предположения, строить иллюзии. И всё равно ошибёмся. Ошибёмся ровно настолько, насколько несовершенно это самое человечество. Человеческий фактор – основа всех ошибок и трагедий. Сколько написано трудов о роли личности в развитии человеческого общества. Тема бесконечная, вольная. И писать её удобно и просто. А так же переписывать под очередную личность. Но, что толку? Человеческий фактор – тут, как тут! Нет честных людей среди политиков! Нет! И быть не может! Никто из честных людей не сможет забраться на вершины власти, не испачкавшись и не изменившись до не узнаваемости. А почему? Потому, что в такой борьбе нужны другие качества, нежели честность, справедливость, праведность. Демократия! Выборы! Лозунг – не более того! Это пустышка, самообман. И чем выше техническое развитие общества, тем страшнее этот обман. Оглядываясь на историю человечества, слушая споры учёных мужей, очень хочется тихо прошептать, чтобы тебя никто не услышал:
- Монархия! Монархия! Только монархия!
Это, на мой взгляд, самая живучая форма управления человеками. Самая живучая и справедливая. Выборы – это власть на время! Надо успеть нажиться, перед тем, как тебя отодвинут от кормушки. Придут другие временщики, придут с той же целью. Нет среди них тех, или того – кто бы, не оглядываясь, пошёл до конца в служении своему народу, ничего не беря взамен. Другое дело – монарх! Ему некуда, да и не зачем спешить. Он не избирается! Он един и неделим. Это же совсем другое дело! Особенно, если соблюдён человеческий фактор и этот монарх соответствует всем критериям лучшего в человеке. Я понимаю, что это редкость! Что я фантазёр!
Но монархия - лучшее произведение цивилизации. Демократия – это её конец!
Девушка горела два дня. Андрей, каждые два часа, сажал беспомощное тело и протирал его тряпицей, смоченной в самогоне. Длинные волосы больной очень мешались и он, не выдержав, сделал ей мальчишескую стрижку, одним движением ножниц. Он уже перестал надеяться, что она выкарабкается, что болезнь отступит. Но человеческий организм выдержал. Под утро третьего дня на лбу девушки появилась испарина.
- Вот умница! Вот так! Хорошо! – приговаривал Андрей, в очередной раз обтирая её тело.
Двое изматывающих суток напряжённой работы, сон в пол глаза и вот она – маленькая победа. По его сияющему лицу, Света и Настя мгновенно поняли, что наступил перелом.
- Иди, поспи! – сказала Светлана. – На тебе лица нет! Глазюки и те запали!
Не имея сил спорить, Андрей безропотно ушёл спать. Как он спал?! Сутки! Женщины уже начали тревожиться за него, не заболел ли? Пока он спал, девушка пришла в себя и открыла глаза. Она была так слаба, что попив бульона тут же снова погрузилась в сон. Наконец, Андрей выспался. Открыв глаза, он долго не мог заставить себя вылезти из кровати. Заглянула Настя. Увидев, что он не спит, она запрыгнула к нему на кровать.
- Она пришла в себя! Уже ест и спит! А ты всё проспал! – затараторила она.
- Эх, кузнечик! – Андрей притянул к себе девочку.
Он чувствовал себя бодрым и готовым на новые дела.
- А она ничего! Красивая! – вдруг произнесла Настя.
Андрей, не понимая, отстранил её подальше, чтобы увидеть лицо.
- Пусти! – Настя вырвалась и отвернулась.
- Это ты к чему? – удивлённо спросил он.
- Ладно, не маленькая! – ответила та и попыталась спрыгнуть с кровати
- Ну-ка, сядь! – приказал Андрей.
Он строго смотрел на Настю и она, смутившись, села.
- Это что же получается? Ревность?
- Ну, ведь она молодая и красивая! – начала было говорить Настя.
- И что из того? – снова перебил её Андрей. – Я не имею права быть счастливым?
- Имеешь! – тихо ответила приёмная дочь.
- И потом, у тебя же есть кавалер! – Андрей произнёс это таким тоном, что дочь прыснула от смеха.
- Мир?! – снова спросил он, переждав детский смех.
- Мир! – ответила Настя.
Они обнялись, большой и маленькая, сильный и слабая, чужие по крови, родные по существу.
- Пойдём, посмотрим на нашу красавицу! – улыбаясь, предложил Андрей.
- Пошли! Только она спит!
- Вот и пусть себе спит! Мы только посмотрим! И всё! – закончил Андрей.
У постели выздоравливающей собрались все. Даже Зевс уже знал, что мальчика зовут Костя, а девушку Надя. На правах лечащего врача, Андрей осмотрел больную, приложил ладонь ко лбу, даже померил пульс.
- Всё гораздо лучше, чем могло быть! – радостно выговорил он.
В этот момент девушка открыла глаза. Она молча переводила взгляд с одного лица на другое. Её взгляд задержался на брате. Слабая улыбка тронула губы. Наконец, дошла очередь до Андрея.
- Как самочувствие? – улыбаясь, спросил Андрей.
- Хорошо! – прошептала Надя.
Она силилась сказать что-то ещё. Андрей наклонился к ней.
- Спасибо! – услышал он.
Из её глаз потекли беззвучные слёзы.
- Вот те раз! – пробормотал Андрей.
Он смущённо отошёл от кровати, хотя глаза девушки сопровождали его бегство. Словно зная об этом, не оборачиваясь, Андрей охрипшим голосом произнёс, обращаясь к Насте:
- Теперь, ты за неё отвечаешь. Кормишь, стираешь, убираешь. А у меня своих дел по горло. Если не будешь справляться, Костик и Света помогут! Всё!
С этими словами, больше не оглянувшись, он вышел.
С прибавлением едоков и забот прибавилось. Теперь Андрей уходил в лес часто и надолго. Он уходил всё дальше и дальше от дома. Иногда его не было несколько дней. В один из таких длительных походов он случайно набрёл на небольшое селение. Правда, селением это можно было назвать с большой натяжкой. Огромная сосна, заваленная ветром, послужила основанием строения. Вывернутая с корнями земля была одной стенкой дома. Другую сделали из наваленных стволов деревьев. Если бы не дымок, вьющийся над этим местом, Андрей прошёл бы мимо. На его окрик сначала появился бородатый мужичок с топором в руке. Следом за ним, появились ещё четверо. Андрей удивлённо рассматривал оборванную группу.
- И давно вы тут? – задал он свой вопрос.
- Давненько! А ты откуда взялся? Здесь, почитай, на тридцать вёрст никакого жилья нет! Мы тут целый год никого не видели! Ну, может, чуть меньше.
Андрей приставил ружьё к стволу дерева и неторопливо подъехал к ним. Мужичок, воткнул топор в дерево, но далеко не отошёл.
- А что ж дом-то не поставили? Так ведь и замёрзнуть не долго! – Андрей снял лыжи и присел на ствол лежащего дерева.
- Так ведь одному это не под силу. А старший мой, с рукой поломанной, помощник никакой! – ответил мужичок.
Беседа замолкла. Они разглядывали друг друга молча. Решая – можно ли доверять? Хозяева стояли, Андрей сидел.
- В ногах правды нет! – прерывая затянувшуюся паузу, наконец, произнёс он.
- И то правда!
Мужичок подошёл и протянул руку.
- Михаил!
- Андрей!
Они с любопытством смотрели в глаза друг другу. С каждым мгновением таяло отчуждение. Глаза обоих не врали. Мужчины сели рядом.
- Как же тебе удалось сохранить такое богатство? – заинтересованно спросил Андрей, указывая на остальных.
- Это долгая история! Знакомься! Это моя жена, Нина! Это старший, Лёшка! Это
дочь, Катерина! Ну, а это младший, Никита!
Представляя свою семью, Михаил тыкал рукой в каждого из них.
- А что с рукой? – спросил Андрей, указывая на завязанную руку Алексея.
- А чёрт его знает?! У нас никто в этом не понимает ни бельмеса.
- Покажи! – Андрей поманил к себе юношу.
Тот неохотно подошёл и долго, стараясь не причинить себе боль, снимал варежку.
Андрей молча изучал напухшую руку. Осторожно продавливал пальцами чужую плоть, ожидая крика боли. Но парнишка только морщился.
- У тебя вывих, парень! Потерпи, будет очень больно!
Андрей двумя руками взялся за безжизненную кисть. Потом что-то сделал такое, от чего слёзы брызнули из глаз Лёшки, как у Чипполино. Не в силах сдержаться, он громко вскрикнул. Что-то хрустнуло под пальцами Андрея и он подхватил падающего парня.
- Всё! Всё уже! – тихо, словно уговаривая, говорил он.
Алексей тихо, боясь новой боли, крутил кистью. Потом на его лице появилась счастливая улыбка.
- Не болит, так как раньше?
Алексей отрицательно помотал головой.
- Хороший у тебя, Миша, парень! Думал ударит, а он, видишь сдержался! – серьёзно проговорил Андрей.
- Мы просто так не бьём! – в тон ему ответил Михаил.
Они посмотрели друг на друга и захохотали. Лес, отвыкший от человеческого смеха, тихо стоял вокруг. Утерев невидимые слёзы, и всё ещё улыбаясь, Андрей констатировал:
- Теперь и дом построить сможете.
- Не без того. Благо – я заготовок наделал. Осталось только сложить и дом готов!
Но ты-то, где обустроился?
Андрей достал карту и показал Михаилу место.
- Я знаю эти места, как свои пять пальцев. Так это ты купил 15 лет назад лесничий дом?
Андрей кивнул.
- Это ведь я строил! – гордо произнёс Михаил. – Вот этими самыми ручками!
- Добрый дом. Я его переделал немного. Вот этими самыми ручками! – улыбаясь сказанному, ответил Андрей.
- А если без шуток – приглашаю к себе. Прямо сейчас. Если, конечно, охота есть.
Михаил кинул взгляд на жену. Та еле заметно кивнула и. не сдержавшись, заплакала.
- Тридцать километров по снегу? – с сомнением выговорил после паузы Михаил.
Он озабоченно оглядывал членов своей большой семьи.
- Ну, не пешком ведь! – весело отреагировал Андрей.
Михаил вопросительно взглянул на него.
- У меня недалеко сани с прицепом. Доберёмся, если ехать налегке.
Он, посмеиваясь, смотрел на Михаила, ожидая ответа.
- Но только до тепла! – ответил тот, наконец.
Теперь пришла очередь Андрея вопросительно смотреть на него.
- Твой дом близко к трассе. Я не спорю, мало - кто знает про него. Но непрошенные гости могут свалиться, как снег на голову. В любое время года. А здесь, - Михаил обвёл рукой по кругу, - здесь путь один! Даже зимой! Летом, вообще не пройдёшь!
Он сделал небольшую паузу и спросил:
- Интересно! Как тебя сюда занесло? Что ты здесь искал?
- Сам не знаю! – честно ответил Андрей. Он почесал лоб, словно вспоминая что-то и добавил:
- Может Вас, может новое место, может ещё что-то!
Он развёл руки в стороны, подчёркивая этим жестом своё недоумение. Долгое время мужчины молчали. Андрей не выдержал первым и спросил:
- Ну, так что? Мы едем, или не едем?
- Едем! – односложно ответил Михаил.
Он встал и скомандовал:
- Собираемся! Берём только самое необходимое.
- Ладно! Собирайтесь! Я - за санями!
Он тоже встал, потянулся, разминая затёкшие мышцы, надел лыжи и, не прощаясь, тронулся в путь.
Дорога к дому была длинной. Всё удлиняло её. И тяжёлая ноша, и начавшийся снегопад, и мороз, и глубокий снег. Но они благополучно добрались. Замёрзшие, уставшие, но живые. Одна беда – бензин кончился метров за четыреста до дома. И остаток пути пришлось преодолевать, утопая в снегу. А тот пошёл такой густой, что в десяти метрах ничего не было видно. Прибежавший Зевс, сначала облаял чужаков, но, подчиняясь окрику Андрея, умолк. Он весело носился вокруг, внося сумятицу в ряды пеших. Подходя к дому, Андрей громко крикнул:
- Свои! Накрывайте стол! Я не один!
Он успел разглядеть фигурку на крыльце. Успел заметить и блеск металла в её руках. Кто-то, издав крик радости, побежал ему навстречу. Он остановился, пытаясь разглядеть. Раскинутые в стороны руки сомкнулись на его плечах, заваливая назад. Губы беспорядочно тыкались ему в лицо, заливая слезами радости, и кричали:
- Почему так долго? Почему? Почему?
Он подхватил на руки дочь. Рывком поднялся и унёс её в дом. Следом за ним, внося с собой снег и сумятицу, вошли остальные. Дом загудел от вспыхнувшей в нём жизни. Перезнакомив вновь прибывших со старожилами, Андрей устало сел в углу, наблюдая за весёлой суетой. По его лицу пробегала довольная улыбка. Окрепшая Надя, суетилась вместе со всеми, то и дело бросая на него встревоженные взгляды. Эти взгляды вонзались в Андрея, как молнии. Её опухшие глаза говорили о том, что она волновалась за него, плакала и ждала. Он просто протянул к ней руку. Время остановилось. Лицо девушки вспыхнуло, губы дрогнули и она бросилась к нему. Прижалась, пряча лицо. Её плечи затряслись от беззвучных слёз. Андрей прижал её к себе. Ему стало так хорошо, что никаких слов не хватит, чтобы объяснить.
- Я так ждала тебя! Я так боялась! – прошептала Надя.
- Я знаю!
Андрей отстранил девушку от себя и, глядя ей в глаза, стирал следы слёз на её лице. Их губы потянулись друг к другу. Медленно-медленно, как при замедленном повторе, когда хочется разглядеть всё, даже самую маленькую деталь. Их дыхание слилось. Весь дом, все его обитатели – замерли, боясь спугнуть это чудо. Здесь, на глазах у всех, происходило то, что всегда прекрасно. То, что превращает жизнь в фейерверк радости. То, ради чего человек рождается. Наконец, то – что придумано самой природой. Жизнь! Новая жизнь!
Неугомонный Зевс громко рыкнул на кошку. Этот рык прогремел, как выстрел. Андрей и Надя вздрогнули. Застыдившись, Надя спрятала лицо. Проходя мимо них, улыбаясь, Светлана негромко произнесла:
- Баня готова! Настя воды натаскала!
Андрей благодарно посмотрел на неё. Она кивнула и пошла накрывать на стол. Андрей отыскал глазами Настю. Та улыбнулась ему и сделала такой фортель плечами, что никаких сомнений быть не могло. Она радовалась за них и требовала, чтобы они поторопились уединиться. Стараясь не привлекать к себе внимания, влюблённая парочка выпорхнула из дома. Андрей подхватил на руки лёгкую ношу и торопливо прошагал к баньке. Здесь было тепло. Не раздеваясь, девушка скрылась в парной. Он долго снимал с себя бельё, не решаясь войти. Не выдержав, она приоткрыла дверь и позвала:
- Иди сюда!
Он вошёл в жаркую темноту. Их руки встретились. Он притянул её к себе, сминая её выпуклости о свою широкую грудь.
- Не сломай меня, медведюшка! – она тихо и счастливо засмеялась.
Задыхаясь от желания, он приподнял её и они слились воедино. Могучий дуб и тонкая берёзка. Время перестало существовать для них. Они словно торопились что-то наверстать, что-то не позабыть, что-то не сделать.
Лишь под утро Андрей и Надя вернулись в спящий дом. Тихонько прошмыгнули в комнату Андрея и улеглись в одну постель. Андрей уснул мгновенно. Его молодая жена, прижавшись к нему, долго смотрела на него. Но и её накрыло паутиной сна.
Зима кончилась в одночасье. За несколько дней тепла открылась земля. Весёлые ручейки торопились вобрать в себя всю влагу и унести её прочь, в большие реки и озёра.
Андрей, Михаил и его старший сын – не теряли времени даром. За два с небольшим месяца, они поставили новый дом. Работа была нелёгкой, но благодаря заготовкам Михаила, наличию навыков к такой работе и физической силе – они справились довольно быстро. Теперь пришло время подумать о переезде. Тридцать километров пешком – путь не близкий, даже, если идти с пустыми руками. Нужно сделать не один такой крюк. Мужчины мало бывали в старом доме. А когда приходили, то приходили на день, от
силы – на два, не больше. Последним штрихом к новому дому стала печь, которую Андрей сложил наподобие той, что была в старом доме. Благо – глины вокруг было много, а уж как делать кирпичи из неё, он уже знал. К тому же немало кирпичей, оставшихся от старой кладки, он перевёз на снегокате, пока позволял снег. Рассказывать обо всём, что было сделано за это время и что будет сделано дальше, не всякому интересно. Это огромный труд, не поддающийся никаким оценкам людей, не знающих – что это такое.
Да и нас интересуют в большей степени события, а не перечисление заслуг переселенцев.
- Ну! С богом! – Андрей шлёпнул вожжами по спине лошади и та потянула телегу с наваленным на неё нехитрым скарбом.
Передав поводья Михаилу, он долго стоял, глядя вслед. Вместе с Михаилом отправились к новому дому его старший сын и жена. Им предстояло всё начать на новом месте и ждать остальных.
- Что приуныли? – с улыбкой спросил Андрей, обращаясь к оставшимся.
- Так хочется увидеть этот новый дом, но и этот бросать не хочется! – ответила за всех Светлана.
- А какой он? – спросила Надя.
- Потерпите! Всё сами увидите! Он больше этого. Это всё, что я могу сказать.
- А печка там есть? – подала голосок Настя.
Андрей кивнул и пошёл заниматься делами, предоставив остальным право фантазировать.
На следующее утро Михаил вернулся один. Распрягая лошадь, рассказал о своём переходе.
- Нормально? – только и спросил Андрей.
- Угу! – односложно ответил тот.
Михаил отправился отдыхать, а Андрей принялся собирать вещи на вторую ходку. Теперь ехать предстояло ему. Часа через два, погрузив всё отложенное, он громко сказал:
- Настя, Никита, Надя! Собирайтесь!
- А я? – пискнула Катя,
- А ты останешься с папой! Поедешь в следующий раз.
Обиженно надув губки, девочка побежала ябедничать отцу. Теперь Михаил провожал их. Очень скоро старый дом скрылся из виду. Лошадь монотонно тащила телегу вперёд. Андрей неторопливо вышагивал рядом.
- Садись! – постучав ладонью рядом с собой, предложила Надя.
Андрей отрицательно помотал головой.
- Почему?!
- Дорога дальняя! Зачем напрягать лошадку! – с улыбкой ответил муж.
- Ну, давай я пойду! – Надя сделала попытку слезть с телеги.
- Сиди уж! – Андрей придержал её, положив руку на бедро.
Надя взяла его широкую ладонь в свои руки и держала долго, пока Андрей не вынужден был помочь лошади преодолеть горку. Вытолкав телегу наверх и вытерев пот, он взял с телеги флягу с водой. Глядя, как двигается вверх-вниз его кадык, жена рассмеялась.
- Ты что?! – не понимая причины её смеха, спросил Андрей.
- Просто у тебя так смешно дёргается шея. – продолжая хихикать, ответила Надя.
- А что ещё у меня дёргается? – спросил Андрей одними губами.
Надя оглянулась на детей и покрутила пальцем у виска. Андрей хмыкнул и ушёл вперёд. Были уже сумерки, когда они прибыли на место. Дети сразу убежали в дом. Взрослые занялись телегой и лошадью.
- Как добрались? – спросил Алексей.
- Без приключений! – ответил Андрей.
Перебрасываясь репликами, они споро делали своё дело. Поздно вечером все собрались у стола. Нина поставила на стол невесть откуда взявшийся самовар.
- Откуда такое диво? – Андрей даже присвистнул.
- Из старых запасов! – с гордостью ответила Нина и добавила:
- И это – далеко не последнее.
Заинтригованный её фразой, Андрей уже было открыл рот для следующего вопроса, но Надя пихнула его в бок локотком. Сбитый с толку, Андрей промолчал.
- Красивый какой! – произнесла жена.
- Пузатый! – добавила Настя.
- Огромный! – выдохнул Андрей и посмотрел на жену.
Та улыбнулась и опустила глаза.
- Я баню закончил! Можно даже опробовать! – просто сказал Алексей.
- Баню? Закончил? И ты так спокойно об этом говоришь?! – Андрей даже встал.
Он обошёл стол, наклонился к юноше, заглядывая глаза. Тот, спокойно продолжая сидеть, смотрел в глаза Андрея. Тот вытянул руку ладонью вверх. Леша хлопнул своей ладонью.
- Спасибо за сына, Нина! – громко, чтобы все слышали, сказал Андрей.
Возвращаясь на своё место, он добавил:
- Я бы очень хотел, чтобы мой сын стал таким же.
- У тебя будет такая возможность! – спокойно ответила его жена.
Нина мгновенно, в отличие от Андрея, поняла – что и зачем было сказано. Она всплеснула руками и, указывая Наде на живот, кивнула, как бы спрашивая:
- Ты беременная?
Надя смущённо кивнула в ответ.
- Сколько? – так же без слов спросила Нина.
Надежда подняла вверх два пальца. Теперь Нина обошла стол и, пользуясь тем, что Андрей так и не дошёл, села рядом с ней. Женщины, сблизив головы, затеяли маленький тихий междусобойчик.
Андрей медленно, еле сдерживая охватившие его чувства, вышел во двор. Отбежав от дома подальше, он набрал полную грудь воздуха и издал такой мощный вопль восторга, что умолкли даже соловьи. Он задрал голову вверх. Звёздное небо, холодно поблёскивая, молча взирало на счастливого человека. Не торопясь, он вернулся в дом.
- Отвёл душу? – игриво спросила Надя.
- Нет! Но почему я узнаю всё последним? – Андрей сел на незанятое место.
Его глаза сияли.
- Тебя просто никогда не бывает дома! – смеясь, ответила Нина.
- Ты и рождение ребёнка можешь пропустить, но я не сержусь на тебя! Я тебя люблю! – улыбаясь, добавила Надя.
- Я постараюсь! Нет! Я обещаю, что не пропущу этого! – сказал Андрей.
Весь вечер он не отводил взгляда от жены, чем приводил её в смущение и замешательство. Уже ночью, лёжа рядом с женой, он осторожно поглаживал её плоский животик. Его руки касались её грудей, которые в ожидании ребёнка значительно увеличились в размерах. Его ласковые прикосновения приводили жену в истому. Она закусывала свои красивые губки, стараясь удержать невольный стон желания. Долго терпеть не имело смысла. Да и зачем? Она опрокинула мужа на спину и оседлала его верхом. Теперь пришла очередь Андрея сдерживать свою страсть.
- Хочу, хочу, хочу! – зашептала Надя.
И они ушли в свой собственный мир нежности и страсти, плавно перешедший в крепкий сон.
В середине лета переезд состоялся. Последний раз оглядев свои владения, Андрей заколотил дверь дома. Спрятав фомку в расщелине дерева, он вместе с Зевсом встал перед этим домом. Андрей испытывал огромное волнение, прощаясь с ним, как с живым человеком. Он опустился на колени и закрыл глаза. Рука перекрестила лоб. Надо было идти, но он всё стоял, пытаясь удержать, готовый вырваться всхлип. Зевс ткнулся мордой в его лицо. Андрей открыл глаза, машинально обнял собаку за шею.
- Ты попрощался, Зевс? – сглатывая слёзы, спросил он.
Пёс громко пролаял несколько раз.
- Ну, раз так, пошли!
Андрей встал и, не оглянувшись больше ни разу, быстро пошёл прочь. Встающее солнце начинало припекать. В новом доме его ждали люди, ставшие его новой семьёй. Там его ждали надежда, вера и любовь. Три таких простых слова. Три таких огромных понятия. Имя, которым – человечность!
За эти месяцы он выучил маршрут на зубок. Михаил был прав, говоря о том, что найти их будет невозможно. Стоило чуть сбиться с направления и ты попадал в непроходимое болото. Этот лес не был простым. Он завораживал, заставляя любого путника ходить по кругу, или, подставляя знакомые ориентиры, уводил в непролазную глушь. Теперь, отправляясь на поиски еды, он был совершенно спокоен. Он мог отсутствовать сколько угодно времени и не думать о том, что какой-либо враг убивает его родных. Около месяца тому назад он здесь проехал на грузовичке в последний раз. Теперь, пытаясь отыскать следы колёс, он с трудом находил их и лишь потому, что знал – что искать. Любой другой не смог бы этого сделать. А после новой зимы и этих следов не останется. Он преодолел последний подъём и скомандовал:
- Голос, Зевс!
Пёс громко пролаял три раза и понёсся вперёд. Через несколько минут из-за деревьев выбежала Надежда и, раскрыв объятия, побежала ему навстречу. За ней бежала Настя, смеясь над скачущим вокруг неё Зевсом. Обняв жену и целуя её в губы, Андрей спросил:
- Скучала?
- Ужасно! Я даже спать не могла без тебя! И он пихается, как будто чувствует, что тебя нет рядом! – она погладила рукой округлившийся животик.
Андрей осторожно провёл ладонью по её животу.
- А тебе разве можно бегать? – строго спросил он.
- Мне всё можно! И бегать, и целоваться, и любить.
Надя притянула к себе голову Андрея и поцеловала его в губы. Оглянувшись, она позвала:
- Настёна! Иди сюда, доча!
Назад они шли обнявшись. Андрей в середине, женщины по бокам. Любящие и любимые.
Наверно, даже самый ужасный человек, разрушая и подчиняя всё вокруг себя, рано или поздно, приходит к неизбежному выводу, что одному ему не выжить. Ему нужны люди, которые могут хоть что-то созидать. Ну, не может он обходиться без еды. А раз они необходимы, значит, их нельзя убивать. И история начинает новый круг. Рабы и господа, земледельцы и угнетатели. Человечество, раз за разом повторяет один и тот же путь. Это, как проклятие, висит над ним домокловым мечом, не давая возможности открыть что-то новое и более человеческое в отношениях и порядках. Разрозненные стайки людей начинают объединяться с одной единственной целью – выжить. И в основе такого выживания лежит сила одних над другими.
Если бы все приходили к такому выводу в одно и тоже время, если бы!? Но это, к сожалению, невозможно. Одни - уже начинают строить новое, пытаясь сохранить себя, другие - продолжают уничтожать. И появляются новые города и посёлки, обнесённые стенами, смотровыми вышками, рвами и минными полями вокруг. Всё повторяется!
В хозяйстве на новом месте работали все, от мала до велика. На лесных полянках возделывалась земля, принимая в себя всё, что могло вырасти и дать урожай. Люди строились, вкапывались, вгрызались в эту землю. И, уступая их молитвам и стараниям, земля с лихвой возвращала вложенное в неё. Лето близилось к концу. Скоро придут холода и можно будет отдохнуть. Теперь Андрей редко уходил на охоту. Только тогда, когда заканчивалось мясо. Он пристрастился к арбалету, купленному бог знает когда и для чего. Он усовершенствовал конструкцию, усилив её и увеличив тяговую нагрузку. Делая стрелы из орешника, он добился приличных результатов в стрельбе. Глядя на его упражнения, Михаил только пожимал плечами, воспринимая эту возню лишней тратой времени. Но Андрей упрямо гнул свою линию. Он словно заранее знал, что это оружие и навыки - ему очень пригодятся, и очень скоро.
Начинался сентябрь. Листья деревьев стали приобретать красно-бурые цвета. Андрей отправился на охоту. Шагать ногами по разбухшей земле было пыткой. Он несколько раз пытался ездить верхом на лошади. Это долго ему не удавалось. Отсутствие седла, нежелание лошади признавать седока, отсутствие опыта у самого Андрея – всё это, благодаря упрямству мужчины, осталось позади. Теперь он неплохо справлялся с норовистой лошадкой. Надо сказать, что Таня, так Андрей окрестил её, больше никого не пускала к себе на спину. Она подчинялась, как всаднику, только ему.
Не спеша, Андрей пробирался по лесу. Он был уже очень далеко. Ещё немного и он выйдет к старому дому. Желание увидеть его, было настолько сильным, что Андрей подстегнул лошадь. Заброшенный дом встретил его угрюмым молчанием. Чувствуя огромную тоску, Андрей спешился, привязал лошадь и обошёл дом кругом. Ничего не было тронуто. Всё осталось, как было. Внутренне, Андрей очень жалел о переезде. В глубине души оставалась ностальгия по этому месту, дому. Воспоминания прошлого вставали перед глазами. Он в сотый раз спрашивал себя:
- Не зря ли был брошен дом? Смогут ли сюда придти другие люди?
Ответов на эти вопросы у него не было. Была острая грусть. Ему пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы снова проститься со своим прошлым. Некоторое время он ехал, не разбирая дороги. Лошадь сама выбирала путь, пользуясь относительной свободой. Может быть она узнавала места, которые были ей знакомы? Так или иначе, Андрей опомнился только тогда, когда услышал звук топора. Этот далёкий стук ударил по ушам, обрывая все его мысли.
- Стой! – негромко сказал он и натянул поводья.
Лошадь послушно встала. Андрей оглядывался по сторонам, пытаясь определиться – куда его занесло. Знакомых ориентиров не было. Он задумался надолго. Один голос внутри него говорил, что нужно убираться отсюда. Другой - нашёптывал, что надо бы посмотреть. Он привязал лошадь к дереву и осторожно пошёл на звук топора. Через сорок минут он выбрался на опушку леса. Перед ним открылось небольшое поле, свободное от деревьев. Дальше он пробирался ползком. Людей было немного. Одни мужчины. Они копошились вокруг возводимого дома. Андрей долго рассматривал их в бинокль. Они были неплохо вооружены, что особой радости ему не доставило. Спустя некоторое время он обнаружил и женщин. Остов сооружения скрывал их от него. Потянуло дымком костра. Только теперь, Андрей понял – где он находится. Глядя на этих людей, ему захотелось броситься к ним и закричать в полный голос:
- Остановитесь! Бросьте всё и бегите отсюда! Здесь слишком опасно!
Словно в подтверждение его слов, с противоположной стороны леса показалась группа людей. В считанные мгновения обстановка круто изменилась. Мир и тишина – ушли в прошлое, чтобы, вернувшись, обнаружить мёртвые тела, кровь и боль. Не в силах помочь, Андрей с болью наблюдал, как гибнут люди, убивая друг друга. Одни – в попытке защитить себя. Другие – в надежде поживиться. Он выбирал цель и стрелял, пытаясь хоть как-то помочь. Через двадцать минут всё было кончено. Нападавших осталось мало, Защищавшихся – никого. Лютая ненависть поднялась и захлестнула всё в Андрее. Он тихо пополз вперёд, высматривая новую цель. Его бешенство сделало его всесильным. Преимущество и правда - были на его стороне. Его не ждали. Короткой перебежкой он добрался до строения. Здесь до него доносились голоса. Андрей осторожно выглянул. Пятеро бандитов жрали, как свиньи, набивая рты всем подряд. Андрей огляделся вокруг. Подтянул к себе автомат. Убедившись, что магазин полный, он выскочил из-за угла, передёргивая затвор. Длинная автоматная очередь изрешетила компанию, разметала тела в разные стороны. Захлебнувшись на полуслове, автомат умолк. Андрей бросил оружие и подошёл, встав над телами.
- Сволочи! Ненавижу вас! – задыхаясь от ненависти, произнёс он вслух.
До его слуха донёсся чей-то окрик. Не веря своим ушам, он всем телом повернулся на крик. Никого не было видно. Он пошёл на голос. В небольшой яме сидели, скорчившись, две женщины. Их руки и ноги были связаны. Андрей бросился к ним, перерезал верёвки.
- Если жизнь дорога – сидите здесь! – тихо сказал он, обрывая слова благодарности.
Он осторожно проходил метр за метром, опасаясь любого тела, ожидая выстрела с любой стороны. Он отбрасывал оружие в одну кучу. Его поиски не оказались напрасными. Он обнаружил двух раненых. Оба были без сознания. Кто они – предстояло выяснить.
- Можете выходить! – громко крикнул Андрей.
Он занялся перевязкой одного из раненых, когда к нему присоединились обе женщины.
- Боже мой! Олежек! – запричитала одна из женщин, закрывая лицо руками.
- Заткнись! – рявкнул Андрей.
Ему сейчас нужна была помощь, а не слёзы и пустые слова.
- Перевязать сможешь?
- Да!
- Ну, так давай! Помогай! – зло закончил Андрей.
Обернувшись на вторую, он ткнул пальцем в сторону второго раненого и приказал:
- Посмотри! Ваш ли?
Через секунду послышался ответ в виде рёва и новых причитаний.
- Не ной! Лучше найди – чем перевязать! – громко крикнул Андрей.
Он сделал всё, что мог для раненых. Надо было уходить отсюда. Стрельба далеко разносится. Могут придти и другие охотники. В наследство Андрею досталось большое имущество. Оружие, патроны, гранаты. Но главным – были четыре лошади. Это было настоящее сокровище. Он снёс все тела в большую яму и наскоро забросал землёй. Бегом сбегал за Таней и вернулся. Затем, уложив раненых на телегу, запряжённую двойкой, он привязал остальных свободных лошадей к телеге и торопливо тронулся в путь. Он стремился, как можно быстрее уйти из этих мест. Подальше в глушь, туда, где его никто не сможет найти. Он не давал себе отдыха, понукая лошадей тащить поклажу весь оставшийся день и всю ночь. Ещё не рассвело, когда он первый раз остановился. Остановился, давая возможность лошадям напиться.
- Живы? – спросил он, обходя телегу.
Услышав утвердительный ответ, он собирался пойти дальше, но его остановили вопросом:
- Куда вы нас везёте?
Пришлось остановиться. Он долго смотрел на обеспокоенные лица, ища нужные слова.
- Туда, где вы сможете спокойно жить и не бояться за себя и своих близких.
Посчитав, что полностью ответил на их вопрос, Андрей отошёл, оставляя женщин наедине с их сомнениями. Ему предстояло сделать большой крюк, чтобы замести следы. Следы от телеги могли вывести возможных преследователей на него. Вероятность была мала, но ему не хотелось допускать никакого риска, ни малейшего. Уже рассвело, когда он выбрался к озеру. Кругом были болота. Не зная дороги, здесь можно было запросто сгинуть в трясине многочисленных болот. Андрей отыскал большой плот. Когда-то, видимо очень давно, военные доставили сюда на время учений плавучий понтон. Сделав своё дело, служивые посчитали, что забыть о нём – будет дешевле, нежели везти обратно.
Сейчас он пригодился Андрею. Загнав лошадей и телегу на понтон, он, толкаясь шестом из срубленного дерева, погнал плот вдоль берега. Работа была трудной, но лёгкий плот довольно быстро продвигался вперёд. Через несколько часов, он нашёл нужное место и пришвартовался. Предстояло преодолеть ещё 15 километров пересечённой местности, а сил уже не было.
- Вам надо отдохнуть! На вас лица нет! – произнесла одна из женщин.
- Вы поспите, а мы посторожим! – предложила вторая.
Он молча кивнул им и улёгся под деревом. Не успев закрыть глаза, он уже спал.
Два часа сна вернули его к жизни. Он резко сел, напугав женщин. Обе схватились за оружие. Андрей поднял руку ладонью вперёд, как бы прося у них прощения за испуг. Он медленно поднялся на ноги и подошёл к ним.
- Как они? – он кивнул на раненых.
- Бредят!
Слёзы появились на глазах, губы дрогнули, собираясь искривиться под натиском отчаяния.
- Не надо! Слезами горю не поможешь!
Андрей сделал паузу и добавил:
- Надо двигаться! Когда будем на месте, может быть, я смогу им чем-то помочь!
Обнадёжив такими словами женщин, он снова двинулся в путь.
Медленно, но верно приближался дом. Вот и Зевс летит навстречу громко лая и пугая лошадей. Вот высыпали домочадцы и замерли от такого многочисленного стада. Но, чем ближе приближался Андрей, тем суровее становились лица. И вот – все обступили телегу и женщин. Андрей молча обнял жену и, отыскав глазами Светлану, сказал ей:
- Надо много кипячёной воды, тряпки, инструмент мой.
Та без слов кинулась обратно в дом. Жена торопливо гладила тело Андрея, словно искала на нём возможную рану. Андрей поцеловал её в щёку.
- Я цел и не ранен!
Он отстранился от жены и, подойдя к Михаилу, спросил:
- Возьмёшь на себя лошадей?
- Не беспокойся. Всё сделаю. Лёшка! – громко крикнул он сыну и, когда тот подбежал, добавил:
- Лошади за тобой! Отмыть, напоить, накормить и в стойло!
- Хорошо отец!
- Телегу в сарай, оружие запри в погреб и без баловства. Понял? – крикнул Михаил ему в догонку.
- Всё сделаю отец! Не в первой!
Алексей вытянулся и заметно возмужал.
- Куда раненых хочешь положить? – снова спросил Михаил, обращаясь к Андрею.
- Я думаю в боковую. Как считаешь? – спросил тот.
- Сейчас скажу, чтоб подготовили там всё и со стола убрали.
Михаил отправился к жене и, прервав её разговор с новенькими, увёл в сторону. Андрей присел на скамью и устало наблюдал за суетой вокруг. Жена села рядом, прижалась к нему на миг и, заглянув в глаза, прошептала:
- Я тебя люблю!
Он хотел ответить ей, но она порывисто поднялась.
- Пойду работать!
Надя послала ему воздушный поцелуй и ушла в дом. Андрею предстояло самое трудное и неизведанное. Ему предстояло резать людей, пытаясь спасти их от неминуемой смерти.
Кто знает – что он сможет сделать для них? И сможет ли вообще что-то сделать? Но сидеть и ждать, когда они умрут – он не собирался.
Через полчаса он вошёл в комнату, где на столе лежал полностью голый мужчина. Ему помогала только Светлана. Она, единственная в доме, была допущена к операции. Андрей уже восстановил в памяти всё, что он помнил о трёх курсах медицинского института. Теперь предстояло выяснить – сможет ли он применить их на практике.
- Начнём! – тихо сказал он.
- С богом! – напутствовала его Света.
- Три огнестрела, два навылет! – констатировал он через минуту.
- Большая кровопотеря! А вот и она! – он присвистнул.
Андрей наклонился к телу поближе. Пулевое отверстие чуть ниже ключицы. Выходного отверстия нет. Придётся рыться в человеческом теле. Внутренне, Андрея передёрнуло от этих мыслей.
- Положим его на бок! – тихо скомандовал он.
Пуля не долетела совсем немного. Андрей обнаружил её на спине. Он одним движением рассёк кожу. Раненый застонал и дернулся. Андрей придавил его одной рукой, погрузил в рану тонкие щипцы, сомкнул их ножки на пуле и вынул из тела.
Пришла очередь зашивать. Через сорок минут, взмокший, но довольный – он вышел на воздух.
- Давайте второго! – громко сказал он, скрывая свою радость от удачной операции.
Прибежали Михаил с сыном. Они перенесли первого раненого на кровать и занялись переноской второго.
- Спасибо! – проговорил Андрей, благодаря и выгоняя их одновременно.
Света уже срезала одежду и бросала её в таз. Пока она протирала бездыханное тело от грязи самогоном, он внимательно изучал ранения. Усыпив раненого, Андрей приступил к осмотру
- Это фигня! Мякоть! Сломанная нога, придётся вскрывать и складывать кость.
А это, что такое? Два пулевых – одно касательное, а вот второе – тяжёлое.
Андрей даже поморщился. Рана в живот выглядела безобразно. С неё и придётся начинать.
- Поехали! – скомандовал он.
Раздвинув рану, он долго всматривался внутрь. Потом, словно что-то увидел и боялся потерять, стал шарить по подносу в поисках нужного инструмента.
- Пинцет, Света!
Схватив протянутый ему пинцет, он осторожно погрузился в рану.
- Только бы не сорвался! – прошептал он и потянул на себя кусочек смерти.
Чавкнув кровью, рана безропотно отдала пулю. Андрей ждал потоков крови, но их не было. Либо ничего не задето, либо крови уже нет. Он схватил кисть и нащупал еле слышное биение.
- Молодец, мужик! – обрадовано прошептал он.
Обработал рану и зашил. С ногой он возился почти час, складывая осколки в единое целое. Спустя ещё два часа - всё было закончено. Оставалось вывести раненого из шока. Сделав бесценный укол, Андрей перевёл дух. Света смотрела на него, как на бога.
Вместо ответа, он поднёс палец к губам, запрещая ей говорить, подмигнул и вышел прочь.
На улице его ждали. Он не стал ждать вопросов и заговорил сам.
- Положение тяжёлое. Нам остаётся только ждать. Больше – ничего сказать не могу. Новенькие – в баню, после этого допущу вас до присмотра за ними.
Он снял с себя окровавленный, когда-то белый халат, положил его на перекладину перил и пошёл прочь. Ему надо было отдохнуть. Он дошёл до сеновала, залез наверх в пахучее свежее сено и закрыл глаза. Через секунду он спал. Надя, проследив за его уходом глазами, позвала к себе Настю.
- Скажи всем малышам, чтобы к сеновалу не ходили и не шумели там! Там папа спит! И вообще, никому не говори – где он! Пусть выспится!
Настя кивнула и унеслась прочь. Остаток вечера пролетел незаметно. Надя, прихватив с собой тёплое покрывало, забралась к мужу. Он даже не пошевелился. Она прижалась к горячему телу. Андрей по-детски зачмокал во сне губами. Надя улыбнулась и закрыла глаза. Вот оно – счастье!
Андрей проснулся, когда солнце ещё не встало. Небо только-только начало сереть. Он повернул голову и этого движения оказалось достаточно, чтобы разбудить жену.
- Спи! Ещё очень рано!
- А ты куда? – сонно спросила Надя и снова закрыла глаза.
Стараясь не шуметь, Андрей выбрался с сеновала. Снимая с себя остатки сна, долго плескался у рукомойника. Войдя в спящий дом, зашёл к раненым. Пощупал пульс, потрогал горящие лбы, постоял над ними, думая о чём-то. Проснулась Светлана. Тихо подошла к нему и шёпотом спросила:
- Ты что вскочил? Я смотрю за ними, не волнуйся – всё в порядке.
- Да я выспался! – ответил Андрей.
- Горят оба! Тот, что с ногой, бредит. Зовёт какую-то Галю. Всё порывается упасть с кровати. Я его даже привязала.
- Кровотечения нет? – тихо спросил Андрей.
Светлана отрицательно помотала головой. Она хотела ещё что-то сказать, но Андрей прижал палец к губам и поманил её за собой. Они вышли в кухню.
- Света! Поднимай одну из новеньких! Пусть она посидит и присмотрит за ними. Сама отправляйся спать.
Андрей категорически не хотел слушать возражений и, как бы оправдывая своё решение, добавил:
- Ты будешь нужна, когда начнётся кризис. Вот тогда спать не придётся. Иди, отдыхай.
Проводив женщину глазами, он сел за стол. Наскоро поел. Проинструктировал новую сиделку и снова вышел на улицу. Он шёл к погребу. Взял из тайника ключ и открыл тяжёлый замок. Молча спустился вниз, зажёг керосиновую лампу и начал перебирать сваленное здесь оружие. Работа была нудной, но необходимой. Уже вышло солнце, когда он снова вылез на улицу. В сарае истошно заголосил петух. Дом начал просыпаться. Зевая во весь рот, вышел Михаил. Увидев сидящего на лавке Андрея, подошёл и сел рядом.
Они молча пожали друг другу руки.
- Расскажешь? – немногословно спросил Михаил.
- Восемь километров от старого дома. Они строили дом в самом неподходящем месте. На них напали скопом. Ничего сделать было нельзя. Когда я собрал всех, что остались, надо было уносить ноги оттуда. Пришлось идти через ям и Ивановскую гать. Хорошо, что ты мне рассказал про плотик. Если бы не он, я бы всё ещё петлял где-то там.
Андрей неопределённо махнул рукой.
- Много их было? – спросил Михаил.
- Ты о ком? – начал было Андрей, но не закончив фразы, понял о ком спросил собеседник.
- Шестеро мужиков и четыре женщины. Я всех закопал в одной яме. Времени не было. – как бы оправдываясь, ответил он.
Вместо ответа, Михаил сжал его руку.
- Там была настоящая резня.
- Я это понял по количеству оружия.
Оба умолкли. Из дома вышла Нина и приветливо помахала им рукой.
- Моя в положении! – смущённо сказал Михаил.
- Да ты что?! Вот здорово! – воскликнул Андрей и с силой хлопнул будущего отца по плечу.
- Тише ты, медведь! – улыбаясь и потирая плечо, ответил тот.
Нина догадалась, что её тайна раскрыта и молча погрозила им обоим своим маленьким кулачком. В сарае надрывался петух. Проснувшийся дом вытряхивал из себя своих обитателей. Никто никого не подгонял. Всё происходило по установленному расписанию. Каждый знал, что ему делать и не спрашивал – как? Эти люди, объединённые самой жизнью, просто выполняли, каждый своё. Из этих разных частичек и складывалось единое целое.
- Вот горластый! – улыбаясь, произнёс Андрей и встал.
- Светленькую зовут Галя, а тёмненькую – Лариса. Тот, что с ногой – Ваня,
второй – твой тёзка. Самое забавное, что это пары!
- Ничего себе! – удивлённо проговорил Андрей и зачесал в затылке.
- Да уж! Судьба проявила благородство, если, конечно, она есть! – загадочно ответил Михаил.
- То есть? – переспросил Андрей.
- Ну, как! Могло ведь быть и по-другому. Мужики чужие и смысла их выхаживать никакого бы не было. Или, разные пары. Тогда вообще ничего не понятно!
- Ну, чужих бы я сюда не привёз. Там бы и кончил! – жёстко ответил Андрей.
Михаил посмотрел ему в глаза. Андрей не отвёл взгляда. Они поняли друг друга. Михаил встал, потянулся.
- Выживут ли? Доктор? – тихо спросил он.
- Надеюсь, что да! Подожди! Как ты меня назвал?
- Доктор! Тебя так все теперь называют за глаза. А ты не знал? – посмеиваясь, ответил тот и отправился по делам.
Андрей остался стоять там, где стоял. Люди назвали его, недоучившегося медика, доктором. Они связали с ним свои судьбы, своё здоровье, здоровье своих детей. Слёзы навернулись на глаза Андрея.
Надя шла к мужу, весело здороваясь со всеми встречными. Заметив блеск в его глазах, она встревожено спросила:
- Ты что? Что-то случилось?
Он попытался отвернуться в сторону, но она насильно повернула его голову к себе.
- Говори! – требовательно приказала она.
- Меня доктором кличут! – растерянно ответил муж.
- Господи! Я думала – случилось что!
Надя чмокнула его в щёку.
- Ты – доктор! Ты наша надежда! Ты роды принимать умеешь? – улыбаясь, спросила она.
- Ну!
- А без ну!
- Приму!
- Можно, я буду первой? – засмеялась жена и прильнула к нему.
- Тебе – всё можно! – Андрей улыбнулся и, обняв жену, повёл её к дому.
Что-то встревожило Андрея. Он даже остановился. Жена, не обратив внимания на его внезапный столбняк, ушла в дом. Андрей оглянулся кругом в поисках Зевса. Тот спокойно ел из принесённой ему миски. Ещё ничего не поняв, Андрей снял со стены дома арбалет. Вложил стальную стрелу и натянул тетиву. Он сделал это машинально, да и другого оружия рядом просто не оказалось. Он медленно двигался по двору, держа арбалет перед собой. Он внутренне чувствовал опасность, но где она – он не видел. Глядя на него, умолкли дети, Михаил воткнул вилы в землю и безмолвно бросился к дому.
- Зевс! – требовательно рявкнул Андрей.
Собака, рыча от недовольства, что её оторвали от еды, подбежала и села рядом.
- Ищи чужих! – коротко приказал хозяин.
Зевс поднял голову вверх, шумно втянул несколько раз воздух, чихнул и улёгся рядом.
- Ладно! – произнёс Андрей, жестом отпуская пса.
Казалось бы, можно было расслабиться. Но чувство тревоги не отпускало. Бывает же такое. Андрей медленно пошёл к лесу. И тут ему навстречу вывалился огромный медведь. Бок зверя был окровавлен. Пасть в белой пене. И он без раздумий напал на человека.
Андрей успел выстрелить. Стрела попала медведю в горло. Но он уже стоял на задних лапах. Человек и зверь сошлись в рукопашную. Андрей всадил нож по самую рукоятку, а медведь подмял его под себя. Прогремели выстрелы и животное затихло. Огромный вес придавил Андрея к земле, не давая возможности вдохнуть воздуха. Лиловые круги поплыли в глазах и он потерял сознание. Михаил с Алексеем с большим трудом сдвинули в сторону эту громадину с безжизненного тела. Михаил приник ухом к груди Андрея.
- Жив! Слава богу! – проговорил он и стал делать искусственное дыхание.
Спустя минуту, Андрей открыл глаза. Медленно оживали его глаза. Первой он увидел плачущую жену. Он приподнялся на локте. Михаил подставил ему плечо и вдвоём с сыном, они подняли Андрея на ноги.
- Ты цел? Ничего не сломал? – Михаил поддерживал Андрея.
- Вроде цел! – Андрей с опаской оглянулся на медведя.
- Не бойся, не укусит! – улыбнулся Михаил.
Андрей посмотрел на него и неожиданно засмеялся. Напряжение спало. Только что пережившие ужас, люди смеялись во всё горло. Одна Надя сглатывала слёзы, с упрёком глядя на мужа.
- Дурак! Какой же ты дурак! – неожиданно громко крикнула она и зарыдала, перекрывая общее веселье.
Нина обняла её за плечи и увела подальше от всех. Жестом попросив всех - не ходить за ними.
- Как ты успел? – спросил Андрей Михаила, глядя им вслед.
- Так ведь дураку было понятно! Крадёшься, да и лицо твоё говорило само за себя. Ты мне скажи! Как ты его вычислил? Что ж ты оружие-то не взял? А? – засыпал его вопросами Михаил.
- Откуда мне было знать, что это медведь. Вон – и Зевс молчал! – Андрей оглянулся на лежащего пса и тот под его взглядом закрыл лапами глаза. Все улыбнулись этому жесту. Даже Андрей. Пёс подполз к хозяину и лизнул руку, прося прощение.
- Я, когда выскочил - ты уже был под ним! Ну и всадил ему в голову! – коротко добавил Михаил, наблюдая за подлизыванием Зевса.
- Спасибо! – односложно ответил Андрей.
Остальное можно было прочесть по его глазам. Мужчины пожали руки и, присев перед медведем на корточки, стали разглядывать матёрого зверя. Рана на боку была старой. Она уже почти зарубцевалась. Шкура была мокрой и грязной. Видимо, бедолага долго лазил по болотам.
- Кто будет разделывать? – наконец спросил Михаил.
- Лешка! – односложно ответил Андрей.
Он немного помолчал, а затем добавил:
- С этого дня - оружие должно быть всегда под рукой у любого взрослого.
Михаил согласно кивнул головой и, поманив к себе сына, передал ему автомат.
- Помни одно! Оружие – не игрушка! Может выстрелить случайно. Никогда не оставляй его без присмотра! – сказал он.
Алексей очень серьёзно взял автомат, щёлкнул предохранителем и повесил на плечо.
Он ничего не сказал в ответ отцу, но по глазам юноши было видно, что он очень взволнован. Михаил, кивком головы отпустил сына и через минуту до них донёсся ликующий вопль.
- Вырос парень! – задумчиво произнёс Андрей.
- В следующий раз, когда пойдёшь, возьми его с собой! – попросил Михаил.
Андрей кивнул и пошёл искать жену.
Прошло два месяца. Снова выпал снег. Начиналось самое суровое время года. Раненые поправились. Андрей готовился стать отцом. Всё говорило о том, что ждать осталось немного. Надя была спокойна, как будто не ей предстояло рожать. В один из длинных вечеров, когда почти все уже спали, она охнула и согнулась пополам. А ещё через час, этот мир был потревожен новым голосом жизни. Светлана обмыла маленькое тельце, завернула в рогожку и передала на руки отца. Весь дом знал и радовался. У доктора родился сын. Доктор умеет принимать роды!
- Ты доволен? – улыбаясь, спросила Надя.
Вместо ответа он крепко поцеловал жену, а отпустив, спросил:
- Я надеюсь – это не последний детёныш в нашей семье?
- Я хочу много малышей! И чтоб пополам было, мальчиков и девочек.
Новорождённый подал голос. Андрей положил сына рядом с матерью и со счастливой улыбкой наблюдал, как сын чмокает, припав к груди. Сердце захлестнула нежность и время остановилось. Весь мир сосредоточился в этом маленьком существе, имя
которому – любовь!
Прошла длинная и морозная зима. Такой злой зимы Андрей не помнил в своей жизни. Крепчайшие морозы, когда выдыхаемый воздух превращается в кристаллики льда на твоих глазах. Когда деревья трещат корой. И такого количества снега – он тоже никогда не видел. Ему несколько раз приходилось выбираться из дома через чердак, потому что дверь заносило под самую крышу. Зима не хотела сдаваться и в апреле. Лишь в самом конце, уступая натиску солнца, с крыши закапало. В середине мая стало так тепло, что оттаяла местами земля. То тут, то там – появлялись новые черные островки влажной земли. Наступило долгожданное время посадок, когда приходилось работать от зари до зари, не разгибаясь. Новенькие – стали старенькими и уже ничем не отличались от старожилов. Надо сказать, что ожидаемых хлопот с ними не возникло. Оба мужчины прекрасно понимали, что своей жизнью обязаны всем в этом доме. Да на них никто и не давил. Не пытался подчинить, или обязать. Наоборот, они сами рвались в бой, желая принести пользу общему делу. Тёзка Андрея оказался очень хорошим изобретателем по части техники. Благодаря его рукам, впервые за эти годы, появилось электричество. Правда лампочек почти не было. Да и топлива было жаль. Переделанный двигатель снегоката превратился в генератор. Появились, сделанные из дерева станки для заточки инструмента, гончарный круг, небольшая меленка для размола зерна. Инженер, так прозвали тёзку Андрея, постоянно что-то придумывал. Из обычного дерева он делал уникальные вещи. И всё время сетовал на то, что нет металла и кузницы. Два Андрея очень подружились.
Иван оказался рукастым плотником. Теперь и Михаилу стало полегче. Работа над новыми домами стала продвигаться быстрее. Как-то так незаметно произошло разделение сил и обязанностей. Никто никого не принуждал, никто никого не просил. Но неизменным было одно. Последнее слово всегда оставалось за Андреем. Он выносил последний вердикт, не ущемляя ничьих прав.
Андрей отправился на охоту и разведку, взяв с собой Алексея. В первый раз молодой человек покидал родных на длительное время. Он пытался сдерживать эмоции, но всем было видно, что он очень волнуется. Андрей две недели тренировал юношу верховой езде. Им обоим повезло, что появились сёдла. Прощаясь с родными, они даже позволили себе погарцевать на прощание.
Дорога, как всегда была не близкой. Андрей ехал впереди, определяясь на местности. Он указывал Алексею на ориентиры, заставляя запоминать их. Это было жизненно необходимо. Ошибка могла привести к гибели.
- Закрой глаза и представь себе картинку! – говорил он.
Они выбрались на границу своих владений. Болота кончились. Впереди лежала ничейная земля, полная неожиданностей и опасности. Андрей спешился.
- Ну, как? – негромко спросил он Алексея.
- Хорошо! – не задумываясь, ответил тот.
- Ты, вот что! Не ври мне! Говори правду. Если устал, натёр что-то, если болит – я должен знать. Маленький пустячок может вылиться в большие неприятности.
Алексей замялся, но под властным взглядом Андрея выдавил из себя:
- Ноги болят и поясница!
- Снимай портки! – приказал Андрей.
- Зачем? – Алексей аж задохнулся.
- Снимай!
Алексей молча стянул вниз штаны. Глазам Андрея предстали красные в паху и в икрах ноги. Он молча разглядывал какое-то время, потом потянул к себе мешок и стал рыться в нём.
- На! Намажь жиром. Другого всё равно ничего нет! – Андрей бросил склянку.
Алексей поймал, повертел в руках. Через минуту до Андрея донеслось:
- Вы не вернёте меня назад?
Андрей улыбнулся про себя такому детскому вопросу и, не оборачиваясь, ответил:
- Если б смолчал – отправил бы!
Посчитав беседу оконченной, он взял лошадей под уздцы и спустился к реке.
- Разведи костёр, будем кушать! – крикнул он.
Они провели часа три на этом месте. Поели и снова тронулись в путь. Теперь они двигались осторожно. Андрей долго высматривал пространство впереди и только после этого давал команду двигаться. Ближе к вечеру они подошли к старому дому. Дольше обычного Андрей смотрел в бинокль.
- Да нет там никого! – нетерпеливо проговорил Алексей и осёкся.
Из-за дома выбежала большая собака. Она стала скрестись лапами об стену дома под окном. Ставни медленно раскрылись и, пятясь спиной, на землю вылезла женщина. Она наклонилась к собаке.
- Хорошо, что ветер от них! – тихо прошептал Андрей.
- Как Вы догадались, что там кто-то есть? – восхищённо спросил Алексей.
- Трубу видишь? – не оборачиваясь, спросил Андрей.
Только теперь Лёша понял – как старший догадался, что в доме кто-то есть. На фоне темнеющего неба было хорошо видно – как рябит воздух, выходящий из трубы. Женщина медленно направилась прямо на них. Когда оставалось совсем немного, собака почуяла присутствие чужих и зарычала. Женщина остановилась пристально всматриваясь. Неожиданно Андрей встал в полный рост. Женщина вскрикнула, но не побежала, как ожидал Алексей, а осталась стоять. Зато собака, рыча, бросилась на Андрея. Он не сделал ни одного движения. И случилось маленькое чудо. Здоровенный пёс остановился перед Андреем и смолк. Очень медленно он подошёл вплотную и стал обнюхивать незнакомца. Собачий нос ткнулся в руку, лизнул.
- Хорошая псина у Вас! – громко сказал Андрей, обращаясь к женщине.
Та, так же медленно, как и пёс – подошла к нему. Они молча разглядывали друг друга.
- А вы – кто? – спросила она.
- Я хозяин этого дома! – Андрей спокойно сел прямо на траву.
- Лёша! Приведи лошадей! – добавил он.
Женщина испуганно оглянулась по сторонам, ища таинственного и невидимого Лёшу.
- Меня зовут Андрей! – тихо представился он.
- Марина! – машинально ответила она.
- Кто ещё в моём доме? – снова спросил Андрей.
- А зачем вам знать? – вопросом на вопрос ответила женщина.
Андрей негромко хмыкнул и испытующе посмотрел на неё. Женщина, не выдержав взгляда, проговорила:
- Нас трое! Я, Оксана и Володя! Только он очень болен! И не представляет никакой угрозы для вас!
- И давно вы тут? Хотя, я знаю! Не больше месяца! – Андрей, не отвечая на удивлённый взгляд Марины, медленно поднялся с земли и добавил:
- Пойдёмте в дом! Посмотрим на вашего Володю!
Он прошёл мимо женщины и та вынуждена была пойти за ним. Собака молча бежала рядом. Подойдя к дому, Андрей подождал Алексея. Когда тот привязал лошадей, он тихо приказал ему:
- Не входи в дом! Чтобы ни произошло!
Алексей кивнул и перевесил автомат на грудь. Андрей скрылся внутри, проделав тот же путь через окно, что и женщина. Долго стоял на месте, давая глазам привыкнуть к темноте. Потом подошёл к стене, пошарил рукой. Вспыхнул маленький огонёк и превратился в керосиновую лампу.
- Ведите меня к вашему больному! – тихо попросил он.
Женщина пошла вперёд. В задней комнате, разметав руки, лежал мужчина. Рядом с ним сидела вторая женщина. Увидев незнакомца, она негромко вскрикнула. Не обращая на неё внимания, Андрей склонился над больным. Тот горел в лихорадке. Андрей откинул одеяло, достал нож и несколькими движениями распорол одежду на нём. Его взору открылись ужасные по своему виду раны. Они и были виновницами жара, так как были страшно запущены. Андрей громко ругнулся.
- Что ж вы, мать вашу? Ранам, как минимум неделя! Он же сдохнет так!
Андрей поднялся на ноги и бегом кинулся из комнаты. Через минуту, он вернулся с большой бутылью.
- Что сели? Мочите тряпки и вытирайте его. Живей!
Он снова ушёл. Женщины бросились выполнять приказание.
- Кто его так отделал? – спросил Андрей, снова появляясь в комнате.
- Мы не знаем! Он ходил куда-то, а вернулся еле живым! – ответила Марина.
- Ладно! Потом узнаем! – оборвал её Андрей.
Долгих два часа возился Андрей с телом, убирая с него кровь и гной. Зашив последнюю рваную рану, он вытер пот со лба.
- Похоже на волка! – тихо прошептал он и добавил:
- Люди бы добили, да и вас – давно бы уж прикончили!
В ответ на его слова раздались всхлипывания, но он не обратил на это никакого внимания.
- Значит, так! Каждые два часа меняться! Одна сидит с ним, другая спит. Менять бельё сразу же, если что под ним сырое. Грязь и сырость - для него смерть! Поить, как только попросит! Еда есть какая-нибудь?
Женщины отрицательно замотали головами.
- Ах, чтоб вас! – снова тихо ругнулся Андрей.
Он вышел из комнаты, пересёк дом и выглянул наружу. Было уже совсем темно.
- Леша! – тихо позвал он.
Из темноты вынырнул сторож.
- Лошадей в сарай! Запри хорошенько! После этого залезай в дом. Спать – ни-ни! –
Андрей рубанул рукой воздух и добавил:
- Мешок с провизией давай сюда!
Всю ночь, сменяя друг друга, они сторожили подходы к дому. Было тихо! Больной перестал метаться и впервые за последние дни не бредил. Взошло солнце. Мужчины стали собираться в путь. Трясущиеся губы женщин лучше всяких слов говорили:
- Не уезжайте! Ну, пожалуйста!
Они были так молоды. Им так хотелось жить! Им так нужно было сильное мужское начало, за которым можно было бы почувствовать себя в безопасности. Почувствовать себя человеком. Андрей видел, как нерешителен Алексей. Как он всё время бросает на него вопрошающие взгляды. Но он был неумолим. Разрешая все сомнения, он выговорил, как приговор:
- На обратном пути заберём вас с собой. Еда у вас есть! Задача перед вами стоит! Ждите! Поехали! – Андрей тронул коня в галоп.
Алексею ничего не оставалось делать, только подчиниться. Они отъехали далеко, когда он решился задать, мучавший его вопрос:
- Почему мы их бросили?
Андрей остановил коня и внимательно посмотрел на юношу.
- Ты считаешь, что я их бросил? – спросил он в свою очередь, выделяя слово «я».
Алексей молчал.
- Ну, хорошо! Что ты выберешь – близких, или неизвестно кого? Можешь не отвечать! Я знаю ответ. Я не стану рисковать всем ради того, что мне пока не известно. Я вообще не стану рисковать. Я выберу известное. Разве я не прав?
Алексей смутился, но не ответил.
- Вот-вот! Молчи и думай. Я их не бросил. И, если им повезёт, приведу их к нашим. Но рисковать из-за них сейчас – я не стану и тебе не дам!
Посчитав разговор оконченным, Андрей круто развернул лошадь и прибавил ходу.
Пристыженный Алексей молча последовал за ним. Очень скоро они вплотную подобрались к дороге. Спешились! Как всегда, Андрей долго высматривал в бинокль. Вдруг, он внезапно резко сел, пригибая Алексея за собой.
- Справа, внизу! – тихо прошептал он и передал парню бинокль.
Недалеко от них медленно брела группа людей. Они шли в их сторону и Алексей мог внимательно рассмотреть каждого. Через минуту он вернул бинокль и вопросительно посмотрел на Андрея.
- Что ты так смотришь? Никогда рабов не видел? Гляди! – Андрей махнул рукой на дорогу.
Процессия скоро поравняется с ними. Оборванные люди, связанные попарно, угрюмо брели под охраной нескольких вооружённых людей.
- Считай, Лёшка! Охранников считай! – приказал Андрей и достал арбалет. Пока он приводил оружие в боевое положение, Алексей считал.
- Восемь! – тихо сказал он.
- Многовато на двоих! – Андрей пересчитал остальных.
Получалось пятнадцать человек. Двое детей лет десяти, две старухи, одна женщина и трое мужчин.
- Что делать будем? – тихо спросил Алексей, подтягивая к себе автомат.
- Шуметь нельзя! Они могут быть не одни. Попробуем пострелять из лука. Прикроешь меня отсюда, если что!
Андрей оглянулся на юношу.
- Только, без толку – не пали! Только в крайнем случае!
Алексей молча кивнул. Андрей без слов бросился вправо. Он двигался быстро и бесшумно. Алексей понял его задумку. Андрей заходил в тыл так, чтобы атаковать охрану, когда она поравняется с местом, где сидел он, Алексей. Он ждал. Шедший последним охранник, пронзённый стрелой, рухнул, не издав ни стона. Алексей прижал приклад к плечу и прицелился. Ещё двое рухнули на землю. Внутренне поразившись меткости и бесшумности стрельбы Андрея, он продолжал выцеливать конвоиров. Боковым зрением он увидел, как Андрей выскочил позади колонны. Вот он уже внутри неё. Взмах ножа и очередная жертва мешком падает на землю. Обернувшийся на него охранник получает последнюю стрелу в горло. Времени перезаряжать уже нет. Здоровенный детина схватился с Андреем в рукопашную. К ним, пытаясь вмешаться, бросился последний охранник. Грохнул выстрел и он рухнул, суча ногами. Алексей побежал вниз. Борющиеся катались по земле. Детина был физически очень крепок. Ему удалось подмять Андрея под себя. Он уже достал нож, когда Алексей ударил его прикладом в затылок. Задыхаясь от натуги, Андрей сбросил с себя тело и ногами пнул его от себя.
- Здоровый, сука! – выдохнул он.
Он с трудом поднялся на ноги. Пошатываясь, прошёл мимо голосящих людей. Поднял с земли нож и, вернувшись к детине, плюхнулся перед ним на колени. Он поднял двумя руками окровавленный нож вверх, заорал нечеловеческим голосом и с ненавистью пронзил тело. Алексея трясло. Руки ходили ходуном. Он никак не мог совладать с собой. Он молча глядел, как Андрей выдернул нож и кровь фонтаном забила вверх. Как он вытирает нож об одежду убитого. Как что-то говорит ему. Он ничего не слышал. Андрей бессильно взмахнул рукой, поднялся на ноги и стал освобождать людей, перерезая верёвки. Люди падали перед ним на колени, пытались целовать ему руки. Но он молча отпихивал их от себя. Освободив последнего, он громко крикнул:
- Вы свободны! Идите!
Он наклонился к одному из убитых, вытряхнул его из одежды и потащил тело к откосу. Потом вернулся за вторым. Алексея вырвало, но стало намного легче. Освобождённые мужчины помогли Андрею перетащить трупы. Он отдал им всё оружие, что было при конвоирах. Старушки и мужчины ушли. Женщина и дети остались. Они жалобно смотрели на Алексея. Тот оглядывался на Андрея, который молча бросал сапёрной лопаткой землю. Покончив с похоронами, Андрей подошёл к Алексею. Положил ему руку на плечо.
- С крещением тебя! И спасибо за жизнь, Лёша!
Рука сильно сдавила плечо юноши.
- Но ведь я ничего такого не сделал?! – вопросительно произнёс тот.
- Сделал! Одного завалил и меня спас! – с улыбкой ответил Андрей и прижал Алексея к себе.
- А сейчас пора уходить!
- А с этими, что делать? – тихо спросил Лёша.
- Принимай решение сам!
Андрей спокойно отошёл собирать вещи. Он с улыбкой слушал, как Алексей, подражая ему, говорит с женщиной.
- Молодец! – мысленно похвалил Андрей.
На сборы ушло минут десять и маленькая процессия скрылась в лесу. Надо было возвращаться к старому дому.
Андрею удалось подстрелить олениху. Бесшумная стрела пронзила шею животного и оно забилось в смертельных судорогах. Была уже ночь, когда они, облаянные издалека псом, вернулись к старому дому. Алексей напоил лошадок и увёл их в сарай. Девушки растопили печь и занялись, как умели, мясом. В который уже раз старый дом стал приютом для многих, изголодавшихся по теплу и уюту, местом. Отправив Алексея спать, Андрей встал в караул. Собака молчаливо легла у его ног. Гладя её голову, он вспомнил о Зевсе и улыбнулся. Он мысленно представил себе их встречу. Молодой кобель и сучка. Он даже хмыкнул от удовольствия. Андрей закрыл глаза, доверяя себя сторожу на четырёх лапах.
Взошло солнце, когда он проснулся. Потянулся до хруста, погладил собаку и залез внутрь дома. Пока он ел холодную оленину, проснулся Алексей и молча присоединился к нему.
- Выспался? – вставая, спросил Андрей.
- Да! – с улыбкой ответил тот.
- Вот и славно! Пойду погляжу на раненого!
Осмотр дал хорошие результаты. Парень ожил, был в полном сознании и температура была почти нормальной. Немного поговорив с ним, Андрей решил, что можно будет отправиться в путь сегодня. Остатки утра ушли на то, чтобы собраться в дорогу. Через час, они уже были далеко. Раненый с подружкой на одном коне, дети с женщиной – на втором. Андрей, Алексей и Марина – шли пешком, ведя лошадей. Вечером следующего дня они пришли. Зевс вылетел навстречу и остановился, как вкопанный, увидев незнакомого пса. Затем, гордо неся свою голову и взрыкивая, неторопливо подошёл к самке. Та, ожидая его, легла. Андрей передал поводья Алексею и с интересом смотрел за собаками. Зевс был крупнее и гораздо сильнее подружки. Но та и ухом не повела на его превосходство. Через минуту они уже играли в догонялки, слегка покусывая друг друга.
- Интересно! Послушает ли он меня сейчас? – подумал Андрей и громко крикнул:
- Зевс! Ко мне!
Пёс мгновенно подчинился приказу. Следом за ним подбежала и подружка. Зевс обнажил зубы и глухо зарычал, словно предупреждая. Самка остановилась и легла.
- Молодец, Зевс! Ну, иди, играй! И охраняй девочку!
Андрей подтолкнул рукой Зевса. Собаки умчались, а он поспешил вдогонку за ушедшими.
Все вышли встречать охотников, от мала до велика. Новенькие робко жались в сторонке, наблюдая со стороны чужое счастье. Наконец, и на них обратили внимание. Чужие люди, без лишних слов и вопросов, приняли их в семью. Умыли, накормили, дали крышу над головой. Что ещё нужно для счастья?
Пройдут годы. Пройдёт жизнь одних, или только будет идти к закату, но они навсегда останутся вместе. Поддерживая, заботясь друг о друге, в любви и нежности, они пройдут свой путь, чтобы оставить всё своим детям. Они, до последнего своего часа, будут среди родных и близких. И те, кто будет жить после них, никогда не забудут тех, первых, что положили начало новому миру. Имя которому – любовь!
Мир должен состоять из любви. Только тогда можно заметить – как останавливается время между двумя любящими сердцами. Как из их совместного
сердцебиения – начинает расти новое сердце. Ведь только с любовью - человек может понять всю красоту Земли, ибо только любовь понимаема и принимаема высшим разумом, как основа основ мироздания. Только на этом языке разговаривают боги!
Между прошлым и будущим
© Copyright: Андрей Владимирович Блохин, 2009
Свидетельство о публикации №209021300971
Свидетельство о публикации №209021300971
Рецензии
Такая предсказуемая дорога - от безысходности, переосмысливая, к (воз)рождению. И что? Опять первобытно-общинный строй, который по описанию вернее назвать "партизанско-родовым"?
Если видится Такая будущность, то предложите чисто авторский императив по выживанию, свободный от идеалистических подсказок мастеров слова и кинематографа прошлого!
Вика Кир 27.02.2011 21:19 • Заявить о нарушении
Если видится Такая будущность, то предложите чисто авторский императив по выживанию, свободный от идеалистических подсказок мастеров слова и кинематографа прошлого!
Вика Кир 27.02.2011 21:19 • Заявить о нарушении
знаете - почему я не пишу рецензий? именно поэтому! вы пытаетесь мне навязать ваше мнение, ссылаясь на классиков...по меньшей мере - это смешно! я пишу свои собственные мысли и видение будущего, и мне абсолютно всё-равно, что кажется кому-то ещё...это - первое! а второе - я не был бы собой, если бы стал писать то, что не соответствует мне самому, и мне совершенно безразлично то, о чём думали и писали классики! и третье - можете предложить что-то своё на эту тему? именно своё?...удачи вам, Кира
Андрей Владимирович Блохин 02.03.2011 22:33 Заявить о нарушении
Андрей Владимирович Блохин 02.03.2011 22:33 Заявить о нарушении
А знаете, почему пишу эту рецензию я? Именно потому, что не пытаюсь навязать своё мнение (к чему? Бесцельно для меня, да и не интересно, потому как больше люблю учиться сама...), а пытаюсь осмыслить Ваше.
Обычно получается так, что читаю и рассказы, и повести, кои здесь чаще всего именуют уничижительно "рассказиками" и "повестушками", по вертикали фоточтением. Но редко, до обидного редко, бывает - взгляд переходит на обычное горизонтальное чтение. Это означает, что читаемый текст каким-то внутренним стержнем "переключил" на себя, перестал быть одинаковым. Ваша повесть, Андрей, заинтересовала где-то с середины. Некоторые фрагменты её безусловно удались, а вот откровенно "голивудское" окончание, скажу честно, разочаровало. Хотя, наверное, для массчита (это тот, кто "хавает"!)всё придётся по душе, и отзыв хвалебный напишут, правда назовут при этом повестушкой. А мне бы этого не хотелось.
Что же касается "третьего", то бишь своего "на эту тему" - легко! Для этого надо абстрагироваться от своеобразной местечковости и взглянуть ретроспективно на ситуацию, которая создалась вокруг "счастливой резервации". Нарисуйте параллельную (более трезвую) реальность и вплетите её в уже существующий текст. Пусть повесть закончится не столь однозначно, "поводите" читателя и где-то даже обманите его, да заставьте думать в конце концов!
И ещё одно. Если по каким-то причинам моя рецензия Вас обидела, то я спокойно могу её убрать. Только скажите.
Вика Кир 04.03.2011 20:52 Заявить о нарушении
Обычно получается так, что читаю и рассказы, и повести, кои здесь чаще всего именуют уничижительно "рассказиками" и "повестушками", по вертикали фоточтением. Но редко, до обидного редко, бывает - взгляд переходит на обычное горизонтальное чтение. Это означает, что читаемый текст каким-то внутренним стержнем "переключил" на себя, перестал быть одинаковым. Ваша повесть, Андрей, заинтересовала где-то с середины. Некоторые фрагменты её безусловно удались, а вот откровенно "голивудское" окончание, скажу честно, разочаровало. Хотя, наверное, для массчита (это тот, кто "хавает"!)всё придётся по душе, и отзыв хвалебный напишут, правда назовут при этом повестушкой. А мне бы этого не хотелось.
Что же касается "третьего", то бишь своего "на эту тему" - легко! Для этого надо абстрагироваться от своеобразной местечковости и взглянуть ретроспективно на ситуацию, которая создалась вокруг "счастливой резервации". Нарисуйте параллельную (более трезвую) реальность и вплетите её в уже существующий текст. Пусть повесть закончится не столь однозначно, "поводите" читателя и где-то даже обманите его, да заставьте думать в конце концов!
И ещё одно. Если по каким-то причинам моя рецензия Вас обидела, то я спокойно могу её убрать. Только скажите.
Вика Кир 04.03.2011 20:52 Заявить о нарушении
))) Не стОит, Кира! Мы же поняли друг друга. Удачи вам!
Андрей Владимирович Блохин 28.09.2011 17:01 Заявить о нарушении
Андрей Владимирович Блохин 28.09.2011 17:01 Заявить о нарушении
А если над этой новой комуной появится мэрыканский вертолёт или простой беспилотник даже?.....
Дмитрий Ковригин 08.11.2017 16:10 Заявить о нарушении
Дмитрий Ковригин 08.11.2017 16:10 Заявить о нарушении